Нечаянный подарок богов

Глава 2

Сначала я почувствовала запах.

«Что-то горит? Костик опять картошку сжег?» — вяло подумала я, ворочаясь, чтобы устроиться поудобнее. Попа почему-то была выше головы, а в бедро упиралось что-то твердое. — «Черт, одеяло скомкалось… Почему мне так плохо? Я что, напилась вчера?»

Думать было тяжело. Мысли медленно и неуклюже ворочались в голове, как выброшенные на берег киты. Да и вообще, чувствовала я себя так, словно кто-то, весьма небрежный, разобрал меня на части, а потом наново собрал, не заботясь о качестве.

«Надо пойти, проверить. В прошлый раз огонь даже полочки над плитой подпалил», — продиктованная сестринским долгом, пришла мысль.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Тусклый серый свет дождливого утра показался просто ослепительным.

«Минутку… Серый свет дождливого утра?!»

Я резко села и тут же застонав, схватилась за голову. К горлу подступила тошнота, рот заполнился горькой вязкой слюной. Посидев немного, чтобы переждать приступ, осторожно открыла глаза.

Я сидела на поляне, окруженной со всех сторон высокими деревьями. И вот странность… поляна выглядела так, будто здесь взорвалось несколько мощных бомб: взрытая земля, поломанные, опаленные деревья. И над всем этим затянутое тяжелыми серыми тучами небо и… запах. Перебивающий все остальные, сильный запах гари.

«Откуда он?» — озадаченно подумала я, оглядываясь в поисках источника и не находя его. — «И вообще, где я? Что тут случилось? И я что, провалялась в лесу всю ночь?»

Я осторожно — тошнота еще давала о себе знать — встала. Одежда была влажная и вся в грязи. Даже странно, что раньше этого не почувствовала.

Медленно возвращались воспоминания. Безобразная ссора с Машей, глупая мысль добраться до города автостопом, внезапно севший телефон, поляна с костерком, мужчина, чудовище… Вспомнив о них, я торопливо огляделась, но нигде не было никаких следов этих двоих.

«Ну и отлично. Теперь надо только до дороги или огородов добраться».

Вот только в какую сторону идти?

Внезапный порыв пронизывающего ветра принес с собой новую волну запаха гари.

«Пахнет оттуда», — приметила я направление. — «Интересно, что сгорело? Так сильно пахнет… Может пожар был? Надеюсь, не у Машки…»

Не раздумывая больше ни секунды, двинулась туда, откуда ветер принес запах. Идти было тяжело. Поляна была небольшая и как только она кончилась, начался лес, плотно заросший густым кустарником. Ни тропинки, ни просвета. Через заросли пришлось продираться чуть ли не с боем. Длинные рукава ветровки и плотная ткань джинсов спасали, но я все равно умудрилась сильно исцарапаться и промокнуть до нитки. Больше всего досталось ногам: шлепки, в которых я столь неосмотрительно выбежала вчера из Машкиного дома, цеплялись за траву и торчащие из земли корни, постоянно норовили свалиться и нисколько не защищали ни от холода, ни от сырости, ни от грязи.

«Только б снова не заблудиться», — подумала я после десяти минут плутаний.

Благо, заблудиться было сложно — запах служил отличным ориентиром. Чем дольше я шла, тем сильнее он становился. Гораздо, гораздо, сильнее. Настолько, что мне стало действительно не по себе. Я не выдержала и прикрыла нос рукавом, потому что это был уже не просто запах, а невыносимая вонь. И, кроме того, к запаху сгоревшего дерева прибавился еще один. Тошнотворный и смутно знакомый…

«Что это?», — лихорадочно вспоминала я, а сердце сжималось от неясной тревоги. — «Что это может быть? Что-то напоминает, но что?»

Лес кончился внезапно. Продравшись через очередной куст, я просто вдруг вывалилась на раскисшую от дождя проселочную дорогу. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы осознать, что именно предстало перед моими глазами.

Сожженная деревня. Чернеющие провалившиеся крыши, распахнутые ворота, заборы… разбросанные всюду вещи… перевернутые телеги… Пожар случился совсем недавно, моросящий дождь еще не успел до конца затушить его следы. То тут, то там в небо поднимался дым, кое-где краснели яркими экзотическими цветами догорающие головешки.

Как во сне, я пошла вперед. Зачем? Не знаю. Это было сродни инстинкту. А еще я отчаянно надеялась, что встречу кого-нибудь, кто сможет объяснить, что происходит.

Миновала большие ворота. Одна из створок, с несколькими выбитыми досками, была сорвана с петель и валялась рядом.

