Нелюбимый муж. Вынужденный брак для попаданки (СИ)

Глава 19

Поздно вечером, когда на улице уже стемнело, Дар вернулся в комнату.

— Тебе надо поесть, я ужин приготовил, — сообщил мне с порога.

Я не стала отвечать. Голода не чувствовала. Только жар, который пульсировал в висках.

— Анка… Не трону я тебя. Бояться нечего. Просто иди и поешь, — произнёс он вроде бы спокойно, приближаясь, но я обняла себя за плечи.

Злится же, наверное, внутри. Он всегда злится. Даже если пока что не показывает.

— Анка! Встань и иди есть, — приказал мне практически, когда не дождался ответа. — Три дня без еды нормальной. Куда это годится?

И чтобы не испытывать судьбу, я медленно поднялась, стараясь не смотреть на него.

Так же медленно поплелась на кухню. Он следовал по пятам. И молчал. Чтобы не злить его больше, сама подошла к печи, открыла казан и наложила туда в две тарелки варево, что он приготовил. Одну, побольше, поставила ему, вторую — себе. И присела за стол, глядя только вниз.

Еда была жирной и наваристой. Мне такое не очень нравилось, но если не стану есть, то наверное, он будет в бешенстве. Поэтому заставляла себя пережёвывать и глотать.

Дар подвинул ко мне крупно порванную лепёшку, я сделала вид, что не заметила. Он будто случайно придвинул тарелку со свежими овощами, я ещё ниже опустила голову.

— Что-то не нравится? — поинтересовался великан, но мне показалось, что с угрозой, поэтому я вздрогнула и покачала головой отрицательно.

Он тяжело вздохнул.

Кляня себя, что даже стараясь положить себе мало, всё равно треть чашки заняла еда, я усиленно жевала, чтобы скорее расправиться с ужином и убежать в постель. Но этому не суждено было сбыться. Потому что стоило мне только с радостью отставить тарелку, как Дар тоже встал из-за стола.

— Я тебе баню затопил. Пока без сознания была, лекарь сказал не трогать. Помыться бы тебе…

Я покраснела. И не только от упоминания бани. Но и от намёка, что я грязная.

Нет, он видимо всё же протёр меня прежде, потому что грязи, в которой я стояла в подворотне, уже не наблюдалось. Но наверное же ему рассказали, что я пробыла в борделе сутки. И не сложно понять, какие выводы он от этого мог сделать… Поэтому не стала возражать. В конце концов ему со мной на одной постели спать. Да и мне после дождя и температуры, а ещё после тех неприятных прикосновений тоже хотелось хотя бы ополоснуться.

Видимо, моё безразличие и опустошение начинало отступать. Всё же он смог меня опять то ли расшатать, то ли расшевелить. Однако я этому не сказать, чтобы была очень рада. Все эти эмоции рядом с ним… не назвать приятными. Скорее наоборот — балансирую только на грани срыва.

Но взяв отрез ткани из шкафа, покорно пошла в сторону бани, когда заметила, что и он не отстаёт.

— А ты разве… со мной пойдёшь? — из-за того, что горло болело, голос прозвучал хрипло и чуждо.

— Как тебя оставить? — отозвался он, и я зябко поёжилась.

Воспоминания, как он очарованно смотрел на меня, как трогал, оживали в памяти против воли. Я бы хотела забыть, да не могла. Слишком яркими были эти картинки. Но не менее ярко было и то, как потом он меня прогнал.

Ужасная догадка вспыхнула в мозгу — а что, если он хочет завершить начатое? В прошлый раз разозлился на мою беременность и прогнал. А его желание так и осталось неудовлетворённым. Вот и передумал. Поэтому и нашёл, привёл обратно и теперь в баню ведёт.

Я так и замерла на месте, не имея сил ступить ещё хоть шагу к бане. Если бы угрожал побить, я бы выдержала. А вот близости с ним — после всего — не смогу. Никак не смогу.

