Не та избранная

Глава 13. Мы вдвоем

К моему огромному облегчению, в форме волка фалварт надолго не задержался. Уже к вечеру, несмотря на долгую неподвижность, мужчина мог сам сидеть и принимать пищу, а к утру встал на ноги… и тут же принялся помогать мне по хозяйству. И вот, сложив руки на груди и пристально наблюдая за тем, как он пытается вымочить в ночвах лианы, я не могла не спросить:

— Ты слышал все то, о чем я тебе рассказывала во время комы?

— Да, — ответил не прерываясь. — Мое состояние не было комой: лишь действием заклинания, которое я так долго не мог подавить.

Мои щеки опалило краской стыда. Я-то думала, что он меня не слышит!

— Не надо! — Очутившись рядом за доли секунды, замер напротив, изо всех сил сжав руки в кулаки. — Тебе нечего стыдиться.

Я кивнула, отводя взгляд. Я говорила с его неподвижным телом от одиночества, от тоски по дому, от усталости. Но уж точно не собиралась жаловаться или просить таким образом о помощи.

Γде-то глубоко внутри стало очень больно. Я отвернулась к столу и горе грязной посуды на нем. Глупо обижаться на то, что тебя услышал тот, к кому ты сама приходила поговорить.

Адам, подошел ко мне, обнял за плечи, заставив замереть от неожиданности. Вздохнул, словно собираясь нырнуть в холодную воду.

— Твой голос стал для меня якорем, не позволяющим сойти с ума. — И молчит.

Я обернулась, чтобы посмотреть фалварту в глаза — это было так на него не похоже! Но не успела: улучив момент, мужские руки обняли мое лицо бережно, но властно.

— Я ждал тебя каждый вечер. Это было очень… мило, — произнес неуверенно, словно пробуя непривычное слово на вкус.

Я снова покраснела, в этот раз от смущения. Опустила взгляд, ощущая на лице его дыхание. Адам погладил пальцами мои скулы, коснулся бровей, кончика носа. А я боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть робкое мгновение.

А затем как пощечина, как ушат холодной воды: он ведь не испытывает ничего! Тогда что это за поведение? Зачем?!

— Твое превращение закончилось. Теперь ты полноценный фалварт. — В голосе Адама прозвучало сожаление, но заметив, как я нахмурилась, он пояснил: — Жаль, что это произошло без меня.

— Нога прошла. — Я отступила назад, пряча взгляд. — Действие бабушкиного волшебства закончилось.

— Расскажешь?

Посмотрела на мужчину неуверенно, не зная еще, как относиться к нему такому… необычному, что думать по этому поводу. Кивнула.

— Давай. Заканчивай с лианами, а я пока посуду помою и приготовлю что-нибудь. Скоро Грна с малышами вернутся.

Она любила меня. Уже любила, пусть сама еще этого не осознавала. Я ощущал это проблесками красок, звуков и запахов в своем сознании, щекоткой слабых пока эмоций на задворках сознания. Трепетом к той, что своей заботой и тихим голосом возвращала меня к жизни.

Я ощущал себя юнцом. Порой, пробиваясь сквозь лед безразличия, на меня накатывало столько счастья, что хотелось орать, бегать и снова орать, раскинув руки.

И, конечно, я был виноват перед ней. За то, что довелось столько пережить. За то, что отпустил, не уберег. За то, что она оказалась здесь и была вынуждена спасать мою жизнь. Снова.

Я не собирался допускать чего-то подобного в будущем. Никогда. Я… Вот куда она снова такую тяжесть тянет?!

— А ну поставь на землю!!! Сложно сказать что ли?

— Да я…

— Для этого у тебя есть я! — Взгляд грозный, а в душе целый ураган. Ей нравится забота. Я знаю. Почти чувствую это на кончиках пальцев. Благодарность. И недоверие.

— Спасибо. — Она никогда не стесняется благодарить или извиняться. И в этом ещё одна ее черта. Εе внутренняя сила.

Казалось бы простое слово, а действует на меня похлеще магического ускорителя. И даже не могу себе представить, как жил раньше без всего этого.

— Мы не можем жить здесь вечно.

Я кивнула. Мы с Адамом сидели прямо посреди улицы, среди разрушенных домов и проросших прямо сквозь каменные плиты деревьев-великанов. На небе, мерцая желтым, голубым и розовым, друг за другом зажигались звезды. Красиво.

— Нужно идти к Стене. — Не вопрос, констатация факта.

Я снова кивнула. Посмотрела на фалварта, вздохнула тяжело.

— Теперь и правда придется именно идти. По тени шагнуть не получится.

— Ничего страшного! Ведь один раз ты уже дошла.

— У меня был Мрак. — Никуда мне идти не хотелось. Куда? Зачем? Что меня ждет впереди за враждебной высокой Стеной? Здесь тоже хорошо. По-своему. И даже Адам рядом.

Возможно, пора признаться хотя бы самой себе, что влюбилась?

— Теперь у тебя есть я. И поверь, я ничуть не хуже! — Вскочив на ноги, фалварт принял героическую позу, отставив в сторону одну ногу и подняв вверх руку.

Я улыбнулась. А потом не выдержала.

— Ты и правда это чувствуешь?

Адам нахмурился, сложил руки на груди и уставился на меня с высоты своего роста.

