Навь

Глава 4

Мода — ветреная особа. А студенческая — тем более, каждый одет во что горазд, стремясь выделиться из толпы. Кто побогаче — в отечественные шмотки от «Монарха» и «Белошвейки», кто победнее — в индийский и польский шмурдяк. Вот и Мартын Савельев поднимался в толпе второкурсников, почти не выделяясь из общего потока. Среднего роста, но крепок телом. Одетый по так называемой «калифорнийской моде» — джинсы, футболка с российским орлом, поверх нее бежевый пиджак. Что взять с этих американцев — они во многом, в том числе и стильной одежде, полные профаны.

Он пригладил свои длинные светлые вьющиеся волосы. Правда, короткая фаустовская бородка несколько выбивалась из образа студиозуса, молодежь предпочитала все же физиономии выскабливать. Но стукачу охранки на такие тонкости уже было плевать. Он давно создал себе нужный образ, сжился с ним и не собирался менять по велению моды. У Мартына были куда более важные дела.

Сколько он себя помнил, постоянно ощущал эдакое легкое превосходство над окружающими. Учился без проблем, считался хорошистом. Закончив школу, пошел в техникум на радиоэлектронику. Благо, руки были заточены в правильном направлении, а папаша помог с клиентурой, на которую попутно еще шабашил. Поэтому и длинный рубль водился, и хватало на погулять-повеселиться. А самое главное, вполне удачно удалось сойтись с молодыми лоботрясами, кто причислял себя к эдакой богеме. Дети журналистов, артистов и прочих «помеченных Мельпоменой» перманентно оппозиционных творческих тунеядцев с либеральными идеями. Несмотря на блатных родителей, вся эта тусовка зачастую не могла даже оплатить выпивку на вечерних посиделках. Старшему поколению на свой кутеж наличных не хватало, не говоря уж о плодах нежелательной беременности. Поэтому спонсорская помощь Мартына принималась благосклонно, взамен парня знакомили с нужными и полезными людьми, кто мог что-то достать, замолвить словечко и всячески продвинуть в запутанной иерархии этого вечно бурлящего и недовольного всеми сообщества.

Все было хорошо до момента, когда несколько наиболее революционно озабоченных или слишком радеющих о нелегких судьбах трудового народа попытались сколотить радикальную ячейку и не просто с плакатиком постоять в полупустом скверике, а заявить о себе погромче. Чтобы и настоящие западные поборники свободы заметили, у себя в газетах фотографии опубликовали. Вот с этими великовозрастными болванами Мартына и прихватили.

Детишек богатые родители сумели так или иначе отмазать, хотя паре наиболее продвинутых влепили не условные сроки, а выдали настоящую робу на пару лет и отправили трудиться в места не столь отдаленные. Надо понимать, что угрозы в адрес императорской семьи воспринимаются совсем иначе, чем речь Отелло с подмостков над трупом Дездемоны, почему-то у сатрапов самодержавия это вызывает изжогу и зуд в кулаках. С Савельевым же провели совсем другую профилактическую беседу:

— Вам что, молодой человек, приключений на свою задницу не хватает? Можем организовать, можем. Хотите лес лобзиком валить там, где срать с двумя палками выходят — за одну держаться, чтобы ветром не унесло, другой от медведя отбиваться? Легко. Статьи-то у вас по уголовному кодексу Российской Империи выходят политические, срока от пяти до двадцати пяти, а уголовный люд любит молодые либеральные задницы. Так что, оформляем вас, посидите в камере пока, а потом суд и по этапу.

Студенту стало немного не по себе, да что там немного — до усрачки страшно. Одно дело — с такими же лоботрясами орать на квартирах «Долой самодержавие» под пиво или что покрепче, и совсем другое — сидеть на жестком железном стуле полураздетым и прикованным к рамке на столе наручниками в допросной, морщась от яркого света лампы, направленной в лицо. Перспектива из радужной стала под цвет серых цементных облупленных стен, а еще вон те отметины, подозрительно напоминающие выбоины от пуль…

— Но у вас есть и альтернативный вариант. Не желаете выслушать?

