Нечаянный король

Глава вторая БЮРОКРАТИЯ КАК ТОЧНАЯ НАУКА

«Гаудин в сложнейшем положении», – думал Сварог, шагая по бесконечным коридорам Канцелярии земных дел – высоким и широким, где зеркальные стены сменялись причудливыми переплетениями золотых узоров от пола до потолка, яркими мозаиками на разнообразнейшие сюжеты, от ласкавших глаз геометрических орнаментов до батальных сцен и сюжетов из незнакомых Сварогу мифов. Экзотические деревья в хрустальных кадках, щедро украшенных созвездиями самоцветов, исполинские гобелены, паркет ручной работы, беломраморные статуи, наборы доспехов и оружия, огромные, причудливейшие люстры, настоящие дебри из хрустальных подвесок, в чащобе коих, казалось, должна кипеть своя незнакомая и странная жизнь, а еще – потрясающей красоты ковры, медальоны из разноцветных эмалей, сильванские павлины в золотых ажурных клетках, участки стен, представлявшие собою стены аквариумов, – там в голубоватой, подсвеченной воде плавали всевозможные морские диковины поразительного облика…

Вот именно, Гаудин в сложнейшем положении. Умирает от желания покопаться в тайнах и загадках Хелльстада, пройти по коридорам Вентордерана, облететь страну вдоль и поперек, своими руками коснуться компьютера… Но слишком горд, чтобы напроситься в гости. Быть может, и сама роль гостя для него унизительна. Ну что же, не стоит торопить события, пусть дозреет и свыкнется с мыслью, что Сварог – уже не тот робкий, ничего не знающий новичок, многое изменилось за полтора года, и бесповоротно; по большому счету, Гаудин ему более не начальник, если вообще был когда-то начальником. Не стоит задирать нос и подпускать ненужной спеси, но нынешнее положение Сварога, как ни крути, требует иной системы отношений…

Он побывал уже во многих здешних присутственных местах, но нигде не видел столь пышной, пошлой чуточку, чрезмерно обильной и разнообразной роскоши, определенно рассчитанной на то, чтобы ошеломить и поразить вызванных сюда земных королей и их первых министров, ненавязчиво указать им их истинное место в вассальной пирамиде Империи. К стыду своему, он и сам на какое-то время поддался замыслам неведомых творцов Канцелярии – слишком длинными были коридоры, слишком много золота, самоцветов и архитектурных изысков, глаза поневоле разбегались, продуманная, изысканная роскошь подавляла и впечатляла, заставляла ощущать себя маленьким, покорным, незначительным, этаким деревенским недотепой, впервые в жизни узрившим своими глазами пышность и великолепие высших…

Он боролся с этим чувством, как мог. Благо попадавшиеся на пути чиновники, пусть и раззолоченные, вальяжные, все, как один, старавшиеся шествовать с чванно-загадочным видом обладателей нешуточных тайн и высшего могущества, на короля Хелльстада косились все же с некоторым оттенком почтительной боязни. Усердно старались этого не выказывать, но Сварог-то, пусть и уставший от странной бессонницы, разбитый, видел у них в глазах глубоко запрятанную опаску. Как бы ни храбрился Гаудин, как бы ни доказывал, что Хелльстада он, собственно, и не боялся вовсе, нельзя отмахнуться от очевидного факта: слишком уж долго нынешнее Сварогово владение существовало в качестве самой пугающей тайны планеты. И с этим нельзя не считаться, господа мои спесивые, с этим нельзя не считаться, так что извольте опустить профиль на квинту и поумерить спесь…

Понемногу и его собственная походка изменялась – он уже не просто шел, а шествовал, намеренно задрав голову и выпятив нижнюю губу, как умел: сюда, в Канцелярию, прибыл не обычный земной монарх, которого за спиной можно и обозвать по обычаю антланцев, высокопробных холуев, «улиткой», – нет уж, позвольте вам не позволить, к вам соизволил заглянуть король Хелльстада, неподвластного вашей технике и заклинаниям… Ага, вон тот, даром что в чине коронного советника, поспешно склонил голову в чрезмерно низком поклоне, а те двое, помоложе да и чинами пониже, и вовсе отступили к стене, хотя достаточно было места, чтобы они могли пройти, не коснувшись пурпурной мантии…

Сварог не ответил на поклоны – даже пресловутым «милостивым наклонением головы», прошествовал мимо, словно не заметил их вовсе. И впервые пожалел, что при нем нет королевского посоха, очень уж славно было бы громко, с вызовом постукивать им по полу. Но тут уж ничего не поделаешь – геральдический посох монарха обязан быть увенчан гербом королевства, а у Сварога пока что не было ни герба, ни флага, ни многого другого…

Двое лакеев, сущих великанов, в усыпанных самоцветами зеленых ливреях, проворно распахнули при его приближении двустворчатые золоченые двери приемной – и тут же заиграли невидимые фанфары, навстречу кинулись двое кабинет-секретарей, осторожно коснулись кончиками пальцев рукавов мантии, делая вид согласно этикету, что поддерживают под руки со всем решпектом. А стоявший у двери в кабинет директора великан-глашатай громогласно рявкнул, так, что уши заложило:

– Его величество король Хелльстада к его небесному сиятельству!!!

Дверь широко распахнулась, Сварог вступил в кабинет – заранее проинструктированный, знавший уже до мелочей предстоявшие ему сейчас клоунские номера. И повел себя соответственно: остановился у порога (дверь за его спиной бесшумно и медленно затворилась), сложив руки на груди, чуть склонив голову.

Директор, вставший с кресла, выпрямившийся за своим исполинским столом с позолоченными углами, словно уард проглотил, столь же церемонно склонил голову.

Тогда Сварог двинулся вперед, прошел ровно половину отделявшего его от стола расстояния, остановился посередине выложенного из ценнейших пород дерева круга, поклонился уже пониже, поднял голову:

– Ваше небесное сиятельство, мой старший кузен, высокий принц короны…

Директор, покинув кресло и обойдя стол (но не переходя некую невидимую линию), выполнил строго регламентированный жест рукой:

– Мой младший кузен, ваше величество, король… Прошу вас. Кресло к услугам вашего величества.

– Вы крайне любезны ко мне, мой старший кузен, – церемонно ответствовал Сварог и сел.

