Наказан играть. Книги 1-4

Глава 6

После озера мы вновь вошли в пещеру. Уклон не переставая подымал нас вверх, идти по холодным и порой скользким камням в полной темноте неприятное занятие. Особо плохо было кашляющим, как приступ так им приходилось за что-нибудь держаться, иначе потихоньку начинали скользить, а тут если полетишь кубарем, то хорошо, если тушка долетит до озера и ты еще будешь жить, все же тоннель не идеально ровный, а порой виляет, так что падающему придется посбивать неровности на стенах. Но еще ни один не сорвался, народ теперь стал дружен и стараются помогать друг другу.

Уклон лишь слегка подымается, но от этого не легче, если остальные могут идти ногами, то мне приходится тащить ворох корней, что на таком полу вообще задержаться не могут. Одно радует, что если вдруг покачусь обратно, то скорее всего выживу, укроюсь внутри корней, как в снежок, а у Бушрута здоровья хватит, чтобы меня защитить.

Двадцать три часа без сна и отдыха и наконец-то дали результат, впереди забрезжил слабый свет, правда и дуновения ветра стали сильнее, складывается ощущение, что мы забрались на самый верх, где снег никогда не тает.

На этот раз площадка достаточно вместительная, поместились все. Самые страшные опасения оправдались, мы на вершине горы, по бокам отвесные стены загибаются внутрь, подсказывая, что по ним забраться не удастся, а впереди заснеженное поле, очень длинное и узкое. Холодный ветер гонит с него на нас снежинки, заставляя ежиться, долго мы тут не протянем, дебафа еще нет, но все же замерзнуть думаю вполне можно.

– Куда идем? – крикнул Олег, муж Зои.

– А есть варианты? – усмехнулся я.

По бокам меня поддержали смешками.

– Давай ты первый, – предложил Олег и после моего требовательного взгляда добавил, – у тебя корни, хотя бы проверишь глубину снега.

Все вокруг посмотрели на меня с надеждой. Отказываться стало как-то не комфортно, будто я трус какой-то. Конечно, могу всех послать, мне на их мнение плевать, уже достаточно взрослый, чтобы не попадаться на слабо, а думать своей головой. Взвесил все за и против, решил все же пойти. Если что корнями вздерну себя обратно.

Подошел аккуратно к краю и удерживаясь частью корней за край карниза, опустился на снег. Он оказался не таким уж глубоким, обычному человеку где-то по колено, а то и меньше. Расшвырял снег, под ним оказался синий лед. Народ безмолвно наблюдал за моими экспериментами. Для достоверности решил попрыгать, но на льду не появилось даже трещинки, так что вполне крепкий.

– Все вниз, – скомандовал великан Егор, – а то замерзнете.

Дураков не оказалось, все попрыгали, все же здесь и правда холодно. Моя компашка меня догнала и мы вместе пошли самыми первыми. Пройдя метров четыреста послышался треск, очень не хороший треск. Все резко остановились.

– Быть может не надо толпой идти? – предположил кто-то из толпы. – Так давление слишком сильное.

Идея всем показалась здравой и все опять посмотрели на меня. Что ж, назвался груздем, иди дальше, проверяй дорогу.

Сформировал корни в виде снегоступов и без проблем добрался до земли, поле порядка двух километров, так что ускоренным шагом заняло не больше десяти минут. Следующей пошла Зоя, за ней уже все наблюдали, ведь она обычный человек, это я как бы читер, на корнях быстро пробежался, а ей приходится взрывать снег ногами, проталкиваясь шаг за шагом. Но как все не прислушивались, треска больше не раздалось. За ней ко мне пришли Лена, Кристина и Марина.

Следующим пошел Олег, муж Зои, из толпы никто не возражал, что мы перебираемся первыми, тем более сестры протоптали уже хорошую дорогу, и чем больше народу пройдет, тем легче будет идти. Правда приходится стоять и мерзнуть, но это все же лучше, чем провалиться под лед.

