Мистресс из трущоб

Глава 6.

Может, и было скучно, но как пролетело время, я не заметила. Делала явно что-то не так, потому что никаких особых эмоций мои движения у Министра не вызвали. Напротив, достала из штанов я гораздо более крепкий орган, чем вижу сейчас перед собой. На улице все затихло, мужчина, оказывается, исподтишка наблюдает за мной. И посмеивается.

- Не нравится? – смотрю на него испуганно.

- Надо больше… читать, Майра. Пойдем.

- Куда? – ляпаю и осекаюсь.

- Посмотрим на трупы повстанцев.

Все же отвечает. Но лучше бы молчал. Министр встает и начинает одеваться. Он хмур, выглядит усталым и замотанным. Тороплюсь натянуть собственную одежду. Это сложно, потому что все время кошусь на мужчину. Неужели поведет вниз? Зачем? Вопросов не задаю, толку от меня сегодня и так немного. Зато нелепостей предостаточно.

Мы, правда, спускаемся вниз по другой лестнице. Идем долго, почти в полной темноте. Цепляюсь за руку Министра – очень страшно упасть здесь и сломать шею. Он молчит, никак не реагирует на мое самоуправство. Наконец, ступеньки заканчиваются. Перед нами плохо освещенный коридор, полный солдат и еще каких-то людей. Теперь уже Министр крепко берет меня под локоть и буквально тащит за собой. Вскоре заходим в комнатушку. Гончие расступаются, никак не реагируя на меня. Внезапно доходит, что это и есть те самые ужасающие дворцовые катакомбы. Пугаюсь настолько, что начинаю упираться. Главная гончая на это тихо ругается и отпускает. Но сбежать не выходит, солдаты перекрывают выход из камеры. Понимая, что не смогу просто незаметно выйти и постоять где-нибудь в коридоре, разворачиваюсь.

Министр стоит около стола в центре камеры и нависает над человеком на нем. Хотя человеком это можно назвать только с большой натяжкой. Кожа и мышцы свисают с белеющих костей, несчастный не стонет, только что-то мычит чуть слышно. Пахнет кровью, мочой и каким-то обеззараживателем.

- Подойди, Майра, - разносится почти в полной тишине.

Замираю на месте от ужаса, но ближайший солдат чувствительно пихает в спину. Едва не падаю, но все же делаю несколько шагов в нужную сторону. Потом еще несколько на негнущихся ногах. Останавливаюсь за плечом Министра и смотрю в пол.

- Посмотри на него, - приказывает спокойно. – Узнаешь?

Сам вопрос почти доводит до обморока. Если я знаю этого человека, то и сама могу отсюда больше никогда не выйти.

- Ну же! – прикрикивает на меня.

Поднимаю глаза и смотрю сразу на лицо, не то вывернет прямо в кишки несчастного. Это мужчина, вижу по одежде, по ширине плеч, по размеру переломанных стоп. Лицо изуродовано до неузнаваемости, волосы торчат клоками, но я узнаю. Это Кевин, какой-то дальний родственник Тома из соседнего квартала. Именно у него единственного я видела глаза такого удивительного цвета – сине-зеленые с золотистыми крапинками. И оставшиеся волосы тоже очень редкого оттенка – очень светлые, рыже-пшеничные.

- Знаешь его? – спрашивает Министр с нажимом.

- Да, - чувствую, как рот наполняется горечью.

Вот и все, Майра. Пара минут, чтобы доказать твою связь с заговорщиками. Хоть бы тетю не тронули… Дальше произошло то, к чему я точно не была готова. Министр поднял руку, положил на горло Кевина и сжал пальцы. Послышался противный хруст, и мучения несчастного наконец-то прекратились. Главная гончая взял протянутую солдатом салфетку и брезгливо вытер ладонь.

- Передай Тому, что ему следует прекратить общение с родственниками, - повернулся ко мне и ошарашил в очередной раз.

