На той стороне 2

Глава 11

Глава 11

Бивень, шагая по улицам квартала все силился незаметно оглянуться, проверяя за собой слежку, отчетливо осознавая свою глупую нервозность. Им незачем следить за тем куда пойдет он. Сидевший на стуле иудей барыга прекрасно может показать где находится сборный пункт их кодлы. На удивление ему после посещения этого проклятущего Темного князя, дышалось полной грудью заново родившегося на свет. Сновавшие редкие прохожие не раздражали и вообще жизнь казалась прекрасной. Да если бы не карточный долг перед паханом, он никогда бы по своей воле не сунулся к этому, толи человеку, толи нелюди, сразу и не разобрать. Знакомый поворот в проулок и вот он на месте. А быстро его ноги донесли, он даже и все обдумать что говорить пахану не успел.

Войдя в дом с черного хода, Бивень привычно окинул взглядом большую комнату, выискивая возможную для себя угрозу. Да понятно, что не здесь нужно жалом водить. Но как говорят-привычка вторая натура. Или наоборот. Нахрен эти заумные штучки пока дураком не стал.

— Поздорову.

Проговорил он, первым здороваясь с Папашей и его правой рукой Дубиной. Здоровенным детиной со зверским лицом, от которого даже он чувствует себя неуютно, сосет под ложечкой.

— Поздорову. Как срослось?

Ответил ему Папаша. Который в отличие от них вовсе не походил на матерого бандита. Встретив на улице такого человека прохожие непременно бы улыбнувшись, подумали-заботливый отец семейства.

— Так в натуре, принял Темный князь поляну. Только вот.

Бивень осторожно положил на стол монеты. Стараясь выставить их стопочками, как и получил. Но упрямые кругляши скатывались непредсказуемым образом не желая подчиняться.

— Не суетись. Хорош башни из монет строить. Лучше обрисуй по теме, что там и как.

Проговорил Дубина, сидевший с Папашей за столом и внимательно вглядывающийся в сосредоточенное лицо пришедшего Бивня.

— Так, а чо базарить. Не знаю кто из наших Темного заморышем окрестил. Но вот когда он узнает, кароче не завидую придумщику. Там в натуре, такой зверинец, что веришь нет, пахан у меня колени трястись начали. У него вся кодла по струнке ходит. Только зыркнет, а те уже суету разводят. И это, баба его здоровущая, точно, как базарят, беременна. У нее уже пузо поперло не спрячешь без балахона. Так что шпилит он ее, а не на побегушках у нелюдей. В общем через неделю как ты и сказал на поляне сами на его кодлу глянете.

— Ну что, я свое слово держу, весть твой долг списан под чистую, как и говорил. Так что Бивень иди по новой в жизнь чистый как младенец.

— Все пахан, без базара в расчете.

Дубина смотрел, переводя взгляд, то с золота на столе, то на закрывшуюся за Бивнем дверь. Явно старательно соображая при этом недовольно хмурясь. Папаша, облокотив локти на стол смотрел в одну точку на лежавшие возле монеты и не притрагивался к ним. В это время в самом темном углу повернулось массивное кресло, в котором сидел дроу без положенных синтаки татуировок с чистым лицом. Не высокого роста, жилистый и буквально ощущаемой опасностью что исходила от него.

— Что скажешь, Висельник?

Невесело проговорил Папаша, желая услышать мнение своей так называемой левой руки.

— А что тут сказать, все, пришло время умирать. Это же явная разводка, называемая в миру провокацией. Этот дурень монеты взял, а значит их взял ты как пахан этого… Теперь на поляне гном в любом случае порежется, а это значит ты в наглую кинул Темного князя на монеты по вашему предварительному договору. Мне думается кто-то из Вихревых там для темы сек из укрытия. Что бы потом на общем сходняке голос подать за Темного князя, мол все было обговорено при свидетелях я видок. А тот нас явно никого не оставит в живых. Ему говорящие из наших во вред полный. У него в Доме все бойцы, проверенные временем и войнами. Да два берсеркера. У всех наших даже шанса не будет навести достойный кипишь. Ну, а кому улыбнется фортуна вырваться из развалин того думаю Вихревские дорежут. Им из наших в живых тоже никто не нужен. Вопрос только в том, что они посулили Мали-Кили за наше уничтожение.

Папаша, внимательно слушавший дроу, наконец проговорил.

— Сейчас в порту два судна стоят. Явно пираты. Можно нанять бойцов, человек пятьдесят, а то и сотню. Плюс наши. Что скажешь?

Дроу на это лишь невесело улыбнулся, добавив ответ на вопрос.

— Не знаю, чем закончится этот замес. Не факт, что в нашу пользу. Да это и не важно. За убийство Оябуми, эльфийские Дома нас из-под земли выкопают. И это даже не обсуждается. Найдут в любом месте, тут дело затронутой чести целых двух народов. Да и гномы в стороне не останутся. Можешь не сомневаться резать будут до седьмого колена, никого спрятать не получится. Договариваться тоже будет бесполезно. Какая с нас выгода?

