Не та избранная

Глава 3. Докопаться до истины

Когда я сообщил Ясмине, что свадьба откладывается, она закатила мне такую безобразную сцену, что до сих пор вспоминать тошно. Просто когда женщина, ничем не уступающая тебе в комплекции, катается по полу, заходясь в рыданиях, и сучит ногами по ковру, размазывая руками сопли и слезы на лице, — это отвратительно.

Я просто ушел. С тех пор прошло несколько дней, а я так ничего и не решил, запретив пропускать ко мне девушку. Впрочем, в том, что она уж никак не является моей избранной, я больше не сомневался.

В данный момент передо мной разворачивались сцены из нашего поиска Ясмины, ее обнаружения и первого опроса. Как и любой поход, эта вылазка записывалась на следящие кристаллы, и теперь я имел возможность пересмотреть все ещё раз свежим взглядом со стороны. Проанализировать и сопоставить.

Тогда я был рад и возбужден. Я был в предвкушении, так что на многое не обратил внимания. Но теперь вопросы возникали один за другим.

Так, например, на поляне, соответствующей координатам Раша, было натоптано так сильно, что и не разобрать ничего. Но почему? Что там так долго делала Ясмина? А ещё женское пальто, на котором спала девушка. Мы так и оставили его в лесу, но сейчас я мог явно различить, что оно намного меньше по размеру, чем то, которое могло бы принадлежать ей. Да и помимо этого было полно всяких несостыковок. Ясмина утверждала, что ее схватило нечто и приволокло в лес. Но вот царапины на ее руках и шее были больше похожи на следы после женской драки…

Скрипнув зубами, я остановил запись и пошел собирать команду. Мы вернемся и все проверим. Жаль, лес уже стер многие следы. Но пальто должно ведь быть на месте? А затем я поговорю с Ясминой… От мысли, что она мне соврала, что была ещё одна девушка, с которой что-то случилось. Которой мы не помогли, потому что Ясмина решила умолчать правду… Мне хотелось ее убить.

Я медленно шла вдоль шкафов с книгами, касаясь пальцем корешков, вдыхая приятный книжный запах и мысленно предвкушая приятный вечер за прочтением чего-то интересного. Прошел ровно месяц с того дня, как я провалилась в зеркало, но, казалось, прошла целая вечность. Я уже привыкла и к дневным переходам, и к диковинным зверям, периодически попадающимся мне на пути, и к ночевкам на выложенных на полу библиотеки еловых ветвях, траве и широких, похожих на банановые, листьях.

Одежда моя давно износилась и стала лохмотьями, ступни и кожа на руках огрубели, волосы выгорели на солнце. Кажется, столько я не загорала никогда, но кожа моя так и осталась белой.

Впрочем, во всем этом были и свои плюсы: так я стала намного сильнее и выносливее, научилась преодолевать трудности и ценить мелкие радости, вроде тучи над головой, красивого пения неизвестной печуги или ласкового дуновения ветерка в полуденный зной.

Да и со зверями, то и дело приходящими на водопой к ручью, все оказалось просто: не шевелись, не разговаривай, не смотри в глаза и тебя не тронут. Похоже, люди их совершенно не интересовали, что не могло не радовать. Меня не оставляли мысли о разумности существ — слишком уж выверено и обдуманно они себя вели, но подтверждения эта теория пока не получала.

Некоторые, правда, подходили ко мне, чтобы понюхать, другие начинали издавать странные звуки, словно пытались что-то мне сказать, но этим все и ограничивалось. Я не реагировала из страха нападения, а они, не получив отклика, вскоре оставляли меня в покое. За прошедший месяц я увидела столько необычных для землянки существ, что хватило бы на целую энциклопедию, но больше на меня, слава Богу, никто не нападал.

Припасы, выданные мне хозяевами погреба, давно закончились, как бы сильно я не старалась экономить и растягивать их употребление. Но и здесь магия проявила себя во всей красе: я научилась находить съедобные корешки, ягоды, орехи и листья в лесу. По запаху. Просто, шагая в очередной свой дневной переход, увидела красивые красные ягоды на высоком разлапистом кусте, очень похожие на кизил. Подошла, вдохнула приятный запах и тут же отшатнулась. «Нельзя»! — завопило подсознание. И, наоборот, заметив странного вида фиолетовые грибы под деревом, просто знала: они вкусные и полезные даже сырые.

