Миры отверженных

Девочка кивнула и улыбнулась.

– Эрдэнэ, ты где? Сзади послышался недобрый голос бабушки, которая судя по голосу, уже приближалась к ней. Эрдэнэ нагнулась, и, обежав толпу с другой стороны, припустила к тому месту, где должна была сидеть неотлучно. Добежав, девочка быстро села, изображая вид, что она никогда отсюда в жизни не уходила.

– Эрдэнэ ты где, негодница? – бабушкин голос все больше набирал металла в голосе.

– Я здесь, бабушка.

Цэрэн злилась на всех и вся. На ситуацию, в которую она попала. Она впервые не руководила событиями и не знала, как ей поступить, и это её очень раздражало. Она злилась на Октая, который непонятно куда пропал, в придачу тут сидит неподалеку, этот назойливый Тургэн, который все время лезет к ней с расспросами. Но он, хоть и был ей врагом, но всё же был вполне ей понятен. А вот эти все, – белые, черные, зеленые, они все как-то сразу свалились на ее голову, так что она уже ничего не понимала. А тут ещё и эта девчонка, вечно куда-то пропадает. А, ну вот она где. Ну, сейчас она у меня получит, за то, что шастает, где попало.

Вдруг в ночном небе раздался звук, который Цэрэн узнала бы из тысячи похожих. Это был Октай. Старуха ответно пронзительно свистнула, и через минуту беркут спланировал рядом с нею и внучкой. Старуха так обрадовалась возвращению птицы, что принялась гладить по спине Октая, и рука, случайно соскользнула к ногам птицы, и попала во что-то липкое, старуха поднесла руку к лицу и понюхала. Это была кровь.

Ид, сопровождаемой толпой из возбужденных землян, вошел в модуль. Он подошел к бортовому компьютеру, и приложил на приборную доску свою четырехпалую ладонь. Сканер загорелся, прокатилось несколько световых волн и из громкоговорителя зазвучало – «Идентификация пройдена. Открыт доступ ко всем системам».

Все присутствующие начали озираться. Леонтий сжал плечо мальчишки.

– Что ты сейчас сделал? И кто это сейчас говорит? Ид, тщетно пытаясь высвободиться из тяжелых объятий землянина, произнес.

– Я сейчас говорю с кораблем.

Леонтий, крайне пораженный этим, начал настороженно озираться по сторонам. – А что, он живой?

– Ну, в некотором смысле, да.

– А что он тебе сейчас говорит? А ну скажи ему говорить на нашем языке, чтоб я понимал.

– Он это не умеет.

– Что ж ты мне врёшь постоянно, головастик. Леонтий еще сильнее сжал его плечо. – А как ты тогда наш язык понимаешь?

– Ну, потому что я его изучил, и вы мой язык можете изучить легко, а чтобы это сделал он, – надо очень постараться, но я это не умею.

Ид делал безуспешные попытки вырваться из хватки землянина.

– Как? А ну говори, быстро? Я знаю языки всех моих врагов и друзей. Вот вандальский знаю, язык скифов-вольных детей степей знаю, язык эфиопов понимаю, а вот ваш зеленокожий язык, не знаю.

– Ну как вам это объяснить, чтобы вы поняли? Для этого надо залезть в одну из этих камер, из которых мы все отсюда вылезли, и немножко поспать, а когда проснётесь – будете знать любой язык.

– Ты хочешь, чтобы я снова полез в это корыто? Да ты за кого меня принимаешь, щенок? Леонтий схватил Ида за горло.

Ид захрипел. – Ну, если это не Земля, и вы хотите вернуться назад, то другого способа, как снова залезть в эти камеры, и в них перелететь обратно – у нас нет. Только так живой организм может пережить долгий перелет. Как попали сюда – так и выберемся.

Леонтий, понимая доводы мальчика, отпустил его.– Вот вроде логично всё объясняешь, только вот, не верю я тебе. Ладно, я ещё подумаю, нужно ли мне знать ваш язык. Ну ладно, давай уже спрашивай у этой жестянки, – где мы?

Ид снова положил ладонь на сенсорную панель, и скомандовал – «Показать график последних перемещений». На табло побежали строчки и из громкоговорителя раздалось. «Последнее перемещение, точка отправки – Галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. Время в пути – 2 месяца, 28 дней, 8 часов, 37 минут, 5 секунд, исходя из исчисления, принятых в точке отправки. Точка прибытия …… » – тут табло замигало, и громкоговоритель начал трещать. «Место прибытия не определено. Запретные территории …место не определено … место не определено. Недопустимая команда» и экран погас.

Ид сильно побледнел и замолчал. До него начала доходить картина происходящего.

– Ну, что он сказал, говори же? – тряс его за плечи Леонтий.

– Он не знает, где мы находимся, но мы находимся очень далеко. Очень-очень далеко и от Земли, и от Таураана. Очень далеко, – сказал Ид и сполз по стене, обхватив лицо руками.

Леонтий с недоверием смотрел на мальчика. – И что, теперь мы, вообще непонятно где, и тебе непонятно, как мы отсюда сможем выбраться? Я не верю тебе. Ты всё лжешь, щенок зеленокожий.

– Я не лгу, – Ид поднял на него, полные уныния и отчаяния, глаза.

– Тогда врёт этот твой железный друг. Леонтий с силой ударил по стенке модуля.

– Он вообще не может врать. Он создан, чтобы говорить только правду, – тихо сказал мальчик.

– Значит, значит, – Леонтий не мог подобрать слова. – Значит, ты не правильно его понял. Ты же мальчишка, может, ты всего не понимаешь?

Значит, так, – в голове Леонтия созрел план. – Мы сейчас засунем одного из нас, в эту штуковину, и ты его научишь вашему языку, и мы проверим, кто тут говорит правду, и говорят ли её здесь вообще.

– Ну что, кто туда полезет? – сказал Леонтий, и посмотрел на всех присутствующих. Все попятились назад или начали отводить взгляд, от римлянина. – Ну, смелее – это же безопасно, – обращался ко всем, Леонтий.

– А кто это сказал? Этот что-ли, зеленокожий? – выступил вперед Хильдебальд. – Ты же сам сказал, что мы ему не верим. А вдруг он нас обманывает? Может, полководец, ты сам полезешь туда, и на собственном примере всем покажешь? – с улыбкой добавил вандал.

– Может и полезу. Но мне надо, чтобы здесь был порядок, а пока меня не будет, – вы тут все перебьёте, друг друга, – быстро нашелся римлянин. – А, хотя, – в голову Леонтия пришла мысль. – Где тут тот мальчишка, раб с собакой? А ну-ка, позовите его сюда.

Неро привели в модуль. Леонтий наклонился и пристально посмотрел на мальчика. – Ну что, хочешь ещё раз спасти свою маленькую хозяйку? Ты её уже один раз спас, и сейчас ещё раз требуется твоя помощь. Ты же хочешь спасти её, себя и всех нас?