Олег без опаски направился по проторенному пути, но стоило ему отойти от коллектива на пятьдесят метров как его обуял приступ кашля и тут раздался страшный треск и он у всех на глазах провалился под лед, лишь один раз рука попыталась зацепиться за край, а дальше все увидели как пятно проруби затянулось крепким льдом.

Зоя безмолвно смотрит на место где пропал ее муж, слезы текут по щекам. Сказать тут нечего, к ней подошли Лена и Кристина, обняли.

Следующим решился Макс, муж Кристины. Он отошел от людей всего на четыре шага, как кашлянул и лед под ним затрещал и он погрузился по пояс, успел упасть плашмя, половиной тела на лед, начал загребать руками, но внезапно лед под ним провалился и он с головой ушел под воду. Через секунду протяженное пятно воды затянулось льдом.

– Не-е-ет, – закричала Кристина и упала на колени, рыдая.

Зоя присела с ней рядом.

Андрей и Сергей, мужья Марины и Лены переглянулись, решая кто пойдет следующим.

– Нельзя кашлять, – крикнул я догадку. – Думаю система проверяет кто заражен.

Не знаю услышали они или нет, но хоть попытался.

Следующим сделал шаг Андрей, муж Марины, она не выдержала и побежала на встречу, крича, что нельзя кашлять. Андрей ее услышал, подтвердив кивком и помахал ей, чтобы возвращалась, молодец, не хочет утягивать ее за собой. Андрей прошел достаточно долго, видно было как сдерживает кашель, но все же не выдержал и кашлянул буквально за метров двести до нас и лед как и ожидалось провалился и Андрей мгновенно ушел под воду. Марина лишь скрежетнула зубами. У нее тоже достаточно крепкие отношения, но она полагаю понимает, что мы в игре, он лишь вернется обратно в город и будет дальше жить.

Сергей также понял про кашель и решил схитрить, с ходу побежал, на середине пути чуть сбился с темпа, видно, что захотелось кашлянуть, он задержал дыхание и помчался быстрее, до нас осталось метров сто, как он упал и видно, что еле сдерживает кашель.

– Егор помоги ему, – закричала Лена.

Я было шевельнулся, что пойти вперед, но корни остались на месте, не пуская меня.

– Не могу, – ответил я.

– Почему? – в истерике закричала она, видя как Сергей становится красным, сдерживая кашель и пытаясь встать.

Я не стал ей ничего отвечать. Система уже все поняла и без кашля Сергей провалился под лед без брызг, прорубь практически мгновенно покрылась коркой льда.

– Почему? – плача спросила Лена. – Почему ты ему не помог?

– Нельзя, – ответил я.

– ЧТО? – закричала она. – Почему это нельзя?

– Потому что он убил своих жертв во второй раз, – пояснил я. – От того и кашлял.

– Ну и что? Это же пиксели, нарисованные картинки, – выдала Лена зло.

– Не спорю, но не мне решать кому жить, а кому умирать, хватит наигрался в бога, – ответил я и отошел от нее.

Она упала на колени и уже вместе со всеми сестрами плакала, даже Марина к ним присоединилась, все же женщина, какой бы сильной она не была.

Остальные горожане поняли принцип и пытались пробегать, проходить у стенки, держась за выступы скал, но те кто кашлял или сдерживал кашель непременно уходили под воду. Двое ушли обратно в тоннель, видимо решили жить на рыбе у озера, хотя не уверен, что их не убьют местные, все же набедокурили они там прилично. Да, может не именно они, но не думаю, что местным есть дело до того, кто именно, злость сорвать захочется на тех, кто есть.

К нам добралось лишь двадцать пять человек, у которых не было кашля. Могло бы больше, но некоторые пытались помогать кашляющим и тогда уходили с ними под воду. Лена после этих случаев боялась смотреть мне в глаза. Но я ее не осуждаю, любовь, секс, привязанность – все же мы люди, а не роботы.