Сегодня я решила устроить себе выходной. К возникающим то тут, то там зеркалам порталов и рукам, забирающим или возвращающим на место книги, я уже давно привыкла и перестала обращать на них внимание. Их появлению предшествовал особенный гул, так что я всегда успевала отойти и затихнуть, так как звуки в обе стороны подобные порталы передавали отлично.

Меня радовало то, что и речь, и письменность я понимала, пусть вместо букв местные использовали нечто, отдаленно напоминающее руны. Сначала, правда, писать самостоятельно у меня не получалось, но и это вопрос я смогла решить. Каждый день я переносила с собой в лес по одной книге и в перерывах выводила палочкой на песке фразы и целые предложения, привыкая к странному словообразованию, расстановке знаков препинания и прочим особенностям чужого языка.

Неожиданной трудностью стало также то, что мне была неизвестна схема расстановки книг, и приходилось читать все подряд. Вчера, например, в руки попадалась только какая-то муть вроде «Математическая хрима многоугольных пространтов». Оказалось, что это сборники правил из высшей математики с магическим уклоном.

Брр-р.

Так я отходила все дальше и дальше в поисках чего-то более читабельного, мечтая о книгах по истории, географии и религии. Мне очень хотелось бы ознакомиться с мифами и сказками, ведь, как и любой новорожденный в этом мире, я не знала о нем ничего. Но похоже, это библиотечное хранилище какого-то специализированного университета. Не факт, что здесь есть интересующая меня литература.

И тут чудо:

— История Хесомари, — прочитала я на корешке и едва не запрыгала от радости. Вот оно! Мне пока это название ни о чем не говорило, но нужно же с чего-то начинать?

Я вернулась на свою импровизированную постель, открыла книгу и… пропала. Корабли на морских картах двигались и разыгрывали описанные сражения, лучники выпускали стрелы, а дамы приседали в реверансах. Птицы… они пели, словно рассматривая меня с нарисованных чернилами веток, а цветы благоухали.

Это было волшебство.

После признания Ясмины и развернутым поискам, зная, где примерно искать, мы-таки нашли еще одни следы. Мерзавка нарочно пыталась их скрыть, предположив, что именно произошло. Сначала следы маленькой обуви со странной рифленой подошвой показались нам детскими, но купчиха настаивала, что схватила ее на площади именно другая взрослая девушка. Демоны Нижнего мира! На что рассчитывала Ясмина, пытаясь обмануть всех нас?! Теперь она сидела в одной из камер ведомства, молясь о том, чтобы незнакомку с черными глазами нашли целой и невредимой. Лишь в этом случае у нее будет шанс избежать смертной казни.

Следы привели нас к ручью Аутэ’Раэро и пошли дальше вдоль русла.

— Она не человек, как уверяла Ясмина. — В поисках, проникшись серьезностью произошедшего, нас сопровождал Раш. — Людям не пережить и одного глотка субстанции. А следы явно ведут дальше.

Я кивнул, направляя ездового кота. Бездарно упущенное время стерло многие следы, из-за чего нам постоянно приходилось останавливаться и присматриваться, искать их и снова терять.

— Рахэо. — Следопыт, ползающий по земле, указал мне на глубокий след, оставленный несколько дней назад на влажной почве. — Она встретилась здесь с целой стаей.

— Но следов борьбы или крови нет. — Я сжимал и разжимал кулаки, не желая верить.

— Есть, — очень тихо сказал мужчина и указал рукой на почву под поднятой им веткой кустарника.

— Следов девушки больше нет. Мы прошли дальше по руслу, углубились в лес — ничего. — Вернулись еще два следопыта.

— Было бы больше крови! — воскликнул я.

— Или они затащили ее в ручей. — Опустив глаза, тихо ответил Раш. — Мне жаль, брат. — Он прикоснулся к моему плечу. — Ты ведь знаешь, что мы пытались найти ее по магическим картам… Мне, правда, жаль.

Я вырвался и какое-то время просто шагал вдоль ручья, осматривая окрестности. Так ведь не может быть, верно?! Зачем мирозданию дарить мне надежду, а затем снова ее отбирать? Зачем так жестоко?!

— Адам! — Раш догнал меня и пошел рядом.

На лес опускалась ночь, Аутэ’Раэро — источник жизни начал светиться. Я дошел до места, где почву покрывал толстый слой вьюна, на котором, как известно, не остается никаких следов, даже если по нему пройдут вертанские тяжеловесы.

