Навь. Книга 5

Глава 9

— Вы не выполнили заказ! — завизжал Паркер, суча ручонками. — Да вы…

— Слушай сюда, сука, — Ортега взял Паркера за горло, прижав к стене. — Ты на кого нас вывел?

— Не понял, — пролепетал Паркер.

— Ты видел новости? — вопрос был риторический. Ну естественно, видел.

— Дда…

— Чтобы грохнули нашего специалиста, противник должен быть экстра-класса. А по нашим каналам, то что я узнал, не входит ни в какие рамки. Ему просто отрезали голову, взяли и отрезали. И какие-то сраные реднеки? Не поверю.

— Нне знаю…

— Знал бы, лежал бы в земле, — Ортега убрал руку от горла Паркера и сплюнул. — Сначала шесть трупов ниггеров, теперь наш киллер… Кто он? Не поверю, что это простой курьер и за ним никто не стоит.

— Нне знаю…

— Слушай сюда, червяк. Быстро поднял свою задницу и давай сюда все, что накопал на эту фирмочку. Все, понял?

— Хорошо, — Паркер оторвался от стены, дошел до дивана и рухнул без сил. Дрожащими руками он открыл крышку ноута, вставил флэшку, и после нескольких манипуляций вынул ее из гнезда и отдал Ортеге.

— Теперь затаись, и чтобы я тебя не видел и не слышал, понял? — Ортега наклонился над Паркером.

— Дда…

— Дда-дда, …а! — передразнил его блеяние Ортега, развернулся и вышел, пачкая грязными ботинками роскошный ковер на полу апартаментов Паркера, оставив того в растрепанных чувствах и полном замешательстве.

— Господи, кто же это действительно? — простонал Паркер.

Придя к себе, Ортега сделал запрос по всем доступным базам, которые у него были. Как найти беглеца? Да не проблема. Последнее местонахождение машины с такими номерами было в Далласе, после этого ее след терялся. Значит, Даллас. А вот дальше… Выбраться оттуда можно было или на автобусе, или воздухом. Что бы он сделал на его месте? Автобус — отпадает. На всякий случай можно попробовать отследить кредитки, но это вряд ли поможет, имя Алекса Монкура вряд ли где-то всплывет. Скорее всего, по воздуху. Ну тут оставалось несколько вариантов. Или у него есть другие документы, или он воспользуется новым именем. Но вот это вот вряд ли. Он считает, что охотник за ним потерял след, но вот тут он ошибается. След будет потерян только с его смертью, тут уже личная вендетта. Во-первых, Ортега знал Лоу, а во-вторых, смерть киллера могла вывести на них. А что делают с грязными копами, Ортега знал. Либо свои кокнут втихую, либо через пару дней в тюрьме воткнут заточку из зубной щетки под ребра. Так что надо позаботиться о том, чтобы Монкур и его босс исчезли навсегда, теперь это уже его дело, не Паркера. Ортега открыл на компьютере флэшку, которую ему дал незадачливый заказчик, и начал поиск.

О, Нью-Йорк, Нью-Йорк! Воспетый масс-культурой и считающийся меккой эмигрантов! Ты настоящая клоака человечества. Большой не «плавильный котел», а чан с дерьмом со всего света. Но в нем есть один большой плюс — там можно очень легко затеряться. В самом Нью-Йорке почти девять миллионов человек, а в агломерации — еще двадцать один. И это только легально. Нелегально — ну раза на два умножите, и получите искомое. Так что если где и прятаться — то только здесь. И похоже, мне придется заказывать еще одни документы через Труди — Монкур отпадает, Тьюринг — возможно, но все равно палевно, а Гарднера, с таким трудом созданного и оплаченного — жалко, эта персона может внезапно пригодиться, в том числе и для эксфильтрации, поэтому палить ее не стоит. Придется побыть пока Тьюрингом, до встречи с графом Вельяминовым, у которого можно раздобыть что-нибудь более простое. Так что надо прикинуть хрен к носу, и навестить офис корпорации будущего родственника. Но вот очередной звонок для меня был неожиданностью.