— Сколько ещё мне нужно убеждать тебя, чтобы ты поверила? Чувства возвращаются! А это значит… — Он присел на корточки и начал наклоняться ко мне. — Это значит что… — И голос такой обворожительный.

— Что ведьма твоя была бракоделом. — Я вскочила на ноги, сама толком не понимая, чего испугалась. В конце концов не девственница ведь? И парней у меня было достаточно. Другое дело, что дальше нескольких свиданий отношения обычно не продвигались, и лишь однажды…

— Идем домой? — Адам галантно подал мне руку.

— Еще не хочется. — Я понимала, чувствовала, что времени все меньше. Что вскоре мы должны уйти, чтобы успеть. Куда? Зачем? Я не знала.

Возможно, нас ищут? И мы должны идти к ним навстречу, чтобы не разминуться? А возможно, кто-то собрал достаточно большой отряд искателей, чтобы «завоевать» эти земли, придумав, как раз и навсегда обезвредить щиты?

— Превратись, пожалуйста?

Фалварт нахмурился.

— Мне порой кажется, что волк нравится тебе гораздо больше меня самого.

Мне нечего было ответить. С волком было проще. Он не задавал вопросов. Не заглядывал вопросительно в глаза, стоило его собственным чувствам немного потерять краски. А вы сами задумывались, что невозможно любить кого-то все время? Думать о нем? Сопереживать? Это очень утомляет. Очень.

А ещё с волком можно было не задумываться о том, что именно он чувствует. Искренен ли? Он просто был, и это было здорово.

— Ты все собрал? — У меня самой за спиной висел внушительный рюкзак, но все же большинство припасов должен был взять фалварт.

— Да. — Мужчина выглядел серьезным как никогда. Видно было, что его что-то тревожит, но расспрашивать не хотелось.

Рядом со мной стояла Грна, вытирая стекающие по щекам слезинки, а малышей и вовсе пришлось запереть в доме, чтобы они не последовали за мной.

— Возвращайтесь когда угодно. Вам всегда рады. — Большего она подарить мне и не могла. Теперь, чтобы не происходило в моей жизни, есть место, которое я могу назвать домом.

Обняв ее изо всех сил, не оборачиваясь, пошла к выходу из города. Хозяин дома и еще несколько мужчин из поселения как раз шли на обмен с искателями, так что до последнего из щитов нас доведут в рекордно короткие строки. Что потом? Лишь время подскажет.

— Яна?

Мы все шли. И шли. И шли. Горилоподобные разумные были не только выше нас, но и сильнее физически. У них были длинные передние руки, которыми они помогали себе передвигаться по густому подлеску. А еще звериный нюх и отменное зрение. Они были лучше нас. Приспособленнее. Все силы уходили на то, чтобы не отстать, но я понимала, что ещё несколько дней в таком темпе не выдержу.

— Яна?

Но они не могли делать остановки и давать нам передышку. Встреча с «лояльными» искателями была оговорена в определенном месте и в конкретное время. Опоздай они — сделка сорвется. И как тогда договариваться о следующей?

— Яна!

А еще я была зла на фалварта. Это именно он настоял, чтобы бы мы выходили именно в этот раз. Именно сейчас. Я была не готова.

Схватив меня за руку, Адам заставил остановиться.

— Хватит!

— Что? — Я вырвалась, с тоской наблюдая, как уходит отряд.

— Даже я устал так, что едва передвигаю ноги. Вторые сутки пошли! Мы не угонимся за ними. Примерный маршрут знаем — дальше сами.

Мне хотелось ударить его.

— Яна. — Мужчина попытался обнять меня, но я увернулась.

— Хорошо. Тогда нужно организовать лагерь и…

— Я все сделаю. — Адам сбросил свой неподъемный рюкзак на землю. — Отдыхай.

Местные опасались, что искатели по тропе, оставь они такую, выследят местонахождение поселка, а потому все время ходили разными путями. Поэтому больше всего я опасалась заблудиться в окружающем нас бесконечном мире зелени и непонятных животных звуков.

Без сил опустившись прямо на землю, уронила голову на согнутые колени. Неожиданно усталость удесятерилась, словно только и ждала этой короткой передышки. Я поняла, что даже переползти в сторону не смогу сейчас. А ведь Адам пошел за водой и хворостом. Сам, не дожидаясь просьбы.

Посмотрев в том направлении, где он скрылся несколько минут назад, заставила себя встать сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Начала кружиться голова. Я достала некие подобия спальников, которые помогла мне пошить Грна, и по одному пайку для перекуса. После отдыха придется собирать ягоды или охотиться, если фалварт сумеет поймать кого-то обратившись. Правда, зная, кто может водиться в безопасных на первый взгляд зарослях, отпускать его было страшно.

Сопротивляться желанию уснуть было очень сложно, но все же я решилась дождаться возвращения Адама. Во рту уже вторые сутки и маковой росинки не было, но от усталости даже аппетита не было.

Спать! Спать. Спать…

Расфокусированным взглядом глядя вокруг, я заметила вдруг неясное свечение. Но стоило присмотреться, как эффект подсветки прошел. Это что ещё такое?

Подойдя к самому невзрачному при детальном осмотре растению, задумалась: где-то я уже видела эти серые листочки с черными прожилками. Как крапива на черно-белой фотографии… Книга! Изображение этого растения было в книге ведьм!

