Мой любимый Небожитель (СИ)

Глава 41. Сострадающее сердце...

Арраэху достаточно было влить в тело несчастного немного своей энергии, и тот мгновенно ожил. Кровотечение остановилось, с лица схлынула даже в полутьме заметная печать смерти, и раненый открыл глаза.

Он шокировано воззрился на правителя, немигающим взглядом рассматривая идеальное лицо и копну золотистых волос, разбросанных по широким плечам…

— Гардияр… — прошептал парень, изумляя Арраэха своей осведомленностью. В эмоциях минасца вспыхнул восторг, буквальное обожание, которые заставили зоннёна смутиться.

Надо срочно уходить! Становиться очередным объектом безумного поклонения правителю было неприятно…

Он стремительно поднялся на ноги, но парень умудрился схватиться пальцами за полы его плаща, что граничило уже с откровенной наглостью….

— Прошу вас, господин, — прошептал он подобострастным тоном. — Позвольте мне служить вам с этого дня! Я знал, что все эти разговоры о вас — правда! Я верил, что вы действительно сошли к нам, чтобы всё изменить…. Прошу вас, позвольте стать вашим преданным слугой!!!

Арраэх немного раздраженно вырвал края плаща из его хватки, но в словах парня он услышал кое-что настораживающее.

— Какие разговоры? — спросил он, невольно вспомнив, что за ним наблюдали даже на горе. — О чём ты говоришь?

Парень оживился и, держась за бок, аккуратно приподнялся, совершенно неуместно становясь на колени. Его мать тут же последовала его примеру…

— Поднимитесь сейчас же! — рявкнул Арраэх, которого едва не стошнило от мысли, что эти дикари переносят свое поклонение с одного зоннёна на другого. — Мне не нужна ваша подобострастность!

Испуганные минасцы поспешно встали на ноги, очевидно смущаясь подобной неучтивости по отношению к великому божеству, но если он сам попросил об этом…

— Я… не Гардияр! — выдохнул Арраэх с трудом, пытаясь терпеливо подобрать слова. — Я не ваш бог! Не нужно мне служить…

— Вы не хотите раскрывать себя! — поспешно выпалил парень дрогнувшим от волнения голосом. — Мы понимаем…

Арраэх обреченно закатил глаза. Они упорно хотят видеть в нем очередного бога!!! Упрямые дикари!!! Словно беспомощные младенцы, они льнут к любому существу, способному проявить хотя бы немного силы…

Правитель чувствовал смятение. Если бы Илва не была частью этого общества, он бы остался к ним равнодушен, но теперь невольно видел в каждом из них её отражение. Поэтому ему было… их жаль. Настолько жаль, что он никак не решался уйти прочь, не произнеся напоследок правильного напутствия…

— Богов не существует… — проговорил он без надежды быть понятым и услышанным. — Это просто иные существа. Да, более сильные, чем вы, но никак не ваши создатели!

Парень смотрел на Арраэха во все глаза и, казалось, внимал каждому слову с глубоким благоговением, но после последней фразы правителя он снова едва не задохнулся от эмоций и, заикаясь, произнес:

— Отныне нашим богом будете только вы, великий господин!

Арраэх едва не зарычал от обречённости и, резко развернувшись, исчез в подпространстве, шокировав мать и сына еще больше.

— Слава тебе, Гардияр! — донесся ему шепот вдогонку, выворачивая наизнанку взбудораженную душу…

Илва устало распласталась на жесткой койке и прикрыла глаза. Всё тело ломило от многочасовой скачки на лошади: всё-таки она не привыкла так много времени проводить в седле.

Но сейчас пришлось.

Оставаться в городе девушка больше не могла.

Заскочив в своё жилище за городом, которое осталось, слава небу, нетронутым, девушка собрала в дорогу нехитрый скарб и отправилась на север.

Где-то здесь жили её старые приятели, которые в прошлом звали к себе и обещали найти работенку. Илва могла устроиться наёмницей в местный сыск, чтобы разыскивать сбежавших преступников, а еще лучше — к кому-нибудь из аристократов в роли телохранительницы. Правда, женщин не особо жаловали на такой должности, но Илва, если что, всегда могла доказать любому, что вполне соответствует своему громкому званию охотницы за головами…

Остановившись в захудалой таверне, она кое-как поужинала и тотчас же поднялась в комнатушку, которую сняла за пару медных монет.

Постель была старой, рваной, но хотя бы чистой. Этого было вполне достаточно, чтобы хорошенько отдохнуть, но… сон упорно не шел.