Все. Конец.

— Адам? — голос брата дрожал, словно он сейчас заплачет.

— Возвращаемся, — я тряхнул головой, отказываясь думать и анализировать. — В конце концов, я всегда знал, что семья — не мой удел. — Криво улыбнулся Рашу. — Зато у меня теперь аж два племянника. — Преувеличенно бодро я потащил его к отдыхающим неподалеку кошкам. — Не стоит обо мне переживать. Все наладится! — Но, казалось, сердце мое в тот миг остановилось, покрываясь искрящейся коркой льда. Завтра Ясмину казнят.

Что нужно человеку для счастья? Оказалось, мне всю жизнь не хватало именно этой библиотеки. Теперь я даже днем шагала быстрее, несмотря на свою увечную короткую ногу, раздумывая о том, что прочла вечером. И все никак не могла дождаться: ну когда же! Когда снова смогу взять в руки магическую книгу и утонуть в рассказываемой там истории?

Книга по истории Хесомари была первой из целого шкафа книг по истории этого государства. А после был ещё один шкаф и другая, уже степная страна… Я была просто заворожена изображениями с огромными и сильными воинами-нелюдями, населяющими эти территории. Радовало только, что и о людях, пусть и вскользь, но упоминалось. Я не одна здесь такая! После мною был найден отсек по географии, астрономии, сказки и легенды, обычаи и нравы… Не скажу, что я читала все подряд и делала это тщательно, все запоминая, но все равно картина мира постепенно вырисовывалась в моей голове. Когда же в руки мне попала книга по расам и их отличительным признакам, я пропала. Оказалось, что женщина в погребе (асамант, как оказалось) была права: я теневик — существо, умеющее растворяться во мраке, становиться им, чтобы соткаться заново в совершенно другом месте.

«Теневик — раса, предположительно получившаяся в паре первородная Тьма — человеческий маг-некромант. Точных сведениях об умениях и особенностях этой расы нет. Ведет скрытый, замкнутый образ жизни. Точно известно лишь то, что полное отсутствие тени для них — верная гибель.»

Последняя фраза здорово меня напугала. Но как это «полное отсутствие тени»? Я могла представить себе подобное лишь в случае, если теневика загнать в пустую комнату, где негде скрыться, а после включить над ним ярчайшие лампы. Ловушка.

Представив себе подобное, невольно вздрогнула. Я все еще считала себя человеком, но подобная картина овеяла меня первобытным ужасом и желанием забиться в какую-нибудь глубокую нору.

«Последнего представителя этой расы видели в окрестностях провинции Тауль более пятисот лет назад. Во время империи Ларасов теневики были неоценимы как посыльные и курьеры, так как, единожды побывав где-то, могли молниеносно перемещаться в нужное место. По этой же причине в тайных ведомствах не прижились. Из-за особенностей внешности скрыть свою природу они не могли. А кто же добровольно пустит теневика к себе в дом?

Женщины этой расы отличаются хрупким, миниатюрным телосложением, темным цветом волос, зелеными глазами и непременно белоснежной кожей. У мужских особей подобных внешних отличительных признаков обычно нет, но после второго совершеннолетия начинается развитие вторичных признаков: клыки, когти, удлиненная форма ушей, хвост, теневой полог в ауре…»

Как же получилось так, что я переместилась сначала в погреб, а после в эту библиотеку? И только сейчас я поняла, как важно, чтобы никто и никогда не узнал о том, кто я. Меня или попытаются сделать шпионом, которые долго не живут, либо убьют как потенциально опасную личность. Либо просто посадят на цепь.

Бр-р-р…

Но «особенности внешности»? «Вторичные признаки»? Я не раз рассматривала себя в отражении вод ручья: ничего во мне после перемещения не изменилось. Смогут ли меня опознать просто по зеленым глазам и цвету кожи? Аура-то у меня человеческая? Или уже нет?!

От последней мысли меня прошиб холодный пот. Пока я не познакомилась с местными жителями, судить трудно, но все же нужно спрятать волосы от греха подальше. Стараться, не смотреть в глаза, наверное. Не хватало ещё спалиться при первой же встрече с аборигенами.

«Асамант — раса низших существ, произошедшая из связи людей с домовыми. Трудолюбивы, покорны, верны — идеальные слуги. Самая многочисленная раса. И мужчины и женщины отличаются низким ростом, мускулистым телосложением и когтями на руках. На примитивном уровне владеют бытовой магией».

