Нарушая клятвы. Часть 2

Глава 5

Из золотого вихря я выпал словно из мешка, рухнув на пол рядом с кроватью. Понадобилась почти минута, чтобы ушло головокружение. А мотало меня как на маленьком плоту во время шторма.

— Могла бы уронить меня на что-нибудь мягкое, — проворчал я с пола.

— В сапогах на кровать? — с насмешкой спросила Тали. — Снимай их и забирайся.

— Вредина, — я ухватился за край кровати и с трудом сел. — До чего же неприятно…

— Потому что ты сопротивляешься, — наставительно сказала она. — А ещё ты слишком тяжёлый.

— Грэсия быстро поправилась или я долго провалялся в постели?

— И то, и другое, — она всё же накинула на плечи покрывало, так как я сидел слишком близко, а на ней была ночная сорочка не из самой плотной ткани. — Поправилась быстро, уже к вечеру. Ты же проспал четыре дня. И скажи спасибо Уге, что не четыре года.

Тали протянула руку и положила мне на макушку. Мы просидели так минут пять. Тали даже глаза закрыла. Было очень тихо и необычно спокойно. Мне кажется, что это место вообще находится не в нашем мире и отделено от него непроницаемой стеной. Ни бе́ды, ни печали не способны пробиться сквозь неё. Это такое умиротворение, что словами не передать.

— Ты спишь, что ли? — спросил я.

— Сплю, — подтвердила она, затем открыла глаза. — Ты куда-то торопишься?

— Вроде нет. Разве что хотел повидаться с Вигором, поговорить с Грэсией и вообще.

— Торопишься. Ладно, давай поговорим серьёзно, и беги по делам. Да, да, — она отмахнулась, — говорила, что серьёзные разговоры очень скучные и неинтересные. Только мне не нравится, что вокруг тебя роятся высшие силы, словно дикие осы, слетевшиеся на запах перезрелой сливы. На них можно закрыть глаза, если бы они не переходили черту. И ты, глупый мужчина, идёшь у них на поводу. Удивляюсь, как тебя терпит Уга. Ты ведь клялся ей в верности, а сам бежишь и ищешь помощи у других. Читал сказку про ласковую Полому? Дурочка разрывалась между двумя богами и в итоге была проклята обоими. Одинаково всех можно лишь ненавидеть. Понимаешь о чём я?

— Понимаю, — я вздохнул.

— Не ищи оправдания поступкам, это лишь усугубит твою ситуацию. Но выход всегда есть, — она улыбнулась. — Существуют старые ритуалы, которые мы использовали во время войн.

— Находились смельчаки, которые осмелились с вами воевать? Или вы друг с другом что-то делили?

— Глупцы всегда найдутся. Получат толику силы и начинают мнить себя правителями мира. Но вопрос не в этом. Из всех богов, что постоянно рядом с тобой, Уга самая слабая. Она практически ничего не может, мало что знает и умеет. Сущее дитя по сравнению с другими, да простят меня Высшие за подобное сравнение. Зиралл Пресветлый — творец и мастер любого начинания, великий ремесленник и воин. Истинно светлый бог, — она хмыкнула, — покровительствующий только людям. Он очень силён, пусть даже многие считают его проклятым богом. Всё, что он дарует людям, приносит им только несчастия. Но это не совсем так. Просто дары его настолько могущественны, что вступают в силу Высшие законы, стремящиеся всё привести к равновесию. Лиам — богиня понимания, самая сильная из этой тройки. Коварна, хитра, обольстительна. Уге, которую многие считают тёмной, стоит пойти и поучиться у великой Лиам.

— Самая сильная? — с сомнением переспросил я.

— Это война, Берси. Ты этого не понимаешь и не видишь. И длится она гораздо дольше, чем какие-то жалкие тысячу лет. Когда-то, проводя ритуал, мы называли имя Лиам. Оно было созвучно слову «победа». Но ты можешь позвать Зиралла. Сильный союзник, особенно если учесть твою тягу к знаниям. Мерк, — Тали поморщилась, словно надкусила гнилое яблоко. — Этот жалкий божок сделает тебя сказочно богатым. Забьёт золотом сокровищницу любого размера. Он умеет делать золото из воздуха.

— И всё-таки Уга, — жестом остановил я её. — Даже без вариантов, а то ты сейчас и Светлобога вспомнишь.

— О, ты прав, его лучше не трогать, — согласно закивала она. — Можно было догадаться, что ты выберешь её. Но что думает она?

— Уга? — удивился я.

Позвать Великую мать, что может быть проще. Эта любопытная особа всегда рядом, стоит вспомнить, и она сразу выглядывает из-за плеча. Но прислушавшись к себе, заметил, что не ощущаю её присутствия. Даже удивился, покрутил головой, как будто она пряталась от меня где-то в комнате. А ещё мне стало страшно. Похожее я испытывал, когда умер дедушка.

Тали коварно улыбнулась, и мы вновь рассыпались ворохом искр. Ещё один головокружительный полёт закончился падением на твёрдый каменный пол, покрытый кровавыми рунами. Причём руны были не просто нарисованы, а въелись в камень как кислота в податливое дерево.

— Комната Ритуала. Закончила её недавно, — похвасталась Тали. — Говорят, что если светлые боги увидят эти символы, то сделают всё, чтобы уничтожить их. Вместе с домом и хозяевами.

Я охнул, потёр ушибленное плечо и с трудом сел. Встать просто не получалось так как ноги подкашивались. Вот точно, она надо мной специально издевается. Комната была небольшой, стены и пол каменные, покрытые рунами. Источник света — крошечный пугливый огонёк, забившийся в дальний от нас угол. Ни окон, ни дверей здесь и в помине не было. Стоило это осознать, и почти сразу стены начали давить, давая понять, что ты замурован.

— Никто ещё в нашем роду не связывал себя со столь необычным божеством, как Уга, — улыбнулась Тали. — И это даже забавно.

— А что Лиам? — спросил я.

— Пока я хозяйка дома, её имя не появится здесь, — с едва заметной толикой ненависти произнесла Тали. — Она не спасла тётю Карину и позволила погибнуть семье Лиц. Камень под твоими ногами, пролей на него немного крови и позови ту, которая будет нам покровительствовать.

Я опустил взгляд на камень размером в две ладони. Опять эти странные и непонятные ритуалы. Не знаю, что должно произойти в голове, чтобы появилось понимание того, как они работают. Но нерешительность плохая черта. Я вытащил из-за пояса нож с кривым лезвием, полоснул по ладони. Пришлось сосредоточиться, чтобы из раны пошла кровь, а не красный песок. Далось это с трудом, так как кровь не желала покидать тело и лишь редкими каплями начала падать на каменный пол. Подумал проткнуть ладонь насквозь, но кровь всё же полилась, собираясь на камне.

— Не оставляй меня одного, — произнёс я тихо. — Даже готов мириться с тем, что ты постоянно за мной подглядываешь. Дай почувствовать тяжесть твоих ладоней на плечах. Только тебя хочу слышать, Великая мать демонов Уга.

Сказал и мурашки побежали по спине и рукам. Показалось, что в коробку комнаты что-то врезалось, отчего пол ощутимо вздрогнул. Тали лишь криво улыбнулась, в полумраке обнажая клыки. Бледный огонёк в углу пытался забиться в щель между камнями. Ещё несколько секунд и кровь на камне собралась в знак напоминающий иву, стоящую на холме. Тали кивнула и превратилась в золотой вихрь.

Можно не говорить, что третий кувырок окончательно меня добил. Рухнув с полуметровой высоты, даже вставать не хотелось. Упал я лицом вниз, краем глаза заметив знакомую шкуру медведя, лежащую в малой гостиной с камином. Таких комнат в поместье было всего две, и построили их только для одной цели — чтобы хозяева могли посидеть у огня долгими зимними вечерами. Кстати, сейчас в камине горело толстое брёвнышко, распространяя вокруг приятное тепло. Ухватив шкуру за край, потянул на себя, накрывая голову.

— Что это он делает? — послышался голос мамы Иоланты.

— Думаю, что прячется от кого-то, — язвительно заметила Грэсия.

Где-то с минуту я так и лежал. С той стороны, где сидели женщины, послышался звук опускаемой чашки в блюдце.

— Берси! — в комнату влетела Александра.

— Тсс, — осадила её Грэсия. — Он прячется.

Уже через секунду меня вынули из-под шкуры и перевернули на спину.

