Наследники. Любовь под запретом

Глава 18. Стычка

Я перевела дух. Вроде Клевер понял, почему я нарушила их игру, но решила усилить свои позиции.

– Угу, подумали, – хмыкнула я, дергаясь в тесных объятиях. – Только осечка вышла. И что мне оставалось делать? Признаться, что я бастард семейства Элата? Кого из них я должна была сделать рогоносцем? Папу Аннабель?

Ларотт-младший вздохнул. Все так.

– А может, вы хотели бы, чтобы ректор написал герцогу Элата и поинтересовался: как так, почему отец не знал, что в его семье растет потомок эльфов? А ушки? Что сделали с моими ушками? Ведь за это тоже могут спросить. Это же преступление – скрывать ребенка с даром Элиты. Не возьми я свое имя, какая сильная карта попала бы в руки вашего отца – герцога Ларотта! И он непременно воспользовался бы ею, чтобы еще больше унизить ни в чем неповинного герцога Элата.

Клевер отпустил меня. Удрученно почесал в затылке, взъерошив короткие волосы.

– М-да. Кто же знал, что в твоей семье такие скелеты в шкафу? Ты была самой подходящей кандидатурой для обмена с Бель. Вы похожи, словно сестры-близнецы.

– Прости, но я вынуждена была признать, что я бастард. И намеренно вернула собственное имя, чтобы в случае раскрытия вашей аферы еще больше не погрязнуть во лжи. Я собираюсь доучиться в академии и получить диплом. А ваша махинация с подменой девочек непременно раскроется. Не будет же Аннабель до скончания веков прятаться от родителей?

– Мы преследовали благородные цели. Смысл нашей затеи в том, чтобы поставить родителей перед фактом, что уже ничего нельзя изменить. Два враждующих семейства объединит общий внук, и они вынуждены будут поладить друг с другом. Нам самим надоела эта вражда.

– Кстати, как там Аннабель?

– Уже замужем. Передавала тебе привет.

На лице Ларотта-младшего появилась открытая улыбка. Она ему очень шла. Клевер был красивым парнем. Высокий, мужественный, с невинным взглядом карих глаз, он невольно внушал доверие.

– Кстати, в карете, в которой привезли меня сюда, вы случайно не находили письмо? Я обронила его, только не помню где и когда.

– Что за письмо? – взгляд Клевера сделался тревожным.

– Я написала его еще до того, как попала на бал. В нем я жаловалась на своего опекуна. Очень боюсь, как бы оно не попало в чужие руки.

– Не надо переживать. Чужих людей вокруг тебя нет. И даже Его Высочество свой. Ты уже, наверное, это почувствовала, – лицо Клевера снова расплылось в улыбке.

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть, что давно догадалась, кто такой Шляпа. Меня связывала клятва. Поэтому ни с кем, даже с его друзьями, я не имела права обсуждать участие принца в моем похищении.

– Да, я с ним уже познакомилась, – я опустила глаза. – Он был моим наблюдателем на открытии дара.

– Его отцу надоела вечная грызня Лароттов с Элатами. Их пробовали помирить и не раз. Но ненависть стариков неиссякаема. Вот мы и решили вмешаться и все исправить.

Мы? Выходит, наследники трех семейств, включая принца, действовали на свой страх и риск? Решили, что пришла пора положить конец вражде и придумали свой план? Уж слишком он был рискованный. Король наверняка действовал бы иначе. Применил силу, например. Вызвал бы к себе врагов и заставил пожать руки. Хотя, где гарантия, что за дверями тронного зала отцы двух кланов не сошлись бы на ножах?

– Скажи, твой брат любит Аннабель? Или они оба стали заложниками вашей игры? А вдруг после того, как родится ребенок, который свяжет общей кровью два рода, они разбегутся в разные стороны? Появится еще один веский повод возобновить вражду. Бель нетрудно задурить голову. Она наивна и верит в вечную любовь. А вот что насчет твоего брата?