На этом китайские церемонии и окончились. Почти. Чтобы окончательно обозначить неофициальный характер визита, должны были еще появиться кабинет-лакеи со скудной снедью и питиями, предназначенными не для того, чтобы вульгарно набить ими желудок, а стать очередным символом.

Директор тронул золотой колокольчик, плавно потряс им, послышалась необычно громкая трель. Сварог терпеливо ждал, не вертя головой, разглядывал все, что только имелось в поле зрения.

Справа высился громадный прямоугольный аквариум – его стенки в два человеческих роста были из столь прозрачного, чистейше надраенного стекла, что казалось, будто никаких стенок и нет вовсе, в углу просто-напросто возвышается куб прозрачной воды, удерживаемой магическими силами. Меж высоких, чуть колыхавшихся зеленых растений лениво проплывали, плавно поводя плавниками, огромные белоснежные карпы, обитавшие исключительно в заоблачных дворцах, выведенные без всякого участия магии, трудами многих поколений лейб-рыбарей, – знаменитые императорские карпы, которых императоры жаловали, словно ордена, отбирали у впавших в немилость, а также вкушали раз в год на церемониальном ужине (и опять-таки, самый микроскопический ломтик редчайшей рыбы, попавший на тарелку счастливчика, считался знаком неслыханной милости). «У каждой Марфушки свои игрушки», – подумал Сварог, глядя на размеренно разевавших рты рыбин с чисто гастрономическим интересом, – он успел уже проголодаться, а у директора не поешь…

Все свободное от аквариума пространство, всю стену за спиной директора занимали величественные полки из черного дерева, уставленные толстенными томами в кожаных переплетах, со столь ярким золотым тиснением, словно обложки были изготовлены за час до визита Сварога. Книги своей многочисленностью и однообразием навевали тоску, да и содержанием тоже, заранее, ибо там, как Сварог уже знал, было собрано невероятное количество императорских указов, предписаний, регламентов, росписей, уставов, законов, положений, кодексов и прочих бюрократических премудростей, без которых не мог существовать ни один чиновничек, даже самый низкопоставленный.

Лакеи все еще не появлялись – в этом опять-таки был заложен свой высокий смысл, знаменовавший высшую степень расположения к гостю. Если бы Сварогу хотели продемонстрировать с ходу недовольство, а то и начальственный гнев, холуи мгновенно выросли бы за спиной, едва он опустился в кресло, плюхнули бы на стол ломившееся от снеди блюдо. Ну что же, стиснем зубы и перетерпим эту церемониальную тянучку…

Директор, принц короны, член императорской фамилии, родной дядя императрицы, был высок, худ и костляв, он казался скверно сделанной куклой, лишенной почти всех человеческих слабостей, – да и был таковым в действительности. Злые языки – а конкретнее, другой дядюшка Яны, принц короны Элвар, – уверяли, будто он и ночи проводит в этом кабинете, устраивая перед сном оргии, заключавшиеся в перечитывании древних кодексов и подсчете в каждой книге глав и параграфов, разделов и подстрочных примечаний. Наверняка Элвар был пристрастен, но сейчас, при взгляде на эту продолговатую физиономию со впалыми щеками и тусклыми, как старый пергамент, губами, поневоле верилось сплетням, будто директор поставил перед собой задачу: пересчитать все до единой буквы в бесчисленных томах, а потом отыскать в получившемся числе высший магический смысл и связь с путями звезд…

Вот с Элваром было гораздо проще – он, беззаботный толстяк, эпикуреец и патологический бездельник, повадился к Сварогу в гости чуть ли не через день. Сварог имел однажды неосторожность поведать Его императорскому высочеству об эликсире под названием «самогонка», широко употреблявшемся в том мире, откуда он нагрянул. Элвар живо заинтересовался, пришлось, привлекши в помощь дворецкого, собрать классический самогонный аппарат, работавший с предельной нагрузкой. Его высочество потреблял самогонку в количествах, способных ужаснуть не только Сварога, но и запойного комбайнера из какой-нибудь муромской глубинки, но при этом ухитрялся остаться в полном здравии. Гораздо хуже приходилось его свите, которую он притаскивал к Сварогу в гости и накачивал тем же эликсиром, – они, бедолаги, переносили зелье не в пример хуже, быстренько оказываясь под столом, но, разумеется, не могли противоречить члену императорской фамилии, не говоря уже о том, чтобы отказаться ему сопутствовать в манор Гэйр.

Между прочим, это Элвар пустил в обиход две намертво приставших к братцу-директору клички: Костяная Жопа и Новогодняя Елка. С первой все было более-менее ясно – а сейчас Сварог понял и смысл второй…

Директор, его императорское высочество принц короны Диамер-Сонирил, был увешан высшими орденами земных королевств чуть ли не до пят. Как и полагалось принцам императорской фамилии, он носил через левое плечо желто-черно-синюю ленту, заколотую на бедре большой звездой Высокой Короны (что означало автоматическое пожалование его всеми остальными имперскими орденами), но она едва виднелась под гербовыми цепями, звездами, кронгами высших степеней, золотыми розетками и орденскими бантами. Не человек, а ходячий справочник по земным регалиям – тут вам и «Круглая башня», и сегурский орден Морских Королей, и Чертополох, и «Черное солнце», и «Золотой сфинкс», и гиперборейская «тарелка», чье название Сварог запамятовал, и гурганская пектораль. Оставалось насквозь непонятным, как он ухитряется таскать эту немаленькую тяжесть, без магии тут никак не обойтись… Но, с другой стороны, ежели применить к ордену уничтожающее его вес заклинание, не обесценит ли это награду? Вот вам глубочайшая философская проблема, господа мои, вам, должно быть, смешно, но один из придворных мудрецов в трактате «О сущности отличий» подобные вопросы на десятки страниц размазывал…

Бесшумно появившийся кабинет-лакей поставил слева от Сварога фарфоровый подносик, на котором сиротливо покоилась крохотная чашечка кофе, навевавшая тоску хрупкостью и размерами. Сварог же, не выказывая владевших им чувств, деликатно взял двумя пальцами тоненькую ручку, поднес ко рту сине-белый сосудик и омочил губы пахучей и горячей жидкостью. Церемонии были выполнены, пора начинать беседу…

Поставив свою чашечку, директор поднял на Сварога блеклые глаза:

– Полагаю, мы можем теперь говорить без лишней напыщенности. Прежде всего хочу заверить вас, король Сварог, что мною в первую очередь движет стремление помочь вам в делах, на которые вы по молодости и неопытности не обращали внимания вовсе. Знаете ли, все эти странствия в поисках приключений, все равно, ваши ли или других так называемых «бродячих рыцарей», конечно, производят впечатление на неопытное юношество и обеспечивают хлеб насущный авторам остросюжетных романов, а также менестрелям и летописцам, но вот что касается нас, скромных канцелярских тружеников… Признаюсь вам по совести, сорвиголовы вроде вас порой приводят меня в ужас. Жизнь человеческого общества – это стремление к порядку, каковой достигается посредством проистекающих от владетельных особ законов и установлений, а уж мы, скромные чиновники, как раз и занимаемся претворением в жизнь поступающих сверху предписаний. Говоря высоким стилем, посвящаем жизнь долгой и многотрудной борьбе за превращение хаоса в строгий порядок. Вы по молодости лет и не представляете, какую дисгармонию вносите в размеренное течение жизни. Прежде чем рубить направо и налево разных там чудовищ, возлагать на себя короны и создавать новые государства, следовало бы заранее продумать последствия, но этого-то вы, молодежь, и не умеете категорически… Но не огорчайтесь, для того и существуем мы, слуги ее императорского величества, на то и поставлены, чтобы вносить строгий порядок…

– Быть может, вам будет благоугодно выражаться конкретнее? – осторожно спросил Сварог.

– Не спешите. Вам следует уяснить, что королевская корона возлагает на вас многочисленные и сложные обязанности, вовлекает вас в разностороннюю деятельность по поддержанию порядка, хотите вы этого или нет… Как известно – и уже подтверждено соответствующими рескриптами, – Ее величество признала за вами права на королевство Хелльстад, а равно и на земли, в обиходе доселе вульгарно именовавшиеся Тремя Королевствами, но с точки зрения строгой отчетности обязанные зваться по всей форме: королевство Демур, королевство Хорен и королевство Коор… Мои поздравления. Но здесь-то и начинается большая и сложная работа, которой вы пока что не спешите заняться, чем нарушаете столько правил и вносите беспорядок в столь многочисленные разделы отчетности, что у меня волосы встают дыбом…

– Простите?

– Начнем с Хелльстада, – сказал директор. – Меня совершенно не интересуют тамошние чудеса и странности – оставим эти материи поэтам, магам Мистериора и восторженным юнцам. Я же, как глава известной Канцелярии, обязан добиться того, чтобы вы привели в порядок требуемую отчетность, причем в кратчайшие сроки…

– Соблаговолите объяснить, – смиренно сказал Сварог.

– Извольте. Королевство – это не абстрактное понятие и не ваша личная игрушка. Королевство – это субъект юрисдикции, обязанный обладать всеми соответствующими атрибутами, институциями и структурами. Согласно параграфу третьему пункта второго «Установления о вассалитете»…

Он сделал движение пальцами, с полки за его спиной вмиг вспорхнул толстенный том в черном кожаном переплете, сам собой раскрылся и, обогнув голову директора, описав плавную кривую, подлетел к Сварогу, остановился в воздухе перед его глазами, так, чтобы Сварог без труда мог прочесть должный параграф.

– Всякое королевство должно обладать, во-первых, государственным флагом, – наставительно продолжал директор. – Во-вторых, гербом, в-третьих, королевскими печатями – Большой, Средней и Малой, причем области применения каждой опять-таки строго регламентированы соответствующими статьями законоустановления. Описания всего этого вы давно обязаны представить в Геральдическую коллегию, послав копии таковых описаний в мою Канцелярию, а также в Кабинет императрицы и Палату Пэров. Где они, позвольте спросить?

– У меня как-то не было времени, – ответил Сварог в неподдельной растерянности. – Да и никто меня не предупредил…

– Ваша неопытность, конечно, служит смягчающим обстоятельством, – кивнул директор. – Но мы с вами именно для того и встретились сегодня, чтобы привести в порядок все ваши дела… Пойдем далее. Всякое королевство обязано обладать денежной системой – и вы опять-таки обязаны представить во все заинтересованные инстанции полное описание денежной системы королевства Хелльстад вкупе с иллюстрациями, выдержанными в установленном масштабе. Копии на сей раз следует отправлять еще и в Канцелярию по экономическим делам…

– Простите, ваше высочество… – решился Сварог вставить словечко. – Но дело-то в том, что у меня в королевстве, я имею в виду Хелльстад… собственно говоря, населения и нет вовсе. По крайней мере, такого населения, которое пользовалось бы деньгами. У меня там обитают в основном гигантские змеи, собаки, а также…

– Я же сказал – эти мелочи в мою компетенцию не входят, – брюзгливо прервал директор. – Если у вас нет населения, которому необходима денежная система, вам просто-напросто следует именно это и написать в соответствующей главе Большого Реестра Королевства… но вы ведь пока что вообще не завели Большого Реестра?

– Увы… – развел руками Сварог.

– А обязаны, молодой человек! Поскольку Большой Реестр Королевства – краеугольный камень вашей отчетности, все остальные отчеты делаются исключительно в его рамках. Советую вам незамедлительно составить Большой Реестр, этим вы облегчите задачу в первую очередь самому себе. Когда у вас будет надлежащим образом оформленный Большой Реестр, управление королевством значительно облегчится. Далее. Любое королевство обязано обладать Геральдическим Кодексом, охватывающим систему титулования, орденов, структуру Сословий и Гильдий, роспись классных чинов, принятых для служащих гражданских органов управления, а также нестроевых военных департаментов. Военного Кодекса у вас, разумеется, тоже нет. Вот видите… В него входят отчетные сведения о ваших вооруженных силах: количество и наименование гвардейских и обычных полков, численность флота, артиллерийского парка, списки генералов и офицеров, полное описание знаков различия, описание воинских знамен, вексиллумов и значков, а также штандартов, вымпелов и гюйсов. Не ерзайте, молодой человек! Я, кажется, догадываюсь, что вы хотите сказать: что у вас нет ни армии, ни флота… Что ж, это ваши личные хлопоты. Вы вправе либо не заводить армии вообще, либо нарядить ваших генералов в кружевные фартучки с рюшечками… но в любом случае следует соблюдать строгую отчетность. Если у вас нет военных кораблей или артиллерии, об этом должна иметься соответствующая запись в должной графе и разделе. Далее. Вы обязаны составить Географический Кодекс: описание числа провинций с точными картами, рек и пахотных земель, лесов, залежей полезных ископаемых… Кроме того, всякое земное королевство обязано представить роспись органов управления, полицейских структур, тайных служб…

