(не)помощница для орка

ГЛАВА 5

— Хватит дурить, — его голос уже не был насмешливым. Он казался... уставшим. — Я даю слово воина. Ничего не будет. Просто согрейся.

Хмыкнула. Тоже мне воин. Обычный наемник. Благородство? О таких, как он говорят обратное.

Он потянул меня к себе. Я сопротивлялась секунду, но потом позволила. Его тело было огромным, твердым и невероятно теплым. Он накрыл нас обоих своим плащом, и дрожь постепенно стала утихать.

— Вот и хорошо, — он устроился поудобнее, его дыхание щекотало мои волосы. — Спи. Завтра идти далеко.

Я лежала, не смея пошевелиться. Его рука лежала на моей талии — тяжелая, но недвижимая. Его запах — дым, мокрая кожа и что-то дикое — заполнил маленькое пространство. Это было ужасно. Это было... безопасно.

— Сорг? — прошептала я в темноту.

— Мм?

— Спасибо.

— Спи, Линна.

И я заснула. Под вой ветра и стук дождя, в объятиях зеленокожего варвара, который пах... домом.

Тепло, исходившее от его тела, медленно разлилось по моим жилам, превратившись во что-то густое, сладкое и дурманящее. Сознание уплыло, и я попала в плен богини сна.

«Ему не нужны были слова. В моем сне его руки знали каждый изгиб моего тела. Его губы обжигали кожу, сдирая с меня всю защиту — платье, предрассудки, страх. Его низкий голос рычал мое имя — не «Линна», а настоящее, Алиана, — и от этого звука все внутри сжималось и плавилось от желания. Он был груб и нежен одновременно, его пальцы оставляли следы на моих бедрах, а поцелуи лишали рассудка. Я сама стала ароматом — горячим, насыщенным, опьяняющим...»

Я проснулась от собственного стонущего вздоха. Губы горели, все тело было напряжено, как тетива лука следопыта. И я поняла, что это не совсем сон. Я лежала, развернувшись к нему лицом, а его рука, та самая, что обещала лишь безопасность, лежала на моей пояснице, большой палец под моей рубашкой медленно водил по обнаженной коже. А его губы... его губы были в сантиметре от моих, и его дыхание смешивалось с моим.

С криком ужаса и стыда я отшатнулась, ударившись головой о дугу палатки.

— Ты… Ты что делаешь?! — просипела я, закусив разгоряченную губу. — Ты давал слово!

Неужели он меня целовал? Вонючий… Хотя нет, он не вонял… но все же орк!

Сорг медленно открыл глаза. В них не было ни сна, ни раскаяния. Только спокойная, хищная ясность.

— А что я делаю? — его голос был хриплым от сна. — Сплю. А ты ворочаешься, как егоза, и что-то бормочешь. Мешаешь.

— Ты... ты меня целовал! — выпалила я, все еще чувствуя на своих губах призрачное жжение.

Он приподнялся на локте, и палатка снова стала невыносимо тесной. Его взгляд скользнул по моему раскрасневшемуся лицу, по груди, которая предательски вздымалась.

— Целовал? — он поднял одну бровь. — Если бы я начал тебя целовать, ты бы это знала. Ты бы это почувствовала. И утро было бы... другим. — Он принюхался к воздуху, и в его глазах вспыхнули знакомые чертики. — Ты, я смотрю, сама прекрасно справилась без меня. Интересный сон приснился, кролик?

Хотелось залепить ему оплеуху, но пространство не позволяло, да и лежала я неудобно.

Я почувствовала, как горит все — щеки, уши, даже кожа под зеленой мазью. Он все видел. Слышал. Чувствовал.

— Это из-за тебя! — в отчаянии прошептала я. — Ты так близко... И пахнешь... как-то неправильно! Тебе бы помыться!

— Неправильно? — он рассмеялся коротко и тихо. — А как, по-твоему, должен пахнуть орк, который всю ночь греет замерзшую невинную дурочку, боясь пошевелиться, чтобы ее не напугать? Розами и фиалками?

С чего он взял, что я невинная? Я, разумеется, невинна, но все же? Учуял что ли?

Он резко откинул плащ и выбрался из палатки. Холодный утренний воздух ворвался внутрь, заставив меня вздрогнуть.

— Буря утихла. Собирайся. — Его голос снова стал жестким и отстраненным. — И умойся ледяной водой. Освежает мысли. А то, я смотрю, тебя в странную сторону понесло.

— Я есть хочу, — стоило это произнести, как урчание в желудке подтвердило мои слова.

— Ешь, или я мешаю?

Я вот не знала, есть ли у меня еда? Аш что-то сунула в торбу, а что я не поинтересовалась.

— Ты хоть запасливая? Взяла провизию? Или только травы и мази?

— Взяла! — зло огрызнулась и полезла в сумку изучать ее содержимое.