Нападение

Глава 10 Наставление, или Как Спартанец над смыслом задумался

Мой запал быстро угас. Не из-за того, что Мария рассказала про грядущие тренировки, хотя с ними тоже было не всё так просто, а просто успокоился и подумал.

Так что мысли «Через пару недель уже выходим, заглянем к ситкарам, и я в лепешку расшибусь, но найду парней» сменились на понимание того, что через пару недель мы никак выйти не сможем. Калия пока не настолько свою способность освоила, чтобы свободно нас перебрасывать на большие расстояния. Две наши группы не прошли боевое слаживание нормально — тренироваться и тренироваться. Точнее, мы и так слажены, как и весь коллектив, да и шиноби в целом, но так, чтобы уверенно идти к ситкарам… Нет. Я честно себе в этом признался. Также все наверняка получат новые камни, редкие или легендарные, а значит, минимум пара месяцев уйдет на то, чтобы частично их усвоить. До уровня минимального применения. Эти и другие нюансы, если быть реалистом, наверняка отсрочат выход месяца на три-четыре. А то и на все полгода. Потому что сейчас лето, грядет новый набор, забот у всех хватает и… В общем, я как воспылал энтузиазмом, так и поник.

Мария мне объяснила, что и как надо делать. Изучать знаки, связанные с молниями — это раз. Через них осваивать новые трюки и комбинировать связи — это два. Развивать энергетику — это три. Тренироваться и сражаться — это четыре.

В чем-то она мне будет помогать. С чем-то сам должен буду справляться. Занятия полноценные начнутся для через три, когда связь с камнем наладится.

Так что на следующее утро я пошёл заниматься тем же самым — пинать скалу. Тьфу ты. Бить. Бить скалу.

Шёл с мрачным настроением. Поэтому не сразу заметил, что на выходе, у ворот, мне дорогу преградила Тамара. Я притормозил и на неё посмотрел, без слов спрашивая, чего хочет.

— Я бросаю тебе вызов, — заявила она без намека на шутку. — Я стала сильнее. Мы должны проверить, кто теперь из нас главный.

— Серьезно? — непонимающе я посмотрел на неё. — Это опять твои ситкарские заморочки?

— Я бросаю тебе вызов, брат. Ты не можешь отказаться.

— Хорошо. Хочешь быть старшей, главной, высшей, самой главной — пожалуйста. Я сдаюсь. Не до этой ерунды сейчас.

— Это так не работает, — Тамара толкнула меня в плечо, когда я собирался пройти мимо.

— Мне. Сейчас. Не до этого, — начал я закипать.

— Хватит трепаться. Дерись.

Тамара ударила своим коронным — ногой в голову. Я выставил блок, но она пробила его, и меня швырнуло на землю. В голове зашумело, потемнело, и на несколько секунд я словил дезориентацию.

В следующий момент я сорвался.

Когда глаза стали видеть, у меня в голове что-то перемкнуло. Я перед собой не Тамару увидел, а ситкара.

Атакующего ситкара.

Бил я на смерть. Кулак вошёл точно в солнечное сплетение, тело согнуло, девушка харкнула кровью и улетела, впечатавшись в стену.

Я же замер, с трудом удержав себя и не проведя добивающий. Как ни странно, активация глаз помогла. С нею ясность мысли пришла, и я увидел, что это не вражеский ситкар, а всего лишь Тамара.

Испугался за неё. Слишком уж она подозрительно затихла.

Оглядел пустой двор, но никого не увидел. Деактивировал глаза. Меня покачнуло, голову болью прострелило. То ли от удара Тамары, то ли ещё от чего.

Сама она наконец зашевелилась. С трудом выбрался из вмятины, проделанной в кладке. Живая, — с облегчением подумал я.

И ушёл. Потому что, как и сказал, не хотел разбираться с ситкарскими заморочками. И так позволил себе лишнего. Сегодня ещё с Калией лететь.

Ближайшая к нам аномальная зона находилась здесь же, в горах. Где-то в семидесяти километрах от крепости. Считалось, что аномалии часто порождают демонов. А также в их зоне мутируют животные, появляются новые виды, рождаются монстры.

Сверху это место выглядело как звезда. Перекрещенные расщелины. Не самого большого размера, что я видел. Метров сто в длину. В центре — в форме рваного круга, дырень.

— Ты уверен, что хочешь здесь вдвоем охотиться? — спросила Калия.

— Я надеялся, что охотиться буду один. А ты прикрывай.

— Я имела в виду твой настрой… — Калия вильнула взглядом.

Если она именно это имела в виду, то как-то слишком издалека зашла.