– Об этом тебе никто не скажет, но начало этой истории на самом деле было сволочное. Нам предстояло выбрать, кто из нас троих станет мужем Бель. И мы кинули кости. Выпало старшему брату. Ты его видела. Рондаль. Это он увел тебя с бала. Но когда мы ближе познакомились с Бель, выяснилось, что ей нравится Георг. Он тоже в нее влюбился. Рондаль уступил ему право ухаживать за ней. Ну и все завертелось.

Слушая откровения чересчур словоохотливого Клевьера, я вся закаменела. Вот так, значит, обстряпываются дела в столице? Кинули кости и все? Судьба невинной девочки была решена? Выходит, Аннабель повезло, что в нее влюбился один из братьев. Иначе это был бы брак по принуждению. Только потому, что наследникам мешала вражда знатных стариков.

– Скажи, почему ты так откровенен со мной?

– Ты должна понимать, если откроешь рот, тебя будет за что убивать. Уже не сможешь прикинуться, что ты невинная жертва. Мы все повязаны. Я специально перевелся в Вышку, чтобы следить за тобой.

Клевер смотрел на меня все с той же улыбочкой, хотя из его рта вылетали страшные слова. Я заметила очевидную разницу между ним и принцем. А ведь только что я любовалась поганцем и охотно общалась с ним. Но Его Высочество изящно связал меня договором, в то время как Клевьер грубо опустился до прямых угроз.

Мне стала понятна подоплека вражды интеллигентного герцога Элата с герцогом Лароттом, воспитавшем такого грубияна, как Клевьер. Я резко передумала предлагать ему стать моей парой на Посвящении. Лучше отправиться в девятиуровневый колодец одной.

– Следи за собой, лорд Клевьер. И не забывайте, что я Элита, – бросила я сыну герцога в лицо. Пусть он сильный Разрушитель, но однажды я положу его на лопатки.

Одернув форму, я покинула аудиторию. Чертовы наследники. Втянули меня в опасную игру и еще угрожают.

Выйдя из учебного крыла бодрым шагом гвардейца, я едва не сшибла идущую навстречу девушку. Это была Элеонора. Я сразу узнала ее.

– Что ты себе позволяешь, идиотка? – воскликнула она, потирая ушибленное плечо.

– Простите, леди. Я не специально.

Я показала пример правильного общения с незнакомыми студентами. Нас никто не представлял. А то, что я видела ее целующейся с принцем, или заметила цвет панталон, когда ветер задирал ее шелковые одежды, вовсе не являлось поводом обращаться ко мне на «ты».

– Постой! Я, кажется, тебя знаю! – ее тон был требовательным.

Я не желала больше выглядеть слабой и нерешительной. Знание того, что я – Элита, прибавило мне сил.

– А я нет. И знать не хочу, – бросила я, даже не оборачиваясь.

Пусть принц воспитывает свою любовницу. У меня нет ни сил, ни желания общаться с ней.

– Да как ты смеешь, дрянь?! – понеслось мне в спину.

Я подняла средний палец – сакральный жест, отпугивающий нечисть. Я улыбалась, представляя, как бесится «великолепная» Нора. Жаль, что принц такой неразборчивый в связах.

И тут мне в спину прилетело. Элеонора применила ударную магию! Меня кинуло вперед. Я не удержалась на ногах и растянулась в полный рост. Сумка вылетела из рук и шлепнулась, изрыгнув содержимое на брусчатую дорожку. Мало того, пока я приходила в себя, знатно тюкнувшись лбом, Нора поставила мне на спину изящную туфельку и больно надавила каблуком.

– Помни, что ты никто. Бастард безухий.

О, так она знала, что я Элита и не побоялась связаться со мной? Хорошо. Я запомню.

– Пошла вон, дура, – прошипела я.– Убери ногу, пока я тебе ее не сломала.

– Хочешь вылететь с Вышки? Я тебе это организую.

