Не совсем запад

Глава 9

Кузя оказался довольно угрюмым сорокапятилетним мужиком с густой чёрной бородой, как к нему такое прозвище пристало — непонятно. Сначала он занёс данные новой торговой фирмы к себе в тетрадочку, сказал, чтобы в понедельник приходил на общее собрание, и за один кредит продал мне толстую книжечку формата А4 в самодельном переплёте.

Вернувшись на место, я погрузился в чтение и до обеда разбирался в разновидностях оружия. Сколько их оказалось самых разнообразных! Одних бластеров больше двухсот штук, а уж всевозможных режущих и колющих орудий убийства набралось под тысячу. Изделия местного кузнечного цеха даже не классифицировали, подогнав под три пункта: «Нож», «Меч» и «Копьё».

В разделе редкого оружия, не пользующегося спросом, обнаружил и свою «пушечку» с рекомендованной ценой в сто пятьдесят кредитов. «Ох, Арам! — подумалось мне. — Называется, как брату? Прохиндей хренов!»

А пока размышлял, в голову пришла одна интересная идея, поэтому подошёл к соседу проконсультироваться:

— Костик, подскажи, пожалуйста. А если я хочу скупать кое-какие вещи конкретно, как такое обычно делают?

— Когда пойдёшь на обед, зайди в магазин канцтоваров и купи большую пластиковую табличку: «Куплю!». У них есть такие. Проволочкой прикрути образцы и напротив каждого фломастером напиши цену.

Поблагодарив Костика, продолжил штудировать распечатку, ведь если к концу дня пойдёт вал желающих сдать товар на реализацию, долго щёлкать клювом и листать распечатку нельзя — клиент может уйти.

Отпустив соседа пообедать, я проследил за его товаром, а затем сходил и сам. Вернувшись с табличкой, фломастером и снарядом к моей «пушечке», прикрутил образец к пластиковой вывеске. Нарисовал цену в один кредит и вывесил объявление на самое видное место. Сначала хотел ещё зайти за дополнительным товаром, но потом подумал: на фиг! Пусть Витька посмотрит реальные результаты — и так всё настолько прекрасно, что лучше самых радужных ожиданий.

За всё время до вечера у меня купили всего несколько накопителей и один бластер. Второй наплыв посетителей, уже желающих сдать товар, начался задолго до окончания торгового дня. Мне даже понравилось: люди шли степенно и без утренней суеты. Костику поисковики принесли три неполных рюкзака, и ещё люди подходили, а мне удалось взять на реализацию только пять бластеров и одну лучевую винтовку. У меня возникло устойчивое ощущение, что подсунули ту самую, которую я реализовал утром, только с зарядом на нуле. Чтобы не терять возможность продать завтра всё ещё раз, тут же подключил принятый товар к солнечным панелям.

Ближе к отходу автобусов, понесли в основном мелочёвку. Так мне посчастливилось стать обладателем половины рюкзака накопителей и двух десятков аптечек. Ещё сдали коробку с четырнадцатью снарядами к моей пушечке, по одному кредиту за штуку. Еле сдерживался, чтобы не демонстрировать свою радость.

И когда до отхода транспорта оставалось пятнадцать минут, ко мне привязался один мужик, умоляя купить несколько неопознанных предметов за двенадцать кредитов. Так неудобно стало — взрослый мужик унижается и меня упрашивает, поэтому не глядя забрал всё и оплатил необходимую сумму.

Автобусы ушли, оставив за собой ядовитый запах выхлопных газов — даже до середины толкучки дотянуло. Ко мне подошёл Костик и сказал:

— Всё, можно сматывать удочки, по ночам здесь только круглосуточные магазины работают.

— Мне ещё своего партнёра дожидаться, так что, посижу.

Костик начал собираться, я тоже провёл ещё одну ревизию и стал складывать оставшиеся артефакты в рюкзак.

Витька пришёл через полчаса после того, как отвалил мой сосед. Шёл напарник, как всегда, суровый и насупившийся — не поймёшь, или случилось чего, или всё в порядке, а просто настроение плохое. И чтобы начать разговор сразу в нужном русле, спросил ещё издалека:

— Привет! Закончил отработку на Гошу, надеюсь, навсегда?

— Да, отстрелялся. Правда, он обиделся, и пусть. Как у тебя день прошёл?

