Наказан играть. Книги 1-4

Глава 4-3

Давно я не выбирался, мир оказывается развивается. Периодически встречаются небольшие поселения. В первые заходил исключительно от любопытства, но дальше перестал, ведь они все однотипные. Лишь в одном меня смогли удивить. Поселок небольшой, где-то на две тысячи человек, незамысловатая разбивка участков на крупные прямоугольники, что создало ровные улицы. Дома еще не успели развиться, у всех лишь из дерева, даже каменного фундамента ни у кого не увидел, однако, удивительное было в другом. Практически все щеголяли в дорогой на вид одежде. Мужчины прогуливались в костюмах, а женщины в бальных и вечерних платьях. На какое-то время показалось, что попал в Англию века эдак девятнадцатого. Уже настолько привык к разным языкам, что порой забываю, что люди говорят на разных, вот и сейчас автоматически понимаю все слова, могу вести беседу, даже не задумываясь. Я в шкурах на голое тело и с корнями торчащими отовсюду и так экзотично смотрюсь среди людей, а здесь так вообще за гранью, как грязный шахтер на вечеринке миллионеров.

Сердобольные люди, конечно же, поинтересовались кто я и откуда взялся. Приятно, что кто-то обо мне не знает, а то малость утомляет людской страх. Неприятно, когда тебя считают непобедимым и от того опасным. Но поговорив с милыми людьми выяснил, что у них каждые полгода меняется мода. Меня даже отвели в магазин. Само наличие магазина для меня стало шоком, ведь зачем он нужен, когда можно получить что угодно из ежедневного бонуса дома. Все оказалось проще, чем я мог предположить. Дом оказывается может выдать любой размер одежды, из какого хочешь материала, но параметры одежды ты должен задать сам. Оказывается не так много людей могут подогнать себе одежду. Для смеха мне показали «Склад самопала», где выставлены на манекенах изготовленных в натуральную величину костюмы разных фасонов. Вынужден признать они больше похожи на пугала, чем на изысканных джентльменов. Никогда бы не подумал, что заказывать одежду так сложно.

Радушие горожан приятно удивляло, все улыбались и были милы, на все вопросы отвечали сразу же. И чем больше я выяснял, тем четче осознавал, что мода является искусственным стимулом. У людей может быть удобная и практичная одежда, но общественное мнение над подобным неряхой будет подшучивать. Не понимаю как и кто сумел собрать в одном месте столько модников, но результат впечатляет. Если в моем городе многим совершенно нечем заняться, то здесь же практически все при делах. В изысканном костюме не завалишься на травку полежать, а если испачкаешь едой, то свиньей ходить не будешь. И подобных мелочей из-за одежды возникает столько, что всем есть чем заняться. Одни стирают, другие добывают материал, третьи осваивают металлургию, создавая тончайшие иглы, да их можно заказать, но у людей уже азарт, хочется все сделать своими руками. Целые мастерские, где изготавливают одежду и после уже готовую продукцию можно получить в магазине за единицы отработанных на производстве. За их количеством следят отдельные люди. С ума сойти, на пустом месте у людей столько забот, при этом получается, что создав общественное мнение, люди пытаются ему подыгрывать. Какого-либо либо я не смог вычленить, складывается ощущение, что мнение общества и мода меняются хаотически, когда кому-то надоест один стиль, то скорее всего и другим он приелся, пара бесед и вот уже новые заказы, новые идеи, фасоны, цвета и прочее. Голова кругом идет. Никогда бы не подумал, что мода может так занимать умы людей. Да, в реальном мире я прилично одевался, в офис в спортивном костюме ходить не положено. Стоп, черт, да это же тоже самое, общественное мнение буквально управляло моими нормами. Офигеть! Даже если я не сходил с ума, не бежал за новыми шмотками, но все же в определенной степени был подвержен общественному мнению на внешний вид.

Интересно, а сколько еще таких искусственных интересов в обществе? Никогда об этом не задумывался. О том, что мода искусственное явление, в этом убежден, ведь практичная и немаркая одежда в разы лучше, чем сковывающая и дорогая. Но общество усложнилось и создало себе подобную фишку. Блин, чем больше вспоминаю реальный мир, так страшнее становится. Ведь там миллионы людей не то, чтобы подвержены моде, а буквально с ума сходят от модной одежды, что вообще никаким боком не удобная.