Неро слабо понимал, что от него хотят, но раз надо спасти Тэсию, то он ради неё готов на всё, что угодно, и он кивнул, в знак согласия.

– Ну и отлично, тебе всего лишь надо эту ночь поспать здесь, – Леонтий показал на капсулу и посмотрел на Ида. – Я правильно говорю?

Ид кивнул, – Ну в принципе так.

Неро отступил назад. – Хозяин, а зачем это надо?

– Ты что, уже передумал спасти твою госпожу?

Вдруг Неро сзади кто-то схватил за руку. Это была Тэсия. – А я тоже хочу знать язык зеленокожих, и я тоже лягу в эту штуку.

Леонтий опешил. – Но дочка, не надо, сначала вот он пусть попробует, а потом уже….

Хильдебальд, свистнул от удивления. – Римлянин, а твоя дочка, всё больше и больше меня удивляет.

Тут Леонтий выпрямился во весь рост. – У нас даже маленькие женщины храбрее твоих воинов, вандал.

Тэсия прервала их разговор, и обратилась к Иду. – Только я хочу знать, не только твой язык, но и вандальский. А также хочу понимать то, о чем говорит вот она, – и девочка указала на Эрдэнэ, которая опять прибежала на общий шум, творившийся в этой странной большой штуке, из которой они все вылезли, и очутились на этой скале.

– Да, но я тоже не знаю этот язык. Надо её подвести сюда поближе к компьютеру. Ну, к этой говорящей штуке, и она сама определит его.

Эрдэнэ, увидев, что все взоры, теперь обращены на неё, – тут же заулыбалась, и хотела по-тихому, уже улизнуть отсюда, но её подхватили сильные руки мужчин, и понесли к бортовому компьютеру. Эрдэнэ начала царапаться и вырываться из рук. Пока её дотащили до искомого места, она успела вылить на головы этих грубиянов, целый поток проклятий, которые она только знала, не забыв пригрозить при этом, что она позовёт бабушку, которая им всем сейчас покажет.

Индикатор определения загорелся зеленым цветом. Ид махнул рукой, – Можно уже отпустить её.

Эрдэнэ отпустили на пол, она отбежала от них на достаточное расстояние, но увидев, что ею уже никто не интересуется, остановилась в недоумении. Зачем хватали, зачем отпустили? Вот уж точно, какие-то странные люди.

Ид продолжил. – Ну, значит, я тогда вам обоим поставил знание к утру трех языков, и он остановился. – А знаете, чтобы вы были уверены, что это не опасно, я тоже пойду, посплю в этой камере, вместе с вами. Я ведь тоже не знаю язык этой девочки и женщины с птицей. Сейчас я покажу, как с этим надо обращаться. Он подошел к одной камере и позвал к себе Неро. – Ложись сюда, не бойся.

Неро подошел к камере, и тут он вспомнил, как он ещё утром видел в ней маму. Он остановился и повернулся к зеленокожему, но увидел, как в соседнюю камеру смело ложится Тэсия, и ему стало стыдно за свой страх. Он залез внутрь и вытянул ноги.

Ид продолжал, – А вот здесь есть кнопка открытия – закрытия створки, – и он нажал её. Стеклянная крышка наехала на основание и закрыла герметически камеру, оставив внутри хорошо просматриваемого, лежащего Неро.

– Через несколько минут наступит сон, – Ид нажал на кнопку на камере у Тэсии, – и завтра утром крышка сама откроется, и они будут знать то, о чем говорят все здесь присутствующие. Только ни в коем случае раньше времени ничего не нажимайте. Утром они сами откроются.

Ид залез в третью камеру, высунулся и, изогнувшись, нажал на кнопку, и быстро сложился внутри камеры. Присутствующие обступили их. Леонтий подошел к камере дочки. Тэсия улыбнулась ему, потом приподняла руку, чтобы помахать ему, но глаза её быстро смыкались, и рука бессильно упала на грудь девочки. Тэсия заснула, – в этом не было никаких сомнений. Грудь равномерно вздымалась, лицо её было безмятежно, только временами её веки нервно подергивались.

Эрдэнэ, поняв, что её уже никто не атакует, тоже приблизилась к камере с Неро. Мальчик уже спал. Как он мог так быстро заснуть? – подумала девочка. – Только что, ведь туда залез и уже заснул. Как так? И почему у него такая темная кожа? Правда, не такая темная, как у этих взрослых, которые вместе с ним, но всё равно это было так необычно. Тут раздались крики на улице, и они все выбежали из модуля. На небе луна постепенно становилась ярко-голубого цвета.

Хильдебальд, смотря на небо, произнес. – Действительно, этот зеленокожий лягушонок нам не врёт. Это точно не наша Земля.

Глава 16

Утром следующего дня, задолго до запланированного пробуждения добровольцев, рядом, у камер расположились две женщины. Луциния и Лидия, провели здесь всю ночь. Обеих женщин, новость про то, что их дети проведут эту ночь в камерах, настигла уже после того, как всё уже произошло.

Лидия, первое время никак не могла придти в себя от изумления, оттого, что никто не спросил у неё мнения, что она думает, насчет того, что стоит или нет, её девочке залезать в эту адскую конструкцию. Все аргументы Леонтия о том, что им нужно знать правду, и то, что Тэсия сама вызвалась это сделать, – не производили на неё никакого впечатления. Периодически Лидия выходила из модуля к отцу Дариону, который провёл эту ночь, борясь со сном и читая молитвы о защите детей, заточенных в эти адские механизмы. Лидия выходила, трясла священнослужителя, и тот начинал сквозь сон бормотать молитвы, и женщина снова уходила в модуль. Через некоторое время желание спать побеждало, и святой отец сваливался в объятия сна.

Лидия почти не разговаривала с Луцинией, только изредка бросала на неё взгляд. Да, и о чём, женщина её положения, могла разговаривать с рабыней? Но в какой-то момент, она даже себя поймала на мысли, что понимает её как мать. Ей даже захотелось подойти к ней и сказать какие-то утешающие слова, но она тут же отогнала от себя эти нахлынувшие эмоции. Почему ей надо беспокоиться о проблемах этой рабыни, когда её дочь сама в опасности? Да и эта рабыня тоже хороша. Не подошла к ней, не побеспокоилась о её девочке, а ведь это её обязанность, – заботиться о маленькой хозяйке. И где эти, две другие дуры? Ведь наверняка дрыхнут сейчас крепким сном. Ну, ничего – ничего, завтра она со всеми ними разберется.

Луциния, всю ночь не отходила от стеклянного купола над её сыном, наблюдая, как тот спит. Тревога, которая её ни секунду не покидала, времена отступала на задний план, когда она смотрела на его выражение лица. Оно было настолько безмятежно и спокойно, что действительно казалось, что не стоит ни о чем беспокоиться.

