Молот ведьм

Глава 2 На острие меча

Украина

1648 год

Хутор казака Богдана Скиргайла

Игорь и Цилариус

— Брате Данило! Ты ли это? Вот привел господь дорогого гостя! Что так долго про тебя было не слыхать?

— Брате Богдан! У меня было много дел в дальней стороне. Но я всегда помнил твой последний пир, что ты задал нам под стенами Хотина. Ох, и выпили мы тогда горилки!

— И было за что. Славная была победа. Порубали мы татарву и османов на славу. Слава гетману Сагайдачному. Великий был воин и полководец.

Колдун с толстым казаком крепко обнялись и расцеловались.

— Жаль только король Сигизмунд III совсем мало ценил Сагайдачного. Пускай черти заберут всех панов-католиков!

— То святая правда, брат. Нех згитуть до дзябла!* (*пусть идут к дьяволу — польск.) Как они говорят. Идем к столу, побратим. Эй, Настя! Зови девок! Пусть накроют стол для дорогого гостя! — тут взгляд его упал на Игоря. Тот неуклюже поклонился хозяину.

— Кто с тобой, пане-брате? Лях?

— То пан Анжей Комарницкий. Наш русак. Верный слуга православной церкви.

— О! Тогда прошу к столу, пан. Мы завсегда рады своему православному человеку.

В доме у Богдана Скиргайла было тепло. Стол ломился от кушаний. Жил казак богато, даром, что рядом шалили татары. Крепкие стены — надежная защита от степных хищников. Татары не любили штурмовать крепости и зачастую их просто обходили.

— Выпьем горилки, побратим! — Скиргайло поднял большую кружку. — И ты, пан с нами.

Они выпили, и Скиргайло спросил:

— Давно не видно тебя было давно, пане-брате.

— Дела нашей славной православной веры призывали меня.

— Понимаю, брате! Ты всегда обделывал дала тайные. Но на Украине большие дела готовятся.

— Полковник Хмельницкий не хуже будет гетман, чем Сагайдачный.

— Но где он сейчас? Вот вопрос! Говорят, коронный гетман выписал приказ о его аресте.

— Хмельницкий на Сечь подался. И там сумеет возмутить казаков. Они давно готовы восстать. И все украинские холопы поднимутся и станут под его знамена. Я его давно знаю. Еще по коллегии иезуитской.

— Ты, брат Данило, и с иезуитами знаешься? — спросил Скиргайло, снова приказав наполнить бокалы горилкой.

— Знаюсь, брат. Я знаюсь со всеми кто противостоит нечисти.

— Ты про то дело с ведьмами намекаешь? Тогда мы порубили больше десятка молодых девок, Данило. И мою совесть казка то дело тревожит. Ведь не татары то были, а наши девки.

— То были продавшие души свои Диаволу ведьмы, брат Богдан. И не тебе про них жалеть.

— Так то оно так. Но все равно они такими глазами смотрели на меня тогда. Особенно те молодые. И жалобно так просили: "не вбывайте дядьку". Я же тогда сабелькой…

— Ведьмы умеют быть хитрыми! Они когда нужно прикинуться невинными овечками. А те молодые девочки погубили не одну душу христианскую. На погибель ведьмам! — Данило поднял свой бокал.

— На погибель! — произнесли Скриргайло и Игорь.

Скиргайло выпил и кликнул виночерпия:

— Эй, хлопе! У пана Анжея кухль полупустой! Чего так плохо смотришь за гостем?

Молодой слуга налил, Игорю полную. Тот уже едва держался на ногах. Но по взгляду колдуна понял, что отказываться невозможно.

— Где видано, чтобы шляхтич доброго роду, наш русак, та падал от третьего кухля? Разве то казак? Пей, пан, до дна.

Игорь влил в себя всю кружку.

— Ото по нашему! Бачу добрый казак.

— Так, так, кумэ, то наш человек, — старик поддержал своего друга. — Такие воины нам нужны.

Игорь уже ничего не воспринимал. Он упал головой в тарелку и уснул.

Замок богини Сунн

Мир без времени

Татьяна и Света

Червь выполз на поверхность. Его толстое белое тело заискрилось в лунном свете. Он не имел глаз, но чувствовал человека. Таня увидела монстра и толкнула Свету.

— У нас опять неприятности.

— Что?

— Только сделай милость не ори. Не проявляй слабостей женской натуры. Вон там появилось неприятное существо.

— О боже! Что это за чудовище?! — вскричала Света, увидев существо.

— Держись за моей спиной.

Таня приготовила меч. Ей самой было страшно, ибо червь потрясал своими размерами и её клинок был для него не боле, чем булавкой.

"Где же проводник? Его совет сейчас пришелся бы кстати!"

Но тот исчез и не подавал никаких известий. Червь приближался. Таня взмахнула мечом, и он вонзился в белую, колышущуюся массу. Монстр ничем на это не отреагировал. Девушка выдернула клинок и отбежала в сторону. Сзади послышался истошный вопль Светы. Но Тане было некогда успокаивать ее. Ее собственная жизнь висела на волоске.

Червь широко открыл пасть и сделал мощный рывок вперед. Девушка ни как не ожидала от него такой прыти. В одно мгновение ее тело оказалось в отвратительной живой темнице. Её внезапно охватил страх замкнутого пространства, и она отчаянно крутанула рукой с мечом. На нее свалился кусок слизи. Таня выпустила оружие и стала снимать ее со своего лица. В это мгновение какая-то сила потащила ее в глубину по телу чудовища. Девушка потеряла сознание….

На этот раз сражение велось совсем не Таниным мечом. Теперь в бой вступили страшные всеразрушающие силы. Девушка была только проводником одной из них в таинственный мир древней магии.

Внутри червя костяные наросты перемалывали жертвы монстра в мелкий фарш, и затем в его желудке начинался процесс пищеварения. Девушка пришла в себя от невыносимой вони. Её тянула прямо к адской мельнице.