А вот и описание управляющего нашлось:

«Мору — раса, произошедшая от слияния двух великих народов древности: подземных дроу и драконов. Владеют сильной боевой и защитной магией, имеют аналитический склад ума. Рост у представителей данной расы выше среднего, имеют щуплое телосложение, но при этом обладают повышенной гибкостью и скоростью реакции. Волосы всегда белого или сизого цвета, глаза темные. У мужчин имеются длинные верхние клыки, у женщин — небольшие рога…»

Вообще всевозможных рогатых, хвостатых, с копытами, крыльями и прочими прелестями рас здесь насчитывалось двадцать четыре. Часть из них, как, например, теневики считались условно вымершими, так как их давно никто не видел. Также отдельным списком шли великие расы древности, которые либо воплотились в своих предках, как вот, например, мору, либо и вовсе вымерли, либо отгородились от мира магическими границами и носа не показывали из своих государств: драконы, эльфы, дроу, гномы и орки, вампиры. Зато оборотней всевозможных форм пруд пруди и у всех по княжеству с альфой (самым сильным представителем) во главе.

Представить себе жизнь в подобном смешении всевозможных форм и рас я не могла. Как и разобраться со сводом законов, отдел с которыми все же нашла. Да и как разобраться, когда в лесу какой страны нахожусь я не знала, а у них буквально в каждом селе правила отличались?!

Ну ничего, утешилась в итоге, по ходу как-нибудь разберемся.

Уже более трех часов я неподвижно сидела у ручья, пытаясь сделать вид, что не замечаю шастающих около меня существ. Длинные матово-рыжие тела сороконожек размером с удава свободно чувствовали себя на множестве крабьих ног, поддерживающих эти самые тела на высоте около полуметра над землей. Головы венчали длинные подвижные усики и фасеточные, как у мух, глаза. А вот рот неведомые создатели существ явно срисовали у наших фантастов: от всем известного чужого из одноименного фильма и не отличить. Даже слизь в больших количества присутствовала.

Сегодня было самое обычное утро: я проснулась, позавтракала ягодами, дочитывая книгу, а затем нырнула в тень, чтобы вывалиться в воду, кишащую моими новыми знакомыми. Меня моментально спеленали гибкие и сильные тела, тут же выволокли на сушу и принялись оглаживать-ощупывать своими усиками.

Боюсь, я даже уписалась с перепугу.

Но шли минуты, и помимо жуткой визуальной картинки ничего страшного со мной не происходило. Вот, например, одно из существ, на вид поменьше сородичей, даже уснуло, свернувшись кольцами у меня на ногах.

Коснувшись пальцами рыжей плоти, я пораженно отметила, что она очень холодная. Очень! Почти как сухой лед. Но как? Вокруг ведь лето!

Прошло еще несколько часов. Мое тело затекло так сильно, что хотелось выть. Все сильнее ощущался голод и жажда, да и другие естественные потребности. Сороконожка так и спала у меня на ногах, а ее сородичи не спешили куда-то уходить. От отчаяния из глаз медленно покатились слезы.

Что делать? На каждое мое шевеление сороконожки реагировали повышенным вниманием, тут же принимаясь меня оглаживать своими усиками. И тут я ощутила легкую чесотку в затылке. Словно кто-то провел по нему перышком.

Я застыла, не решившись поднять руку и проверить, что там. Еще кого-то на водопой принесло? Но вот снова то же ощущение, и я вижу размытую картинку перед глазами, словно смотрю на себя со стороны. Ощущаю невысказанный вопрос.

— Ку… — попыталась ответить в голос, но ту же заткнулась, ощутив со всех сторон острую враждебность.

Понадобилось не менее получаса, пока сороконожки успокоились. А снова ощутив чесотку, как можно четче подумала: «Кушать хочу».

Разлетелись во все стороны брызги воды. Одно из существ положило передо мной сырую рыбу, вопросительно заглядывая в глаза. Сосредоточившись, я попыталась воспроизвести странное ощущение в затылке: «Спасибо!»

Вы ели когда-нибудь сырую рыбу? Мне пришлось. Не так уж и плохо, как это может показаться на первый взгляд. О всяких там гельминтах и прочем я старалась не думать. В конце концов, выбора у меня не было.

Затем, переложив на песок спящую сороконожку, встав на карачки, я, игнорируя многочисленные усики существ, дотянулась до воды и попила. Аккуратно и максимально медленно встала на ноги. Тело кололо сотнями невидимых иголок.