— Мистер Тьюринг? — на другой стороне трубки раздался смешок Смита.

— Да, слушаю, — немного раздраженно ответил я.

— Вас ищет полиция, вы в курсе?

— Твою мать, — с чувством сказал я. — Кто?

— Вот в том-то и дело. Официальных запросов не поступало, это личная инициатива. Сержант Ортега, убойный отдел ЛАПД. Знаете такого?

— В первый раз слышу, — честно ответил я. Только мусоров мне на хвосте не хватало. А если учесть, что сержант американской полиции примерно равен по званию нашему капитану, это уже хреново. У него есть и силы, и средства, которые он может использовать по своему разумению.

— Мы давно его пасем, он грязный коп. Ну и естественно, вся его корреспонденция и звонки под контролем. Он выяснил, что мистер Тьюринг сейчас в Нью-Йорке. Как там, кстати, Сентрал Парк в это время года? — хихикнул Смит.

— На месте. Его я не разрушал.

— Ну и хорошо. Если что, буду держать вас в курсе.

Спасибо за предупреждение. Похоже, Смит рассчитывает на долговременное сотрудничество, раз предупреждает о таких вещах. Ну значит и мне предстоит позаботиться о своем будущем. Причем, прямо сейчас. Я взял телефон, и набрал номер Вельяминова.

… Я смотрел вверх, туда, где стекло и металл словно бы задевали низкие свинцовые облака. Ну точно, не зря их называют небоскребами, калька с английского «скайскрепера». Здание «Воронтсофф Америка, инк» было одним из самых величественных на Мэдисон-авеню. Во сколько обошелся величественный фаллический символ башни, и во сколько — аренда земли под ним, я даже не задумывался, это не мои проблемы.

Шагнув на землю из такси, где мне последние полчаса выносил мозги таксист-индус своей нудной народной музыкой в промежутках между пустой болтовней, я постоял пару минут, наслаждаясь настоящим Нью-Йоркским смогом. Конечно, до Токийского ему далеко, как говорят, сам я в Японии еще не был, впрочем, какие мои теперь годы, все успеется. Таксист, разбирающийся во всем от политики до медицины, отогнал свой «йеллоу кэб» на поиски следующей жертвы, я я, дождавшись сигнала светофора, шагнул на переход. Вот только анекдота уже не получалось — «Что будет если вы увидите зеленого человечка? Восемьдесят процентов ответов — брошу пить, двадцать процентов — начну пить, и одна девушка — начну переходить дорогу.» Увы, человечек на этом светофоре был белым. Вот такая вот особенность местных переходов. Впрочем, для водителей был привычный зеленый, дискриминация нас, прямоходящих.

Я пересек дорогу, и остановился перед огромной стеклянной дверью, за которой был виден контрольно-пропускной пункт в фойе — тут относились к безопасности серьезно. Потенциальному злоумышленнику было полезно увидеть охранников, одетых как Секретная Служба — черные дорогие костюмы, темные очки и непременный витой провод гарнитуры, идущий из уха. К тому же вся охрана держала на виду и наготове немецкие «МП7», что по идее должно оказать дополнительное психологическое воздействие. А физическое они тоже оказывать умели — большинство из СБ Воронцова в САСШ отслужили в различных подразделениях специального назначения для работы вне пределов РИ в военное время, типа оставшихся в моей реальности СпН ГРУ или «Вымпела», здесь эта группа называлась «Хоругвь». Так что ребята тертые.

Я толкнул дверь, и под бдительными взглядами охраны подошел к ресепшену, где вместо милых девочек и мальчиков, сидящих на входе в обычных корпоративных зданиях, за пуленепробиваемым стеклом находился мордоворот.

— Здравствуйте!

— Чем могу служить? — мордоворот уставился на меня волчьим взглядом.