– Не парься, – сказал я ей.

Она молча меня обняла и шепнула на ухо «прости».

Я же окинул взглядом оставшихся. Если вспомнить сколько нас было изначально и сколько сейчас, то процент погибших чуть ли не сто процентов, ужасно. Не думаю, что испытания закончились, на что-то еще нас будут проверять и поблажек ждать не стоит.

Когда женщины наплакались, то уже общей компанией в тридцать человек мы направились дальше, идти пришлось недолго, ибо перед нами отвесная стена. Сначала все растерялись, завертели головами ища путь дальше, но тут меня натолкнула мысль, а чего это стена заснежена, все скалы серые, а тут снежком припорошило и при таком-то ветре держится. Подошел к стене и корнями поковырял снег, вроде крошится. Прокопал метр снега и обнаружил проход.

– Сюда, – крикнул я всем.

Народ принялся прокапывать снег, проход оказался достаточно широким. Спрашивается и какой смысл был его закрывать, неужели кто-то ринулся бы лезть на отвесные стены, что еще и загибаются над нами. Хотя чего-то это я, люди разные, так что и решения у всех разные.

Тоннель как и ожидалось начал спускаться, на этот раз извиваясь как змея, частенько приходилось кому-нибудь удариться о стену и сообщить остальным о повороте, идти все также пришлось в полной темноте. Заклинания почему-то как и в предыдущих тоннелях не срабатывали, а обычных досок никто не прихватил, чтобы создать факел.

На этот раз оголодавших мы кормили, все же прокормить двадцать пять человек это не тысячу. Спуск занял чуть больше дня, пол как и прежде был достаточно гладким, поэтому никто не спешил.

Впереди проход осветился красноватым отблеском. Один из горожан осторожно приблизились к выходу, выглянул.

– Там есть где стоять, – сообщил мужчина. – Но по бокам лава, так что осторожнее.

Что мы приближаемся к чему-то горячему было понятно еще двенадцать часов назад, воздух стал резко теплеть. Если сначала думали, что мы лишь уходим от холода, но потом становилось все теплее и теплее, сейчас так вообще жарища, так что он не удивил.

Все высыпали на небольшую площадку, от которой тонкими нитями дорожек уходят в разные стороны пути.

– Намек, что нам надо разойтись? – спросила вслух Зоя, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Все может быть, – ответила ей Марина, разглядывая тонкие дорожки.

По каждой дорожке можно идти только ступая осторожно, ставя ногу перед мысом другой, как модели на подиуме, вот только тут надо быть осторожнее, упасть в лаву, что плещется в трех метрах ниже думаю никому не хочется.

Бушрут высказал опасения от близости огня, но успокоить его мне нечем, идти все равно придется. Полагаю сейчас я даже в более плачевном состоянии, чем остальные, корни реально могут испугаться огня и шарахнуться в сторону, да уж как бы не свалиться.

– Надо бы проверить, – предложил я вслух.

Первым вызвался тот же мужчина, что выглядывал. Никто возражать не стал, когда он выбрал дорожку и пошел по ней, как акробат на натянутом тросе, ступая осторожно и не спеша. Его возвращения пришлось ждать четыре часа, до первого поворота он дошел минут за двадцать, так что дальше все лишь ждали, идти за ним никто не решился.

– Там что-то странное, – выдал он, как только ступил на площадку.

– Что именно? – спросил кто-то из толпы.

Он походил чуть по площадке, радуясь, что можно каждую секунду не упасть куда-то вбок.

– Дорожки какое-то время идут параллельно, а затем расходятся и где-то за четвертым поворотом мне встретилась странная конструкция, – сказал он и облизнулся, да уж мяса у всех навалом, а вот воды никто не запас. Я его отлично понимаю, корням в царстве камня и лавы негде добыть воды, так что сейчас я мучаюсь можно сказать за двоих.

– Дорожка вывела на широкую площадку на которой детские качели, – продолжил он рассказ.

