Мы еще живы!

Глава 3

28, месяц Дождей, 5555 года — 29, месяц Дождей, 5555 года

1

Талинда внимательно наблюдала за Лоуренсом, визжащим и кусающимся. Мальчик бился на ковре в гостиной дома, куда его перевезли по распоряжению королевы, и не желал никого видеть. Он орал, плакал и пытался отбиваться от нянек, что безуспешно старались привести его в чувство и прекратить истерику.

— Давно это с ним? — осведомилась королева у главы охраны принца. — Вроде бы раньше было лучше?

— Ваше Величество, прошу меня простить, но это реакция на Ваш приезд, — пожал плечами телохранитель. Майкл Фокс чуть из штанов не выпрыгнул от такого предположения.

— Почему вы так решили? — королева сложила руки на груди. Новость ее совершенно не обрадовала.

— Раньше подобные приступы у Его Высочества случались лишь при виде ворон и… генерала Бодлер-Тюрри… Но он привык, что где Вы, там и генерал, а его принц Лоуренс почему-то очень боится. Вот и случился припадок, — ответил охранник.

Майкл и королева быстро переглянулись. Дальше них информация о тайном приказе короля Джонатана не должна была уйти. Скорее всего, телохранитель просто наблюдательный, вот и приметил, а может быть, его коллега из Замка Королей поделился с ним своим мнением.

— Хорошо, — задумчиво кивнула девушка. — Полагаю, брать его на пресс-конференцию в таком состоянии не стоит…

— Да, уж, — согласилась госпожа Коменски. — Когда я приезжала вчера вечером, он был в куда лучшем состоянии…

— И весь наш прекрасный план летит в Бездну, — констатировала Талинда. — Как же меня это все достало! Решили все же показать журналистам принца, и вот вам, пожалуйста!

— Редко, когда все идет по плану, — пожала плечами Лоуренция. — Пусть пройдет какое-то время, Его Высочество успокоится, может быть, его болезнь пойдет на убыль. Тогда мы сможем показать его общественности, чтобы отбить нападки на Ваше Величество.

— Я вообще никому и ничего доказывать не собираюсь и не должна, — буркнула королева.

— Вы говорите как подросток, Ваше Величество, а Вы — королева Розми, — вздохнула Лоуренция. — Вы же понимаете, всю сложность ситуации, в которую мы угодили?

— Да, конечно, поэтому на сей раз в качестве исключения, я и согласилась пойти на уступки сошедшим с ума от безнаказанности журналистам и жрецам, и продемонстрировать им живого и здорового принца Лоуренса, — Талинда закатила глаза к потолку.

— Ситуация в стране очень тяжелая. Нам удалось подавить мятежи на побережье моря Мечты, но генерал Бодлер-Тюрри и маршал Дженси полагают, что это временно. Пожар внутри тлеет. Впрочем, мероэ Оэктаканн разделяет их мнение, — прибегла к тяжелой артиллерии хитрая женщина.

— Уж она-то точно знает, что для жрецов их нападки не проходят безнаказанными, — фыркнула Талинда, выходя из дома, где прятали принца и ее наследника.

— Жрицы Лоули и жрецы, которые разделяют их точку зрения, не могут открыто и помногу расправляться с мятежными собратьями, — напомнила госпожа Коменски. — Это будет очень подозрительно и может спровоцировать новую волну недовольства. В Розми всегда почитали богов Света, а вместе с ними и их жрецов.

— Королевская семья вообще полагается святой и избранной самими богами Света, однако ж, на меня нападают и устраивают мятежи, — буркнула королева. Она позволяла себе иногда огрызаться на близких людей. Возраст, что поделаешь?

— Если бы не трагедия с Вашей семьей — ничего бы подобного не произошло, — покачала головой женщина, сочувственно глядя на свою подопечную. В сердце Талинды воткнули еще одну иглу. Девушка дернула уголком рта, но сдержалась. Никто, кроме нее, Майкла Фокса и Винсента Бодлер-Тюрри не знает, что трагедия была поставлена и исполнена по приказу дедушки Талинды… Все до сих пор полагают это несчастным случаем и горюют о последних днях старого короля… Талинда же еще не поняла, что чувствует она сама и как будет с этим жить дальше.

— Полковник Увинсон, надеюсь, не сбежал? Мне нужна хотя бы его поддержка, — призналась королева, стараясь уйти со скользкой темы.

— Конечно, он уже ждет Вас, — улыбнулась госпожа Коменски. — Это мероэ удачно придумала, его участие в пресс-конференции. Он пользуется заслуженной славой.

— Участие в ней самой мероэ — тоже великолепная идея, — пробормотала Талинда. — Пусть видят, что не все жрецы против меня.

2

Кортеж черных джипов с мигалками в сопровождении мотоциклистов промчался по перекрытой Персиковой улице, что вела к Парковой площади Фритауна. Ее Величество ехала на пресс-конференцию, которая должна была проводиться в конференц-зале в военном министерстве, здания которого высились на огромной Парковой площади.

Как только черные автомобили затормозили у парадного крыльца министерства, толпа журналистов, не приглашенных на саму конференцию, горожан и гостей города бросилась на полицейских, стоящих живой цепью, огораживая устланный синим ковром проход от машины к крыльцу. Люди радостно приветствовали свою королеву, махали ей руками, журналисты выкрикивали вопросы в надежде, что Ее Величество ответит хоть на один. Полицейские сдерживали натиск толпы, схватив друг друга за локти. Королева всем мило улыбалась, махала рукой и быстро шла в здание, где ее уже ожидали представители министерства и военные. Майкл Фокс и телохранители недовольно хмурились. Впрочем, они всегда не любили толпу и открытые пространства; дай им волю, они бы королеву возили в танке от порога до порога!

Безликие коридоры со светло-зелеными стенами и темно-коричневыми двойными дверьми. Темный линолеум на полах коридоров. Светлые широкие лестницы, где у стеклянных стен застыла спецслужба охраны и военные. Черные костюмы телохранителей, серая с черным форма солдат и офицеров. И вот еще один конференц-зал, заполненный журналистами, за дальней стеклянной стеной которого виден Фритаун, Парковая площадь и зеленый парк Всех Богов Света Розми.

Журналисты в пиджаках и пуловерах поднялись со своих мест, отвешивают учтивые поклоны. Всего через пару минут они будут задавать провокационные вопросы, и глаза их будут гореть азартом гончих, вставших на след. Возле стеклянной стены за репортерами видны операторы с камерами и фотографы.

За длинным столом, стоящим на возвышении, замерли маршал Дженси, полковник Увинсон, господин Ларус, мероэ Оэктаканн. При появлении королевы три головы отвешивают поклоны, а правые руки, сжатые в кулаки, прижимаются к сердцу; старый дипломат просто кланяется.

По периметру зала замерли военные, телохранители и несколько воинов Лоули, приятно оживляющие розовыми и белыми одеждами утилитарно оформленный зал. Майкл нехотя позволяет королеве сесть за стол, отступая ей за спину. Талинда чувствовала, как он недовольно хмурится и с усилием заставляет себя отступить к стене. Еще бы! Ведь его подопечную везде и всегда хотят убить, если ему верить!

Талинда жестом велела всем сесть на свои места и понеслось.

