Навь. Книга 5

Глава 5

Камни застучали по стеклянным дверям, отскакивая от них и падая обратно на мостовую. Нападавшие были подкованы — сначала по окнам и всему, что стеклянное и легкобьющееся, летят булыжники, затем в проделанные проломы — бутылки с горючкой из бензина и масла, чтобы разбиться внутри и охватить как можно большую площадь. Но в этот раз у поджигателей ничего не получилось, двери были из бронированного стекла, а окна, уже из стекла армированного, дополнительно оклеены брюксафолем.

Издали раздался вой полицейских сирен, и замаячали красно-синие отблески спецсигналов.

— Валим! — трое черных в натянутых капюшонах худи и с разрисованными черепами масками на лицах, бросили отскочившую от двери бутылку, разбившуюся у ног, и дали деру — встреча с полицией в их планы явно не входила.

С утра я разглядывал художества на стенах, оставленные нападавшими. Бэнкси бы убился ап стену, увидев нарисованный одним росчерком аэрозольного баллона исполинский фаллос — надо же, даже оволосение схематично изобразили — и надпись «BLM». Лозунги про белых свиней и проклятых капиталистов тоже присутствовали в ассортименте.

— Даже странно, — осторожно провела пальчиком Энн по следам, оставленным булыжниками на дверях, трогая выбоины со змеящимися осколками. — Никогда такого не было.

— Что не было?

— Да вот этих вот расовых наездов в этом районе. Одно из самых спокойных мест в городе, и на тебе…

Ну насчет «спокойного» я бы мог поспорить — по меркам Лос-Анджелеса может быть оно и спокойное, а вот в целом…

Кроме покоцанных окон и дверей, спокойствие не добавляло и выжженное пятно на асфальте. Круто взялись за дело, круто. Хотели не просто выразить свое «фи», а спалить фирму. Черт его знает, кто это был — в разбойников-активистов я не верил, им хорошо хвосты накрутили сами граждане, взявшиеся за оружие для защиты своих домов и магазинов от бездействия местных властей, подтверждая известную поговорку о том, почему на олимпиадах белые побеждают в стрельбе, а черные — в беге. Тут может быть кто угодно — от сталкеров с психическими отклонениями, чей кофе из «Старбакса» ты случайно разлил, толкнув его на бегу, до происков конкурентов. Но какому же из конкурентов ты так больно отдавил хвост, что он решился на крайние меры? Вот потом и узнаем, проследил я за копом, выходящим из нашего здания. Ну им теперь раздолье — видео с многочисленных в том числе и скрытых камер перекочевало не только на мой ноутбук, но и на серверы ЛАПД, рожи должны были запечатлеться во всей красе.

Наблюдая, как немолодой коп садится в машину, опасливо поправляя сбрую с висящим на поясе «глоком», я усмехнулся — жива еще память об эпидемии самострелов, когда с «Кольтов» и «Смит-Вессонов» любители револьверов переходили на современные пистолеты с тройным предохранителем. Вот только предохранители автоматические, и при неправильном хвате при извлечении из кобуры может провернуть дырку в ноге, а у особо неудачливых отстрелить шарики. Рефлексы у старых полицейских сохранились.

— Алекс, отвезешь отчет на ящик мистера Тьюринга, — вышел вслед за полицейским наш исполнительный директор, Локсби. — Он уже живо этим заинтересовался.

— Да, сэр! — я взял пакет, запечатанный печатью с головой ацтека, и вскочил на велик. Еще бы, заинтересовался, еще как. Надо еще оценщика подключить, пусть впишет как можно больше ущерба, а то полиция спустит это на тормозах — погибших нет, пострадавших нет, а хер на стене и покоцанные двери — это просто вандализм. Да нет, ребята, все не так просто. Блин, прямо как по заказу частного охранного агентства, которых тут как блох на барбоске — хоть сажай охранника на ночь или ставь экипаж около здания. Все это я бы сделал, но, во-первых, в связи с нашей зажравшейся местностью подобные услуги стоили очень дорого, а во-вторых, никакой охране не надо знать, что тут делается и иногда происходит. Всегда могут перекупить, и все твое праведным трудом нажитое имущество в виде, как раньше говорили, «программ для ЭВМ» утечет к конкурентам — промышленный шпионаж никто не отменял, как и продажных охранников из бывших яйцелопов тоже.