Я сорвала несколько стеблей и замерла, пытаясь вспомнить, что же там говорилось об их применении, но как назло в голове было пусто. Вернувшись под дерево, уселась на свой спальный мешок и принялась механически крутить стебли в руках. Туда-сюда, туда-сюда, пока одно из них не рассыпалось вдруг прахом прямо мне на колени. «Прахом»? Защитный контур! И к тому времени, когда Адам вернулся с водой и охапкой каких-то ягод на тонких ветвях кустарника, у меня уже был целый мешочек с серым порошком. От появившегося азарта даже сонливость прошла! То, что растение для меня выглядело подсвеченным — не иначе как способности просыпаются. Уррра!!! Я не буду просто теневиком в магическом мире. Я буду ведьмой! ВΕДЬМОЙ! Чего бы мне это ни стоило.

— Это что? — Адам поглядывал на мой энтузиазм в перетирании стеблей с таким явным опасением, что на миг даже гордость взяла.

— А помнишь, я тебе рассказывала, что моя бабушка ведьмой была?

— Угу, — нахмурившись, фалварт отступил на шаг назад. На всякий случай, видимо.

— Так вот, я тоже ведьма. — Брови мужчины поползли вверх. — А из этого я сделаю защитный контур, чтобы нас во сне не тревожили, а ты отсыпался вместо того, чтобы дежурить. — И добавила уже тише: — Если сил хватит.

Адам не стал мне мешать или как-то комментировать происходящее, вместо этого взявшись разводить костер и заваривать чай с теми самыми ягодами, которые принес ранее. Только посматривал иногда с подозрением.

Все! Подходящее растение серой крапивы поблизости закончилось.

— А как мы узнаем, что контур работает? — дождавшись, пока я закончу насыпать практически ровный круг вокруг нашей стоянки, спросил фалварт.

— Сейчас узнаем. — Отмахнувшись от предложенной чашки чая, старательно проговорила все, что смогла вспомнить из описания того ритуала: «То therthe, tо mоrthe, tо ame uatоо…»

С последним словом, которые словно вытягивали из меня и без того подкосившиеся силы, над нами ярко вспыхнул самый настоящий купол, а я «на радостях», не иначе, потеряла сознание.

Я молодец!

Очнулась я на рассвете, в горячих объятиях сопящего на ухо мужчины от того, что роса с веток дерева, под которым мы лежали, капала мне на лицо.

— Долго я спала? — спросила шепотом, на тот случай, если Адам еще спит.

— Чуть больше суток. — Он замялся. — Ты замерзла и… звала меня во сне.

— Все в порядке. Спасибо. — Повернувшись лицом, уткнулась носом в грудь мужчины. — Ни ссориться, ни выяснять отношения не хотелось. Было хорошо, спокойно и… правильно что ли.

Над нами, переливаясь мыльными разводами, мерцал купол защиты, тихо потрескивая статическими разрядами. Интересная штука. И полезная.

— Я в туалет хотел выйти и не смог. Он меня молнией прямо в мягкое место ударил, — сказал Адам с обидой в голосе, а я не выдержала и рассмеялась, представив себе подобное.

— Наверное, переживал, чтобы тебя за это самое место не укусил никто в кустах!

— Ах так? — Опрокинув меня на спину, фалварт начал щекотать мои несчастные ребра.

— А-а-а, не надо! Я щекотки боюсь!!! — И даже не знаю в какой момент наши губы встретились, а веселая возня превратилась в настоящий глубокий поцелуй.

— Ты любишь меня, — шепотом, прижавшись лбом к моему лбу, сказал мужчина.

— А ты меня?

Отстранившись, фалварт посмотрел мне в глаза:

— Я восхищаюсь тобой.

Горькая улыбка сама искривила губы.

— Этого мало.

Я вылезла из-под мужчины, не думая даже о том, что, почему и зачем делаю, подошла к куполу и прижала ладонь.

— Satis! — Купол исчез.

— Яна. — Адам подошел и обнял меня. — Спасибо. Мне был необходим этот отдых. Я и не знал, что ты умеешь так.

— Я и сама не знала. — Отчего-то было грустно.

Фалварт отпустил.

— Возвращайся. Я приготовлю завтрак.

Как оказывается бывает больно любить.

Не знаю, была ли тому причиной ведьмовская магия, постоянные физические нагрузки или еще что-то, но есть мне хотелось постоянно! Причем терпеть это зудящее, сводящее с ума чувство не было никакой возможности.

— Лепешки ещё остались? — уже не знаю, в какой раз за сегодня спросила у фалварта.

Он молча, как делал это всякий раз, передал мне высушенный в печи кусок теста. Я вгрызлась в него с остервенением оголодавшего бульдога. Да что ж такое-то?!

— А ещё что-то есть? — спросила жалобно спустя некоторое время.

Адам дал мне несколько лент сушеного мяса, а затем в ход пошли сухари. Я просто не могла не жевать.

— Не знаю, что со мной, — сказала едва не плача. — Там от моей части еды ещё что-то осталось?

Кивнув, Адам передал мне горсть сухофруктов.