— Берси, — Александра с тревогой посмотрела на меня, — с тобой всё хорошо?

— Нет. Меня мутит. Я слышу, как один из конюхов хочет почесать… пониже спины, но широкий ремень и фартук ему мешают. А второй конюх подглядывает за горничными, которые переодеваются. Надо отнять у него амулет, скрывающий запах.

— И амулет отнимем, и по шее дадим, — закивала Александра, усаживая меня.

— Лиара в нашу сокровищницу влезла, — сдал я её. — Хорошо, что за ней Азм присматривает. И как она её нашла, если Тали защиту поставила от посторонних?

— Надеюсь, там ничего опасного нет? — спросила Грэсия.

— Только Азм. Голова сейчас лопнет, — я поморщился, пытаясь выкинуть из головы намерения всех обитателей дома. — Мама Иоланта, пожалуйста, прочтите Клаудии наставление, что нельзя людям молиться Великой матери. Она, в смысле Клаудия, меня не слушает.

— Может его чем-нибудь напоить? — предложила Грэсия. — В прошлый раз помогло. Давно у тебя подобного обострения не было. Ну что ты на полу развалился? Алекс, помоги ему сесть на диван.

На помощь Александре пришла мама Иоланта. Они легко подняли меня под руки и усадили на диван. Грэсия налила в чашку чай и добавила побольше мёда.

— Выпей немного, — она подошла, протянула чашку. — Что ты такого сделал, чтобы проваляться без памяти четыре дня?

— Не знаю, — я сделал пару глотков. — Так получилось. Спасибо. Как Ваше самочувствие?

— На удивление, отличное, — ответила Грэсия, усаживаясь справа. Александра быстро села слева от меня, спеша опередить маму. — Что это было, снова травы асверов или магия? Хотя для трав слишком быстро всё произошло.

— Это подарок от… одной жрицы. Я здесь ни при чём.

— Берси, в городе до сих пор свирепствует чума. Маги, демоны их забери, сожгли уже полсотни домов. И это надо остановить.

— Магов остановить? — не понял я. — Можно попросить асверов…

— Чуму остановить, — сказала она. — Спасти как можно больше людей.

— Как?

— Берси, не серди меня.

— Грэс, — вмешалась мама Иоланта, — оставь.

— Ты не понимаешь, он наверняка придумал какое-нибудь удивительное, простому уму непостижимое заклинание, но вытянуть из него хоть что-то — это нужно постараться.

— Это не заклинание, — вздохнул я. — Скажите, вы ничего не слышали о Зелёной гнили?

— Нет. Точно не магия? — она недоверчиво прищурилась. Я отрицательно покачал головой. — И не травы?

— Второй порции лекарства у меня нет, поэтому, пожалуйста, не заболейте снова.

— Спасибо, не буду, — поёжилась она. — Эта болезнь настолько же неприятная, насколько внешне отвратительная.

— Ничего существенного за эти четыре дня не произошло? — спросил я. — На дом больше не пытались напасть? Как Вигор? Из дворца никаких вестей? Вы говорили, что Даниель должен приехать.

— Нападений больше не было, но вчера собиралась большая толпа, во главе со жрецом Зиралла, — сказала Александра. — Требовали отдать им Вигора. С ним всё в порядке, он уже лучше себя чувствует. Из дворца вестей не было, а папа задержится, пока чума на спад не пойдёт. Он письмо прислал с гонцом накануне. Говорит, что это приказ императора. Что ещё? — она задумалась. — Да, приходили представители гильдии целителей, но Грэсия их прогнала. Сказала, что скормит твоему псу, а он возьми и появись рядом с ними. Они бросились бежать, забыв и о повозке, и о лошадях. Мы их пока в конюшне пристроили.

— Жрецы Зиралла обещали сегодня вернуться, — добавила Грэсия. — Мы отправили гонца к городской страже, чтобы всех разогнали.

— Они думают, что мы его похитили?

— Они думают, что если его в жертву принести, то чума из города уйдёт, — хмыкнула она.

— Однако, — удивился я. — В жертву верховного жреца Зиралла? Боюсь, провернув подобное, они получат что-нибудь похуже чумы. Имперская безопасность чем занимается? Городская стража?

— Увидишь Хорца — спроси, — Грэсия взяла у меня из рук опустевшую чашку и вернулась к столу, чтобы наполнить ещё раз.

— Грэсия, кхм… скажите, незадолго до того, как Вы приехали к нам в гости, попадались ли Вам две старые и жадные клуши? Кого-нибудь можно так назвать и охарактеризовать?

— Ты прям в точку попал, описав двух графинь, которые у меня мазь от серых пятен покупали, — она вернулась, протянув мне чашку. — Чем они тебя заинтересовали? Они тоже заболели?

— А как их звали? — уклонился я от прозвучавшего вопроса.

— Графини Монсанту и Годой. Самые известные в столице вдовы. Уморили мужей, искалеченных войной магов, и потихоньку растрачивают наследство. Жадные клуши? — она рассмеялась. — Очень на них похоже. Ещё можно добавить, что сплетницы и интриганки. Ну как, полегчало?

— Немного отпустило, — кивнул я. — Просто неожиданно свалилось.

Она ухватила меня за ухо, наверное, чтобы не вырвался. У семейства Блэс подсмотрела, не иначе.

— Ты зачем в комнату больного без специальной одежды вошёл? — строго спросила она. — Заклинания очищения не использовал, одежду не сменил, по городу в таком виде носился. Ты представляешь, что я почувствовала, когда очнулась? Спросила: «Где мой нерадивый ученик», а Иола говорит, что ты без сознания валяешься.

— Так получилось, — я попытался пожать плечами.

— Целителю нельзя быть беспечным. А ещё полагаться на удачу и «вдруг пронесёт». Сколько великих людей и учёных погибли по собственной глупости или из-за того, что пренебрегли простейшими правилами! Надеются на силу и знания, а в итоге сгорают от простуды и лихорадки. И я такая же, — закончила она, отпустив моё ухо. — Вошла в комнату больной, использовала все необходимые заклинания, но не подумала об одежде. Точнее, слишком поздно подумала.

— А как та женщина? Поправилась?

— Идёт на поправку, — сказала мама Иоланта. — Но всё ещё плохо себя чувствует. Хорошо, что больше никто не заболел.

— Берси, ты не хочешь кушать? Мы-то уже позавтракали.

— Аппетита нет. Меня едва наизнанку не вывернуло три раза за утро. Я ещё немного с вами посижу и пойду проведаю Вигора.

— Ничего с этим мальчишкой не будет, — сказала Грэсия. — У него здоровья на нас всех вместе взятых хватит, раз он умудрился через полгорода пройти с дырой от кинжала в спине. А попутно он смахнул в реку всю стражу с моста.

— Так это он?! — я удивлённо приподнял брови. — Капитан Сомсан жаловался, что стража у моста пропала ночью, во время ливня.

— Вигор, — она улыбнулась. — Вредный мальчишка так и не сказал, кто его в спину ударил. Ждёт, пока ты проснёшься.

В гостиной у камина я просидел ещё час. Женщины ничего особого не рассказали, так как из дома никто не выходил. В городе же творился форменный бардак. Особенно это было заметно ночью, когда по старому городу сновали люди с факелами и фонарями, после чего где-нибудь вспыхивал очередной дом. Находясь в огромном городе, мы оказались отрезаны от него высоким забором и злой охраной. И даже послать кого-то, чтобы узнать новости, было страшно.

Сумбур в голове немного поутих, а мельтешение намерений обитателей поместья сгладилось. Давненько со мной такого безобразия не случалось, уже и забыл, насколько это неприятно. Но, успокоив мысли, я смог отгородиться, и если не прислушиваться, то всё стало как прежде. Я даже лоб время от времени потирал, проверяя, не появились ли у меня рога.

В гостиную заглянула Мила, но осталась в коридоре. Александра вышла поговорить и вернулась уже через минуту.

— Берси, — она строго посмотрела на меня. — Сходи, пожалуйста, на кухню и успокой своих асверов.

— Что случилось? — не понял я. — Понял, уже иду. И они не мои, а сами по себе.

— Мы так и поняли, — она покачала головой, демонстративно усаживаясь на диван.

— Я потом Вигора навещу и вернусь.