Шаг. Еще один. И еще. Сороконожки, касаясь меня, двигались рядом, но постепенно их становилось все меньше, пока я, наконец, не осталась одна.

Кажется, одна эта встреча сожгла больше моих нервных клеток, чем вся жизнь до того.

День следовал за днем, сливаясь в одно. Моя одежда давно превратилась в лохмотья, а кожа все так же оставалась белоснежной, не смотря ни на солнечную погоду, ни на постоянное пребывание на улице. В отражении ручья я сама себе порой напоминала вампира. И ни одного солнечного ожога за все время. Это ли не магия?

Кожа моих ладоней и стоп огрубела. Многочисленные травмы, царапины и порезы пусть и заживали быстро, но все же оставляли на память отметины и шрамы. Волосы же совсем выгорели на солнце, приобретя медный оттенок.

Я совершенно потерялась во времени, даже примерно не представляя, сколько длится мое путешествие. Боясь загадывать, сколько еще предстоит пройти.

Еще несколько раз, стараясь не злоупотреблять, я наведывалась в кладовую, каждый раз остро ощущая опасность и спеша убраться оттуда как можно быстрее. Но самым главным было то, что умение общаться образами и чувствами с обитателями леса никуда не делось. Даже более того, теперь я умела улавливать следы чувств, разлитые живыми в воздухе.

Вот, например, где-то час назад здесь прошло раненое существо. Я остановилась, прислушиваясь. Оно подошло к воде, напилось. Полежало вот здесь, под кустом, а после, превозмогая боль, пошло вглубь леса.

Я могла бы просто пойти дальше, но обострившаяся в этом мире интуиция снова дала о себе знать. Вздохнув, полезла в кусты, направляясь к страдальцу. Надеюсь, он меня не съест.

Идти пришлось долго. Я часто останавливалась, делая добытым в кладовой ножом зарубки на деревьях, больше всего опасаясь, что не найду обратной дороги к ручью. Очень мешала хромота, осложняя и без того непростое перемещение по дикому лесу. Хорошо еще, что удалось найти подходящее дерево и сделать себе толковый посох, а то бы совсем худо было. А ещё у меня разболелась голова от непрестанного громкого щебетания птиц, которые почему-то не любили подлетать к ручью, из-за чего там было намного тише.

Но вот и он. Я опоздала. Рядом с огромным стволом упавшего дерева лежала черная ящерица размером с теленка. Ее толстые короткие лапы заканчивались острыми загнутыми когтями, а бронированное пластинами тело сплошь покрывали острые наросты. Короткий, но очень широкий хвост полностью прикрывал задние лапы, а на голове, больше напоминающей бульдожью, словно диковинный обруч размещалось не менее десяти глаз.

Ушей нет или просто не видно. Хм…

Ну и? Зачем я здесь?

Присев, коснулась животного, убеждая себя в том, что оно мертво. Причиной смерти послужил прокол, в котором виднелся зеленый шип какого-то дерева. В голову пришли картинки хищных лиан и плотоядных цветов.

Честно? Я бы не удивилась.

Зачем-то вытащив шип, удивилась его большой длине и ярко-красному кончику. Яд? Тут же отбросила бяку в сторону. Встав, осмотрелась.

Обострившаяся интуиция настойчиво толкнула меня в спину, вынуждая сделать ещё шаг к поваленному дереву. Слух уловил едва различимый скулеж. Детеныши? Теперь стало понятно, почему даже на пороге смерти мать стремилась сюда. Но где же гнездо? Под землей? В стволе поваленного дерева? А где вход?

Мне пришлось здорово повозиться, пока удалось извлечь из норы три черных пищащих комочка размером с новорожденного котенка каждое. Они были слепыми и совсем не умели стоять на ножках. Даже просто поднять головку было для этих крох настоящим подвигом.

Тяжело вздохнув, я сняла с себя блузу и соорудила из и без того порванной ткани переноску. Вот вернусь я с ними к ручью. А дальше что? Чем кормить? Как ухаживать? Перенести в библиотеку?

Вопросы сыпались на мою бедную голову бурным потоком, но ответов не было. Повезло еще, что удалось довольно быстро вернуться к ручью, не наткнувшись на хищных растений или животных. Но чем же их накормить?