— Очень хорошо, почти всё распродал, кое-что купил на реализацию.

Мой партнёр сел прямо на прилавок и взял тетрадку с записями. Посмотрев, что ушло и по каким ценам, остался доволен. Но потом, увидев профуканные накопители и мои покупки, набычился:

— Давай договоримся, что всё утерянное каждый станет восстанавливать из собственного кармана?

— Хорошо, не вопрос.

— Снаряды ты себе купил, понимаю. А зачем нераспознанки на двенадцать кредитов взял?

— Мужик упрашивал купить, даже неудобно стало.

— И такие поступки тоже лучше из собственного кармана оплачивать.

Меня Витькин наезд немного расстроил — мог бы и похвалить, что так хорошо отторговал сегодня! Зачем расстраиваться из-за двенадцати кредитов?

— Запросто! Выставляй предложение, и я всё куплю.

— Такие вещи делаются иначе. Тебе надо на проходной вывести эти товары из выставленных на продажу. А потом внести на счёт предприятия за них деньги. Пошли убирать товар в бокс?

— Да. И ещё один момент хотел сразу оговорить. По выходным во время утреннего наплыва людей лучше торговать вдвоём.

— Давай, попробуем.

После ужина мы позвонили домой, и родственники стали настойчиво расспрашивать нас о спортивных успехах. У Витьки поднялись сила и выносливость, а мне пришлось выдумывать, что сегодня для стрелков промежуточную аттестацию не подводили. Завтра придётся потренироваться больше, чтобы результаты преподнести сразу за два дня.

На следующее утро Витька опять разбудил меня на рассвете и повёл на тренировку по рукопашному бою. Всё-таки ежедневные занятия спортом приучили напарника к такому стилю жизни, но мой организм подобного мазохизма не понимал. И хоть спать хотелось ужасно, но тренироваться надо, ведь вечером перед мамой отчитываться.

После завтрака Витька вдруг сам предложил:

— Давай сегодня вдвоём начнём торговлю? А как утренний наплыв закончится, ты качаться пойдёшь. Тогда мы сможем весь товар выложить, и у нас ничего не упрут.

Решив, что пока осваиваемся, такой вариант является оптимальным, согласился. И попутно предложил продать кое-что из своих излишков.

Мы пошли к шкафчикам, а когда открыл хранилище, то я сразу понял, что выставлять ровно шесть комплектов — по числу напавших грабителей — неправильно. Поэтому взял три бластера, два шара брони по полторы тысячи, четыре солнечных зарядки и один создатель скафандров. Ещё прихватил купленные мной вчера неопознанные артефакты, чтобы разбираться с ними на досуге.

Зарегистрировав дополнительный товар на продажу, мы вместе с напарником направились к боксу. Расписав ценники на один-два кредита дешевле рекомендованных значений, мы выгребли из нашего хранилища всё подчистую и пошли к торговой точке.

Костик уже оказался на месте, и я познакомил соседа с Витькой. Мы стали раскладывать товар, как вдруг к прилавку подошёл Кузя. Глянув на ценники, бригадир торговцев оружием внезапно разозлился и наехал на меня:

— Считаешь себя самым умным? Зачем тебе вчера распечатку давал? Ты на кредит снизил, сосед посмотрел, себе скостил, и пошла катавасия! А в итоге все продают за бесценок и сидят без прибыли.

— Но ведь нам сказали от указанных цен сильно не отклоняться?

— Правильно! Когда ты небольшую скидочку даёшь при покупке, но ценники у всех должны висеть одинаковые!

Хотел уже сказать, что мы всё поправим, как внезапно в разговор вмешался Витька:

— Не, а какого хрена? Где в законе написано, что только такие цены выставлять?

Чтобы исправить ситуацию, я не дал Кузе ответить, сразу сказав:

— Хорошо, мы сейчас всё поменяем.

Бригадир торговцев кивнул и пошёл к себе, Витька стоял столбом, уставившись на уходящего Кузю, а потом почти заорал:

— Не, ты чо, в натуре? Против меня? С теми крохоборами заодно?

Стараясь говорить тихо и спокойно, ответил:

— Мне ни к чему конфликты с местными властями, а товар и с их ценами продадим.

— А кто мне заплатит за испорченные этикетки?

— Хорошо, компенсирую из своих денег.