Придется усилить меры пассивной обороны. Стеклянные модные двери — нахрен, теперь будут только стальные. Бронированные рольставни, армированные стекла, откидывающиеся стальные щиты на окнах — теперь моя паранойя могла развернуться как следует, у параноиков тоже есть враги, и, как выясняется, они мелочиться не собираются. А вот затем перейдем к действиям активным — поиск, допрос, нейтрализация угрозы. Закон? Да к хренам собачьим этот закон. Здесь он точно, что дышло, куда повернут, туда и войдет без лубрикантов.

Я, как всегда, докатил на велике домой, и, не разуваясь, вошел к себе. Так, где тут мой верный ноутбук? Да, насчет BLM не знаю, но что это были негры — точно. Я полюбовался роликами с разных камер. Троица в черных худи и масках, но полоска от маски до капюшона и руки были черные, по оттенку точно не скажу какие — все это снималось в темноте и матрицы камер явно не передавали оттенки.

Итак, негры. Я сидел перед ноутбуком, сцепив пальцы. По полицейской базе можно было не искать — у копов и так дел невпроворот, тем более мое к тяжким и резонансным никак не относилось. А если так, ни шатко, ни валко — первые результаты можно было ждать через в лучшем случае дней пять, хотя все данные у них есть, я сам вижу, что хоть рожи и под масками, но, если взять изображения с разных ракурсов и свести в одно, получится превосходная картинка для распознавания лиц по реперным точкам, есть маска или нет — все равно. Тряпка на морде ровно столько же защищает от распознавания, как и от нежелательной беременности, если уж надо исказить картинку, надо брать хоккейную или с рожами президентов или микки-маусов, твердую, закрывающую хотя бы большинство черт лица и головы. Но лезть в базу я не стал — сейчас, как никогда, меня могут засечь и прекратить мои полномочия доступа, а на это, как говаривал известный персонаж, «я пойтить не могу».

Ладно, я открыл редактор и начал набивать распоряжения — может же биг босс попросить подождать курьера, пока искомый документ не будет готов? Набив несколько страниц, я скинул написанное на флэшку и запечатав ее конверт, вручил самому себе для доставки на фирму. В основном, это касалось усиления мер безопасности по заранее разработанным мной протоколам. Фирма теперь будет жить в режиме повышенной готовности, сегодня на ночь закажем экипаж для охраны, а завтра с утра приедут ставить заказанное мной — чертежи были давно готовы, а небольшая фирмочка по работе с металлом за тройную цену была готова отложить заказы, и не только изготовить за сутки все необходимое, но и приехать и смонтировать это все на месте.

…Слежку я заметил, когда уже закончился рабочий день, и я уже седлал своего железного коня. Настолько тупо и неумело… Ну да, похоже это ночные визитеры на огромном геттомобиле-олдтаймере из пяти-шестидесятых, еще с огромными плавниками сзади и изуродованной всевозможными приливами и клыками мордой — тогда это считалось красивым. Ну что от местных ожидать? Очередной комплекс аборигенов по Фрейду, чем меньше член — тем больше тачка и ствол. А если еще в наличии хром и яркие краски…

Пока я медленно вращал педали, я думал, что с ними сделать. Домой их тащить нельзя, они не знают, где я живу, поскольку соблюдал все меры предосторожности и постоянно проверялся на предмет слежки. Заехать в переулок потемнее, спровоцировать нападение на себя и положить всех? Можно, как вариант. Трое нигас для меня не проблема. Но тогда я ничего не узнаю, и пришлют следующих, которые будут уже действовать наверняка, и если расслаблюсь, то могу получить пулю, а на свинец у меня стойкая аллергия. Повязать их там же и устроить допрос? Не вариант, на улице такое не сделаешь, советами замучают. Единственный вариант, «троянский конь». Спровоцировать их на похищение, а потом уже используя их базу и оборудование, не спеша, с чувством, толком и расстановкой развязать языки. Вот это подходит, но… Я внутренне скривился. Ведь сначала таких звездюлей выхвачу в качестве приведения клиента в нужное психическое состояние и настройку на беседу… Ладно, где наша не пропадала? А где и пропадала…

