Наруто - Кровавые тени войны (СИ)

Глава 10

Быстрый обмен взглядами, и мы дружно кинулись за первым братом, а на второго набросилась пара тут же созданных каге буншинов и вызванных массивных змей. Они не задержат джинчурики надолго, но сейчас счет идет на секунды. Еще один мой двойник нитями чакры утащил за собой выживших коноховцев, просто не способных реагировать на смену ситуации на наших скоростях.

Проделавший собой целую просеку в окружающей растительности, псевдо джинчурики только поднимался на ноги, окруженный пузырящейся красной чакрой и с зачатками сразу двух хвостов за спиной — полученные раны уже зажили, подтвердив мои ранние предположения о влиянии силы Кьюби на них — но мы уже приближались и не намеревались дать ему выйти на новый уровень силы. Орочимару использовал катану как копье, удлинив руку на несколько метров и пробив бедро врага насквозь, а затем одним мощным движением взрезав его изнутри и полоснув по второй ноге.

— Ррааа!!! — начавший заваливаться на бок, Кинкаку упал на четыре конечности и издал громогласный вопль, где сплелись ярость и боль.

В тот самый момент, когда на него уже опускалась Самехада, от тела псевдо джинчурики во все стороны хлынула чакра биджу, по интенсивности воздействия больше схожая со взрывом, врезаясь в нас с неумолимостью многотонного блока. Пусть великий меч Киригакуре смог поглотить большую часть чакры, направленную против него, но физическая сила подобного удара оказалась таковой, что отшвырнула нас назад.

— Кинкаку!

Рев второго брата, почти прорвавшегося мимо временного заслона — выставленные клонами барьеры трещали, едва удерживая внутри беснующегося Гинкаку, походя разорвавшего призывы — показал нам, что стоит поторопиться.

— Кучиёсе но дзюцу (Техника призыва)!

Впечатав руку в землю по приземлении, Орочимару оказался на голове просто гигантской змеи черно-зеленого окраса, а я на мгновение активировал шаринган и использовал шуншин, оказавшись совсем рядом с джинчурики и одним движением Самехады, срезал до основания хвосты у не успевшего толком оправиться шиноби Кумо. Вот только, несмотря на очевидные признаки возраста на лице, Кинкаку доказал, что не зря считается элитой элит — молниеносный удар ногой в грудь, усиленный багряной чакрой, выбил из меня дух и вполне мог бы сломать ребра и повредить внутренние органы, настолько оказался сильным, если бы не наличие подкожной брони Шикотсумьяку (Мертвенный костяной пульс). В некоторых местах кость треснула, отводя импульс, но очень быстро восстановилась.

Справившись с кратким моментом ошеломления, я выпустил из свободной руки золотистый шест из чакры и с его помощью остановил свой полет, вновь оказавшись с контактом с землей и пробороздив несколько метров, пока не впечатался в толстое дерево. Вот только, нас было двое на одного и не успел псевдо джинчурики воспользоваться небольшим успехом, как на изрядно убавившего в мощи шиноби обрушился хвост рептилии размером с одноэтажный дом, вбивая по самую макушку в землю.

Еще один шуншин и как только хвост оказался убран, на Кинкаку обрушился новый удар Самехадой, на этот раз пришедшийся по телу. Еще остававшийся покров как корова языком слизнула, и я дернул меч на себя, как теркой проходя по спине старого шиноби и снимая верхний слой мяса, заставив последнего взвыть от боли. Но второго удара нанести по беззащитному шиноби у меня не получилось — краем глаза заметив вспышку ослепительного света, я рефлекторно выставил в том направлении Самехаду как щит, так как уйти в сторону или упасть просто не успевал. За доли мгновения, пока сплошной поток багрового света не врезался в меня, только и успел покрыть тело золотистым покровом чакры, как дополнительной защитой. А потом пришла… Боль! Самехада жрала концентрированный луч биджудамы как не в себя, но все равно не могла справиться со всем. Держащую ее кисть медленно прожигало, вымывая защитный покров, волосы затрещали, очень быстро вспыхнув факелом, а верхняя часть плаща очень быстро превратилась в начавшие тлеть лохмотья. Подобная участь постигла и маску, но очки, рассчитанные на что-то подобное, держались, хоть и сильно нагрелись. Что творилось со всем лицом, я не хотел и думать, активно используя ирьедзюцу, чтобы немного нивелировать весь получаемый ущерб, но это не значило, что это было безболезненно! На этом фоне, сшибаемые спиной деревья и другая растительность практически не замечались.