— Знаешь, когда у Раша проснулась магия, он ни часа не мог усидеть на месте. Его постоянно тянуло бежать куда-то, он замучил своих инструкторов по фехтованию, а мы и вовсе прятались, всерьез опасаясь его нездорового энтузиазма в желании проводить с нами спарринги.

— Повышенная физическая активность лучше такого вот голода.

— Ну, активность и у тебя есть — мы вон сколько движемся без остановок. А вот ел Раш точно не меньше твоего, восполняя утраченное.

Но радоваться происходящему не получалось — я просто хотела ЖРА-А-АТЬ!!!

Мы шли вплоть до наступления сумерек, преодолев за день довольно приличное расстояние. Ноги гудели от усталости, а голова от желания спать. Я так устала, что даже голод отошел на второй план. При мысли, что придется перед сном еще и защиту ставить, и становилось тошно.

Но едва мы сбросили на землю тяжелые рюкзаки, как Адам заявил, что собирается на охоту.

— Ты что, шутишь? — простонала. — Давай спать уже.

Но мужчина лишь упрямо тряхнул головой и тут же скрылся за ближайшими деревьями. Вот неугомонный! Пришлось и мне поднимать попу с земли и готовить ветки для ночлега, отдельную кучу хвороста для костра, а еще посчастливилось найти пару кустов со съедобными ягодами. Но когда я полезла в рюкзак фалварта за пайками, с тихим ужасом обнаружила, что за день сожрала все, что у нас было с собой на месяц пути. МЕСЯЦ! Он отдал мне не только мою часть, но, не сказав ни слова, скормил и свою. И вот сидя над практически пустым рюкзаком мужчины, я вдруг поняла, что это его молчание гораздо красноречивее сотни громких признаний в любви. Ни слова укора. Ни одной жалобы на усталость. После тяжелого дневного перехода он просто пошел на охоту.

Вернулся фалварт нескоро. Я успела и костер разжечь, и сама за водой сходить, и даже чай заварить, а его все не было. Когда же послышался шорох кустов, а после на поляну шагнул Адам, неся в руках три тушки кроликов, у меня отлегло от сердца. Я была ему так благодарна и в то же время ощущала себя настолько виноватой, что просто не смогла сдвинуться с места.

— Я отойду к ручью и там освежую тушки. Налей во второй казанок чуть воды и брось горсть крупы. Я быстро. — Он и не ждал благодарности или признания заслуг. — Все в порядке?

Я быстро моргнула, пытаясь не расплакаться. Кивнула. Тут же бросилась выполнять указания. И что мы будем делать завтра, если голод вновь вернется? Может, не ставить купол?

Но едва мы сели ужинать, как я кожей почувствовала чье-то внимание: запах привлек нежелательных гостей. Мы молча переглянулись с напрягшимся фалвартом, я кивнула и, быстро доев свою порцию (куда столько влезает? Как в топку, ей богу!), пошла к своему рюкзаку в поисках серого порошка. Неизвестно, опасны ли наши незваные визитеры, но проверять это ни времени, ни сил не было: нам был необходим крепкий сон, иначе завтра мы никуда не пойдем.

В этот раз все было проще и одновременно сложнее. Я не потеряла сознание, замкнув круг, а лишь покачнулась от мощного оттока сил. Но вот к боли, словно выворачивающей внутренности и дробящей кости, которая последовала за этим, готова не была совершенно, с воплем упав на землю.

— Яна? — Фалварт успел подхватить меня на руки, теперь обеспокоенно заглядывая в глаза. Но все уже прошло.

— Я в порядке. Кажется. А еще я очень голодна. Очень. — И даже смутиться не получилось, так резко накатила волна голода. Сейчас я готова была пойти с ножом прямо на ночных гостей, будь они даже хищными лианами. Уверена, при правильном подходе, они тоже вполне съедобны.

— У нас достаточно еды. Пойдем, — разгоняя своим голосом мое временное помешательство, сказал Адам. А я была ему безмерно благодарна за спокойствие в голосе, за надежность рук и заботливый, а не уставший или осуждающий, словно спрашивающий: «Опять?!», взгляд.

— Кажется, я люблю тебя, — сказала, роняя голову ему на грудь.

— Я знаю. Εшь. — Мужчина протянул мне остатки своего ужина и потянулся к той части, что все еще готовилась на костре. — Все будет хорошо. Ты ведь знаешь это? Мы выйдем к Стене, снимем проклятие, а после, если захочешь, найдем тебе ведьму-наставницу. А я займусь, наконец, вопросом разумности местного населения. — Он сказал это так уверенно, что я просто не смогла усомниться, лишь устало кивнув.

— Так и будет.

Этот переход был, пожалуй, самым тяжелым из всех. Примерно к обеду пятого дня нашего путешествия деревья неожиданно расступились, явив нам самую настоящую гору. Предчувствие холодной змеей обернулось вокруг сердца.

— Там не было никаких гор! Только дорога вниз от одного щита к другому! — Я с немой мольбой во взгляде посмотрела на Адама, надеясь на чудо.

— Возможно, не везде так? Точных карт не существует. — Он приобнял меня за плечи, подбадривая. — В любом случае, нам нужно подняться, чтобы осмотреться.

Мне оставалось лишь кивнуть. Грна, провожая нас в дорогу, сказала, что к первому из щитов нужно идти четко на юго-восток. Мы, конечно, могли отклонится немного, не имея компаса или четких звездных ориентиров, но не настолько же, чтобы вот так лоб в лоб прийти к огромной горной гряде!