Я положила детенышей на теплый песок, надеясь, что солнечный свет им не повредит. Мамаша этих крох явно не была вегетарианцем. Но где же мясо достать? При одной мысли о небезызвестной кладовой по коже прошел озноб. Я уже поняла, что светить своими особенностями нельзя: или под замок посадят, или заставят служить, или и вовсе убьют. И наверняка в одно из моих посещений хозяева все же подкараулят меня и продадут подороже властям или бандитам, кто уж больше предложит.

Думаю, при встрече с аборигенами мне нужно делать вид, что я обычный человек. Несколько раз вскользь я встречала в книгах упоминание о них. А дальше уж как карта ляжет…

Пока я раздумывала, один из детенышей каким-то чудом сумел доползти до воды и принялся жадно ее лакать. Я тут же помогла его братикам, но то ли они не испытывали жажды, то ли оказались слишком слабыми, но пить не стали. Да и первопроходец, напившись, сам отползти от воды не сумел. Пытаясь его поднять, я неловко зацепила пальцем ракушку, тут же с шипением отдернув руку: на пальце проступила алая капля крови. Звереныш тут же оживился. С трудом подняв ко мне мордочку, жалобно заскулил. Все ещё сомневаясь, я протянула ему палец, и, словно только этого и ждал, монстрик присосался к ранке.

— Вот тебе и мясо, — задумчиво протянула я, наблюдая за питанием. — Интересно, много ему нужно?

Оказалось, нет — не много. Минуты через три комочек блаженно засопел, перестав поглаживать шершавым языком ранку. Кровь тут же перестала течь, да и сама ранка затянулась в течении пятнадцати минут.

Я сложила зверенышей в переноску и положила в тень. Рядом рос куст дикой малины, да и вон те грибы вполне съедобны. О себе тоже нужно позаботиться. Но стоило только мне углубиться в колючие заросли, как по ушам резанул все тот же тонкий писк. Не обращая внимание на колючки, я выскочила обратно, чтобы застыть в немом оцепенении. Непонятно откуда взявшаяся маслянисто поблескивающая черная лиана как раз запихивала второй из комочков в отверстие на своем длинном теле, подтягивая к себе последнего детеныша.

Не придумав ничего лучше, я схватила лежащий на земле камень и бросилась на помощь.

— Н-на! — Звук удара камня о мясистую лиану получился влажным, чавкающим. Кажется, я даже услышала рассерженное шипение.

Схватив звереныша, начала отступать назад, рассматривая хищное растение. С такими я еще не встречалась. Тут же взгляд зацепился за ярко зеленые шипы с красными кончиками, до того скрытые травой. Стало совсем не по себе. Существо в моих руках мелко подрагивало и тихонько скулило.

Замерев на месте словно обычное растение, лиана как будто наблюдала за мной, примеряясь. Полная неподвижность хищника резко сменилась молниеносным броском, от которого я увернулась только чудом. Новый стремительный бросок, но я не сумела отпрыгнуть: в самый неподходящий момент дала о себе знать увечная нога, подвернувшись и прошивая болью.

Мы упали в воду. Вспыхнула надежда, что лиана не последует за нами, но тут же ушла в небытие, стоило только ощутить удушающие объятия и огонь ядовитых шипов.

Я отбросила звереныша как можно дальше. Сама же, схватив руками лиану, дернулась на глубину, ныряя в спасительную тень, чтобы снова грохнуться на каменный пол библиотеки с большой высоты.

Из груди вырвался хриплый стон. Я закашлялась, выплевывая воду. Руки все еще сжимали часть лианы, но, похоже, ее перерубило при переходе. Но а вдруг остальная часть сейчас доедает звереныша?

Я даже не успела задуматься, как вновь оказалась в воде ручья. Комочек жалобно скулил в траве. Неподалеку, извиваясь в предсмертных судорогах, корчилась лиана. Оказалось, что она потянулась ко мне всеми ветвями и, похоже, ту, которую я держала, перенесло вместе со мной, а остальные развеяло.

Облегченно выдохнув, я выбралась на сушу, ощущая странную вялость и звон в ушах. Вспомнила о яде на шипах, захотелось рассмеяться. Вся надежда была только на чудодейственную силу ручья.

Я села в воду так, чтобы наружу была выставлена только голова. Положила рядом вновь уснувший комочек. Закрыла словно обожженные кислотой глаза. Казалось, болела каждая клеточка моего тела. Сознание медленно уплывало во тьму.