Что-то мне подсказывает, что подобная зараза скоро доберется и до моего города. И честно сказать я этому буду рад. Уж лучше пусть думают о бесполезных шмотках, чем живут с пустыми глазами, как сейчас. Даже пустое занятие лучше, чем никакого дела. Вот черт, да я сейчас оправдал всех тупых блондинок, что попадались мне в жизни. Выходит они буквально живут в пустой среде и при этом идеально встроены в общество, являясь его частью.

Раньше думал, что полезны продавцы, ученые, дворники, врачи, учителя и прочие люди, но мой город доказывает, что это далеко не все. В моем городе никто не болеет, времени у всех за глаза, поэтому даже языки все изучили, истории пересказали каждому по сотне раз, убираться не надо, система сама все уничтожает. Да уж! Очень надеюсь, что мода сможет распространиться по всему миру, это спасет очень много жизней. Хм, быть может фраза «Красота спасет мир» не о женщинах, а о моде? Никогда об этом не задумывался.

Больше интересных поселков практически не попадалось. Я остро подмечал отличия в быту каждого поселка, записал несколько приятных мелочей, что надо бы внедрить в своем городе.

Где-то на третьей неделе путешествия в разговоре с очередным жителем встречного поселения я случайно обмолвился об Адаме. И какого же было мое удивление, когда незнакомец о нем слышал и буквально показал направление. Оказывается Адама он знал, не лично, но наслышан о нем и при этом знает его приблизительное место проживание.

Я ускорился по указанному направлению и надежда разгоралась буквально с каждым встречным поселением, все об Адаме знали и показывали одно и то же направление. Когда же смог выяснить от чего он такой знаменитый, то стало плохо, лучше бы не спрашивал.

Оказывается он легенда, как первый человек покинувший этот мир.

Сначала я не поверил, но в каждом встречном селении буквально дословно твердили одну и ту же легенду, о первом человеке покинувшем этот мир. Не умершем, а именно, что вышедшем на свободу.

Я-то гадал отчего Адам больше не появлялся. Я как дурак обустраивал город, строил планы, сидя в четырех стенах. Но стоило выйти за порог как выясняется, что где-то есть выход. Интересно через сколько бы до моего города дошла данная легенда? Чувствую себя ослом, запертым в стойле. В мире оказывается столько всего, а я ничего не знаю.

Интересно, а этот мир покинул только он или еще кто?

К сожалению дальнейшие расспросы на всем пути не дали конкретики. Точно известно, что этот мир покинул Адам, ведь его ни с кем не перепутаешь, уж больно он крупноват.

Мои попытки не поверить в легенду разбивались весомыми доводами. Сколько бы я не уверял людей, что мы хоть и свободны в перемещениях по всему миру, но все же это тюрьма и отсюда нельзя просто так взять и выйти, по своему желанию. Возражали мне практически одинаково, ссылаясь на то, что мы в игре, а значит есть некие условия при которых это возможно.

Заинтригованный я заспешил в указанном направлении. Мысль о том, что я смогу покинуть не столько этот мир, сколько это детское тело … ух, меня аж будоражит, стоит только представить.

Километры потянулись бесконечной чередой, в каждом поселке все также продолжают указывать направление, по слухам уже где-то близко. На мои попытки узнать, отчего люди зная о выходе, не стремятся к нему, у большинства сразу перекашивает лицо, будто лимон откусили. Отвечают по разному, но смыл один «если такой сильный, то иди попытайся».

Я как гончая мчусь на древесных корнях, в поселения вынужденно захожу, чтобы узнать направление, вдруг выход у них в центре поселка, а я такой шустрый возьму и пробегу мимо. Но нет, все также продолжают указывать, бегу дальше.