Он говорил и говорил, сухо, казенно, бомбардируя Сварога все новыми и новыми требованиями, приводя в совершеннейшее уныние, – а с полок за его спиной, повинуясь небрежным жестам, вспархивал том за томом, от книг уже рябило в глазах, они методично распахивались перед глазами Сварога, ощущавшего уже нешуточную головную боль. Прекословить он и не пытался, прекрасно понимая, что оказался затянутым в шестеренки гигантской махины, лишенной всяких человеческих чувств, – и, кроме того, вовсе не настроенной к нему враждебно. Просто она вертелась, как привыкла за тысячелетия, – и воевать с ней было решительно невозможно, потому что шестеренок этих, строго говоря, и не существовало в виде материальных объектов. Можно воевать с людьми, чудовищами, демонами, зверьем, но даже волшебный топор Сварога ничего не смог бы поделать с этими аккуратными шеренгами переплетенных в черную кожу томов. Предположим, он изрубил бы книги в кусочки – ну и что? Ничего не поделаешь с Существующим Порядком… Жаловаться императрице тем более бесполезно – она тоже не в силах нарушать свои же собственные законы…

– Все это в полной мере касается и Трех Королевств, – сказал директор. – Что-то вы осунулись, молодой человек… Право же, я вам искренне сочувствую. Теперь, надеюсь, понимаете, насколько сложна и разветвлена наука государственного управления, а равно – строгой отчетности? Это вам, простите, не страшилищ бить топором по голове. Воевать с монстрами – штука нехитрая, любой крестьянин справится, а вы попробуйте наладить предписанные управление и отчетность…

Несмотря на скупую мимику малоподвижного лица, он выглядел триумфатором, и Сварог в глубине души признавал за ним эту роль, прекрасно сознавая, что разбит наголову. И в самом деле, гораздо легче и проще без особых изысков бить чудищ топором по голове…

– Есть еще Вероисповедальный Кодекс, – чуточку мягче сообщил директор. – Основные вероисповедания, количество храмов и все прочее…

– Интересно, а если я откажусь от Трех Королевств? – вслух подумал Сварог, ругая себя за это проявление слабости.

– А вот это, должен вам сообщить, не такое простое дело! – вскинулся директор. – Королевство, если оно закреплено за вами соответствующими указами императрицы, – не какая-то там водяная мельница из известной сказки, которую можно передавать из рук в руки, словно старый башмак. Ситуации, когда вы можете быть лишены высшей властью королевских прав, известны наперечет, установления на сей счет законодательно оформлены – и здесь мало вашего собственного желания. Отречение короля от трона, совершенное данным королем добровольно, признается законным и входит в силу только в случае соблюдения должных статей…

Очередной том вот-вот должен был, шелестя страницами, порхнуть с полки, и Сварог торопливо вскинул ладонь:

– Не нужно, я вам верю на слово… Главное я понял: так просто мне от своих королевских корон не отделаться…

– Совершенно верно… ваше величество, – с тусклой улыбкой подтвердил директор. – Далеко не так просто, ох как непросто. И я вновь вам повторяю: вы взвалили на свои плечи дело, требующее громадной ответственности. Чтобы не превращать наш разговор в пустую пикировку или ходульный набор нравоучений, заключу вкратце: вам необходимо в двухнедельный срок привести отчетность в полный порядок.

– А у вас не найдется какого-нибудь краткого руководства? – уныло спросил Сварог. – Инструкции какой-нибудь? «Что нужно знать начинающему королю». Что-нибудь в этом роде…

– Ну разумеется, ну конечно! – отеческим тоном сказал директор. – Неужели вы думаете, что наша задача – загнать вас в тупик и подвергнуть моральным пыткам? Молодо-зелено… Задача чиновника – облегчать жизнь всем, и королям в том числе, путем просвещения и учебы. Говоря поэтическими образами, я сравнил бы чиновника с компасом, помогающим путнику обрести нужное направление. К великому моему сожалению, молодежь наша еще не прониклась этими нехитрыми истинами, предпочитая вместо того сочинять глупые и несмешные анекдоты о бюрократах. Соблаговолите получить нужные пособия – но вот я не стал бы употреблять прилагательное «краткие», когда речь идет о пособиях в столь серьезных и ответственных делах…

Поблизости от левого локтя Сварога возникли прямо из воздуха три толстых книги, плавно опустились на стол. Стопка эта оказалась толщиной в две ладони – что ж, на фоне заполнивших всю стену фолиантов можно считать сии пособия образцом деловой краткости…

– Трудно только первое время, – сказал директор ободряюще. – Когда вы все это изучите, составите необходимые кодексы и приведете отчетность в порядок, управлять станет не в пример легче… И почему вы, собственно, столь печальны? Вам вовсе не обязательно заниматься кодексами и отчетностью самому. Подыщите себе толковых министров…

– Легко сказать, – уныло протянул Сварог. – Где же я их возьму, у меня-то и подданных… – и тут его осенило. – Послушайте, а первый министр… вообще министры непременно должны быть людьми?

Кажется, он чуточку озадачил его императорское высочество – тот всерьез задумался на несколько минут. Впрочем, вряд ли для состояния, в которое он впал, подходило определение «раздумье» – Сварогу казалось, что он слышит, как совсем рядом щелкают шестеренки немудреного механизма, как шелестят страницы оправленных в черную кожу томов.

