Навь

Глава 7

Ну наконец-то! Вот он, торжественный момент, который, будь я не мальчиком двенадцати лет, обязательно бы обмыл хоть чем-нибудь. Лаборатория была готова и теперь помещение торжественно сияло первозданной пустотой в антураже пустых светло-бежевых стен и покрытого толстым линолеумом пола. А также все это было поделено на две части — техника и электрика будет в одной, химия — в другой, соответственно и две разные вытяжки. Мэн кэйв, как его называют штатники, получился зачетный. Ну-ка, теперь давай, папА, финансируй, раз обещал!

Брови графа поползли на лоб от моих аппетитов. А что ты собственно хотел? Чтобы я ковырялся паяльником-топориком в современной электронике, а цепи лампочкой с батарейкой проверял? Нет уж, не дождешься. Не худшей паяльной станцией и цифровым осциллографом дело не ограничивалось, приборы и инструменты я любил, ценил, и знал в них толк. Скажи спасибо, Старший, что я не заказал себе полноценный токарный станок и сварочный аппарат, и то, только потому, что для них в моей берлоге места не было.

Когда граф читал список моих хотелок, у него даже полуоткрылся рот, вот что называется — челюсть отвисла. Правда, он быстро опомнился, и закрыл его, но потешное впечатление осталось.

— Это все? — он выглядел немного ошарашенно. Правильно, сумма немаленькая, конечно не машина, и не вертолет, но половина от машины — точно.

— Нет, — я подал ему второй лист со списком оборудования для примитивной химлаборатории и реактивов.

— Ты что, собрался ядерную бомбу делать? — осведомился он по окончании чтения.

— Да нет, так, по мелочи, — вздохнул я. — Может иприт, тринитротолуол и самодельные взрывные устройства. А насчет едреной бомбы — мысль хорошая, у нас школьники ядерные реакторы в гаражах собирали. Тогда надо в список оборудования еще и центрифугу вписать. Шучу-шучу.

Когда я заметил, что граф вот-вот взорвется, я решил дальше не рисковать. Естественно, что делать всего этого я не собирался, но вот для экспериментов и небольших самоделок все это оборудование годилось.

— Давай договоримся. Я, конечно, шутки понимаю, но никаких — повторяю, никаких непотребств и опасных экспериментов с риском для жизни и здоровья себя и окружающих не делать. Договорились? Даешь слово?

— Слово офицера, — серьезно сказал я. Действительно, не буду. В том своем детстве я несколько раз чудом в живых остался и не стал инвалидом лишь по счастливой случайности, как говорится, бог отвел в последний момент, так что повторять это я не собирался.

— Ладно, — граф спрятал листы в свою папку с гербом. — Будет тебе все это. А вообще наш дом в производство я превращать не хочу. Я предлагаю другой вариант — когда тебе понадобится что-то другое, я отвезу тебя на завод, который в том числе делает снаряжение и спецтехнику для нашей службы. Там ты сможешь заказать что-нибудь в разумных пределах, они хоть и не работают по частным заказам, тем не менее для некоторых делают исключения.

— Когда можно будет там появиться? — с замиранием сердца спросил я.

— Подожди, — усмехнулся граф. — На тебя нужно оформить допуск, ты думаешь, все так просто? Это где-то займет с моей подачи не меньше недели, даже учитывая то, что этот заводик принадлежит семье твоей подружки, клану Воронцовых.

— Ну она ни в коей мере не моя подружка, и особых чувств, кроме желания настучать друг другу побольнее, у нас с ней никаких не было. Так, знакомая, по занятиям у Козьмы, да и только.

— В любом случае, князь — наш человек. Ладно, свободен. Через пару дней все тебе привезут. Я вижу, ты серьезно подошел к этому делу, даже смету составил и расписал, где что брать.

— А что еще делать бедному школьнику на каникулах, сидящему взаперти под домашним арестом?

— Правильно, молодец. Вживаешься в роль. Так держать. Ну а теперь иди, у меня действительно много дел, Саша, — почти ласково сказал граф.