Витька ещё посопел и выдавил из себя фразу:

— Переписывай тогда сам!

Он демонстративно уселся на стул, сложив руки на груди, а я достал распечатку, чистые ценники, фломастер и быстро написал новый комплект. Так как Витька изображал из себя обиженную невинность, достал нераспознанные артефакты и начал разбираться с ними.

Больше всего меня заинтересовал один, похожий на зарядку, работающую от тепла. Прямоугольная пластина размером восемь на пятнадцать сантиметров, толщиной один. Из неё выходил короткий кабель, оканчивающийся стандартным разъёмом, как у обычной зарядки.

Попробовав подключить устройство к скафандру, я увидел на экране новый слот с непонятной надписью. Но на взгляды окошко не реагировало и никаких дополнительных параметров не показывало. Попытался подставить артефакт под солнечные лучи, потряс его, постучал по нему пальцами. Витька долго смотрел на мои манипуляции, но в конце концов не выдержал:

— Бесполезно. Племянник Семёныча находил такой артефакт. Что они с ним только не делали. В костёр клали, в стакан со льдом совали, молотком били. Не работает.

— Может, какой-нибудь датчик? Например, радиации?

Договорить нам не дали, так как подошёл первый покупатель, а там пошёл большой поток приехавших на автобусах горожан. Вредный Витька всем сразу говорил, что мы предоставляем скидки. Решил отомстить Кузьмичу, как в том анекдоте: «Зайду в трамвай, возьму билет и выброшу в окошко назло контролёрам».

Когда наплыв закончился, я посмотрел на голый прилавок, пустые рюкзаки и понял, что нам торговать больше нечем. Витька от самодовольства прямо-таки светился, пришлось опускать напарника с небес на землю:

— Давай проводить промежуточную ревизию.

— Зачем ещё?

— Чтобы удостовериться, что ничего не спёрли.

— Я внимательно следил, всё в порядке, зуб даю.

— Как скажешь, но проверить не помешает.

Недостача обнаружилась быстро, так как у нас осталось всего двадцать семь нераспроданных позиций. Пропал один малогабаритный бластер, такой взял в руку, и его уже не видно, если ладонь большая. Витька покраснел, кулаки сжимает, а на ком свою злость выместить не знает.

К нам подошёл Костик и спросил:

— У вас тоже одну Пэ-пэ-кашку спёрли?

— Как ты назвал? — удивился я.

— Малогабаритный бластер на пятьдесят единиц урона, похожий на «Вальтер ППК». У меня сегодня два таких увели, да ещё одну модель крупнее на сотню хитов.

— Да чтобы ты понимал! — вдруг взревел Витька. — Моя семья два месяца могла жить на такие деньги! А ты ворюг покрывать вздумал?

Костик с опаской посмотрел на моего партнёра и сказал:

— Ладно, пойду к себе. Он у тебя всегда такой бешеный?

— Нет, просто не любит воров.

Костик ушёл, и я решил сгладить ситуацию:

— Так как вместе просмотрели, то убыток на двоих разделим. Но за сегодня заработали много, и о такой мелочи можно не беспокоиться. Меньше процента от сегодняшнего оборота.

Но Витька продолжал накручивать себя:

— Думаешь, не знаю, как ты с матерью бедствовал? И не видел, что ходил в старых кроссовках и штопанной форме? А здесь всякие сволочи тырят артефакты? Убью!

— Успокойся! Завтра принесу из машины регистратор и всё станем фиксировать. А сейчас надо за товаром идти, понимаешь, что нам торговать нечем?

— Да, закроемся и пойдём.

— У меня другое предложение, ты останешься здесь, так как твой день, а я схожу. Ведь вчера мне удалось взять на реализацию лучевую винтовку за полцены, а сегодня за целую стоимость продали. Просекаешь, какая выгода получается?

— Нет, одного не отпущу.

Пришлось соглашаться, да и вдвоём больше артефактов принесём из нашей тайной пещерки.

Мы собрали скромные остатки товара, попрощались с Костиком и пошли укладывать вещи в бокс. После чего сразу зашли пообедать, вооружились, сели в машину и поехали на традиционное место «под дубы».

