Навь. Книга 2

Глава 16

Дом, любимый дом. Или чужой, в котором ты временный жилец? Плевать. Главное, что наконец-то выбрался из больницы, можно спокойно заниматься уроками, ковыряться с новой моделью и гулять вокруг флигеля без явно выраженного присмотра. Конечно, внутри после ремонта появилась куча разнообразного оборудования, которое смотрит, слушает и пишет непрерывно. Что-то из разряда официальных защитных систем для обеспечения безопасности жителей. А что-то из совершенно нового, явно по наводке Ярослава закупленное по закрытым для посторонних каталогам. Правда, княжеская охрана сделала одну огромную ошибку. Она до сих пор считает, что имеет дело с молодым гением, который в своих артефакторных изысканиях сумел шагнуть на уровень студента-лоботряса. Студентов в университете и различных закрытых лабораториях полным-полно, общий уровень их подготовки народ представляет. Вот и старается соответствовать.

Проблема Голицыных и нанятых ими специалистов в другом. Анджей – не студент-недоучка. В его голове слились воедино два чудовищных монстра, которые породили нечто новое, доселе неведомое этому миру. Талант воспринимать чужие чувства и эмоции позволил развить восприимчивость к любым слабым материям. Будь то био-энергетика человеческого организма или наводки электрических и магнитных цепей. А так как восприятие процессов, происходящих внутри любого механизма, можно осознать в мельчайших деталях, то и отработать в голове простейшие артефакторные знаки, затем создать их в любых материалах или даже в качестве слабо насыщенной энергией конструкции – вот тебе и собственная лаборатория, для использования которой не нужны горы специального оборудования и инструментов. Там, где университетские лаборатории тратят миллионы на проведение экспериментов и попытку в полной тьме нащупать дорогу вперед, Потоцкий шел подобно зверю по натоптанной тропе, избегая возможных ловушек и поступая так, как велит ему инстинкт. Не хочется скрещивать эти знаки в подобной комбинации? Не будет. И плевать, почему волосы дыбом встали: или расход закачанной энергии будет слишком большим и создаст нестабильность в будущем, или вообще эта связка разрушится в момент активации. Зато крутя в голове сотни разных вариантов Анджей подсознательно выбирал нужные и складывал из них любые многослойные конструкции, которые позволяли наращивать одни возможности будущих конструктов и давили паразитную отдачу знаков, уменьшая последствия откатов.

Наверное, если бы парень ляпнул, чем именно и как он занимается, то оставшиеся ему дни провел в запечатанном наглухо бункере под максимальной охраной. Но – дураков нет подобным делиться. Поэтому – уроки, тесты, ежедневный медицинский осмотр у Михаила Петровича и зарядка по утрам. Ничего экстраординарного, выстроенная заново рутина. Которая прекрасно маскирует скрытую от чужих глаз деятельность. А то, что он уже срисовал практически все штучки и даже придумал, как при случае им фальшивку подсунуть – так это его личное дело, запас на черный день.

От использования коммуникатора, как средства тайной связи, пришлось отказаться. Можно быть уверенным, что теперь каждый байт информации будет проверен лучшими специалистами по кибер-безопасности. Поэтому – никаких личных сообщений, никаких порочащих контактов, исключительно официальная деятельность.

Ну а для того, чтобы передать нужные приказы Митрофану с Севастьяном, можно воспользоваться куда более надежным способом, который никакой умник не перехватит. Не додумались еще до этого. Да и талантов необходимых не имеют, мозги в нужную сторону не заточили.

Идея была элементарной. И странно, что ее не нащупали другие мастера создания «того, чего не может быть». Берем мягкую пластинку, пишем на ней стилусом. Пока пишем, владеющий даром «зеркалирования» человек за пару сотен метров в стороне ощущает нацарапанное. Для кратких сообщений – то, что нужно. Рядом с военно-морским музеем полно различных кафе и ресторанчиков, где вполне может перекусить купец, попутно подбивая итоги заключенной сделки. Обложится бумагами, что-то там для себя отметит в записной – ни один филер не прицепится.

Вторая пластинка устроена чуть сложнее. Она всего лишь принимает написанное хозяином и хранит это около двадцати минут. Затем текст оплывает, размазывается и перед неискушенным глазом снова кусок тонкой кожи, которым прокладывают бумаги в папке. Писать Анджей мог стилусом на любой поверхности, там важна именно связь кончика деревянной палочки и заранее переданного агентам артефакта. Так что обоюдная связь имелась, спрятанная от любых любопытных глаз.