— Я к господину Вельяминову. Мне назначено. Моя фамилия — Тьюринг.

Мордоворот без тени эмоций на лице опустил глаза вниз за стойку, видимо ища меня на экране. Я спокойно стоял, пытаясь придать себе дружелюбный вид, охранники вышколенные, и считывают эмоции, как собаки.

— Да, вы есть в списке. Возьмите, — он сунул мне чип-карту для входа через турникет. — Ждите сопровождающего.

Он отключил переговорное устройство, и что-то забубнил в гарнитуру.

— Вы к господину Вельяминову? — сзади неслышно подошел охранник.

— Да.

— Пройдемте в досмотровую комнату.

Вот так. Страхуются по полной.

В досмотровой меня попросили сдать все лишнее, в том числе и телефон. Я положил все содержимое карманов в металлический ящик, затем меня пропустили через рентген и металлоискатель. А точку в досмотре поставила вроде беспородная собачка с умными глазами опытного мента, обнюхавшая меня, и безразлично отвернувшаяся.

— Теперь пройдемте.

Так же под конвоем я вошел в лифт. Охранник нажал кнопку, и под знакомое чувство ухнувшего желудка скоростная платформа унесла нас вверх.

Все повторилось. Путешествие по тому же самому коридору, посты охраны… С тех пор, когда я был здесь в первый раз ничего не изменилось, только лица охранников — наверное дежурила другая смена. Так мы дошагали до кабинета, на котором как во всех приличных и соблюдающих меры безопасности организациях не было таблички.

— Алан Тьюринг по вашему приказанию доставлен! — ну уж совсем по-уставному ответил провожатый.

— Спасибо, Василий, — ответил сидящий за столом, уставленным оргтехникой, граф Вельяминов. — Подожди в приемной.

— Есть! — и охранник исчез за дверью.

— Проходите, граф, — сказал по-русски Вельяминов, и привстав из-за стола, протянул мне ладонь.

Ну тут я реально чуть не прослезился. Наконец-то я слышу русскую речь! Нет, в сентиментальности и любви к родным березкам меня упрекнуть не очень-то и можно, но все равно это было приятно.

— Спасибо, Ваше Сиятельство!

— С чем пожаловали? Вы кажется сказали, что это не телефонный разговор?

Я изложил свое дело, уложившись минут в пять, со всеми подробностями, которые считал нужным сообщить, заметив, как разгорелся огонек интереса в глазах графа.

— Весьма прелюбопытно. И вы действительно можете и готовы это сделать?

— Да, Ваше Сиятельство.

— Я все передам князю. Думаю, ваша инициатива будет поддержана и одобрена. Еще есть какие-то просьбы?

О, а вот этого у меня хватает. Их есть у меня. И сейчас я их изложу…

После небольшого монолога, Вельяминов снял трубку.

— Господин Наварин? Зайдите ко мне, — и, положив трубку, добавил, — все подобные дела решайте с моей службой безопасности, граф. Вам будет оказана любая помощь и обеспечено полное содействие в меру всех возможностей нашей компании.

Опа! А вот это уже хорошо. В переводе это значило, что для меня сделают все, о чем бы я не попросил.

— Спасибо, Ваше Сиятельство!

Через несколько минут появился граф Наварин, глава СБ Воронцовых.

— Вы же знаете господина Драбицына? — задал риторический вопрос Вельяминов. — Прошу вас оказать полное содействие. Рад был встрече, господин граф.

А это уже мне. Толстый намек на тонкие обстоятельства, что пора и честь знать, подкрепленный крепким рукопожатием. Ну в принципе правильно, дело я изложил, а у руководителя такого ранга дел, кроме меня, невпроворот.

— Есть, — спокойно кивнул Наварин, ощупывая меня взглядом неисправного рентгена, выдающего на двести процентов большую мощность. Даже мне стало как-то неуютно. — Пойдемте, господин граф.

Я последовал за Навариным. Дело складывалось как нельзя лучше

— Где вы остановились? — он перешел сразу к делу, как только мы вошли в его кабинет.