Мартын желал, страстно желал. Серый цвет перспективы его не радовал. Поэтому высокие договаривающиеся стороны пришли к взаимовыгодному соглашению — следователю был нужен свой человек в вонючей выгребной богемной яме, осведомитель, да и копейка лишняя не помешает — надо же как-то выживать, сумму на агентурные расходы оправдывать. А Мартыну была нужна возможность соскочить с паровоза, готового по тундре и железной дороге мчать на всех парах с тутуканьем колес и гудками на Колыму. Так у правоохранительных органов появился новый агент, который работал не на страх, а на совесть. Дал показания по первому делу, где прошел безличным свидетелем. А затем аккуратно сливал наиболее одаренных представителей творческой интеллигенции, попутно помогая им налаживать контакты с возможными представителями западных средств массовой информации, сиречь установленными разведчиками, работающими под крышей новостных агентств и газет — ну а как же еще прикажете работать в диком тоталитарном государстве, где не любят нетрадиционных, не разрешают приколачивать мошонку к брусчатке Красной Площади, да и вообще душат все права и свободы своих несчастных граждан?

Вот только после всех трудов праведных молодому и амбициозному человеку досталось не так уж много. Старый куратор ушел на повышение с новыми звездочками и благодарностью в личном деле. Новый потребовал активизировать работу, пригрозив агенту возможными неприятностями. Ведь левачит Мартын? Левачит. А покрывать несколько обнаглевшего и распустившегося от безнаказанности стукача перед отделом финансовых преступлений становится все сложнее. Ну и вместо ожидаемой жирной премии выдали мелочь, которой даже разок в кабак сходить не хватит.

Поэтому, вышагивая по широким университетским коридорам, Мартын думал о ближайшем будущем. Потому что ходить с удавкой на шее уже надоело, а будущее уже не радовало. И с этим нужно было что-то делать.

Сегодня клиент пришел в гости заранее. Проверил хитрым аппаратиком крохотную аудиторию, где обычно народ зубрил и сдавал хвосты. После чего пристроился в уголочке и слушал, как «театральный кружок» разливается мыслью по древу, обличая пороки современного общества. Таким образом хитромудрые второкурсники прикрывали легкую фронду, бравируя друг перед другом своей смелостью и решительностью «весь мир разрушить». Идиоты, прикинул для себя стукач. Если кому-то из них хвост прищемят, так те моментально друг друга сдадут и еще сверху наговорят на реальные сроки, размазывая сопли по щекам и голося «я не хотел, я не знал»… Ну да ладно, для встречи антураж вполне неплох. И особенно никто внимания не обращает, кто и с кем на самом деле в уголке разговаривал.

— Я доволен вашим прошлым заказом. Моя газета сумела подготовить по результатам отличный материал.

Само собой. Когда у тебя есть группа прикормленных мелких хулиганов и отморозков, готовых подломить лавку с заранее отключенной сигнализацией, то почему бы и не спустить шакалов с поводка? Мебель в конторе побили, наличные выгребли, стены лозунгами «бей жидов — спасай Россию» расписали. Подсуетившиеся журналисты раздули из инцидента большой скандал с криками про антисемитские настроения в обществе и обвинении властей в покрывательстве юдофобии и национализме. Куратор самых борзых писак взял на карандаш, а настоящий заказчик заплатил полновесными рублями и при этом остался в тени. Все довольны, все смеются.

— Что-то еще?

— Да. На этот раз более серьезная просьба… Ваши люди насколько надежны?

— Вопрос цены. Если заплатить много, чтобы не перекупили, то вполне готовы идти до конца.

— А вы?

Мартын огладил бородку и решился. Он давно подозревал, что «мистер Смит» из совсем другой конторы. Именно поэтому о нем даже в полслова нигде не обмолвился и в еженедельных отчетах не писал, зачем лишать себя возможных путей отхода?

— Смотря какая просьба. Если купца пощипать, то это одно. А если под вышку идти, то совсем другое.

— Вышка? Это за злоумышления против Империи?

— Именно… Тогда мне билет на ту сторону и капитал. В зависимости от сложности проблемы от десяти до ста тысяч золотом.

Липовый Смит усмехнулся:

— Ну и аппетиты у вас.

— А вы задачу подбирайте под стоимость. Тогда и денег будет не жалко.

Гость похлопал очередной долетевшей от группы студентов реплике, изобразив интерес к черновому прогону сценки капустника, после чего, не сгоняя улыбку с лица, заявил:

— Проход за ленточку и сто тысяч вполне реальны. Но мне нужно, чтобы твои люди заглянули в одно место, пошумели там серьезно и оставили послание. Написанное не краской.