Наконец директор сказал, совершенно бесстрастно:

– Я не могу припомнить какого бы то ни было официального документа, который прямо запрещал бы занятие поста министра лицом… не принадлежащим к человеческой расе. Равным образом нет и высочайшего указания на то, что министры либо иные королевские чиновники обязаны непременно быть людьми. Отсюда проистекает, что вы вольны назначить своим министром… кого угодно. Лишь бы назначенный мог вести делопроизводство и отчетность согласно установленной форме. Кстати, вы ведь знакомы с ронерским королем Конгером? Так вот, он в свое время возвел в дворянское достоинство одну из любимых охотничьих собак исключительно благодаря подобному юридическому казусу: видите ли, не было прямых запретов на возведение в дворянское достоинство существ, не принадлежащих к роду человеческому. То есть, подразумевалось, конечно, что в дворянство всегда возводили только людей, – но это не было закреплено юридически. Сейчас, конечно, после столь конфузного примера, пришлось ввести в уложения прямые запреты – но законы обратной силы не имеют… – Он попытался улыбнуться шире, чем обычно, давая понять, что намерен весело пошутить. – Таким образом, назначить первым министром вы можете кого угодно, но я все же не рекомендую вам выбирать для этой цели борзую собаку или любимого жеребца. Прямого запрета нет, но остаются чисто практические соображения: борзая собака или скаковой конь не будут заполнять за вас кодексы и отчеты…

– Не беспокойтесь, принц, – сказал Сварог без улыбки. – Я буду руководствоваться чисто практическими соображениями…

– Только постарайтесь не затягивать. У вас всего две недели. Помимо прочего, отсутствие пакета документов тормозит назначение к вам имперского наместника… точнее, четырех, по одному на каждое ваше королевство.

– Вот, кстати, о наместниках, – сказал Сварог. – У меня вдруг появилась идея… По-моему, нынешняя система императорских наместников весьма несовершенна и нуждается в реорганизации.

– Почему вы так полагаете? – насторожился директор.

Сварог сделал достаточно серьезное лицо и тоном солидного государственного мужа, озабоченного исключительно процветанием империи, сообщил:

– Система «один наместник на одно королевство», по-моему, не учитывает сложившихся реалий. Вот, скажем, принадлежащие некоторым державам острова достаточно велики. Настолько, что сами не уступают в размерах иному Вольному Манору: Катайр Крофинд, Бран Луг, Дике… Однако наместников там почему-то нет. Более того: я не возьму в толк, почему нет императорских наместников в тех Вольных Манорах, что не носят ранга королевства. А таковых, между прочим, целых восемнадцать. И, наконец… Почему бы не расширить систему наместников, не углубить ее? Скажем, в королевстве имеется двадцать провинций. Согласно моему проекту, система должна принять следующий вид: в королевстве – императорский наместник, а в каждой провинции – подчиненные ему имперские губернаторы… Улавливаете мою мысль?

Он осекся – принц-директор уставился на него выкаченными глазами с видом человека, пораженного неожиданным апоплексическим ударом. Продолжалось это недолго, принц тут же опомнился, выхватил из воздуха высокий стакан с какой-то бледно-желтой жидкостью и одним глотком осушил его до дна. В воздухе распространился тонкий аромат хорошего вина.

Что-то твердое толкнулось Сварогу в сжатые ковшиком пальцы. Инстинктивно сжав непонятный предмет, он опустил глаза и увидел у себя в руке такой же хрустальный стакан с вином.

– Выпейте, – торжественно сказал директор. – За это, право же, стоит выпить. Примите мои поздравления, молодой человек. И простите за то, что я полагал вас легкомысленным вертопрахом. Вы подали великолепнейшую идею, не побоюсь этого слова, эпохальную! Только подумать, что никто прежде не додумался… Ну конечно же, расширение и углубление структуры! Браво! Великолепно! Конечно же, имперские губернаторы в каждой провинции, подчиненные наместнику королевства! Вы умнейший человек! Одним махом решится столько вопросов…

Сварог оторопело уставился на него, зажав стакан в руке. Без сомнения, господин директор говорил совершенно серьезно – а ведь Сварог всего-навсего попытался не слишком тонко поиздеваться над бюрократической системой, довести ее до абсурда… Черт, прежде чем открывать рот, следовало бы вспомнить, что для бюрократии любое «расширение» и «углубление» становится не абсурдом, а манной небесной!..

– Новые штатные единицы, – рассуждал вслух его высочество. – Как минимум сто штатных единиц. Дополнительные фонды… да нет, какие там сто, ведь всякий имперский губернатор будет нуждаться в канцелярии, аппарате… Если стандартный штат аппарата при наместнике составляет двадцать шесть единиц, то любому имперскому губернатору мы просто-таки обязаны выделить не менее десяти сотрудников… Снимается проблема кадрового резерва, мы одним махом покончим со множеством кандидатов, которые сейчас бесцельно толкутся в департаментах, пишут прошения, интригуют, подсиживают… Всем найдется место… Знаете что, лорд Сварог? – воскликнул он восторженно. – Бросьте вы ко всем чертям эту затею с королевствами. Я вам помогу быстро и эффективно освободиться от этой ноши. И поступайте ко мне секретарем канцелярии. Гарантирую чин имперского тайного советника, льготную выслугу, прочие блага – это все для начала, а там посмотрим… Грех не привлечь в свое учреждение человека, который способен рождать столь полезные и толковые идеи… Как вы?

– Простите, ваше императорское высочество, но вынужден отклонить столь заманчивое предложение, – торопливо сказал Сварог, вовсе не расположенный попадать из огня да в полымя. – Не чувствую в себе достаточно способностей для государственной службы, уж не посетуйте…

– Жаль, жаль, – пожевал губами принц. – Но вы все же подумайте, я не тороплю…

…Уже спускаясь по широкой лестнице Канцелярии, щедро украшенной статуями и фонтанами, Сварог отыскал еще одно надежное средство, способное улучшить отношения с Новогодней Елкой: следует незамедлительно учредить высший орден Хелльстада, с хорошую тарелку размером, непременно с гербовой цепью, самоцветами и кронгами позатейливее. И вручить со всеми полагающимися почестями. А ордена Трех Королевств даже не придется придумывать, достаточно покопаться в библиотеке Геральдической коллегии и восстановить старые. Нужно принимать правила игры, коли уж нет возможности от этой игры отвертеться или изничтожить ее к чертовой матери…