Бруно, ранее крутившийся рядом и постоянно норовивший встать на задние ноги, и посмотреть на хозяина – тоже успокоился, и лег калачиком под ноги Луцинии. Под утро Луциния так и заснула, прислонившись к крышке купола, и одной рукой, как бы обнимая сына сквозь прозрачную поверхность.

Наступило утро, и в модуле собралось множество народа. Лидия, уже начинала терять последние остатки уверенности и спокойствия, и постоянно доставала Леонтия.

– Ну, когда уже можно открыть эти проклятые крышки? Ты же говорил, что утром. Утро уже наступило, ну и что?

Леонтий разводил руками. – Ну, этот зеленокожий сам обещал, что утром. А когда точно утром – я уже и не знаю.

Вдруг засветилось световое табло бортового компьютера и из громкоговорителя донеслось. – «Намеченные операции завершены. Через несколько минут начнется разгерметизация камер».

– Что он сказал? Что он сказал? – повторила с надеждой Лидия, смотря на мужа.

– Откуда я знаю? Я что, понимаю этот зеленокожий язык? – ответил Леонтий. – А вот видишь – а если бы я знал, что он говорит, – тогда бы и смог тебе ответить. Вот почему всё это и было нужно, – торжествующе закончил он.

Внезапно прозвучал тихий сигнал и крышки на всех трёх камерах открылись почти одновременно. Лидия подбежала к капсуле с Тэсией. Тэсия открывала глаза, и мать протянув к ней руки, притянула дочь к себе в объятия.

– Девочка моя, ты жива? С тобой всё в порядке?

Тэсия замотала головой. – Мама, не тряси меня. У меня голова болит.

– Ну, вот видишь, что они сделали с нашей девочкой? Лидия с укоризной, посмотрела на Леонтия.

– Мама, да вчера она также болела. Ничего пройдёт, – Тэсия успокаивала маму.

– А вы чего уставились? – сказала она группе вандалов. – А, и этот тоже тут? – сказала, она, увидев Трира. – Ну, подожди, я до тебя ещё доберусь.

Лица вандалов вытянулись, и они внезапно замолчали. Тэсия вертела головой по сторонам. – А что такое? Что вы все на меня так смотрите?

Хильдебальд, усмехнулся. – А то, что ты сейчас говоришь со мной, на самом чистом вандальском наречии.

– Правда? А у меня ощущение, что я всю жизнь знала этот язык, – недоуменно сказала Тэсия.

– Я же говорил вам, что не обману вас, – подал голос, поднимающийся из капсулы Ид. – Немножко только голова поболит и пройдет.

– Что, что он сказал? – нетерпеливо выпалил Леонтий, уставившись на дочку.

– А что такого непонятного он сказал? – удивилась в ответ ему Тэсия.

– Просто, я сейчас с вами общаюсь по – талански, – улыбнулся Ид.

Девочка освободилась из объятий матери и выскочила из капсулы. – Папа, папа, а я понимаю всё, что он говорит на своем языке, – радостно закричала девочка. – И то, что говорят эти уроды – тоже понимаю, – она ткнула в сторону вандалов. – Ой, сейчас ещё одну вещь проверю, – и Тэсия выбежала из модуля.

– Ты куда, дочка? – закричала Лидия.

– Тэсия, а ну-ка вернись. Нам самим нужно проверить важную вещь для всех, а не только для тебя, – закричал вслед дочке, и её отец.

Эрдэнэ сидела с бабушкой на их привычном месте, и Тургэн, хоть и на почтительном отдалении от них, всё также был с ними рядом.

– Бабушка, а почему Октай вчера сам охотился, а нам ничего не принес?

– Я и сама не понимаю, что с ним такое творится. Ведет себя как-то непонятно. А ты чего крутишься постоянно возле чужих? Я же говорила тебе, не отходи от меня далеко. Никто не знает, что у них на уме. И этот ещё, все время норовит быть поближе, – бабушка кивнула в сторону Тургэна.

– Если он будет и дальше таким назойливым, – я натравлю на него Октая ночью, и он его скинет отсюда, – последние фразы Цэрэн произносила нарочито громко, чтобы их мог услышать и тот, кому эти угрозы и предназначались.

Тут сзади к ним подошла Тэсия и села на землю. Эрдэнэ, заметила это и сказала Цэрэн.

– Бабушка, а там эта светловолосая девочка сзади сидит.

– Я чувствую. И если она ещё подойдет ближе, то Октай ее шуганет. Да, Октаюшка? – она рассмеялась, и погладила беркута по голове.

Тэсия подала голос. – А вы что, серьезно с птицей разговариваете? И она действительно вас понимает?

Бабушка и внучка одновременно повернулись назад, и удивленно посмотрели на Тэсию. Цэрэн вскочила на ноги. – Откуда ты знаешь наш язык? Почему ты раньше об этом молчала?

– А я еще вчера не знала, – невозмутимо ответила Тэсия, – а сегодня уже знаю.

– Как это? – подскочила к ней, Эрдэнэ.

– Ну, ты же видела, как мы ложились в эти камеры, …… ну эти прозрачные штуки?

– Ну да, – кивнула Эрдэнэ.

– Какие штуки? Куда ложилась? – недоуменно спрашивала Цэрэн.

– Бабушка, ну я вчера тебе говорила, но ты же не хотела меня слушать. Их укладывали в те штуки, из которых, мы все появились здесь.

Тэсия продолжила. – Вот, и за ночь меня эта штука, научила понимать ваш язык. Я спала, а потом проснулась, и теперь вот всё понимаю.

Рядом с ними появился Лисипп. – Тэсия, ну тебя же все ждут, давай быстрее, – отец зовет.

Тэсия встала. – Ну, я пойду, а то я всем нужна по одному очень важному делу. А вы потом, дадите мне погладить вашу птицу?

Эрдэнэ рассмеялась. – Это может делать только Цэрэн, моя бабушка. А Октай, даже мне в руки не даётся, хоть и знает меня с самого рождения. Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как?

– Тэсия.

Лисипп уже тянул девочку за руку, – Тэсия, ну давай же, пошли.

Эрдэнэ, взмолилась, – Бабушка, ну можно я туда пойду, мне очень интересно, ну пожалуйста?

Цэрэн обиженно. – Нечего тебе там делать, а впрочем, – старуха задумалась. – А впрочем, можешь идти, но только чтоб недолго и быстро назад, а я пока с Октаем поговорю. Она погладила беркута по голове, отчего у того от блаженства закрылись глаза, и старуха добавила тихо про себя. – Что мне ещё нужно знать об этих людишках? Что нового они могут поведать мне? У них же, всё написано на их лицах. Лучше я поговорю с бессловесными тварями на земле и на небе. С ветром, который качает высокую траву, с ручейком, который прячется среди камней, и растворяется в большой воде. Они всегда расскажут правду, никогда не солгут.