Она попыталась зацепиться, но её руки только скользили по желеобразной полости громадного червя. Она готова была рычать от отчаяния. Но у самого острия первого нароста, движение прекратилось. Словно неведомая сила сдержала её. По телу монстра пробежала дрожь.

"Держись! — услышала она голос в своей голове. — Я вытащу тебя!"

И её тело стало двигаться в обратном направлении.

"Нет! — в мозг девушки ворвался иной голос. — Она должна умереть!"

И её тело заскользило обратно к скрежетавшим остриям, что несли смерть.

"Ты упустила свой шанс Сунн. Она не осталась в жилище Девы Леса. Заклятье времени было разрушено и она должна пройти дальше. Отпусти её!"

"Нет, она должна умереть! Это моя воля! Они вторглась в мой мир и не тебе Яков Шпренгер мне указывать. Или ты позабыл о том, как тебя однажды наказали по моему приказу?"

"Я ничего не забыл, Сунн! Я помню как умерло мое тело и помню что тогда ты заставила сменяя испугаться. Человеческая плоть слаба! Но я давно не человек. И потому она не умрет!"

"Не стоит тебе, Шпренгер, вмешиваться не в свое дело"

"Ты ошибаешься, Сунн. Это как раз мое дело. И если ты думаешь, что я не знаю, кто ты на самом деле, то ты ошибаешься. Ведь твое воплощение совсем рядом с червем внутри которого заключена сейчас Татьяна. Ты не просто голос из небытия. Ты сейчас воплощена в человеческом теле!"

"Как ты смог узнать это?"

"Не важно как, главное что знаю! Ты нарушаешь закон! Она прошла испытание и может пройти дальше. Не противься воле Норн! Богини судьбы мстительны и не любят, когда кто-то вмешивается в их дело!"

"Но этот мир мой!"

"Я это помню. Но она не часть твоего мира. И насчет неё у Норн есть свои планы! Ведь ты предполагала, что все произойдет именно так, а не иначе, Сунн, не так ли? Ты сумела провести многих. Сумела даже обмануть Лучану, ведьму Первого Круга, что служит тебе самой. Скажи, зачем это было нужно? Неужели ты не веришь и такой высокопоставленной ведьме?"

"Это не твое дело Шпренгер!"

Тело Тани снова остановилось у самого края смерти. Спорт таинственных голосов в её голове продолжался, и она балансировала между гранями бытия и небытия. Сколько это продолжалось, она не знала. Теперь от неё уже ничего не зависело. Она только молила сохранить ей жизнь и не дать умереть так мерзко.

"Сунн! Смирись! Ведь ты все равно не победишь в этом бою. Норны дают мне силы, а ты слабеешь. Я это чувствую. Магия Девы леса больше не дает тебе силы!".

"Моя магия разваливается! Ты прав, Яков. Колдовской лес держался на заклятии времени. А заклятие времени поддерживала только Дева леса. И теперь в мой лес сотканный из соколков разных лесов ворвалось время. И я пока не могу его контролировать! Но разве моя сила только от этого леса идет?"

"Я знаю, что ты сильна. Но не в этом месте!"

"Ты спас Посвященную Черной силы и сделал, так что мой раб король Фагимасад скоро станет свободным. Он покинет оболочку мерзкого червя. Но ты ещё ответишь мне за это. Мы еще встретимся".

После этих слов тело червя стало расползаться подобно растаявшему студню.

"Я свободен!" — услышала она чей-то мысленный крик. — "Я, наконец, свободен!"

"Ты свободен от тела червя, но ты по-прежнему мой слуга!"

Украина

1648 год

Встреча посвященных Черной и Белой сил

Игорь и Татьяна

"Наконец они встретились. Черная и Белая Силы, пробужденные для восстановления равновесия, нарушенного ведьмами. Сунн не смогла этому помешать, но все же сумела сделать это по-своему. Она не дала силам соприкоснуться в полной мере…

Никто тогда не догадался об истинном теле в котором воплотилась Сунн, Серебряная богиня Двух Лун. Никто кроме духа Якова Шпренгера…"

Из книги Судеб "Соприкосновение Сил: Черной и Белой"

Игорь очнулся совершенно не там, где уснул. Это была не богатя спальня в крепости Скиргайла, а убогий и темный сарай. Сквозь многочисленные щели в это помещение врывались струи холодного ветра. В рваном жупане и оборванных штанах, а не в шитом золотом кунтуше, стоял Игорь перед молодым человеком в роскошной одежде. Рядом с ним была девушка в украинском крестьянском платье.

Татьяна помнила, как вырвалась из тела монстра и стала стряхивать с себя отвратительные белесые куски вонючей слизи. Затем она стала глазами искать Свету, но сознание её помутилось, и она упала на каменные плиты. И вот пришла в себя здесь, в каком-то сарае и одежда на ней была не та. Вместо боевого костюма воина она была во всем женском. Вышитая рубашка и юбка до пят. Рядом с ней находились незнакомые люди.

— Ну, что, холоп, очнулся? — спросил молодой человек в роскошной одежде.

Вопрос был задан по-польски. Игорь отлично знал этот язык. Еще в институте он особенно преуспел в польском и английском. А вот Таня ничего не поняла сразу.

— Задумал полакомиться панским куском, быдло?

Слуги вокруг молодого аристократа захохотали. Они держали в руках плети-тройчатки.

— Я посажу тебя на кол, холоп. А сия краля будет моей панной-коханкой. А когда надоест, я отдам ее своим холопам. Не таким как ты, пся крев! — аристократ ударил Игоря кулаком в лицо. Тот упал.

Девушка закричала. Она не понимала, что же происходит.

— Что это значит? Где я? — спросила она. — Кто вы такие?

— А ты будешь хорошей девушкой, и судьба твоя станет… — шляхич взял ее рукой за подбородок.

Таня ничего не понимала по-польски, но подобная фамильярность ей не понравилась. Она откинула руку аристократа и ударила его ногой в пах. Тот позеленел от боли.