Выйдя в коридор, Миланию я не застал. Интересно, кто и зачем влез на кухню? Воображение сразу нарисовало Гуин, которая наверняка попыталась украсть последнюю порцию дорогого кулинарного жира или масла. А может сажу набирает или пытается что-то нужное сжечь, чтобы эту сажу получить. Надо бы пристроить её к какому-нибудь более спокойному занятию. Попросить Диану, чтобы читать научила? Я только недавно узнал, что читала Гуин с горем пополам. Некоторые символы путала, прыгала со строчки на строчку. В гильдии Витории молодых асверов учили грамоте, но там сплошь элита. Те же рыбаки или пастухи читать не умели отродясь. Собственно, Гуин учила мама, но то ли она сама плохо читала, то ли девушке подобная наука давалась с большим трудом.

К моему приходу на кухне было тихо и спокойно. Прислуга готовила обед, что-то кипело и бурлило в котлах, шкворчало на больших сковородках. Смесь запахов стояла такая, что и не разобрать, какое блюдо готовится. Рудольф, крепкого телосложения мужчина из чистокровных оборотней, повесив на крюке заднюю коровью ногу, ловко орудовал мясницким ножом, разделывая её. Я огляделся, беспорядка не увидел. Постояв немного, вышел в коридор и направился в сторону ванной комнаты. Построили её с учётом, чтобы далеко не носить горячую воду, которую грели в помещении рядом с кухней. Удовольствие довольно расточительное, учитывая, что каменный уголь жечь в городе запретили. Ещё герцог Лоури, дед Клаудии, купил особый артефакт, прожорливый, как тысяча демонов. Питался он камнями ценой по пятьдесят золотых за штуку. Воду грел быстро, ничего не скажешь, но в банный день таких можно сжечь три штуки, а зимой и того больше. Если гостей в доме немного, то можно обойтись и одним, но кто бы экономил, особенно когда на улице сырая и холодная погода. Тали говорила, что можно усилить комнату Азма, и он круглосуточно сможет поддерживать огонь на кухне, в каминах дома, даже в кузне, если мы такую решим построить за домом. Но для этого нужен был какой-то проводник и контур. Она не знала, как его изготовить и где достать, намекая, что Матео может помочь. А я никак не могу найти время, чтобы зайти к нему в гости.

Услышав плеск воды в ванной, заглянул без задней мысли. Обычно, когда принимали ванну женщины, кто-то из служанок всегда дежурил в коридоре. К тому же комната запиралась изнутри. Просторное помещение с бочкой для купания в центре. Вдоль правой стены тянется длинная печь с весёлой бело-голубой отделкой. Её топили с другой стороны, чтобы в помещении было тепло. Так вот, войдя, я застал необычную картину: из бочки выглядывали две знакомые женщины, а над ними стояла Диана, засучив рукава тёплого платья, и подливала им горячую воду из деревянного ведра, поднимая в воздух клубы пара. Стоило войти, как в мою сторону повернулись три головы, взгляды которых сверкнули одинаковыми убийственными намерениями. Диана узнала меня первой, поставив на одну из голов ведёрко, а вторую макнула в воду свободной рукой.

— Надо было печь затопить, — сказал я, кивая на правую стену. — Холодно же и вода быстро остывает. И как вы так быстро вернуться умудрились? Диана, не утопи её.

— Мы на галере вернулись, — сказала или Фир, или Пин. В такой ситуации различить их было сложно. — Сэкономили пару дней. Южане быстро по рекам ходят, и ветер нам помог…

— Письма! — из воды вынырнула вторая, резко вставая. Диана положила руку ей на плечо, опуская обратно.

— Так, — я откашлялся, повернулся к выходу. — Как закончите, поднимайтесь в мой рабочий кабинет. Он наверху, Диана знает где. И ведите себя хорошо. Если Милания на вас пожалуется, отправлю обратно к Холодному мысу.

Я обернулся к ним, они закивали, показывая, что всё поняли. Вот именно с такими взглядами дети обещают родителям больше не хулиганить и обязательно их слушаться во всём.

— Азм, — тихо вздохнул я, — подогрей им воду, а то даже у меня от холода губы синеют. Горячий огонь? После обеда рядом с домом Аш.

Выйдя из ванной комнаты, столкнулся с Миланией, у которой в руках были два больших полотенца.

— Будет кстати, — кивнул я на её вопросительный взгляд. — И если у них кроме дорожных костюмов нет другой одежды, выдай пару тёплых платьев. Из тех, что мы заказывали на зиму.

— Поняла, — она кивнула.

Я придержал дверь, пропуская её в комнату, и направился на поиски Вигора. Далеко уйти не успел, так как у главной лестницы меня едва не сбила с ног Клаудия. Она сбежала по лестнице, по-моему, даже перепрыгнув последние ступени, целясь в меня. Повезло, что я заметил, а то бы мы катились кубарем.

— Клаудия, ты чего? — удивился я. Она вцепилась в меня — наверное, сама испугалась последнего манёвра. — Представила себя маленькой и хрупкой Лиарой? Я, конечно, всё понимаю, но ты немного… чуточку тяжелее.

Она отстранилась, заглянула мне в глаза, осмотрела всего, даже ладони внимательно изучила. Вздохнув облегчённо, вновь вцепилась, крепко обняв.

— Я так испугалась, — тяжело вздохнула она, — когда ты упал. И Тали очень грубо шутит… Не хочу тебя потерять снова…

Я обнял её, погладил по голове.

— Уже всё хорошо. Не хочешь сходить со мной проверить Вигора?

— Вигора? — она подняла на меня удивлённые и немного испуганные глаза. — Н…нет, я сейчас не могу. Надо кое-что сделать перед обедом. И книги в библиотеке расставить, а то мы с Александрой их немного разбросали.

— Точно? Думаю, Вигор будет рад тебя видеть…

— Точно, — она быстро-быстро закивала. — Я с ним потом поговорю.

Она мило улыбнулась и поспешила по коридору в противоположную сторону, чуть приподняв подол платья.

— Как будто Вигор не знает, — тихо сказал я, с улыбкой глядя ей вслед.

Поднявшись к гостевым комнатам, остановился возле спальни Вигора и хотел было войти сразу, но в последний момент остановился, постучал. Дверь почти сразу приоткрылась на ладонь. Появилось бледное лицо парня. Он попытался оглядеть коридор за моей спиной.

— Заходи, — быстро сказал он, открывая дверь и отступая в сторону.

— Что случилось? — удивился я. — Кто тебя напугал?

— Госпожа Диас, — он выглянул в коридор и быстро закрыл дверь, облокотившись о неё спиной. — Это невозможно, Берси! Она же самый известный целитель в столице, но кто же знал, что…

— Что? — тихо рассмеялся я.

— Что она так беспощадна к больным и страдающим.

— На страдающего ты не похож, разве что немного на больного.

— Она сказала, что кинжал что-то повредил у меня внутри, и использовала какое-то очень болезненное заклинание. Я два дня с кровати сползти не мог.

— Повредил, — подтвердил я. — Но крови ты потерял столько, что я сразу побоялся что-то делать. Не думал же ты, что исцеление — это когда тебя по спине гладят, и ты сразу выздоравливаешь. Так не бывает.

Он застонал, прошёл к кровати, устало усаживаясь на неё. Надо сказать, что одет он был в тёплый комплект пижамы, которая была ему чуточку велика. Я эти пижамы терпеть не могу, поэтому к некоторым даже не прикасался ни разу.

— А ещё она не разрешает мне выходить. У неё характер, как у старика Хорца.

— Кстати, — поднял я палец. — Охрана твоя где? Как она прозевала, что тебя в спину ударили.

— Так в храме же, — он вздохнул, поник плечами. — Мы с молитвы шли вместе со вторым жрецом и двумя помощниками. Много жрецов заболело. Храм у северо-западных ворот, который мы только открыли, пришлось закрывать. Много последователей заболело разом. Старик Хорц хотел, чтобы я посидел несколько дней дома. Не могу же я оставить людей в такое время? И нож в спину.

— А что Зиралл? — я подошёл к низенькому стулу у туалетного столика. — Не наказал обидчиков сразу?

— Символ нужен, — проворчал он. — Он в келье остался.

— Не украдут? — спросил я, на что парень поднял взгляд, криво улыбнулся. — Понятно, пусть попробуют, тогда и наказывать никого уже не понадобиться, так? Слышал, толпа приходила, тебя искала? Вроде как в жертву собираются принести верховного жреца, чтобы чуму остановить.

— Не сыпь соль на рану. Мне бы символ веры забрать, тогда можно и с толпой поговорить, — в его голосе появилась тяжесть, а взгляд упал на резной посох.