Отупело кивнула. Том замешан? Нет, точно нет. Иначе он и лежал бы здесь. Мои лихорадочные размышления были прерваны внезапно и довольно грубо – Министр наклонился и впился в губы болезненным поцелуем. По шуму вокруг поняла, что солдаты поспешно отворачиваются и выходят. Испуганно отпрянула от главной гончей.

- А говорила, что больше не будешь… - он не улыбается, сверлит злым взглядом.

- Не могу здесь, - пролепетала.

- Не можешь или не хочешь? – Министр сузил глаза, наступая.

- Пожалуйста, не заставляйте, - отступала назад, пока не уперлась спиной в стену. – Сделаю все, что захотите. В спальне. Обещаю.

Голос не слушался и вообще почти пропал. Что я несу? Что такого особенного могу сделать, чтобы простил мою дерзость? Не умею ничего, и двадцать минут с неприличной книжкой не изменили этого. Министр подошел совсем близко. Остановился, тяжело дыша. Все в Империи знают, как его бесит неповиновение. Некоторые безумные смельчаки лишались головы на месте, только посмев возразить. Через секунду щеку ожгло острой болью. Из рассеченной скулы хлынула кровь. Не вскрикнула, не упала на колени и не задрала подол, смирившись. Просто молча глотала слезы, предчувствуя, что так легко не отделаюсь.

- Запомни, Майра, - прошипел. - Ты слишком незначительна, чтобы торговаться со мной. Никогда больше не смей. Тебе повезло, сегодня было достаточно смертей, твоя не понадобится.

Потом развернулся и направился к выходу. Сорвалась с места за ним, не хочу оставаться тут и секунды лишней. Младшие гончие разумно сделали вид, что ничего не случилось. Вскоре и ужасная камера, и черные кители скрылись во тьме коридора. Я практически бежала за удаляющейся спиной Министра, до истерики боясь остаться в лабиринте лестниц навсегда. На бесконечных ступеньках постоянно оскальзывалась, запиналась, падала, но все же вышла на балкон спустя пару минут после главной гончей. Руки разбиты в кровь, скула по-прежнему ужасно ноет, на коленях наверняка синяки. Но я улыбнулась, когда мужчина посмотрел на меня.

- Пойдем, - кивнул в сторону другого выхода. – Покажешь, как держишь слово.

Министр привел в спальню. Хотя, может, это просто комната, и он не спит здесь. Сам ушел, но на этот раз долго ждать не пришлось. Та же женщина деловито проводила в ванную – купальни мне сегодня, видимо, не положены. Как и помощь с наведением красоты. И врача не видно. Вымылась, стараясь не думать о том, что дальше. Уверена, не случайно мне ярких лоскутов не выдали.

Предчувствие не обмануло – вышла из ванной и сразу натолкнулась взглядом на новый предмет интерьера. Длинная цепь, свисающая с потолка прямо посреди комнаты. На конце широкие кожаные наручники. Министра, сидящего на диване и поглаживающего рукоятку своего знаменитого кнута, я даже не заметила, пока он не заговорил.

- Смелей, Майра. Это все для тебя, - голос насмешливый, дыхание прерывается.

- Разве я сделала что-то столь ужасное? - смотрю во все глаза на полуобнаженного мужчину.

- Да, - чеканит. – Не понимаешь?

Рьяно мотаю головой. Есть у меня предположения, но лучше оставлю их при себе.

- Хорошо, я объясню.

Министр встает и идет ко мне. Все внутри вопит бежать отсюда со всех ног, но от ужаса или благодаря остаткам благоразумия, я будто прирастаю к полу.

- Не знаю, как принято в трущобах… Возможно, там ты можешь оттолкнуть любого мужчину. И даже причина не нужна. Но я привык, что мои желания выполняются молниеносно. Любые. И если я лезу тебе под юбку рядом с трупом, то максимум, ты можешь сделать недовольное лицо. Все равно не увижу, потому что трахать девок предпочитаю сзади.

Он не посмеивается и даже не хмыкает, мужчина полностью серьезен. А у меня по спине бегут мурашки, когда берет за руки.

- Я ведь извинилась, - блею едва слышно. – Я не хотела. Просто странная ситуация, непривычная для меня. Я раньше и трупов не видела…

- Все хорошо, Майра. Не волнуйся так. Я же сказал, что не убью.