— Дешевый клоповник «Глендейл», комната 107.

Наварин пощелкал кнопочками на своей клавиатуре.

— Вам нужно более надежное укрытие?

— Да, желательно.

— Хорошо. Через полтора часа ждите у отеля, за вами заедут и отвезут на нашу конспиративную квартиру. Что еще требуется?

— Пара проходных личностей для транзита, чтобы можно было без проблем взять билет, пройти паспортный контроль и так далее.

— Граждане САСШ?

— Да. Из штатов, пограничных с Канадой и Мексикой. Так же контакты в этих странах.

— Хорошо, — Наварин пощелкал кнопками. — Будет.

— Неотслеживаемые средства связи.

— И это будет. Транспорт?

— По необходимости.

— Средства?

— Пока нет. Достаточно.

— Спецсредства и оружие?

Я прикинул. Пока ничего конкретного мне не надо, а небольшой запас из тайников Мадлен есть.

— Тоже пока нет.

— Хорошо, — Наварин оторвался от ноутбука. — Вот, возьмите.

Он дал мне дешевый предоплаченный мобильник, который можно взять на кассе в любом шопе и шопчике.

— Тут только один номер, быстрый набор на единице. Что-то потребуется сверх, звоните. Остальное получите на конспиративной квартире. Сейчас вызову сопровождающего, он проводит вас к выходу. Легенда — решили предложить свои разработки крупной иностранной корпорации, вас продержали в приемной и дали понять, что в ваших услугах не нуждаются.

— Понял, — кивнул я.

— Вызывали, господин граф? — в комнату вошел высокий молодой человек в таком же, как у всех охранников, черном костюме.

— Да, Василий. Вот господин Тьюринг, разыграете на выходе сценку «изгнание торгового агента».

— Есть.

— До свидания, господин Тьюринг! — перешел на английский граф. Охране знать мою настоящую личность совсем не обязательно.

— До свидания.

Ну а в фойе разыгралась сценка «торговым агентам и собакам вход воспрещен».

— Я уже сказал вам, господин Тьюринг, что наша фирма не нуждается в ваших услугах! — Василий взял меня за локоток. Немногочисленные посетители навострили ушки. — Покиньте пределы нашего здания, или вас выведут отсюда силой!

— Это произвол! — завопил я. — Только вы, неотесанные русские чурбаны можете так себя вести!

Василий жестко вывел меня за локоток, буркнув, словно чертыхнувшись себе под нос, «не переигрывай».

— Добавьте его в черный список, — Василий махнул рукой дежурному за стеклом.

— Сей секунд! — охранник щелкнул пару клавиш. — Готово!

— Так что, господин Тьюринг, больше вы сюда не попадете, а мы вызовем полицию.

— Проклятые медведи, — рыкнул я, оправляя куртку на рукаве. — Чтоб у вашего императора чирей на жопе вылез!

Я толкнул стеклянную створку, и, оказавшись на улице, показал все еще смотревшим мне вслед охранникам средние пальцы обеих рук. Ну, надеюсь, Станиславских среди посторонних наблюдателей не было.

Детектив Росси из полицейского управления Нью-Йорка был озадачен. Ему позвонил знакомый аж из далекого Лос-Анджелеса, и попросил найти человека. Человека? В Нью-Йорке??? Про себя Росси высказал все, что думал об умственных способностях собеседника. Да все ФБР, УСО и МВБ в этом тридцатимиллионном человейнике не найдут при желании скрыться от преследования. Но Ортега был упрям, а Росси ему в былые времена ему был крепко обязан. Кроме того, лос-анджелесский детектив был упорен, и словно опровергая слова Росси о своих умственных способностях даже назвал примерные координаты, в которых мог находиться интересующий его человек. Вот это было уже интересно, откуда там знают это, наверное этот человек где-то прокололся. Росси записал координаты, и вежливо отбился. На всякий случай он поискал интересующий его район. Да это другой конец Нью-Йорка! И уж точно не относится к его участку. Поискать знакомых в том районе? Да на надо, возникнут вопросы. А вот к кому обратиться? Придется идти к кузену, занимающемуся другими делами.