— Ты символ зачем в келье оставил?

— Второй жрец уговорил, — ещё больше помрачнел Вигор.

— Лопух, — согласился я. — Но при этом ты мой друг, поэтому я тебе помогу. Пока чума сама не уйдёт, живи у меня. Я подумаю, как достать символ, и узнаю, кто эти нелепые слухи про жертву распространяет. Вряд ли второй жрец, так как его же на вилы и поднимут в ближайшие дни, если до тебя не смогут добраться. Тут что-то другое.

Он молча кивнул, сверля взглядом узор на ковре перед кроватью.

— Через час обед, — сказал я. — У нас принято, чтобы все кушали вместе и в одно время. Светлая обеденная на этом этаже, второе помещение за лестницей. Надо бы тебе одежду подобрать подходящую.

— Спасибо, — печально вздохнул он.

— Не расстраивайся, жизнь преподнесёт ещё и не такие сюрпризы. Да и веру в людей терять не надо, — я рассмеялся, вспомнив старую историю. — Был у меня знакомый, которому напарник по тёмному делу нож в спину воткнул, чтобы добычу после ночного налёта не делить. Он выжил, но от удара так и не смог оправиться. Не мог больше повернуться ни к кому спиной. Даже в таверне садился спиной или к столбу, или к стене. Кончил плохо, потому что доверять перестал людям. Полез один в дело, где вдвоём бы надо работать. Его стража повязала, а он в темнице повесился на цепи. Не мог вытерпеть, что их приковывали одного за другим. Кто-то тебе всегда в затылок дышит.

— Поучительно, — согласился он.

— Сволочей всегда больше, но встречаются и нормальные люди, как мы. Пойду насчёт одежды распоряжусь. Ещё бы посидел с тобой, но меня ждут две, как бы их назвать, хотя что придумывать, Страх и Боль их имена. Если вдруг я к обеду задержусь, значит я письма важные читаю. Постараюсь не опаздывать.

— Берси, могу я попросить, — остановил он меня, когда я уже открыл дверь. — Можешь узнать, как себя чувствует Виолета Пинн.

— Тётка герцога Наварро? — уточнил я. — Постараюсь. Они же здесь, в старом городе живут? Узнаю.

— Спасибо, — Вигор благодарно кивнул.

Чтобы договориться насчёт одежды, пришлось найти Александру. На её вопрос об асверах сказал, что приехали письма, возможно, даже от Илины. Обещал дать почитать. Фир и Пин появились в компании Дианы минут через пятнадцать. Волосы мокрые, собранные и завёрнутые в полотенца, что было для них немного необычным. Как и серые приталенные платья с платками, которые носила прислуга в поместье не только у нас, но и у Блэс. Я, когда их увидел, чуть со стула не сполз от смеха. Видать, Азм немного перестарался и едва их не сварил. Или же они не хотели выходить из горячей воды. А ещё я уловил запах масла, на сей раз не розового, а персикового.

Фир протянула несколько писем, перевязанных простенькой лентой.

— От Илины, Васко и старой Вейги, — сказала она. — А мы сбежали, когда старуха отвернулась. Она нас в платье хотела одеть и говорила, что у неё племянники хорошие.

— Это, конечно, самое важное, что беспокоило меня все эти дни, — закивал я. — Садитесь, не стойте. Как Васко, она ранена, там драка была?

В общем, рассказ женщин затянулся. Они немного, буквально на полчаса опоздали, но, слава Великой матери, до масштабного кровопролития не дошло. Эти две красавицы так напугали охотников и старейшину рода Васко, что те сдались без боя. Они и сами поняли, в какую яму себя загнали, убив мальчишку из изгоев по пути. Парень не хотел их пускать в деревню, встретив на дороге, но копьём владел плохо и пропустил удар в шею. Удар не должен был стать смертельным, если бы он не вывернулся в последнюю секунду. Что касается Васко, то она получила неприятную, но не страшную рану в плечо. Ещё до холодов она должна была поправиться. Потом появилась старая Вейга, приехав с большим отрядом и караваном из шести телег. Нет, это не те дары, которые обещали изгоям Ут’ше и остальные, можно сказать, её личная инициатива. Практически тем же вечером тас’хи сбежали. Подслушали разговор Вейги с кем-то из своих советниц, касающийся их судьбы, и сбежали. А когда вышли к реке, удачно натолкнулись на галеру князя Брана Хедбёрга. Тот договаривался с поселением у Холодного мыса насчёт строительного леса и, узнав, что у женщин важные письма для меня, согласился доставить их в столицу. Я бы сказал, что ему крупно повезло вписаться в планы тас’хи. Отсюда у меня появилось ещё одно письмо от князя или, правильней сказать, барона Хёдберга.

По поводу положения в городе и начавшейся чумы женщины ничего не знали. То, что странное происходит вокруг, поняли сразу. О болезни им рассказала Диана, и они полезли мыться в холодную ванную комнату. Перепугали одну из служанок, которая сказала, что для этого им нужно разрешение хозяев, так как камней огненных осталось очень мало.

— Значит у Илины и Васко всё хорошо? — подытожил я. — Вейга точно разберётся? Драк больше не будет?

— Она разберётся, — женщины закивали немного невпопад.

— А дети?

— Самые прелестные мальчик и девочка, которых мы видели, — сказал Фир.

— Хорошо. Спасибо за письма. В гостевом доме осталась последняя свободная комната, занимайте её, Диана покажет. Мужчин не пугайте только. За территорию поместья не выходите без разрешения. И ещё, Ивейн старшая в отряде.

Женщины переглянулись на любимый манер.

— Мы не глупые, — сказала Пин.

Я не стал говорить, что они просто немного рехнувшиеся женщины, просидевшие в подвале только демоны знают, сколько времени. От такого у здорового и вменяемого человека крыша поедет.

— Ступайте, — сказал я, глядя на письма. — Когда надумаете просить у Великой матери прощение, скажите.

— Оружие бы, — начала Фир.

— Нам, — закончила Пин.

— А ещё доспехи и боевого коня, — закивал я. — Потом об этом поговорим.

Женщины печально вздохнули и ушли следом за Дианой. Я же начал с писем Илины, одно из которых она написала под диктовку Васко. Появление старейшины и охотников из рода Васко выбило из колеи всё поселение изгоев. Но к холодам они успели подготовиться и не сомневались, что перезимуют без серьёзных проблем. Лекарственными травами, зерном, орехами и сушёными ягодами запаслись, плюс старая Вейга привезла много всего нужного. Обещала прислать помощь, чтобы до первого снега построить два дома и запасти побольше дров. Плохо, что в посёлке и без того не хватало свободных рук, а помимо Васко была ранена охотница, и кому-то придётся взять на себя ей работу.

Васко в письме благодарила, что вытащил из подвала её старых подруг. Писала, что они хорошие, и надеялась, что они одумаются. Что именно она имела в виду, я мог только предполагать. Ещё упомянула, что я могу приехать к ним поздней весной, когда растает снег и станет достаточно тепло для путешествий.

Старая Вейга в первых строчках писала, что я слишком беспечен, отправляя на запад неразумных тас’хи. Так и сказала: «неразумных». Добавила, что они сбегут на второй день, поэтому торопилась с письмом. Обещала навести в деревне изгоев порядок и оставить в покое, чтобы сами решали, как им жить.

Последним я распечатал послание Брана. У них всё было настолько хорошо, насколько это может быть в ситуации, когда целому городу срочно требовалось переехать с одного края огромной империи на другой. Они уже почти построили небольшой городок на реке, вырубив немалую часть леса, и всё, что им требовалось — это инструмент. Город Лужки, стоявший на болоте, заселять заново не решились, посчитав проклятым местом, несмотря на все старания магов. Из столицы приезжал важный маг и лично прошёл по Лужкам, заглядывая чуть ли не в каждый дом, уверяя, что всю порчу они сняли. После этого южане прошли по городу, просеяв его через мелкое сито. Горожан, от которых после магов остались лишь белые кости, похоронили как подобает. Что касается добра, то на двух галерах вывозили его пятнадцать дней, включая дорогу. Успели подраться с бандой мародёров и не дать магам вывезти казну города. Собственно, Бран спрашивал, как с этой казной поступить. Надо будет отправить послание, чтобы эти деньги он вложил в обустройство нового города, купил строительный камень у тех же Лоури.

— Рут, входи, — сказал я за секунду до того, как она постучала.

Девушка вошла, выждала несколько секунд.