В паре шагов от нее я нашла первое тело.

Мужчина, лет шестидесяти на вид, лежал на спине поперек дороги. Вокруг головы успела натечь довольно большая лужа крови. Я бездумно уставилась на него, не в силах поверить в реальность происходящего. Достала зачем-то телефон… Посмотрела на темный, безжизненный экран и засунула бесполезную игрушку обратно в карман.

«Может, он жив?»

Точно! Он всего лишь без сознания, а я напридумывала себе с перепугу. По голове сильно, до крови, ударили, вот он и упал… Ну, не может же труп просто так на земле валяться!

«Тогда пойди, пульс пощупай. Вдруг ему помощь нужна?»

Я нервно сглотнула. Трогать мужика, который вполне мог быть мертвым, совершенно не хотелось. Да что там! Я чувствовала, что еще немного и ударюсь в пошлую истерику. Зубы уже начали довольно ощутимо постукивать, а пальцы — подрагивать. Собрав в кулак всю смелость, которую нашла в своей душе, я торопливо — боялась, что передумаю и сбегу — подошла, присела на корточки и, стараясь не смотреть, приложила руку к шее мужчины. Совсем не там, где проходит артерия, но это оказалось и не нужно — мужчина уже начал коченеть, и на ощупь его тело было похоже на камень. Я резко отдернула руку и почти отпрыгнула от него. Из горла вырвался сдавленный писк.

«Мертвый!»

Положение становилось все более пугающим. Совершенно одна, посреди сожженной деревни, рядом с трупом… Я зябко поежилась, обхватила себя за плечи и заозиралась по сторонам, словно те, кто убил этого несчастного, все еще могли быть поблизости.

«Да никого здесь нет!» — спустя несколько секунд напряженного ожидания мысленно прикрикнула я на себя. — «Кто бы ни сделал это с ним, они ушли! И мне идти надо, а не столбом стоять!»

Взгляд, словно притянутый магнитом, снова зацепился за распростертого на земле человека.

«Надо его хоть прикрыть чем-нибудь…»

Но ничего подходящего не было. Ветровка моя разве что. Пару минут я разрывалась между чувством долга и здравым смыслом. Победил последний.

«Если найду что-нибудь подходящее — накрою», — решила я для очистки совести и, обойдя мертвеца по широкой дуге, побрела вглубь деревни.

Вскоре до меня дошло, что произошло что-то невероятное: это место — не тот огородный массив, куда я вчера приехала с Машкой, а лес, из которого вышла недавно — не тот, где повстречала того странного мужчину.

Где я? Как сюда попала? Что здесь произошло? Эти вопросы безостановочно крутились в голове, но ответа на них не было.

Тел между тем попадалось все больше. Теперь это были не только мужчины, но и женщины. Я больше не шарахалась от них — все эмоции как-то притупились, а сердце словно заледенело. Можно сказать, я не до конца осознавала происходящее: брела по мертвой деревне, и не могла отделаться от ощущения, что все это ненастоящее… как экспозиция в историческом музее. Внимание привлекали какие-то мелкие, незначительные на первый взгляд детали. Например, одежда мертвых или резьба на ставнях. Никогда таких не видела.

В дома я заходить не стала. Хотела было зайти… поискать какую-нибудь обувь, но не решилась. Покричала пару раз (не слишком, однако, усердствуя: никто ведь не кричит на кладбище), надеясь и одновременно страшась, что кто-нибудь отзовется. Без толку — никаких признаков жизни. Только еле слышный шелест дождя и редкие, будто робкие, крики птиц.

Не знаю, сколько времени я так бродила. Это была большая деревня, больше сотни домов. Дождь успел погасить последние тлеющие угольки бушевавшего пожара, когда впереди замаячили еще одни массивные ворота и забор, означающие границу деревни.

«И что? Куда теперь?» — уныло подумала я. Идей по этому поводу не было никаких.

Странно, но и страха особого не было тоже. Скорее досада на себя, что вляпалась в такую историю. Да и как бояться того, о чем не имеешь ни малейшего представления? В тот момент я даже мысли не допускала, что не смогу вернуться домой или что это мое приключение может затянуться надолго. Была уверена, что стоит найти кого-нибудь живого и все прояснится.

Внезапно мне почудился какой-то звук. Я испуганно остановилась и напряженно прислушалась. Вот, снова! Тихий полуплач-полустон, доносящийся… Откуда? Откуда он доносится? Я завертела головой, силясь определить направление.

Звук повторился. Он шел от одного из домов.

«Там кто-то есть!»