— Что с ним? Я сейчас очень даже не прочь перебить сотню-другую демонов.

— Я не про это. Ты сорвался на Паоля. На Тамаре.

— Паоль — засранец. Тамара сама мне вызов бросила. Но да, ты права, — вздохнул я, чувствуя, как опять тяжесть наваливается. — Но что предлагаешь? Сидеть и ничего не делать? Мне надо сражаться и учиться брать эмоции под контроль. Обещаю, буду осторожным. А вон и демон показался. Я пошёл.

Демон выглядел человекоподобным. Такое бывает, ничего удивительного. По виду массивный, в странного вида броне, блестящий на ярком солнце. Он выпрыгнул из расщелины и побежал в нашу сторону.

Будто бы специально нас ждал и встречать вышел.

Я прыгнул ему навстречу, снизив гравитацию — здесь пологий склон, земля рыхлая, с подтеками мелких ручьев, не хотелось бы навернуться.

Разогнался и диск метнул. Тот в корпус демона врезался, его покачнуло, но не убило. Крепкий. Я глаза первого уровня активировал и в бок ему зашёл. Ударил с кулака.

За что тут же чуть не поплатился.

Вместо того чтобы демона отбросить, удар вызвал колебания по броне. Та задрожала, породила едва слышный звук, от которого мне резко поплохело. Из носа кровь брызнула, глаза четкость потеряли, ломота по всем мышцам прошла. Чем демон и воспользовался. Ударил меня наотмашь. Спасло то, что гравитацию так и не вернул. Улетел далеко в небо, где и задержался, в себя приходя.

Калия тоже в воздух поднялась и отлетела. Круг заложила и до меня добралась.

— Ты как? — крикнула она.

То, что крикнула, я по мимике и надрыву понял. Сам же звук едва услышал. Покрутил рукой, показывая, что чувствую себя не очень.

От же… И почему я уверен, что конкретно этот демон появился здесь совсем недавно, быть может, минуту назад, когда мы подлетели? И что он заточен именно против меня?

— Стой! — Калия преградила мне путь, зависнув между мной и демоном.

— Чего? — покосился я на неё, деактивируя глаза и замедляясь.

— У тебя вид такой, будто ты собрался в самоубийственную атаку броситься.

— Я собрался уничтожить демона, — недовольно ответил ей.

— А ты сейчас в норме? Или мне показалось? — с подозрением спросила она.

Регенерация делала своё дело, зрение вернуло четкость, слух тоже восстановился, да и в целом я стал лучше себя чувствовать.

— Нет, не в порядке. Ты права.

Врать себе, не осознавать свои эмоции и терять контроль — верный путь к смерти. Эту науку нам на протяжении первых двух курсов регулярно вдалбливали.

Калия была права в том, что у меня в голове мысль промелькнула, да что этот Колодец-демон себе позволяет, сейчас пойду и уничтожу там всех. Глупая, высокомерная мысль.

— Я успокоился, — сказал Калии. — Но отступать не собираюсь. Надо разобраться с демоном.

— Ты только в раж не входи и, если что, отступай. Я подстрахую.

— Хорошо.

Вернув часть гравитации, я провалился вниз, направляя себя плащом. Снова глаза активировал. Приземлившись вдали от демона, посмотрел на то, как он ко мне побежал, изучил его скорость, модель движений, в каких плоскостях и каким образом позволяло двигаться его тело.

Издалека он меня ни разу не атаковал. Быстрый, но не быстрее меня под первым уровнем глаз. Крепкий и сюрпризом — но с этим разберемся.

Демоном добежал, прыгнул и издал легкий гул. Просто от того, что ногами о скальную поверхность ударился. Надо было затычки в уши вставить, что ли, — подумал я, уворачиваясь.

А ну-ка… Шар превратился в поток закрученных молний куда легче, чем до этого. Легендарный камень от Грозы пусть и медленно, но делал своё дело.

После удара молний демона не то чтобы тряхнуло, но он замедлился и потерял часть прыти. Не издав при этом своего подавляющего звучания.

Через пару минут, не сходясь в рукопашную, я превратил его в обугленную головёшку.

Через пару дней, когда я стал в полной мере ощущать, как во мне сила молний зарождается, пошёл к Марии за консультацией.

Идти не очень хотелось. Я опасался её реакции из-за Тамары. Девушка куда-то запропастилась. С Калией мы вернулись под вечер, немного опоздав на ужин, и ситкарку я не застал. Вологодская — это Вологодская, этим всё сказано, поэтому реакция у неё могла быть любой. Сомневаюсь, что меня будут убивать — если бы хотели, уверен, тот же Люций не дал бы мне спокойно ночь провести и выспаться. Но и какую-то порцию вредности я вполне мог получить в ответ.