Ну вот что делать, когда нечего делать? Лазить по сети, конечно. Ну поскольку здесь Российская Империя была первопроходцем и монополистом в части информационных технологий, что кардинально отличалось от положения в нашем мире, то и сеть называлась не Интернет, а Электросвязь, и была разработана в свое время Императорским Научным Центром в Петергофе, а не в ЦЕРНе или АРПе. Здесь кибернетика никогда не была продажной девкой капитала и лженаукой, а наоборот, развивалась и поддерживалась с подачи императорского двора. И соответственно, развитие шло семимильными шагами, с целью обогнать всех и стать первыми. Ну а кланы, так или иначе к этому причастные, вкладывали в прикладную науку и развитие технологий огромные средства. Так что я уже не удивлялся, устал удивляться процессорам «ШуВ» клана Шуваловых-Воронцовых, дисплеям «Эрикссон» (ага, вот во что превратилась телефонная фабрика в Санкт-Петербурге, так и шведский промышленник стал русским подданным) и ноутбукам «Нокиа» (ага, та самая, финская, а Финляндия входила в состав Российской Империи). Ну а там и Морозовы, и Трубецкие, и те же Воронцовы… Так что увидев кириллицу вместо латиницы на высокотехнологичном оборудовании я лишь про себя отмечал, что значит это показатель качества. Да, то, что не удалось сделать СССР и потом РФ, сделала императорская Россия. Ну правильно, отсутствие революции и войн, долбодятлов-партработников со своей дебильной руководящей ролью и всеобщая тяга к науке и предпринимательству принесли свои вкусные плоды.

Полазив по сети, я нашел несколько социалок — РусБук, «На связи», «Имперфото» и еще с десяток поменьше. Оригинальные аналоги Фейсбука, ВКонтакте и Инстаграма… Интересно, что-то про Брина и Цукерберга в этом мире и не слышно, есть какие-то сети в САСШ, но опять же ситуация ровно противоположная, для меня сюрреалистичная. Трудно представить, что весь айти-мир теперь не под матрасниками, а под российским орлом. Трудно, но, черт возьми, приятно!

Ладно, зарегистрируемся и начинаем серфить. Надо только какую-то авку левую выбрать и псевдоним, только последний лох в моем положении подпишется реальным именем и поставит селфяшку. Тэкс, надо какую-нибудь морду страшную выбрать… Навь я или нет? И ник «Кащей Бессмертнов» подойдет, школота я или нет? Ну а доколебутся — котика поставлю. Сильно доколебутся — найду котика, лижущего яйца.

Раз уж косим под школоло, надо будет и модель поведения выбирать соответственную. Город, школа — ага, так я и выложу все, нет, обойдетесь. А что тут говорит мой айпи? «Адрес не найден?» Ну естественно, тупо было бы считать, что Князевка не прикрыта местным провайдером. Еще лучше. А если понадобится легендироваться… Что тут у нас из учебных заведений пожиже и помноголюднее есть? Ага, вот и она, Всеобщая императорская гимназия, аж десять тысяч учеников и комплекс из нескольких зданий, разбросанных по городу… И как раз для всех — разночинцы, категория не категория, все сословия. Пусть ищут в случае чего Бессмертнова там. Что еще интересует нынешнюю школоту? Ну, изобретать особо не будем, просто возьмем профиль какого-нибудь школьника-раздолбая моего возраста, не сильно обезображенного интеллектом, и скопируем оттуда группы, в которых он состоит. Готово! Теперь повторим это для всех социальных сетей, и я теперь школоло в законе. А вот второй профиль… Второй надо делать с умом, под ним я буду работать на профессиональных сайтах, тут школьник не прокатит. Сделаю профиль студента Санкт-Петербургского Императорского Университета, одного из двенадцати Императорских Университетов в Российской Империи. Благо там обучается… ого, аж пятнадцать тысяч человек! Ну одному студенту, разночинцу Ивану Глинскому (есть такой или нет, мне до фонаря), место найдется. Зато умненький-благоразумненький, не будет заниматься политотой и пропагандонством на радость киберохранке, только наука и прочее получение знаний на будущее. Ах да, рожа… Ну поступим как в мое время делала всякая шелупонь из сопредельной, ставящая местом жительства вместо Жмеринки и Бердичева Сан-Франциско или Нью-Йорк, а рожи брала с рекламных фоток западных сайтов, что, впрочем, было напрасным трудом — в друзьях-то половина из местных оставалась, список друзей выдавал страдальца с головой. Ну фотку мы немного подкорректируем, чтобы ее нельзя было найти поиском, исказим пропорции, заменим фончег… И вот, готово. Иван Глинский с англосаксонской рожей, смахивающий то ли на метросексуала, то ли на других рвотносексуалов на фоне Адмиралтейства, с ухудшенной детализацией — грамотному взгляду видно, что фейк. Да и ладно. Лучше поставить чужую фотку на картинке вместо загадочной аватарки, чтобы все подумали, что скрываешься под чужой личиной красавчика потому, что в жизни ты жирный прыщавый задрот с богомерзкой рожей. Я не Гюльчатай, и требовать открыть свое личико в проф акке никто не будет, ну за исключением понятно кого.

