На той стороне 2

Глава 9

Глава 9

Мали-Кили Роллос была в бешенстве. Ей с трудом удавалось сохранить лицо что бы не наброситься на синтаки Дома с кулаками, выплеснув на них свое негодование. Так нет, мало того, ее муж добавил к этому своей человеческой глупости, собравшись вызволять свою шлюху немедленно, рискуя при этом своей собственной жизнью. Ладно если бы он отдал приказ выслать погоню и вернуть эту продажную девку ему в пользование. Нет, он самолично решил участвовать в этом. Естественно это недопустимый риск для всего Дома. Поэтому рискуя получить на себя гнев Оябуми, Роллос пошла на открытое неповиновение. Когда все наконец разрешилось, включая желание ее мужа получить в собственность Дома бордель, дроу уединившись облегченно выдохнула. Отчетливо понимая, что гнев Оябуми пока миновал мимо нее. Вот только как такую заботу воспримет в своих чертогах Темная госпожа? Но у нее есть оправдание и оно искренне-она заботилась о владельце Дома.

Позыв рвоты едва не вывернул ее наизнанку, проклятущий токсикоз начавший ее мучать на постоянной основе, заставил дроу стиснуть зубы до скрежета. Когда же наконец настанет положенный день, и она избавится от возложенных обязательств перед Домом серого Паука. Став наконец снова полноценным синтаки своего Дома и достойной женой, заботящейся о безопасности своего мужа лично. Если бы не эти позывы рвоты и появившиеся недомогания, сегодняшнего ужаса просто бы не случилось. Она бы с удовольствием прикрыла отступающего Оябуми, скрестив клинок с напавшими. И неизвестно смогли бы эти людишки ей противостоять, когда она погружена в боевое безумие и на нее со своих небесных чертогов взирает сама Темная госпожа ей нет равных среди сеющих смерть.

Ее муж, выхватив из мешка с сокровищами какую-то дорогую безделицу начал похоже снова разводить раздражающую суету, но это уже не так важно на территории особняка, вместе они смогут защитить своего Оябуми не только от шестерых нападавших. Микнилорн достоин похвалы произнесенной вслух от ее мужа перед синтаки Дома, нужно непременно ему на это указать. Не зря она выделила этого светлого эльфа в персональные телохранители своего мужа, выстоять и спасти своего Оябуми в произошедшем, показатель его фехтовального мастерства. В чем она прекрасно разбирается. А вот в чем она не разбирается и оттого нервничает так это так называемый бизнес, принадлежащий их Дому. Взять к примеру, проводимые ее мужем кулачные бои. Там ведь выплачиваются огромные призовые победителям. И это все без какого-либо обмана на глазах у всех присутствующих, но после, все одно в кошеле ее мужа появляются монеты словно из воздуха. Ну не может быть так, чтобы ты, истратив сто монет назад получил двести. Эта математика у нее не укладывается в голове и все. Из-за этого она постоянно чувствует себя обманутой и обделенной знаниями со стороны своего мужа. Да, согласна она что это не ее дело как Оябуми распоряжается монетами Дома, но все одно, ее постоянно гложет это непонимание. Он, ее муж, очень странный. Сравнивая его со знакомыми людьми, Роллос все больше запутывалась, не понимая своего Оябуми. Она порой сомневалась, человек ли он, поскольку, по ее мнению, люди себя должны вести строго определенным образом, не выходя за принятые их примитивным обществом рамки. Сюда в это общество не вписывались равное общение с иудеем, самоличная готовка с угощением всех синаки секретными блюдами из неведомых стран, ведение монетных дел Дома, заполучение в Хата-ли Мали-Кили Сирталос о нелюбви к мужчинам которой сказано неоднократно. Да еще много чего не укладывается в нормальные рамки человека. У нее вообще порой возникает опасное чувства его игры с ней. Это как кошка играет с мышкой перед тем как ее употребить себе на обед. Нет она не боится смерти, тем более перед ликом Темной госпожи на благо своего мужа и Дома. Страх вызывает непонимание где это благо, а где нет. И вот сейчас у него похоже новые задумки относительно практически уже заполученного борделя.

Она наблюдала за своим мужем во время опроса им мнения синтаки как поступить с человеческой шлюхой. Как он внимательно выслушивал каждого с явным согласием, а потом после длительной паузы у него появилась улыбка. Не нужно быть семи пядей во лбу что бы понять, что он все это знал наперед и просто делал вид что считается со своими синтаки, прислушиваясь к их мнению. Да, это проявление уважения к членам Дома, но ведь теперь ей абсолютно ясно, что похоже даже появление этой шлюхи в особняке он предугадал. И оттого показав ей свое недовольство просто сидел за столом ожидая ее появления вместе с Одним Ухом. А вот про сокровища он очевидно не знал, его глаза выразили удивление при их выкладке на стол. А может это удивление их количеству, а не наличию? Что же, ее муж очевидно и дальше продолжит свою неведомую ей игру ведя себя пугающе непонятно. Хотя теперь с полученными сокровищами Посиранского ханства он можно все бросить и жить нормально как подобает Оябуми. Она вздохнула, пользуясь тем что ее никто не видит. Но что это за шум, похоже ее муж что-то опять задумал. Нужно идти.