А дальше включалась вторая причина. Мой настрой. Я словно на две части разделился. Одна, дикарско-взрослая, та самая, которая прошла весь путь с Вологодскими по Колодцу до мира волшебников и обратно — принимала случившееся. Говорила: парни погибли, этого уже не изменить. Нужно сосредоточиться на том и тех, кто остался. Жить дальше. Такова жизнь, пусть она часто и полное дерьмо. Эта же часть меня спокойно объясняла логически, почему парней нельзя спасти, если они всё же в мире ситкаров. Нет ни средств, ни ресурсов, ничего, чтобы можно было рассчитывать на успех.

Другая часть меня, уж не знаю какая, находилась в состоянии слома, шока и полной разбитости. Она чуть ли не вопила внутри меня, отрицая произошедшее, отказываясь верить в то, что парни погибли. Она билась, кричала, требовала отправиться их спасать.

Этот внутренний конфликт порождал то, что на меня то и дело тяжесть накатывала. Я замкнулся в себе, отдалился от людей. С тем же Шупой нормально так и не поговорил, хотя ему тяжело. Да и с Калией общался по делу. А ведь она тоже переживала потерю членов отряда. Ситкары не только у меня друзей забрали.

Даже понимая это, я не знал, что делать с этой тяжестью. Когда скалу лупил — становилось легче. Временно. Вылазка к демонам в аномалию чуть к беде не привела. Я слишком легко контроль потерял. Как и с Паолем. Как с Тамарой. С Вологодской при разговоре тоже позволял себе лишнее. Поэтому и опасался, что в этот раз тоже могу наговорить.

Тем не менее с этим надо было что-то делать. И с обучением, и со своим состоянием. Поэтому и пошёл к ней с утра, сразу после завтрака. Сейчас занятий не было, часть второго-третьего курса отправили на помощь с летней практикой молодняку. Другая часть — ушла на подготовку испытания для следующего набора. Наш курс тоже частично в этом участвовал. Поэтому в крепости народу было маловато. В связи с чем Вологодская общих занятий не проводила, но обучала Калию и Ваську, занималась какими-то своими делами. Были все шансы не найти её, но мне повезло. Она сама во двор вышла.

— Что, несчастный, показывай, — сказала она мне, улыбаясь вполне нормально.

— Как Тамара? — спросил я.

— Так у неё бы и поинтересовался. В чем проблема?

— Да как-то…

— Чуть не прибил девку, а теперь совестно? — прищурилась Гроза с каким-то злорадством. — Да нормально всё. Она же ситкартка. Душу того короля-ситкаров сожрала и подумала, что всё, высшей стала, тебе наваляет. Сама нарвалась, сама получила. Но хорошо, что не убил. Тогда бы проблема была, — на последних словах из глаз Марии вся веселость ушла.

Я не то чтобы там саму смерть увидел, но около того.

— Что мне делать с этим?

— С чем? Я твои мысли не читаю, — Мария сложила руки на груди.

— С тем, что хочется пойти и поубивать всех. Кого всех — непонятно. С тем, что внутри что-то на части рвется и вопит от ужаса.

— Какой богатый у тебя внутренний мир, — хмыкнула она. — Пойдем, что ли. Это место не слишком подходит для краткого экскурса в психологию.

Я сразу же пожалел, что у неё это спросил. Какой смысл, если и так известен ответ — для Марии как раз норма поубивать всех, чтобы выпустить пар.

Самое ужасное, что, если бы у меня была такая же возможность сорваться на ситкарах, не уверен, что пощадил хоть кого-нибудь.

Мария, оглядевшись, выбрала местом для беседы крышу одного из зданий, которое было выше стены. Оттуда открывался неплохой вид на горы. Солнце при этом находилось слева от нас и глаз не слепило.

Запрыгнула она на эту крышу без видимых усилий, одним махом. Когда за ней следом приземлился, женщина уже достала из кольца две подушки, плед, пару темных очков, одни из которых мне протянула.

— В Колодце есть миры, где слишком ярко. С нашими глазами, с их повышенной остротой, это может стать проблемой. Поэтому держи. Сейчас такие почти нигде не достать. Поэтому храни их.

— Могу оставить?

— Да. Считай, подарок, — легко согласилась она.

— Спасибо.