Еще один вывод: она не знала, что принц дал мне слово, что меня не уберут из Академии. Как бы она ни бесилась, я доучусь здесь.

Я широко улыбнулась (правда, это видели только булыжники, в которые я уткнулась носом) и снова показала сакральный жест. Эх, как жаль, что я еще не умею пользоваться магией! Сейчас прекрасная Нора летела бы кувырком.

Каблук Элеоноры вонзился еще глубже. Я была уверена, останется синяк. Но давление неожиданно исчезло. Меня спасли преподаватели, появившиеся на горизонте. Сволочная Нора тут же развернулась и исчезла в недрах учебного корпуса.

– Что случилось? – спросил один из преподавателей, подавая мне руку.

– Упала, – буркнула я, потирая ушибленную коленку.

Собрав сумку, я прямиком отправилась в корпус, где жили магистры. Да, идти было тяжело. Мало того, что дорога шла в гору и ныла разбитая коленка, так еще не хватало воздуха. Но злость и месть были моими большими помощниками.

Мне повезло. Не пришлось блуждать по общежитию и выяснять, где живет Его Высочество. Принц стоял на крыльце с группой товарищей. Они громко и азартно спорили. Научная тема мне не была понятна, да я особо и не прислушивалась. Застыла в шагах двадцати от них, пытаясь привести дыхание в порядок.

– Кажется это к тебе, Рутгерт, – тронул принца за плечо один из магистров.

Его Высочество обернулся. Узнавание произошло не сразу. Я спохватилась и пригладила вздыбленные волосы. Во время падения я потеряла заколку, а ветер окончательно превратил меня в чучело.

– Леди Анна?

Принц протянул в приветствии руку. Так я во всяком случае думала. Но он взял мою ладонь и развернул. Я выдохнула через зубы. Падая, я ободрала ее, и теперь кровь смешалась с грязью. А я совсем не чувствовала боли. Немного ныло разбитое колено и то потому, что я задействовала его при ходьбе. Вот что значит, злость.

– Идем. Тебе надо умыться, – он развернулся и направился к зданию.

– Что? Лицо такое же грязное? – я покосилась на магистров, провожающих нас взглядами.

– Что с тобой случилось? – спросил принц. Мы поднимались по лестнице на второй этаж.

– Упала, когда спешила к вам, – я опять начала «выкать», хотя получила разрешение на более фамильярное обращение. Сейчас я должна была быть хитрой, как лиса. «Ты» звучало бы слишком грубо. А так я маленькая девочка, которой нужна помощь взрослого дяди.

– Так непреодолимо было желание увидеть меня? - на его губах появилась улыбка. Видя, как я хромаю, Рутгерт взял у меня из рук сумку.

О, если бы он только знал, что двигало мною. Тут одним желанием увидеть прекрасного наследника королевства не обошлось.

– Я торопилась предложить вам стать моей парой на Посвящении в студенты. Надеюсь, вас еще никто не занял? Если так, то придется предыдущему счастливчику отказать. Я знаю, три раза можно. Я – лучший ваш вариант.

Вот тебе, Элеонора! Не мытьем так катаньем, но я заполучу Его Высочество в напарники. Бесись сколько угодно.

– Ого, как категорично.

– Мы с вами отличная команда. Проверено в Маголове, – продолжала убеждать я.

– Это была всего лишь иллюзия.

– Я реально готовилась пожертвовать собой, чтобы спасти нас, – напомнила я.

– Согласен, ты казалась искренней, – кивнул принц.

– Я не казалась. Я была.

– За роль наблюдателя мне хорошо заплатили. А чем ты компенсируешь потраченное на тебя время? Симпатичным личиком? Им я могу любоваться, не подвергая себя риску.

Приятно было слышать, что Рутгерт считает меня симпатичной. Еще так нежно произнес «ли–и–ичико». Улыбка расплылась по моему лицу. Но быстро отрезвило слово «риск».