Как всегда, итальянцы славятся тремя вещами — вином, количеством родственников и мафией. Нью-Йорк держали несколько группировок организованной преступности, но самыми крупными традиционно были итальянская и еврейская мафии. А один из многочисленных родственников Росси был Джованни Лампони, из мелких мафиозных боссов, работающих на семью Больцано. Пока Росси думал, стоит ли позвонить кузену, пискнул компьютер, свидетельствуя о принятом сообщении по электронке. Машинально нажав на сообщение, Росси полюбовался высланным ему фотороботом подозреваемого — что, фотографий у них нет, или светиться не хотят — и распечатал его на принтере. Сложив листок вчетверо, Росси оделся, и, бросив «Я на обед», исчез за дверью участка.

До пиццерии, которой владел кузен, Росси доплелся за десять минут.

— Вам как обычно, господин полицейский? — официантка, Лаура, привычно стрельнула глазками.

— Джованни у себя?

— Да, у себя.

Росси прошел через кухню, пышущую жаром печей и пахнущую острыми итальянскими специями, от запаха которых у него свело желудок, надо бы и действительно пообедать. Прошел в служебные помещения, и, приветливо кивнув охраннику, постучал в дверь кузена.

— Войдите! — раздалось из-за двери.

Росси распахнул дверь.

— О, кого я вижу! Наш господин полицейский прибыл служить и защищать! — кузен, не вставая из-за стола и не вынимая изо рта сигары, приветственно развел руки. — Или за пиццей? Сейчас скажу, чтобы принесли лучшую в мире пиццу Лампони, которую так любят в вашем участке!

— Не за этим, — Росси плюхнулся на протертый стул для персонала, стоящий у стола Джованни.

— А за чем? — прищурил один глаз Лампони, спасая его от сигарного дыма.

— Нужна услуга. По твоему профилю.

— Мой основной профиль — это пицца! Лучшая в мире!

— Ладно, оставь это для копов. Скоро у них уже ожирение будет от твоей пиццы, хотя она и действительно ничего. Дело есть.

— Излагай, — подобрался Джованни.

Росси выложил на стол фоторобот.

— Нужно найти этого человека?

— И только? Среди тридцати миллионов? Не вопрос, — оскалил свои белоснежные зубы Лампони.

— На обороте — примерные координаты, где он находится.

Лампони перевернул листок, прочитал адрес, хмыкнул.

— Все это очень интересно. А что сам не того?

— Я же полицейский. И мой интерес сразу вызовет другие интересы.

— Мой тоже, — Лампони затушил вонючую сигару в стеклянной пепельнице, и так похожей на ежика от торчавших из нее окурков.

— Как так?

— Ну, во-первых, ты просишь об услуге, о которой не должны знать мои боссы, клан Больцано, так?

— Так, — подтвердил Росси.

— А во-вторых, Браунсвилл — это территория еврейской мафии, а конкретно заправляет там папаша Геншпринг. И ему очень не понравится, что чужие работают на его территории. Могут возникнуть разборки.

— Ладно, — обозлился Росси. — Сам справлюсь. Извини, что побеспокоил.

— Сиди. — остановил рукой уже собиравшегося подняться со стула Росси Лампони. — Это не значит, что я тебе не помогу. Будет тебе этот человечек.

Джованни начеркал пару строчек.

— Я отвезу его сюда, а там ты с ним потолкуешь. Устроит?

— Да, конечно.

— Ну тогда жди звонка. Как только возьмем, так сразу позвоню. Будь на связи.

— Хорошо, буду ждать.

— И пиццу не забудь, угостишь ребят в участке. Чтобы лучше работали и не забывали.

— Ну здесь пиццей ты не отделаешься, — подмигнул Росси.

