На той стороне 2

Глава 1

Расставшись со столь прекрасной женщиной как Сирталос, я откровенно загрустил, вспоминая наши с ней уединения в моей комнате гостиницы. Накатила легкая меланхолия и я, чтобы проветриться и встряхнуться, сегодня после обеда в сопровождении своих синтаки, отправился прогуляться по пригороду. Тем более на площади соседнего квартала должны проходить торги по выкупу долгов перед городом. Значимое мероприятие надо сказать, проводимое регулярно раз в месяц.

В Магебурге, как в любом свободном городе нет рабства в привычном нам представлении, владелиц-вещь. Но как всегда, дьявол кроется в мелочах. Дело в том, что как я понял из объяснений моего делового партнера, Изи Моисеевича в вольных городах продается не сам свободный человек как вещь, а его долг перед городом, который он обязан погасить уже перед выкупившем его держателем его долговых обязательств. А вот дальше в дело вступает уже полная, лицемерная хитрожопость покрывающая жадных богатеев всех времен и народов. Дело в том, что цену платежей на выкуп, устанавливает владелец долга. То есть, если вы ранее продавали свой товар по десять монет, владелец долга на полных законных и контролируемых властью правах, установит вам продажу данного товара ему, скажем по одной монете. Это значит, что долг вы погасить конечно в состоянии, вот только времени и монет у вас уйдет столько, что и сосчитать не каждый экономист возьмётся. Этакая долговая пирамида наоборот, попав в которую вы все время видите выход из этой ямы, а добраться до него не можете.

Площадь встретила меня возбужденной толпой народа, гомонящего на все лады. Среди людей я увидел гномов и эльфов обеих сестер, которые неведомым чувством не людей, узнавали меня среди множества народа и приветствовали, положенными поклонами вежливости на которые я отвечал легкими кивками головы, лишь обозначая свой ответ на их приветствия. Этикет, никуда от него не деться, будучи Мали-Кили и Оябуми.

Роллос, ни с кем не считаясь, проложила нам дорогу сквозь толпу к удобному краю площади, имеющему небольшую каменную оградку цветника с которого открывался отличный вид на проводимое мероприятие.

Устроившись в кругу своего сопровождения, я принялся разглядывать большой деревянный помост, на который выводили должника, и глашатай, выкрикивал собравшимся его долг перед городом. После, начинались аукционные торги на выкуп долговых обязательств сего субъекта. Сейчас на помосте стояла девочка подросток, еще не дотягивающая до полноценной молодой женщины, но и в тоже время, уже не являющейся ребенком. Этакий переходный возраст в двенадцать четырнадцать лет. Я в начале смотрел на развязавшуюся натуральную войну за ее долговые обязательства с праздным любопытством, пытаясь понять для себя, в чем же может быть выгода с нее, а вот потом, когда осознал, что в итоге получит эта бедолага на выходе с торгов, содрогнулся. Да стоило мне взглянуть на морды отчаянно торгующихся дельцов за этого подростка и все становилось ясно и оттого мерзко. Ну да, куда она денется от выкупившего ее долг. Нет-нет, силой принуждать к постели ее никто не имеет право, закон города сразу встанет на сторону этой девочки. Вот только сваленный непомерный долг на плечи и перспектива простого выхода из этой ситуации, мне думается легко найдут компромисс заинтересованных сторон.

Едва закончился отчаянный торг за лот с подростком как на помост вывели мальчишку не многим младше предыдущей девчонки. Судя по всему, перспектива у этого бедолаги точно такая же, как и у должницы до него. Вот только торги за долги данного индивида в своем раскалённом накале аж прямо зашкалили в своем стремлении заполучить их себе, среди выкупающих их торгашей. Во втором ряду, двое выкрикивающих ставки людей даже сцепились в подобии драки, стараясь подавить своего конкурента не монетой так силой. Н-да, этой мерзости как оказывается хватает и здесь, а мне думалось средневековье свободно от подобной грязи. Увы, моя наивность как всегда на высоте.

Пока я размышлял, углубившись в себя не особо глядя на происходящее на помосте и возле него, где на небольших столиках сразу происходила оплата и оформление документов на выкупленные долги, продажа долгов начала подходить к концу. Однако, увлекся я размышлениями, думается пора и честь знать, а то ноги от неподвижного стояния дают о себе знать болью в спине. В этот момент на помост вывели сразу несколько мужчин среди которых в первый момент я увидел моего Кулаза. Ух нет, не он, рука на месте, да и в плечах, стоящий на помосте гном по шире будет. В этот момент я уловил раздавшееся негромко с боку.

— Брат.

Этот отчаянный шепот все прояснил. Едва я глянул на Кулаза как тот буквально сжался, вовсе не напоминая мне привычного глазу вечно наглого гнома.