Министр поднял мои руки и быстрыми умелыми движениями закрепил наручники вокруг запястий. С его ростом ему даже тянуться не пришлось, а вот я буквально повисла, касаясь пола только кончиками пальцев.

- Не надо, пожалуйста, - ужас лишил остатков благоразумия.

Сколько слухов ходит о мучительных смертях от кнута главной гончей. И сейчас все они вертятся у меня в голове. Паника нарастает, уже не понимаю сама, что лепечу. Министр хмурится, потом берет за волосы и чувствительно встряхивает.

- Майра! – рявкает. – Не делай себе хуже. Я могу и передумать.

Испуганно замолкаю и смотрю на него, стараясь не моргать. Слезы текут по щекам абсолютно неконтролируемо, а я даже не могу их стереть. Мужчина уходит к дивану и возвращается с кнутом. Удовлетворенно кивает, понимая, что замолчала. Вертит рукояткой перед моими глазами, запугивая. Хотя куда уж больше? Потом ведет по щеке, чувствительно надавливая, по шее, оставляя царапины, между грудей и ниже к животу.

- Не хочу, чтобы ты кричала. Пикнешь, придется найти кляп. Поняла?

Киваю, всхлипывая. Поминаю про себя всех богов, мысленно прощаюсь с тетей. Выйти отсюда еще раз живой уже не рассчитываю. Кнут двигается еще ниже, причиняя вполне чувствительную боль между ног. Резко распахиваю глаза – вдруг доходит, что порка это не самое страшное, что может произойти. Начинаю дергаться, пытаясь уклониться от настойчивых движений. Министр на это лишь смеется, довольный произведенным эффектом.

- Не бойся, это потом. На сладкое.

Он, и правда, почти облизывается, будто пьет мой страх. Обходит и останавливается за спиной. Пытаюсь повернуть голову, но ничего не выходит. Раздается характерный звук, это железные наконечники кнута падают на пол. Потом свист, и спину обжигает огнем. Выгибаюсь, прикусывая губы до крови. Хотя о наказе мужчины уже и не помню. Солоноватая жидкость струится в рот, сплевываю.

- Уже? – Министр разворачивает меня к себе, словно колбасу в коптильне. – Отлично, Майра! Какая же ты славная, будто угадываешь мои желания. Но, пожалуй, слишком рано, повеселимся еще…

Мужчина впивается поцелуем в мой рот, слизывая кровь и причиняя боль. Его слова проходят мимо сознания, слишком сильно сосредоточена на жжении поперек спины. Сколько я выдержу? Не думаю, что долго. Отпускает меня, и снова оказывается за спиной. Кнут свистит еще и еще. Не кричу. Не потому что послушная, просто не могу. Кусаю губы и глубоко дышу в перерывах, чтобы не лишиться сознания. Не хочу умереть в забытьи. Только не так. Когда мы встретимся с Министром у вечных врат, хочу все помнить. Все, чтобы суметь обвинить его перед богами. Надежды на человеческий суд у меня нет и не может быть.

Не знаю, сколько это продолжается. Удары не считаю. Спина давно вся мокрая от крови. Кажется, даже коркой начала застывать. Давно без сил повисла на цепях, в голове пусто, сердце бьется как бешенное. Наконец, Министр прекращает. Не знаю временно или насовсем. Не хочу тешить себя бесполезной надеждой. Обходит меня по кругу, внимательно осматривая. Вздергивает голову за подбородок, вглядывается в глаза.

- Отлично, - что-то решает для себя. – Ты прекрасно держалась.

Ему тяжело говорить, дыхание сбивается. Пот стекает по обнаженному торсу под ремень брюк. Возможно, я не совсем в сознании, но мне кажется, что местами его кожа светится изнутри. Не хочу смотреть на этого маньяка, закрываю глаза. Но в покое он не оставляет – наклоняется и облизывает залитый кровью подбородок. Потом губы. На этот раз нежно, медленно, стараясь не тревожить прокушенные места.