Почти весь маршрут мы преодолели без проблем, а когда подошли к острову с остаткам разбившегося шаттла, я вдруг увидел свалившиеся в трещину «доминошки». Мне казалось, собирая больше образцов чужой письменности, удастся быстрее найти закономерности инопланетного языка, потому и сказал:

— Витька, отдохни чуток, две минуты перерыв, — и стал собирать рассыпанные прямоугольники.

Но мой партнёр не захотел ждать, а принялся ездить по ушам:

— На фига тебе эта дрянь сдалась? За них и кредита выручить не удастся.

— Хочу язык пришельцев выучить, а чем больше надписей, тем проще расшифровывать.

— Мой наставник объяснял, что академики не смогли расшифровать. Считаешь себя самым умным?

— Чёрт! Как же мне не нравятся твои плебейские поговорки и прибаутки! Да, я считаю себя самым умным! А ещё думаю, что добиться можно чего угодно, только надо упорно работать.

— Ага, а сам ЕГЭ завалил, баллов в институт не набрал.

— Но хотя бы пытался, а ты и того не делал.

— Квасэль. Козе ясно, что не пройду. Зачем время тратить?

— Если ни к чему не стремиться, то ничего и не добьёшься. Смотри, ты хотел с инопланетными артефактами научиться обращаться и сейчас уже почти специалист, так? А сказал бы себе, что не самый умный, и ничему не научился.

— Тоже мне, сравнил. Пошли быстрее, не нравится мне та пара летунов, что сбоку кружит.

— До них километра четыре, как ты говоришь: квас-эль! Наверное, прочёсывают район, что дальше от площадки лежит.

— Между прочим, на шлем имеются нашлёпки с большим увеличением. Сильнее, чем у нас. За километр видно так, будто рядом стоишь.

— Ладно, пойдём, уговорил.

Когда мы вошли в пещеру, сначала убедились, что всё на месте и наш склад никто не обнаружил. И только я собрался упаковывать артефакты, как Витька заявил:

— Вован! Вытряхивай домино из рюкзака, там место для дела потребуется!

Так мне захотелось подойти и в лоб ему дать, что еле сдержался! Что за жлобские замашки, можно подумать, три десятка маленьких пластинок сыграют какую-нибудь роль! Но скандалить не хотелось, поэтому пересыпал всё в поясную сумку.

Стал укладывать в свой рюкзак щиты, Витька снова развыступался, но здесь пришлось проявить твёрдость:

— Ты понимаешь, что таких артефактов на рынке не очень много? А если выложить на прилавок шесть щитов, то сразу возникнет вопрос: не тех ли убитых поисковиков вещички выплыли? И начнутся ненужные подозрения.

— Ты думаешь, что их дружбаны ходят по рынку и проверяют?

— Лучше перестраховаться. Ведь если выставлю десять одинаковых щитов, то ни у кого вопросов не возникнет.

Согласившись с моими аргументами, Витька замолчал.

Мы закончили упаковываться и тихо выглянули за «штору». Никого не увидев, вышли на горный лужок и направились к машине. В полном одиночестве вышли к сухому ручью, но когда прошли мимо «острова», где я собирал «доминошки», нас атаковали. Двое летунов, скорее всего, те самые, что кружились чуть в стороне от нас.

Шёл спокойно, никого не трогал, как вдруг получил извещение о нападении, и через две секунды броня потеряла двести пунктов защиты. Витьке, скорее всего, тоже досталось, так как он крикнул:

— Шайзе! Говорил тебе, что нас выслеживают. Ты сможешь их снять?

— Нет, до них больше двух километров. Побежали, за камень спрячемся.

Получив ещё по три попадания каждый, мы укрылись за большим обломком скалы, валявшимся посередине долины.

— Они сейчас облетят и продолжат расстрел! Ещё шестнадцать попаданий и нам крышка!

— Квас-эль, как ты говоришь!

Скинув со спины рюкзак, я вытащил четыре щита и стал скручивать медной проволокой, оставшейся от изготовления рекламного баннера «Покупаю».

— Что делать собрался? — не понял Витька.

— Помнишь, в детстве мы снежные крепости строили?

— Когда ты с фанерными загородками жульничал?

— Такой ход называется военная хитрость. Помогай! Оттаскивай рюкзаки в то углубление в скале, а снаружи сборной конструкцией закроемся.