Эрдэнэ устремилась за греком и Тэсией. Туда же направился и Тургэн, краем уха, услыхавшим, что эти чужаки оказывается, могут понимать и его язык. Ну, по – крайней мере, вот эта девчонка с белыми волосами уж точно.

Благодаря мгновенно распространившемуся слуху о чуде познания, в модуле собрались все узники скалы, кроме Цэрэн и отца Дариона, который наотрез отказался и близко подходить к этой адовой машине. Когда внезапно убежала Тэсия, в центре внимания вдруг оказался Неро, которого все осыпали вопросами, и мальчик был очень смущен, и только после возвращения в модуль Тэсии, он облегченно перевел дух и отошёл в сторону.

Все уже столпились у бортового компьютера, где стоял Ид, в окружении римлян и вандалов. Лисипп повел девочку к ним. Неро отошел в сторону, чтобы, наконец, уделить время Бруно, который всё это время терпеливо ждал, пока хозяин обратит свое внимание и на него. Неро стал на колени и начал тискать щенка.

– Ты что, тоже понимаешь мой язык? – прозвучало у него над ухом. Он поднял голову, и увидел Эрдэнэ, и тут же встал с колен. – Уже да, – ответил мальчик и улыбнулся.

– Меня зовут Эрдэнэ, а тебя?

– На твоём языке это значит драгоценность? – переспросил мальчик.

– Ну да, – немного зардевшись, сказала девочка. – Вот из-за него, меня и назвали, – и она достала кулон, из-под рубахи. – Меня нашли вместе с ним.

– А что значит нашли?

– А, это всё Цэрэн. Ну, эта, которая со мной, старуха с птицей. Она моя бабушка, вернее она не моя бабушка, но она меня нашла очень маленькой и воспитала. А я действительно не знаю, кто на самом деле, были мои родители. Вот всю жизнь и живу с Цэрэн. Но я её очень люблю. Она мой самый родной человек.

– Ой, а я тоже не знаю, кто мой отец. Вот всю жизнь и прожил с мамой, – и Неро указал на Луцинию, которая находилась всё это время рядом с сыном, и казалось, не хотела никуда его от себя отпускать. Вот и сейчас она с умилением наблюдала, как ее сын говорил с чужестранкой на каком – то непонятном ей языке.

– Ну, а тебя-то как зовут?

– Меня зовут Неро, а мою маму Луциния. Мать, услышав свое имя, улыбнулась детям.

– А почему у тебя и у мамы такая черная кожа?

– Там, где родились наши предки, – там у всех такая кожа.

– А почему у тебя кожа светлее, чем у мамы?

– Я не знаю, – пожал плечами, мальчик.

– А почему вы не живете, там, где жили ваши предки?

– Потому что мы рабы вот этих людей, – он указал на Леонтия и Лидию, – и мы обязаны находиться всегда рядом с ними. В общем, мы давно уже им служим.

– И что, вы не можете отправиться с мамой туда, где живут ваши предки?

– Нет, мы не имеем права. Мы обязаны им служить. Что они скажут, то мы и делаем.

– А, так вы у них в плену? – сказала, нахмурив брови, Эрдэнэ. – Так сбегите же от них.

– Зачем? Они же за нами следят и нас охраняют. Дают нам кров и пищу, и вообще они с нами хорошо обращаются, – удивился Неро.

– Ну, не знаю. Мы с бабушкой любим свободу, и нам никто не может запретить идти туда, куда мы хотим. И мы всегда делаем то, что пожелаем. Лучше жить так, как ты хочешь и не зависеть ни от кого. А зачем ты приручил волка?

– Какого волка? – не понял Неро.

– Ну, вот его, – Эрдэнэ показала на Бруно.

– Нет, – засмеялся мальчик, – это не волк, это собака. Его зовут Бруно. Можешь его погладить. Он добрый. Эрдэнэ протянула руку и осторожно погладила собаку. Бруно извернулся и лизнул её руку. Эрдэнэ испуганно отдернула руку.

Неро улыбнулся. – Не бойся, он тебя признал. Тут Бруно приподнялся на задние лапы и лизнул девочку в лицо.

Девочка засмеялась. – А моего Октая так просто не погладишь.

Неро, чувствовал необыкновенное облегчение. С этой Эрдэнэ было так непривычно легко. Он не чувствовал той робости, которая накатывала на него, когда он общался с Тэсией. Эрдэнэ была такая забавная и очень смешная. Промиус, наблюдая со стороны их беседу, тронул отца за руку.

– Отец, а что они теперь могут общаться между собой?

– Скорее всего, так, сын.

– Отец, а я тоже хочу понимать их язык. Можно мне тоже лечь в эту штуку?

– Зачем тебе это сын? – строго спросил Хильдебальд. – Совершенно бесполезная штука. Мы вандалы должны общаться между собой, а языки чужестранцев нам не нужны. Верный меч и точная стрела – вот тот язык, которым должен хорошо владеть, каждый вандал.

За беседой Эрдэнэ и Неро, наблюдал не только Промиус. За ними внимательно следила и Тэсия. Ей всё больше и больше не нравилось, что с её рабом разговаривала, эта чужеземка. Это её раб, и он обязан играть и общаться только с ней. И почему он ей разрешает гладить собаку? А, вот он уже и смеётся вместе с этой рыжей, а с ней он никогда так не смеялся. Ладно-ладно, вот они вернутся домой, и Неро получит сполна за всё.

Леонтий, теребил Ида. – Ну, давай, повтори уже все вопросы, что ты задавал этой железке, а мы проверим, говоришь ли ты правду?

Леонтий, повернулся к Тэсии. – А, ты уже здесь? Чего это мы должны тебя ждать? Давай быстро зови сюда своего защитника. Зря что-ли, его обучали чужим языкам? Будете слушать вдвоем. Вдруг что-то один пропустит.

Тэсия, повернулась в сторону раба и строго прикрикнула. – Неро, а ну иди сюда, быстро.

У Неро слетела улыбка с лица, и он побежал на зов девочки. Эрдэнэ посмотрела на Тэсию. Тэсия в ответ довольно улыбнулась, и когда Неро подошел ко всем столпившимся у командного пульта, демонстративно положила руку на плечо мальчика, так чтобы это видела Эрдэнэ.

– Ну, где ты ходишь, тебя же все здесь ждут, – и Тэсия улыбнулась ему. Мальчик оробел от такого внимания Тэсии, которое она никогда не оказывала ему, и он не понимал, с чем это может быть связано.

Через полчаса в модуле царило еще большее разочарование и уныние, чем это было вчера. Всё, сказанное Идом, – было подтверждено и Неро и Тэсией. Это была не Земля и не Таураан. Это была планета, о названии которой машине не было известно, как и не было известно, точное её местонахождение.

– Ну и как мы будем отсюда выбираться? – холодным тоном Леонтий спросил Ида.

– Я не знаю, – пролепетал Ид.

– Но твои родители будут же тебя искать?