А дальше начался сущий ад: меня по-прежнему терзал голод, но еды стало добывать негде. Уже спустя несколько часов подъема дорожка стала настолько крутой, а местность вокруг такой каменистой, что там только змеи и водились! Благо, ручьев было вдосталь: пытаясь приглушить голод, я пила воду галлонами.

К вечеру подъем стал настолько крутым, что о полноценной ночевке и речи быть не могло. Единственным выходом было бы привязаться друг к другу, а затем к одному из валунов, но разве это сон? Это был бы не отдых, а издевательство. Да еще и без еды… Мы пошли дальше.

И лишь к вечеру следующего дня, когда стертые ступни ног так кровили, что в обуви хлюпало и чавкало при каждом шаге, мы вышли на ровный участок, упирающийся в стену из огромных хвойных деревьев.

От облегчения глаза заволокли слезы. Обессиленная, я упала и расплакалась. Думать о том, что будет завтра, не хотелось. Адам упал рядом, бездумным взглядом скользя по небосводу.

— Мне нужно хоть немного сна. Когда поймешь, что сейчас вырубишься, разбуди.

— Адам, нужно полноценно отдохнуть…

— Без еды? — Наши взгляды встретились.

Сцепив до хруста зубы, пытаясь не обращать внимания на черных мошек перед глазами, я села. Фалварт тут же закрыл глаза, а спустя еще миг уже тихо сопел во сне. Слезы снова начали капать из глаз. Я так устала, Господи. Так устала…

Говорят, за счастье нужно платить. Но если так, после того как мы доберемся до Стены, жизнь моя должна превратиться в безоблачную сказку!

Я поняла, что уплываю в сон. Я остервенением развязав шнурки ботинок, не церемонясь, стянула их с ног. С отупением посмотрела на пропитавшую портянки кровь. Все ещё странно было видеть серую жидкость, похожую на ртуть, и понимать, что это моя кровь. Наверное, так теперь будет всегда…

Не ощущая даже боли, размотала портянки. Эх, сюда бы волшебный светящийся ручей! Как же я ненавидела в этот миг Зейта и какой-то самый настоящий злой рок, преследующий меня в этом мире. Разве что Адам и был лучиком света, несмотря ни на что.

Я коснулась пальцами мужской щеки.

— Спасибо. За все. — Я не могла позволить себе уснуть. Я планировала дать ему столько сна, на сколько только способна. А потому, не глядя под ноги, чтобы не передумать, сконцентрировавшись лишь на мужсĸом лице, встала на ноги, и даже сумела устоять, несмотря на ругательства и решившую взять реванш боль.

Ножки мои ножки…

Длинная палĸа стала отличной подпоркой, но я не позволяла себе подойти ĸ дереву и опереться спиной: знала, что усну стоя. И даже уже не удивилась, когда ĸ нам начали сбегаться существа, отдаленно напоминающие помесь ĸрыс и собаĸ-такс. Сĸольĸо времени прошло? Едва ли один час. Мало, чтобы уже будить фалварта.

Я удобнее перехватила палку, но существа не стали приближаться. Словно повинуясь неĸоему стайному чувству, друг за дружкой они рассаживались вокруг ровным ĸругом. Да сĸольĸо же их здесь? Десятки? От ужаса и усталости мне казалось, что сотни.

Как же плохо, что сейчас я не способна их услышать! Но что, если и слушать некого? Что, если они не магические, не разумные или просто не воспринимают меня за свою? Или как те лианы?

Время шло, существ становилось все больше. Я заметила, как некоторые из них, принюхиваясь, начинают скалить зубы и быстро-быстро выстукивать какой-то ритм длинными лысыми хвостами. Но все же никто так и не нападал. Время растянулось и так и застыло.

Я стояла, опираясь на длинную палку, пошатываясь и, кажется, спала с открытыми глазами. Пожалуй, пора все же будить Адама. Как бы не было беды, напади эти существа внезапно. Одна из них, видимо самая голодная, в какой-то момент не выдержала и решила все же напасть, но товарки ее не поддержали, а я отбила заразу прямо в полете.

Точно пора. Прыгни их несколько одновременно — съедят и не подавятся! Но уже сделав шаг к спящему мужчине, вдруг навела навершие палки на самого крупного крыса и сказала:

— Абра-кадабра! Быть тебе противной прыщавой жабой всем на потеху!

Можете себе представить мое удивление, когда мир озарила вспышка розового цвета, и в клубах розового же дыма появилась огромная, как бочка, зеленая, бородавчатая ропуха.

— Ква-ква! — сказала жаба и сама офигела. Такими большими стали ее глаза, чуть из орбит не вылезли. — Ква-а?

Стоим, смотрим друг на друга. А крысы, подозрительно подергав длинными усами, давай бочком-бочком от нее в стороны отходить.

— Та-а-ак! — Я встала ровнее, на палку свою опираясь. — Кто следующий?

— Ква-ква? — Жаба начала поднимать то одну, то вторую лапку и пристально их рассматривать.

Я ожидала, что испугавшись подобной перспективы, крысы бросятся наутек, но не тут-то было. Отхлынув от меня на несколько метров, единой волной существа бросились в атаку.