— Само собой. Как обычно к лейтенанту я зайду в начале месяца, — подмигнул ему в ответ Лампони.

— Хорошо.

Блин, это что, уже стало традицией? Я как раз уже почти приблизился ко входной двери клоповника, когда боковая дверь припаркованного поблизости фургона резко распахнулась, отьезжая на роликах, и на меня прыгнул здоровый детина в маске. Точнее, попытался. Я на рефлексах ушел на ускорение, и ударил его лапой по кадыку сбоку. А за ним, застывший в фазе движения, уже пытался выбраться второй, с шокером в руке. Ну зачем он тебе? Я протиснулся между двумя застывшими фигурами, ломая руку второго, направил шокер ему в пах, и нажал на кнопку, глядя, как между рожками электродов рождается свечение молнии. Ага, а еще и водила впереди! Ну тогда выйдем из ускорения, отбираем у второго шокер, и прикладываем водилу в шею, с удовольствием нажав на кнопку. Вой и вопли покалеченного идут бонусом, также, как и хрип с бульканьем из вырванного кадыка первого.

Я пристукнул торцом шокера в лоб воющему первому — нечего так орать, привлечешь еще внимание свидетелей… Свидетелей? Не, нет тут таких. Один вон бомжеватый мужичонка, увидев непонятную возню, быстро свернул за угол — не захотел видимо себе проблем, это только свидетели Иеговы пристают к людям, а обычные делают ноги. И правильно делают.

Я затащил тело первого обратно в фургон, пока с него не натекло. И кто у нас тут под масками? Я сорвал балаклавы с обоих. Никого знакомого, раньше точно их не видел. Вроде белые, чернявые, не негры и не индейцы, от которых у меня в последнее время изжога, кто из них не попадается, как правило оказывается редким мудаком. Ну и эти до кучи…

Я перетащил водилу в кузов. А ребята подготовились — мой любимый скотч, друг бандюгана припасли себе на голову. Точнее, предполагалось, что на мою, но как всегда реальность превзошла их ожидания и свернула на другой путь.

Я тщательно упаковал обоих выживших после столкновения с боевой машиной «Навь». Рот заклеил скотчем, а шапочки надел задом наперед — так страшнее, когда ничего не видишь. Ну и где ребята Воронцова? Я уже тут по улице погулял, пока в отель шел, минут двадцать осталось ждать…

Ага, вот и они подъехали на огромном черном «Экспедишне». Уже знакомый Василий выходит из машины. Надо пойти поприветствовать, а то вдруг от нервности начнется спазм указательного пальца правой руки, сразу дырок навертят.

— Вы готовы? — Василий подошел ко мне, опирающемуся задом на фургон.

— Нет.

И нечего полувопросительно-полувозмущенно выгибать бровь, знаю, но так получилось.

— Хьюстон, у нас проблемы, — сказал я сакраментальную фразу.

— Какие?

— Три проблемы у меня за спиной, в фургоне. Дохлая, полудохлая, и относительно живая. Пришли по мою душу.

— Ясно, — Василий коснулся пальцем гарнитуры в ухе. — Третий, четвертый, ко мне!

Двое крепких ребят в осенних пальто свободного покроя споро вылезли из задних дверей, и подошли к нам.

— Третий, в фургоне пленные. Отгонишь по протоколу на точку два. Четвертый, сопровождаешь охраняемое лицо в номер и обратно до машины. Поехали!

Я вернулся в номер, собрал все, что можно, не оставляя ничего из вещей, пока мой телохранитель стоял в коридоре, наблюдая там и за мной через открытую дверь номера.

— Пойдем? — я взял две своих сумки, и попер их вниз. Ну правильно, телохранитель, который помогает клиенту таскать сумки, должен быть немедленно уволен — это не портье, и его работа держать руки и голову свободными, готовым в любой момент отразить угрозу, или даже принять на себя пулю, предназначенную клиенту, такая у него работа.