Не торопясь, я выехал в плохо освещенный пустынный переулок. Может хоть без черепно-мозговой травмы обойдется — вот тогда уже буду мочить жестко, и пофиг все. Надо спровоцировать на нападение. А когда человек наиболее беззащитен и не может оказать сопротивление? Ну у меня сейчас единственный вариант…

Я слез с велосипеда, аккуратно прислонил его к стене, и поозиравшись, словно не замечая въехавшего в переулок геттомобиля с потушенными фарами, встал к стене, расстегнул ширинку, достал… О, сработало! Геттомобиль газанул и оказался около меня. Я испуганно заметался… И поднял руки вверх, глядя в дуло огромного черного револьвера в черной руке. Хоть спрятать успел…

— Не дергайся, снежок!

— Берите все, кошелек, телефон, только не трогайте меня! — испуганно заверещал мелкий человечек Алекс.

— Возьмем, а как же! — я почувствовал захват запястий сзади и услышал треск фиксируемой строительной стяжки. Меня больно толкнули к машине, я треснулся челюстью о крышу так, что звезды из глаз посыпались.

— Куда его, Мо? — спросил один из похитителей.

— В багажник, куда же еще.

— А вдруг он мне там нассыт, он же собирался…

— Это уже будут твои проблемы, нига.

Мне поднесли к носу здоровенный черный кулак, один из негров был здоровый бугай.

— Нассышь — хрен оторву и в рот засуну, понял?

— Да-да, — запричитал я. — Не буду!

— Смотри у меня!

Меня в четыре руки отволокли к открытому багажнику, и запихнули туда, чуть не прибив резко опущенной крышкой. Но слышимость была прекрасной — какая там в багажнике старой машины со сгнившими уплотнителями шумоизоляция?

— Э, а велик куда?

— Нахрен он тебе, нига?

— Да ты смотри, почти новый, баксов сто или двести стоит! Брату подарю.

— Ну ладно, в салон его клади.

— А как я сам там помещусь?

— Нига, это уже твои проблемы! Ты достал уже!

Возня, шум закрываемых дверей, и мы тронулись. Сначала я пытался считать повороты и тайминги, но быстро сбился и плюнул на это грязное дело. Все равно, куда везут. Но вот выберусь — точно поубиваю с особым цинизмом, не врезавшийся мне в бока на поворотах насос меня бесил, а рэп, орущий так, что я почти оглох. И так в нем никаких музыкальных достоинств нет, а уж текстовка про крутых черных, мочилово белых, кокс и шалав это вообще нечто. Так что если они хотели привести клиента в соответствующее настроение перед допросом — ну привели, молодцы. Только вот не в то.

Наконец мы остановились, опять шум открываемых дверей и багажник открыли.

— Вылазь! — тот самый здоровенный негр взял меня за шкирку, не обращая внимания на возмущенный таким обращением треск худи, и перевалил через край багажника. Я звезданулся коленями и плечом, оберегая голову — руки-то стянуты.

— Вставай!

Какая-то дыра. Тускло светил вдалеке один недобитый уличный фонарь, а место, куда меня привезли — какой-то малоэтажный дом, грязное крыльцо черного хода, шприцы и окурки под ногами… В общем, какой-то бомжатник. Один негр завозился с ключами, и открыл старую обшарпанную деревянную дверь, в которую меня и заволокли. Мы прошли по коридору, негр открыл дверь комнаты…

Да, ну и помойка. Облупленные стены, обои в каких-то подозрительных пятнах, мебель хренпоймикаких годов… Бомжатник одним словом и есть бомжатник.

— Давай помогай, — негр, шедший впереди кивнул одному из моих конвоиров.

Взяв большой сверток толстой полиэтиленовой пленки, которая у нас используется для теплиц, они развернули ее посреди комнаты, что мне категорически не понравилось. Затем один поставил старый колченогий стул посередине полотнища, и меня грубо на него приземлили, аж заныл ушибленный копчик.

— Ну вот, посиди пару часов, пока Папочка не придет, — ощерился мне в лицо черный.

— А если обоссытся? — спросил один у другого.

— Ну значит будем заворачивать обоссанного, только и всего. Он и так намочит штаны, когда его Большой Дадди будет допрашивать.