– Качели? – скептически спросила Зоя.

– Да, знаете такие как на детских площадках, когда дети садятся на палку и подпрыгивают еле-еле, так и качаются.

– Дальше что? – поторопил я, а то еще не хватало рассказа о его детстве.

– Все, – виновато ответил он. – Там только качели.

– А дорога? Дорога куда ведет? – требовательно спросил я.

– А-а, дорога, – он задумался. – Да там нет больше дороги.

– А куда же идти? – спросила Лена обеспокоенно.

– Полагаю качели должны куда-то поднять, – предложил другой мужчина из толпы.

– Скорее всего, – согласился я с ним.

Доброволец шагнул на уже облюбованную дорожку и его друг шагнул за ним. Они осторожно прошли пару метров, как примыкающий камень к площадке от этой дорожке обвалился.

– Вот черт, – выкрикнула в страхе женщина из толпы.

– Быстрее за вами дорога рушится, – крикнула другая женщина им.

Они обернулись, но дорога больше не думала разрушаться.

– Не думаю, – высказался я. – Скорее всего на нее ступить могут только двое, а если везде такие же качели, то один поднимает другого, а второй остается или погибает.

Два друга переглянулись. Долго посмотрели друг к другу в глаза, а затем начали выкрикивать «цу е фа» и показали свой вариант игры «камень, ножницы, бумага», выиграл первый доброволец.

– А-а, ладно, – сказал его друг и они уже как-то более расслабленно пошли вперед.

– Полагаю надо сформировать пары, где нет друзей, – предложил я.– Так будет морально легче.

Все закивали, однако выбирать себе пару никто не спешит. Я взглядом выделил самого сильного из оставшихся мужчин и пошел на дорожку, все посмотрели на меня, а когда мои корни метнулись к нему и перенесли передо мной, то охнули, лишь от того, как за мной камень обрушился.

– Извини, но чего тут долго думать, – сказал я и подтолкнул его вперед.

Он хмыкнул и направился вперед, осторожно ступая. Я же кое как переставлял ноги, пытаясь сбалансировать вес корней с двух сторон. Мужчина сразу же оторвался скрывшись за поворотом.

Тот доброволец не соврал, в конце на площадке детские качели, вот только далеко не детского размера, метров двадцать, а то может и больше перекладина, что должна удерживать двоих, а в центре квадратные камни пронизанные веревкой, обрывки которой у каждого седока.

– Думаю не стоит спрашивать, кто проходит дальше? – с улыбкой спросил мужчина.

– Почему же, – ответил я. – Можешь спросить.

Он усмехнулся. Ну да, спрашивать глупо, я номинально тут главный, так что все логично, что кто-то должен пожертвовать собой, чтобы я прошел дальше. Может быть эгоистично, но другого варианта не вижу. Если не сейчас, то быть может через пару метров он все равно погибнет, а так хоть пользу принесет. Конечно же, у него тоже теплилась надежда, что он выберется отсюда живым или даже освободится пройдя все испытания, но раз он так быстро согласился на роль жертвы, то скорее всего трезво оценивает свои шансы. Я даже не знаю как долго он в игре, есть ли у него силы, так что репутация работает в данной ситуации на меня. Полагаю так или иначе он наслышан о моей жестокости, быстроте расправы над неугодными, непоколебимом авторитете, так что когда я выбрал его, он сразу все понял. Быть может ему тоже хочется чего-то там, но этот мир приучил меня очень давно, если чего-то хочешь, то добудь это. Полагаю в тюрьмах именно этот закон определяющий, и думаю он такого же мнения, поэтому нашу схватку он заведомо проиграл. А раз ничего изменить нельзя, то зачем мудить. Ведь если я и он не проходим дальше, а он сейчас мне не поможет, то я ведь могу на просторе его отыскать и тогда уже наша битва продолжится. Хоть сейчас за смерть он получит увеличение времени умиротворения в десятикратном размере, но это ничто по сравнению с моим гневом, когда я могу разорвать на части сразу. И свидетелей этому не так давно был весь город, когда музыкант решил на меня наехать.