Он быстро спускался, шурша мантией, озабоченный больше всего тем, чтобы не наступить на ее подол, не ляпнуться на ступеньках, – позору не оберешься, явный урон для королевского достоинства… Трое раззолоченных чиновников со всей возможной важностью несли за ним «Кодекс жути ночной», три фолианта кратких пособий для начинающего короля, а также четыре бархатных коробки – королевские Походные Печати, по одной на королевство, коими Сварог должен был пользоваться, пока не приведет в надлежащий порядок кодексы и отчетность. Бюрократическими причиндалами он обрастал с удручающей быстротой. И ничего тут не поделать. Пусть даже подданных – кот наплакал, пусть даже добрая их половина к роду людскому не принадлежит, пусть даже кандидатов в министры и верные сподвижники можно пересчитать по пальцам одной…

Он даже приостановился. Все из-за чертовой бессонницы, голова не работает толком, иначе давно додумался бы…

Не стоит мудрить. Нужно побыстрее навести справки на земле – что сейчас поделывает Странная Компания. Вот уж на кого можно полагаться и в более серьезных делах. Вот только захотят ли его былые сподвижники бросаться в очередное нелегкое предприятие? Как-никак обзавелись орденами и титулами, равно как и деньгами, «дабы поддерживать свое нынешнее положение», если использовать стандартную земную формулировку. А верзила Бони и вовсе стал королем, пусть всего лишь в Вольном Маноре. Людям свойственно стремиться к безопасному уюту, особенно тем, кто попал в князи из натуральной грязи…

Его вимана стояла на прежнем месте – двухэтажный перламутрово-серый домик с алой крышей, и возле распахнутой настежь входной двери навытяжку стоял верный Макред в парадной ливрее. Картинка мирная, идиллическая. Правда, ее немного портило присутствие в нескольких уардах от виманы боевого драккара, представлявшего собою ровно треть личного Сварогова военно-воздушного флота. Черная крепостца с дюжиной башенок добросовестно ощетинилась дулами и жерлами. Сам Сварог с превеликой охотой избавился бы в мирных полетах от столь могучего вооруженного эскорта, но это была не его идея: Гаудин не то чтобы посоветовал, а прямо приказал летать исключительно в сопровождении драккара, пока не сгладятся кое-какие шероховатости… Он и сам передвигался от одного летучего замка к другому под конвоем двух брагантов Серебряной Бригады. А значит, обстановочка и в самом деле оставалась напряженной.

– Прошу пожаловать, милорд!

Верный Макред на сей раз произнес это что-то чересчур уж громко, почти крикнул.

Сварог поднял бровь, прислушался. На втором этаже что-то звонко упало, послышался азартный возглас, чей-то испуганный визг. И тут же все утихло.

– Ах, вот оно что, – сказал Сварог понимающе. – Опять покрываете этих шалопаев, Макред? В конце концов, мы не у себя дома, здесь официальное учреждение, и не из последних… Заберите у этих господ все, что они принесли. Взлетаем. В манор.

Он прошел в дверь, облегченно вздохнув, снял тиару, положил ее на столик у двери, недавно поставленный именно для этой цели, сноровисто расстегнул пряжки мантии, сбросил с плеч, не глядя – к ней, пока не успела упасть на пол, тут же кинулись два лакея в ливреях его фамильных цветов – и поднялся на второй этаж, на ходу доставая сигареты: Костяная Жопа терпеть не мог курения, а потому во всем его обширнейшем заведении не было уголка, где можно устроить перекур.

– Так-так-так-так, – сказал он, входя в гостиную. – Издали слышно, что вы тут на головах ходите, разгильдяи…

Вопреки его пессимистическим ожиданиям, разрушения оказались невелики: пара вычурных кресел перевернута, да сорванная с окна портьера косо повисла на золоченой палке, подметая пол, и возле нее застыл навытяжку ливрейный холуй, ожидая точных указаний Сварога.

– Навести порядок, – бросил ему Сварог, сел в кресло, из-за своей массивности оставшееся в прежней позиции. С удовольствием затянулся, присвистнул: – Еще и ваза…

Растрепанная Мара повесила голову, без особого раскаяния посверкивая глазищами из-под рыжей челки, поправляя на груди покосившийся орденский бант. Карах поместился над камином, за часами, откуда торчало лишь его мохнатое ухо. Неподалеку от кованой каминной решетки изящнейшей ручной работы валялась на ковре немаленькая груда осколков, самые крупные из них сохранили фрагменты тончайших узоров, черных на светло-коричневом фоне.

– Карах! – рявкнул Сварог. – Встать в строй! Я кому сказал?

Серенький домовой после недолгих колебаний все же покинул свое нехитрое убежище, тихонечко вышел, повесив уши, чуть ли не строевым шагом пересек комнату и встал рядом с Марой, вытянув лапки по швам.

– Вольно, – сказал Сварог. – Все же я не зря занимался с вами строевой подготовкой, шалопаи, она и не из таких людей делала. Что же это мы наблюдаем? Не осколки ли коллекционной, насквозь антикварной вазы? Без малого три тысячи лет стояла себе ваза, что характерно, при всех властях и при любой погоде, а стоило вам, обормотам, в моем замке завестись… Что на сей раз? Ну?

Мара отважилась первой:

– У нас тут возник небольшой спор по поводу быстроты реакции, и некоторые мохнатые стали выпендриваться…

Карах строптиво вмешался:

– На меня, конечно, ордена не вешают, как на некоторых, но вот посмотрел бы я, смогла бы ты чесануть вверх по отвесной стене замка, когда по пятам гонится голодный ямурлакский болотожор…

– Я и говорю: от болотожора бегают только трусы. Или бесполезные создания вроде тебя. К чему от него бегать, когда ему можно без особого труда выколоть буркалы палкой…

– Отставить, – сказал Сварог. – Ясна картина. Снова начали взапуски носиться по потолку, только на сей раз вазу мою фамильную в щепки разнесли без всякого уважения к трем тысячелетиям. И плевать вам, что она в музейные каталоги внесена черт-те сколько лет назад… Разболтались, хорошие мои, что-то давненько я вас не водил в бои и походы… На сей раз вы у меня так просто не отделаетесь, гнев мой будет ужасен, а кара, мало того, что неотвратима, так еще и молниеносна… Мара…

– А? – независимо откликнулась рыжая кошка, ничуть не склонная проливать слезы над безвозвратно погибшим антиквариатом.