— Что ты там лопочешь, урод? — спросила она, выхватывая у него из-за пояса пистоль и приставляя к его голове.

Улыбки на лицах слуг мгновенно сменились тревожными выражениями. Никто ничего не успел сделать. Все произошло слишком быстро.

Игорь поднялся на ноги и развел руки в стороны. Цепи порвались. Он нагнулся и пальцами сорвал кандалы с ног. Он понял, что эта девушка та, о ком говорил ему колдун. Правда, встретились они совсем при других обстоятельствах. Но думать об этом было некогда.

— Но вот мы и встретились, госпожа носительница Черной силы, — произнес он, обращаясь к девушке.

— Да. Я тоже узнаю тебя. Ведь ты Посвященный?

— Посвященный, но Белой силе.

— Тогда нам по пути. Ты понимаешь, что говорит этот урод?

— Да, я говорю по-польски.

— Вот и отлично. Переведи ему, что я выпущу ему мозги, если он не прикажет слугам немедленно убраться отсюда.

Игорь перевел, и аристократ выполнил приказ и велел всем убираться прочь.

— Кто есть, пан? — спросил Игорь.

— Я коронный хорунжий князь Александр Конецпольский.

Игорь перевел его слова Тане.

— Так и есть. Слова проводника подтвердились. Он говорил, что здесь я должна выполнить свою миссию.

— Да? Все это странно. Но если мы оказались здесь вдвоем, значит, в этом есть смысл.

— Согласна. Есть предложения?

— Спросим его, кто мы для него такие?

Конецпольский рассказал, что Игорь — его холоп Иван, сбежавший на Запорожье, а Таня — холопка Ярослава, нареченная Ивана. К ней он и приехал, но был задержан слугами молодого князя.

— Грустная история, — проговорила Таня.

— Стара как мир. Господин похищает невесту у слуги. Ну да на раз у пана князя ничего не выйдет, — Игорь поднял вверх медные руки.

Город Руг

Четвертый год периода Серебряной Сунн

Томас Быстрая Смерть

Томас прошел через открытые ворота города под видом бродячего аптекаря и собирателя трав. За его спиной был целый мешок всяких снадобий, кореньев и трав. Люди этой профессии постоянно выходили для пополнения своих запасов и снабжали лекарствами аптекарей города.

Стража даже не стала проверять его, увидев знаки на его плаще. Томас сразу же отправился к аптеке на Бульваре Роз. Там его ждали.

Он поудобнее перехватил свой мешок, и уже сделал первый шаг в сторону замкового бастиона, что был для него прекрасным ориентиром, но кто-то окликнул его:

— Эй, аптекарь!

Томас резко обернулся. Перед ним стояла повозка с овощами. На ней сидел высокий крестьянин.

— Ты идешь в сторону бульвара Роз, не так ли?

— А что?

— Могу тебе подбросить. Я также еду туда. А путь неблизкий и попутчик может развлечь меня разговором. Пешком-то тебе только к вечеру туда добраться.

— Можешь подвезти? Это отлично! — Томас уселся на повозку рядом с крестьянином и тот приказал своим мулам идти вперед. — Ты торгуешь овощами?

— Да, привожу в Руг из деревни овощи для кухни графа Сеймура. Правда теперь старый граф помер и у нас вместо него его дочь Памела. Стало быть графиня Сеймур. А ты я вижу бродячий аптекарь?

— Да торгую травами и зельями.

— А приворотное имеется?

— Я могу приготовить любое зелье, ибо в деле собирания трав мне нет равных. Вот почему мои клиенты на бульваре Роз.

— Это так. На хороший товар покупателей предостаточно, — сказал крестьянин. — А как в вашем цеху относятся к переменам в городе?

— А как к ним можно относиться? — Томас стал осторожнее. Уже не соглядатай ли это?

— У нас в деревне все молят Сунн о здравии герцогини Корнели. В это время что она правит у нас ни один сеньор, не поднял своего знамени на войну со своими соседями. Говорят, герцогиня вовсе запретит междоусобные войны. Не знаешь, так ли это?

— Может и так, но неужели вы из-за феодальных войн готовы подставить свои шеи под ярмо Сунн? Ведь это только начало! Затем ведьмы сядут вам же на шею, — Томас забыл про осторожность.

— А крестьянину все равно кто сидит на его шее, и жрицы Сунн ничуть не хуже снешалей нашего сеньора, и снешалей и сборщиков покойного герцога.

— А твоя жена еще не села тебя на шею? Или ты не женат?

— Я-то женат, но у нас в деревне пока бабы свое место знают. А вот ты разве не доволен новой герцогиней?

Томас ничего не ответил.

— Да ты не бойся, я не соглядатай. Я действительно крестьянин и не стану на тебя доносить. Мне просто интересно понять, что здесь у вас происходит. Жрецы Нергала изгнанные из деревни проклинают Сунн и её жриц. Жрицы Сунн проклинают жрецов Нергала. А, поди разберись, кто из них прав?

— Каждый мужчина не будет доволен Серебряной Сунн. Её жрицы это ведьмы и они стремятся к власти. И когда они захватят все земли и покроют все храмами Сунн — тогда покажут свое истинное лицо. А сейчас они хитро подкупают ваших жен видимостью женской свободы.

— А меднорукие? Что слышно о них? Говорят кроль Энрико начал войну?

— У вас это слышали? — спросил удивленный Томас.

— Да кое-что слыхали, но все больше небылицы. Может, ты знаешь правду? Неужели меднорукие подняли знамена борьбы?

— Король Энрико повел больше тысячи всадников на земли ведьм. Они прорвали кольцо заграждений вышли в земли Равнины и вошли с юга в земли герцогства Модео.

— Вот как! А если они захватят Модео, то оттуда только шаг до маркизата Долины! Но там много городов и маркизат просто так не сложит оружие. Там новая маркиза. Вот спасибо тебе, друг аптекарь. Теперь мне будет чего рассказать в деревне в кабачке папаши Мило….