— Граждане Розми, уважаемые представители других государств и Наши дорогие друзья, Мы созвали сегодня вас для того, чтобы опровергнуть те лживые слухи, что наводнили Нашу страну. Слухи о гибели Нашего дорогого кузена, принца Лоуренса, — начинает заготовленную речь королева. Чужие слова словно бы липнут к языку, связывают память и не хотят произноситься, но девушка через силу заставляет свои губы улыбаться и произносить выспренние слова. — Мы планировали привести на эту встречу Нашего дорогого кузена, но слабое здоровье еще не позволяет Его Высочеству появляться на публике. Психологическая травма, нанесенная ему злоумышленниками во время покушения на Нашу семью, все еще дает о себе знать. Его Высочество очень боится шумных сборищ и вспышек фотоаппаратов, они напоминают ему о взрыве. Поэтому, проконсультировавшись с несколькими ведущими специалистами, Мы приняли решение оставить принца Лоуренса в Замке. Через несколько месяцев Наш дорогой кузен придет в себя окончательно. Тогда Мы повторим эту пресс-конференцию, — она уже видит хищный оскал нескольких писак, но продолжает говорить. — Теперь Мы предлагаем начать нашу беседу. Наш пресс-секретарь сообщила вам о том, какие вопросы не следует задавать в связи с тем, что некоторые из них не могут быть преданы огласке, они являются государственной тайной. Мы надеемся на вашу память.

Талинда сложила ладони лодочкой, как ее учил господин Ларус. Так она могла не шевелить пальцами, чем могла бы выдать свое волнение или же нервозность. Девушка смотрела прямо, губы ее чуть улыбались в словно бы приклеенной вежливой полуулыбке, которую она отрепетировала перед зеркалом еще летом. Спина была прямой, плечи расправлены, как и положено истинной леди.

— Ваше Величество, позвольте уточнить, — встал с кресла самый бойкий репортер, — была ли на самом деле встреча между Вами и полномочными послами императора Алсултана?

— Была, — кивнула Талинда. — Как вам должно быть известно, при смене правителя страны, дипломаты предоставляют верительные грамоты своих государей. Также по дипломатическому протоколу они должны представиться новому правителю государства.

— Ходит множество слухов о том, что Вы планируете передать Розми под протекторат Алсултана, — настаивал нахал.

— Ходит также множество слухов о том, что боги Розми спят, и им нет дела до Розми, — вежливо улыбнулась королева. — А еще ходит множество слухов о том, что чьи-то мужья изменяют своим женам, а чьи-то соседи портят молоко коров фермеров. Вы им тоже верите?

По залу пронесся легкий смешок.

— Не может быть и речи о том, что Розми когда-нибудь попадет под протекторат какой-либо другой державы. Розми — избранная богами Света страна, Розми — любимое детище Создательницы Мира, многие страны выдают желаемое за действительное, — продолжила Талинда.

— Как Вы, Ваше Величество, относитесь к Вашему дяде, господину Роузу? — немедленно поднялась со своего места молоденькая журналистка. Ох, и достанется же тебе, глупенькая, за такой вопрос от госпожи Коменски и от псов Винсента!

— Все Наши дяди погибли от рук… от рук заговорщиков, — запнулась королева, судорожно вздохнула, но быстро взяла себя в руки. — Бастарды королей никогда не являлись родней членам королевской семьи. Собственно, как и во всей Розми — бастарды не могут быть членами семьи, если глава семьи официально не признал ребенка. О том, что Наш прадед признал некоего господина Роуза, Мы никогда не слышали, документов таких не существует. Претендовать же на трон богов Света Розми не может человек, чье рождение произошло вне брака.

— Ваше Величество, а что Вы можете сказать о гибели Вашей семьи? — вскочил еще один репортер.

Талинда глубоко вздохнула.

Что она может сказать? Что ее дед, человек, которого она всегда любила больше всех на свете, убил всю свою семью для того, чтобы корона досталась именно ей? Что дед совершил то, что еще никто и никогда из королей не совершал? Что он отдал приказ своему верному псу, приказ убить выжившего ребенка, и добить последнего своего сына, если тот сумел выжить? Что он решил убить еще сотню невиновных людей, чтобы изобразить видимость правосудия, и уничтожил целый древний род? И что она не имеет права это обсуждать, а будет жить с этим всю оставшуюся жизнь? Что она в ужасе от того, что самый близкий для нее человек оказался тем, кто убил всю ее семью?! Кто даже после смерти служил ее деду и пытался таким образом защитить ее и ее власть?

— Это горе еще слишком… слишком велико, и рана еще свежая, — прошептала королева, но ее услышали благодаря микрофонам, что выстроились в ряд напротив нее. — Нам очень трудно говорить об этом… Мы не желаем говорить.

— Господин Флируа, этот вопрос был из списка, — вмешалась Лоуренция Коменски. — Вы нарушили запрет. Покиньте зал, иначе вас выведут силой.

Журналист предпочел сам выйти из зала, а не дожидаться, когда охрана поможет ему.

— Ваше Величество, Вы пригласили на пресс-конференцию полковника Увинсона, почему? — спросила журналистка с центрального канала. А вот эта зараза умна, и ее надо перетащить на свою сторону. — Полковник Увинсон Ваш помощник?

— Полковнику Увинсону Мы обязаны жизнью, — ответила королева. — И он — Наш друг. Его мужество и отвага придает Нам силу и уверенность. Он олицетворяет собой все лучшее, что может быть в Нашей стране и Нашей армии. Он в недавнем прошлом командир Первого отряда Фритауна и человек, который своим мужеством и самоотверженностью, умом и силой духа зажег многих и многих Наших верных солдат. Как вам должно быть известно, Розми никогда своих не бросает и очень любит своих военных, которые хранят нас от многочисленных врагов. Полковник Увинсон не бросил ни одного своего подчиненного, или просто солдата Розми. Он выполнял невыполнимые задачи и олицетворяет собой истинного защитника слабых и беззащитных.

«И он на моей стороне», — про себя добавила королева.

3

Пресс-конференция шла своим ходом, вопросы сыпались один за другим, охрана вывела пару чересчур настырных и нахальных корреспондентов, что посмели задать вопросы, помеченные как запретные в списке госпожи Коменски. Атмосфера в зале немного накалялась, несколько журналистов даже позволили себе словесную перепалку, вразумлять их отправилась Лоуренция, господ вывели из зала. Видимо, мудрая женщина почувствовала, что надо бы охладить пыл писак, и пригласила еще с десяток охранников из числа военных, что вошли в зал, заняв места по периметру кресел, установленных для журналистской братии.

— Ваше Величество, а позвольте еще один вопрос… — начал было кто-то из журналистов, но в этот момент прозвучал выстрел. Талинда рефлекторно рухнула на столешницу, а потом сползла со стула, как ее и учил Фокс.

В следующее мгновение зал наполнился криками и визгом журналистов, топотом ног, стрельбой. Охрана стреляла прямо в толпу, пытаясь зацепить снайпера. Рухнула очаровательная молодая журналистка, которую Талинда собиралась покарать. Взвизгнул кто-то из операторов, которому прострелили плечо. Майкл уже вытаскивал королеву из-под стола, над ним возвышался Рик, выцеливающий стрелка, что удачно прятался за спинами операторов.

— За мной! — крикнул глава охраны, чуть ли не за шиворот таща королеву, которую закрыли своими телами несколько охранников.

Талинда немедленно скинула туфли на высоченном каблуке, чтобы было легче бежать. Охрана вылетела в коридор, волоча низкорослое величество чуть ли не над полом, сзади их прикрывал Рик. Мероэ осталась в зале. Талинда успела лишь увидеть, как жрица вспрыгнула на стол, выхватывая парные сабли, а со стола кинулась в мечущуюся толпу. Потом девушка услышала звон бьющегося стекла.

Впереди послышались выстрелы, крики, затем прогремел взрыв такой силы, что здание вздрогнуло. Охранники остановились, тревожно всматриваясь вперед: где должен был быть вестибюль пятого этажа и центральная лестница, оттуда надвигалось облако серой пыли и дыма. Пути назад не было: за закрытыми в конференц-зал дверями стреляли, слышались отчаянные крики людей, но и пылевое облако не внушало доверия — что-то впереди было взорвано. Возможно, сама лестница.