Пошла пятая неделя моего практически непрекращающегося забега, сидя в своем городе стал уже забывать насколько гигантский этот мир. Периодически пытаюсь себя подбодрить, ведь скажем будь мой город Москвой, а выход где-нибудь в Екатеринбурге, то пешочком быстро не доберешься. Помню пришлось слетать в Ебург, тогда в самолете сотню раз смотрел на табло в спинке впереди стоящего кресла, что лететь аж тысячу семьсот восемьдесят четыре километра. А с какой скоростью я бегу? Человек ходит со скоростью пять кэмэ в час, бегает где-то пятнашку, если сделать скидку на древесные ноги и развитую скорость, то скажем тридцатку я выжимаю. А если поделить скажем то расстояние на скорость, хм, да я бы за три-четыре дня добрался бы. Блин, надеюсь я не в Америку бегу через океан, уж больно далековато. Хотя с программистов станется, они могут мир сделать сколь угодно огромным, может тут вообще нет края, это же не реальность, никто не заставляет делать круглую планету.

Перед очередным сном вдруг посетила мысль. А я ведь обещал встретиться с сестрами. Время у меня еще есть, но вопрос не в этом. Что если я найду выход, то как мне тогда поступить? Шагнуть и выйти? Без них? А что если они смогли бы тоже выйти, но только в моем присутствии? А я как последний гад сам уйду, а их тут оставлю?

В душе стала нарастать буря противоречий. Одни мысли дерутся против оппонентов, каждая выкрикивает весомые доводы. Ведь мне совершенно ни к чему беспокоиться о заключенных, это вообще-то тюрьма. Но в то же время без них моя жизнь была бы совершенно другой. Блин, что же делать?

От тяжелых мыслей разболелась голова, в первые в этом мире. Решил, что с утра, а точнее когда проснусь, а то здесь всегда солнечно, то и решу, может на свежую голову мысли будут не столь злыми и колкими, готовыми убить друг друга.

Долго ворочался, но все же сумел заснуть.

Стоило открыть глаза и первая же мысль была позвать сестер и их мужей. Вторая мысль, что стоит рассказать и в моем городе. Да, я там больше жить не буду, но если вдруг есть шанс кому-то выйти, то чем больше людей выйдет из моего города, тем больше спасется. Особой любви к ним я не питаю, но все же это мои люди, они мне очень долгое время доверяли свои жизни. Да и многих из них, точнее практически всех я вытаскивал из умиротворения, так что мы с ними по особому близки.

Мысли о том, что надо самому быстрее достигнуть неведомой точки выхода бурча уступили. Казалось, что они как мелкий зверек, что выступал на общем зверином собрании, выдвигал идею, но ее не приняли, тогда он ворча и тихо матерясь полез в свою норку, где сможет более громко высказывать возмущение своей жене и детям.

А раз решение принято, то как бы не хотелось, но повернул назад, сначала на точку сбора сестер, а затем уже совместно решим, стоит ли о подобном сообщать остальным.

Бежать обратно приходилось через силу, очень часто переходил на шаг, ведь время встречи только через несколько месяцев, спешить совершенно ни к чему. Каждую секунду хотелось раздвоиться, одну часть послать к сестрам, а второй ринуться к мифическому выходу.

Долгое, очень долгое ожидание сестер наконец-то завершилось. Пересказ легенды и быстро принятое решение вернули меня к жизни. Ожидая их прихода, думал сойду с ума, дни еле тянулись, минуты растягивались в года, приходилось заставлять себя отвлекаться.

Идею поделиться легендой в моем городе не особо радужно приняли, можно сказать разделились на три лагеря. Зоя, Лена и Марина за то, чтобы идти к выходу без промедления, их мужья плюс муж Кристины за то, чтобы сообщить людям и взять всех кто захочет присоединиться. Одна лишь Кристина заняла условный нейтралитет, а точнее высказала опасения о легенде. Все ее доводы мне знакомы, передумал практически все нюансы пока их ждал, но все же приятно услышать, что не только я один так думаю. Она опасалась нескольких вещей.

Первое, что легенда фикция. А точнее там может быть какая-нибудь ловушка. При том необязательно созданная людьми, вдруг там шагнешь в туман, а локация зацикленная и будешь ходить и аукать там пока не сойдешь с ума, особой любви к местным игроделам она не питает.

Второе, что мы поднимем на уши весь город. Если даже какой-то процент людей сможет выйти из этого мира, то остальным придется здесь остаться. А жить зная, что где-то есть выход, но тебе он недоступен по неизвестным пока причинам, это тяжело. Мало того, что мы уведем их с насиженного места и бросим не пойми где, ведь неизвестно кто вернется. Так что им придется возвращаться. А зачем? Ведь здесь их по сути ничего не держит, могут поселиться в любом другом месте, тем более, если меня среди них не будет. Так что в любом варианте мы по сути разрушим город, сделаем его брошенным.