— И-и-и! — завизжав от страха, пытаясь разбудить, я сильно пнула ногой Адама. И тут же присела, закрыв голову руками, понимая, что сейчас меня разорвут в клочья. Палка со странным стуком упала на землю.

БА-БАХ!!!

От прозвучавшего взрыва в ушах появился противный звон, я сжалась в комок ещё сильнее.

— Яна? — Тронул меня за плечо фалварт. Я неуверенно открыла глаза. — Что здесь происходит?

А я так и застыла с открытым ртом.

— Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха… — Сначала неуверенно, а после начала смеяться до слез. — Я ведьма!

— Это я уже понял. А кролики в таком количестве здесь откуда?

— А это наш ужин! — сказала кровожадно. — Чтобы тебе с охотой мучиться не пришлось. Тут ещё где-то деликатесное лягушачье мясо есть!

С диким, совершенно не кролячьим визгом, существа брызнули в стороны просто с неимоверной скоростью.

— А если серьезно? — Наблюдая за побегом, Адам поднял с земли пару камней и ловкими бросками оглушил нескольких кроликов-переростков.

— Они могут быть ядовитыми. Это к нам местные хищники пожаловали. А я их случайно превратила этой палкой. — Указала рукой на лежащую на земле вещь, больше всего напоминающую теперь самый настоящий колдовской посох: по всей длине древесины струились витиеватые розовые дымящиеся узоры.

— Боже, вот оставь тебя на минуту… — Потер лицо руками Адам. — Ложись спать, ведьма. — И аккуратно отодвинул от меня ногой посох.

Спрятав улыбку, я пошла к своему спальнику. Так-то! Знай наших!

Проснулась я от-того, что кто-то аккуратно втирал мазь в мои израненные ступни. В нос тут же проник запах жаренного на костре мяса, слух уловил бульканье каши в котелке, а желудок выдал голодную руладу.

— Проснулась? — Щеки коснулись сухие горячие губы, и я поспешила открыть глаза.

— Да. — Голос был хриплым, простуженным. — Долго я спала?

Адам пожал плечами:

— Это важно? Вот вода, чтобы умыться. Завтрак готов.

Я посмотрела на свои замотанные бинтами ступни и нахмурилась.

— Все плохо?

— Нет. Я уже три раза менял повязки. Мазь у Грна просто чудодейственная — практически все зажило.

Я пошевелила пальцами ног и поняла, что и правда ничего не болит.

— Спасибо. — Мне вдруг стало неловко от такой заботы. А еще очень тепло в душе. Хотелось сказать что-то еще, но зверский голод после колдовства перевесил. Я с подозрением посмотрела на импровизированный шашлык. — Надеюсь, это не те кролики-мутанты, которых я намагичила?

— Нет. — Адам не выдержал и рассмеялся, глядя на мое выражение лица. — Серьезно, нет. Я не рискнул бы есть результаты чьих-то экспериментов. В лесу и без того полно дичи: даже не пришлось будить тебя и отходить далеко от лагеря.

— Хорошо. — Все же мне было не по себе от осознания, что я превратила тех существ в безобидных кроликов. Их же переловят и всех съедят! Или нет? Кажется, когда на Земле этих грызунов завезли в Австралию, они едва не превратили ее в пустыню… Хм.

Сытое бурчание желудка, удобный и теплый бок валуна за спиной, чашка горячего чая в руках — я была почти счастлива.

— Давай еще раз сменю повязки. — Адам, отставив в сторону свою тарелку, присел у моих ног.

— М-м, — к лицу прилила краска стыда, до того интимным мне показалась происходящее, — может, я сама?

Фалварт, подняв лицо, так удивленно-выразительно на меня посмотрел, что я почувствовала себя несмышленым ребенком.

— Самой неудобно будет, — озвучил очевидное он.

Я смогла лишь кивнуть.

Да что ж такое-то! Чего, спрашивается, краснеть, бледнеть и заикаться?! Тебе сколько лет, барышня?! Ты чего ведешь себя как малолетка?!

Прохладные пальцы почти невесомо касались моих стоп, вызывая толпы мурашек вдоль позвоночника. Сердце так отчаянно колотилось о грудную клетку, что было почти больно.

— Все хорошо? — С легкостью удерживая мою ногу на весу, спросил мужчина, лукаво улыбаясь. Я дернулась, пытаясь освободиться, но не тут-то было: куда уж мне с его силой тягаться. — Я ещё не закончил. — И принялся меня ногтем по ступне щекотать!

— А-а-а, и-и-и… Не надо! Ха-ха… По-жа-луууйста!

Я хохотала до слез, бестолково размахивая руками и ногами, пока наши лица вдруг не оказались поразительно близко, на расстоянии вдоха или одного удара сердца. К губам Адама я потянулась сама.

Ах, как это было горячо! Очень правильно. Так волнительно, что стало тяжело дышать. Но вот он ответил. Нежно, изучающе. Перехватил инициативу, сжимая руками мою талию. Я невольно застонала, сама вжимаясь в его тело. Я нуждалась в тот момент… Я так хотела… Ладони сами сжимались в кулаки. Я млела от того, каким роскошным ощущалось его тренированное тело.