Охранники и Майкл Фокс переглянулись, глава спецслужбы кивнул одному из них. Мужчина сделал несколько шагов вперед и упал как подкошенный. Из облака начали стрелять. Еще двое телохранителей тут же упали на пол, сраженные пулями; Талинду от смерти вновь спас Рик, довольно грубо швырнувший ее на пол. Сам полковник и господин Фокс рухнули рядом с ней. От пуль их защитили тела мертвых охранников и все та же пыль, застилавшая обзор нападавшим.

Над головой королевы свистели пули, по коридору металось гулкое эхо выстрелов, но даже сквозь них Талинда услышала крики и шум толпы, вырвавшейся из конференц-зала. Все внутри юной правительницы похолодело: обезумевшее людское стадо мчалось прямо на лежащую на полу троицу. Девушка попыталась подняться, но Рик сильно придавил ее к полу, не позволяя встать. От ужаса Талинда закричала, засучила ногами, она не хотела так страшно умирать! Нет! Не надо!

Когда человеческий вал почти достиг королевы и ее спутников, их накрыло доползшее облако пыли и дыма, Увинсон резко вздернул вверх Талинду и прижал к стене. Майкл успел прижаться к противоположной стенке, между ними вклинилась людская волна, подстегиваемая выстрелами сзади и диким, нечеловеческим ужасом, страхом смерти. Ополоумевшие журналисты мчались мимо Талинды. Кто падал, споткнувшись о тела охранников, тот уже не имел шансов подняться — его просто затаптывали. Впереди зазвучали беспорядочные выстрелы. Бежавшие первыми люди падали, на них налетали те, кто мчался следом. Они перемахнули через распростершихся коллег и сбили с ног стрелявших, то ли не ожидавших такого безумия толпы, то ли решивших, что они смогут остановить перепуганных людей.

Мимо вжавшейся в стену королевы пробегали люди с перекошенными от страха лицами, кто-то был перепачкан кровью, кто-то растрепан и напоминал демона, кто-то скулил и подвывал от ужаса, увлекаемый против воли бурным человеческим потоком. Талинда заметила, что Майкла уже нет напротив нее, видимо, его увлекла с собой толпа. Где-то впереди вроде бы мелькнула его рыжая шевелюра, мелькнула и исчезла.

Сзади продолжали доноситься выстрелы. Журналистов гнали вперед. Где-то в конце коридора у дверей в злополучный конференц-зал словно из тумана выступили две высокие фигуры, все в черном, они возвышались над людьми, а спустя пару ударов сердца их уже не было. Талинда очень удивилась увиденному, на мгновение прикрыла глаза, а Рик уже потащил ее куда-то вперед, прячась за спинами людей.

Не успели королева и полковник пробежать и трех десятков метров, как где-то впереди нападавшие сумели организовать заслон и дать отпор толпе. В ужасе люди кинулись назад, сбивая с ног тех, кто не успел среагировать и развернуться назад… Журналисты налетали друг на друга, отшвыривали с пути более слабых или сбивали их с ног. Кругом были перекошенные от страха лица, выпученные глаза, раскрытые рты, пальцы, похожие на скрюченные ветрами ветви кипарисов на побережье.

Рик и Талинда осознали свою тактическую ошибку. Увинсон попытался вновь прижаться к стене, но людское море не отпускало, оно грозило поглотить дерзких своих жертв. Помогла трагическая случайность: обезумевший от боли и ужаса раненый в бок верзила столкнулся с оператором, что бежал с камерой на плече. Люди уже натолкнулись на вооруженный заслон у конференц-зала и вновь разворачивались. Оператор был более скромной комплекции, поэтому верзила с легкостью отшвырнул его в сторону. Падая, парень налетел на Рика и сбил его с ног. Летчик споткнулся о лежащие на полу тела, перелетел через них, увлекая за собой Талинду, и оба оказались в боковом коридоре. Перед запертой дверью лежали тела военных, мимо которых и пробегали люди.

Рик почти мгновенно поднялся и стал переворачивать трупы солдат. Корреспонденты, словно лошади с опущенными шорами, пробегали мимо, что не могло не радовать Талинду.

— Что вы делаете? — прокричала девушка.

— Ищу карточку-пропуск, — прорычал он в ответ. — От этих дверей.

Талинда глубоко вздохнула, перебарывая страх и брезгливость, и принялась помогать полковнику. Почти у всех солдат было перерезано горло, или же их убили ударом ножа в сердце; кровь пропитала их одежду, лужей скопилась между стеклянной дверью и трупами солдат. Тошнота комом стояла в горле юной государыни, но та понимала — не время изображать кисейную барышню. Стрелявшие подступали все ближе к коридору, а толпа журналистов сильно поредела, завеса из пыли и дыма уже почти рассеялась.

Вскоре удача улыбнулась Талинде: в кармане брюк самого нижнего трупа отыскался пропуск. Рик приложил его к считывающему устройству, замок мигнул зеленым, дверь с легким щелчком открылась, пропуская полковника и королеву в поперечный коридор. И вовремя: подошли нападавшие. Они выпустили несколько очередей в бронестекло, но оно выдержало, надежно отгородив королеву от наемников.

Талинда в ужасе смотрела на округлые паутинки, появившиеся на стекле от выстрелов напротив ее лба и груди.

— Пиздец, — совершенно не по-королевски выразила она свои чувства.

— Полный пиздец, — поддержал ее Рик.

— Отсюда можно как-то выбраться? — пятясь, спросила она. Повернуться спиной к нападавшим было выше ее сил.

— Да Сет его знает, — честно признался летчик. — Я тут не бывал раньше. В министерстве в смысле. А вы?

— Тоже не бывала, — Талинда все же нашла в себе силы повернуться спиной к врагам, пошла прочь по коридору за своим спасителем.

— По идее, впереди должен быть выход из коридора, но я не знаю, подойдет ли к нему этот ключ, — пожал плечами Увинсон, устремляясь к дальнему концу коридора, одна стена которого была застеклена от пола до потолка — она выходила во внутренний дворик. Вторая стенка тоже была из стекла, она отгораживала от коридора какие-то большие кабинеты или лаборатории, полные компьютеров, стеклянных столов, каких-то колб, пробирок, реторт, металлических стеллажей и ящиков, где хранились документы. В некоторых кабинетах были стеклянные стенды с нанесенными на них картами.

Рик и Талинда быстро шли вперед, опасаясь, как бы нападавшие не обошли бы их по параллельным коридорам и не поджидали теперь у выхода. Их, конечно, по министерству не целая армия гуляет, да и верные королеве солдаты, спецслужба охраны и прочие люди тоже не дурака валяют, однако… Как-то же было организовано это нападение?

До двери оставалось метров десять, когда за стеклянной дверью появились какие-то люди в форме солдат Розми. Увинсон застыл в коридоре, преградил рукой королеве дорогу, ожидая дальнейших действий оппонентов: он не знал, друзья ли они. Несколько бесконечных секунд длилась немая сцена, а потом за спиной Талинды зазвенело бьющееся стекло — в коридор со стороны внутреннего двора на веревках влетали вооруженные наемники. Почти тот час они открыли огонь. В то же мгновение распахнулась дверь впереди, пропуская неприятеля в коридор.

Рик схватил за шиворот застывшую от ужаса девушку, зашвырнул ее в дверь лаборатории напротив. Полковник и королева обогнули несколько столов, метнулись к окнам, за которыми виднелись кроны высоких деревьев, но помещение оказалось ловушкой: окна тут не открывались.