– Я надеюсь на это, но они же не знают наше местоположение. Как они смогут нас найти? Это ведь совершенно невозможно. Это так же, как искать песчинку в безбрежной пустыне.

Тут неожиданно подал голос Ольдих. – Командир, – он обращался к Хильдебальду, – ну мы же как-то прилетели сюда, а что если мы также отсюда улетим на этой посудине? Ведь обратный адрес же известен.

Ид, отрицательно покачал головой. – Это уже невозможно. При посадке сюда был поврежден основной механизм, который и заставляет этот модуль летать. Да и ресурсов топливных стержней нам просто не хватит на обратную дорогу. Короче, мы не только не сможем долететь, мы даже взлететь отсюда не сможем, – пояснил он, явно не понявшим его предыдущую тираду, людям. – И здесь даже нет достаточно энергии, чтобы пустить хоть какой-нибудь сильный сигнал о помощи.

– Так это получается, что мы здесь застряли навечно? – заревел Леонтий. – Это всё из-за тебя и твоей зеленой расы, мы вынуждены здесь сидеть, на этой проклятой планете, вдали от наших домов и нашей земли. Вдобавок мы ещё застряли на этом чертовом куске камня. Мы же здесь все умрем, от голода и жажды. Но не переживай, – Леонтий недобро улыбнулся, – до того, как мы все умрём от голода, – мы съедим в первую очередь тебя. Ид испуганно отшатнулся.

– Папа, – Тэсия встряла в монолог отца. – Если ты убьешь Ида, – тогда его уже точно искать никто не будет, а также некому уже будет заниматься нашей отправкой отсюда. Только Ид понимает, как работает эта штуковина.

Леонтий еле сдержал себя. – Наверное, ты права дочка. Леонтий смотрел по сторонам, ища глазами – над кем же выместить всю свою злость. – Что-то я снова проголодался. Давайте уже сюда, эти чёртовы яблоки.

В этот раз на выступ, где росла яблоня, – спустили уже двоих – Промиуса и Неро. Подростки, в отличие от девочек, еще никак не проявляли активность в общении между собой, хотя с интересом разглядывали друг друга.

Они начали срывать яблоки и кидать их наверх, как вдруг Неро краем глаза увидел, какое-то движение на площадке. Это была большая крыса. Она удивленно смотрела на мальчиков, привстав на задние лапы. Неро хотел было спуститься со ствола вниз на площадку, но тут быстрой тенью мелькнул Октай, и вот он уж стоял над крысой, вонзив в неё свои острые когти.

Мальчик отпрянул назад, и беркут уже в следующее мгновение взмыл вверх, вместе со своей добычей.

Неро восхитился грациозностью птицы и проводил её взглядом, но тут его мозг пронзила догадка. А как могла так высоко оказаться здесь крыса? Ну не могла же она попасть наверх по отвесным скалам. Мальчик спрыгнул вниз, и начал присматриваться к стенке, испещренной трещинами и вдруг внизу, он приметил небольшую расщелину, не видную сверху. Промиус, увидев, что его напарник по сбору яблок, ползает по площадке, что-то выискивая, не выдержал и толкаемый любопытством, спросил, – А что ты там ищешь?

– Да вот ищу, откуда появилась крыса, – машинально ответил Неро, и тут же распрямился. Ну, хоть кто-то первым начал разговор, и прервал это явно затянувшееся молчание. – А ты видел сейчас, как её схватила эта птица?

Промиус понял, что зря он первым прервал молчание, и решил придать следующим своим словам побольше взрослости. – Ну, мне, некогда там смотреть на крыс. Я их на кораблях уже перевидал за всю свою жизнь о-го-го сколько. Нас же сюда послали за тем, чтобы набрать яблок, а не заниматься поисками каких-то мелких грызунов.

Неро был довольный, что молчание прервалось, и не обратил внимания на напускную холодность собеседника. – Ну как ты не понимаешь? Откуда же здесь могла появиться крыса, да ещё на такой высоте? Как она могла сюда вообще проникнуть?

Промиус хотел было продолжить поучения в назидательном тоне, но понял, что это действительно было весьма удивительно, и буквально кубарем со ствола дерева скатился к Неро, на площадку. – Где?

– Да вот, сам взгляни.

Неро лег на живот, а рядом с ним распластался Промиус.

– Видишь? – сказал Неро, показывая на большую щель.

– Ага. А как ты думаешь, а вдруг там есть ход, по которому крысы попадают сюда?

– А вот это и надо проверить. Слушай, тебя как зовут? Меня Неро.

– А меня Промиус. А это правда, что ты вчера еще не понимал, о чем мы говорим?

– Да. Вот как лег в ту камеру, и сегодня утром понял, что я понимаю и вас, вандалов, и девочку с птицей, и этого зеленокожего Ида.

– А что ты чувствовал, когда спал?– продолжал выпытывать Промиус.

Неро задумался на мгновение. – Да ничего, вроде. Просто голова немного болела с утра и всё.

Сверху заорал Ольдих. – Ну что вы там остановились? Кидайте ещё.

Промиус встал на ноги и крикнул, – Ольдих, подожди, мы тут нашли что-то.

– Что нашли? Повторите, не слышу.

Промиус отмахнулся, – Сейчас, подожди. Мальчики оба стояли на ногах и рассматривали узор трещин над дыркой, из которой появилась крыса.

– Вот понять бы, что там внутри твориться. Промиус с досады стукнул ногой по стенке. Стенка поскрипела и с неё посыпалась крошка, а узор трещин как будто бы изменился в размерах. Промиус и Неро посмотрели друг на друга и через секунду обрушили град ударов по стенке руками и ногами.

Стена начала дрожать, крошиться, и вдруг посыпалась, разбившись на пыль и камни, которые упали внутрь. Когда осела пыль, перед ними зияла дыра приличного размера, в который мог поместиться взрослый человек, а дальше открывался лаз, ведущий куда-то глубоко внутрь.

Ребята всмотрелись в темноту.

– Интересно, а что там дальше? – спросил Промиус.

– Не знаю. Может надо залезть туда и проверить? – неуверенно ответил Неро.

– Да, нужно, – сказал Промиус, тоже не горящий желанием первым проверить этот лаз. – Обожди, а давай послушаем, что там?

Он взял камень и бросил в темноту. Камень стукнулся пару раз, а потом создалось впечатление, что он как будто покатился, пока не затих, где-то там, в глубине. – Там не пропасть, это точно.

– Надо рассказать про это взрослым. Может они чего-нибудь решат?

Через минуту, рассказ мальчиков о каком-то ходе, облетел весь приют невольных поселенцев этого, не самого гостеприимного, места, и на площадке побывали уже и Леонтий, и Хильдебальд. После осмотра все пришли к общему решению, что без освещения, туда и нечего соваться.