Ну здесь, слава богу, все прошло спокойно. Когда я вышел, расплатившись на ресепшене, фургона уже не было, только «Экспедишн» с заляпанными грязью номерами — специально мазали, видимо — и один из телохранителей в распахнутом пальто, засунув под него руки. Сумки я бросил в багажник, а сам сел в услужливо открытую дверь. Ну что, поехали!

Джованни спал как младенец. Еще бы, вчера выпил столько, что печенка подъекивала. А вот пробуждение было не из приятных. Когда он разлепил глаза, то подумал, что это ему почудилось — на каминной полке стояли отрезанные головы его мордоворотов, причем ко лбу средней из них была прибита гвоздем открытка с каким-то собором, и явно не католическим, со странными надписями на непонятном языке. Заорав от ужаса, он бросился в спальню жены.

— Че, дожрался? Черти мерещятся? — толстая Лючия, с сонной опухшей мордой посмотрела на ворвавшегося к ней мужа с всклокоченными волосами и выпученными красными безумными глазами. Надоел, скотина, уже по бабам гуляет, не скрываясь, и бухает так, что скоро концы отдаст. Поскорее бы.

Не удостаивая ее ответом, он побежал в детскую. У него отлегло от сердца — его сын и дочка лежали в кроватках и были в полном порядке. Слава Мадонне! Джованни истово перекрестился. Кто бы ни пробрался в его охраняемый дом, не потревожив ни охрану, ни сигнализацию, явно никого не тронул. А мог бы. Осталось выяснить кто это — ведь явно связано с тем, куда он отправил вчера своих мордоворотов.

— Начальника охраны ко мне! — заорал на весь дом Джованни.

Пузатый Гвидо, начальник охраны из трех человек, прибежал с неожиданной для его телосложения резвостью.

— Что шумишь, босс?

— Там… Там… — вымолвил Джованни, показывая рукой на каминную полку.

Гвидо, приходя в себя от такого зрелища, подошел к головам, и впился взглядом в приколоченную открытку.

— Русские, — выдохнул он.

— Русские? Да я им…

— Подожди, босс. Это необычно. Может позвонишь Дмитрию?

— Этому русскому бандиту? Думаешь, он?

— Я не знаю, — пожал плечами Гвидо.

Джованни немного успокоился. Предъявы кидать просто, а вот потом вести войну… Он трясущимися руками набрал номер русского мафиози. Надо было разобраться…

— Говоришь, на лбу у него было это? — Дмитрий повертел в руках открытку с дыркой.

Они с Джованни встретились на нейтральной территории, армянский клан гарантировал безопасность и нейтралитет.

— Исакиевский собор, — задумчиво посмотрел на открытку Дмитрий. — Такую можно в любом эмигрантском магазинчике в Бруклине купить.

— Она была приколочена к одной из отрезанных голов моих парней!

— В доме все спокойно? Все живы? — положил открытку на столик Дмитрий.

— Все живы, но это ваша работа!

— Погоди Джованни, ты за базаром-то следи, — поморщился Дмитрий. — Да, это похоже на работу русских, но это — не наша работа. Мы бы просто разнесли из граника весь твой дом к бебеням вместе с твоей бабой и потомством.

Джованни подумал, что все-таки немного перегнул палку.

— Извини, Дмитрий.

— Ничего, — кивнул русский бандит. — Я понимаю, ты не в себе. Но следи за языком. Не исключаю того, что это могли быть русские. Но не братва. Я слышал о таком.

— А кто же это? — почувствовал подвох Лампони.

— Те, кому сам черт не брат. Ты перешел дорогу Российской Империи и ее солдатам. Вот и думай теперь, где и как. И вместо открытки в следующий раз ты можешь найти совсем другие головы. Отрезанные. Усекаешь?

— Да. — Джованни прошиб холодный пот. Ну нахер этого кузена с его просьбами. Хоть честь и требовала отомстить, но кому? Лучше послать Росси, пускай сам трахается, если так надо.