Враги уже подбежали к лаборатории. Загремели автоматные очереди. Как подкошенные полковник и королева упали на пол, закрывая руками головы; на них обрушилась самая настоящая лавина стеклянных осколков. Со звоном разлетелись стены лаборатории; острыми прозрачными льдинками падали разбившиеся колбы и пробирки; разлетались под выстрелами настольные лампы; взрывались снопами искр и кусочками пластика мониторы компьютеров. Обезумевшую от ужаса и грохота Талинду засыпало градом осколков; на нее полились какие-то розовые и сиреневые резко пахнущие жидкости; рядом с ее лицом рассыпался снопами искр упавший монитор. Рику на руку брызнула какая-то кислота, рукав его формы задымился, он схватился ладонью за плечо, но тут же заработал ожог, отдернул руку. Сверху на беглецов упали несколько ламп дневного света, довершив картину полного разгрома лаборатории.

Ни одна пуля не попала в Талинду или в Рика. Ни одна.

Оглушенные беглецы не сразу поняли, что выстрелы стихли. Они лежали на полу, не понимая, живы ли они еще или уже нет.

Перед лицом сжавшейся в комочек Талинды остановились черные, обсыпанные белесой пылью ботинки. В голову королеве ткнулось дуло автомата. Дрожащая девушка отняла руки от лица и посмотрела вверх. Над ней стоял высокий худощавый мужчина в черной одежде военного кроя, которую обычно носит спецназ, в руках он держал автомат. Воин молча повел дулом вверх, приказывая испуганной королеве подняться.

Талинда с трудом встала. С нее сыпались осколки и стеклянная крошка. Рядом с ней поднялся и Рик, стирая кровь, что шла из глубокого пореза на его щеке. Воин усмехнулся. Ухмылка вышла у него довольно гнусной, словно он смотрел на существа низшего порядка, на червей или тараканов, к примеру. В душе Талинды Виктории начала закипать фамильная ярость; девушка гордо вскинула голову, окинув уничижительным взглядом человек десять наемников, стоящих за спиной своего предводителя. Все они нацелили автоматы на безоружных летчика и юную правительницу. Высокий синеглазый мужчина, явно бывший их командиром, отступил от королевы на пару шагов, все так же пристально изучая девушку.

— Кто вы, и что вам надо? — надменно осведомилась юная государыня, вновь припоминая манеру общения Марии Арено, будь она неладна!

— Какое это имеет значение? — пожал плечами синеглазый вожак.

— Хочу знать, кто на сей раз посмел покушаться на жизнь избранника богов Света Розми, королеву Страны Мечтаний, — гордо и высокопарно ответила девчонка.

— Зачем вам это? — мужчина пожал плечами. — Вы все равно сейчас умрете, — он выглядел удивленным: его язык словно бы против его воли произносил «вы», а гордые слова тонкой, похожей на жеребенка, юной самодержицы поразили его.

— Чтобы достать вас из Царства Зулата, — изменившимся, более низким зловещим голосом ответила королева; на лице ее появилась весьма учтивая светская улыбка. Эта-то улыбочка и взбесила всегда хладнокровного воина. В один миг вывела из себя.

— Это у вас вряд ли получится, — прошипел он. — Вы ведь всего лишь глупая мелкая девчонка, по воле судьбы оказавшаяся на пути моего Повелителя! Вы лишь досадное недоразумение, на которое приходится тратить время! Вы ничто! Жалкое ничтожество! Вам следовало умереть с вашим отцом, — он просто не мог остановиться — столь сильно его задела эта улыбочка. Вся боль, что была похоронена в глубине его души, вырывалась наружу с этими обидными словами, словно бы с этими словами выплескивались все обиды и все унижения, что когда-то он пережил, он хотел погрести под ними хрупкую наглую девчонку, уничтожить той болью, что когда-то чуть не уничтожила его. Мужчина чуть наклонился к ней, желая добавить еще что-то, взглянул в ее большие серо-зеленые глаза и ощутил, что он в них растворяется. Падает в неведомую глубину, тонет в них, еще мгновение и воля его будет парализована… Зачем, зачем он с ней говорит? Она — всего лишь камушек под стопой Повелителя, жалкая букашка на его пути! Застрелить ее, да и все! — Вы никому не нужны! Никому! Жалкая игрушка в руках кукловодов! — бросил мужчина, желая освободиться из плена этих глаз.

На миг воину показалось, что волосы королевы, присыпанные пылью, становятся рыжими, по ним словно бы пробегает огонь.

— Твое имя, солдат, — низким грудным голосом, ставшим удивительно привлекательным и властным, повторила повелительница Розми. У него перехватило дыхание, и он безвольно прошептал:

— Майлз Буэночи, Ваше Величество…

— До встречи в Царстве Мертвых, Майлз Буэночи, — хищно улыбнулась Талинда.

В этот момент Рик метнулся к Майлзу, схватил дуло автомата и резко потянул его на себя, стараясь вырвать оружие из рук врага. Воин пошатнулся вперед и в бок от рывка Увинсона, и это его спасло: глаза Талинды вспыхнули изумрудным огнем, по ее волосам побежали языки ярко-рыжего пламени, она повернула ладони вперед, в сторону противников, что выстроились в ряд. От королевы к десятку нападавших помчалась невидимая волна, разметавшая на своем пути осколки стекла, обломки мониторов, сдвинувшая с места металлические остовы разбитых столов, взметнувшая в воздух какие-то бумаги. Волна лишь краем задела сцепившихся Рика и Майлза, отшвырнула их прочь со своего пути и врезалась в наемников. В тот же миг из их спин, затылков, икр ног вырвались кровавые брызги, полетели мельчайшие осколки костей, словно бы людей ударил гигантский молот, превратив содержимое их тел в пюре.

Невидимая волна выбила уцелевшие стекла во внешней стене коридора, смахнула вниз осколки из лаборатории, смяла металлические стойки, державшие стеклопакеты, что образовывали стену.

Талинда перевела пылающий изумрудным огнем взгляд на отползающих от нее Рика и Майлза, вновь хищно улыбнулась, развернулась к лежащим на полу мужчинам. Вокруг ее головы вновь заплясали пламенные огоньки, она протянула ладони в сторону воина, тот в безотчетном ужасе закрылся рукой. На Майлза навалилась страшная тяжесть, воздух застрял в его легких, в глазах потемнело. Рика вновь задело лишь краем невидимой волны, швырнуло словно осенний лист на ветру в стену, чуть не вышибив дух…

И вдруг наступила полная тишина…

С трудом полковник приподнялся, чуть ли не отрывая себя от стены, в которую его впечатала невидимая волна. Он оглянулся на демона, который еще недавно был его королевой. Талинда лежала на полу без единого движения. Глаза ее были закрыты. Волосы вновь приобрели прежний каштаново-рыжий цвет, сейчас, правда, их густо присыпала серая пыль; никаких огоньков на них не плясало. Королева едва слышно застонала, словно бы приходя в себя после глубокого обморока. Говоря по чести, после такого светопреставления, Рик побаивался к ней приближаться. Хотя он ведь неплохо так приложился затылком о стену, надышался парами неведомых жидкостей, что разлились по полу, может быть, это все ему привиделось?

Острый металлический запах крови, пробивающийся через вонь реагентов, заставил Увинсона обернуться в сторону коридора. По полу растекалось море крови, смешанной с ошметками внутренностей и обломками костей. Нет, это ему точно не привиделось.

Талинда вновь застонала.

Майлз с трудом приподнялся на локтях, закашлялся. Волной его отшвырнуло далеко от Рика. Воин Сета, — а это был заместитель Ринго Дервиша, — быстро понял, что ему выпал шанс бежать. Он с трудом перевалился на живот, встал на колени, тряся звенящей головой, потом с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, со всей возможной скоростью кинулся прочь. Увинсон, которому тоже досталось, попытался остановить его, но поскользнулся на растекшейся по полу крови, не удержался на ногах, упал. Шатающийся Майлз с огромным трудом сумел преодолеть расстояние от лаборатории до уцелевшей двери в конце коридора, за которой он и скрылся.