Визиты в музей остались. Не совсем понятно, то ли так служба безопасности пыталась найти ту самую скрытую ниточку к посторонним, то ли давала возможность одиннадцатилетнему парню совершенно не закиснуть в череде одинаковых дней за забором. В четырех стенах сидеть тяжко, надо утолять сенсорный голод. Вот и катал личный охранник в столицу пару раз в неделю. По кафе пройтись, на людей посмотреть, с мастерами-реставраторами о разных хитрых штучках поговорить. О том, что каждый шаг затем будет рассмотрен со всех ракурсов Анджея совершенно не беспокоило. Против князя и его семьи никакой подрывной деятельности не вел, с различного рода мерзавцами из недобитых «рэвальюсиониер» не яшкался, чаще с Михаилом после уроков в городе пересекался и вместе в кафешках о жизни общались.

Сегодня Анджей привез наполовину собранный корпус парусника в музей, чтобы проконсультироваться насчет его покраски. Тот лак, который он выбрал, на тестовых деталях после сушки помутнел и теперь нужно было понять – или где-то ошибся с выбранной химией, или в технологическом процессе что-то сделал неправильно. Отдав вахтеру теплую куртку и получив номерок, Потоцкий пошел по уже привычному пути, бережно прижимая к груди зародыш будущей модели. Водитель и телохранитель в одном лице неспешно шагал рядом. После того, как мальчишка начнет обсуждать свои проблемы с реставраторами, можно сидеть спокойно в уголочке и дремать. Беседы могли затянуться и на час, и на два. Убеленным сединами старикам было интересно общаться с начитанным молодым человеком, который заболел судомоделизмом и был готов разговаривать на любимую тему без остановки.

То, как через десять минут у того же вахтера взял свой полушубок невысокий мужчина в одежде приказчика, никто не обратил внимания. Как и то, что одеваясь Севастьян ловко отцепил прилепленный под широкий прилавок артефакт. Анджей сунул его туда, когда сдавал одежду и корпус кораблика стоял под руками, агент взял, принимая полушубок и незаметно сунул в карман. Все же у Голицына не было ни людей, ни необходимости контролировать каждый шаг подопечного. Это было под силу государству, да и то лишь по приказу сверху. Поэтому полированный пенал сменил своего хозяина и теперь был готов к последнему испытанию.

– Вам надлежит исполнить свой долг.

– Да, монсеньор.

– Лоренцо верный слуга Церкви, но дьявол может ввергнуть его в искушение. Поэтому вы лично проконтролируете проведение обряда, убедитесь в том, что порождение зла уничтожено и не вселилось в другого несчастного.

– Да, монсеньор.

– В случае любых проблем вам надлежит уничтожить всех, кто будет присутствовать на изгнании. Всех без исключения.

– Да, монсеньор. Мы все сделаем, как приказано.

Трое крепких монахов в гражданской одежде стояли, преклонив колено, перед безликим мужчиной в черном балахоне. Кардинал Чизаре отвечал в Ватикане за разного рода специфические вопросы. После которых пропадали люди, исчезали ценности и рвались нити, неожиданно ставшие видимыми для посторонних. Сейчас он инструктировал своих помощников перед будущей поездкой в Российскую Империю. Задача достаточно сложная, не терпящая какого-либо двойного толкования. Приор Ордена обязан будет выполнить данное обещание, уничтожить отражение врага рода человеческого и вернуться с победой. Или сложить голову во время неравной битвы.

– Документы для вас готовы, вылет завтра. Будете путешествовать по Золотому Кольцу. Как только получите команду, прибудете в Санкт-Петербург. Карты, фотографии будущего места проведения обряда и все необходимое для поездки у вас уже есть. Готовьтесь, братья. Да поможет нам Бог.

Сегодня в гимназии был день открытых дверей. Несколько групп мелюзги шатались по всем этажам, заглядывали в распахнутые двери классов, галдели на разные голоса и путались под ногами. Директор и завучи потоков осипли, раздавая указания и решая возникающие проблемы. Но отлаженный на многочисленных подобных мероприятиях механизм не давал серьезных сбоев и день обещал закончиться относительно спокойно.

Шагавший по коридору Александр Драбицын успел заметить летевшего на него первоклашку и отступил в сторону. Снесет не глядя, шарашит, как самонаводящаяся торпеда. Но костюмчик-то чужой. Похоже, или заблудился, или целенаправленно от своих отбился.