— Госпожа Тали говорит, что все уже покушали и собираются пить чай, а без Вас скучно.

— Иду, — я захватил письмо Илины, чтобы Александра почитала, остальные убрал в шкатулку.

В светлой столовой действительно подавали чай со свежей выпечкой, приятно пахнущей на весь коридор. Ещё у входа услышал голос Вигора.

— Запах хлеба очень важен, — говорил он. — Когда пекарня рядом с храмовым кварталом работает, то горожане охотней жертвуют золото. Было как-то, что пекарь заболел и вовремя муку не привёз, так сборы сразу упали почти вполовину и с каждым днём становились всё меньше. Пришлось отправлять послушников за мукой и нанимать пекарю помощника. Когда же его лавка заработала, всё вернулось в норму. А ещё в дождливый день, когда сырость вытесняет запах свежеиспечённого хлеба, жертвуют неохотно. Тогда мы закупаем хлеб и раздаём всем у входа в храм.

— Просили бы мухомороборцев, чтобы помогли, — сказала Александра.

— А ты думаешь, почему там сквозняк всегда только в одну сторону дует? — спросила Грэсия. — От входа, где эта лавка установлена, прямо через всю площадь и даже до храма Светлобога достаёт, хотя там тупик и сквозняка быть не может. Дым от плачущего дерева тоже помогает?

— Только если заставляет людей торопиться и не задерживаться на площади, — развёл руками Вигор. Надо сказать, что тёмно-синий камзол с золотым шитьём ему шёл. Правда, был великоват в плечах, но сейчас он выглядел как молодой барон, а не бедный жрец. — Мне запах дыма тоже не нравится, но отец говорит — надо.

— А твой папа тоже священник? — спросила Лиара. — Берси!

Она встала и поспешила обнять меня.

— Он про другого отца, — улыбнулся я, погладив её по голове. — Простите, что задержался, получил письма от Илины. У них там кое-что произошло. А ещё получил послание от Брана. Они только недавно закончили грабить Лужки. Будут обустраивать город чуть выше по течению Серой реки.

— Хотели ведь заселиться в Лужках, когда там маги заразу выведут, — сказала Грэсия.

— Значит, передумали.

— Там и хуторов много вокруг города, и поля пахотные, пастбища, — поддержала её Александра.

— Весной будем разбираться, — отмахнулся я. — От Карэн писем не было?

— Обустраиваются на новом месте, — мама Иоланта улыбнулась. — Рядом с большим княжеским домом баню построили, так южане долго не могли в толк взять, зачем сколько усилий нужно, чтобы грязь с себя смыть. Им достаточно в большом тазу ополоснуться или на реку сходить. Дикари. Но князю понравилось. Он обещал большой медный котёл достать и бочку поставить на столичный манер. А ещё лес хороший нашли, в этом году новую галеру заложат, чтобы весной доделать. Деятельный народ, правильный.

— Мама писала, что четыре семьи южан к нам в поместье приехали, — сказала Клаудия. — И прислуга в доме, и охрана. А тех, кто там раньше работал, она никого обратно не приняла.

— Везде хорошо, а в столице бардак, — проворчал я. Принял из рук Александры чашку с чаем и кусочек пирога на блюдце. Протянул ей письмо, которое она убрала в кармашек платья.

— А про какого отца Вигор говорит? — спросила Лиара, с любопытством проследив перемещение письма.

— Это он про Зиралла, — подсказал я. — Подожди секундочку.

Я встал и быстро прошёл к окну, выглядывая во двор. С этой точки ворота не просматривались, можно было увидеть только пару соседних зданий.

— Азм, найдёшь их? Ага, давай.

— Что случилось? — спросила Александра.

— Кто-то решил подразнить Азма огненными заклинаниями, — сказала Тали. Она тихо сидела в кресле, пила чай и с интересом наблюдала за собравшимися.

— Это уже интересно, — высказалась Грэсия. — В городе сейчас асверов нет?

— Вряд ли, — я вернулся за стол. — За домом давно никто не следит. Нет в этом большой нужды. Да и заклинание, хотя и большое — таким даже не напугать, как правильно заметила Тали, только Азма подразнить.

— Или предупредить, — вставил Вигор, наверняка имея в виду, чтобы не связывались с ним.

Гадать долго не пришлось. Азм вернулся минут через пять и сообщил, что вместо магов нашёл пару обгоревших огненных жезлов. Совсем рядом, на балконе одного из домов, если смотреть со стороны ворот. При этом людей рядом с ними не было как минимум половину дня, и лёгкий дождик стёр почти все следы. Это наталкивало на самые разные мысли. А ещё минут через двадцать появилась толпа, пришедшая по душу Вигора. Не такая большая, как я ожидал, всего человек двести. Дюжина городской стражи уже часа полтора дежурила у ворот. Александра сказала, что распорядилась вынести немного вина, мяса и хлеба, чтобы им немного согреться. Знаю я эту городскую стражу ещё по провинциальному городу, в котором жил. Этим лишь бы выпить и пожрать как следует. Ну и нищих погонять или с кем-нибудь подраться в таверне. В любом случае, вооружена стража даже не хуже имперских легионеров: кольчуги, пластинчатые доспехи, щиты и даже арбалеты. Такие любую толпу у ворот поместья смогут сдержать, если люди окончательно сойдут с ума и станут бросаться на хорошо вооружённую стражу.

Грэсия советовала игнорировать этот сброд, позволить страже разобраться и разогнать толпу, но любопытство победило. Я накинул лёгкий плащ и вышел во двор, где меня уже ждали асверы. Девять полудемонов, готовых разобраться с шумной толпой. С ними Боль и Страх в платьях и без оружия. Судя по тому, что у Гуин и Течча в руках копья, они могли бы взять их мечи, но не стали, что довольно странно. А ещё они просторные плащи где-то нашли, с капюшонами, скрывающими лицо едва ли не до подбородка. Такие для конных прогулок в непогоду хорошо использовать, если лошадь под тобой дорогу знает.

— Ну и что вы построились, как на войну собрались? — спросил я у них.

— Толпу нельзя недооценивать, — сказала Ивейн. — В ней может прятаться кто-то умеющий камень метнуть из пращи и голову тебе пробить. Или маг с пагубным жезлом.

Пин одобрительно закивала. С того места, где мы стояли, была видна часть дороги, где собиралась толпа. Прилично одетых горожан почти нет, какие-то бедняки с окраин и крестьяне из ближайших деревень. Последних ждут большие неприятности, если их стража поймает и выяснит, что в город они пришли без веской причины. Пока мы обходили дом, со стороны конюшен к нам присоединилась пара оборотней в истинном обличии с полуторными мечами в руках. Помню, как ловко они ими орудовали, когда сражались против личного легиона герцога Янда. Одних асверов хватило, чтобы толпа немного качнулась назад от ворот, но крупные оборотни пугали людей ничуть не меньше.

Старший в отряде стражи стоял почти у самой дороги, общаясь с кем-то из толпы. Семь тяжеловооружённых бойцов встали линией, отгораживаясь щитам, ещё четверо готовили арбалеты. Основное оружие толпы — это булыжники из мостовой. Как я уже сказал, если люди в здравом уме, то на мечи и щиты не полезут. А вот камнями закидать могут, поэтому только залпом из арбалетов их успокоить и можно. Улица широкая, до угла ближайшего дома далеко, оттуда камень не добросить, а в любом другом месте люди будут как на ладони для стрелков.

Когда я направился к дороге и старшему стражнику, толпа ещё немного качнулась, подаваясь назад. Так и есть, в первом ряду бедняки и какие-то бандитские рожи, у которых наверняка припрятаны длинные ножи под одеждой. Среди прочих они самые трусливые, так как подобный сорт людей бросаться на убой и гибнуть не станет даже за большие деньги. А их присутствие на эти самые деньги указывает.

— Последний раз призываю всех разойтись, — ленивым голосом, сказал сержант стражи. — Иначе для ваших никчёмных тел найдут самую грязную яму на западных болотах у города.

Сложно сказать, тренировал ли он подобную ленивую манеру говорить или действительно презирал подобный сброд, ничуть не боясь толпы. Впереди осталось лишь несколько человек, среди которых жрец Зиралла, пара прилично одетых горожан и двое мужчин с совсем уж бандитскими рожами. У одного косой шрам, перечеркнувший лицо по диагонали. Интересно, чем такую рану прочертили и долго ли он её лечил. Повезло ему не помереть от воспаления. Второй просто злобный на вид, как голодный волк. Сержант стражи больше смотрел на них, чем на остальных. Судя по взгляду, он прикидывал, подойдёт им больше петля или же каторжные цепи.