Увинсон поднялся на ноги, ругнулся вслед сбежавшему противнику. Поймать негодяя он уже не мог. Стало дурно, тошнота подкатывала к горлу; Рик хотел верить, что всему виной сотрясение мозга, которое он наверняка заработал от удара головой об стену. Через выбитые окна в коридоре прилетал ветерок, отгоняющий тошнотворные запахи из разгромленной лаборатории. Возвращаться назад полковнику не хотелось, но из-за спины вновь донесся стон Талинды. Летчик обернулся. Девушка пошевелилась. Рик подошел к ней, присел рядом, ожидая, когда юная государыня придет в себя. Через минуту Талинда открыла глаза, в которых не осталось и следа изумрудного пламени.

— Полковник Увинсон, что с вами? — севшим голосом прошептала она. — Вы весь в крови…

— Это не моя кровь, — он мотнул головой. — Я поскользнулся и упал, Ваше Величество.

— Нас не убили?! — искренне удивилась она.

— Как видите, нет, — криво усмехнулся он. — Разве Вы ничего не помните?

— Нет, полковник Увинсон, не помню, — помотала головой Талинда; она с трудом приняла сидячее положение.

— Что последнее вы помните? — с опаской спросил летчик, косясь на ту, которую поклялся защищать во что бы то ни стало. Вот только нужна ли ей его защита?..

— Не знаю… Все как-то спутано, — прошептала она, потирая лоб. — Кажется… Кажется, нас тут пытались убить какие-то люди… А потом… Да, мы с вами встали с пола, и мне почему-то захотелось узнать, кто тот человек с синими глазами, — она поморщилась, напрягая память. — Я пообещала достать его из Царства Зулата, решила, что нас сейчас убьют. Потом этот человек начал говорить мне гадости… Что-то очень плохое, мне было очень больно… Он ведь назвался? Да? Все как в тумане… Голова болит… Как же он назвался?.. — юная правительница наморщила лоб, поднесла испачканную кровью руку к виску, принялась его растирать.

Глядя, как девушка не замечает даже, что размазывает по волосам и коже чужую кровь, Рик отвел ее пальцы от головы, взглянул, — не без страха, — в ее глаза.

— Майлз Буэночи. Его зовут Майлз Буэночи, — подсказал Увинсон.

— Точно! — воскликнула королева, улыбнулась, но потом бледная улыбка сошла с ее лица: девушка оглянулась по сторонам. Взгляд ее остановился на растекшейся луже крови, что успела подобраться к ногам государыни. — Что? Откуда?!

— Вы больше ничего не помните? — вместо ответа спросил летчик.

— Нет… — прошептала она, покачав головой, но потом поморщилась. — Нет. Злость помню, злость и… — она осеклась. — Злость и жажду убивать. Ненависть и злость, и мне вдруг показалось, что я опять совершенно беспомощна, бессильна, никому не нужна, и я… Словно какая-то волна ненависти, злобы и желания забрать их жизни, убить… — прошептала она. Рик так и держал ее за руку, он почувствовал, как задрожали ее тонкие пальцы. — Я хотела их всех убить, они посмели… А потом… Потом темнота…

В разгромленной лаборатории повисла тишина. Талинда еще раз окинула взглядом выжатые, лопнувшие изнутри тела, кровь, что капала даже с потолка, разрушенные стены…

— Это я? — в ужасе прошептала она.

— Да, — кивнул Рик.

— Но как?! — девушка высвободила дрожащую руку из его ладони, поднесла окровавленные пальцы к лицу. Уставилась на них в немом ужасе.

— Я не знаю, Ваше Величество, — покачал головой Рик. — Их словно гигантским молотом ударило… Меня отшвырнуло в сторону, а им не повезло.

— Я ничего не помню… Сплошная злость и темнота, — голос ее задрожал. — Как я их убила?

— Не знаю.

— Кто я? — в ужасе спросила она.

— Королева Розми. Остальное не важно, — резко ответил полковник. — Поступить иначе Вы не могли — они убили бы нас. Наверное, Вы и вправду избранница богов Света, раз смогли такое сделать.

— Вряд ли богов Света, — тихо прошептала Талинда. — Они не могли желать такого кровавого ужаса.

— Вспомните историю, Ваше Величество. Избранниками богов Света были все королевы Клементины и Касандры, а они постоянно воевали и убивали. Избранниками богов были Франциск I, Дерок I, Доминик I, а более жестоких правителей тяжело найти. Богам лучше знать, кого и почему надо сделать своим избранником.

— Полковник, у всех у них были Хранительницы, — усмехнулась Талинда, — они показывали всей Розми, что, несмотря на пролитые реки крови и жестокость, эти короли и королевы избранники богов Света. У меня же нет Хранительницы, ведь сегодня, если я — избранница Крома и остального пантеона, ей было бы самое время объявиться.

Девушка еще раз окинула взглядом разгромленную лабораторию, посмотрела на перепачканные в крови руки, на Рика.

— Нет, полковник, нет… Я с другой стороны, и если меня кто и избрал, то только боги Тьмы. Может, жрецы Крома правы?

— Нет, — твердо ответил Рик. — Не смейте даже думать об этом! Ваш дед верил в Вас и…

— Верил в меня?! Мой дед? — громко, почти истерично захохотала Талинда. — Одно чудовище верит в другое?! Как трогательно!

— Он был жестким правителем, но не чудовищем, — возразил Рик.

— Он не был чудовищем? — вновь расхохоталась она. — А как называется тот, кто убил собственных детей, внуков, братьев и племянников, расчищая дорогу к трону для той, что он выбрал себе в наследники? Самому младшему моему кузену было три года! Он их всех убил! Кто мы с дедом по-вашему, кто?! Неужели вам этого мало?! — она обвела рукой помещение. — Я — монстр! Чудовище!

Рик видел, что у Талинды начинается истерика, но не знал, как ее остановить, как успокоить. По щекам Талинды потекли слезы, она продолжала смеяться и плакать одновременно, выкрикивая слова.

— Не верите?! Спросите у генерала Бодлер-Тюрри! Это он взорвал зал на Кровавой Свадьбе по приказу моего деда! Он убил всех, кто знал об этом! Дед выбрал достойного преемника, и эта кровавая лужа тому доказательство! Я — чудовище!

Увинсон смотрел на нее и понимал, что у него уже не осталось выбора, но прекращать истерику надо и немедленно. К сожалению, ему был известен лишь один способ это сделать: надавать пощечин. Скрепя сердце, — он вовсе не желал оказаться размазанным ровным слоем по уцелевшей стенке, — полковник залепил королеве звонкую пощечину. Не сильно, но этого хватило. Талинда замерла и, ошалев, уставилась на летчика.

— Простите, Ваше Величество, но иначе Вы бы не успокоились, — чуть ли не шепотом произнес он, глядя в ее серо-зеленые глаза… лишь бы не стали изумрудными. Пожалуй, он теперь будет бояться смотреть в зеркало, его-то глаза тоже изумрудного цвета. Но это лишь в том случае, если он выживет, шутка ли, залепил пощечину королеве, ведьме к тому же! — Кто вы, я не знаю, но я верю, что я служу королеве Розми, а королева Розми — избранница богов Света Розми. Я сам видел, как боги благословили вас на коронации. Если вы сомневаетесь — обратитесь к мероэ, она много знает и к тому же, самый адекватный из служителей богов, кого знаю я. Если Джонатан II решил так поступить, значит, у него не осталось выбора.

Талинда опустила глаза, помолчала, а потом прошептала:

— Никому, полковник Увинсон, никому не говорите о том, что я вам только что сказала. Об этом знаем только я и господин Фокс, теперь и вы. Я очень прошу вас.