Я довольно оглядел творение рук своих. Все вроде аутентичненько. Можно обсасывать в группах темашки. А, да, еще полазить по словарям современного молодежного сленга, чтобы быть в теме, а то эти малолетние шакалы жопой чуют чужака.

Так, а вот что у нас с местным аналогом Роскомнадзора? Надо нарыть местные аналоги ТОРа и прочих фригейтов. Что-то я сомневаюсь, что местные власти лояльно относятся к той тематике, которая мне может понадобиться. Не, не порно во всех его видах, предпочитаю просмотру участие, а скользкой тематике, вроде оружейной, хакерской и прочей. А также криминальному ремеслу. Я должен быть в теме, так как это обязательно пригодится в будущем. Ну а то, что все запросы из Князевки обязательно проходят через локальный сервер поселка и на нем стоит аналог СОРМа, я даже не сомневался, глупо было бы думать обратное.

А что у нас с языками разработки, местный аштээмэл есть? Должен быть, на чем же это все делается. Точнее, сам язык разметки только для этого и существует, а вот местные джаваскрипт и пых, языки серверной и клиентской частей надо подучить, хотя веб-дизайном и не планирую заниматься, тут и без меня конкурентов хватает, ниша плотно забита. Так, поищем… Вот они, родные… Не, точно не родные. Точнее слишком уж родные, все на русском, что доставляет и вводит в культурологический шок, когда вместо «IF-THEN-ELSE» видишь «ЕСЛИ-ТО-ИНАЧЕ», как и остальное. Ну что, время есть, можно пока попробовать…

Так я и провел два дня до приезда оборудования, занимаясь тем, что пробовал делать простейшие сайтики, параллельно вникая в «РАЗМ» (это так здесь назывался HTML), «СЦЕНАР» и «ПРЕПР». Да, учиться и еще раз учиться. Заново. С нуля. Что ж я такой за неудачливый попаданец, точнее вселенец? Не попрогрессорствуешь даже, все не глупее, а то и умнее тебя… Да еще и сместившийся вектор развития подгадил. Айти — сразу в минус. Можно забыть все операционные системы и языки программирования, это здесь другое. Всю электронику — заново, учитывая совершенно другую элементную базу. Естественные науки остались те же, хотя… учитывая наличие небольшой магии, некоторые законы этого мира тоже идут псу под хвост. Ну поскольку я никогда не занимался и не планировал заниматься теоретической физикой, да и черт с ней, элементарная остается той же. Да, пожалуй, и все. Поскольку другими хайтек-отраслями типа авиации и космонавтики я не занимался, пошел служить. Так что я сейчас действительно откатился до уровня средней школы на момент ее окончания. А дальше — рано еще загадывать. Можно, конечно, проштудировать учебники, повторить все и сдать экстерном — а оно мне надо? Не думаю, что двенадцатилетнему вундеркиндеру будет комфортно сразу перескочить в вуз. Так что как решит старший, а так я с удовольствием вола попинаю, параллельно с учебой, которой я могу заниматься задней левою ногой в силу уже пройденного. Могу даже в школе не появляться, ничего не потеряю. А ведь действительно мне сейчас там появляться противопоказано, отношения в школьном социуме, выстроенные прежним Сашей, могут фатально сказаться на легенде, как бы действительно не пришлось сдавать все экстерном, чтобы не спалиться. Ну об этом пусть у графа голова болит, все-таки он гений разведки и контрразведки, раз добрался до самого верха. Ему и карты в руки.