Воздушные киллеры поступили грамотно, один зашёл снизу по течению пересохшего ручья, а второй сверху. Они снова открыли по нам перекрестный огонь, но попадания теперь отражались от щитов, а мы из бластеров стали их регулярно задевать.

Покружив над нами минут пять, летуны поняли, что план провалился, и скрылись за камнем. Витька собирался пойти на разведку, но я предложил несколько минут подождать.

И только мы собрались выходить, вдруг в скафандре раздался сигнал о новом нападении. Противник завис в шестистах метрах сбоку от нас и приготовился стрелять. На непонятно каких инстинктах я отбросил бластер, взял свою пушечку и снял с предохранителя. Прицелиться не успел, как прямо перед нами рванул заряд плазменной винтовки.

Моя баррикада приняла часть удара на себя и защитила от взрыва, но всё равно меня оглушило и сильно встряхнуло. В голове мелькнула только одна мысль: «У меня есть лишь секунда, пока накачивается сжатый воздух для следующего выстрела»!

Так как «пушечка» уже оказалась готовой для стрельбы и даже упёрта в плечо, мне только оставалось захватить цель, совместить перекрестие с расчётной точкой и выстрелить!

Пока летел снаряд, в нас несколько раз попал второй летун из лучевой винтовки, но я на такие мелочи не обращал внимания. Витька вступил в перестрелку, прикрываясь подобранным щитом, а у меня имелся другой противник, представлявший для нас наибольшую угрозу.

Снаряд попал в цель и взорвался, но летун продолжал парить, заходя на широкий разворот. Нажав на спуск второй раз, снова попал, раздался взрыв, но полёт продолжался! И лишь после третьего снаряда у киллера оторвались крылья и тело камнем понеслось к земле.

Переключившись на второго летуна, я вдруг увидел, что он перестал нас обстреливать и на большой скорости несётся к первому. Пришедшая в голову мысль оказалась до ужаса простой: сейчас заберёт упавшую на землю плазменную винтовку и попытается нас прикончить. А там пятьдесят зарядов, в отличие от моих семи, и трёх уже нет.

Ни секунды не раздумывая, принялся стрелять с минимальными промежутками, и все снаряды ложились точно в цель. Наверняка у летунов имелась одинаково хорошая броня, и пары попаданий оказалось мало. А как только второй потерял крылья и тоже стал падать, крикнув: «Витька, за мной!», я бросился к точке приземления.

Когда мы добежали до места, а упали летуны почти рядом, буквально в десяти метрах друг от друга, Витька вдруг остановился, срывающимся голосом сказал: «Одна из них девчонка!» и замер столбом.

— Какая разница, кто тебя собирался убить? — возмутился я.

Пока мне приходилось подбирать и складывать в запасной рюкзак трофеи, мой напарник так и продолжал стоять. А у меня мозг ещё не переключился из боевого режима, продолжая оценивать угрозы. Ведь нападающих могло оказаться больше, и если к летунам подоспеет подкрепление, у меня в обойме всего один снаряд. Сейчас уже понимал, что свалял дурака, не взяв дополнительного боезапаса, хотя бы неполную пачку мог прихватить. Ведь, собираясь, думал, что пойдём хожеными тропами и вдвоём, зачем тащить лишний вес?

И лишь после того, как удалось найти плазменную винтовку, завалившуюся в трещину между камнями, я успокоился. А проверив, что оружие не пострадало и в обойме осталось сорок девять зарядов, расслабился почти окончательно. Теперь можно и повоевать, разве что, против нас прикатят что-нибудь совсем убойное, вроде противотанковой пушки.

Собрав два комплекта одинакового вооружения: крылья, тяжёлая броня с защитой по пять тысяч, щит, лучевая винтовка, бластер, поясная сумка, нож, разгрузка, убрал всё в трофейный рюкзак. Плазмгевер (как называл Витька длинноствольное плазменное оружие) решил оставить при себе — мало ли какое ещё нападение случится.

Но когда я вернулся к напарнику, он всё так же стоял перед мёртвой голой девчонкой и беззвучно шевелил губами. Чтобы сдвинуть ситуацию, сказал нарочито громко и бодро:

— Витька, ахтунг! Сейчас трупы камнями закидаем и валим отсюда.

— Нет! — вдруг резко дёрнулся мой напарник. — Мы должны позвать на помощь.