В дороге Илве удавалась хоть как-то отрешиться от мыслей о синеглазом обманщике, но сейчас его образ, словно приклеенный, не покидал ее разума ни на мгновение. И почему-то вспоминалось только хорошее: его мягкая улыбка, которую он частенько обращал к ней в последнее время, его красивый приятный голос, поразительные по красоте золотые кудри, похожие на жидкое золото, а еще… его поцелуи — такие нежные, требовательные, такие настоящие!

Тряхнула головой, пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний, но не смогла. Резко села на постели, злясь на саму себя за слабость.

Он лжец! Он использовал её! Он не лучше Лучезарного!!!

Но сердце упорно не соглашалось: нет, он лучше! Он ни разу не обидел её, не отверг, не погнушался прикоснуться, улыбнуться, поцеловать…

Однако разве это не обман? Разве это могло быть искренне???? Нет, Илва не могла в это поверить.

Арраэх, то есть Гардияр — божество! Допустить мысль, что он мог действительно интересоваться ею, от всего сердца обнимать, быть нежным… это было невыносимо больно. Так больно, что начинало буквально жечь в груди.

Ей проще думать, что он могущественный мерзавец, чем удивительный небожитель…

Да, Гардияр никогда не считался существом праведным и светлым. Конечно, именно ему должны быть присущи лукавство и зло, но… он по-прежнему вызывал трепет. Даже нет, он еще БОЛЬШЕ вызывал трепет с некоторых пор…

Мысли сами (предатели!) перетекли в запретное русло, и Илва представила, что однажды будет служить уже не Лучезарному, а именно ему… Служить, склоняться перед его величием, поклоняться ему, как своему господину и… получать нежные поцелуи, как поощрение!

Поняв, к чему скатились ее мечтания, Илва вздрогнула и испугалась. Поняла, что еще немного, и… она захочет вернуться к нему. Вернуться уже не как к любимому мужчине, а как к своему богу...

Нет!!!!

Чтобы не думать о таком, Илва заказала бутылку вина и в эту ночь предалась пьянству…

Зловоние распространялось среди домов с сумасшедшей скоростью: жители поспешно жгли костры.

Арраэх шокировано разглядывал нищих и убогих, перетаскивающих на площадь своих мертвецов. Некоторые же падали прямо посреди улицы, испуская стоны, а иногда и дух.

Картина была настолько ужасающей, что правитель невольно попятился, с трудом удерживая ментальные щиты от натиска отчаяния, царившего вокруг.

Это были последствия мора, который, как предполагал Арраэх, устроили зоннёны. Он долгое время не мог сдвинуться с места, предаваясь тяжелому созерцанию трагедии. Его обуревали отвращение, негодование, боль…

Минасцы — жители нищенского квартала столицы — выглядели не просто жалко. Они были олицетворением смерти и один за другим падали наземь, скошенные ее безжалостным мечом. Вопли отчаяния раздавались внутри обветшалых строений и посреди улицы. Еще живые сжигали зараженные трупы умерших прямо на площади квартала…

Мысли Арраэха неистово метались.

Вмешаться? Снова??? Но ведь он принял решение не делать этого! С дикарским миром его больше ничего не связывало. Илва покинула его, и это к лучшему. Руэль отозвался еще вчера, убеждая, что координаты его местоположения почти расшифрованы, и вскоре за ним отправится военный крейсер…

У правителя нет причин спасать этих людей…

Но Арраэх всё не уходил. Не мог.

Ему казалось, что он станет предателем, ничуть не лучшим того же лже-Лучезарного, если закроет глаза на эту трагедию.

Последней каплей, сломившей его нерешительность, стало появление изможденной худощавой девушки, выскочившей из лачуги напротив. Она бросилась к упавшему недалеко старику и начала плакать, умоляя того не умирать.

Сердце Арраэха ёкнуло: она почему-то остро напомнила ему Илву. Те же смоляные волосы, гибкий стан, нежное лицо…

А если бы тут действительно была она? Если бы именно ее подкосила болезнь? Разве стал бы Арраэх стоять рядом, ничего не предпринимая???

Нет, положа руку на сердце, он не смог бы бездействовать. Ни за что. Не после того, как он полюбил её…

Решимость наконец разбила последние преграды, и правитель зоннёнов глубоко втянул носом пропахший дымом воздух.

Он раскинул руки в стороны, подготавливая свое тело к отдаче энергии, и на мгновение прикрыл глаза. Энергетические потоки начали расширяться, течение силы в них ускоряться, превращаясь в стремительные воронки, вытягивающие энергию из самых глубин его тела.

Да, это была немалая жертва с его стороны. Но поступить иначе Арраэх уже не мог…

Словно почувствовав грядущие чудеса, налетел ветер, снова срывая с головы правителя капюшон, но Арраэх не стал возвращать его на место. Скрываться больше не было никакого смысла.