– Эх, у нас здесь даже костер нечем развести. Из древесины здесь только яблоня, но она зелёная и вряд ли будет гореть. Нам бы, хотя бы один факел, – мечтательно протянул Ольдих, – или хотя бы хоть один из тех летучих огоньков, которые были у этих зеленокожих, там, в конюшне, – и толстяк замолчал.

После этого замолчали все, и устремились всей толпой в модуль.

Ид, совершенно выключенный из общей суеты, пребывал в состоянии крайней апатии. Он здесь один, среди абсолютно чужих созданий, и что самое главное, – он никогда уже не увидит своих маму и папу. Никогда. Эта мысль постепенно заполняла всё его сознание, и ни о чем другом, он больше думать не мог. Теперь он будет один. Всегда один. Или они все здесь погибнут от голода и жажды, или эти земляне со злости его сбросят отсюда.

Он сидел в модуле, рядом с бортовым компьютером и от нечего делать, нажимал на сенсорную панель. На ней вспыхивала, и угасала надпись – «Идентификация подтверждена».

К нему ворвалась толпа, и принялась его тормошить, со всех сторон. Они галдели все разом, так что понять их было совершенно невозможно, пока он не сосредоточился, на голосе Тэсии.

– Там рядом с яблоней, нашли какой-то лаз. Он ведет куда-то вниз, но там совершенно ничего не видно.

– Ну и что? Чем я-то могу помочь? – безразличным тоном спросил Ид.

– Как что? Вот эти светящиеся огоньки, которые вы носите в руках, они у тебя есть? Чтобы мы смогли подсветить там.

– А зачем они вам нужны? Всё равно всё бесполезно … и тут Ид вспомнил, что на каждом модуле, кроме всего прочего, обязан быть набор автономных осветительных средств.

– Подождите, – он вскочил с кресла, стоявшего перед бортовым компьютером, и подбежал к отсеку, где он прятался. Он же вчера видел там эти аварийные ящики. И их там было даже несколько штук. Точно, вот как раз – один из них. Он раскрыл зажимные замки и ящик раскрылся. Ну, вот он, – один, два, даже три осветительных фонаря. Ид нажал на рычаг включения и из трубки полился сильный сноп света.

Ид направил его в сторону девочки, – Есть, нашел.

Тэсия всплеснула руками. – Ой, убери его от меня, а то ты сейчас обожжешь мне глаза, этим огнём.

Ид вылез из отсека. Вся толпа в изумлении замолчала. Этот маленький зеленокожий повелевал маленьким солнцем.

– А как ты это делаешь? – Тэсия протянула руку к этому странному предмету.

– Да это просто, – улыбнулся Ид. – Вот берешь, – и он взял Тэсию за руку, – и нажимаешь, – и он нажал её пальцем на переключатель. Свет вспыхнул и погас.

Тэсию, распирал восторг. Маленькое солнце было у неё в руках, и оно загоралось и гасло по её желанию. Это было так волнующе.

– Ну что ж, зеленокожий, раз ты умеешь повелевать светом, – первым очнулся Леонтий, – тогда полезешь туда, и посмотришь, что там внутри?

Ида спустили на площадку, вместе с Леонтием и Хильдебальдом.

– Давай, лезь туда, – кивнул в сторону лаза, Леонтий.

Ид нагнул голову, и шагнул вперед.

– Ну, и что там видишь?

– Вижу, что тоннель идет дальше, и он спускается вниз.

– Ну, давай смотри, что там дальше.

– Хорошо. Ид полез дальше, и спустя некоторое время все звуки стихли.

Леонтий его окликнул, – Эй, как ты там? Что видно?

Ответом ему была тишина.

– Эй, зеленокожий, что там с тобой, подай голос хотя бы. Из проема не доносилось ни звука.

Прошло ещё немного времени.

– Ну что, сбежал от нас этот сопляк? – с издевкой, спросил Хильдебальд. – Разве можно было его отпускать одного, без сопровождения?

Леонтий раздражался, из-за того, что собеседник был прав, но виду показывать не хотел. – Скорее всего, он упал в какую-то расщелину и разбился.

Вдруг послышались какие-то звуки. Оба воина замолчали и приникли ушами к входному отверстию. И тут же их ослепил свет от фонаря, и они резко отпрянули назад.

– Ну, и что ты так долго молчал? – Леонтий мрачно спросил талана.

Ид, жмурясь от дневного света, улыбнулся, – Там есть проход. Почти безопасный. До самой поверхности.

Через минуту, на плато, все обступили Ида, который рисовал на земле план выхода из их плена. – Эта скала, изнутри расколота одной большой трещиной, как бы напополам, на два основания, и вдоль одного из её оснований, идёт этот спуск. Вначале надо будет проползти на четвереньках немного, потом открывается что-то типа высокого коридора, и ты спускаешься по нему. Потом уже идёт этот раскол, и ты проходишь вдоль этого раскола по спуску, и там уже достаточно светло и видно, и этот спуск ведет уже до самой поверхности. Я не спускался до конца, но было ясно видно, что можно почти безопасно по нему спуститься. Кое-где придется быть осторожней, но спуститься может каждый.

– А вдруг он нас заведет в ловушку? – засомневался Ульрик.

– Возможно, – ответил Хильдебальд, – но мне кажется, сейчас мы тут все в ловушке. Те, кто боится, могут оставаться здесь, и как только мы спустимся, то пришлём за вами.

Остаться не захотел никто. Для лучшего удобства и страховки, из нескольких рубашек и курток вандалов нарвали полоски, которые затем связали в веревку с узлами. Один конец крепко закрепили между камней, а длины веревки хватило, чтобы спрыгивать с неё на площадку.

Людей спускали на площадку, и они уходили вереницей друг за другом, исчезая в дыре. Много намучились, когда спускали Бруно и толстяка. Долго упиралась и Цэрэн, пока Неро не пересказал ей, всё сказанное, на её родном языке.

– Бабушка, ему можно доверять, я это чувствую, – кивала головой Эрдэнэ.

– Чувствует она. Только-только говорить научилась, а туда же, – уже чувствует, – ворчала старуха. – Да я и сама вижу, что твой темнокожий друг не врёт.

– Да какой он мой? – смутилась Эрдэнэ, – просто разговаривает на нашем языке.

– И с каких пор ты стала доверять мальчишкам? – продолжила передразнивать её бабушка.

– Отстань, – обиделась Эрдэнэ, и отвернулась.

– Ну ладно, пойдём вместе с ними, но помни – я здесь, пока никому не доверяю. Даже всяким мальчишкам со сладким голосом и тёмным цветом кожи, – Цэрэн не упустила ещё одну возможность подразнить внучку.

– Ну, бабушка, ты опять? – вспыхнула Эрдэнэ.

Последним плато покинул Тургэн. Спуск, как и говорил Ид, действительно оказался не таким уж сложным. Единственно, что в наиболее своём узком месте, он оказался достаточно узким для Ольдиха, но и толстяк смог-таки там протиснуться, правда, не без помощи подталкивающего его сзади, Промиуса. Весь спуск у колонистов занял не более трети часа. Первым поверхности коснулся Ид.