— Конечно, я никому не скажу, Ваше Величество, — кивнул Рик, тихо переводя дыхание. Опять ему удалось выжить…

— И очень прошу, никому не говорите о том, что именно здесь произошло, хорошо? — она с мольбой взглянула на него. — Не то, подозреваю, меня точно убьют… А я боюсь и… И мне некому оставить Розми…

— Да, конечно, Ваше Величество, — вновь кивнул он. — Но ведь РСР будет задавать вопросы…

— Я вас огражу от них, — пообещала Талинда. — И не надо говорить мероэ… Я боюсь, что она отвернется от меня, а без жриц Лоули мы не удержим Розми, — она горько усмехнулась. — Я не хотела править, но помимо воли стала правительницей и уже не могу бросить все и сбежать, как мечтала когда-то. Бремя королей…

— Вы всегда можете на меня рассчитывать. На меня и на подполковника Грейсстоуна, — он улыбнулся. — А теперь нам пора идти.

С этими словами Рик поднялся, помог встать Талинде, но та была настолько слаба, что беспомощно повисла на руке летчика. С трудом они дошли до коридора, когда услышали топот множества ног. Рик спрятал девушку за спину, но в дверях коридора появился Майкл Фокс во главе небольшого отряда военных.

— Ваше Величество!!! — бульдогообразный глава спецслужбы кинулся к королеве, выглядывающей из-за спины Рика. — Вы живы? С Вами все в порядке?!

— Все хорошо, господин Фокс, — она тепло улыбнулась своему телохранителю. — Все хорошо, я рада, что вы живы.

— Вы в крови…

— Это не моя… — она покачала головой. Майкл только сейчас заметил, что Рик вымазан кровью с головы до ног. — И не полковника, — тихо прошептала Талинда. — Я хочу уйти отсюда…

Увинсон подхватил королеву на руки и направился к выходу. Майкл взглянул налево и остолбенел, увидев кровавое месиво на полу, потолке, остатках стен, обернулся к летчику, несущему на руках юную правительницу с остановившимся взглядом.

— Что здесь произошло, Увинсон? — спросил он, догоняя.

— Не знаю, — ответил летчик. — В здании уже безопасно?

— Да, — против воли ответил Майкл. — Центральная лестница и вестибюль взорваны, это в их пыли прятались нападавшие. Центральное крыло частично взорвано, частично обрушилось, много жертв… Ей не стоит это все видеть, Ее Величество еще ребенок, пойдемте по боковой лестнице, она свободна и уже проверена саперами и спецназом.

— Как вы выжили, господин Фокс? — спросил Рик.

— Чудом, — усмехнулся бульдогообразный глава охраны. — Я упал в пролом. На тела тех, кто рухнул туда раньше.

Рик лишь кивнул.

Они в кольце охраны и солдат спустились по боковой лестнице, по частично обрушенному коридору первого этажа прошли в некогда роскошный просторный вестибюль военного министерства, — выход из здания был лишь один. Обошли обломки взорванной лестницы, перебрались через груды бетона и стекла, оставшиеся на месте внешней стены вестибюля. Талинда все также пребывала в оцепенении, Рик нес ее почти невесомое тело, сам пребывая в тяжких раздумьях.

Так их группа выбралась на яркий солнечный свет, на улицу, где уже суетились военные, РСР, ГСР, медики, полиция, пожарные, спасатели. Тротуар и проезжая часть перед зданием были оцеплены полицией, за ограждением толкались зеваки, журналисты и родственники, друзья тех, кто мог оказаться в здании. На асфальте лежали раненые и мертвые, которых уже выносили из министерства. Около выживших суетились врачи, оказывая им первую помощь. Ежеминутно подъезжали и уезжали кареты скорой помощи. Спасатели готовились приступить к разбору завалов. Несколько менее везучих, чем Майлз, наемников под конвоем грузились в машины РСР.

За ограждением пребывала толпа журналистской братии, кто-то влезал на крыши микроавтобусов, принадлежащих телестудиям, чтобы получше был вид за спиной. Корреспонденты беспрерывно болтали, снимали, фотографировали. Еще час назад они кляли судьбу за то, что не смогли получить аккредитацию на королевскую пресс-конференцию, а теперь возносили хвалу всем богам за это — они не только остались живы, они еще и станут авторами сенсационных репортажей. Более удачливые, — как казалось час назад, — конкуренты-то по большей части нынче покоятся под завалами или смирно лежат в коридорах министерства, нашпигованные пулями, что курица сыром и пряными травами на кухне у доброй хозяйки.

Когда Рик Увинсон с королевой на руках в кольце охраны появился на крыльце здания, толпа отшатнулась от ограждения, а журналисты замолчали. Над Парковой площадью повисла, казалось бы, невозможная в большом городе тишина. Рик походил на порождение Бездны, выкормыша Сета или демона Шезму. И на руках демона безвольной куклой лежала худенькая растрепанная девочка. Толпа в едином порыве ужаса выдохнула, пожирая глазами эту картину. Порождение Бездны на службе своей коронованной хозяйки. Демон. Демон и его королева.

Кто-то из удачливых фотографов сумел сделать несколько снимков Рика, запечатлел ужаснувшуюся толпу; позже эти фотографии облетят весь мир, а Рик Увинсон получит свое прозвище — Демон. Королевский Демон. Залитый кровью, с блестящими изумрудными глазами и хрупкой девочкой на руках… И никто так и не поймет, что из них двоих истинный демон, истинное порождение Бездны — девочка.

Когда Рик уже подходил к врачам, Талинда неожиданно очнулась, вскинула голову, и непререкаемым тоном попросила:

— Полковник, поставьте меня на землю.

— Вам нужен врач, — твердо заявил летчик.

— Нет, — она мотнула головой. Рик все же поставил ее на ноги, королева выпрямилась и твердо взглянула на него. — Нет, полковник, врач сейчас мне не нужен. Кем бы я ни была, прежде всего, я — королева Розми. Врачи нужны сейчас другим, а я должна быть здесь, я должна быть рядом с теми, кто пострадал из-за меня, и я должна им помочь. Чем смогу.

— Вы в состоянии?

— А у меня разве есть выбор? — горько усмехнулась она. К ним приблизилась мероэ, забрызганная кровью, на ее обычно бесстрастном лице сейчас читалось облегчение.

— Рада, что Вы живы, Ваше Величество, — склонила голову верховная жрица Лоули.

— Не поверите, мероэ, я этому тоже рада, — вновь горько усмехнулась Талинда. — Вы задержали того, кто стрелял в зале?

— Он выпрыгнул в окно, я не успела до него добраться. Остальные — мелкие пешки, наемники, они даже не знают, кто их нанял. Отребья, — ответила женщина.

— Вы уверены? — прищурил голубые глаза Майкл.

— Да, господин Фокс, я успела задать им пару вопросов. В принципе, они уже в руках РСР, те смогут получить ответы при помощи химических препаратов, — улыбнулась мероэ. — Но не думаю, что мы сможем узнать нечто большее.

— Что с госпожой Коменски? — спросила девушка.

— Жива, — улыбнулась своей ледяной улыбкой жрица. — Легко ранена в руку и напугана, но жива. Вам нужен врач, Ваше Величество, как и вашим отважным спутникам, — явно не без иронии заявила она, кивая в сторону Рика и Майкла.

— Конечно, только узнаю, что вообще случилось и сколько пострадавших, — не стала отказываться юная правительница, направляясь в сторону оперативного штаба, развернутого рядом с крыльцом министерства. — Как там господин Ларус?

— О, прекрасно! На нем ни царапины, но он крайне недипломатично выражается по поводу случившейся трагедии и ротозейства охраны и военных. Ему немного не повезло, он, как и я, выпрыгнул в окно, упали мы на дерево, — усмехнулась мероэ. — Кажется, он даже был столь любезен, что заехал в нос военному министру, который допустил подобное в своей вотчине. Одним словом, господин Ларус пережил сильнейший стресс и теперь изъясняется исключительно матом и пинками.