После этого в помещение повисла тишина. Мужчины явно обдумывали свое невеселое сложившееся положение. По всем статьям выходило, что соседняя банда под паханством Вихря их полностью переиграла, подставив под полное уничтожение Домом Каменной Змеи. Папаша с отчаянием искал выход из этого смертельного котла, не для себя, для своих двоих девчонок что радовали его душу.

Дубина думал о своей жене, с которой прожит не один год и в тягости, и в радости, которую теперь явно не пощадят. Бывает в жизни и такое, что вот такая здоровенная тушка испытывает нежность и потребность заботы о ком-то слабом, наполняющем его душу теплом.

А вот Висельник испытывал смешанное чувство разочарования и радости одновременно. Разочарование от того, что его вместе с кураторами из непроизносимого в обществе заведения, переиграла простая банда, состоящая из отребья местного общества. Смутная же радость была от того, что он все-таки падет в бою против эльфийского Дома как воин, а не как эти из квартальной подворотни. Не ахти какая честь, но все-таки она есть, пусть и малая не различимая как крупица песка.

Наконец заговорил Папаша, явно все обдумав и взвешав.

— В общем у нас всего один вариант что бы выжить. Висельник, завтра днем пробуем пробить все возможные темы и замуты в кварталах. Кто почем и сколько. Может зацепим что из вариантов как разрулить тему. Если нет, то идешь напрямик к Темному князю и пробуешь предложить ему больше и интереснее чем могут предложить Вихрь. Тут еще моментик есть. Нужно все это провернуть без шума и пыли, а жизни наши перекупить в самый последний момент. Что бы Вихрь не чухнул что к чему, да теперь уже за свою поганую житуху не уцепился.

Все согласно кивнули головами на высказывания пахана. Больше вариантов выжить у них нет.

Лакилос, стоя на палубе швартующегося корабля, внимательно рассматривал порт города Магебург. Снующие туда-сюда портовые амбалы с увесистыми тюками на спинах, пьяные матросы, кучкующиеся возле нескольких портовых кабаков расположенных сразу за пирсом. Два патруля стражи неспешно бредущие по разным концам улицы. Они явно точно знают в какую сторону смотреть что бы уберечься от неприятностей и остаться с выгодой. Из одного из кабаков, наружу вышла, шатаясь в пьяном угаре развратная людская женщина, смеясь и задирая грязную юбку в низменном желании показать, что под ней, заголосившим от восторга матросам. Прислушавшись что выкрикивает эта шлюха, Лакилос расслышал непонятное для себя.

— А сейчас я еще и номерок найду. Все будет как на настоящем шоу. Ну кто еще желает….

Скрип такелажа, поглотил пьяный выкрик, не дав дроу его расслышать. Темный эльф еще раз теперь уже быстро обвел взглядом порт, улыбнувшись про себя. Все обычно для крупного порта большого города. Включая пару сомнительных судов, стоящих в самой дальней части причала. Они на месте.

Обосновались они с Шевалье Де Ришаль через несколько кварталов от портового в приличном и спокойном районе посада Магебурга. В гостином дворе мадам Ирнель на полном пансионе.

— Не хмурьтесь Лакилос, дайте только пару дней освоиться. Все у нас получится в лучшем виде. И с молодым князем подружимся и прогуляемся по злачным местам, звеня монетами, слушая девичьи визги.

Явно спохватившись, Шевалье Де Ришаль спешно добавил, опасаясь негативной реакции на предложение дроу.

— Если вам это конечно интересно? Главное для начала это разузнать где проживает Мали-Кили.

Они сидели в общем, обеденном зале гостиного двора среди довольно многочисленной публики присутствующей тут. Это и торговцы со своим сопровождением и ремесленный люд, крестьяне которых сразу выдавали чересчур сосредоточенные лица. Неспешно кушая, Лакилос, слушая своего товарища снова про себя улыбнулся. Он уже говорил тому, что люди несмотря на свою жажду к доминированию все одно не могут встать на одну ступень с перворожденными. Шевалье даже не удосужился узнать татуировки Дома Каменной Змеи. Не говоря уже про стандартные надписи на телах синтаки данного Дома. Ему нет нужды искать молодого Оябуми. Его синтаки сейчас через два стола от них, азартно проигрывает в карты заезжим торговцам. А вот вид этого синтаки вызывает вопросы даже у Лакилоса. Самое первое это то, что этот дроу без оружия. Да-да, воин без меча, да что без меча у него и кинжала на поясе нет. Одет тоже не подобающе приличию, легкая рубаха с полу рукавом и все. Ни сюртука, ни камзола ни даже плаща нет. В этот момент, дроу похоже снова проиграл, с отчаянием бросив карты на стол он едва не прослезившись полез за отворот своей рубахи доставая из-за пазухи кольцо. С какой отчаянной болью этот синтаки посмотрел на него. Было очевидно, что это все что у него осталось из прошлого. Дроу волнуясь до трясучки в руках выложил свою драгоценность на оценку сидевшим с ним за столом игрокам. Проговорив под плохо скрываемые смешки.