Двое уселись на большой старомодный продавленный диван, а вот третьему что-то все неймется, нервничает. И моторика у него какая-то странная, как при абстяке.

— Может пока дунем? — наконец предложил он.

— Я те дуну, Папочка сказал, что следующими будем, если он дурь унюхает. А если тебя на измену пробьет, и ты его грохнешь?

— Беспонтовка, — зло сказал страдалец. — Пиво хоть есть?

— Кола в холодильнике. Про пиво тоже предупредили.

Надо же, какие добропорядочные и послушные гангстас! Видимо, их биг босс шутить не любил. Ну что, пора начинать? А то через пару часов он подъедет, и совсем не значит, что я должен здесь этого дожидаться в таком виде. Да и в туалет уже захотелось…

— Вот ведь скотина, — подошел ко мне ближе негр, — Из-за тебя страдать тут…

Я скорчил испуганную мину, и заелозил на стуле, якобы от испуга, а на самом деле поудобнее устраивая руки за спиной.

— Что, сдулся, снежок? — осклабился негр гнилой улыбкой, достал из кармана неплохой такой складень, и раскрыл его.

— Ага! — бодро и весело сказал я, и перешел на ускорение.

Кто сказал, что строительные стяжки и скотч обеспечивают надежную фиксацию клиента? Да, если его не учили освобождаться от них. Я сложил запястья особым образом, рванул их, и услышав низкочастотный для меня сейчас треск, вынул освобожденные руки из-за спины. Идиоты, кто же так фиксирует объект? Если бы были связаны еще и предплечья, да и притянуты стяжками ноги к ножкам стула — вот тогда да, было бы сложнее. Помните старую задачку из занимательной физики? Вы никогда не сможете встать со стула без рук, не сместив центр тяжести. Поэтому желательно еще примотать объект к спинке в районе груди, тогда он уж точно никуда не денется.

Я встал со стула, сместил руку негра с ножом на другую траекторию и резко толкнул, увидя, как появляются красные полоски, прорванные осколками костей, из которых потом потечет кровь. Но это будет потом, а пока лезвие вошло негру точно под подбородок, чтобы окончить свой путь в мозге. Все равно этот бугай мне не нужен, тупой и беспросветный.

Оставив тело падать, я сместился к дивану, и пустил волну двумя руками, одновременно целясь тыльными сторонами запястий прямо в оба лба. Главное не переусердствовать пока, а то переломаю шейные позвонки, и все. А мне они пока нужны живыми. Все, выхожу из ускорения. За спиной слышен приглушенный звук падающего тела — это негр с ножом в голове падает на пленку, двое передо мной отдыхают, закатив глазки. Ну хорош спать! Мне еще вас допрашивать, и делать это быстро.

Ох, какое у них неприятное пробуждение! Проснуться абсолютно голым, качественно примотанным к стулу всеми нужными местами, да еще и с кляпом во рту! Причем не просто со ртом заклеенным полоской скотча, а с носками одного из них для пущего эффекта — я тоже люблю настраивать допрашиваемого на подходящий лад.

— Даю расклад, — я уселся на диван, глядя на двух пленников, принявших форму стула. — Мне нужна информация. Кто, где и что. Кто меня заказал похитить, по чьему заказу вы пытались спалить ночью компанию, кто такой Большой Дадди. А поскольку я затейник, то объявляю конкурс — заговоривший первым будет жить, второй умрет. Хорошее такое состязание, и приз соответствующий. Ну как?

Судя по выражению глаз обоих, они пока еще не вкурили, что я говорю серьезно. Ладно. Вынув из горла у негра сильно запачканный нож, я обтер его, как мог, и поискал глазами что-нибудь подходящее для экспресс-допроса. Вода — не вариант, неподходящее место, а вот электричество… Я нашел глазами настольную лампу — о, да вот это то, что надо! Работает? Отлично.

Под пристальными взглядами пленников я перерезал один из проводов, зачистил его, и включив лампу, пару раз чиркнул оголенными концами. Маленькая вспышка искры, зловещее мигание лампы — подходит. Да и лампочка нужна, как токоограничительный резистор — не дай бог в самый ответственный момент пробки выбьет.

— Ну, начнем нашу викторину! — бодро и весело заявил я, и подтянул лампу поближе. — Итак, слово первому участнику!