На бульваре Роз Томас расстался с крестьянином и быстро затерялся среди роскошных домов. У светящего фонтана и памятника героям Руга он увидел знакомый дом с колоннадой и вывеску "У герцога". Это был богатый трактир фешенебельной части города.

Томас сказал пару слов привратнику и вошел с черного хода. Он попал в коридор и оттуда в комнату хозяина трактира.

— Томас? Это Ты? — спросил он, когда двери скрипнули.

— Я, — ответил тот, входя в комнату.

— Мы ждали тебя еще вчера. Думали, что-то случилось.

— Меня задержали в дороге. Всюду большие отряды войск. Ведьмы собирают отряды наемников и отряды из боевых монастырей.

— Их много? — спросил хозяин. — Отрядов из монастырей?

— Я видел тысячи полторы баб с отличным вооружением. И на лошадях они сидят отлично. Сразу видно, что подготовили их хорошо. И строй держат и команды понимают.

— Полторы тысячи всадниц? Так много? А ты ничего не путаешь? Откуда в Ивере столько монахинь в боевых монастырях?

— Вы совсем превратились в трактирщика, барон. Численность боевых монастырей была преуменьшена специально. И я доподлинно знаю, что у ведьм в Долине более 3 тысяч женского войска. И из них тысячу панцирной кавалерии. Еще полторы тысячи идет из Ивера. Это те кого я встретил. И отряды наемников из далеких земель пустыни. Не меньше 500 всадников на рогатых лошадях. Но эти относятся к легкой коннице.

— И тролли, — проговорил барон.

— Какие еще тролли? — не понял Томас.

— Пока тебя не было, наша герцогиня призвала на помощь боевых троллей. Их пока никто не видел, но не далек тот день, когда и их бросят в сражение. Так что у нас проблемы и большинство совета восстания против того чтобы выступать.

— Как против? Но я обещал королю Энрико, что мы выступим, как только он возьмет крепость Монтеро.

— Но меднорукие пока только взяли герцогство Модео. И то полностью его они не контролируют. Не все бароны Модео принесли королю Энрико присягу верности. И на Монтеро части короля медноруких даже не выступили.

— Верно. Они ждут отрядов от короля беберского! Подойдут королевские стяги и армия Энрико с ходу возьмет крепость Монтеро. Там стены ветхие и город долго не выстоит. И в этот момент мы должны ударить и захватить Руг!

— Ударить с какими силами? У нас всего три сотни бойцов. А остальные поддержат нас или нет — это еще большой вопрос! Мы недооценили могущества ведьм, Томас. Они много сильнее, чем казались. И единственная надежда на посвященного Белой Силы. Ты его видел и можешь сказать, что он за человек? Сможет или нет сделать то, что от него требуется?

— Кто знает? Он еще мало что умеет. И я бы надеялся на собственные силы, а не на Посвященного.

— Собственные силы! Где они у нас. Говорят, что в самом беберском королевстве назревает переворот. И если бабы и там возьмут власть, то наше дело всосем плохое. Вот так-то, Томас. И это еще не все плохие новости.

— А что еще?

— Твой друг капитан ополчения Бок вчера был казнен на площади.

— Бок? Казнен? Да как же это возможно? Его предали?

— В том-то и дело что нет. Он выпивал в одной из портовых таверн и как всегда агитировал против герцогини. Но как на грех в таверне оказались трое наемников герцогини. Эти истуканы из пустыни. Они его и схватили.

— В портовой таверне? Схватили? Но там всегда полно моряков и они не дали бы схватить его! — вскричал Томас.

— Они и не хотели давать. Но эти дьяволы оказались таким отличными воинами что перерезали три десятка моряков.

— Что? Их было всего трое? Но это невозможно!

— Я сам так думал до недавнего времени. Но эти наемники словно боевые машины.

— Я бы сам хотел встретиться в бою с таким воином и все проверить!

— Не думай даже. Мы не можем потерять еще и тебя…

Украина

1648 год

Встреча в степи

Самуил Лащ, пан коронный стражник Речи Посполитой, уже получил известие от слуги, что пришельцы захватили молодого Александра Конецпольского заложником.

Он получил задание освободить пана Александра и примерно наказать бунтовщиков.

"Если я не разделался с ней в образе червя, то сейчас сделаю это непременно. Хотя обижаться мне на эту девушку не приходится. Благодаря ей я снова приобрел человеческое тело, пусть даже это тело Лаща. Ведь приказ Сунн не обсуждается. А она легко снова может обратить меня в какого-нибудь мерзкого гада. А так я все же в теле человека. Пусть и последнего мерзавца, но все-таки человека. Нужно будет попросить новое тело получше".

Он собрал отряд гусар и сразу двинулся к замку князя. По пути Лащ не мог не удержаться от соблазна и не вздернуть пяток холопов, заподозренных им в связях с бунтовщиками.

— Пане, — обратился к коронному стражнику ротмистр Кречевский. — Впереди виден отряд всадников. Человек пятьдесят.

— Не крымчанки? — обеспокоено спросил Лащ. Встреча с татарской конницей совсем не входила в его планы.

— Нет. Похоже на коронное войско. Реестровые казаки.

— Схизматы. Най бы их шляк трафив*. (*Черт бы их побрал — польск).

— Но, пан. Они служат королю и Речи Посполитой.

— Все они смутьяны. Быдло! Песья кровь! Наияснейший круль Владислав больно милостив к этим собакам.

В это время к ним подъехал казачий сотник.

— Кто такие? — спросил сурово Лащ.

— Сотник Иван Овсиенко Переяславского реестрового полку полковника Богуна. А вы кто будете?

— Его крулевской мосци гусарский ротмистр Кречовский, — представителя гусарский командир.

— Его крулевской мосци Коронный стражник Самуил Лащ. Что в степи?