Мне было почти наплевать, кто там. Главное — я больше не буду одна! О том, что выживший может быть для меня опасен, я старалась не думать. Потеряв всякую осторожность, я торопливо вошла во двор и осмотрелась. Внимание привлекла громоздкая опрокинутая телега — уж очень удачно она лежала… будто щит. Странно, что огонь ее пощадил — только опалил по краям. Я подошла ближе и заглянула внутрь, в образованное телегой убежище.

Темнота. Ничего и никого не видно.

— Эй! Есть здесь кто-нибудь? — позвала, ни на что, особо не надеясь.

Ответом мне стало негромкое угрожающее рычание, которое впрочем, в конце сорвалось на стон.

Только этого мне не хватало! Раненное злобное животное, которое даже дотронуться до себя не позволит.

«Может, ну его?» — подумала я. — «Оставлю тут. Своих проблем хватает».

«А если его просто придавило? И оно будет умирать долго и мучительно? Хотя бы проверь!» — вмешался внутренний голос.

Знакомьтесь, как говорится — внутренний голос, он же — здравый смысл. Извините, что раньше не представила. Чаще всего он совмещает свои обязанности с голосом совести. Появляется в самый неподходящий момент и все портит.

«Чтоб тебя!»

— Эй, сейчас я эту телегу сдвину, — больше для себя, чем для неведомого придавленного зверя, крикнула я в темноту и в ответ услышала новую порцию рычания.

Походила вокруг, примериваясь, как бы половчее взяться за дело. Телега была массивная, сработанная на совесть. Одни ее деревянные, почти мне по пояс, колеса чего стоили!

Покричав еще немного, чтобы по звуку точнее определить, где находится злобный пленник, я взяла валявшуюся рядом палку (она была достаточно длинной и выглядела весьма крепкой) и осторожно просунула ее в щель.

«Только бы его не зацепить», — подумала я, устанавливая рычаг поплотнее.

— Эй, я сейчас нажму! Если можешь, вылазь!

Не то, чтобы я думала, что злобный некто меня поймет. Просто, чтобы придать происходящему хотя бы видимость нормальности, мне надо было слышать свой голос. Ну, чтоб окончательно не рехнуться. И без того происходящее напоминало оживший ночной кошмар.

Набрав в грудь побольше воздуха, я, что было сил, налегла на рычаг. Ноги заскользили по раскисшей от дождя грязи, шлепок с правой ноги почти свалился. Несколько долгих секунд казалось, что моих сил не хватит, чтобы сдвинуть махину даже на сантиметр, но потом почувствовала слабое движение. Налегла еще сильнее, почти повисла на рычаге и телега качнулась. Я замерла, боясь, что сдвину что-нибудь неудачно и вместо того, чтоб спасти, стану причиной смерти.

Страх мой был напрасен. Послышался шорох, и вскоре из-под телеги ползком, рывками, выбралось животное. Дождавшись, когда оно окажется в безопасности, отпустила рычаг, позволив телеге рухнуть на прежнее место.

Внимание привлекло спасенное животное. В памяти еще свежи были воспоминания о его грозном рычании, поэтому подходить ближе я не спешила, разглядывая его с безопасного расстояния.

Небольшое, размером со среднюю собаку. Мохнатое — не разобрать, где голова, где хвост. Светло-серая шерсть, заляпанная грязью и сажей. Кое-где виднелись участки розовой, обожженной кожи.

Животное все порывалось встать, но лапы его не слушались. Видя такую явную беспомощность, я немного осмелела и подошла ближе. Зверь тут же напрягся и зарычал.

— Да ладно тебе, — не сдержав улыбки — хотя, казалось бы, чего улыбаться, в такой-то ситуации — пробормотала я. — Не съем же.

Животное насторожилось, прислушиваясь к моему голосу. Я, наконец, разглядела, где у него голова и ужаснулась. Поперек глаз, словно кто-то специально, желая помучить, творил такое, тянулся ожог. Сгоревшая шерсть, кожа, мокрые дорожки крови, слез, дождевой воды и сукровицы… Выглядело это ужасно.

«Интересно, глаза уцелели?»

Может, и уцелели — не разглядеть. Может в моем мире ему бы и помогли. Но здесь? Кто будет делать это здесь? И как?

Движимая острым приступом сочувствия, я наклонилась ближе и… едва успела отскочить. Острые белоснежные зубы клацнули в опасной близости от моего носа.

«И откуда только у него силы взялись?» — подумала немного обиженно.