Пара мгновений атаки показались мне буквально вечностью, но прошли и они. Проморгавшись, я обнаружил себя более чем в сотне метров от того места, где еще недавно находился, на конце выжженной и вспаханной просеки в несколько метров шириной. Вот только зависать на разрушения было некогда и не обращая внимания на полученные повреждения, я содрал с лица раскалившиеся очки и бросился вперед, окатив себя из свободной руки водой и туша одежду с волосами. Оставалось только радоваться, что основной урон пришелся на верхнюю часть туловища, не прикрытую великим мечом и вещи ниже середины груди под плащом не пострадали.

В результате столь концентрированной и разрушительной атаки, Гинкаку смог выбраться из тюремного кеккая, походя уничтожив всех клонов и сейчас резво наседал на Орочимару с призывом, позволяя брату восстановиться. Треххвостый покров делал его практически неуязвимым для ниндзюцу и змеиному саннину приходилось весьма туго, несмотря на артефактное оружие, способное причинить вред противнику. Лишь змея уравнивала силы, благодаря своей титанической силе и массе, а также впечатляющей скорости, что могла противостоять стремительным атакам псевдо джинчурики. Будь у последнего возможность применить еще одну биджудаму и все могло бы пойти совсем по-другому, но напарник это отлично понимал, потому и не позволял ни момента сосредоточения, весьма умело пользуя феноменальной гибкостью своего тела.

Правда, Орочимару следовало не выпускать из виду Кинкаку, успешно регенерировавшего полученные повреждения и даже восстановившего начальный покров — заметно более жидкий и без хвостов — но я подоспел как раз вовремя, чтобы предотвратить воссоединение Кингин Кьёдай. Регенерация обугленной кисти правой руки и других поврежденных тканей, где не имелось подкожной брони, требовало солидной концентрации, но даже так, я смог на бегу создать и запустить вперед Бакхацу Расенган (Взрывной спиральный шар), подорвав его рядом с ублюдком. Конечно, он попытался уйти от атаки, но я просто оказался быстрее уже побитого кумовца.

Во все стороны хлестнула жгутами чакра, стремясь стереть врага и даже вскинутые в защите лапы из покрова оказались бессильны, чтобы нормально защитить. Пузырящийся покров очень быстро стесался, а за ним пришел черед и плоти. Когда шторм бешено хлещущих нитей исчерпался, на стоявшего псевдо джинчурики было страшно смотреть — окровавленная фигура в лохмотьях, большая часть кожи которой просто исчезла, обнажая кровоточащее мясо, а в некоторых местах и кости. Лишь готова, более надежно закрытая руками, пострадала меньше, позволив шиноби сохранить зрение.

— Аааааааааа!!! — бешеный крик боли, что вырвался из его рта, был оглушительным даже на фоне продолжавшейся неподалеку битвы.

Раны старого шиноби продолжали заживать прямо на глазах, но уже намного медленнее, чем раньше, и я воспользовался моментом, когда Кинкаку еще не отошел от атаки и со всей дури вмазал Самехадой, запуская его в полет сквозь попадавшиеся на пути деревья и еще дальше от брата. Секундная остановка позволила перевести дыхание. Чакра лилась от оружия щедрой рекой, восстанавливая резерв и позволяя мне восстанавливать наиболее серьезные повреждения, полученные от биджудамы, а заблокированные болевые импульсы — оставаться в боеспособном состоянии, несмотря на почти сожжённый скальп и другие серьезные ожоги, способные вывести из строя и опытного джонина.

Когда я собирался рвануть вслед за Кинкаку, чтобы не упускать взятую инициативу, внезапно пришли воспоминания от клона — Хьюга сообщала, что вторая волна подкрепления скоро будет рядом. В пылу битвы и вспышках чакры, новые сигнатуры получилось пропустить, но сейчас я отчетливо ощущал их движение прямо к нам.