– А кафе где, дальше? – запыхавшись, выдал малец.

– До конца, потом лестница вниз. На первом этаже большая белая дверь.

– Спасибо! – и пацан умотал, вновь врубив крейсерскую скорость.

Мда. А ведь кто-то из одноклассников даже подписался на позицию учителя, чтобы за классной доской изображать перед недорослями, насколько важен этот труд. Говорят, для общественной нагрузки хорошо, руководство гимназии таких очень любит. К счастью, это дело добровольное и младшему Драбицыну не пришлось в подобном участвовать. Своих забот хватало…

Через три часа Митрофан встретил нанятого за пять рублей любителя быстрых заработков. Ничего незаконного. Всего лишь с небольшим рюкзачком пробежать мимо одного конкретного человека во время посещения гимназии, узнать насчет кафе и умотать покупать заветную ватрушку. Судя по всему, любопытный пацан содержимое рюкзака разве что на зуб не проверил, но свою задачу выполнил. По-крайней мере, крохотный одноразовый диктофон вечером на перемотке позволил услышать нужный голос. А в открытом пенале лежал почерневший кусок папиросной бумаги.

Пододвинув клавиатуру, помощник Волколака набрал крохотное объявление на сайте моделистов:

– Ищу на обмен модель фрегата «Паллада» в хорошем состоянии, масштаб 1:144.

Если бы бумажка не изменилась, состояние было бы отмечено как «удовлетворительное». Проверка завершена. Клиент обнаружен.

Анджей прочел сообщение вечером, когда разбирал насыпавшуюся школьную почту, проглядывал разного рода форумы по нужным темам и печатал чертежи украшений кормы испанского галеона. Была у него мысль что-то похожее в новую модель добавить. Свободная сборка – украшай, как душа пожелает. Перечитав еще раз про «Палладу», начал листать дальше. Отметил пару сообщений о продаже редких сборных комплектов, рекламу о будущей выставке в конце января и закрыл компьютер. Неожиданно навалилась усталость. Ну что же, вот он и на финишной прямой. Теперь остается лишь получить сигнал о готовности со стороны боевиков и можно звать Драбицына в расставленную ловушку. Все фигуры на доске, пора разыгрывать эндшпиль.

В то же самое время в соседнем доме князь Голицын с недоумением разглядывал каракули на мятом листке бумаги.

– И как это понимать, Аристарх? В переводе с твоего птичьего на человеческий? Без все этих «согласно среднестатистическим и волнам Гаршвица».

– Это следует понимать, как отсутствие каких-либо доказательств активной подрывной работы фигуранта.

Когда у лучшего аналитика клана было паршивое настроение, он изъяснялся исключительно канцеляризмами.

– И?

– Я не могу на основе предоставленной информации сделать прогноз о возможном психологическом срыве или попытке как-либо участвовать в противоправной и прочей деятельности, которая может пойти нам во вред.

– Значит, Анджей не представляет для нас угрозы?

– Я этого не говорил.

Худой высокий мужчина поправил тонкую оправу очков, которые носил больше для поддержания имиджа ботаника. После чего отобрал бумажку, достал синий химический карандаш и подчеркнул несколько слов в последнем предложении. Вернув свой доклад обратно, откинулся на спинку кресла и побарабанил пальцами по мягким подлокотникам.

– Дело в том, Лев Васильевич, что парень закрылся. Абсолютно. Если еще месяц назад в его поведении проскальзывали какие-то нотки реальной личности, то сейчас я вижу перед собой манекен. Такое впечатление, что у него в башке щелкнул тумблер и Потоцкий теперь движется по наезженным рельсам. Четко по заложенной программе. Одни и те же действия утром, в обед и вечером. Вариации лишь в рамках выбранного образа.

– И?

– Если бы систему наблюдения ставил кто-то со стороны, я бы сказал, что он ее вскрыл и теперь играет на публику. Либо вы его как-то спугнули в госпитале, дав повод насторожиться… Опять же, если мы говорим о возможном враждебном агенте под прикрытием.

Князь скомкал листок и бросил в мусорную корзину:

– Да какой он агент, черт все бы подрал! Медики однозначно заявили, что у бедолаги удалось достичь стабильной ремиссии и в январе надеются продолжить курс поддерживающей терапии. Учитывая, что как раз к Новому году подъедет мой знакомый для глубокого зондирования, то я бы хотел получить более развернутый ответ по этому вопросу. Стоит ли нам снова отправить Анджея в госпиталь или пока дома оставить?