— В общем, — Мария уселась на подушку, накинула на плечи плед, уставилась вдаль и продолжила: — Сопли тебе подтирать долго мне откровенно лень. Поэтому кратко обозначу, почему тебе так плохо, а потом дам совет, что с этим делать. Да ты и сам подумаешь, как дальше жить. Первый слом, смысловой, у тебя произошёл, когда с нами облом вышел. Когда узнал, что мы не родители тебе, — уточнила Мария.

— Это давно было.

— И что? — покосилась она на меня. — Не перебивай. Дело не в самих переживаниях, а в потере смысла жизни. Первый твой смысл — развиваться, чтобы найти родителей. Это утратило актуальность. Ты получил удар, но быстро сориентировался и нашёл другой смысл — защищать друзей. Можешь сказать за это спасибо Легиону. Он тебе вовремя помог.

— Да как-то не хочется, — проворчал я.

— Понимаю. Ты просто саму последовательность улови… Не просто потерять двух друзей, а сделать их защиту смыслом своей жизни и потерять. Вся твоя идентичность рухнула. То, что определяло тебя. То, ради чего ты жил.

— Звучит… логично.

Я искреннее задумался над тем, что она говорила. Походу, так оно и было. В эти дни я не раз задавался вопросом, какой смысл что-либо делать, если всё равно спасти не получилось?

— Поэтому решение твоей проблемы лежит… — Мария взяла драматичную паузу, — в эволюции твоего смысла. Вырастание из черно-белого взгляда на жизнь, где ты обязательно должен побежать всех и всегда.

— Нет у меня такого взгляда, — не согласился я.

— Да неужели, — фыркнула Гроза. — Я их не спас — о боже, как теперь жить дальше, — передразнила она мой ход мыслей, что прозвучало оскорбительно. — По мере взросления и развития мышления человек приходит к тому, что жизнь состоит из множества оттенков. Поэтому и говорю, твой смысл должен эволюционировать. Принимая то, что ты не сможешь спасти всех, кого захочешь. Что жизнь близких и друзей в любой момент у тебя может кто-то или что-то отнять… Ты молод и не понимаешь, что отнять можно сотней разных способов. Не обязательно это сделают враги. Не обязательно будет эпичная битва. Это может быть случайность — камень на голову упал, и всё. Кажется, у вас среди третьего набор был неудачник, который убился во время бега.

— Был, — припомнил я. — Но это всё же исключение.

— Это случайность. Бежали по горам, поскользнулись и улетели в пропасть. Заболели. Переспали с гулящей девкой, а та заразна чем-нибудь. Да хоть от старости умерли. Ты ведь ещё не думал о том, что стареть будешь куда медленнее. Сейчас у тебя есть все шансы дожить лет до ста пятидесяти. При этом в сто ты будешь крепким мужчиной. В то время как твои девушки — старухами.

— А как же регенерация?

— Помогает, но не до конца. Организм в любом случае изнашивается. Обычный камень регенерации — это плюс десять лет жизни. Высший — плюс тридцать. Твоя адаптация процесс старения ещё больше замедлит. Да и наши эксперименты тоже сказались. Так что готовься. Если женишься на этих девках, то умрут они раньше тебя. Хотя в случае Васьки есть варианты. Если силу наберет, то, может, и лет триста проживет. И тогда тебя, дурака, хоронить будет.

— Я ожидал совета, что-то вроде — да забей, Спар, всё наладится, а не…

Я покрутил рукой, пытаясь подобрать слова. Пушка и Васька состарятся? Я проживу сто пятьдесят лет?

— Это называется расширение границ восприятия, — понимающе заулыбалась Мария, в её голосе звучали покровительственные нотки. — Сейчас твоё восприятие сузилось до одной точки. А я только что расширила её ещё до нескольких. Я тебе уже сказала, что жизнь — штука дерьмовая. Истинный путь заключается в том, чтобы, несмотря на это, каждый день продолжать идти дальше. Ещё остались те, кого ты должен защитить. Но хватить думать, что у тебя это обязательно получится. Всё упирается в шансы и вероятности. Повышай свои шансы, Спар. Если ты можешь сделать что-то, что повысит их на пару процентов, а то и на доли процента — так сделай. Знаешь, это очень обидно, когда не хватило совсем чуть-чуть.

— Я за этим и пришёл. В последние дни эмоции ни к черту. Чуть о демона не убился.

— Душевное равновесие тоже повышает шансы, — кивнула Мария. — Что за демон-то тебя так расстроил?

— Специальный. Против меня. Так бывает? Чтобы Колодец кого-то направлял?

— О-о-о, — протянула она.

Её улыбка-оскал во всю ширь мне совсем не понравилась.