– Садись, – сказал Сварог, похлопав по широкому мягкому подлокотнику. – И ты, варвар мохнатый, не стой столбом. Ну вот что… Слушайте меня внимательно. Лауретта, я вас назначаю первым министром королевства Хелльстад, а также трех прочих королевств, каковые имею несчастье возглавлять. Карах, не лыбься – потому что тебе предстоит возглавить Королевские кабинеты четырех вышепоименованных держав. Сию же минуту можете приступать к своим обязанностям, я сейчас покурю и шлепну печати на указы…

Мара гибко наклонилась, чмокнула его в щеку:

– Я вам несказанно благодарна, ваше величество, за столь высокое назначение, нынче же ночью постараюсь отблагодарить, насколько это в моих скромных возможностях…

– Ночью у тебя будут более серьезные дела, нежели ублажать королей, – сказал Сварог без улыбки. – Я не шучу, ребята. Все серьезно. Мы в паршивой ситуации, признаюсь честно. Поскольку вновь оказалось, что бюрократия всемогуща, от меня требуют в кратчайшие сроки привести в порядок отчетность. Вон там, в трех тонюсеньких книжечках, – все инструкции и образцы документов. Нынче же вечером берите виману и отправляйтесь в Вентордеран. Запрягите мэтра Лагефеля, пусть помогает. Пока не управитесь, на глаза мне не показывайтесь. Сначала разберитесь с Хелльстадом, а потом покопайтесь в библиотечных файлах Геральдической коллегии, извлеките оттуда все данные по Трем Королевствам. Понятно?

Новоиспеченные сановники не выказали особой радости, но и протестовать не посмели, зная крутой нрав своего короля. Глядя на их поскучневшие физиономии, Сварог хмыкнул:

– Ничего, ребятки, справитесь. А то очень уж долгонько бездельничаете, давно я подвигов не совершал… и слава богу, по-моему. Для нормального человека противоестественно слишком часто совершать подвиги. Я с радостью констатирую, что нас ждет пусть и тягостная, но вполне мирная, рутинная работа по приведению королевской отчетности в тот благостный вид, что только и способен ублаготворить имперских бюрократов. Согласен, дело нудное и унылое, но лучше уж возиться с бумагами, чем гоняться с топором наголо за всякой нечистью…

– Это кому как, – сказала Мара деланно безразличным тоном.

– Ох, поскорей бы ты выросла, прелесть моя, звезда очей моих, – сказал Сварог удрученно, одной рукой приобняв ее за тонкую талию, другой почесав за ухом Караха и ощущая при этом некое благостное подобие тихого семейного счастья. – Поскорей бы отучилась носиться с мечом по горам и подвалам.

– Да никогда в жизни.

– Ну ладно, – сказал Сварог. – Тебя не переделаешь, чувствую. Тогда вот тебе моя монаршая воля: если за неделю приведешь в порядок все бумаги, разрешу набрать отряд и очистить Ямурлак от остатков тамошней нечисти. Поскольку он примыкает к моим землям, нужно там навести, наконец, порядок… А там и присоединить, благословясь, да и с Пограничьем пора что-то делать…

– Ты серьезно?

– Вот именно, милая, – сказал Сварог. – В конце концов, это не игрушки. Коли уж свалились мне на шею эти королевства, нужно их как-то обустраивать, вдумчиво и предельно серьезно… Но имей в виду: не справишься за неделю с отчетностью, не видать тебе Ямурлака, как своих ушей. Уяснила?

– Накрепко, мой повелитель, – заверила Мара вполне серьезно. – Однако… Можно, я сделаю наоборот? Сначала скачаю из геральдической библиотеки всю информацию по Трем Королевствам. Это гораздо проще. А Хелльстад оставлю на потом.

– Идет, – поразмыслив, кивнул Сварог. – Главное, уложиться в неделю. Потом надо будет поискать на земле наших друзей из Странной Компании… – Он щелкнул пальцами и приказал выросшему как из-под земли лакею: – Кофе. И побольше, и покрепче… Голова раскалывается. Могу я нормально выспаться, наконец? Что ни ночь, чертовщина какая-то в голову лезет, непонятно что мерещится…

– Ничего удивительного, – сказал вдруг Карах. – Она идет к Талару.

– Кто идет? – не понял Сварог.

– Багряная Звезда, хозяин, – убежденно сказал серенький домовой. – Она еще далеко, но идет-то она к Талару… Ты меня не зря научил читать-писать, я вчера сидел с книгой про небо и теперь знаю, как это называется, – орбита. Путь звезд. Орбита у нее очень длинная, вытянутая, к Талару она подходит раз в пять тысяч лет, но коли уж пройдет близко – жди всяких жутких невзгод…

– Вот и учи после этого всяких там домовых писать, а тем более читать, – фыркнула Мара. – Багряная Звезда – чистой воды сказочка, выдуманная каким-то шутником в древние времена…

– Сама ты сказочка, рыжая, – огрызнулся Карах. – Говорю тебе, она идет к Талару, я ее чувствую на небе, мы умеем… выходит, и хозяин тоже. Всякие бессонницы и кошмары у него начались в аккурат, когда она замаячила вдалеке… Старики говорили, так оно и бывает, у меня тоже голова как дурная…

– Почему – «как»? – ангельским голоском вопросила Мара.

– Подожди, – сказал ей Сварог. – Не вмешивайся… Что это за звезда такая?

– Я и не знаю, как толком объяснить, хозяин. Вообще-то, она и не совсем звезда… И не совсем планета… Просто называют ее так… Она сейчас, я так прикидываю, примерно в паре месяцев своего лета от, как это по-книжному… от орбиты крайней планеты нашей системы… потом еще пару недель будет пролетать в нехорошей близости, пока опять не уйдет на новые пять тысяч лет с какими-то там столетиями… Багряная Звезда, хозяин, – очень плохая планета. Сама по себе она вроде бы и не несет особенного зла, зато про нее точно известно, что она пробуждает всякую погань, которая до того крепко спала, усиливает то зло, что потаенно бдило, вообще она как бы факел, если его кинуть в ведро с горючей жидкостью… Вот так примерно наши старики рассказывали, у нас ее боялись испокон веков, еще с тех времен, когда вас на Грауванне и не было вовсе, когда Грауванн еще не звался Таларом, и слова такого никто не знал… Другие, которые жили до вас, про нее тоже знали, что-то такое с ее помощью вытворяли… Кое-кто говорил, это их и погубило…

– Нет, полный вздор, – решительно сказала Мара, едва Сварог разрешил ей высказать свое мнение. – В жизни не слышала ни про какую Багряную Звезду, а нас, между прочим, неплохо учили, гораздо лучше, чем этого ушастого, который и читать-то по складам научился месяц тому…

– Значит, плохо учили, – упорствовал Карах. – Ты как думаешь, почему грянул Шторм? Потому что аккурат в те времена прошла неподалеку Багряная Звезда – и что-то там с чем-то перемешала, отчего получились все ужасы и потрясения…

– Ага, и молоко у коров свернулось, а у медника собака сдохла…

– Поживешь с мое на белом свете – немного поумнеешь…

– А за хвост? – вскинулась Мара.