Дар же на меня едва не налетел, так резко остановилась.

— Ты что?

— Я… Я наверное не пойду, — пробубнила себе под нос.

— Куда не пойдёшь? — нахмурился он. Я не видела его лица, но точно знала, что нахмурился.

— В баню… Я… Потом…

— Когда потом-то? — пробасил он. — Я для тебя топил. Надо помыться, чтобы болезнь ушла.

Ага, нашёл предлог. А сам ни на шаг не отстаёт. Могу представить, как он собирается из меня болезнь прогонять. Но это было невыносимо просто. Я поморщилась и всё же подняла лицо, решившись взглянуть ему прямо в глаза. Будь что будет уже.

— Тогда ты со мной… Не ходи, — сказала почти твёрдо и даже взгляда не отвела, не желая показывать ему, что боюсь.

Повисло тяжёлое молчание.

— Вон оно что, — проговорил он задумчиво и почесал щетину. — Ну что же. Иди без меня, — и резко развернулся в сторону дома.

Я же быстро юркнула в баню и закрылась изнутри на щеколду, чего по глупости в прошлый раз не сделала. Перевела дух. Искупалась несколько раз, растирая кожу, словно надеялась стереть с неё всё то плохое, что со мной случилось за это время. И чтобы он не пришёл меня проверять, быстро вытерлась и оделась в то же платье, в котором пришла, поспешив обратно в дом.

Дар встретил меня в прихожей. Так и сидел, видно, тут на лавке. Оглядел с головы до ног. Вздохнул. И сам вышел. Молча. Наверное, тоже мыться.

Пока его нет, направилась в комнату. Решила, что быстро улягусь в постель и постараюсь как можно скорее уснуть. Чтобы избежать разговоров или того хуже — приставаний. Но на постели обнаружила…

Платье.

Не веря своим глазам, тронула его ладошкой. Но платье не рассеялось. На ощупь ткань оказалась приятной, натуральной. Тонкой, но плотной и тёплой. Не то что моя застиранная одежда. И цвет такой — розовый с мелкими белыми цветочками. И по длине, и по размеру явно на меня…

Это он мне купил? Зачем только? Может потом благодарность какую-то попросит? Или это извинения за то, что выгнал? И главное, сам ничего не сказал.

Надеть или нет? Надену — вдруг потребует что-то взамен? А если не надену, то может разозлится опять… Так и замерла посреди комнаты с неожиданным подарком, пытаясь разобраться, как правильней будет поступить.

И всё же страх его злости и нежелание ругаться оказалось сильнее. Признаться, мне вообще не хотелось с ним говорить, не то что ругаться.

По этой причине несмело платье я на себя надела, а влажные ещё волосы заплела в две косы. Зеркала в комнате не было, поэтому подошла к окну. Так в стекле можно было увидеть своё отражение.

Черты лица Анки будто бы смешивались с моими. Светлые вьющиеся прядки у лица делали общий вид совершенно невинным и милым. И тут вспомнилось мне вдруг, что есть у Анки украшение, которое отлично подойдёт к платью…

Отыскала в шкафу моток своих вещей (видно, Дар их как вытащил, так и сунул на полку все скопом), в нём нашла небольшую брошь, что почему-то грела мне сердце, и приколола её на ворот платья. Голубые камни заставляли глаза сиять ещё ярче и прекрасно гармонировали с розовой тканью. Я выглядела будто принцесса какая-то. И так тепло и уютно было, что даже не верилось, что всё это со мной.

Забыв о времени, я всё рассматривала своё отражение, пытаясь привыкнуть к нему.

Несомненно, Анка была куда красивее меня настоящей. А сейчас и вовсе выглядела как ангел. Вот только внутри она ангелом не была, кажется. А я и вовсе какая-то бесполезная…

— Что это⁈ — Дар неожиданно оказался сзади и резко развернул меня к себе за плечи, изумлённо глядя на приколотую к вороту брошь.