— Татары, пане. Несколько больших чамбулов людоловов. Два села спалили. У вас сотня панцирных всадников, может, перехватим их и отобьем пленных?

— Недосуг, — презрительно скривился Лащ. — У нас дела поважнее. Ловим опасных бунтовщиков. Именем короля приказываю вам сопровождать нас до замка князя Александра Конецпольского.

— Нет! — твердо отрезал сотник. — Мы перехватим театр в степи. Имею приказ моего полковника.

— Я коронный стражник! — начал было Лащ, но потом махнул рукой. Пусть проваливают. Без них выполнить задание будет легче.

Гусары двинулись дальше. Лащ нащупал в кармане камень Сунн. Он знал — без него с медноруким не справиться….

Игорь и Татьяна гнали своих коней в степь.

— Что скажешь, господин посвященный Белой силе?! — спросила Таня.

— Самое лучшее для нас сейчас просто плыть по течению. Без проводников мы, как слепые котята, — сказал Игорь. — А они как назло испарились. И твой невидимый и мой колдун Цилариус Фаст. Хотя мне кажется, что у этого старика много имен. Он имеет знакомых везде. И всюду его встречают как старинного приятеля.

— Эти наши проводники странные. Знают много, но говорят мало.

— Может быть, именно так и нужно. Зачем нам вникать в то, что мы не в силах понять, Татьяна?

— Лично я бы хотела хотя бы попытаться понять. А ты нет?

— Все это слишком сложно для наших испорченных техническими средствами 20-го века мозгов.

— Говори про себя. Мои мозги совеем, не испорчены. А ты зря отпустил Конецпольского! Он нам не простит того как мы с ним поступили.

Таня облизала пересохшие губы.

— Он дал нам одежду, коней, оружие. Зачем он нам нужен? Пусть убирается!

— Он доберется до своих, и организует погоню.

— Плевал я на него. Ты ведь плохо меня знаешь. Я не просто Игорь, студент из 20-го века. Теперь я Эльгуро — Победитель Зверя. Мне ли бояться этого плюгавого кота? Я своими руками недавно сокрушил двери каземата. И не одного каземата. Я говорил тебе, как освободил заключенных из личной тюрьмы Малюты Скуратова — палача Ивана Грозного?

— Не люблю хвастунов.

— А я не хвастаю, а только констатирую факты, — самодовольно заявил Игорь и посмотрел на девушку.

— Осторожность нам не помешает. Лучше бы снес ему голову. Одним врагом и одной проблемой было бы меньше.

— Я совсем не хвастун. И убийства в прошлом нам запрещены. По меньшей мере мы должны их избегать всеми силами. Александр Конецпольский ещё должен сыграть свою роль в истории. Если мы повредим ему, то изменим естественный ход событий. Он нас не догонит. Ты слишком кровожадна, госпожа посвященная Черной силы.

— Обстоятельства последних дней сделали меня такой. Если бы ты испытал ощущения, какие я пережила в качестве еды в желудке твари, то тоже престал бы быть таким щепетильным. И почему ты думаешь, что они нас не догонят? Мы слабо знаем дороги, а у твоего Конецпольского отличные проводники.

— Мы едем в степь, не разбирая дороги.

— Конечно. Мы ее просто не знаем. Идем, что называется, куда глаза глядят. Что из этого получится неизвестно. Но, очевидно, что ничего хорошего.

— Судьба сохранила нас до сих пор, сохранит и дальше. Все будет хорошо.

— Хорошо если так, но стоит все перекладывать на судьбу. Присутствие проводника нам бы не помешало.

— Согласен. Но кто знает, где они? Ни твоего, ни моего нет.

— Будем надеяться на то, что они скоро появятся.

Они поскакали в степь, надеясь, что случайно выбранное направление, будет правильным. Игорь верил, что судьба их ведет, туда куда нужно. Но через час они натолкнулись на крылатых гусар — элитную кавалерию Речи Посполитой. Те быстро взяли их в кольцо.

— Пан Лащ, вон они! — заорали солдаты.

— Мы их поймали! Это те самые кого мы искали!

— Попались голубчики!

— Сейчас возьмем их арканами!

Игорь успокоил Таню:

— Не беспокойся! Я с ними разберусь! Эти руки дорогого стоят!

— Смотри, не ошибись! Ведь ни у тебя ни у меня нет более мечей с лунными кристаллами. Я обронила свой в теле червя.

— А я потерял свой во время перемещения. Потерял вместе с одеждой пана Анжея Комарницкого. Но можно воевать и без меча!

— У меня ведь нет твоих рук. А меч Сунн мне бы очень пригодился!

— А ты умеешь с ним обращаться? Меч не иголка, а боевое оружие.

— Умею. Я воплощение женщины-воина!

— Тогда беремся за клинки, что мы отобрали у собаки Конецпольского! Хоть и ленные мечи, но сталь хорошая! — он обнажил клинок и подал Тане пример.

— Пусть будет так! — она обнажила свою саблю и взмахнула рукой. — Хотя их слишком много.

Клинок со свистом прорезал воздух.

— Я вижу, но мы станем действовать быстро.

Игорь бросился на врагов. Он на скаку сбил двоих гусаров с седел. Третьего он ударил саблей, но клинок переломился о панцирь всадника пополам. Меднорукий отбросил обломок от себя.

Он решил сражаться руками, но польский всадник в богатом убранстве вытащил из кармана кристалл и протянул его вперед.

— Остановись! — приказал он, и Игорь остановил своего коня. — Повинуйся воле богини Сунн!

Игорь не хотел выполнять его приказов, его руки выполняли их сами! Теперь они работали против него! Те самые руки, что раньше давали ему силу и крушили его врагов! Теперь они неожиданно перестали ему повиноваться!

— Что, парень, не ждал беды?! — всадник засмеялся. — Думал, нет на тебя управы? Твои руки хороши, но кристалл Сунн в этом мире и в этом времени имеет над ними власть. Прикажи своей девке отдать мне саблю, или я прикажу твоим ручками задушить её. Ну! Живо!