– Хватит! – прикрикнул Сварог. – Тут вам не латеранский ученый диспут, где позволительно чернильницами швыряться и за профессорские мантии друг друга таскать… Вы, голуби мои, как-никак теперь высокие королевские министры, так что ведите себя пристойно, привыкайте. Со временем, даст бог, обрастем подданными и заживем нормальной жизнью, так что учитесь должному этикету… Я поговорю насчет этой звезды с кем следует. Ты уверен, Карах?

– Точно тебе говорю, хозяин, – упорствовал домовой. – Старики говорили, у тех, кто умеет чувствовать, так оно и начиналось обычно – бессонница подступает, всякая ерунда по ночам чудится… Вроде бы есть какие-то отворотные церемонии и заклинания, но я их не знаю. У нас ученых было маловато, а потом, когда начались… ямурлакские пертурбации и наши начали понемногу разбегаться в поисках лучшей доли, ученые и вовсе куда-то запропали – чтобы не запытали до смерти всякие там охотники за старой магией и кладами. Ты уж поосторожнее держись, мало ли что может проснуться…

– Вот тебе живая иллюстрация к теории о вреде излишнего образования, – насмешливо сообщила Мара. – Научил ты его грамоте на свою голову, от первой же прочитанной книжки в головенке все перепуталось…

– Дуреха рыжая, – беззлобно огрызнулся Карах. – Жизнь тебя еще не жевала во все зубы…

– Да-а?

– Ага. Только и умеешь, что мечом махать да с хозяином спать.

Мара прищурилась, медовым голоском спросила:

– А ты что, завидуешь? Тому, другому или всему сразу?

Карах от обиды прямо-таки заплясал на широком подлокотнике.

– Великий Солнцеворот! Первому завидовать смешно, мы с мечами никогда не баловались, у нас в этой жизни другие цели и, учено выражаясь, функции, а что до второго – типун тебе на язык, рыжая язва! Я тебе не извращенец какой-нибудь, я самый обыкновенный представитель древнего племени фортиколов, и сейчас, чтобы ты знала, нахожусь в расцвете лет и сил! Еще когда-нибудь найду себе супругу из своего племени! Не могли же фортиколы вымереть окончательно! И нарочно позову тебя на Брачный Хоровод, чтобы посмотрела, как приличные существа устраивают свадьбы!

– Ну-ну-ну! – осадил Сварог верных сподвижников, новоиспеченных министров. – Вы у меня сейчас кофий из рук вышибете… Кончай цапаться. К дому подлетаем. Мара, незамедлительно займешься библиотекой, как только поужинаем. Вот, кстати… Карах, ты по-прежнему намерен у дворецкого обитать? Что за выкрутасы?

– Никаких тут нет выкрутасов, – насупился Карах. – Соблюдаю старые порядки, только и всего. Мы – фортиколы, а они – фартолоды, вот и весь сказ, какое тут может быть пересечение, положено в разные стороны расходиться, издали друг друга завидевши…

– У меня как-то не было случая спросить… – сказал Сварог. – Откуда они вообще у нас в замках взялись?

– Вам виднее, – дипломатично ответил Карах. – Они когда-то, как приличный «потаенный народец», тоже обитали на земле, а вот поди ж ты, вон они где оказались…

– Знаешь что? – сказал Сварог. – У меня как-то руки не доходили. Будет время, подсажу к тебе писца с хорошим запасом бумаги и велю изложить все, что ты знаешь касаемо нашего мира и его обитателей…

– Отчего же нет, – пожал плечами Карах. – Я – создание благонамеренное и приличное, нет на памяти ничего такого, о чем рассказывать было бы стыдно.

– Наплетет он тебе, – сказала Мара. – Ум за разум зайдет.

Карах ощетинился:

– По крайней мере, что познания мои, что воспоминания – насквозь мирные. А вот любопытно было бы твои мемуары почитать. Ужасно однообразное будет чтение, с одним-единственным запевом: «Режу это я кого-то под раскидистым дубом». «Сношу это я башку…»

Мара задумчиво произнесла, мечтательно глядя в пространство:

– Интересно, как это я до сих пор ни единого домового не прикончила? Даже недоумение берет, мало того – сущая досада: столь печальный недочет в биографии…

– Ты полегче, дворянка скороспелая, – отозвался Карах. – У нас мечей нет, но заклинания найдутся. Недельную икотку не хочешь?

– Я тебя тогда не то что через неделю – на другой день в замковом колодце утоплю…

Сварогу все эти их пикировки, имевшие целью потаенную борьбу за расположение хозяина и стремление выставить соперника в смешном виде, были уже знакомы, а потому он и не относился к ним всерьез. Лишь проворчал, выступая в роли строгого и справедливого повелителя:

– Стыдно, господа министры… Как дети малые. Да, Карах, вот еще что… Интересно, почему вы с моим домовым такие разные? Ты, как я давным-давно убедился, создание общительное, я бы даже выразился, общественное… А вот его я за полтора года и видел-то раза два, и то издали.

– Повадки такие.

– Чем он вообще занимается? – пожал плечами Сварог. – Может, и вовсе бездельничает?

– Да вряд ли, – рассудительно поведал Карах. – Я ж говорю, у нас повадки разные. Не любят фартолоды вам на глаза попадаться, только и всего, но это ж еще не значит, что он лодыря гоняет или о тебе не заботится. Как он может не заботиться, если ему по сути своей положено? Домовые предавать не умеют.

– Они одни, да? – фыркнула Мара.

– Хватит вам, не начинайте опять, – вполне серьезно на сей раз оборвал Сварог. – Голова раскалывается.