Салих Ални, командир группы ханских слонити был недоволен. Ему как слонити при самом хане, приходилось выполнять немало личных поручений правителей, командуя специальным отрядом преданных воинов. И вот вроде сейчас все прошло неплохо если не считать непредвиденное нахождение в комнатах Шахне-Азе-Милино-Влониси, младшего князя дроу с телохранителем, светлым эльфом. Это просто исчадие джинов, его пытались убить сразу два его воина, да не абы кто, а Сулим и Амир считавшиеся одними из лучших единоборцев в их службе слонити. Нет, видит великий и всемогущий Хасим они выложились по полной, но это порождение демоницы в прекрасном облике женщины умудрился выжить во время боя. Мало того, ниспошли на его проклятую душу все напасти мира этот эльф умудрился спасти своего господина. И ведь самое вызывающее призрение к его господину делал он это ногами в обуви, катя того голышом по полу.

Презренный выкормышь паучихи будучи человеком все это время только выпучивал глаза силясь понять, что же происходит вокруг. Прихвостень шайтана не обладает ни умом, ни честью мужчины, принимая такой позор и унижение на себя. Впрочем, все это позади, пусть живет раз уж всемогущий Хасим позволил ему сохранить свою никчемную жизнь в этой схватке. С самой Шахне не возникло никаких трудностей. Ее связали, заткнув рот в том в чем эта блудница и валялась в постели с этим недомерком. И что это за наследная ханша если она, позабыв про стыд и приличия делит свою постель с таким мелким и отвратительным уродцем. Вах, эта женщина явное порождение шайтана.

Сейчас главное это скорость, мелкое порождение демоницы наверняка может пожаловаться властям Магебурга. А там, как сложится неизвестно. Уголовный сброд что подсказал за звонкую монету где скрывается эта бесстыжая блудница его предупреждал что власти в этом городе строги и вдумайтесь только, чтут своих граждан. Это сплошное умопомрачение, чтить тех, кто обязан целовать следы твоих ног. С мерзкими ворами, оказавшими ему помощь, он рассчитался без обмана. И дело не в честности, такой сброд он презирает, тут дело в дальнейшей перспективе сотрудничества, а это для нового правителя великого ханства Посиранского, важно. Следующая крамольная мысль заставила его покоситься на скачущих слонити своей группы. Слонити служат не ханам, а интересам ханства. Только простым воинам этого знать не нужно, мало того, это знание смертельно для ума и уносит жизнь простого воина быстрее ядовитой стрелы.

Спеша к ожидающему их кораблю, они совсем заморили лошадей, благо на ночном небе яркая луна, а дорога хороша как постеленный на пол ковер, но необходимо дать им роздых. Так получилось, что лошади здесь в цене и купить у местных запасных не удалось, ну не у орков же в их горах покупать. Салих Ални решился.

— Привал до утра. Лошади совсем заморились. Будем надеяться на милосердие Хасима эти неверные не пошлют за нами погоню до рассвета. А там мы уже в один переход доберемся до пиратского корабля. Его капитану заплачен аванс, золотом.

— А не много ли золота для этого разбойника?

Спросил улыбаясь Сулим, спрыгнув со своего коня и продолжая удерживать того за узду гоняя по кругу для того что бы тот не остыл сразу.

— Ты верно спросил меня Сулим. Но это нужно будет решить после того как великий Хасим даст нам свое благословление ступить на землю ханства. Сейчас отдых. И да, Сулим, ты лично смотришь за нашей ношей. Учти это.

Сулим поклонился, приложив ладонь к сердцу, обозначив что он услышал приказ своего командира и готов выполнить его, не считаясь ни с чем. Стянув с лошади ковер с завернутой пленницей, он освободил ей лицо, давая вдохнуть свежего ночного воздуха. Теперь она его забота, скажем так, хвала великому Хасиму он рад этому. Осознавать, что ты властвуешь над самой дочерью бывшего правителя, имеющей право стать ханшей, вах. У мужчины сердце забилось вдвое быстрее. А может это от того что он знает, что на ней кроме обернутого ковра ничего нет и ее стройное и аппетитное тело манит его, соблазняя ум безудержными фантазиями. Вай, прочь это. Если он соблазнится этой блудницей пока его товарищи отдыхают ему придется ее убить. Она же не будет молчать по прибытию в ханство. Нет, ее конечно казнят, но ведь того, кто притронулся к ней тоже не пощадят. За живую Шахне-Азе-Милино-Влониси им причитается по сто золотых монет. А вот за голову этой блудницы, сжигающей его своим укрытым под ковром манящим телом всего по двадцать. Да его за такое свои же товарищи разрежут на мелкие лоскуты еще живого.