Вот первый как раз колоться будет плохо, в скольких допросах я участвовал, в стольких видел разных людей. Одни пели просто при отсутствии видимой угрозы, другие — вообще не говорили. Другое дело, что физическое воздействие к ним не применялось, принцип гуманности и соблюдения законности, однако. Ну сейчас мне не до гуманности с законностью, я не на службе, да и вообще эти гаврики собирались меня заколбасить, так что рефлексии по их поводу — ноль.

Я отодрал скотч с морды первого гангста, и, брезгливо морщась, вынул у него изо рта носок, отчего тот закашлялся.

— Не болей, расти большой! — я похлопал его по спине. — Ну что?

— Да пошел ты, снежок, тебе п…ц, когда я до тебя… — дальше монолог прервался, потому что я запихал носок обратно ему в глотку и заклеил скотчем.

— Это неправильный ответ! — радостно сказал я, и ткнул оголенные провода в оголенные же интимные части. Тело забилось в конвульсиях. Тьфу черт, еле увернулся от струйки мочи, непроизвольно пущенной уже трупом.

— А вот на ведущего мочиться плохо! — воздев указательный палец, назидательно сказал я. — Ну что скажет нам второй участник?

Запел, еще как запел. Выложил все, что знал. Все замыкалось на Большом Дадди, это его приказ они выполняли. А вот от кого шел заказ, знал только их босс. Ну значит, придется с ним побеседовать, раз он так рвался побеседовать со мной. А насчет приза для второго участника я соврал — ну что же, правила игры меняются на ходу, ведущий тут я.

С Большим Дадди все прошло, как по маслу. Двух его мордоворотов я уложил еще в коридоре, а вот большого жирного негра пришлось тащить в комнату, и повторять уже знакомую процедуру. Зато я узнал много нового, и имя того, кто меня заказал. Значит все-таки конкуренты… Паркер… И какого я ему уперся, жил бы себе и жил… Так ведь нет.

Кончив Дадди, я нашел сумку и набрал туда трофейного оружия. Подумав немного, выложил любимые гангстерами МАК-10, с бешеной скорострельностью и никакой точностью, они мне ни к чему. Выщелкнул патроны, и раскидал их около окон — я собираюсь спалить это место к чертовой матери, а вот господа пожарные могут мне в этом помешать. Но ни один пожарный в здравом уме и трезвой памяти не полезет в дом, где рвутся патроны, чтобы не схлопотать шальную пулю. Ну а теперь оставалось только найти канистру и слить в нее бензин, чтобы потом все здесь облить, следы оставлять ни к чему. Да и машины придется спалить. Поехали!

Старый поцарапанный «Форд» вызывал излишнее внимание, все-таки город тут приличный и на подобном авто ездят только бомжи да гопники, которых, правда, и тут хватало, как и в любом американском городе, где за блестящей хромом и сияющей неоном вывеской скрывалось то же самое, что и везде. У любого крупного города мира, как у потемкинской деревни — фасад красивый, а за ним старая ободранная халупа. Но когда Гэхэдж с Нэхуэлем проехали мимо полицейского, одарившего их настороженным взглядом из-под темных очков, стало немного неуютно. Все-таки их облик коренных американцев и старый рыдван выделялись на общем фоне, не дай боги, примут за мексов и тормознут? Ну а там возможны варианты, не исключено, что их права уже в базе, примут и при обыске найдут приметный ритуальный нож навахо, данный шаманом для убийства демона.

— Давай дуем в мотель, переждем до вечера. А там по темноте и прочешем город, — предложил Нэхуэль.

— Не пойдет, — сказал Гэхэдж. Он когда-то жил в городах и больше знал их порядки. — Вот тогда как раз на копов и напоремся, ночью машин меньше и патрульные тормозят чаще.

— Как тогда искать будем?

— Как-как… Как и собирались. Поездим по округу, опишем большой круг и запишем направление. Пеленг по нескольким точкам, — Гэхэдж любил смаковать новые слова, типа «пеленг», которые приятно ласкали слух.

— Ну поехали…

Работенка предстояла та еще, но инлейцы — люди упорные и сдаваться не собирались. Часов через шесть, останавливаясь через каждую сотню миль, они примерно вычислили искомое.