И третье, что те кто не сможет выйти могут впасть в не проходящую депрессию. Мои жители и так живут как сомнамбулы, а стоит у них отобрать подобную возможность, то они же вообще превратятся в овощи.

Так что Кристина с одной стороны за помощь людям, но с другой как бы не получилось, что три или пять человек смогут уйти, а остальные потеряют всякую надежду.

И как итог решение оставили за мной. Я мысленно проматерился, не особо горел желанием решать подобные вопросы, и так можно сказать убежал от ответственности, а сейчас вновь надо людей куда-то вести, ухаживать, оберегать, а там еще не понятно что за выход.

Но проведенное время в раздумьях не прошли даром, подобный вариант я рассматривал, поэтому готовое решение у меня уже есть.

– Ладно, вставайте, – скомандовал я. – Идем в город и предлагаем пойти с нами.

– Уверен? – спросила Кристина.

– Да, – кивнул я. – Даже если выведем всего одного, а остальные впадут в депрессию и помрут, то пусть так и будет.

– Жестоко, – сказала Зоя.

– Нет, – возразили я. – Это тюрьма, об этом не стоит забывать. Даже в реальности условно-досрочное светит не каждому, поэтому обижаться и накладывать на себя руки из-за тех, что вышли на свободу чуть раньше не стоит. Так что не надо бояться чьего-то малодушия, мы предлагаем возможность, а не гарантию.

– Все правильно, – согласился Серега, муж Кристины.

– Тогда в путь, – скомандовал я и не оборачиваясь зашагал к своему городу.

Идти группой значительно веселее, чем бегать неделями одному туда сюда. Обыденные разговоры, шуточки, подколки очень помогают в дороге, до города идти всего ничего, но так и время быстрее летит и удается отвлечься от гнетущий мыслей, все же я вновь вступаю на тонкий лед, беря ответственность за жизни стольких людей.

Стоило мне показаться у главных ворот, как к нам прибежали.

– Егор, пойдем быстрее, там пятеро впали в умиротворение, – позвала меня женщина, если правильно помню, то она одна из танцовщиц. Вспомнил, зовут ее Жанна, в памяти всплыли разговоры мужчин, после просмотра ее обворожительного танца. Очень у многих взыгрывала плоть после ее телодвижений, да и формами она не обделена. Сначала Жанна пыталась сдерживаться, но уже через десять лет в городе практически не осталось мужчин, что не уединялись бы с ней. Исключения были, но их все же мало в многотысячном городе.

– Я занят, – ответил я и быстро прошел мимо нее.

Она замерла с открытым ртом. Как же, отказал, тогда как всегда несся на всех порах возвращать к жизни умиротворенных.

– Соберите всех, – распорядился я и мои «родственники» стали расходиться, послышались крики с указанием всем явиться на главную площадь немедленно.

Собрать всех удалось лишь через три часа, все же город у меня большой, больше ста тысяч, благо любое дело можно бросать на любой стадии, все же мы в игре. Попытки нетерпеливых приходилось молчаливо игнорировать.

Отсутствие электричества в игре заставило создать на главной площади круглую сцену, чтобы голос могло услышать максимальное количество людей. Это в реальности есть динамики, микрофоны, здесь же приходится орать. Выступать мне еще не приходилось, но подобная проблема уже возникала, удалось ее решить двумя помощниками, что голосили, громче чем я.

– И так народ, – поприветствовал я. Два помощника на соседних площадках дублировали без изменений.

За десять минут удалось коротко и емко пересказать легенду об Адаме и возможных проблемах.

Вокруг повисла тишина. Вперед вышел великан Егор, как один из моих особо приближенных.

– Думаешь выход реален? – спросил Великан Егор.

Я пожал плечами.

– Но попытаться я обязан, – ответил я.

– Отчего же? – раздался мужской голос сзади. Неудобно стоять среди толпы, приходится вертеться.

– Не знаю как у тебя, – сказал я, глядя на спросившего, – но у меня в реальном мире остались жена и дочь, так что да, я обязан.