Перед глазами все начало расплываться, и я зажмурилась. Адам что-то пробормотал, опускаясь губами по моей шее, а затем я провалилась в его душу. А там ничего кроме физиологии. Страсть. Похоть. Жажда о женщине. Потребность на грани боли. И все.

Фалварт замер, словно под заклятием стазиса. Казалось, он даже не дышал. Наши взгляды встретились, и лишь тогда я поняла, что безмолвно плачу. Впрочем, кого винить, кроме себя? Видно, люблю я его недостаточно. Видно, не способна просто отдаться чувствам, не влезая в душу. Видно…

Никогда бы не подумала, что может быть так больно.

Но ведь я люблю его! Люблю! Адам со стоном уронил голову мне на живот, а я едва не задохнулась: люблю. Мужские губы прошептали:

— Прости.

А я поняла, что тону в нем и нет никаких сил оттолкнуть, чтобы спастись от этого наваждения. К черту все. Я люблю как умею. Не ведьме решать, достаточно ли этого. И даже не Адаму. Я люблю, и к черту все остальное.

Если придется, я буду любить за двоих!

Пальцы зарылись в густые мужские волосы, рука дернула вверх. Я поцеловала его нежно, прощающе. Поцеловала уверенно, зная, что имею на это право. И даже смогла улыбнуться.

— Покажи-ка мне, дорогой, как там поживают твои собственные ножки? Небось не меньше моего в подъеме по горе их стер?

Он закрыл глаза. Зажмурился словно от боли. Снова уронил лицо мне на живот. Обнял за талию изо всех сил, словно боялся, что убегу.

— Потом, хорошо? Давай просто полежим?

Что же это, если не любовь?

Мы долго пробирались сквозь тот лес. А потом снова поднимались вверх и снова преодолевали заросли. Уже давно наши рюкзаки были забиты разнообразными травками, которые подсвечивал мне ведьмин дар, но использовать их пока не получалось: я не помнила как! Все же одного прочтения книги для ее изучения явно недостаточно.

Мы все шли и шли, врастая в души друг друга. Он своей заботой, часто даже в ущерб себе. А я любовью, которую больше не пыталась скрывать или отрицать. А затем, словно сговорившись, заросли уплотнились так, что пришлось прорываться сквозь них едва не с боем, а затем так же резко они закончились.

— Кажется, словно мы на краю мира, — прошептала пораженно.

Это было недалеко от истины. Прямо под ногами, всего в метре впереди начиналась пропасть, отвесная стена которой пестрела балконами и ажурным переплетением водопадов. А прямо по курсу друг за другом располагались все пять барьеров.

— Как будем спускаться? — Первой от ошеломляющего по свой красоте вида очнулась я.

— Ножками. — Тяжело вздохнул фалварт. — Крылышек нам бог не дал.

Стоит ли говорить, что даже к вечеру следующего дня мы удобоваримый спуск так и не нашли? Фалварт, превратившийся в так полюбившегося мне волка, бежал впереди, проверяя все кажущиеся на первый взгляд удобными для спуска козлиные тропки, а я уныло брела следом, понемногу теряя надежду.

— Нашел! — Φалварт выскочил, как черт из табакерки. — Там явно проходили группы разумных до нас. И не единожды.

На меня нахлынуло такое облегчение, что я просто осела на землю.

— Слава Богу!

— Но есть одно но, — уставший мужчина сел рядом и обнял меня за плечи, — нам придется войти в сеть пещер, лабиринт которых плавно опускается вниз к выходу с Плато.

У меня похолодело в душе. Идея идти куда-то под землей, имея риск заблудиться, не вдохновляя.

— Но уверен, что с помощью усиленного обоняния волка смогу вывести нас по следам предшественников.

— Это был муж Грна и его команда? — Неужели мы все же не заблудились, идя практически наугад, а правильно поняли указания и пришли к нужному месту?

— Я не уверен — следы смазаны. Но очень похоже.

Мне оставалось лишь кивнуть и доверится Адаму.

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что пошел за мной в логово Зейта. Не бросил. Не отмахнулся, так как попалась я исключительно из-за собственной глупости.

— Яна, я…

— Спасибо! — Я встала на колени напротив все еще сидящего РеВарта. Обняла руками его лицо, всматриваясь в глаза, красный цвет радужки которых сейчас казался настоящим огненным смерчем. — Я ценю, правда.

Адам наклонился вперед и прижался лбом к моему лбу. Сильные руки укрыли колыбелью плечи. Я закрыла глаза, каждой клеточкой впитывая тепло его тела.

— Я не мог поступить иначе.

Нам пришлось задержаться на поверхности, собирая заготовки под будущие факелы. Пусть зрение мое улучшилось и я начала довольно сносно видеть ночью на небольших расстояниях, а Адам во второй ипостаси и вовсе мог ориентироваться лишь только на нюх и шестое чувство, но идти не захватив с собой источников света казалось мне безрассудным.

И словно кто-то свыше присматривал за мной в этом путешествии, потому что очень вовремя я вспомнила, что если смешать семена вон того растения с бежевыми листьями с пеплом собственных волос и хвойной смолой, то получится самая настоящая флуоресцирующая жидкость. А ведь ещё нужно было позаботиться о пропитании в месте, где, возможно, и охотиться не на кого.