Натянув на застывшее лицо подобие ухмылки, Мартын продолжил продавать душу. Если уж бежишь по тонкому льду, то останавливаться никак нельзя:

— Чтобы пошуметь, нужны музыкальные инструменты посерьезнее. У меня лишь так, уток пугать.

— Сколько человек готов выставить?

— Девять, вместе со мной. Каждому бойцу пятьдесят тысяч рублей минимум. Аванс им и мою сотню в безымянных сертификатах на предъявителя сразу. Зато можете быть уверены, что никто к околоточному не побежит.

Протянув Мартыну сложенную газету, Смит свернул разговор:

— Понял. Через два дня здесь же, на повторном прогоне. Аванс будет, насчет твоего запроса нужно уточнить у руководства. Ну и расписку с тебя придется получить, сам понимаешь. Как говорят у вас: доверяй, но бумажки в бухгалтерию предоставь… Заодно про инструменты обсудим. Потому что на охоте утки будут жирные, придется подготовиться… Уходишь первым, а я пока лямур-тужур покручу, чтобы вопросов не было у недорослей. А то начнут затылок еще чесать, с чего бы это журналист профурсеток за задницу не щупал…

Это лишь в дурных шпионских боевиках агенты ползком переползают через границу, путают следы по болотам и шагают затем сотни километров тайными тропами, выбирая места позаковыристее.

На самом деле Волколак поступил куда проще. Легкий грим, вставки за щеки и вот перед вами пожилой морщинистый пенсионер из какой-либо скандинавской страны. Вредный, не совсем опрятный старик, который мечтает на закате жизни посмотреть на Золотое Кольцо России. Такой же, как и тысячи других туристов, накопивших на относительно безбедную старость. Проедет через пропускной пункт с максимально большим трафиком гостей, доберется до гостиницы и вечером исчезнет. А через десять дней из другого города на пароме назад вернется двойник, который спит и видит, как бы убраться подальше от вечных холодов и возможного разоблачения. И никаких связей или намеков на мальчика, в чью шкуру вживался агент.

Пока же карающий меч ордена часами ходил по комнате, отрабатывая нужную походку, мимику и проговаривал фразы до автоматизма, чтобы потом от зубов отскакивали. Анджей Потоцкий медленно проступал в новом теле. Жестами. Словечками. Польским говорком. Прищуром глаз. Благо, видеоматериалов для подготовки предоставили более чем достаточно. Судя по всему, планы по внедрению агента в чужое окружение были написаны давным-давно, как и прикрытие было рассчитано с прицелом на длительную нелегальную работу. Поэтому оставалось лишь повторять прочитанное досье, уточнять нужные детали и шлифовать образ. Вживаться настолько, чтобы не пытаться играть пацана, а быть им. Не превращаться в двойника, а полностью заменить Анджея Потоцкого, всего, с потрохами.

— Как звали последнюю любовницу графа Потоцкого?

— Папа никогда не общался с ней по имени, только «моя Лилит». На афишах, которые я разок видел, было написано «Прима Ауэрелия». Со мной она не разговаривала, разве что кивала, проходя мимо.

— Цвет обивки салона машины?

— Год назад мы продали Руссо-Балт и купили новую от концерна Пузырева. Класс, конечно, не тот. Но денег лимузин жрал без меры, поэтому пришлось ужаться. В старой обивка салона была из темно-коричневой кожи, на левом заднем сиденье маленькая дырка по центру от сигареты. В новой плотный бежевый велюр и ярко-оранжевые строчки по краям.

— Как зовут старшего охраны?

И так — день за днем. Чтобы чужую жизнь принять как свою и полностью переродиться в другого человека. Который еще не знает, что за его спиной вырастает черная тень, готовая пожрать целиком и полностью.

Постукивая тростью по деревянному полу, высокий седой старик медленно шествовал в центральный зал поместья. Хотя, залом это называться вряд ли могло, всего лишь небольшая комната, где граф предпочитал обедать. Да и поместье не чета проданному раньше в Малороссии, всего лишь скромный двухэтажный дом. Но не признаваться же самому себе, что и титул всего лишь формальность, а ты дряхлая развалина, которая еле ковыляет по пустому коридору. Так пусть кто другой за спиной шипит, а ты — истинный шляхтич, ты должен держать удар и идти наперекор судьбе.