— Это называется проклятие Колодца. Когда ты получил слишком много силы на халяву.

— В смысле? — не понял я. — Когда это я её получил?

— Дурак. Дело в камне, — указала она мне на грудь. — Ты взял слишком много. Теперь жди всех бед и подлянок, какие только можно представить.

Я скривился, а Гроза расхохоталась зловещим, демоническим смехом.

Тим очнулся от того, что его кто-то потряс за плечо. Дергаться он не стал, открыл глаза и увидел Верса.

— Там какой-то шум, — шепнула парень.

Прислушавшись, Тим и сам понял, что что-то происходит.

Последние их дни проходили — безнадежно.

В плену они оказались так же, как и десяток людей да пара сотен клайдов. Их всех собрали, кто на ногах мог держаться, и заставили уйти вниз, на седьмой. На тот момент что Тим, что Верс полностью потратили свои силы… Да и избиты были так, что с трудом понимали, что происходит. А, если бы понимали и силы остались, это бы ничего не изменило. Ситкары были слишком сильны.

Тим, когда оклемался, первым делом снял с пальца пространственное кольцо и за щеку засунул. Версу шепнул сделать то же самое.

И не зря.

Всю толпу погнали через седьмой, под присмотром высшего ситкара. Переход в их мир находился в нескольких часах пути. Которые тоже плохо запомнились. Версу ещё ничего было. Раны ему помогла залечить регенерация. Тим же, со сломанной рукой и, кажется, ребрами, шёл с большим трудом.

Ещё один переход. Большую часть которого Верс тащил его на себе. Попадание в мир ситкаров. Там-то за них и взялись по полной. Всех раздели и обыскали. Но сделали это без опыта. В рот не заглядывали, кольца удалось сохранить. Как и камни. Тим не знал, почему их оставили, но факт есть факт. Кажется, ситкары знали, что это и оставление камней входило в их планы.

А дальше случилось непредвиденное. Как для пленников, так и для ситкаров. Проход закрылся.

С того дня вся их жизнь зависела от прихоти ситкаров. Они вели себя как дикари. Чужие жизни для них ничего не значили. Они могли убить любого пленного. Просто идти мимо и одним ударом разбить ему голову. Могли взять пару пленных и поставить их друг против друга, чтобы сражались насмерть. Тима эта участь обошла стороной. Верса вызывали два раза. Против клайдов. Которых парню пришлось убить. Также их всех заставляли таскать тяжелые камни. Зачем — у Тима была версия, что ситкары хотели построить у нового прохода подобие крепости или опорного пункта. Но тот закрылся, действовали они по инерции, кажется, не совсем понимая зачем. Может, надеялись, что снова откроется.

Но шло время, проход не открывался.

В итоге суета закончилась появлением отрядов других ситкаров. Тим в этом ничего хорошего для себя и Верса не видел. Почти две недели в чужом мире довели их до грани. Сон урывками в сырой пещере. Кормежка непонятно чем раз в день. Хотя бы вода была в избытке, но не сказать, что чистая. Минимум треть пленников погибла из-за голода и отравлений.

Верс же и Тим… Доставали украдкой запасы. В эти моменты Тим не забывал мысленно благодарить Спара за то, что кольца подогнал. И пусть у Тима оно было малого размера, доставшееся из испытания, но у Верса — объемное и забитое припасами. В том числе зельями исцеления. Поэтому эти дне недели они как-то держались. Тим смог подлечиться. Силы тоже сохранялись.

Только было непонятно, что дальше.

И дурак увидел бы, что рабы ситкарам особо не нужны. Просто некуда тех направить и нечем занять. Да и с пропитанием — беда.

— Что там? — спросил Тим, осторожно поднимаясь.

Те немногие, что выжили к этому моменту, а осталось таких штук пятьдесят, тоже услышали шум — крики. Так кричат, когда кто-то дерется. Не те, кто сражается, а те, кто их поддерживает.

Без разрешения выходить из пещеры было нельзя. Поэтому оставалось лишь гадать, что там происходит.

Впрочем, долго это не продлилось.

Вскоре к пещере подошёл явно высший ситкар. Залитый наполовину кровью. После битвы, не иначе.

Он осмотрел рабов и начал тыкать пальцем в тех, кто ему приглянулся. Указывая на место рядом с собой. Слова не требовались. Рабы поступали на службу новому хозяину.

Выбрали и Верса с Тимом. Быть может, потому, что они ближе стояли, может, ещё почему. Но их судьба сделала очередной поворот, и теперь оставалось узнать, что ждёт впереди.