Глава 17

Земля.

Внезапная эпидемия болезней, из-за которых Саава срочно вызвали на Землю, оказалась всего лишь всплеском банальных простудных заболеваний. В основном это было связано с тем, что большинство талан, впервые оказавшись рядом с «большой водой», – просто в буквальном смысле, не вылезали из неё. И то, что вода бывает разная на этой планете, и что талану, нахождение не во всякой воде будет полезно, – тоже поняли не сразу. Воды оказывались то, неприемлемо слишком солёные, то чересчур холодные.

Да и что такое настоящая земная зима с ее отрицательными температурами, таланы узнали только здесь. На Таураане из-за другого особого расположения к своему светилу, практически не бывало отрицательных температур. Было время обжигающего зноя, прерываемое редкими вспышками проливных дождей и короткий сезон прохладных мелко моросящих дождей, который видимо и можно было назвать зимой, самым любимым временем года талан.

Всю жизнь талан носил два типа одежды. Или облегающую накидку, защищающую его от палящего солнца или самый необходимый минимум одежды, прикрывающий его самые интимные места, во времена дождей. И весь этот неприхотливый гардероб оказался совершенно непригодным для жизни на новой планете. Вот почему и пошли массовые эпидемии простых и сложных простудных заболеваний. На Земле была готова вспыхнуть паника.

Многие таланы, встревоженные такой ситуацией, обвиняли во всем правительство, которое обмануло их, подсунув низкоэффективные вакцины, и требовали отправить их обратно, на Таураан. Но с этой ситуацией достаточно быстро разобрались на месте. Было принято решение, что таланам не стоит селиться, в не пригодных для проживания местах, четко определив ареалы поселения. Подавляющее большинство начало селиться вблизи побережий, омываемыми теплыми морями.

В этот момент на Землю и прибыли сюда, Саав с Тааной. Спустя пару дней, после прилёта, Саав получил сообщение, что его хочет принять Верховная правительница.

Резиденция Амун находилась в старом дворце на отдельном острове. Правительница находилась в прекрасном расположении духа, и лично вышла встретить Саава, на ступеньках дворца. – Ну, и почему не заходим, не навещаем своих друзей, не спрашиваем, как они устроились, каково им на новом месте? – с напускной укоризной, обратилась она к учёному.

– Ну, вы понимаете, – начал было оправдываться Саав.

– Да знаю, знаю, – лицо Амун приобрело сочувственное выражение. – Всё ещё продолжаете поиски …, – правительница наморщила лоб, вспоминая, как же звали сына Саава.

– Ида, – подсказал ученый.

– Да-да, Ида. Извини с этим великим переездом голова просто кругом идёт.

– Да, я понимаю. Вам сейчас нелегко. На вас сейчас судьба уже двух планет.

– Брось, мой друг. Когда несешь ответственность за целую цивилизацию, дальнейшее увеличение цифр уже не имеет никакого значения.

Амун обняла за плечи биохимика. – Ты лучше, давай расскажи, что с поисками сына? Что делаете? Чем необходимо помочь? Я так поняла, что вы хотите проверить новую версию его пропажи? Ну, что ж, я бы наверное, тоже так бы поступила. Ты знаешь, сейчас вся цивилизация, просто в неоплатном долгу перед тобой, и поэтому моя обязанность, как Правителя, – помочь тебе всем, что в наших силах. Ну, рассказывай скорее, что ты намерен предпринять?

Они прошли в большую залу. Амун знаком предложила Сааву сесть, и сама села с ним рядом.

– Да вот, пока мы с Тааной, проверяем все возможные варианты. Все маршруты шаттлов, которые в тот день курсировали между Ковчегом и Землей, но пока, – с горестным выдохом сказал Саав, – никаких следов не обнаружили. Как начали с того места, где мы в первый раз приземлились, так вот и проверяем все маршруты того дня. Пока ещё не всё, правда, проверено. Но ведь не мог же он просто так бесследно исчезнуть? – с надеждой спросил Саав.

Амун, глядевшая на ученого, с состраданием и участием, немного замялась. – Конечно же, не мог. Но, видишь ли, тут действительно не такая картина, как я себе представляла, будучи, там, на Таураане. Ты же знаешь Аркенара, – этим воякам только бы мечом помахать. Вот и я тоже, – совсем не доверяла его отчетам. Но вот после месяца нахождения здесь, ты знаешь, я уже склонна придти к мысли о том, что он, не так уж и неправ. Всех людей захватить мы естественно не смогли, и очень большая их часть, стали прятаться в подземных жилищах, в лесах, или уходить далеко на север. Ты, даже не представляешь себе, какой там жуткий холод. Любой талан там просто выжить не в состоянии, а земляне отлично там приспособились.

Видишь, мы не учли вот эти большие температурные перепады в своих расчётах. Но, чего уж сейчас об этом говорить? Всё равно ведь всего не учтешь. Теперь вот, – она улыбнулась, – стараемся перенять у этих землян, привычку носить на себе, кучу разных теплых вещей.

Люди с севера, конечно, продолжают нападать на наши форпосты, но мы всё же постепенно решим эту проблему. Но, с другой стороны, есть и радостные новости. Ты действительно оказался прав. Далеко не все люди оказались агрессивными. Со многими мы уже начинаем нормально сотрудничать и даже сосуществовать.

Амун внезапно остановилась. – Стоп, о чём это я? Что-то меня сильно увлекло в сторону, – Амун нахмурила лоб. – Ах, да, мы же говорили про твоего сына. Так вот, мне кажется, что если и искать твоего мальчишку, то надо начинать поиски с этих мест. Там, куда мы без лишнего повода, не лезем. Возможно, твоего мальчишку эти земляне и похитили. У нас уже были такие прецеденты. Но чтобы быть готовым к поискам в тех местах, надо хорошо подготовиться. Один с женой ты это не осилишь. Поэтому я уже распорядилась, чтобы тебе был выделен соответствующий шаттл с отрядом сопровождения из воинов и поисковиков.

– Спасибо правительница, – Саав вскочил на ноги, чтобы поклониться Амун, но она его удержала.

– Не стоит, Саав. Я уже говорила тебе, что я, как и все таланы, нахожусь перед тобой в неоплатном долгу. И наша обязанность помочь нашему уважаемому соотечественнику в таком деле. Я понимаю, что тебе не до этого, но ты даже не представляешь, что мы с тобой сделали? Идем, выйдем на улицу.

Они вышли из дворца. Одна из помощниц Амун принесла им плетеные кресла, в которые они сели. – А знаешь, ведь эти стулья сделаны из побегов живого растения. Настоящего, Саав. Живого. Разве это ли не чудо? А теперь оглянись вокруг, оглянись. Амун обвела рукой вокруг себя.