— Ммм… Это господин Ларус у меня научился, — отметила девушка. — Припомню в следующий раз, когда он будет отчитывать меня за неподобающее поведение с иностранными послами.

4

Генерал Бодлер-Тюрри устало откинулся в большом кожаном кресле, которое было чуть ли не единственным предметом роскоши в его кабинете. Винсент никогда не любил роскошь, показуху и напыщенность. Он предпочитал простоту в повседневной жизни. Правда, этой самой повседневной жизни-то у него и не бывало.

Второй роскошью в его кабинете был вид из окна.

Штаб-квартира РСР находилось в новых районах Джорджии, в той части, что заползла на прибрежные холмы и начинала перебираться в горы. В отличие от отделения РСР в Ариэль, штаб-квартира была очень светлым современным зданием, облицованным белым известняком и лишенным каких бы то ни было архитектурных излишеств. Простые геометрические формы, прямые линии, никаких колонн, статуй, фонтанов и прочего архитектурного беспредела, что несказанно радовало генерала Бодлер-Тюрри. Здание от остального мира огораживал высокий забор, с одной стороны соседствующий с обрывом, под которым простирались старые кварталы города и море… Бескрайнее синее море. Или черное в шторм… Или лазурное в ясный полдень…

Кабинет руководителя РСР находился на предпоследнем этаже высокого белого здания, поэтому Винсент мог созерцать роскошные пейзажи большого шумного прибрежного города, успешного города. Деловые кварталы, застроенные небоскребами и высотками, располагалась значительно левее на побережье, поэтому ничто не закрывало вид из окна.

Больше же никакой роскоши генерал себе не позволял и не желал, привыкнув трудиться чуть ли не в полевых условиях. Жил он также, просто. Наверное, потому что он жил и работал ради одной единственной цели — спокойствия правителя Розми. Только доверия правителя он боялся лишиться, остальное не играло никакой роли в его жизни. Именно это доверие он и потерял.

Винсент понимал, что совершил страшное преступление, но иначе поступить он не мог. И если бы все пришлось повторять заново, он вновь выполнил бы волю Джонатана II. Розми превыше всего. Спокойствие в Розми и корона на голове единственного достойного наследника Уайтроузов — вот то, ради чего жил генерал Бодлер-Тюрри.

Он продолжал выполнять свои обязанности, и выполнял он их качественно, но сердце его впервые тосковало и болело. Королева оставила его на службе. Оставила ему его звание. Но она не желала больше его видеть и не доверяла ему. Это было очень больно и обидно. И Винсент мог лишь надеяться, что когда-нибудь все вернется на круги своя.

Глава самой страшной службы Розми, человек с тысячей лиц, почти забывший, какое же лицо его настоящее, сейчас наблюдал в окно, как по темно-синей глади далекого залива скользили многочисленные паруса яхт и проплывали белоснежные корабли. Где-то на самой границе видимости появился в туманной дымке и исчез силуэт военного корабля, выходящего из военного порта. Из-за далекого горизонта наползала ночная тьма, и над водой уже повис серебристо-голубой Алифий.

Наступало время идти домой, но Винсенту не хотелось никуда идти, тем более что дома его никто не ждал, а у генерала оставалось еще столько недоделанных дел.

На большом простом письменном столе генерала зазвонил телефон внутренней связи.

— Да? — поднял трубку Винсент, не поворачиваясь к столу.

— Господин генерал, поступило срочное донесение. Капрал Велл просит его незамедлительно принять. Это касается Ее Величества, — отрапортовал адъютант.

— Пусть войдет, — разрешил генерал.

Вскоре на пороге возник тощий капрал. Он сжимал красную папку, в которой обычно таскали срочные и секретные донесения, физиономия капрала выражала мировую скорбь. Генеральское сердце даже сжалось от ужаса — с таким лицом только о гибели королевы и сообщать.

— Что у вас? — севшим голосом осведомился Винсент.

— Во время пресс-конференции во Фритауне на Ее Величество было совершено покушение, — оттарабанил капрал.

— Что с Ее Величеством?

— Она жива, только ранена. Ее защитили Майкл Кристофер Фокс и полковник Ричард Увинсон, — сообщил нахал, из-за которого начальство чуть инфаркт только что не схватило.

— Покушавшихся схватили?

— Исполнителей. Они ничего не знают, но являются наемниками из Алсултана, Луисстана и Керши. Наши специалисты из отделения во Фритауне уже работают над этим. Ее Величество попросила разобраться с покушением полковника Фишера, а вас взять это дело под контроль, как в случаях, предусмотренных Уставом, — отрапортовал вытянувшийся в струнку перед грозным начальством капрал.

— Благодарю, — кивнул Винсент. — Предварительные результаты уже есть?

— В этой папке, — капрал почтительно положил красную папку на стол начальства.

— Можете быть свободны. Держите меня в курсе по этому делу. В любое время дня и ночи, — приказал Бодлер-Тюрри.

— Так точно, господин генерал.

Капрал развернулся на каблуках и покинул кабинет. Винсент придвинул к себе папку. На его обычно сонном лице на мгновение проступило выражение отчаяния и боли. «Ее Величество попросила разобраться с этим покушением полковника Фишера, а вас взять это дело под контроль, как в случаях, предусмотренных Уставом». Иными словами, королева не желает видеть генерала. Она приказывает ему лично контролировать это дело, но он не должен появляться ей на глаза. Все расследование будет в руках у его заместителя, и тех людей, что будут назначены Фишером, Винсент же будет получать только их рапорты и следить за ходом расследования. Не более того. В случае необходимости — настучит им по головам. При возможности, поприсутствует на допросах, пошлет агентов в Алсултан или еще что сделает, но королевы он не увидит.

Генерал с силой сжал кулак.

Что ж, у него нет другого выхода, он сам во всем виноват.

Бодлер-Тюрри взял трубку и потребовал соединить его с главой отделения во Фритауне.

В ходе разговора Винсент получил подтверждение того, что наемники были действительно из Алсултана, Луисстана и Керши. Кто их наниматель, они не знали, им просто платили деньги, и очень хорошие деньги. Они не связаны с силовыми структурами своих государств, хоть когда-то и служили в армии. Винсент же напомнил о поимке двух сетопоклонников в Ариэль и приказал объединить эти два дела в одно. След покушения уверенно вел в Алсултан. Но без помощи из Розми они не смогли бы проникнуть в военное министерство, не смогли бы заменить охрану Ее Величества. Здесь вновь замешаны свои.

5

Ринго вновь шел по затянутым мерзким желтовато-белесым туманом улицам Нерейды. Город почти вымер в столь поздний час. На улицах почти не встречались прохожие, только лишь патрули в полной защите обходили квартал за кварталом, выискивая следы проникновения в город тварей. В домах светились окна, иногда по темным улицам проезжали автомобили, а где-то в вышине раздался звук самолета, идущего на посадку.

Вот и старые кварталы города.

Вот и знакомый дом с красивым садиком из бамбуковых зарослей.

Ринго Дервиш поднялся на крыльцо и позвонил. Как и в прошлый раз дверь ему открыл раб-дворецкий, проводивший позднего гостя в большую гостиную, заставленную массивной мебелью. В углу гостиной зашипели и зазвонили старинные часы, отбивая время.

Вскоре в комнату вплыл хозяин дома в бархатном халате с вышитой монограммой. Его карие глазки бегали из угла в угол, а на лбу выступила испарина. Влажные красные губы Алваро Родеса были недовольно поджаты, а тонкие черные усики делали его похожим на крысу, если не внешностью, то поведением.

— Ринго, опять ты? — осведомился Алваро.