С этими мыслями я и обставлял свою лабораторию, привезенную в ящиках на «черном воронке», как я мысленно окрестил про себя черный закрытый фургон СБ, типа нашего «фольксвагена транспортера». Содержимое ящиков меня приятно порадовало, все-таки не пожалел граф денег. Конечно, для подростка это было слишком шикарно, но я-то был не обычный подросток. Все то, о чем я мог только мечтать, и что в нашем мире мне никогда не светило купить на мое, пусть и хорошее, денежное содержание. Да и толку — оно бы большую часть времени простаивало, хобби заниматься некогда, основное — служба. А вот теперь появилось время заполнить пробелы.

Эх, вот о чем я не подумал! Надо было заказать еще микроволновку и маленький холодильник, а то бегать в кухню за горячим бутербродом или холодной минералкой — ног не напасешься. Ну что же, хорошая мысля приходит опосля, вздохнул я. Ладно, сделаем пометку на будущее — вдруг что обломится и остальная часть сарайчика отойдет в мое полное и абсолютное пользование, сральник за стеной и копошение и позвякивание ведер, когда охрана в очередной раз решала заняться парково-хозяйственной деятельностью, меня раздражали.

— Можно?

Я аж вздрогнул от неожиданности. Привычка графа перемещаться бесшумно и входить без стука раздражала еще больше. Надо будет большую-пребольшую щеколду на дверь прикрутить, а то не только святой Кондратий может хватить от неожиданности, а и колба с кислотой из рук выпасть, и что тогда?

— Да, конечно. Прошу, — я сделал приглашающий жест.

— Хорошо обустроился, — Старший провел рукой по стене. — Признаться, сначала не верил, что все получится. Думал, бросишь все на полпути, как…

Ну я понял, понял, что ты хотел сказать. Как твой Саша. Только вот я не он, пора бы к этому уже привыкнуть. Я рос не в семье графа, и, хотя родители для меня ничего не жалели, бюджет был скуден, мы были мягко сказать небогаты. Даже до среднего уровня не дотягивали. Приходилось ужиматься, выкраивать, и использовать любую подвернувшеюся возможность на полную.

— Спасибо, папа. Я стараюсь. Тем более, когда позволяют возможности.

— Ну показывай, — он кивнул на комнату.

Тут меня не надо было упрашивать. Граф тоже на какое-то время превратился в мальчишку, с любопытством следил за тем, как я тестирую осциллограф, понюхал дымок канифоли от паяльника, прилип к окулярам микроскопа. Да, похоже детство у тебя счастливым не было, в отличие от моего. А в химпредбаннике граф ничего трогать не стал, лишь опасливо покосился на еще нераспакованную посуду в поддонах, затянутых пленкой. Запомним на всякий случай — поскольку вечера семейных откровений у нас не были традицией, а граф о себе рассказывать ну совершенно не любил, крохи информации я снимал по малейшему изменению поведения.

— Да, кстати, — он обернулся в дверях. — Ты хотел отдохнуть на природе?

— Хотел, — признался я, тоскливо оглянувшись на только что обретенную лабораторию. Теперь уж не хочу, да я от этого не оторвусь. — Раньше.

— А вот это уже мне решать, — сказал граф. — Так надо.

— А куда?

— К Козьме.

Ну-у блин… Так жестко обломать…

— Не вижу здорового энтузиазма?

— Есть, Ваше Превосходительство! — набрав воздуху в грудь побольше, рявкнул я так, что граф поморщился и потряс мизинцем в ухе, как после попадания туда воды.

— Ладно, поясню, — смягчился граф. — Творится что-то непонятное, какие-то нездоровые шевеления. Поэтому лучше тебе будет на природе пару недель отдохнуть и с дедом позаниматься. Тем более, что это в твоих же и моих интересах.

— Хорошо. Когда выезжаем? — спросил я.

— Завтра поутру. Только не выезжаем, вылетаем. График у меня плотный, завтра мне надо успеть попасть к Государю, так что я тебя заброшу к Козьме и дальше, по своим делам.

На следующее утро я встал пораньше, подхватил собранный заранее вещмешок и, перекусив кофе с бутербродами, уже ждал графа снаружи.