– А если уйдешь только ты? – спросил знакомый мужской голос.

Я повернулся к спросившему. Эмиль, рослый парень, любимец публики из-за виртуозной игры на гитаре. В городе где делать многим нечего он сродни богу, ведь практически каждую неделю дает концерты, где он вроде бы оттачивает мастерство, а для людей, которым нечем заняться его музыка, как манна небесная.

Он стал пробираться сквозь толпу и без стеснения поднялся ко мне на сцену. Конечно же, он к ней больше привык, все же я тут всего третий или четвертый раз, а он тут каждую неделю, но все же сейчас его присутствие неприятно, будто он ровня мне.

– Если уйду я, то хорошо, – ответил я, все же пытливые взгляды толпы требовали ответа.

– Кому хорошо? – громко спросил Эмиль. – Кто тогда будет возвращать умиротворенных в сознание?

По толпе пошла волна одобрения его слов, народ зашушукался. Начались выкрики, что да, мне нельзя уходить. Гул стал нарастать, все больше людей соглашалось, что мне надо остаться. Я уселся в сконструированное кресло из корней, знаю, если останусь на ногах, то лишь выдам свою нервность. Великан Егор обеспокоенно посмотрел на меня, во взгляде читается «боже, только бы он не разозлился». Я попытался ему улыбнуться, но получилось неестественно, криво, будто оскалился.

– Хватит орать, – рявкнул я, помощники продублировали и на площади наступила тишина.

– Я пришел пригласить вас, – сказал я жестко. – Чтобы вы присоединились к походу!

Я сошел на ноги, корни расползлись за спиной как длинный плащ, четко чуют, когда я хочу пройтись ногами. Ходьба взад-вперед немного успокоила, корни вынуждено шевелились, давая мне свободу действий, Бушрут уже идеально подстроился под мои привычки, так что улавливает настроение порой даже быстрее, чем сам на что-то решусь.

– Да, я пришел пригласить вас, – повторил я, – НО, – тут я перешел на крик, – НО ВЫ МОЖЕТЕ ОТКАЗАТЬСЯ.

Помощники постарались также зло прокричать, точнее у них получается лучше, все же они взрослые мужики с хорошими голосами, мощными, громкими, тяжелыми, а не таким как у меня детским и писклявым.

– Но ты не можешь уйти, – громко и нагло возразил Эмиль, его слова продублировали помощники.

Толпа вновь шевельнулась, как живой организм, что пытается податься вперед, будто его зовут.

– Что-то я не пойму, – произнес я, пытаясь сдержать гнев, – с чего вы вдруг решили, что МОЖЕТЕ ЗА МЕНЯ РЕШАТЬ?

Помощники также вторую часть передали озлобленным криком.

– С ЧЕГО ВДРУГ РЕШИЛИ, ЧТО МНЕ ТРЕБУЕТСЯ ВАШЕ РАЗРЕШЕНИЕ? – заорал я, не в силах себя сдержать.

Сестры, что столпились у трибуны собрались, их мужья уловили настроение и тоже приготовились к бою. Народ от них шарахнулся на пару шагов, в такой тесноте особо не разойдешься, но тут все будто чувствуют общий настрой, вокруг них само собой возникла пустота.

– МНЕ НЕ ТРЕБУЕТСЯ РАЗРЕШЕНИЕ!!! – крикнул я. – НИЧЬЕ!!!

– ТЫ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ, – закричал Эмиль уверенно и властно.

Я повернулся к нему, боясь поверить, что он на такое решился. Высокий, красивый, любимец публики, женщины от него таят, мужчины уважают, а его музыка и правда хороша.

– Ты что-то сказал? – спросил я сквозь зубы.

– Да, – ответил он уверенно, – ты единственный кто может возвращать умиротворенных, ты не можешь уйти!