— Только не говори, что ты меня вновь не ждал, — хмыкнул Дервиш, поворачиваясь к хозяину дома. — У тебя должен был быть на днях Марк, он предупреждал, что я вскоре появлюсь.

— У меня еще ничего не готово! — запротестовал Родес.

— О нет, так дело не пойдет, — покачал стриженной черноволосой головой Ринго. — Ты должен был все сделать. Или я утром получаю то, что мне необходимо, или ты утром отправляешься на свидание со своим озверевшим начальством.

— Ты думаешь, что мне так легко организовать вам оружие и взрывчатку??? Это же подотчетные средства! Мне их надо провести и списать! Это не может занять… — Родес замолчал, наткнувшись на холодный взгляд Ринго.

— Бухгалтерию оставь для кого-нибудь другого, Алваро, — процедил Дервиш. — Меня интересует лишь вопрос: где и во сколько завтра я смогу забрать то, что мне необходимо.

— Я когда-нибудь расплачусь с вами?! — взвыл залоснившийся от страха хозяин дома. — Долго еще вы мне будете все жилы мотать? Я итак сильно рискую, помогая вам!

— Алваро, не «вам», а «нам». Мы в одной лодке, — ухмыльнулся глава храмовых воинов. — В одной. И если я пойду ко дну, то прихвачу тебя с собой. Помни об этом. Мы тебе помогли в свое время. Теперь ты будешь приближать возвращение Повелителя всеми силами или умрешь. Так и только так.

— Я не имею ничего против Повелителя, но ведь всему есть предел! — прошипел Родес. Скорее Алваро ничего не имел против ритуалов жертвоприношения и наполнения Чаши Повелителя. А еще, скорее всего этот лоснящийся от сала и пота мерзавец, не имел ничего против того, чтобы мучать людей, издеваться над ними, унижать их и убивать. До самого учения Повелителя Тьмы Родесу не было дела. Вот только, раз доставив себе такое удовольствие, никто уже не мог выпутаться из сети. — Меня поймают.

— Сделай так, чтобы не поймали, — отмахнулся Ринго. — Где и во сколько?

— В десять утра около складов охраны стены. Знаешь, где это? — сдался Алваро.

— Знаю, — кивнул Ринго. — Завтра в десять я там буду. Ты меня туда и проводишь. И не пытайся меня обмануть.

— Я не пытаюсь. Разве Миранда не изолирована от мира?

— Поезда еще ходят. Нужна полная изоляция, — усмехнулся Ринго. — Поэтому ты до сих пор еще и жив. Помни об этом.

— Забудешь такое, как же, — проворчал хозяин дома.

— На улице уже ночь, поэтому я останусь переночевать у тебя. Приготовь мне комнату, — распорядился Ринго. Так у Алваро будет меньше соблазна пришить Дервиша ночью на темной улице, да и сам Родес будет под присмотром, не сбежит. — А завтра с утра вместе пойдем к складам.

— Ты с ума сошел?! — зашептал хозяин дома. — А если нас увидят вместе? А если узнают, кто ты?! Мне тогда точно придет конец!

— Если ты не будешь орать об этом на всю улицу, никто ничего никогда не узнает, — отмахнулся Ринго. — Так мне будет спокойнее, не люблю гулять по незнакомому городу в темноте, знаешь ли.

— Когда же это все закончится! — застонал Алваро и крикнул слуг.

Ринго остался ночевать в доме Родеса.

Родес не был смельчаком, и беспокоиться о том, что он попытается убить своего нежданного гостя в собственном доме, не стоило. На улице, в темной подворотне мог, но не в своем доме. Он будет терпеть и делать то, что ему приказали. Хоть и сосланный в Нерейду, Родес не желал расставаться со своей жизнью, полной маленьких радостей, денег и молодой жены. Поэтому за свою жизнь глава храмовых воинов не сильно опасался, но все же положил под подушку кинжал.

Ночью Дервиш проснулся от ощущения, что он не один в комнате.

Мерзавец Алваро! Он все же решился! Но как?!

Дервиш сжал пальцы на рукояти кинжала. Дыхание у него осталось прежним, ровным и размеренным, как у спящего человека, однако Ринго приоткрыл глаза, вглядываясь в окружающую его тьму. Из мрака комнаты выступила фигура в белом. Она медленно приблизилась к постели и застыла перед спящим. Потом аккуратно коснулась плеча Дервиша.

Ринго открыл глаза и убрал руку из-под подушки. Перед ним стояла Лукреция Фиона Родес, жена мерзкого Алваро.

— Что вам угодно, госпожа Родес? — хриплым со сна голосом спросил глава храмовых воинов.

— Простите, господин Дервиш, что прерываю ваш сон, — прошептала девушка, комкая в маленьких ладонях кружево белого халата. — Мне… мне показалось… что мой муж… он… он боится вас…

— И что дальше? — Дервиш сел в постели, пытаясь увидеть лицо несчастной. Но, даже если бы было светло, он бы не смог этого сделать: Фиона была маленького роста, и она всегда опускала голову, не желая или опасаясь смотреть на собеседника.

— Вы могли бы мне помочь? — прошептала она.

— Чем?

— Пожалуйста, помогите… — вновь прошептала она.

— Чем помочь? — раздраженно спросил Ринго.

— Я… — она замолчала, склонила голову еще ниже. — Я его боюсь… Он… Он страшный человек… Он заставил меня выйти за него замуж… Он убил мою семью… Всю семью… Прямо у меня на глазах… Помогите, пожалуйста, помогите… Он издевается надо мной… Бьет меня… А после последнего визита вашего общего знакомого, моя жизнь стала совершенно невыносима: он постоянно избивает меня до полусмерти, душит, морит голодом, издевается… Это ужасно… ужасно… А помощи искать мне негде…

— Чем я могу вам помочь? — холодно спросил воин.

— Вы… вы сильный… он вас боится… Пожалуйста, я не могу так больше жить… Помогите… — голос ее становился все тише и тише.

— Госпожа Родес, вы вправе развестись с вашим мужем, — пожал плечами Ринго. — Разведитесь. Если вы стали свидетелем преступления — это будет достаточным основанием для развода и для возбуждения уголовного дела. Вы вполне можете с этим справиться сами.

— Не могу… — дрожащим голосом прошептала девушка. — Он убьет и меня… Убьет…

— Вы можете попросить защиты в полиции или у жриц Иштар, — постарался отмахнуться от нее Ринго. Только еще разбираться с этой глупой курицей ему не хватало. Ясное дело, что никуда она не пойдет, ничего делать не будет. Она давно уже сломлена и покорна, она ничего не сможет сделать, так что же ей надо от Ринго? Ему нужен Алваро, вернее, его связи, поэтому Ринго и пальцем не пошевелит, чтобы спасти эту жалкую забитую женщину.

— Значит, вы не поможете мне? — прошептала она. Ринго готов был поклясться, что она плачет.

— Я не полицейский, я ничем не могу вам помочь.

— Никто не может мне помочь… — вновь тихо прошептала Фиона. — Никто…

— Я не могу понять, что вы от меня хотите? — уже всерьез разозлился Ринго.

— Лишь одного: не говорите ему, что я приходила. Молю вас! — девушка поспешно опустилась на колени, схватив горячими руками ладонь Дервиша. — Иначе он убьет меня! Умоляю!

— Встаньте, госпожа Родес! — приказал Ринго. — Я ничего не скажу вашему мужу. Идите спать.

— Спасибо…

Девушка покорно встала и бесшумно удалилась из комнаты, лишь судорожно всхлипнув у порога. Ринго уже давно привык к человеческим страданиям и боли. Он часто сам был их причиной, и полагал, что мир дан сильным, остальные — лишь прах под ногами Повелителя и верных его слуг. Но ему впервые стало жаль кого бы то ни было…