— Таня, делай, как он тебе говорит. Я не могу справиться со своими руками. Они почему-то повинуются этому человеку.

— Вот мы и показали им наши силы, — с горечью произнесла девушка и отдала саблю.

— Отличный сбалансированный клинок. Теперь он уже никогда не попадет в ваши руки, господа Посвященные Силам.

Их связали сыромятными ремнями и заставили бежать вслед за лошадьми слуг коронного стражника. Лащ обещал доставить их коронному хорунжему Концпольскому.

— А он вас ждет не дождется. Вот рад будет пан Александр.

Но судьба распорядилась по иному. Через час к Самуилу Лащу прибыл гонец, что преставился ротмистром коронного войска Радзиевским, и предал приказ прибыть в ставку чигиринского старосты по важному делу, а пленников передать ему.

— Но у меня приказ доставить этих двоих до замка Конецпольского.

Гонец отозвал его в сторону и прошептал:

— Сунн велит тебе делать по иному.

— Что? — Лащ был поражен. — Кто ты такой пан, что знаешь кто такая Серебряная Сунн?

— Мое настоящее имя тебе ни к чему, пан. Достаточно того, что мы служим одному делу.

— Но Сунн сама приказала мне доставить их к коронному хорунжему.

— Теперь все изменилось. От хорунжего они вскользнут, ибо там их ждут помощники. Они специально все так построили и если мы не помешаем им, то они спокойно перейдут в Четвертый Круг. Мы сделаем по-другому. Но теперь это не твоя забота. Исполняй приказ.

— Будь, по-твоему. Я повинуюсь воле богини.

— Прикажи своим, чтобы слушались меня и уезжай. Но скажи им, что мы по-прежнему едем к Конецпольскому. Никто ничего знать не должен.

— Но ты не знаешь кто пред тобой. Ведь это сам меднорукий воин. И его ладони из меди Сагроса могут крушить стены и ломать сталь. Я, имея особый сильный кристалл нейтрализатор от Серебряной Сунн, могу держать его под контролем. А ты сможешь?

— И у меня имеется кристалл нейтрализатор, пан коронный стражник Лащ.

— Ты, пан, также путешественник между мирами? Иными словами человек в коем собрались несколько сущностей?

— Да, я давний слуга Серебряной Сунн. Но и ты, пан, давно запродал свою душу богине Двух Лун. Разве не так? А здесь это будут рассматривать как сговор с дьяволом.

— Во Франции или Германии меня могли бы схватить инквизиторы. Но не в Польше, пан. Здесь отцы-иезуиты не так сильны.

— Но здесь, как мне сказали находиться иезуит-охотник. И причем охотник не из последних.

— В Польше?

— Да. И не так далеко от тебя. Он проводник одного их этих двоих, что попала к тебе в руки.

— Правда? — Самуил Лащ испугался. Это было действительно серьезно.

Он хорошо знал силу древних охотников, что в его мире основали могущественный орден иезуитов. Такого кристаллом нейтрализатором не испугаешь.

— Они снова хватают здесь ведьм?

— И не только, пан стражник.

— Тогда слугам Сунн стоит поостеречься. И это хорошо, что пан забирает у меня этих пленников. Я ведь только совсем недавно почувствовал свободу. Кто знает, каково жить в теле мерзкого существа?

— Я знаю, пан. Я сам испытал тоже что и ты. И потому сделаю все, чтобы остаться человеком.

— Эй! — Лащ повернулся к своим людям. — Меня срочно вызывает староста чигиринский. Пан Кричесвкий и десять гусар со мной. А остальные двигаются по старому пути. Ведите их к Концпольскому, и пусть он посадит их на колья! За главного у вас теперь будет вот этот пан! Он ротмистр коронного войска! Все его приказы — это мои приказы! — бросил он гусарам на прощание. — Слышишь, Петро? Головой за них отвечаешь!

— Доставлю в целости и сохранности! Не впервой мне до пана Александра холопов водить! — заверил Лаща Петро. — Но…

— Ты сказал, доставишь, и тут же сомневаешься в этом?

— В себе я не сомневаюсь, пан. Но этот человек может порвать свои путы!

— Не порвет. Я об этом позаботился. Спокойно вези его к пану коронному хорунжему и слушайтесь пана ротмистра Радзиевского.

Сказав это, Самуил Лащ вместе с десятью гусарами ускакал прочь.

Игорь попытался порвать свои путы после отъезда человека с камнем Сунн, но не смог. Случилось нечто странное, и он не мог понять, в чем причина его бессилия.

"Что же случилось? — думал он, едва поспевая за конем своего конвоира, к которому был привязан. — Почему руки меня не слушаются? Вот когда бы мне пригодился старик-кондун. И куда это он пропал?"

Вскоре, всего через час пути, их отряд натолкнутся на татарский чамбул. Случайность вывела их на тропу людоловов. Татары, боясь встречи с казаками, перегруженные добычей, уходили к Крыму.

Чамбул был невелик, около сотни воинов. Они тянули на веревках связанных пленников: мужчин, женщин, детей. Но, увидев небольшой отряд королевских крылатых гусар, они решили атаковать.

— Петро! Смотри — татары!

— Вот чёрт! Попались! — выругался Петро. — Поворачивайте коней! А этих посадите позади себя! Нужно уйти от людоловов. Пан ротмистр! Татары!

Петро огляделся, но Радзиевский словно в воздухе растаял. Его нигде не было.

— Смотри, Игорь! — Таня указала рукой вперед. — Это татары.

— Да?! Эта встреча нам нежелательна.

— Ты думаешь для нас это хуже?

— Кто знает? Но оказаться бессильным в руках Конецпольского мне бы не хотелось.

Уйти от быстрых татарских коней им не удалось. Десяток всадников в меховых островерхих шапках быстро нагнали их. Арканы, брошенные степными хищниками, вырвали троих гусар из седел. Ещё двое пали под дождем татарских стрел.