Но сегодня настроение у Юзефа Потоцкого было отличным. С утра в электронном еженедельнике мелькнула статья про то, как один из родственничков прогорел с проектом создания модульного робота для пожарников. Удумал тоже, тягаться с Юсуповыми, кто на профильной технике собаку съел и давно рынок под собой держит. Даже одергивать идиота не стали, наоборот. Рекламой обеспечили, журналистов подсылали, которые без конца спрашивали: «когда, когда будет готово?». Ну и как результат — полное фиаско. Испытания поделка не прошла, деньги потрачены, кредиторы мечтают получить свое назад. Раз-два и родственничек почти полный банкрот. Если бы граф желал позлословить, то мог бы и ляпнуть, что это фамильное проклятие. Как с железом свяжешься, так вечно одни убытки. Другое дело — овощи и фрукты. Экологически чистые, проверенные на любую заразу и продаваемые с изрядной наценкой в рестораны Москвы и Санкт-Петербурга.

Что поделать, старик терпеть не мог родню. Любую. Даже к дочери относился, под конец ее короткой жизни, с изрядной долей неудовольствия, которое и выказывал при любом удобном случае. Может, из-за этого и не выкарабкалась после осложнений от пневмонии. А может, просто граф пожалел денег, погнав беднягу в больницу для неимущих лишь тогда, когда женщина сама ходить толком не могла.

В любом случае, остатки былой роскоши были записаны на возможную благотворительность. И ни полушки двоюродные братья и сестра не получат. Ни заводики, ни крохотный агрохолдинг. Впрочем, как и внук. Растет под боком, объедает, лоботряс. И ведь не избавишься. Еще хотя бы год надо подождать, чтобы в двенадцать лет отправить в любое из технических училищ при какой-нибудь компании. В закрытый пансион или школу — платить надо, что как острым ножом по сердцу рачительного шляхтича. Так что, пусть пока в ближайшую ходит, вместе с разночинцами. Заодно характер закалит, получая синяки и шишки от недорослей, для которых «благородный панчик» как красная тряпка для быка.

Проковыляв к столу, старик устроился поудобнее и придирчиво проверил выложенные рядом с тарелкой столовые приборы. Единственные, кто получал неплохую зарплату в этом доме, были повар и охранники, остальных при любом случае граф менял как перчатки. Но так как любил хорошо поесть и беспокоился за собственную шкуру, то четырем слугам платил как положено и без задержек. Остальные — потерпят.

Второй хорошей новостью для Юзефа Потоцкого было сообщение, доставленное курьером. В ворохе рекламных буклетов и театральных афиш лежало письмо, написанное от руки. Адресат сообщал, что договоренности остаются в силе и через пару месяцев компаньон собирается начать проект, как и обещал. Серьезный человек, повстречался с ним на одном из официальных балов, куда граф заглядывал, чтобы размять кости и лишний раз намекнуть высшему свету: что мол рано меня еще списывать, я еще боец хоть куда. Вот там и подошел человек в сером костюме-тройке, спросил о какой-то мелочи. Слово за слово, оказалось, что у отставного полковника от инфантерии куча коммерческих интересов на юге, где осели многие из бывших сослуживцев. А где юг, там производство продуктов питания. А где продукты, там переработка и доставка, на которых семья Потоцких собаку съела.

Затем были еще несколько встреч. По итогам которых господин Федотов и предложил поучаствовать деньгами в интересном совместном проекте. Деньги его, управление и советы графа. Мало того, продемонстрировал несколько писем от влиятельных особ и прямым текстом намекнул, что за саму возможность использовать фамилию обедневшего шляхтича готов выплатить сразу и много. Потому как контрагенты по всем западным уездам до сих пор предпочитали покупать товары с заковыристыми аристократическими вензелями, считая это несомненным знаком качества. Слова с делом у отставного военного не расходились и за полученную консультацию он тут же выписал чек, чем бесповоротно завоевал черствое и скаредное сердце графа.

Значит, в ближайшее время стоит ждать Федотова в гости. Новая встреча, новые деньги. И коммерческое предложение, после которого пошатнувшиеся было дела Потоцких существенно поправятся. Внука через полгода-год сбагрить в техникум. Найти себе новую звездочку из провинциального театра. И можно праздновать приход второй молодости…

Иван и Петр знали друг друга не первый год. Уже лет пятнадцать, как на пару отжигали сначала в своем районе, а позже и по соседям. Причем оба головореза прекрасно понимали, где и как нужно прогнуться под сильного, где лишний раз отстегнуть городовому за то, чтобы в их сторону не смотрел. А кого из залетных и вовсе продать с потрохами, чтобы оставаться на хорошем счету в полиции. Типа — мы местные, шалим по крохотулечке, но ничего серьезного, господин начальник!