Налетевший ветерок нагнал на небо плотные тучи и на их стоянку опустилась полная тьма, поглотившая любые просветы. Все-таки вовремя их командир распорядился об остановке. Сейчас и по дороге невозможно стало двигаться, сплошная чернота мрака, обволокшая плотной чадрой любой предмет на расстоянии вытянутой руки от тебя. В этой густой тьме лошади обязательно сломают ноги.

— Воин я чувствую, как бьется твое сердце. Ты же просто горишь желанием. Я видела, ты крепкий и сильный мужчина. Среди вашего отряда ты один такой достойный. Иди ко мне. Пусть это будет последнее мое земное наслаждение. Клянусь великим Хусимом я буду молчать и сейчас и после. А ты узнаешь насколько бывает горяча женщина в своем последнем желании на жизненном пути.

Раздался бархатный шепот, проникающий до самой души Сулима от уложенного на землю ковра. И он, противореча самому себе потянулся к пленнице, завернутой в ковер. В душе у мужчины мгновенно разгорелся бушующий ураган огненной страсти, даже руки начали подрагивать, словно он юнец, стремящийся к своему первому брачному ложу. Единственное что он сделал так это бросил в темноту на своих отдыхающих товарищей взгляд, наполненный превосходством. Он, а не они будут обладать самой ханшей. О великий Хусим, такое бывает не в каждой жизни.

А меж тем его руки принялись развязывать веревку стягивающую ковер в несколько оборотов. При этом он как завороженный смотрел на горящие глаза женщины что особо выделялись в окутавшем их мраке. Эти глаза его буквально прожигали своим желанием, притягивая и маня как курильщика опия. Наконец проклятущие веревки развязаны, и он спеша принялся разворачивать ковер стремясь ощутить идущие тепло от тела Шахне. И вот тот миг страсти и вожделения, он сквозь тьму всматривается, пытаясь разглядеть обнаженную несостоявшуюся повелительницу ханства. Вот же шайтн всех забери, эта темнота ничего не дает разглядеть. И в этот миг из непроглядной темноты на его горле сжались белоснежные зубки пленницы. Он инстинктивно попытался рвануть в сторону от внезапно, обманом напавшей женщины, но та вцепилась в него словно это не хрупкая женщина, а вырвавшийся на свободу джин. Он, наконец осознав, что уже мертв просто не успел шагнуть за грань миров попытался предупредить своих товарищей, закричав в этой непроглядной тьме. Но из вырванного горла раздалось только шипение воздуха, надувавшего кровавые пузыри.

Салих Ални проснулся, рывком выныривая из расслабляющего тело сна. Эту неведомую опасность он почувствовал, будучи спящим и своею волей заставил себя вернуться к бодрствованию. Его слух уловил сбоку от него что-то, крадущееся к его месту отдыха. И это что-то заставило воина, повидавшего смерь перед собой не единожды, ужаснуться. Это ничем иным как джином быть не могло, люди так не крадутся в сплошном мраке. Не даром ему не раз говорили, что ночевать у орских гор опасно. Среди этих проклятых людоедов до сих пор водятся колдуны, зовущиеся шаманами. Дальше додумать он не успел, уходя перекатом в сторону и рассекая саблей нападавшего из тьмы. Он приятно ощутил, как его верный клинок рассек плоть нападавшего. Но тот лишь нечеловечески рыкнул, показывая свое недовольство. И снова бросился на Салиха.

Вцепившаяся с невероятной силой в него голая Шахне, свалила мужчину на землю и сверкая огнем не людских глаз сжала свои челюсти на горле. Мужчина, уловив момент, несмотря на хруст ломаемых хрящей своей гортани умудрился высвободить из захвата руку и выхватив кинжал принялся методично наносить колющие удары в голое тело женщины. Они так и остались лежать на холодной ночной земле сцепившись в схватке живого против мертвого.

Я устало опустился на землю прижимая к себе бубен. Наступивший рассвет сулил новый, яркий день для живущих в славном городе Магебург и не только. А у меня в душе сейчас царила полная ледяная пустота. После свершенного я не знаю ни как мне жить дальше и что я теперь есть среди живых. Я ведь сквозь тьму стоянки прекрасно видел произошедшее там, далеко от моего особняка. Все это совершено духами с моей подачи, мало того по моему повелению. Смотрю на ставшего перед мною орка. А тот словно заворожённый бормочет только одно.

— Баранкан, баранкан.

Нужно как-то выбираться из той пустой и холодной ямы в которую я себя загнал в желании поквитаться с напавшими на меня и мою женщину. Нет, я прекрасно понимаю, что эта женщина стремилась меня использовать в своих планах и они вовсе не чисты. Но ведь я это знал и с удовольствием принимал авансом предложенную плату женским телом.

— Одно Ухо. Отправляйся к излучине по реке. Это дальше места где я обычно говорю с духами. Там свернешь к горам, напротив разрушенной церкви Иссана. Они на поляне за ней. Заберешь мою кольчугу и цепь. Я все сказал.

Когда я поднял взгляд после сказанного, орка рядом уже не было.