— Ну что, едем?

— Куда собрался? — с удивлением спросил граф.

— На вертолетную площадку, — с недоумением сказал я.

— А мы на ней, — граф кивнул на небольшую поляну перед домом, внутри ограды.

— Вот как?

— Да, — граф достал рацию. — Мы готовы.

С севера послышался шум турбины, и через пару минут перед нами на поляну сел легкий пассажирский вертолет, похожий на большого лупоглазого жука из-за огромного остекленного блистера кабины. А вот двойной несущий винт наводил на мысль об одном смутно знакомом КБ, которое и специализировалось на двухвинтовых машинах, и которые закупало в том числе и ФСБ. Неужели «Камов»?

— «Камов»? — озвучил я мысль.

— Ну да, — удивленно ответил граф. — У вас тоже?

— Да. Камов и Миль.

— Ну, насколько я помню, Миль работал конструктором у Камова, когда купцы Камовы решили заняться авиацией. У нас два основных производителя — Камов и Сикорский.

— В нашем мире Сикорскому пришлось бежать. И теперь на его вертолетах летают в САСШ.

— Странный у вас мир, — хмыкнул граф. — Ну что, пошли?

После взлета я прилип к окну-иллюминатору. Теперь я хорошо мог рассмотреть Князевку с воздуха. Большой поселок, очень большой. С высоты — просто игрушечный, среди зелени деревьев и полей. Но долго мне так любоваться не пришлось, вертолет развернулся, и взял курс на запад.

Под нами тянулись леса, зеленые легкие рабочего Питера, с экологией у которого было не очень — надо сказать, чему я удивился, побывав впервые в нем в детстве — это черный снег на улицах. И дикая загазованность. Единственная отрада и самый чистый воздух, которым я когда-либо дышал — это когда часа в четыре утра встаешь и ветер дует с Финского залива. Вот тогда еще не проснувшийся город дышит свежим воздухом. А потом начинается все то же самое.

А вот и знакомое место, которое я до этого видел только с земли — отселок деда Козьмы. Эти до боли знакомые места, несколько изб… А вот и сам дед Козьма у околицы, прижав ладонь ко лбу на манер козырька смотрит на заходящий на посадку вертолет. Интересно, у него в сарае ПЗРК есть от незваных гостей? Наверное, в его оружейный склад он нас не приглашал, а мы сами не лазили. У отставного ФСОшника, если обозначать его по-нашему, все, наверное, есть.

Вертолет мягко приземлился спружинив колесами шасси, прекратила свое пение турбина, изменив тон, винты замедлились, и, наконец, встали. Старший спрыгнул на редкую травку первым, принял у меня вещмешок.

— Ну вот, сдаю его вам, Ваше Превосходительство.

— Сказал? — дед неодобрительно посмотрел на графа, затем на меня.

— Сказал, — вздохнул граф.

— Ну и ладно. Усердней будет. Так?

— Так точно, Ваше Превосходительство! — выкатил грудь и глаза я.

— Ладно, хорош паясничать, — поморщился Козьма. — Насколько ты его мне отдаешь?

— Пока не надоест. Вам, в смысле, а не ему, его мнение меня не интересует. Та и то дело, про которое я вам говорил…

— Хорошо, Алексей. Пусть так, — Козьма положил мне руку на плечо.

— Я улетел, Государь Император ждать не любит, — граф обменялся с Козьмой рукопожатием, и пошел обратно к машине.

— Ну все, малой, иди осваивайся на своем старом месте, — Козьма посмотрел, как вертолет сдувая прошлогоднюю палую листву поднялся в воздух. — Я так понял, то, чему я тебя учил, ты успешно и с удовольствием забросил? Теперь у тебя будет мно-ого дел, я тебе обещаю.

— Готов! — лезвие катаны замерло в миллиметре от моего горла. — Как таких, как ты, только держали на службе?

Как-как… Очень просто. Обижает дед, обижает. Хотя и не особо обидно. Козьма был феноменальной боевой машной, куда там спецназу… Видно, что штучный товар, причем очень дорогой.

— Повторили, — дед убрал иайто.

Сегодня у нас была катана. А до этого — мечи, сабли, шашки… Что-то пунктик у деда на холодное оружие. Смысл какой? Старинное церемониальное холодное оружие у гвардии? Оно устарело в современных условиях напрочь.