– Дома, – тут же ответил Аристарх. – Все же уровень безопасности у нас на порядок выше. Парень не сможет удрать отсюда, если у него окончательно крышу снесет.

– Именно. Снесет… Я уж было порадовался, что молодой граф постоял одной ногой на краешке могилы и начал выкарабкиваться, а тут ты с этой писулькой… Агент, игра на публику… Ему одиннадцать лет. Тесты это подтвердили. Осталось лишь с мутным польским хвостом разобраться, после чего можно с докладом на самый верх… Так что, давай ты лучше составишь на ближайшие дни списочек для наших ухорезов. Может, с кем пообщаться надо. Что по разным инстанциям запросить. Что покопать в оставшихся документах со времени смерти отца Анджея и деда. Должна ведь быть ниточка, должна… Может быть, я даже на поклон к Драбицыну схожу. Потому что вполне возможно, что лежит у них в закромах какой-то материал о той дурной атаке на поместье.

– Если бы у СБ были зацепки, они бы к царю уже примчались с просьбой выписать ордер. Нет у них ничего. А то, как себя ведет Потоцкий, можно трактовать как попытку удержаться от распада личности. У людей с обострением психиатрических диагнозов возможно схожее поведение. Когда они механически следуют запомненному шаблону поведения, стараясь таким образом удержаться на грани срыва.

– Вот видишь… Так что давай, думай, анализируй, найди мне этих проклятых пшеков или кто там Анджею слил данные о покушении. Я тебе буду очень благодарен.

Выбравшись из кресла, аналитик помахал беззаботно ладонью и двинулся на выход. Он вообще отличался изрядным пофигизмом при общении с вышестоящим руководством. Потому что знал себе цену и раскрутил для хозяина не одну головоломную проблему. Но, взявшись за ручку двери, притормозил, повернулся в полоборота и закончил беседу, оставив последнее слово за собой:

– Вот только психически больные люди не меняют моторику движений. Вколоченные в подсознание привычки наоборот, ярче проявляются. А у Анджея даже поведенческие паттерны сменились. И если раньше я мог бы его сравнить с рысью, которая сыта и благодушна, то сейчас передо мной домашний кот. Большой пушистый кот, который не сможет выпустить зайцу кишки одним ударом… Но куда тогда подевалась рысь?

Посмотрев на закрывшиеся двери, князь Голицын крайне непечатно выразился, достал из мусорки бумажку и нажал кнопку селектора:

– Ярослава ко мне…

Разглаживая листок, Лев Васильевич мрачно глядел на каракули и шипел под нос:

– Рысь ему подавай… Что я, рожу ее, что ли?.. Но самое паршивое другое. Аристарх, мать его за ногу, ошибается лишь в одном случае из пяти. А это – уже ни в какие ворота не лезет…

Трам-пам-пам… Лоренцо положил телефон на стол и довольно улыбнулся. Наконец-то. Тот самый звонок, ради которого пришлось пролить реки пота. Его ждут в столице Российской Империи. Носитель демона найден, пора на месте начинать подготовку к обряду изгнания. Можно давать отмашку и сегодня же вечером упакованные скрижали под видом дипломатического багажа отправятся в Санкт-Петербург. Трое послушников уже на месте. Теперь дело лишь за парой глубоко внедренных агентов. На них – оборудование выбранной точки и найм мелких головорезов, которые обеспечат силовое прикрытие на пару-тройку часов. В остальном – все идет по плану. Не смотря на все попытки пихать ему палки в колеса. Все идет как должно…

– Бруно, это Лоренцо. Как поживаешь?.. Да… Да… Отлично, рад это слышать… Слушай, что я звоню. Помнишь, просил о небольшом одолжении. Так вот, можешь отправлять посылку. Покупатель оплатил доставку, теперь никаких препятствий нет… Все, спасибо. Уже на месте проконтролирую. Спокойной ночи…

Теперь можно заказывать билеты и вылетать. Поддельные документы уже готовы. Поэтому прибывший с туристическим визитом Лоренцо Герра на один вечер исчезнет, превратившись в совсем другого человека. А на утро появится уже в аэропорту, чтобы оттуда вылететь домой. С победой…