– Спасибо за помощь, – решил я все же выразить благодарность.

Он кисло улыбнулся и толкнул одну из сторон качелей, те со скрипом сдвинулись, он залез на сидение и чуть опустил качели. Что ж пришла пора проверять, что это за аттракцион. Также толкнул качели, подведя себе посадочное место поближе. Стоило мне сесть как качели выровнялись, вес у нас разный, но видимо здесь это не играет никакой роли.

– Что дальше делать? – спросил я, глядя на него.

Он тяжело вздохнул и потянул на себя веревку, в центре которой каменные квадратные блоки.

– Пока тебя ждал, разобрался с конструкцией, – пояснил он, отвечая на мой взгляд. – Выход чуть левее, как поднимешься.

Я обернулся, и правда, не сразу заметишь, но да, там проход дальше. Мужчина все больше подтягивал к себе грузики, тем самым увеличивая вес со своей стороны, а меня подымая. Показалось, что я вообще-то могу дотянуться корнями, только подумал, как Бушрут протянул первый корень, как из лавы взметнулся столб огня, напрочь уничтожив корень.

За спиной мужчина усмехнулся.

– Думал потом тебя вытащить, – пояснил я.

– Не получится, – ответил он. – Тут четкие правило, спасать нельзя.

– Не совсем так, – произнес я.

– А как? – спросил он, пыхтя, видимо чем дальше тянешь, тем тяжелее, хотя вроде бы камни должны сами уже по наклонной скатиться.

– Нельзя решать кто виноват, кому жить и так далее, – ответил я. – Спасать надо было раньше, а сейчас мы как бы на собеседовании, где уже разбирают каждого в отдельности, ведь сюда можно заходить и одному, а не многотысячной толпой.

– И как бы ты сейчас тогда поднялся? – с натугой спросил он, подтягивая камни еще чуть ближе к себе.

– Думаю путь привел бы к другому испытанию, – предположил я.

– Возможно, – сказал он, тяжело дыша. – Приготовься, что-то камни пошли легко, чую сейчас будет кульминация.

Он оказался прав, если до этого качели поднимались медленно, то в следующую секунду они буквально вскинули меня вверх, хорошо к потолку не припечатали, я благо что догадался повернуться к стене, потому успел вовремя сделать шаг и оказался на крошечной площадке, пришлось сразу прижаться к стене. За спиной раздался бульк, повернулся, но добровольного помощника на качелях уже не оказалось, камни, что он тащил медленно возвращаются с его сидения, видимо они его и столкнули. Хотелось бы посочувствовать, умирать в лаве быть может неприятно, но все же не так ужасно, как в желудке огромных тварей, как пришлось не один десяток раз лично мне, так что его смерть даже в чем-то почетна, все же помог, не погиб зря, как все те тысячи, что по глупости перебили своих жертв во второй раз.

Прижимаясь к стене направился ко входу, корни оттягивают назад, норовят сбросить в лаву, но Бушруту самому не хочется в лаву, поэтому помог удержаться, грамотно распределил вес корней, прижимая их к стене, паук из него хреновый, но все же хоть что-то.

Через десять минут весь в мыле и поте ввалился в проход, не веря, что все же удалось пройти. Обычному человеку там было бы не сложно, но не мне с таким количеством корней. Да уж, везде свои плюсы и минусы.

Узкий тоннель оказался подсвеченным лавовыми отблесками, стены то тут то там имели дыры, так что свет проникал. Идти ногами по камням оказалось проблематично, все же камень прогрет лавой, так что не стесняясь сформировал подошву из корней и побыстрее пошел. Бушрут ничего против не имеет, даже не смотря на то, что этого его тело, оно всегда выступало защитой и оружием и часто повреждалось, можно сказать настоящий он сидит во мне, а это лишь рабочий инструмент.