От злости я заскрежетал зубами. Боже, как я это ненавижу. Даже в реальной жизни меня это всегда бесило. Насколько же приток внимания меняет людей. Вот спрашивается кто он такой? Музыкант, певец. Но из-за того, что его творчеством наслаждаются тысячи людей он считает, что его мнение более весомо, чем чье-то еще. Как же, ведь его знают все, его самомнение раздувается как воздушный шар перед полетом. Но если у обычных людей это состояние быстро проходит, а вот у него это обычное состояние, а чем больше поклонников, тем шар больше. Подобное принято называть звездной болезнью, но тут нечто иное. Звездная болезнь это ощущение того, что тебе все обязаны. А непомерно раздутое эго это уже когда ты считаешь, что твое мнение весомее всех остальных. И вот здесь именно такой случай. Умение играть на гитаре и хорошо поставленный голос не дает права лезть в политику, указывать как кому жить, но раздутое эго до космических величин рушит все разумные ограничители и подобные люди не понимают пределы допустимого.

– Ты все сказал? – выплюнул слова я зло.

– Нет, – ответил он гордо.

– Ты все сказал, – выпалил я и корни без подсказки мигом его окутали.

Я рывком бросил себя в его мирок. Без зазрения совести, каких-либо разговоров, с ходу его атаковал, разорвал тело на мельчайшие кусочки, гнев все не хотел уходить, заставлял рвать его плоть руками. Но постепенно вроде бы отпустило. Окинул взглядом ворох частей, что разбросаны в пространстве, если он не трансформер, то собраться точно не сможет. Вернулся в общий мир.

Все завороженно смотрят на сцену. Со стороны ничего им не видно, они лишь ждут результата. Я отпустил Эмиля и безвольная тушка упала на сцену.

– ЕЩЕ ЕСТЬ ЖЕЛАЮЩИЕ МНЕ УКАЗЫВАТЬ? – прокричал я вопрос. Помощники продублировали, пытаясь на меня не смотреть.

– Если вопросов больше нет, – попытался вернуть голос к нормальному состоянию, – то через часов у главных ворот мы уходим, кто хочет можете идти за нами, нет значит нет.

– А права на город? – спросил Великан Егор.

– Я уже передал их, – ответил я. – Во-о-он ему. Подыми руку, люди должны видеть героя.

Мужик в испуге поднял сразу две руки, народ от него шарахнулся, будто он заразный.

– Почему ему? – спросил Великан Егор.

– Ни почему, он просто попался на дороге, – ответил я. – Так что все вопросы к нему. Теперь меня ничто не держит в этом городе.

– А умиротворенных можешь собрать? – спросил Великан Егор.

– А смысл? – ответил я, чтобы слышал только он, передавать крикунам подобное уже не надо, выступление закончилось, далее обычная беседа. – Потрачу я время, через месяц или год они опять станут такими же, это бесполезно.

– Так что пусть умирают? – спросил Великан Егор.

Я пожал плечами.

– Знаешь, я тут месяцок побегал по округе, – произнес я. – Оказывается мир меняется, люди привносят что-то новое, как-то развиваются. А здесь, – я обвел рукой вокруг, – здесь все застыло, люди никуда не спешат, ничего не хотят. Полагаю именно от отсутствия стимула жизни люди и становятся умиротворенными, им просто незачем жить, нет рвения.

Великан Егор задумался.

– Но как бы то ни было я приглашаю присоединиться к походу всех, – на последнем слове сделал ударение.

Великан Егор ухмыльнулся.

– Само собой я пойду, даже если придется возвращаться одному, но посмотреть на подобное точно стоит, – сказал он.

– Хорошо сказал, – улыбнулся я. – Пошли к главным воротам, а то вдруг еще кто вздумает спрашивать.

Великан Егор кивнул на безвольно упавшее тело Эмиля.

– А с этим что?

– Ничего, – ответил я. – Закончились его пятнадцать минут славы. Каким бы ты ни был популярным все же не стоит выходить перед камазом, мчащемся по трассе.

Великан Егор положил мне на руку голову.

– Какой небольшой камаз, – смеясь произнес он.

– Да ну тебя, – ответил я шутливо и скинул его руку. Что занятно корни даже не попытались проявить к нему никакой агрессии, до сих пор не понимаю как Бушрут так хорошо меня понимает.

Ровно через час мы небольшой толпой отправились в поход: я, сестры, их мужья, Великан Егор и его пати, а также кто-то там сзади. Не стал проверять сколько точно со мной пошло, мне достаточно моего полного пати и Великана Егора, а у остальных свои группы, так что они по любому хоть и рядом, но идут отдельно.

Что ж, я предупредил, позвал, а дальше уже каждый сам за себя.