— Если удача и после этого не повернется ко мне лицом, то мне останется только рыдать в подворотне. Играю на все.

Шевалье что-то рассказывал Лакилосу о Магебурге, какие здесь великолепные бордели и бани. Что-то еще, но дроу лишь улыбался, делая вид что слушает своего товарища. На самом деле его полностью поглотило наблюдение за синтаки Дома Каменной Змеи. У него нет шансов на отыгрыш, колода на раздаче у человека, который с презрительным прищуром смотрит на волнующегося дроу. В этом прищуре читается столько призрение к не человеку, попавшему в зависимость от игры. Да, теперь Лакилосу понятно почему он без оружия. Это такой позор что даже ему, являясь Алкан-ясон-ту впору скривить накрашенные губы в усмешке. Похоже Темная госпожа готовит пополнение призираемых всеми эльфами Алкан-ясон-ту. Ему даже пришлось придержать себя от порыва остановить это безумие этот безвольный прыжок в пропасть своей страсти. Карты розданы и открыты. Каково же его удивление, синтаки Дома Каменной Змеи буквально подпрыгнул, оглашая всех глупым воплем.

— Выиграл, выиграл. Вы видите я выиграл.

Дальнейшее едва снова не толкнуло Лакилоса вмешаться. Этот недоумок вместо того чтобы сгрести выигрыш и быстро удалиться завопил, показывая на обозрение свое слабоумие.

— Играю, играю еще.

Дроу от наблюдения за новой партией отвлек Шевалье.

— Лакилос я с вашего позволения, пожалуй, после столь плотной трапезы отдохну в номере. У меня на вечер уже есть план посещения одного заведения где мне понадобятся мужские силы. Вижу вас заинтересовала карточная игра, будьте осторожны это опасный порок.

Наконец то его приятель удалился, перестав отвлекать от наблюдения, а он с сожалением констатировал что просмотрел результат игры. Но судя по невеселому лицу синтаки Дома Каменной Змеи, тот снова проиграл. Правда на этот раз небольшую сумму и ведь идиот такой, он продолжает играть дальше. Лакилос неспешно налил себе вина и потягивая то мелкими глотками не столько для питья, сколько для ощущения вкуса и собственной занятости, принялся по новой смотреть на идиота играющего в карты. Каково же было его удивление, когда он начал считать проигранные и выигранные монеты этим придурковатым синтаки. Через двадцать конов этот дроу проиграв в пятнадцати, имел прибыль в десять скудо. А еще через двадцать, когда игра уже завершалась, Лакилос едва не стукнул себя по лбу, удивляясь своей не проницательности. И это то с его аналитическим умом, которым он гордился так попасть. Да человек что с таким презрением смотрит на дроу за игрой с ним за одно. Вот это актерское мастерство, он должен это признать, водить за нос третьего советника Оябуми погибнувшего Великого Дома Тумана, а ныне призираемого всеми эльфами Алкан-ясон-ту Лакилоса с такой легкостью. Нужно быть осторожным с этим синтаки. Это просто мастер обмана. Он не ошибся в этом дроу, когда игроки разошлись за его стол без разрешения, уселся синтаки Дома Каменной Змеи. Явно хамя он проговорил, смотря на него.

— Вы очень внимательно следили за игрой, болели и переживали за ее результат. При этом ваш взгляд буквально прожигал мои знаки принадлежности к Дому Каменной Змеи.

Услышав сбоку щелчок стальной собачки арбалета, Лакилос скосив взгляд в кружку с вином, увидел там гнома в плаще несмотря на жару с крюком вместо правой кисти. Теперь быть невежливым опасно даже для него, поскольку встать из-за стола ему не дадут. Что же, на все воля Темной госпожи он искал этот Дом и нашел его. Поставив неспешно кружку, Лакилос положил ладони на столешницу показывая тем, что у него нет шансов и он об этом знает.

— Мне нужно поговорить с вашим Оябуми.

Голос гнома сбоку прошипел ядовитой змеей.

— А нашему Оябуми нужно говорить с тобой, вот?

Лакилос сразу отметил для себя непривычное, гном не постеснялся в присутствии эльфов назвать своего Гротона на их манер, Оябуми. Решив, как есть отдать свою судьбу в руки матери дроу он проговорил.

— Нет, вашему Оябуми не обязательно меня слушать. Но если он все-таки выслушает, то не будет разочарован. Мне есть что ему сказать.

— Ты эта, руки так и держи, вот. Бортолос, забери у него мечи, вот. Раз есть что сказать, то скажешь, вот.