Минут через пятнадцать тоннель вывел в просторный зал, в полу несколько тонких ручейков дающих свет. И судя по тому, что здесь больше никого нет, значит я первый. Через пару минут удалось разобрать в другом конце каменного зала три плиты, что отличаются по цвету от общего фона. Ручейки лавы соединились перед ними, так что не перешагнуть, можно только прыгнуть, а за ними вроде как темнота. Если правильно понял, надо разбежаться и попасть на плиту. Вот только стремновато, проверить бы на ком-то.

Откуда-то сзади из одного из тоннелей послышался звук, будто кто-то шаркает и матерится. Хотя чего это я, там же раскалённые камни, не будь корней, я бы также шел. Из соседнего с ним тоже послышался мат, вроде чуть подальше. Затем еще и еще. Все же люди добрались, не одному мне трудно далось то испытание. Хотя это мой оппонент быстро согласился, другим ведь еще надо было подобрать пару, выбрать кто идет дальше, а добровольно лишаться шанса на свободу думаю не так много желающих, так что даже удивительно, что они так быстро.

Я повернулся к трем плитам, вокруг которых протекает лава, намекая на прыжок. Стоп, плит всего три, а нас дошло тридцать, пятнадцать погибли добровольцами, пропуская других. Выходит. Выходит. Да что выходит? Черт, выходит тут будет пятнадцать человек, а плит всего три, так что придется решать кому из оставшихся будет дан шанс пройти дальше, остальные останутся с носом.

– А-а, была не была, – вскрикнул я и чуть отбежал и с разгона перепрыгнул поток лавы, плюхнувшись на плиту, что оказалось очень скользкой. Хорошо, что не стал умничать, перешагивая преграду, а то бы корни соскользнули и не уверен, что выжил бы. Если намекают, что надо прыгать, значит прыгай.

Скользкий камень сначала пропустил меня в темный зев прохода, дальше я как на горке устремился по кривому руслу, услышал как за спиной плита ухнула в лаву, полагаю одной плитой меньше. Так что выбор сделан, шанс получает не тот кто достоин или лучше, а кто первый доберется или сообразить что к чему. Нет в этом и том мире справедливости, приходится рвать когтями всех и каждого, чтобы чего-то достичь или себя обезопасить. Может и неправильно поступил лишая кого-то шанса, уверен там соберутся, подождут остальных и будут решать кому идти дальше. Но если посмотреть с другой стороны, я убийца лишь по обстоятельствам, а быть может не пропустил какого-нибудь маньяка, так что у любого действия всегда две стороны, ох, надеюсь, что больше испытаний не будет, а то пройдет всего трое, жертвовать больше практически не кем.

Русло увлекательной горки закончилось и я вывалился в пустоту, в которой ни единого источника света. Заклинания огня вновь не работают, магия вообще похоже в этом данже запрещена.

Пару метров пролетел по инерции и стал падать. Взгляд вниз ничуть не прояснил, там также темно как и везде. Орать и пугаться не стоит, хотели бы убить, уже сделали бы. Пролетел пару секунд, как воздух уплотнился и полет остановился, я завис. Шевелиться можно, корни тоже двигаются, но податься хоть на миллиметр в какую-либо сторону не получается.

Прошло полчаса, но ничего не изменилось. Пришла мысль, что я дожидаясь оставшихся двух избранных, что пройдут дальше. Ждать пришлось около двух дней, даже пришлось в темноте перекусывать, благо запасов еще много. Два женских крика дали понять, что ко мне добавились избранницы, плюхнулись они не так далеко, хорошо хоть не на голову.

Надеюсь сейчас не будет нечто в духе горца, где должен остаться только один. Убивать мне уже надоело, если есть шанс выбраться, то очень хочется вернуться к нормальной жизни, где люди друг друга не убивают по прихоти, а стараются помогать, спасать, оберегать друг друга. Эх, как же я соскучился по реальному миру.