С Мартыном сошлись накоротке после одного митинга. Студиозусы бузили о чем-то своем, бородач торговал сдобой и сбитнем, попутно запоминая самых голосистых. А два легких на руку потенциальных уголовника щипали чужие карманы. За этим Мартын их и приметил. И еще предупредить успел, когда в толпе замелькали переодетые агенты охранки. Все же спокойная было атмосфера гуляний и всеобщего веселья с подачи нескольких бузотеров начала накаляться. Кто-то уже пытался лозунги орать по пьяному делу и махать кулаками — а где политика, там и серьезные неприятности. Вот вся троица и испарилась от греха подальше, но контактами обменялась и начала поддерживать полезное знакомство.

Потом было одно дело, второе. И завертелось. Серьезных людей не трогали, но по мелочи щипали разного рода купцов и начинающих промышленников, клепавших по гаражам и складам мелочевку. Там, где нормальной охраны не было, где крутили разные мутные схемы с уходом от налогов и продажей фальсификата. Чуток пускали финансовую кровь тем, кто сто раз подумает, стоит ли бежать жаловаться властям. Ну и держались подальше от любых клановых заведений, за которыми стояли семьи с родословной. У этих дело принципа любое жулье к ногтю прижать, даже если потери копеечные.

Но сегодня Мартын предупредил, что есть возможность сорвать реально серьезный куш. Мало того, даже выплатил по сотне рублей обоим боевикам и сообщил о будущем авансе.

— Нас приглашают поучаствовать в серьезном замесе. Одного слишком зарвавшегося козырного дядьку ведут к аресту. Сейчас собирают компромат окончательный, бумаги согласуют. Но через месяц сразу все его семейство накроют. Сроки там обещают чуть не пожизненные. Ну и для того, чтобы родня не успела барахло попрятать, конкуренты в гости нагрянут.

— Мы с этого что получим?

— Пятьдесят косых на нос. Шпане нашей, кто обычно на подхвате, по штукарю на рыло. Главное, для нас никаких траблов не будет ни во время дела, ни после. Хозяина усадьбы, куда заглянем, как раз повяжут с утра. После обеда по основным его конторам пройдут, руководство сменят. А поздно вечером наш заказчик в домик хочет уже со своими ребятами войти. Охраны почти не будет, но на всякий случай решили подстраховаться. Наше дело — пошуметь на задворках. Вот общий план, куда заглянем. Постреляем по сараям, которые там рядом с оградой торчат, пару гранат бросим, бутылки с «коктейлем Троцкого». Минут пять шухера — и рвем когти. Ни с кем воевать не надо. Только пугануть, чтобы отвлечь внимание остатков охраны, пока клиент с другой стороны к ним поближе подберется.

Поводив пальцем по криво отрисованному чертежу, Петр постучал грязным ногтем по краю листа:

— А это что? Прямой дороги до нужного забора нет?

— Это халупа, где один старик живет. Если вокруг ехать, то в блокпост упираемся, который на въезде в поселок стоит. Нам там светиться смысла нет. Прошли вот здесь, по саду и кустам, здесь улочку перемахнули и на месте. Мало того, никто гостей с этой стороны не ждет. С нами двоих обормотов еще пустят, которые любую сигналку вскроют и безопасную дорожку проложат.

— Старик — это проблема. Вдруг вылезет?

Мартын начал заводиться:

— Тебе до него какое дело? Ну, вылезет. Ему от порога до кустов почти сто шагов надо пройти. А он еле с палкой своей ковыляет. Видел я его, когда с утра сегодня на место приехал, своими глазами все оценить. Старая перечница еле ползает, делать ему будет нехер, как нас по углам щемить. Особенно, когда пальба начнется. Так что не менжуйся, никто тебя не спалит и обратно не помешает спокойно уйти.

Иван, так же сумрачно разглядывавший листок, попытался объяснить:

— Не, мы не соскакиваем. Просто хочется все правильно сделать. Все же новое для нас дело, стрельба эта и остальное… На следующее утро к нам околоточные не заявятся?