Испугавшись, что он знает, кто её дарил Анке и захочет выбросить, я тут же прикрыла её ладошкой, но он всё равно уже всё увидел. И явно ждал ответа.

— Это… подарок. Я не крала, — начала зачем-то оправдываться, а его густые брови вдруг полезли на лоб.

— Не крала? — отвёл мою ладонь, разглядывая украшение и сильно хмурясь, будто бы глазам своим не верил.

Да, выглядело оно слишком дорого для подарка легкомысленной служанке. Признаться, на счёт воровства я не была уверена. Может Анка и могла бы. Но так было жаль, если он отберёт у меня украшение!

Казалось, что это единственная моя ниточка с прошлым тут — только это и было хорошее в жизни Анки. Иначе она бы не стала хранить эту брошь и прятать так тщательно. Было видно, что она её берегла. Наверное, ей тоже нечасто перепадало что-то хорошее.

— Ты только не забирай, — попросила, стараясь говорить твёрдо и уверенно. — Я не крала её. Это подарок, — врала как умела, а пальцы уже сами начали гладить тоненькие переплетения металла на броши, будто бы готовясь к тому, что он выхватит и заберёт.

И больше не будет у меня ни ниточки с прошлым, ни чего-то хоть хорошего из него.

— И чей же? — неотрывно Дар смотрел мне в глаза, отчего мои щёки всё же покраснели, а голос начал дрожать.

Злится снова, наверное. И как всегда не ясно, на что. Но если честно, мне было и всё равно. Главное, что не забирает.

— Разве это имеет значение? Так… Просто подарок, — попыталась отодвинуться, но он не пустил.

— Не помнишь, кто подарил? — теперь на его лице явно была видна совершенно точно не злость, а удивление. Искреннее.

И мне пришлось помотать головой. Что сказать, если правда не помню?

— Так часто дарят украшения? — нахмурился снова Дар.

— Нет, оно одно у меня только, — созналась и опустила взгляд. — Больше ничего нет.

Он же вдруг взял моё лицо обеими своими ладонями и снова заставил смотреть себе прямо в глаза. Его выражение лица я теперь не понимала. Но будто бы он над чем-то усиленно размышлял и пытался что-то понять во мне.

— Что ты ещё не помнишь, Анка? — последовал вдруг неожиданный вопрос, и я покраснела сильнее.

А ведь Анка была знакома с Даром раньше. Скажи я, что всё остальное помню — ну как что-то спросит? И как тогда быть? А если скажу, кто я на самом деле, то может таких как я, тут сжигают на костре вон…

И тогда вдруг на меня снизошло озарение. Можно же сказать полуправду! И это поможет мне объяснить многое из того, что я на самом деле из прошлого Анки не знаю.

— Я головой ударилась. Хозяин рассердился тогда, вот и… А как пришла в себя много чего не помню теперь. Тебя, например, мало помню. И всех остальных…

— Почему к лекарю не пошла, не сказала никому ничего? — так и не убрал своих рук с моего лица.

— Да кто же мне поверил бы? Сказали бы, что специально выдумываю, чтобы не работать.

— Это да, — вздохнул Дар. — Но лекарь тебя когда осматривал на днях, ничего не заметил такого.

— Так ушиб уж давно прошёл, а как заметишь, что части памяти нет? — робко я опустила ресницы, радуясь своей неожиданной находчивости.

— И… много ты не помнишь? Обо мне, — продолжал допытываться.

Я сглотнула, лихорадочно соображая, что сказать.

Да видно придётся говорить правду, чтобы позже не попасть в неловкую ситуацию. Да и может, поняв, что я о прежних их отношениях с Анкой мало представления имею, он перестанет сердиться?

— Ничего не помню, — произнесла тихо. — Даже имя твоё после только узнала. С тех пор, как столкнулась с тобой у лестницы в день приёма у хозяев только помню. А всё что было раньше — нет.