Остальные схватились за сабли, но их быстро перебили. Татары были отличными лучниками да и саблями владели не хуже гусар его величества короля.

— Таня! — Игорь посмотрел на девушку. — Я чувствую прилив сил. Мои руки снова мне повинуются!

— Так действуй! Чего ты языком мелешь попусту!

Игорь на этот раз легко порвал путы, что стягивали его руки, и снова был на свободе. Он бросился к девушке и порвал аркан стянувший её. Таня вскочила на ноги и, завладев саблей мертвого воина, стала рядом с ним.

Меднорукий разошелся не на шутку. Он руками остановил дух коней и сбросил с них наездников. Татары сломали себе при падении шеи.

Ещё один всадник вылетел из седла, попав в железные объятия меднорукого. Игорь легко сломал хребет татарину. Тот не успел даже крикнуть. Таня клинком свалила низкорослого воина и оспинами на лице.

Но татары не собирались так легко отступать. Три аркана просвистело в воздухе. Меднорукий порвал два из них, но третий сдавил ему горло. Игорь стал задыхаться. Его руки потянулись к петле, но сильный толчок свалил его наземь. Один из людоловов, соскочив с коня на землю, ударил его эфесом сабли по голове. Игорь потерял сознание.

Таню без труда скрутили. Низкорослый крымчак с испорченным оспой лицом подошел к ней. От него сильно пахло лошадиным потом.

Татарин хлопнул руками себя по ляжкам.

— О, якши ханум! (Якши ханум — (тюркск.) красивая женщина) Аллах милостив ко мне. Будет с чем явиться на базар в Кафу (Кафа — нынешняя Феодосия, город в Крыму где был знаменитый невольничий рынок), — он отлично говорил по-украински. — За такую, дадут не меньше двух тысяч, а в Стамбуле она уйдет за пять или даже за семь с половиной. Или я ничего не понимаю в живом товаре.

— Ты хочешь меня продать? — насмешливо спросила Таня.

— Да. Я мурза Эсмаил-бей, и я продам тебя и его, — мурза указал на бесчувственное тело Игоря.

— Когда он очнется, ты убедишься, мурза, что это не так. Он будет очень недоволен твоим поведением.

— Ты намекаешь не его руки, ханум? Я знаю о медноруких больше, чем ты думаешь. Он будет послушным рабом, — и татарин захохотал, и потрогал камень нейтрализатор, что висел у него на шее в качестве амулета.

У Тани мороз по коже пробежал от этого смеха.

— Значит, ты ждал нас здесь? Наша встреча не была случайной?

— Все в руках Аллаха! Ты любопытна как все женщины, ханум. Но ты еще не привыкла, что ты теперь рабыня. А рабыни не могут задавать вопросы хозяину. Вот станешь в Стамбуле любимой женой паши или спахии и тогда станешь помыкать мужем. А пока смирись с судьбой послушной двуногой газели…

Украина

1648 год

Караван невольников

Ворота Ор-Капу

Кафа

Караван невольников уводили в Крым. Мужчины бежали за лошадьми конных степняков. Все пленники были привязаны за шею к березовым жердям по десять человек. Конечно, гораздо удобнее было связать их обычными веревками, но татары были людьми расчетливыми. В безлесных крымских степях дерево было редкостью и весьма ценилось. А так десяток пленников приносил одну жердь, тысяча — сто жердей. И считать пленников гораздо удобнее и дерево дармовое.

Среди рабов был и Игорь. На его запястьях были наручники и кандалы из меди. Из того же сплава, что и руки, только иной концентрации. Татарин говорил правду — освободиться Игорю будет не просто.

Эсмаил-бей принадлежал к сообществу "магических осколков", куда входили десять знатных татарских мурз. Они поклонялись осколкам голубого магического кристалла. И среди "братьев" были первые придворные чиновники из Бахчисарая. Сам великий хан Ислам-Гирей поддерживал их, и среди звезд его гарема была одна красавица, которую боялся сам грозный повелитель Крыма. Это была ведьма Второго Круга. От неё и тянулись многие нити к Игорю и Татьяне. Хотя сами огни и не подозревали об этом.

Мурзу Эсмаил-бея не обманул тот человек, что передал ему за 1000 золотых кандалы и голубой кристалл. Такого крупного осколка Исмаил-бей не видел в своей жизни. До этого самый большой камень был у первого ханского советника Дивей-мурзы. Теперь же он обладатель наибольшого кристалла! Да еще такого раба удалось заполучить в довесок! Магический металл, дававший Игорю необычайную силу, теперь превратил его в раба. В этих степях кто-то отлично зал, что такое медь Сагроса.

Таню и десяток других девушек, как особо ценный товар для гаремов везли на лошадях. У каждой на запястье была деревянная бирка, привязанная на шнурке, со знаком хозяина.

Потянулись долгие дни и ночи изнурительного перехода. За многие годы эти тайные тропы людоловов были буквально усеяны костями несчастных пленников, погибших от истощения и скошенных простудными болезнями. Не даром, этот путь в народе называли "дорогой слез". Хотя по мере приближения каравана к Крыму обращение с пленниками поменялось в лучшую сторону. Уже было мало шансов натолкнуться на казачий разъезд и спешить не стоило. Кормить пленников стали лучше: давали сухое толченое зерно и сухую конину. Эсмаил-бею невыгодна была смерть рабов, ибо они приносили ему немалый доход.

Через две недели они добрались до места назначения, к Перекопу. Вот они страшные ворота Ор-Капу! Вот он Крым такой немилосердный к христианам-рабам!

Вдали виднелся высокий земляной вал, перегораживающий узкий крымский перешеек. За валом высилась каменная крепость. Когда они подошли ближе, то увидели широкий ров, наполненный водой.

В Перкопской крепости отряд Эсмаил-бея встретили ханские мубаширы-сборщики податей. Уплатив налог в ханскую казну, мурза повел отряд дальше. Вскоре чамбул разделился. Пленников и скот поделили. Игорь и Таня достались на долю Эсмаил-бея.