— С чего бы? Еще раз — это будут исключительно клановые дела. Они на себя все берут. Но у них просто людей не хватает все вкусное хапнуть, вот ко мне и обратились. Я за себя и команду поручился, с другой стороны тоже люди серьезные. Ну и по деньгам без дураков, авансы просто так не дают. Кроме того, вы же знаете, что у меня связи разные есть. Так вот, с той стороны намекнули, что на самом верху одобрение получено. Будут этого зарвавшегося учить по всем фронтам. Поэтому и городовых поблизости не окажется, и никто суетиться не станет, если названивать начнут. Со всех сторон мы прикрыты.

Насчет связей Иван с Петром были в курсе. Столько времени гоп-стопами заниматься и без последствий — это да, это явно надо иметь серьезную крышу. И раз старший говорит, что новая работа благословлена сверху, то явно так оно и есть.

— Последнее. Сегодня без серьезного загула. Завтра с утра я у кабака нашего вас встречаю в восемь утра. Поедем на старые карьеры, будем железо щупать. Как оружие снаряжать, как стрелять. Чтобы потом глазами не хлопать.

— Гопоту с собой берем?

— Не, им бутылки выдадим и пару дробовиков. Не облажаются, там все просто. А вот трещотки уже нам. Чтобы в три ствола и погреметь как следует. Ну, так как? Хотите куш сорвать и потом от новых хозяев нашей округи ништяки получать?

Хотели, само собой. А еще больше хотели подзаработать и как можно быстрее:

— Аванс-то когда?

Чемодан на колесиках был такой же дряхлый и пошарпанный, как и его владелец. Он поскрипывал всеми сочленениями, дребезжал кривыми колесами и с трудом катился вслед за хозяином.

Кривоногий старик в потрепанном пальто и мятой фетровой шляпе доковылял до стойки паспортного контроля и протянул кипу бумажек миловидной даме в погонах.

— Милая, мне бы гостиницу забронировать! И автобус дотуда, если можно.

— Туристические агенты дальше. Паспорт, пожалуйста.

— А?.. Гостиницу, говорю!

Женщина вздохнула, с трудом удержалась, чтобы не поморщиться и взяла всю кипу мятых, словно пожеванных, бумажек. От визитера несло сложной смесью запахов: табака, немытого тела и какой-то дешевой химии, которой дед явно пытался застирать не один раз обмоченные штаны. Да, повезет же кому-то с этим чудом возиться. Очередной пенсионер-путешественник, мечтающий за свои пять копеек получить максимальный сервис.

Жеванный паспорт, пластиковая карта медицинской страховки, тонкий лист распечатки с сайта регистрации «Золотое кольцо». Ручной сканер мигнул огнем, считав коды, компьютер вывел на экран несколько строк. Щелкнул штамп, прошив в страницу паспорта чип визы, вся груда бумаг перекочевала обратно к хозяину.

— Добро пожаловать в Российскую Империю, мистер Йохансен. Туристические агенства прямо. Стоянка автобусов справа. Хорошего вам отдыха.

Через два дня поздно вечером худой мальчик с большим рюкзаком подошел к стоявшему в переулке микроавтобусу и спросил у водителя, курившего в открытую дверцу:

— Дяденька, а до Сидоровичей не подбросите? Мне домой надо, а то бабушка будет волноваться, если опоздаю.

— Что, на такси денег нет? Или бабушка внуком не дорожит? До Сидоровичей такса обычно три с полтиной, не больше.

— У меня только два рубля и пять копеек. Не хватит.

— Ладно, залезай. Жалко бабушку. Все равно туда еду, за рубль доброшу.

Забравшись внутрь, Волколак закрыл за собой дверь и пристроился на откинутой скамейке. Рюкзак с вещами фальшивого деда взял молчаливый охранник. Он же передал сверток с одеждой для будущего Анджея Потоцкого. Теперь несколько часов дороги до избушки, где будет проходить окончательная подготовка к операции и стадия инфильтрации выйдет на финишную прямую. Процесс запущен и отыграть назад вряд ли получится. Слишком высоки ставки, чтобы просто так остановить партию. Слишком многих уважаемых людей по обе стороны Атлантического океана пришлось подвесить за яйца, чтобы получить от них запрошенную помощь и нужные контакты. Теперь только вперед, к победе.