— Брат твой?

Уточнил я, продолжая с непониманием смотреть на своего синтаки.

— Эта, Гротон, он хороший. Только эта, выпивает бывает, вот. Ну там потом всякий эта, скандал делает, вот. Но это не он, вот. Это все к нему сами пристают, вот.

Пока Кулаз непривычно для меня мямлил, я осознал почему. Да ему, до глубины гномьей души, стыдно за своего брата. У него сейчас такой вид про который говорят-готов провалиться сквозь землю. Поэтому просто пожалев гнома, я остановил его оправдания.

— Бортолос.

— Да Оябуми.

Сразу раздалось с боку на темно эльфийском.

— Узнай, что там за долги у гнома. Вот у того, видишь?

Указал я, невоспитанно пальцем, на брата Кулаза.

— Слушаюсь Оябуми.

И Бортолос, бесцеремонно расталкивая толпу локтями, устремился к помосту, выполнять поручение своего Оябуми. Возможно для современного человека звучит как сарказм, вот только для дроу все очень серьезно, это почет и выделение на фоне других синтаки. Здесь, среди не людей, наказанием считается если тебе наоборот, ничего не поручают и ты бесполезен для своего Дома, пустое место в окружении деятельного общества.

Ждать пришлось не долго, уже через пять минут со счастливой улыбкой на хитрой, вороватой физиономии, Бортолос, стоя напротив, наклонившись, чтобы мне было удобно его слушать, докладывал.

— Оябуми, долги гнома оценены в сто сотенов. Он устроил пьяную драку в кабаке где побил посетителей и поломал мебель. А после, сопротивлялся стражникам. Его и скрутили то, только когда он сам уснул, пьяный. Это уже третьи торги на которых пытаются продать его долг. Если сегодня его никто не выкупит, то его отправят на каторгу, отрабатывать нанесенный городу ущерб. Скорее всего для гнома это дорога в один конец.

После доклада Бортолоса, на Кулаза было страшно смотреть. Такое чувство, что на гнома внезапно обрушилось вселенское горе, вмиг раздавив душу этого не человека. Запустив руку в свой кошель на поясе я, перебирая монеты в нем, вспоминаю их количество на пересчет в серебряные. Что же, ровно сто сотен. После, снимаю кошель с пояса и протягиваю его гному, смотрящему на меня с откровенным непониманием.

— Держи джигит. Брата выкупишь.

Взявший в руку кошель гном еще пытался что-то сказать мне преодолевая застревающие слова в его глотке, но я, просто подтолкнул его в сторону помоста с должниками. Конечно в душе жалея о истраченных почти всех деньках Дома.

— Устал я, пора в гостиницу.

Проговорил я, разворачиваясь что бы скрыть от всех свою мимику сожаления о содеянном.

Уже по пути в гостиницу, я снова осознал, что не люди, это не люди, и ничего с этим поделать нельзя. Я зачем дал монеты Кулазу? Правильно, выкупить долг брата. Что сделал гном? Выкупил, оформив приобретателем долговых обязательств, меня, как своего Гротона. Теперь, этот угрюмо бредущий позади гном по имени Гмидаз, мой должник, согласно выданным бумагам. И что мне прикажите делать с еще одним едоком в Доме? Да судя по всему ершистым не в меру. Поэтому остановившись, чуть не доходя до гостиницы я решился. Взяв в руки долговые документы Гмидаза, заполненные каллиграфическим почерком на гербовой бумаге, рву их, говоря.

— Гмидаз ты свободен. Документы я порвал поэтому никто никому ничего не должен.

Мой благородный порыв был внезапно оборван выскочившим вперед Кулазом.

— Эта, Гротон, не прогоняй Гмидаза. Он воин хороший, он полезен будет, вот.

Явно несогласный со своим братом выкупленный гном, демонстративно наступив на обрывки документов, нечаянно выроненных мною на мостовую, заговорил, выказывая свой гнев мне.

— Мне не нужны твои подачки, человек. Я найду монеты и верну их тебе. Гмидаз свои долги всегда возвращает, вот.

Он явно хотел еще что-то сказать, нагоняя побольше пафоса в свою речь, но прыгнувший внезапно распрямившейся пружинкой вперед Кулаз, засветил своему брату такую оплеуху, что тот плюхнулся на пятую точку. С непониманием смотря на рассвирепевшего старшего брата.

— Ты эта, рот свой тихо сделал пока я тебе туда свои носки не заткнул. Ты вообще, как свой голос громко говорил на моего Гротона. Я эта, тебе борода вырву, вот. Я твой нюх труба шатал мандюк мелкий, вот.