В городе Кафа пленников откармливали, помыли и дали хорошую одежду. Рабы должны были приобрести нормальный вид. Товар хорошего качества стоил дороже. Среди других рабынь Эсмаил-бея Таня, к своему удивлению обнаружила Свету. Судьба и ее забросила сюда.

Цены в тот год на рабов стояли высокие. За здорового и сильного мужчину можно было получить 80-200 цехинов золотом, за ребенка — 10. А о товаре для гаремов и говорить нечего. Одна красивая наложница стоила столько, что на эти деньги можно было купить табун в 1000 коней!

Девушек, прежде чем продать заставляли проходить чрез руки лекаря-венецианца и евнухов. Они пред покупкой тщательно осматривали товар. Они ощупывали каждую, обследовали самые сокровенные части тела. Никто не хотел платить такие деньги за "испорченных" девиц. Особенно если дело касалось поставщиков султанского гарема в Стамбуле….

Игорь много думал о том, что же могло произойти, и почему судьба столь милосердная к нему до этого вдруг повернулась к нему спиной. Почему пропал проводник? Почему не помог ему выбраться?

"Циларисус Фаст могущественный колдун, — думал он. — Но вот действует ли его сила в этом мире в полном объеме? Хот я он и без своей магической силы здесь имеет такие связи, что может помочь и так. Тогда почему не помогает? Или ему больше не нужен посвященный Белой силе?"

Эсмаил-бей, как все члены братства "магических осколков", уже давно имел выгодные для него связи с теми, кого христиане называли ведьмами и колдунами. Они платили ему деньги и поставляли живой товар, а он оказывал им небольшие услуги и иногда снабжал информацией.

Конечно, Эсмаил-бей был правоверным мусульманином, и никогда не стал бы работать на презренных гяуров* (*гяур — неверный, немусульманин), но колдуны и сами враги его врагов. Так почему не помочь им?

Вот и сейчас он пригнал в Кафу двоих людей по заказу одного знакомого польского купца.

— Ты так и не сказал мне, эфенди, зачем тебе эти люди?

— Мне? — купец посмотрел на мурзу. — А с чего ты взял, что мне они нужны?

— Но мне передали твою просьбу привезти сюда тех, кто попадется мне по пути. Я действительно натолкнулся в степи на небольшой отряд польских гусар и изрубил их. Затем я схватил мужчину и женщину и на мужчину надел кандалы из меди. Но при этом я заметил, что руки у него странные.

— И что с этими руками? — равнодушно спросил купец.

— Они у него медные. А видел ли кто-нибудь человека с медными руками? Про это можно прочесть в сказках "Тысячи и одной ночи".

— Ты видел меднорукого, мурза. Ну и что? Ты выполнил то, что тебя попросили выполнить. Зачем ты звал меня?

— Я привел к тебе пленников! И за меднорукого возьму не меньше 3000 цехинов! Вот тебе мое слово!

— А кто тебе сказал, что не нужен этот меднорукий?

— Как? — вскричал Эсмаил-бей. — Но ты, эфенди, сам просил меня доставить тебе меднорукого и его девку. Они здесь. Девку я возьму и продам сам. Она обычная и ничего в ней такого нет.

— Ты меня не понял почтенный, Эсмаил-бей. Я попросил тебя захватить пленников. И все. А что ты станешь с ними делать это дело твое.

— Ты хочешь сказать, Эфенди, что меднорукий тебе не нужен?

— Нет. Продай его сам если желаешь.

— Это меня устраивает. Я могу продать и девку и парня. Но я заплатил за амулет и кандалы для его рук, эфенди!

— И что мне до того? Ты просто обезопасил себя и все.

— Ты желаешь сказать, что не вернешь мне эту 1000 золотых?

— А почему должен тебе это возвращать? Ты мог бы и не покупать кандалы и амулет. Да и сам амулет имеет для тебя самого большую цену не так ли?

— Ну и что же?

— А то, что ты весьма выгодно вложил свои деньги, бей.

— Но твой человек посоветовал мне их купить и я купил. Я знаю, что за тобой, эфенди, долги не пропадают. Я не намерен просто так терять тысячу!

— А ты знаешь по чьему приказу действовал я сам, бей? Мне отдала приказ сама Эсмэ, любимая наложница светлого хана Ислам-Гирея.

— Любимая наложница? Ты шутишь, купец? — усмехнулся Эсмаил-бей. — У светлого хана в любимых наложницах состоят юноши. Женщинами гарема он пользуется редко. А Эсмэ не наложница.

— Так ты намерен не признавать её слова?

— Что, ты, эфенди. Зачем же так? Слово Эсмэ закон для любого почитателя голубого кристалла. Но до этого мне всегда платили. Что же теперь изменилось? Хорошая работа — требует хорошей платы, не так ли?

— Хорошо! — купец вытащил из своего кармана кожаный туго набитый кошелек. — Здесь ровно 1200 цехинов! Это больше чем я тебе должен, бей.

Эсмаил-бей протянул руку, но купец сразу не отдал ему кошелька.

— Погоди. Эти деньги я дам тебе не просто так.

— Ах, вот как! — Эсмаил-бей все понял, зачем купец ломал эту комедию. Ему было что-то нужно.

— Я хочу купить у тебя за эту сумму ключ от кандалов меднорукого.

— Ключ? И только? И за этот ключ ты даш мне 1200 цехинов?

— Да. Только за ключ. Где он?

Эсмаил-бей сразу же достал требуемое и предал его купцу. Кошелек попал в его руки. Мурза развязал тесемки и заглянул внутрь. Там было золото.

— Снова новенькие золотые? — спросил он.

— А тебя они не устраивают?

— Отчего же, эфенди? Очень даже устраивают. Но редко у кого можно найти столько новеньких монет. Словно ты готовишь их сам….