— Сдурел? Им уже не поможешь, даже если прямо сейчас засунешь в самую лучшую медицинскую капсулу. А Вениамину ты что объяснишь? Где у тебя доказательства, что они напали, а не наоборот?

Почти минуту Витька на меня смотрел непонимающим взглядом, а затем изрёк:

— Их надо похоронить. Вместе. По-человечески.

— Тогда бери девку за ноги и тащи к чуваку.

— Нет! Не смей! Я сам, отойди.

К моему удивлению, Витька взял щит, которым закрывался от лучевой винтовки, и принялся, словно большим детским совком, копать в песке пересохшего ручья могилу. Не став мешаться, отправился за нашими брошенными вещами.

Щиты остались целы, только взрывом разбросало в разные стороны, разорвав толстую медную проволоку. Самый ближний подобрал мой напарник, а остальные три нашлись на дне сухого ручья. Упаковав всё обратно, проверил, что ничего не оставили, взял два рюкзака и пошёл обратно.

Думал, что Витька уже управился, но нет, как раз поднял девчонку на руки и понёс к могиле. Худая, угловатая, высокая, почти без сисек. Ей, наверное, ещё и восемнадцати нет, а полезла в войну поиграть.

Когда Витька закопал могилу при помощи трофейного щита и принялся носить камни, я присоединился, и над захоронением довольно быстро вырос холм высотой по колено.

Мы ещё немного постояли, и вдруг почти одновременно увидели, что в нашу сторону натягивает чёрную тучу. Я сразу себе представил, что может случиться на дне ущелья во время потопа, и крикнул:

— Всё, валим отсюда! Сейчас дождь начнётся, ты сам говорил, что если ручей поднимается, то не пройдёшь!

Витька, меланхолично глядя на тучу, равнодушно сказал:

— Уже не успеем. Надо высокое место искать, чтобы поток переждать.

Мне его настроение совершенно не нравилось, каких-нибудь таблеточек попить точно не помешает.

— Доставай крылья и полетели!

— У меня только без груза получается.

— Хрен с тобой, лети так, баулы перетаскаю!

Спрятав свой и Витькин рюкзаки в трещину на стенке ущелья, я надел трофейные крылья и принялся подгонять своего напарника:

— Шнеле! Не тормози! Доберёмся до машины, там меня подождёшь.

Хоть мне ещё ни разу не доводилось летать с грузом, но оставалось тешить себя мыслью, что если в большом рюкзаке восемнадцать килограмм, то суммарный вес получится меньше Витькиного. А чтобы приноровиться, первый раз надел более лёгкий, с трофеями от летунов.

Мой напарник, наконец, решился и побежал по дну пересохшего ручья. Я припустил рядом, и как только он взлетел, тоже оттолкнулся, оторвавшись от земли.

Плёлся Витька чрезвычайно медленно — километров девяносто в час, хотя крылья легко позволяли делать сто пятьдесят и даже больше. Но торопить не решился, ещё свалится в пике, потом вытаскивай такого борова на своём горбу!

Приземлившись возле дубовой рощи, добежал до машины, достал ключ из дупла и кинул рюкзак в багажник. Увидев, что Витька едва плетётся следом, не стал дожидаться, а побежал к краю поляны и, сравнявшись с последним деревом, сразу взлетел.

На пути в ущелье я попробовал тянуться взглядом далеко за горизонт, чтобы проверить возможности устройства, и крылья меня прекрасно слушались! Сложно сказать, какой скорости мне удалось достичь, но по моим ощущениям, не менее двухсот километров в час. Сильнее разгоняться остерёгся, так как при переходе шкалы скорости в фиолетовую область, возникала непонятная вибрация, раздавался зуммер, а экран шлема начинал мигать.

Чтобы надеть свой рюкзак на плечи, пришлось крылья полностью убрать, а потом аккуратно раскладывать, стараясь не задеть лямки. Попробовал бежать с грузом по дну сухого ручья, но скорости взлёта не хватало. Вложив последние силы, рванулся так, будто сейчас упаду лицом в песок, и вдруг увидел долгожданное пятно, потянулся взглядом вперёд и подпрыгнул.

С полным грузом высота набиралась медленней, и скорость выше ста километров подниматься не хотела, оставалось только подбадривать себя: «Всё равно намного быстрее, чем пешком»!