— Что за столпотворение? — поинтересовался я подходя. Ивейн и Диана чуть сместились вперёд, встав слева и справа от меня, демонстративно наклоняя рукояти мечей. — Праздник какой-то, гуляния? Странное время вы выбрали и место.

В толпе послышалось «жёлтые глаза… герцог… демонов…» и этот ропот пошёл дальше, как волны на воде.

— Господин герцог, — сержант стражи, стукнул тяжёлой перчаткой себя в нагрудник. — Не извольте беспокоиться, сейчас этот сброд разгоним. С минуты на минуту Первый легион подойти должен.

— Господин герцог, — голос жреца Зиралла немного дрогнул. Он попытался осенить жестом сначала себя, а затем всех нас, включая асверов. Ивейн неосознанно оскалилась, показывая клыки и тот заметно побледнел.

— Так что вы все хотите? — спросил я, посмотрев поверх их голов. — Восстание против Империи поднять решили?

— Н… ни в коем случае, — быстро сказал тот, а люди, стоявшие рядом, закивали. — Мы слышали, что у Вас в поместье прячется Вигор, жрец Пресветлого.

— Кто вам такую чушь сказал? — посмотрел я на него.

— Люди говорят…

— Прямо говори, паскуда! — рявкну сержант. — Кто наговаривает на герцога?

Жрец ещё больше побледнел, начал озираться, затем выдавил ещё раз: «люди».

— И зачем же вы ищете жреца? — спросил я. — Я ни с Пресветлым, ни с его последователями войну не веду. Или вы думаете, что я мог кого-то из жрецов похитить?

— Болезнь в городе страшная, — сказал стоявший рядом со жрецом прилично одетый мужчина. Я бросил короткий взгляд на его пояс, где болтались обрезанные ремешки от кошеля. — Верховный жрец в этом виноват. Он должен искупить грех и болезнь уйдёт из города.

— Сжечь его! — крикнул кто-то в толпе, и люди загудели, выкрикивая: «Сжечь!».

— А это кто придумал? Тоже люди говорят? — спросил я. — В Империи человеческие жертвоприношения запрещены последнюю сотню лет уж точно. И подобное карается каторгой и даже смертью.

— Мы все слышали, — быстро сказал мужчина, сейчас только поняв, что попал в очень непростую ситуацию, — оракул вещал на площади.

— Оракул? — удивился я. — В столице только один оракул, говорящий от имени бога Мерка. Или появился ещё кто-то?

— Нет, господин герцог, — сказал мужчина. — Он и есть, оракул Мерка.

— Вот это уже другое дело, — довольный таким результатом, сказал я. — Пойду-ка я спрошу у этого оракула, не ошибся ли он, а может, вина перепил. А вы расходитесь по домам, если не хотите пойти на каторгу. Если успеете. Ивейн, готовь повозку. Я скоро эту храмовую площадь возненавижу.

Вдалеке, на изгибе улицы показалась колонна первого легиона. Лёгкая пехота во главе с парой всадников. Эти разбираться не будут — пройдут по толпе как галера по тонкому льду, с хрустом. Похоже, толпа это тоже понимала, поэтому подалась назад и дрогнула. Я так и не понял, зачем им нужно было собираться в таком количестве. Вряд ли для того, чтобы испугать. Может, хотели показать решимость людей расправиться с Вигором?

По улице пронёсся низкий звук боевого рога. Все, кто служил в легионе, узнали бы сигнал к атаке, разрешающий сломать строй и догонять убегающего противника. Почти сразу сотня легионеров увеличила скорость, переходя на бег. Сержант городской стражи лишь хмыкнул, отступая к своим людям. Если бы капитан приказал ему вместе с отрядом стать на постоянное дежурство у поместья герцога Хаука, он был бы только рад. Это было самым безопасным местом в городе, если ты нормально относишься к демонам и оборотням. К тому же это всяко лучше, чем гонять по улицам нищих и заражённых чумой. И хотя капитан Сомсан уверял, что стараниями магов чуму удалось остановить, пугающие слухи всё ещё ходили в отряде.

В это время толпа начала разбегаться во все стороны, спасаясь от легиона, как мыши от пожара в амбаре. Прилично одетый мужчина, разговаривавший с герцогом, сначала бежал вместе с небольшой группой крестьян, но быстро устал и начал отставать. Подумав, что он может сойти за случайного горожанина, он свернул на боковую улицу, ведущую к центру Старого города к небольшой торговой площади. Пробегая мимо дома с вывеской портного, он бросился к двери, попыта вшись открыть её, но лавка оказалась заперта. Услышав приближающиеся крики, он рванул к узкому проходу между домами. Кто-то подтолкнул его в спину, чтобы он шевелился быстрее. По каменным стенам домов медленно стекала вода, собираясь в небольшом жёлобе на земле. Звуки шагов и плеск воды гулко разлетался по всему проходу. Мужчина хотел было отступить к стене, чтобы пропустить вперёд тех, кто наступал ему на пятки и толкал в спину. Короткая пробежка далась ему с большим трудом, сырой и холодный воздух обжигал при каждом вдохе. Но в тот момент, когда он сместился, на плечо ему легла узкая ладонь, впечатывая в стену, а затем вторая ладонь легла ему на шею, сдавив железной хваткой. Мужчина увидел капюшон мокрого плаща, закрывающий половину лица женщины. Она немного сдвинула жёсткую ткань, чтобы встретиться с ним взглядом. Это была красивая женщина с большими выразительными глазами и ровными линиями скул, выглядела как настоящая благородная особа.

— Кто тебе заплатил? — спросила она холодно. — Кто заплатил, чтобы ты сегодня пришёл к дому герцога?

— Не понимаю… — начал мужчина, скосив взгляд. У входа в просвет между домами была ещё одна такая же фигура в плаще. Он пытался хоть немного сдвинуть руку, держащую его за шею, но она была словно из прочного железа.

— Кто заплатил? — последовал вопрос и короткий удар под ребро.

Удар был настолько болезненным, что у мужчины потемнело в глазах и несколько долгих секунд он не мог вздохнуть. За горло же его держали так крепко, что он даже простонать не мог.

— Руд…н, — попытался выдавить он и хватка чуть ослабла. — Рудан платил.

— Кто такой?

— Торговец тканью. У него лавка… на Синей улице.

— И сколько тебе заплатили?

— Две золотые… — выдавил мужчина.

Лицо женщины даже не дрогнуло, когда она сжала ладонь, ломая шею мужчине. Вторая женщина, что осталась у выхода из прохода между домами, показала короткий знак пальцами. Не сговариваясь, женщины бросились бежать дальше, и подоспевшие к проходу легионеры смогла увидеть лишь край плаща, мелькнувшего с другой стороны.

В это же самое время по пустынной храмовой площади шли трое. Первым шёл богатый мужчина, опирающийся при ходьбе на чёрную трость. За ним следовал угрюмый карлик, злобно зыркая по сторонам. Короткие смешные ножки, широкие плечи и мускулистые руки — такое уродство встречалось редко, и обычно подобные люди выступали в бродячих театрах, развлекая народ. Словно бы подтверждая это, карлик носил дорогой новомодный камзол, который должен доходить мужчинам до колен, но у него он едва опускался ниже поясного ремня. Складывалось впечатление, что его просто обрезали и аккуратно подшили. Третьей шла девушка лет шестнадцати, облачённая в мужской дорожный костюм. Из-за небольшой груди, короткий причёски и худощавого телосложения её легко можно было спутать с мальчишкой.

Троица пересекла площадь, подошла к большому храму, фасад которого был выполнен из белого мрамора, а двери украшала изящная резьба и позолота. Обычно вокруг него толпилось много людей, люди несли щедрые дары и золото. В отличие от других храмов, подарки и пожертвования несли не до божественного вмешательства, а позже. Говорили, что в храм бога торговцев люди приходят минимум дважды, первый раз с просьбой помочь в сложном деле, второй раз с подарками и деньгами.

Коротышка ускорился и открыл дверь, пропуская в храм спутников, огляделся и только после этого вошёл сам.

— Богато, — произнесла девушка, разглядывая белый мраморный зал со вставками редкого красного гранита. Большие каменные чаши и вазы, постаменты алтарей справа и слева от входа.

