Мой любимый Небожитель (СИ)

Глава 9. Начало восстановления...

Илва ликовала: парень смиренно затих, похоже, начиная осознавать, что для него же будет лучше ей подчиниться! Что ж, отличное начало! Возможно, с ним не будет настолько тяжело, как ей показалось сразу…

Но развязывать его не стала: пусть поглубже осознает своё положение.

А потом она почувствовала на себе его взгляд. Заинтересованный мужской взгляд, скользящий по спине и ногам.

Илва усмехнулась. Такие вещи она всегда ощущала безошибочно. Значит… он не настолько уж неприступная крепость!

Пока пленник о чём-то отрешенно размышлял, она бесшумно оказалась рядом и мягко прикоснулась пальцами к его щеке.

Раб испуганно распахнул глаза, и они показались ей вдруг такими светлыми, словно у небожителя! Впрочем, скорее всего Илве почудилось: в царящем вокруг полумраке всякое могло привидеться…

Девушка улыбнулась, впервые с удивлением осознав, что иметь собственного раба не так уж плохо, а парень неожиданно… улыбнулся ей в ответ, поразив аккуратными, едва заметными ямочками на щеках.

В груди девушки полыхнуло волнением от жгучего предвкушения.

Нет, она вообще его никому не отдаст!

Это было окончательное решение…

Уже к вечеру Илва пленника развязала, и он довольно бодро присел. Девушка отметила, что восстанавливается парень с фантастической скоростью, и это слегка удивляло. И если

заживление ожогов, пусть и с натяжкой, но все же можно было списать на мастерство колдуньи с её мазями, но вот укрепление всего тела раба свидетельствовало о его личной силе и здоровье.

С виду вроде бы и не воин, но по показателям…

Принесла пленнику жареного мяса и поставила перед ним на тарелке, но на лице парня отчетливо проскользнуло отвращение.

Илва насмешливо выгнула бровь.

Точно богатей!

Но потом раб передумал и начал есть. Да так грациозно и неторопливо, что охотница даже засмотрелась. Уж не члена ли императорской семьи она поймала?

А вот уже пугало. Такого при себе не оставишь ни по какому закону…

Перед сном Илва тщательно заперла дверь, а спать легла с кинжалом под рукой. Так, на всякий случай…

Утро же встретило её настойчивым и слишком громким стуком.

— Илва! Открывай! — зычный мужской голос ударил по нервам набатом. — Сейчас здесь будут императорские ищейки…

Арраэх проснулся на рассвете и почувствовал себя значительно лучше. Всё-таки он правильно поступил, что вчера заставил себя съесть тот отвратительный кусок чьей-то плоти, который ему подсунула аборигенка.

Мясо оказалось сносным на вкус и, в принципе, должно было быть чистым, ведь готовилось в огне, но… сама мысль есть что-либо, недавно бегающее по этой планете, вызывала желание передёрнуться.

Однако… его организм очень благосклонно воспринял еду, как источник энергии, поэтому Арраэх понял: чем больше съест, тем быстрее восстановится!

Это радовало.

Аккуратно поднявшись на ноги и уже не чувствуя такой убийственной слабости, он, схватив шкуру, которой был укрыт, обмотался ею и совершенно бесшумно выскользнул из лачуги.

Если дикарка думала, что его остановит камень, приваленный к двери, она серьезно ошиблась: он сумел без единого звука отодвинуть его в сторону, шагнул вперед и с упоением вдохнул влажный утренний воздух затерянного мира.

Открывшийся величественный вид туманных гор вдалеке заставил сердце застучать сильнее: пейзаж немного напоминал Диимору — его родную планету, вот только деревья здесь были преимущественно зелеными, как на Ишире…

Лачуга дикарки стояла почти у кромки леса, а позади звонко журчал ручей, к которому Арраэх и отправился, неловко наступая голыми ногами на траву и камни.

Вода оказалась ледяной, и в ней было так приятно освежить руки и лицо. Ощутив тоску по чистому телу, Арраэх сбросил шкуру на землю и начал поспешно смывать с себя жирный слой мерзкой мази, грязи и мусора.

С его маниакальным пристрастием к чистоте, порядку, правилам и размеренной жизни, чувствовать себя настолько испачканным было невыносимо, так что даже очень низкая температура воды не остановила его от желания окунуться с головой.

Ручей был мелковат, так что правителю пришлось присесть на корточки. Отскабливая с себя грязь, он так неистово тёр восстановленную кожу, что та жутко покраснела.

Наконец, он остановился и просто посмотрел на свое отражение в воде.

Его брови изумленно поползли вверх, когда он увидел, что этих самых бровей, да и ресниц почти не осталось. Но они уже начали потихоньку отрастать, как и обритые волосы на голове.

Арраэху было неприятно так выглядеть, и он попытался сконцентрироваться, пытаясь еще больше усилить регенерацию тканей в теле.

Это заняло несколько минут, и правитель стал мерзнуть, но процессы восстановления жизнедеятельности немного усилились.

Ободрившись и скрепившись в своём нынешнем положении, он вышел из ручья и снова прикрылся шкурой, пытаясь отогнать стыд по поводу того, что ему приходится светить голым задом на весь этот мир…

Однако, не успел он сделать и шага в сторону лачуги, как из леса послышался отчетливый топот копыт.

Опыт подсказал, что стоит спрятаться, и Арраэх поспешил нырнуть в тень растущего над ручьем раскидистого дерева…