Я очнулась ночью, твердо зная, что проспала не одни сутки. Мое тело больше не покоилось в воде. Словно диковинные пестрые ленты, его оплетали разноцветные змеи всех размеров и видов. Длинные, короткие, узкие и широкие, в полоску, в крапинку и в ромбики, с капюшонами и без… Я очнулась в настоящем змеином гнезде. На груди безмятежно спал комочек, рядом журчал светящийся ручей. Чувствовала я себя на удивление хорошо.

Пошевелившись, ощутила медленно текущие эмоции змей. Кажется, они были рады, что их щедрая помощь принесла свои плоды. Они, найдя меня умирающей, поделились своими жизненными силами, уводя из небытия.

Напоследок поделившись образами лютой ненависти к разоряющей кладки лиане, змеи схлынули, растворившись в высокой траве, как будто их и не было вовсе.

Я села, чтобы тут же ахнуть от ужаса. Мое тело оказалось покрыто звездообразными шрамами от шипов, во все стороны от которых отходили ветвистые кружева вен и капилляров черного цвета. Это было бы даже красиво, не будь так страшно.

Один, два, три… семь — ровно столько ударов шипами нанесла мне лиана. Оба предплечья, шея с двух сторон, солнечное сплетение, живот над пупком, правая нога. Я вся оказалась разрисована красными шрамами и черными венами на белой коже.

Звереныш, лениво пошевелившись, сам нашел мой палец, сжал его отросшими зубками и тут же присосался, блаженно урча. Кажется, он даже не проснулся. Что думать о подобном своеволии я не знала, но будить его не стала. Все потом.

А сейчас что?

Встав, я осмотрелась, чувствуя себя более чем странно. Взгляд натолкнулся на лиану, грудь обожгло ненавистью. Чертово растение чуть не сожрало и меня вместе с пропавшими в его многочисленных ртах зверенышах. Но и без того вокруг было что-то не то. Я прислушалась, прикрыв глаза.

Бум. Бум. Бум. Медленно, слишком медленно билось мое сердце. Как у змеи.

Мне захотелось упасть на землю и разрыдаться. Ну что это такое?! Почему все это происходит со мной?! Но я только сильнее сцепила зубы. Шаг. Еще шаг. И еще один, пока остаются силы. Я просто буду идти вперед и вперед. Просто идти.

А затем, взяв с собой звереныша… Мрака, да… я пойду в библиотеку и буду читать интереснейшую книгу. А затем снова идти. Лес не может длиться вечно.

Снова изнурительное путешествие. День за днем. И верный Мрак на плече, за которого я ежедневно благодарю небеса. Пока он не появился, я и не понимала, насколько мне одиноко. Сейчас же представить себе дальнейшее путешествие без него я уже не могла.

Я так и не нашла описания подобного существа в библиотеке, но Мрак явно не был обычным ящером. Он быстро рос и взрослел: уже на пятый день открыл глаза, а на десятый сумел поймать первого небольшого грызуна. Так же как и я он научился мысленно общаться с жителями леса, иногда даже храбро шипя на самых наглых, пытающихся прикоснуться ко мне. И что странно: несмотря на малые габариты, Мрак внушал страх местным существам.

Вот и сегодня, когда я случайно столкнулась с огромной кошкой, отдаленно напоминающей львицу, она рассерженно зашипела, но, услышав ответный рык Мрака, сжалась и предпочла уйти с пути.

Впрочем, подобные встречи случались все реже. Я научилась слышать и видеть, распознавать следы и запахи, осознавать разлитые в воздухе эмоции, даже если они принадлежат растениям. Так что теперь предпочитала встреч с магическими существами избегать.

Однажды, продвинувшись вглубь библиотечного хранилища, мы с Мраком нашли незапертую дверь, ведущую в давно заброшенный кабинет. В отличие от самого хранилища, где чистоту и порядок поддерживала, видимо, магия, здесь царили запустение, пыль и пауки.

Пришлось здорово повозиться, но теперь у меня была своя комната без опасности наткнуться на портал с рукой. Стол, стул, шкаф и узкая кровать. Я постирала в ручье белье и найденный здесь же черный плащ с глубоким капюшоном. Сумела даже перетащить в комнату один из плохо закрепленных светильников. А еще читала-читала-читала, поражаясь миру, в котором так неожиданно очутилась, все больше и больше. Сомневаясь порой в правдивости написанного. Недоумевая. Пугаясь.