Из-за ближайшей колонны вышел крепкий мужчина с короткой дубинкой на поясе, но сказать и сделать ничего не успел. Его голова дёрнулась, на ближайшую белую колонну брызнула кровь, и мужчина мешком повалился на пол.

— Я же говорил, что убивать в храмах — плохо, — сказал Персиваль, посмотрев на девушку.

— Ну бандит же, — она пожала плечами. — О чём нам с ним говорить?

— Не обязательно бандит, — покачал мужчина головой. — Хотя бы убивай просто так, а не во имя Великой матери. И не смей называть её имя!

— Знаю, знаю, — быстро сказала девушка. В воздухе мелькнул тонкий железный стержень в размер фаланги пальца и упал ей на ладонь. Секундой позже он взмыл в воздух, обогнул дальнюю колонну. Послышался тупой звук, и с той стороны свалилось ещё одно тело. — Просто так. Он мне мешал.

— Туда, — показал рукой карлик. — За дверью.

У выхода в соседнее помещение Перси обратил внимание на сваленные в кучу тела служителей бога торговцев. Их убили, проломив головы, чтобы было как можно меньше крови, затем стащили в дальний угол, спрятав за самым большим постаментом с чашей. Соседнее помещение было таким же белоснежным, как и первое. Красная ковровая дорожка в центре, изящные фрески на потолке и стенах, блеск золота. Сколько любой вошедший не старался, он не мог увидеть украшения и богатства, но стоило посмотреть на ковровую дорожку, как золотой блеск мерещился повсюду. Складывалось впечатление, что вдоль стен насыпаны груды золотых монет, но там не было ничего, кроме мраморных лавочек.

— Скопировали похоже, — сказал Персиваль, разглядывая кровавые узоры на полу, стенах и колоннах. Даже лавочки, и те умудрились покрыть кровавыми рунами. На людей, собравшихся в просторном зале, он не обратил никакого внимания. — Действительно похоже.

— Дилетанты, — проворчал карлик, подходя к ближайшему столбу. — Вот здесь этот символ должен закругляться вот так.

Протянув руку, он толстым коротким пальцем исправил рисунок, протянув свежую кровавую дорожку чуть дальше. В это самое время по залу носилась железная пчела, жаля в головы людей, удивлённых появлением троицы. Девушка даже пустилась в пляс, взмахнула рукой, несколько раз повернулась словно на балу.

— Книгу! — быстро сказал Персиваль, заметив, как мужчина в просторном балахоне мага огня начал падать на ведро с человеческой кровью. Часть его головы просто взорвалась, когда в неё ударила железная пчела.

Карлик с невероятным проворством за секунду добежал до него, успев схватить за плечо и вырвать книгу в старом кожаном переплёте.

— Пчёлка, освободи её, — сказал глава Кровавого культа, показывая на женщину в бело-золотых одеяниях. Её подвесили за руки и ноги над алтарём, словно жертвенного ягнёнка.

— Почему я? Пусть Червь её отвязывает.

— По шее получишь, — сказал карлик, бережно гладя книгу по обложке.

— Вот ведь, — она фыркнула, вытащила из-за пазухи небольшой нож и пошла к жрице, которая испуганно вращала глазами, пытаясь что-то промычать.

Перси оглядел помещение, словно пытался запомнить каждую руну. Некоторые он видел на очень старых записях, которые раздобыл Червь. Это были древние письмена, используемые последователями тёмной богини Угханы. Пришедшие осквернить храм бога Мерка люди, сверяясь с набросками из книги, грубо рисовали всё подряд, даже не подозревая, что значит та или иная руна. Больше всего узоров было рядом с алтарём.

— Спасибо, спасибо, — послышался голос немолодой жрицы.

— Тсс, — Пчёлка приложила палец к губам, показывая, чтобы та не шумела.

Персиваль прошёл к алтарю, посмотрел на женщину.

— Так бывает, когда лезешь в политику, — сказал он. — Когда за тебя некому заступиться, максимум, на что ты способна, сыграть роль жертвы на алтаре. И стоило бы вбить в твою голову немного разума, но не нам решать твою судьбу. Дорого это.

Потеряв к женщине интерес, он повернулся к карлику.

— Смыть всё не получится?

— Долго, — отозвался Червь, убирая книгу за пазуху. — Проще всё залить кровью. Давай, Пчёлка, потрудимся.

— Руки пачкать не хочу, — капризно протянула она.

— Бери ту кисть, — карлик подхватил ведёрко с кровью и, закатав рукав, запустил туда пятерню. Быстро и сноровисто он принялся размазывать символы на алтаре и полу, превращая их в кровавые кляксы. — Ох, какой прекрасный ритуал можно было бы заделать. Столько материала вокруг.

— Единственное, что твои ритуалы могут вызвать — это изжогу, — проворчала девушка, небрежно работая крупной кистью, замазывая руны на колоннах.

— Терпение, Пчёлка, терпение, — ничуть не обиделся низкорослый мужчина.

Через пару минут внутренние храмовые покои напоминали жуткую картину, описываемую в старых сказаниях о пришествии демонов. Белоснежные колонны и лавочки были перепачканы красными кляксами и отпечатками больших ладоней. Алтарь, над которым висела жрица, практически полностью залили кровью, выливая её прямо из ведра. Разбросанные тела, а запах стоял как на скотобойне.

Жрица забилась в самый дальний угол помещения, закрыв голову руками и зажмурившись, чтобы ничего не видеть. Когда же она открыла, глаза в храме никого уже не было. Она хотела встать, чтобы как можно быстрее сбежать отсюда, но ноги её не слушались. Даже сдвинуть их у неё не получилось, словно они приросли к мраморному полу.

Подъезжая к храмовой площади, мы немного замедлились. Я выглянул в окно, ожидая увидеть очередной патруль городской стражи или легионеров, но дорога впереди была перекрыта парой знакомых чёрных повозок. На них сидели крепкие мужчины в чёрных плащах и накидках, словно внутри не хватило места. На моей памяти подобное средство передвижения использовала только служба Имперской безопасности. Собственно, их гербы можно было легко разглядеть. Выходило так, что они тоже решили наведаться на храмовую площадь, выехав как раз перед нами.

То, что ехали не за нами и это действительно случайность, стало понятно, когда люди на повозках засуетились, замахали нам руками. Дальняя повозка остановилась как раз рядом с постом городской стражи, и оттуда вышел Белтрэн Хорц, собственной персоной.

— Ивейн, поставь её где-нибудь на улице, — крикнул я, выпрыгивая из повозки прямо в небольшую лужу. Следом за мной вышла Диана, чуть придержав за рукав, чтобы я не торопился.

Этот манёвр заметили и решили подождать, пока мы подойдём. А ещё я обратил внимания, что люди в плащах спешили в сторону площади, доставая короткие жезлы.

— Господин Хорц, — я приветственно поднял руку. — Хотел пожелать доброго дня, но вижу, что-то произошло.

— Здравствуйте, герцог, — Хорц улыбнулся. Выглядел он болезненно. Бледное лицо, на лбу испарина. — Недавно сообщили, что в одном из храмов произошла резня.

— Зиралл? — выдал я первое, что пришло на ум.

— Мерк, — улыбнулся он своим мыслям. — Хотите поучаствовать в расследовании?

— Хочу. Как раз с оракулом Мерка поговорю. Он в порядке?

— Сейчас узнаем, — Хорц посмотрел на бледного капитана стражи.

— Я оракула никогда в глаза не видел, — сказал тот. — Доложили, что жрица какая-то выжила. Весь храм кровью залит под потолок, трупов внутри без счёта.

Капитан сотворил знак Зиралла, отгоняющий зло.

— На площадь никто с самого утра не входил и не выходил, — добавил капитан. — Только жрецы, которые за храмами следят. По списку и с разрешения главы города. Посторонних не было. Патрули у Мраморной улицы и у Крысиного бега говорят, что никто не проходил. Есть ещё улочка за храмом Светлобога, но и там уже три дня патруль.

— Как узнали о резне?

— Д… девочка прибегала, — сказал тот. — Сказала, что в храме Мерка всех убили. Я двух человек отправил, проверить.

— Что за девчонка, где она? — спросил Хорц.

— Так убежала. Тощая, в дорожном костюме и без плаща.

— Понятно, — сказал Хорц. — Пойдёмте, герцог, посмотрим собственными глазами.

Мы направились ко входу на площадь мимо закрытой пекарни, о которой утром рассказывал Вигор.