— Ладно, перерыв. — дед словно читал мои мысли. — Думаешь, я просто так тебя с железками гоняю? Охранник должен уметь фехтовать, причем быть при этом не спортсменом. Потому что на приемах, где присутствует Император, кроме церемониальных клинков никакого другого оружия нет, и быть не может, охрана не пропустит. А заговорщики могут быть из числа военных, уж они, поверь, рождаются с саблей в зубах.

— Охрана — это вроде как не по моей части.

— Но по моей. А значит, будешь делать то, что я скажу.

— Ну я как бы и не против, — пожал я плечами. — А катаны зачем и иайдо?

— А вдруг тебя к япошкам занесет, как… — ну понятно, дед чуть не проговорился. Интересная у него была боевая молодость. — И тогда катана может спасти жизнь. И иайдо тоже.

— Как? — надо раскрутить деда на время охренительных историй.

— Да было дело у одного моего знакомого. Неважно. Важно только было то, когда у него не было оружия, которое отобрали при входе, у того, к кому он пришел, была стойка с любимыми мечами, как у некоторых японцев. Ну и знакомый воспользовался этой катаной. Резня была жуткая, — дед непроизвольно потрогал бок. — В результате семь-один в его пользу и голова оябуна как украшение на письменном столе. Ладно, чего встал, уши развесил? Работаем!

И такая погребень каждый день. Это до обеда. А после — работа с энергетическими языческими практиками.

— Запомни, вас, наследников Рода хранит Бог Чур, тот, кто стоит на страже всегда, родовой славянский бог, очищающий, защищающий и избавляющий от всего нечистого и злого. Подключаемся к его эгрегору.

Мать Земля, расступись!

Чур Родной, появись!

Мать Земля, расступись!

Чур Родной, появись!

Встань! Пробудись! В силах явись!

Чур Родной, Владыка Земной,

Ты родовичей привечай, оберег давай

От навей, от хворей, от иного горя,

От чужого люда и от всякого худа!

Коло наше раскрути,

Силу Божску в нас буди! Гой!

Как учил дед, я представил посреди комнаты огромный дуб. Дуб в семь обхватов, с шершавой толстой корой. Огромные корни, уходящие вглубь, в глубину Рода, могучие ветви, раскидистая крона с зелеными листьями… И дуб ожил, встал ровно, листья на нем зашевелились, словно от дуновения ветерка, и заблестели, как от влаги дождя. Я почувствовал тепло и то, как в меня вливается огромная сила, моя Родовая сила. Тело стало как будто из чистой светлой энергии, а голова — ясной, звенящей, что ли, даже не знаю, как это передать словами. Я почувствовал себя суперменом, готовым свернуть горы и что-нибудь еще такое учудить. Я упивался этим ощущением силы, которую мне дала общность моего Рода и защита Чура.

Ну и после таких медитаций дед всегда переходил к практике, закрепляя навыки прикладной биоэнергетики, боевой то есть.

— Ну, теперь попытайся ориентироваться вслепую, — дед завязал мне глаза.

Я обратился в слух, и тут же огреб несильный удар по корпусу сбоку.

— Я чему тебя учу, балда? Не ушами надо слушать, а включать ауру!

Я попытался сконцентрироваться на своих ощущениях, вызывая в голове видение радужного энергетического кокона и его деформацию. Ага, легкое колебание и ощущение тепла на десять часов… Зашаг, удар!

— Близко, — слышен смешок деда, — но не очень.

И тут же прилетает небольшой, но обидный, пендель. Ах, так?

— Не злись, злость закрывает каналы восприятия, — откуда-то сбоку долетает голос деда.

Это он прав, надо успокоиться. Ладно, где же ты? Ага, на четыре часа… Уход на присед с поворотом, удар правой ногой…

— Уже лучше, — слышу я голос деда. — Продолжаем.

К концу недели я уже неплохо ориентировался видением аурой, дед теперь уже не мог подкрасться ко мне незаметно.

В тот день деду как раз позвонили. Было у него средство связи, как не быть? Спутниковый телефон «Инсат», здоровенный такой, с черной резиновой антенной-сосиской. И случилось это как раз после обеда, в момент, когда я уже превдкушал грядущие полчаса сиесты. Ага, щаз.