Животное между тем повело себя странно. Оно вдруг перестало рычать и принялось жадно принюхиваться. Вскоре к сопению прибавилось тихое повизгивание, в котором не было ничего угрожающего. Только отчаянный плач потерявшегося щенка.

Перемена была столь разительной, что я не поверила своим глазам. Зверюга же медленно, с видимым усилием, не переставая жадно принюхиваться, поползла ко мне. Я отступила в растерянности. Животное приблизилось еще немного и жалобно взвизгнуло. Сердце кольнуло жалостью.

— Больше не будешь кусаться? — спросила я, осторожно протягивая к нему руку. — Я тебя сейчас поглажу, хорошо?

Зверь наклонил голову, прислушиваясь к звуку моего голоса, но рычать больше не стал. Помедлив немного, я все-таки решилась. Сперва кончиками пальцев, а потом всей ладонью, погладила животное, стараясь не задеть ожоги. Оно вытерпело ласку, хотя было видно, что ему сильно не по себе. По мохнатому телу то и дело волнами пробегала нервная дрожь.

«Странно… Может он дикий, раз так на прикосновение реагирует? Но что тогда делает в деревне?» — озадачилась я.

— А теперь я тебя осмотрю, хорошо? — отогнав усилием воли непрошеные мысли, вернулась к насущным вопросам.

Я ощупала зверька, как могла, не забывая внимательно следить за его реакцией. Особенно болезненным оказалось прикосновение к правой передней лапе и левой задней — животное вздрагивало всем телом и глухо стонало.

«Скорее всего, кость треснула. Надо наложить шины».

Хорошо, что нас этому в школе учили. И как мы тогда возмущались! Мол, не надо нам этого, не в каменном веке живем, случись что, всегда скорую вызвать можно… Кто б мог подумать, что эти знания пригодятся в таком месте и в такой ситуации!

Занятая осмотром и поиском подходящих для шин деревяшек и тряпок, не заметила, как начало темнеть. Темнота опускалась очень быстро, я уже с трудом могла разглядеть что-нибудь на расстоянии пяти метров, поэтому следовало поторопиться. Оставаться ночью, в сожженной деревне, среди трупов мне однозначно не хотелось. В лесу тоже мало хорошего, но там я, хотя бы, не буду вспоминать все виденные в жизни фильмы ужасов с участием зомби.

«Зато вспомнишь все слышанные сказки про леших и другую нечисть», — встрял внутренний голос, но я поспешила от него отмахнуться.

Подходящие досочки нашлись быстро, а вот из-за тряпок пришлось понервничать: ничего подходящего вокруг не наблюдалось. Я сунулась было в ближайший дом, но дальше порога зайти не рискнула: внутри было темно, как в подвале, маленькие окошки и днем-то, наверное, мало света пропускали, а уж вечером… Пришлось искать снаружи. Я была уже на грани отчаянья, когда заметила валявшуюся под лавочкой веревку. Вознеся мысленную благодарность всем известным богам, я торопливо схватила ее и метнулась к зверьку, который все это время терпеливо дожидался меня.

Медсестра из меня получилась плохая. Руки тряслись, в горле стоял противный комок. Да еще и быстро сгущающаяся темнота вокруг нервировала. Я все время норовила оглянуться — все казалось, что за спиной кто-то стоит.

«Черт! Черт!! Черт!» — ругнулась я, когда дощечка в очередной раз съехала с предназначенного ей места.

Будь у меня возможность развести костер, я бы так не дергалась. Но, увы, я не курю, поэтому спичек у меня с собой нет по определению, а привычки таскать с собой зажигалку просто «чтоб было» не имею. Можно бы рискнуть и все-таки зайти — морально я уже дозрела даже до этого — в один из домов, поискать что-нибудь, чем можно развести огонь, но я и приблизительно не знала, что искать. Явно не спички с зажигалкой. Огниво? Кремень? Кто б еще рассказал, как они выглядят!

Жаль не подумала о костре раньше — можно было от уголька развести, пока они не погасли. Беда в том, что в тот момент мне не верилось, что я застряла здесь надолго. Я даже мысли не допускала, что мне понадобится огонь. Казалось вот-вот и все закончится, как дурной сон.

«Да что теперь», — мысленно махнула рукой.

Решив, что даже без костра в лесу всяко лучше, чем в деревне, рядом с трупами, я подхватила кое-как перебинтованную зверюшку на руки и самым быстрым шагом, на который была способна, пошла прочь. К слову сказать, найденыш больше не пытался огрызаться. Стойко терпел все мои неловкие манипуляции и только шумно сопел, когда было уж совсем невтерпеж.

«Надо ему хоть имя дать…»