Телепортировавшись на пару десятков метров вперед, он вынырнул из подпространства прямо на глазах у чернявой девушки, которая от неожиданности повалилась наземь и начала отползать в сторону, мелко подрагивая от ужаса. Она не отводила взгляда ни на мгновение и замерла, увидев, что небожитель склонился над стариком, аккуратно прикоснулся к его рукам, покрытыми зловонными язвами, и что-то прошептал.

Не прошло и пары мгновений, как умирающий вздрогнул и открыл глаза. Его язвы начали тут же бледнеть и исчезать одна за одной: энергия Арраэха запустила в теле минасца невиданную регенерацию.

Девушка буквально перестала дышать, наблюдая за этим невероятным чудом, а потом вдруг сорвалась на крик:

— Гардияр!!! Гардияр пришел! Монах не лгал!!! Гардияр пришел спасти нас!!!

Арраэх вздрогнул от её крика и от метнувшегося в его сторону неприкрытого восторга, ударившего по его ментальным щитам. Накричавшись вдоволь, девушка припала лбом к земле, громко благодаря «самого великого и прекрасного небожителя».

Из лачуг с опаской высунулись давно немытые головы, но одного взгляда на золотые локоны красивого мужчины в черном одеянии было достаточно, чтобы поверить: перед ними небожитель. Но неужели он действительно спустился с неба в это убогое место, чтобы помочь?

Кланяющийся старик, кричавший охрипшим голосом благодарность Гардияру, развеял сомнения остальных, и они начали робко выходить из своих укрытий, боясь приблизиться к божеству достаточно близко. Но кто-то вспомнил, что старик Рэн еще полчаса назад был фактически при смерти, а теперь очень живенько отрабатывал поклоны, ударяя морщинистым лбом об поверхность земли.

Небожитель действительно вернул его к жизни???

Первой опомнилась изможденная женщина, стремительно вынесшая к Арраэху умирающего ребенка. Мальчик был совсем крохой и уже едва дышал. Правитель почувствовал, что уже готов помочь не только ради Илвы, а потому что ему действительно стало жаль этих несчастных существ. Тем более среди них дети…

Протянул руку к малышу и… поправил его немытый черный локон, упавший на бледное личико. Одновременно с этим Арраэх направил невидимый пучок энергии в тело ребенка, и тот, вздрогнув, медленно приоткрывал глаза.

Люди зашумели, кто-то начал от счастья плакать. Мать мальчика тоже не сдержала слез, покатившихся по ее впалым грязным щекам.

— Да будет имя твое вечно прославлено, великий господин! — сдавленно прошептала она, не имея сил ни на восклицания, ни на поклоны.

Толпа начала возрастать. К Арраэху потянулись грязные скрюченные руки, и он начал прикасаться к каждому, щедро делясь своей жизненной силой и уничтожая в телах минасцев причину заразы — модифицированный зоннёнский яд.

От одного прикосновения их тела наполнялись силой, и болезнь мгновенно отступала, а количество жаждущих исцеления всё росло и росло.

Правитель был крайне сосредоточен. Он делился энергией разумно, в пределах нормы, чтобы хватило на всех, хотя поток несчастных, казалось, не иссякал.

Только ближе к вечеру, когда потухли все костры и затихли радостные крики, Арраэх прикоснулся к последним страждущим — пожилой паре, которые благоговейно поклонились и, оживающие на глазах, побрели прочь. Правитель чувствовал себя невероятно изможденным и едва мог устоять на ногах.

Но он сделал это! Он спас жизни и исправил то, что сотворили эти подлые преступники, с которыми он обязательно еще разберётся.

Однако сейчас нужно было срочно уходить, пока он еще вообще мог передвигаться. О телепортации не шло даже речи: Арраэх был слишком истощен. Он набросил на голову капюшон — скорее, по привычке — и побрел прочь, желая затеряться среди узких улочек квартала. Ему нужно было срочно найти тихое место, чтобы просто поспать.

Но уже за углом на него набросилась тяжелая дурнота. Земля попыталась уйти из-под ног, жутко затошнило, и правителю пришлось припасть к холодной обветшалой стене, чтобы не упасть.

Не в силах остановить головокружение, он прикрыл веки, чувствуя, что ему становится всё хуже. А когда в голове вообще всё перевернулось, и он понял, что падает, произошло нечто невероятное: его подхватили чужие сильные руки, не позволившие упасть, а голова оказалась прижата крепкому плечу.

Но обдумать случившееся Арраэх не смог: его сознание стремительно уплыло во тьму глубокого беспамятства…