— Да, — дед отвернулся от меня, и пошел к двери. — Где? Да, понял. Какая точка? Хорошо, ждите, выезжаю.

— Вот так, малой, — сказал дед отстраненно, складывая антенну. — Придется тебе посидеть одному. Справишься?

— А может быть, я с вами? — озабоченность деда была заметна невооруженным взглядом.

— Хорошо бы… если бы тебе не было двенадцать. Поддержка не помешала бы.

— Мой биологический возраст — помеха небольшая.

— А ты способен вот так, действовать без жалости к врагу как раньше? Не задавая вопросов и не рефлексируя?

— Если будет приказ, — пожал я плечами.

— А без приказа? Приказа-то не будет, это «черная» операция.

— Из серии «настамнет»?

— Примерно так. И преступая закон?

— Не знаю. Не пробовал. Преступать закон, в смысле.

— Вот то-то и оно, — вздохнул дед. — Поэтому и сиди на заднице ровно. Сам справлюсь.

— Хорошо. А как тогда мотивируете это вы? — спросил я.

— Это надо для Империи и Государя. И санкция у меня на это есть. Всегда.

— «Лицензия на убийство», как у одного из персонажей фильмов?

— Не знаю, про что ты говоришь, но примерно так.

— Я с вами, — твердо заявил я. — Пусть и без приказа, но за царя и отечество.

— Ты твердо решил? Ведь граф, когда узнает, твое участие не одобрит?

— Давайте уже собираться, — я взял вещмешок, нащупав в нем через брезент кобуру «Вальтера».

— Нет, не бери ничего с собой. Все будет, — предупредил дед. — На тебе ничего не должно быть, кроме одежды. Никаких приметных вещей, да и вообще, вещей с собой не бери.

— Хорошо. В курс дела введете?

— По дороге.

Дед был запасливый, однако. Наконец-то я узнал, на чем он добирался на свою заимку. После того, как мы вышли из дома, дед рванул, как оглашенный в одному ему известном направлении, в сторону леса. Прошагав так пару километров по просеке, дед вышел к большой лесной прогалине, с виду совершенно пустой.

— Что видишь?

Ну глазами я не видел ничего. Закрыв глаза, я попробовал ощупать место перед собой. Нет, ничего, только вот неясное ощущение чего-то большого и тяжелого метрах в десяти, дальше не добью.

— Вон там что-то есть, — я махнул рукой перед собой.

— Молодец, — хмыкнул дед. — А теперь?

Я открыл глаза. А это-то откуда взялось? Бревенчатое строение с высокой крышей появилось как из ниоткуда.

— Но как?

— Морок, — коротко ответил дед. — Если не наткнешься на стену, не увидишь.

Я изумленно посмотрел на деда. Вот это дела…

Дед подмигнул мне, и пошел к строению. Открыл какой-то хитрый замок, распахнул одну створку. Через открытую дверь я увидел блистер вертолета. Маленький такой вертолетик, типа двухместного «Робинсона». Ай да дед!

Дед тем временем открыл вторую створку, и протянул мне крюк.

— Вон там, видишь, кольцо в земле? Зацепи за него.

Я пошел с крюком в руках, за мной тянулся привязанный к нему трос.

— Готово!

Дед кивнул и нажал какую-то кнопку на стене ангара. С натугой и гулом платформа с вертолетом на ней вылезла из бревенчатого проема, и поползла по направляющим, проложенным в траве. Дед опять нажал на кнопку, и платформа застыла.

Ну тут опять священнодействие, к которому дед видимо никого не допускал — предполетная подготовка. Дед раскинул сложенные до этого лопасти, что-то там похитрил, помудрил, залез в кабину…

С чихом мотора лопасти начали раскручиваться. Дед кивнул, потом остановил мотор…

— Давай, садись, — крикнул он мне из открытой двери кабины.

Я не стал себя упрашивать, и, подойдя к машине, сел на правое место. Дед молча протянул мне защитные наушники.

Дед завел мотор, взялся за управление, и поляна поехала вниз, а мы неторопливо поднялись над деревьями и легли на курс, покидая заимку.