Вот это да, таким бушующим мне Кулаза еще видеть не доводилось. Он, выкрикивая свои гневные тирады продолжал отвешивать смачные оплеухи сидевшему на пятой точке младшему брату. По моим прикидкам я бы и от одной такой с большой вероятностью отдал бы душонку Темной Госпоже, а Гмидаз только головой трясет и даже не защищается от негодующего брата. Наконец Кулаз остановил свое воспитание и обратился уже ко мне, совсем другим тоном.

— Эта, Гротон, я эта, нормально в общем разговор с братом сделаю он утром с тобой говорить будет, вот. Нормально эта говорить, вот.

Закончил сбиваясь гном, после чего здоровой рукой ухватил своего брата за шиворот и чуть не бегом поволок того прочь с моих глаз. Мне и сказать то вдогонку нечего, оттого я просто отправился в гостиницу. Сделал называется доброе дело. Теперь пожинай плоды своей доброты. Ну, когда же я поумнею, повзрослев.

Нет, все-таки жизнь это, своеобразные качели постоянно меняющие свое направление движения. Едва я зашел в зал первого этажа гостиницы как увидел дожидающуюся явно меня Вилонию. Женщина, одетая по здешним меркам, весьма нарядно, сидела за столом и не спеша потягивала какой-то напиток, украдкой поглядывая на уже многочисленный народ в зале с откровенным интересом пялящийся на нее. А как не разглядывать красивую женщину, одиноко сидящую за столом. Завидев меня она зарумянившись встала из-за своего стола и подойдя поближе на показ всем, отвесила мне поклон на манер моих синтаки. Забавно, но мне удалось подавить рвущуюся наружу улыбку, угол наклона спины соответствовал подтверждению получения приказа. Слегка кивнув в ответ, как и положено Оябуми я вопросительно посмотрел на женщину.

— Я так рада видеть вас Мали-Кили.

Защебетала в ответ женщина стараясь напустить на себя побольше томности. Все-таки если бы у меня не было такого большого опыта общения со слабым полом из прошлого, мне кажется эти я бы просто сошел с ума от внимания таких роскошных женщин. Продолжая молчать, я взглядом указал Вилонии на лестницу, предлагая подняться ко мне в комнату. Она, мило заулыбавшись под завистливые взгляды присутствующих в зале мужчин снова неуклюже мне поклонилась, согнув спину до угла извинения. Когда я неспешно поднимался к себе, то из шума снизу уловил завистливые фразы.

— Ты прикинь Пади, такая женщина и сама бегает за Темным Князем.

— Э, Блан, ты еще не видел темную эльфийку с который он на днях мутил. Вот что они в нем находят? Точно про него говорят Темный.

А дальше уже на грани того что мне удалось разобрать.

— Так видать у него рост не туда пошел.

Вот ведь, подобную зависть я в прошлом слышал не раз, теша тем свое самолюбие. Но тогда это для меня звучало как должное, сейчас, зная, что я своим видом представляю это звучало сверх приятно. Ну хотя бы в чужих глазах я не такой уродливый дистрофик. Едва дверь моей комнаты закрылась я указал своей незваной гостье на стул. Плюхнувшись следом на соседний и с удовольствием чувствуя облегчение в ноющей от долгой ходьбы спине.

— Мали-Кили у меня такое чувство что вы забыли обо мне. Нет я конечно слышала, что вы были заняты ухаживанием за прибывшей к вам с визитом дроу. Кажется, Мали-Кили Сирталос.

Показала мне свою осведомленность Вилония, назвав имя и титул моей Хата-ли.

— Но все-таки среди своих дел вы могли бы и мне выделить хотя бы пару часов своего времени. Ведь все считают меня вашей любовницей.

Нет, что у меня за характер мне теперь похоже и самому не известно. Встав со стула, я бросил однозначный взгляд на присутствующую здесь Роллос с Микнилорном. Которые ничего не говоря, отвесив мне поклон на получения приказа вышли из комнаты. Хотя, зная светлого эльфа он все время будет неотлучно за дверью. Сам же я, под немного удивленным взглядом Вилонии подошел к ней взяв в свою руку ее густые волосы и пропуская те сквозь пальцы, заговорил негромко.

— Роскошная женщина с водопадом волос, глазами способными лишить разум, затмевающая собой луну. Стоя перед вами, любой мужчина чувствует себя робким и застенчивым. Вы, поражая собой разум окружающих, вскруживаете голову заставляя окунаться в пучину страсти. Все богатства мира к вашим ногам, ибо нет ничего более достойного чем красота столь обворожительной женщины….

Ты смотри ка, работает. Не только дроу начинают терять разум от подобных слов, тяжело дыша и краснея. Чуток еще больше чувственности в голос, легкий поцелуй в шейку. Вдох на показ аромата духов и говорить-говорить, обжигая горячим шепотом ушко, давая все больше воли своим неугомонным рукам.