У Севастьяна были на подхвате несколько крепких парней, не обремененных излишками совести. Ничего особенного, так, оказать помощь по мелочи. На стреме постоять. Голову зазевавшемуся свидетелю проломить. Чужую дачу спалить вместе с трупом, который неудачно там образовался. Одним словом – вполне себе бодрые и понимающие люди, не привыкшие задавать лишние вопросы. А то, что в молодости кто-то из них за долю малую с анархистами знался, так дела давно минувшие. Теперь в политику играть опасно, власти с невероятной легкостью разным бомбистам и прочим любителям экстрима свинцовые пилюли прописывают. Быть честным уголовником куда спокойнее. А если учесть, что господин купец платит всегда исправно и дурных советов не дает, то и вообще славно.

Поэтому просьбу при случае присмотреть за нужным домом и прикрыть от возможной облавы приняли благосклонно, аванс взяли. И стали ждать, когда именно назовут место и время. Конечно, лучше бы обойтись без лишней пальбы и прочих глупостей, дело на каждого из боевой семерки в полиции пухлое. Но оружие на всякий пожарный так же готовили, мало ли как все обернется. Лучше лишний день живым на воле погулять, чем сдуру без волыны в ящик загреметь…

В газетах продолжалось обсуждение доклада, который был сделан по итогам изучения детального перевода манускрипта Антипия. Множество разнообразных версий, связанных с его появлением. Куча инцидентов, когда разного рода любители халявы пытались воплотить в жизнь описанные в древнем тексте ментальные практики. Дошло до того, что через пару дней собирались устроить развернутую конференцию с привлечением различных ученых и экспертов. Тот факт, что многие представители западного духовенства умудрились высказаться еще до публикации копий манускрипта, придавал пикантности будущему действу. Пресса ожидала эпический скандал и заранее уже нагнетала страсти. Событие на грани оккультизма и прочих псевдонаук, столь любимых домохозяйками, грозило собрать небывалые рейтинги.

Трое монахов, путешествовавших с обзором достопримечательностей Золотого Кольца, вернулись в Санкт-Петербург. Благо, номера в гостинице забронировали заранее. Если не поучаствовать в самой конференции, то хотя бы побыть рядом, чтобы потом поделиться мнением «из первых уст» с коллегами. Все же не каждый день епископов и прочих высокопоставленных представителей католицизма ловят за язык. Будет интересно…

Ну и попутно все трое заглянули в посольство, где встретили господина Герра, который как раз дегустировал чай и рассказывал секретарю, как отлично провел первый день в столь интересном городе. Поднявшись, приор отбыл вместе с сопровождающими в маленькую комнату, где в железном длинном запертом ящике лежали несколько выбеленных человеческих костей, кусок источенной временем деревяшки и кинжал из обсидиана. Убедившись, что все необходимое на месте, Лоренцо повернулся к монахам:

– Послезавтра, в три часа дня. Адрес у вас есть. Вот фото человека, который встретит и проводит на место. Я буду чуть позже. Из здания не выходить, за сохранность реликвий отвечаете головой. После завершения обряда возвращаетесь сюда, упаковываете все в саркофаг. За доставку обратно в Ватикан отвечает посол.

– Оружие?

– На месте. По дороге туда и обратно не вздумайте какие-нибудь железки с собой таскать. Не хватает еще, чтобы городовые прицепились… Все, я ушел, нас больше не должны вместе видеть. До встречи и да поможет нам Бог!

Анджей как обычно приехал в музей. Модель была почти готова, оставалось лишь укрепить мачты и закончить скрупулезную работу по крепежу такелажа. Достав тубус с чертежами, Потоцкий начал спрашивать о некоторых блоках, которые вызывали у него затруднения. После обсуждения, попросил разрешение скопировать с гравюр старые чертежи, в которых эти самые сложные детали были разрисованы во всех подробностях. Закончив с этой работой, заодно прочел и сообщение от Севастьяна. Ну что же. Есть место, о котором днем сообщил Драбицыну. Теперь известно и время. Осталось лишь дать отмашку и молиться, чтобы рыбка с крючка не сорвалась. Потому что изменить что-либо он уже не в силах.

Сидя в машине, которая везла Анджея обратно в поместье, он набрал краткое сообщение и отправил Александру Драбицыну:

«В три часа дня, как договорились».

Когда лимузин въезжал в распахнутые ворота плимкнуло ответное сообщение:

«Буду».

Вот и все. Финал, господа. Готовьтесь опускать занавес.