Руки Дара на моих плечах сжались.

— Совсем ничего? — спросил хрипло.

— Нет, — покачала я головой.

— И… Тогда и от кого носишь дитя, тоже правда не знаешь? — последнее он сказал так, будто бы заставлял себя.

— Не знаю, — созналась, прикрывая живот руками. — Не злись, пожалуйста, что тебе не сказала. Когда там в коридоре хозяин меня чуть не задушил, пригласил лекаря, тот и сказал, что я в положении. Поэтому он решил отдать меня замуж. Но обещал, что сам всё расскажет тому, кто согласится меня взять. Наверное, подумал, что это его… — мои щёки опалило стыдом. — Ну а я так была благодарна, что ты согласился спасти меня от позора, что не подумала, что он мог промолчать. Прости…

— Душил тебя? — почему-то обратил внимание именно на это Дар.

Я промолчала.

— Почему, Анка? — не отставал он.

— Я не хотела с ним… Ну… Ничего. Он разозлился.

— Он тебя заставлял⁈ — его руки до синяков теперь сжимали мои плечи.

— Больно, — пискнула, втянув голову в плечи от его крика, и он отпустил.

— А я думал, какая кошка между вами пробежала, — отвернулся Дар, очевидно, стараясь успокоиться и выровнять дыхание.

И стоило ему это сделать, как обернулся вновь.

— Есть ещё что-то, что ты мне не сказала? — поймал мой испуганный взгляд. Так и не было понятно, что он него ждать. Но вроде бы больше не злился.

— Я… читать разучилась, — призналась в последнем.

— Ну это дело поправимое, — кивнул он. — Ладно. Давай спать. Поздно уже. Остальное дальше решим, — и пошёл к постели.

— Дар? — окликнула и сама поразилась своей смелости.

Внутри словно разжималось что-то. Он же вроде поверил мне. Как тогда, когда меня слуги оболгали. Так и сейчас. Я сказала — он поверил. Так может и раньше поверил бы? Зря молчала, выходит?

Но сердце переполняло облегчение и надежда, как крошечный свет в конце очень длинного тёмного тоннеля. Ощущение безысходности и безразличия рассеивалось перед верой в то, что если мы впервые вот так честно поговорили, то может что-то измениться. Что он может не обижать меня снова. И про ребёнка плохого не говорит. А ведь он всё ещё здесь, под моим сердцем. Так значит, у нас с малышом снова есть шанс хоть на что-то хорошее?

— М? — он хмуро обернулся.

— Спасибо тебе… За платье. Красивое, — заставила себя сказать и разгладила складки на подоле.

Платье правда мне очень понравилось. Не то что другие мои. Вот и он наверное заметил, что всё старое и рваное. А то платье, чтобы было поприличнее, те изверги на улице порвали, вот он и выбросил наверно (тут его нигде не было), переодев меня в совсем старенькое из прежних (но раз брошь раньше не заметил, то наверное и дневник не читал — раз не копался в моих немногочисленных вещах).

Смущение, что Дар видел меня раздетой и даже переодевал перекрывалось смущением от всего остального. Думала ли я когда-то, что могу попасть в такую ситуацию? Замужем за тем, кому и не нужна совсем, ещё и беременная не известно от кого…

Он сделал порывистый шаг ко мне, но вдруг резко остановился и, почему-то скрипнув зубами, покачал головой.

— Не за что. Ложись, — указал на постель и сам улёгся спиной к моей стороне кровати.

Пришлось снимать платье, оставив на себе только одну сорочку, и быстро забираться под одеяло. Но стоило коснуться головой подушки, как неловкость тут же отпустила, а тело расслабилось.

Ощущая чистоту тела и постельного белья (видно, Дар поменял, пока я купалась) и облегчение от того, что немного объяснилась с мужем, очень быстро я заснула почти спокойным сном. И сама не заметила, как во сне случайно перебралась на чужую половину кровати, в очередной раз всё испортив…