— Орочимару, время, — заорал напарнику, усиливая свой голос чакрой.

Саннин быстро оглянулся и кивнул.

— Шаа, задержи его на сколько получится, — скомандовал он призыву и бросился за мной ко второму брату, только начавшему подниматься на ноги.

— Ссссделаю.

Несмотря на просто феноменальную устойчивость к повреждениям, регенерацию и гигантские запасы чакры, полученные раны ощутимо повлияли на скорость реакции псевдо джинчурики — когда десяток золотистых цепей обвил его и сдернул с места, он просто не успел ничего сделать.

— Кинкаку! — отчаянно взревел позади Гинкаку, мощным ударом огромных лап отбрасывая в сторону призыв и бросаясь за нами.

— Сссссаааа, убью!

Вот только и призыв был не лыком шит — быстрый удар хвостом смел кумовца с ног, а потом обвил своим телом, очевидно, стараясь ставить и стереть чешуей. Это подарило нам драгоценное время, кторого и так было мало — второму отряду оставалось до нас несколько десятков секунд.

Подтащив сопротивлявшееся тело ко мне, я шлепнул на него загодя извлеченную бумажку и даже не дожидаясь, пока фуин перейдет на плоть, сильным пинком отбросил его на Орочимару. К сожалению, Самехада не имеет режущей кромки, что нанести по-настоящему летальный урон, так что дело за саннином. Напарник понял замысел с одного взгляда и от души рубанул летевшее на него тело покрытым фуутон чакрой лезвием. Он целился отрубить голову Кинкаку, но внезапно вырвавшийся из-под земли хвост красной чакры заставил Орочимару извернуться, избегая атаки и удар пришелся чуть ниже пояса кумовца.

— Уииииииииии!!! — пронзительный визг, в котором не осталось ничего человеческого, вырвавшийся из глотки пострадавшего, заставил меня вздрогнуть.

Несмотря на мощный удар, Орочимару не удалось разрубить врага на две части, но вот отрубить правую ногу и разрубить нечто очень важное для мужчины, если судить по звуку — очень даже. Дернув к себе нитями чакры трофейную конечность, я поймал ногу и задал деру, стремясь как можно скорее скрыться с поля боя. Саннин от меня не отставал и судя по ощущениям, мы разминулись с кумовцами буквально на несколько секунд.

Естественно, отступали мы не прямо вглубь наших территорий, а в сторону, не слишком стараясь скрывать свои следы. Сомневаюсь, что джонины решатся на преследование без поддержки эС-ок, а Гинкаку сейчас необходимо дотащить брата до ирьёнина, а не развивать наступление.

Через пару минут остановившись, чтобы отдышаться, я откопал в на поясном подсумке специально запасенный свиток и запечатал в него трофей.

— Хоть мы и хорошо потрепали Кингин Кьедай, но не смогли убить, — покачал головой Орочимару, осматривая раны, полученные в схватке.

А досталось ему довольно прилично, если судить по ожогу на пол лица, порванной одежде с кровоподтеками и почти разодранной когтями броне, но все равно, не так сильно, как мне.

— Сейчас — да, но я оставил Кинкаку очень неприятный сюрприз, и он должен сработать… — я сделал паузу и вдалеке раздался мощнейший взрыв, — сейчас.

— Что это было? — вскинул целую бровь Орочимару.

— Это подорвался Кинкаку, — расплылся в злорадной улыбке, но тут же стер ее с лица, чтобы не тревожить только начавшую восстанавливавшуюся кожу на лице, — творческая переработка кибакуфуды, которая качает чакру у жертвы, а потом взрывается, так что при доле удачи, сейчас погибли оба брата.

— Оригинально, — хмыкнул напарник, — этак можно одним прикосновением бумажки убить любого.

— К сожалению, действует только как добивающее средство, — помахал я свободной рукой, — здоровая цель может не дать у себя откачать чакру.

— Это уже куда хуже, — согласился саннин и сменил тему, — возвращаемся?

— На сегодня сражения для нас закончены — лечиться надо, — кивнул ему, демонстрируя обугленную с внешней стороны правую руку, — только сперва подберем нашу спутницу и спасенных.