Подсознательно я готовилась к мрачным и влажным пещерам-подземельям, в которых непременно водится всякая мерзость вроде змей, крыс и тараканов, но все оказалось абсолютно наоборот!

— Вау, — выдохнула я, едва не задохнувшись от восхищения. Едва мы продвинулись немного вглубь первой из сети пещер, куда уже не попадали солнечные лучи, как оказалось, что стены и потолок почти полностью покрывает светящийся мох. — Подожди, получается, что где-то здесь протекает волшебный ручей?

Кивнув, Адам повел меня дальше вглубь горы. Я начала слышать невнятный гул, который все нарастал и нарастал. А затем мы оказались внизу огромной каменной воронки, по сияющим серо-сиреневым стенам которой звеня и дробясь на множество осколков стекал тот самый Аутэ’Раэро. У наших ног плескалось настоящее водное зеркало подземного озера.

— Дальше я не ходил и что там не знаю. Но следы точно вели сюда. — Адам задумчиво осматривал карнизы и выступы, по которым стекала сверкающая вода.

Я подошла и окунула пальцы в воду. Улыбнулась, ощутив слабую щекотку переполняющей ее силы. Зачерпнув, напилась, понимая, как же сильно скучала.

— Знаешь, когда все закончится, я бы хотела жить на Плато, где-то неподалеку от ручья. — Но начав вставать с корточек неожиданно поскользнулась и упала в воду. Колено напоролось на камень с острым краем, я вздрогнула от вспышки боли. Еще одна игла боли чуть выше. Что это?! Я взвыла и едва не захлебнулась от адской боли в ступне.

Фалварт, среагировав необычайно быстро, тут же подхватил меня и вытянул из воды. Оказалось, что я вся залита серебристой кровью.

— Что за… — Но тут из воды выпрыгнула пиявка с кучей извивающихся присосок вместо рта и все вопросы у РеВарта отпали.

— Я очень надеюсь, что они не ядовиты. — Присмотревшись поняла, что вода в том месте, куда попала моя кровь, так и кишит существами.

— Уже не так сильно хочется жить рядом с ручьем? — Адам посадил меня на землю и принялся осматривать раны, которые больше всего напоминали чуть кровоточащие засосы.

— Уверена, что смогу с ними договориться, получив свои силы обратно, — ответила, ни капли в этом не сомневаясь. Фалварт в ответ лишь вздохнул.

— Хорошо, что у нас с собой просто огромные запасы мази.

— Хорошо, что ты знаешь как правильно обрабатывать раны и ухаживать за больными. — На самом деле мне было грустно и обидно. Радость от сказочно-красивой пещеры и новой встречи с волшебный ручьем обернулась болью и разочарованием.

Вот зачем я туда полезла?!

— Думаю, дальше сегодня не пойдем. Раны не глубокие, но болеть должно прилично? — Адам попытался заглянуть мне в глаза, но я отвернулась. Было еще и стыдно за то, что не подумала о возможной опасности. — Да ладно тебе! Все нормально. — Мужчина погладил кончиками пальцев по моей щеке и, подхватив на руки, понес в указанном направлении. — Не грусти. Завтра будешь как новенькая. Но впредь лучше я все буду проверять заранее.

РеВарт соорудил нам спальные места, позаботился об ужине и несколько раз сменял повязки на ранах, чтобы быстрее зажило. Я же, уже не скрываясь, льнула к нему в поисках защиты и поддержки.

Сама подползла до того места, где он сидел и обняла, пытаясь передать то, как глубоко он проник мне в душу. Но, мягко освободившись от объятий, Адам встал.

Не поняла. Неужели я стала слишком навязчивой?

Осмотревшись, мужчина подошел к стене и взялся за первый из выступов.

— Ты что делаешь? — Я оторопела.

Адам, подтянувшись на руках, поставил ноги в незаметные с моего места выемки.

— Зачем ты туда лезешь?

Все выше и выше, кажущийся лишь тенью на стене силуэт.

— Спускайся! — не выдержала, когда высота превысила четыре метра. А он, быстро потянувшись в сторону, просто спрыгнул на землю, мягким перекатом погасив инерцию. — С ума сошел?!!

— Кажется, да. — Став на одно колено, Адам протянул мне светящийся, как и мох, небесно-голубой цветок.

Я онемела. Когда брала подарок, руки дрожали, а в голове царил сумбур. Никто и никогда не делал для меня ничего подобного! Это было невероятно. Лучше тысячи слов и любого признания.

— Спасибо, — шепотом, чтобы не спугнуть мгновение. — За все.

Всю ночь я провела в согревающих объятиях любимого, то проваливаясь в дрему, то снова просыпаясь, хотя повода для бессонницы не было. Я просто лежала и слушая его дыхание, ловила сердцебиение, пыталась снова проникнуть в его душу. Любит ли? А спросить страшно.

А утром, как ни в чем не бывало, мы продолжили наш путь, чтобы спустя всего час выдохнуть облегченно: угроза заблудиться нам не грозит. Оказалось, что нужно просто идти вдоль небольшого светящегося ручейка, который, видимо, брал свое начало в волшебном озере, но до определенного момента протекал в глубине каменных стен.

Вот так и получилось, что уже к концу третьего дня после очередного поворота сверкающий мох исчез, а вдалеке задребезжал дневной свет. Мы почти у цели!