— Вы в порядке? — спросил я.

— Осенняя лихорадка, — он пару раз кашлянул, поёжился. — Первый день как с кровати смог встать.

— У меня есть неплохое средство от лихорадки. Уни, — я повернулся к ней, — в повозке должен быть походный чайник. Завари травы от простуды, только разбавь в три раза. И четверть волокна румяного корня добавь.

Девушка кивнула. В её намерениях промелькнуло любопытство и желание посмотреть, что же произошло на площади, но она повернулась и побежала к оставленной повозке.

— Всегда возите с собой травы? — спросил Хорц.

— Нет, это всё Гуин. Добралась до моих запасов и теперь без набора трав и кореньев под названием «на все случаи жизни» никуда не выезжает. Они у неё в поясной сумке. Только мёд нужно найти, чтобы не так противно пить было.

Один из крепких мужчин, идущих за нами следом, резко сменил направление движения. В его намерениях было срочно найти немного мёда для начальника. И искать он решил в пекарне, резонно подумав, что у хозяев обязательно должно быть немного мёда, припасённого для сладкой выпечки.

— Вы знаете, что произошло с Вигором?

— Знаю. Спасибо, что присматриваете за этим оболтусом. А то он всё жаловался, что я в его дела лезу. Сильно ему досталось?

— Я бы сказал, что едва не помер. Как он умудрился с дырой от кинжала в спине через полгорода пройти, не знаю. А вот то, что его толпа преследовала, мне кажется странным. Боялись, что не убьют сразу?

— Всё может быть проще, — он остановился посреди площади, посмотрел в сторону самого большого храма. — Хотели ранить и выгнать на улицу, на растерзание толпе. Пусть сам разбирается. Он слишком гордый, чтобы просить помощи, поэтому пусть выкручивается. Ты ему тоже не слишком помогай.

— Утром к моему дому толпа приходила. Говорят, чтобы чуму остановить, нужно Вигора на костёр отправить. Об этом оракул Мерка вещал. Может, это кто-то из последователей Зиралла решил храму отомстить?

— Может и так.

К нам подбежал один из подчинённых Хорца.

— Пятнадцать трупов. Шесть жрецов Мерка и их убийцы, среди которых огненный маг. Оракул жива, была скована простым заклинанием.

— Необычно, когда и жертвы и их убийцы лежат вместе, — сказал мне Хорц, развёл руками.

Главный зал храма был почти чист. На резню, о которой говорил капитан городской стражи, зрелище не походило, если не считать пару громил, которым странным способом раскроили голову. Тела пяти жрецов со свёрнутыми шеями обнаружились у входа в закрытой для посторонних части храма. Недалеко от них сидела немолодая женщина в бело-золотых одеждах, испачканных кровавыми кляксами. Бледная, с растрёпанными волосами, она трясущимися руками пыталась что-то выпить из фляги. Судя по всему, спиртное. Пока она приходила в себя, мы заглянули во второй зал. Картина не совсем страшная, скорее необычная. Стены, пол, белые мраморные колонны и лавочки были заляпаны разномастными кровавыми кляксами, рядом с которыми виднелись отпечатки рук и тяжёлых сапог. Здесь же нашёлся шестой жрец и тела убийц, если верить человеку Хорца. С виду обычные мужчины, одетые как горожане, только у половины специфическая обувь, подбитая железом. У многих на поясе короткие дубины, которые легко прятались под верхнюю одежду. Возле алтаря лежал маг, упавший как-то неестественно.

— Маг воздуха, — сказал Хорц, показывая на убитых. — Довольно сильный, чтобы разом такому количеству людей голову проломить. Следы крови свежие, и двух часов не прошло.

Над алтарём висели обрезанные верёвки, крепившиеся на балке под потолком. Люди Хорца внимательно осматривали следы и тела. Был даже маг в неприметной одежде, который искал следы оставленных ловушек или чего-нибудь неприятного. Пару минут Хорц ходил по помещению, что-то внимательно рассматривал, пытаясь выхватить всю картину целиком, но при этом обращая внимания на мелочи. Затем мы вернулись в главный зал, подошли к оракулу. Мне всегда казалось, что это мужчина, при этом молодой. Храмовые служители такие слухи специально распускали. Но сколько я ни пытался уловить присутствие бога или что-то особенное в женщине, так и не смог. Резонно подумать, что она просто шарлатанка, но Уга подсказывала, что перед нами самый настоящий оракул, передающий смертным волю бога. Да и в храме Великая мать чувствовала себя крайне неуютно, что передавалось и мне, и Диане с Виерой. Я же никакого дискомфорта не чувствовал.

Оракул, довольно сильно опьяневшая от той дряни, чем её поили, поведала как всё произошло. В храм действительно вломились бандиты с дубинами и убили жрецов. Они принесли с собой два ведра с кровью и принялись осквернять храм рунами и знаками, а оракулу планировали перерезать горло прямо над алтарём Мерка. Я только головой качал, представляя себе, что было бы с этими бандитами, если бы их взяли живьём. О содеянном они бы долго и мучительно сожалели.

Когда женщина над алтарём простилась с жизнью и молилась Мерку, появилась колоритная троица, быстро разобравшаяся с бандитами и замазавшая все знаки кровью.

— Карлик? — переспросил Хорц.

— Девушка звала его Червём, — кивнула женщина, едва не потеряв равновесие от резкого движения. — А он её Пчелой…

— Кровавый культ, — вздохнул Хорц. — Что им нужно было?

— Книга, — женщина пожала плечами, посмотрела пьяным взглядом на начальника Имперской безопасности. — Из которой маг брал символы.

— Вполне в их духе, — Хорц покивал. — Охотятся за разными артефактами по заказу. Повезло Вам, уважаемая оракул, что они так вовремя появились.

— А руны они зачем замазали кровью? — спросил я.

— Чтобы мы на эту книгу не вышли и, следовательно, на заказчика. Кровавый культ любую работу выполняет идеально. Если хватило денег или смелости на ответную услугу, можешь быть уверен, что свою часть сделки они выполнят.

— Зачем Вы на жреца Зиралла наговорили, что его сжечь надо? — спросил я, пользуясь моментом.

— Меня заставили, — она некрасиво выпятила нижнюю губу, изображая горькую обиду.

— Врёт, — тихо сказал я Хорцу. — Есть в её намерениях желание обмануть.

В храм вошла Гуин, неся пузатый медный чайник. Обернула толстой тряпкой ручку, чтобы не обжечься. Судя по всему, засыпала травы прямо туда. Подошла, протянула мне высокую глиняную кружку. Я плеснул немного, взболтал в холодной кружке, попробовал. Консистенция для асвера или меня слабоватая, но вот для обычного человека доза убойная получилась.

— Молодец, — я кивнул, наполняя кружку, затем положил немного мёда из баночки, которую протянул помощник Хорца. — Пить надо горячим, не обожгитесь. Чайник Вам оставлю, только на холодный камень его не ставьте, а то быстро остынет. Выпить нужно столько, сколько влезет, а потом в тёплую кровать и спать. Завтра почувствуете себя абсолютно здоровым.

Помощник одобрительно закивал, соглашаясь, что начальнику лучше зелье выпить и быть завтра здоровым, чем ещё несколько дней едва стоять на ногах. Хорц посмотрел сначала на меня, затем на помощника, но кружку взял.

— Вы пока пейте, а я пойду загляну в гости к служителям Зиралла. Нужно плашку Вигора вернуть.

— Может, я своих людей отправлю? — Хорц немного выделил слово людей.

— Только если они не боятся гнева бога, за то, что посмели взять реликвию в руки. Но я бы не советовал.

— Я пойду с герцогом, — сказал помощник.

Хорц махнул на нас рукой, подзывая ещё одного помощника по прозвищу Восьмой, и распорядился, чтобы оракула доставили к ним в здание и разместили со всеми удобствами как дорогого гостя.

— Что там? — я повернулся к выходу. — Не пойму, что Ивейн говорит?

— Отрёкшийся, — подсказала Диана на языке асверов. — Где-то рядом.

— Это которые рога себе спиливают? Вот, демоны! — выругался я. — Уни, бери Тэчча и беги к Ивейн. Я за вами. Нет, Диана, всё будет нормально, можешь меня отпустить.

Диана вцепилась в моё плечо и ладонь разжимать не спешила. В её намерениях мелькнуло желание связаться с Фир и Пин, но их я не видел с того момента, как мы общались с толпой у поместья.