— Значит, здесь, — Нэхуэль провел карандашом очередную прямую на карте, расстеленной на раскаленном железе багажника.

— Пасадена, — подвел итог Гэхэдж. — Дуем туда. Вот как раз и будет тебе мотель, холодное пиво и пицца. А завтра уже покатаемся по Пасадене и будем искать самого демона.

Целый день меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает. Причем этот «кто-то» не из нашего мира физического. Паранойя? Как я уже говорил, у параноиков тоже есть враги. Вот это вот ощущение, возмущение астрала, как будто легкие прикосновения, словно крылья мотылька… Меня искали. Причем искали не те, кого я вчера упокоил, а новый, неизвестный враг. Почему враг? Да потому что друзей у меня здесь нет, а поиск через тонкие нити мироздания ничем хорошим не заканчивается. Но со мной происходило еще что-то очень странное, что трудно выразить — почувствовав эти прикосновения во мне зашевелилось что-то темное, словно бы зарычал зверь, почуяв древнего врага. Все-таки разрушение Пожирателя Душ не прошло для меня бесследно, что-то во мне изменилось.

Вчера все прошло очень даже неплохо. Я тихонько подогнал машины к дому, открыл крышки бензобаков и сунул в них обрывки простыни — как раз, когда хорошо заполыхает, огонь доберется и до них. Слишком много улик оставалось в машинах, все не вычистишь. Только огонь. Ну и само собой надо вовремя унести ноги — а вот это только на велике.

Это только в фильмах герой, красуясь, бросает в лужу горючего зажигалку «Зиппо», и неторопливо уходит на фоне разгорающегося пламени. Но это в фильмах, а мне придется в жизни, и не факт, что не рванут пары бензина, скопившиеся в комнате. Поэтому пришлось открыть двери настежь и налить бензиновую дорожку до дороги. Ну и само собой молиться, чтобы успеть отъехать до того, как это все заполыхает.

Успел. Я уже скрывался в проулке, когда услышал за спиной хлопок, и отблеск вспышки — дом занялся пламенем. Ну а теперь, как говорил Фоменко, крути педали, пока не дали!

Проехав пару кварталов, я услышал два гулких взрыва — ну это явно рванули машины. А вот теперь надо ехать в мотель, и забыть о появлении в доме, наверняка Паркер знает мой адрес. И скоро меня найдет тот, кто меня ищет — при всем желании незаметным мне не стать.

Кабинет графа Драбицына в доме стал похож на штабную комнату какого-нибудь генштаба — всюду разложены документы, начерчены диаграммы, на досках, приколотые булавками с цветной головкой появлялись фотографии фигурантов, между которыми были натянуты цветные нити. И никаких электронных приборов, ни компьютеров, ни даже часов. То, что приходило на электронных носителях, граф обрабатывал в подвале, под защитой металлического короба своей оружейной, откуда утечка была исключена, и на компьютере, который не был никуда подключен. Про ПЭМИ, и как с помощью него получить информацию, граф знал все.

К сожалению, домашних — жену и дочь — никуда не денешь, они должны быть неотступно при нем, только он лично мог их защитить… или помочь уйти быстро, не попав в руки врага. Противостояние с самым большим мафиозным конгломератом кланов было игрой на грани, и его перевес в том, что пока об этом никто, ну или почти никто, не знал.

Граф воткнул новую булавку и перевесил на нее цветную нить. Сперва займемся слежкой за фигурантами среднего звена — от нижестоящих исполнителей не зависит ничего, а к вышестоящим пока не подобраться. И тут все будет зависеть от кланов — как в плане информации, так и в плане исполнителей. Когда ты оторван от привычных возможностей Службы Безопасности, это все равно что быть паралитиком, чье тело не слушается, да и не может слушаться мозга, что бы он там ему не приказывал сделать, даже пошевелиться, не говоря о прочих вещах. Но теперь он выращивает другое тело — кланы Голицыных, Воронцовых, волхвы. И это тело будет не менее мощным прежнего, утраченного. И что оно точно будет, граф знал. Сейчас он — мозг, а остальные — его добровольные партнеры. И их возможности превышают таковые у тех, кто сейчас подгреб под себя СБ и двор. Но они пока об этом не знают…