Вокруг них, насколько хватало глаз, все окрестности разливались пышным зеленым цветом. Птицы своим щебетом наполняли все пространство, сопровождая встающее над горизонтом, солнце.

– Саав, ты только посмотри, какая красота кругом. Ты видишь это светило? Знаешь, как местные жители его называют? Солнце! Ты знаешь, – я им просто любуюсь. Это не наше светило на Таураане, от которого надо прятаться. Оно здесь такое ласковое. Правда днём, всё же приходится уходить в тень. И ты знаешь Саав, в тень естественную, природную. Не от наших таураанских строений, башней и шпилей, а в тень от деревьев. Здесь рассветы – это что-то волшебное. Я буквально наслаждаюсь этими утренними часами. И меня охватывает горечь о том, – почему мы раньше не нашли эту вакцину.

Амун глубоко вздохнула и чуть прикрыла глаза. – Ты знаешь, я себя вдруг почувствовала совсем ещё девчонкой. Мне ведь только девяносто лет, и я не какая-то глубокая стопятидесятилетняя древняя таланская старуха, – и она засмеялась. – Вот видишь, – сколько радости ты всем нам принес? И да, конечно, самая большая радость – это большая вода. Таланы словно с ума от неё посходили. Буквально как безумные, целыми днями проводят всё время в воде и под водой. Селятся и живут, прямо рядом с нею. А я ведь помню, как над тобой подтрунивали, когда ты построил свой дом на Таураане, похожий на эти людские постройки. Все думали, что ты чересчур тронулся на земной теме. Да и я сама, честно говоря, тоже немного над этим посмеивалась внутри. Ты уж не обижайся.

Но сейчас я хочу тебе сказать, что люди оказались не совсем такими глупыми, как мы думали, и я сейчас высоко оцениваю практичность их жилищ.

Вот, как видишь, выбрала себе этот остров, и это жилище. Люди называли этот остров – Крит, по-моему. И ты знаешь, оказывается здесь, в этом жилище, жил какой-то правитель Минос. Представляешь, какое совпадение? И мне здесь так очень понравилось, что я решила и жить и работать здесь. Вот потихоньку обустраиваю здесь рабочие кабинеты и приёмную залу, а с другой стороны – будут мои комнаты, где я буду жить. Ты, наверное, спросишь, а почему я не поселилась тоже, как и все, рядышком, прямо у моря?

Скажу тебе по секрету, – Амун улыбнулась, – только никому не говори. Я просто боюсь, чтобы не стать такой же, как все, которые почти не вылезают из воды. Я же три первых дня, именно так здесь и провела, пока сама себе не сказала, – «Стоп. У тебя столько проблем, а ты как маленькая девочка, целыми днями барахтаешься в воде». Вот так, я и оказалась здесь. Но когда подует ветер и в нос ударит этот соленый запах, порой так трудно удержаться от того, чтобы не побежать из-за всех сил туда, на побережье и не нырнуть в эту манящую синюю бездну.

Амун снова зажмурилась и подставила лицо восходящему утреннему солнцу и замолчала. Пауза затянулась. Саав, почувствовал себя неловко, и хотел было встать, и поблагодарить Амун за организацию помощи, как вдруг Амун открыла глаза. – Не переживайте Саав, – сказала правительница, тоном уже не столько дружеским, сколько тоном руководителя, обращающегося к своему подчиненному. – Ваша правительница ещё не совсем выжила из ума, чтобы пригласить вас, только для того, чтобы рассказать, как она выбирала себе дом для жилья. Просто я не могла начать серьезный разговор, не поблагодарив вас за проделанную работу, но я вас вызывала не только за этим. И у меня к вам два вопроса, – Амун открыла глаза. – Вы вот совсем недавно с Таураана. Расскажите, какая там обстановка?

– А что вас интересует?

– Хм, что меня интересует? Не знаю, Саав, меня интересует на самом деле многое, и некоторые вещи, мне порой, даже не с кем обсудить. Но вам я могу открыться. Видите ли, дело в том, что Таураан планета, скажем прямо, – умирающая в плане истощенности многих ресурсов. Кроме таурания. Им наша планета богата так, что грех жаловаться. Таураний, как вы знаете – основной элемент для топлива межпланетных кораблей. Так вот, знаете к какому самому горькому открытию мы пришли здесь, на Земле. Здесь совершенно нет таурания. Это молодая планета, и здесь его просто пока быть не может. Вот и все последние данные это полностью подтверждают. Кстати, эту новость вы узнаёте первым. Об этом еще не знают ни члены Верховного совета, ни тем более на Таураане. Видите, мы, как оказывается, не можем до конца порвать, с нашей бывшей Родиной.

Так что, тот ограниченный контингент, который мы там оставили, придется расширять и снимать с него приставку – временный, ибо он будет теперь постоянный. Придётся нам как-то жить на два дома, как говорится. Даже не знаю, как сказать Этирею, моему наместнику там, об этом? Хотя может, он и будет рад, не знаю.

Так вот, в связи с этим у меня вопрос, поскольку вы там много общались с землянами и видели их настроения. А сможем ли мы как-то добровольно заставить работать землян по добыче таурания?

Амун выжидательно посмотрела на Саава. Биохимик, отрицательно покачал головой. – Боюсь, правительница, сейчас, это никак не представляется возможным. Земляне или напуганы, или апатичны или агрессивны. По доброй воле работать соглашаются считанные единицы. Адаптация и приспособление к жизни на Таураане проходит совершенно не так, как мы рассчитывали, и если вы помните, меня изначально даже не ставили в известность насчет таких планов, – добавил Саав с упрёком.

– Ну вот, и вы туда же. Что сделано – то сделано. Амун встала с кресла. – А сейчас вы повторяете слово в слово, Аркенара. Только он решительно настроен, на применении лишь силовых методов, чтобы заставить землян работать в таураниевых шахтах. Мне вообще очень не нравится усиление влияния силовиков в нашем Верховном совете. Аркенар оставил в руководстве спецконтингента на Таураане своих, и здесь его таланы тоже наводнили наш Совет. Везде он, везде его таланы. Жаль, что я сама, в своё время, проголосовала за его назначение на пост Верховного Главнокомандующего. Теперь вот и пожинаем эти плоды. Амун нахмурилась.

– Моя правительница, думаю, что пока нет решения этой проблемы. Просто у землян сейчас такой период. Период опустошенности и отрицания. Надо просто переждать, а потом уже начать работать с теми, кто готов сотрудничать.

Может, всё-таки, в качестве бонуса, после добросовестных работ в течение какого-то определенного времени … Саав замялся.

– Ну что вы остановились, продолжайте-продолжайте, – нетерпеливо поторопила его Амун.

– Может, тогда возвращать их сюда? – нерешительно сказал Саав.

– Да вы совсем с ума сошли, Саав? Как мы сможем протолкнуть эту идею в Совете? Тут ежедневно мне приносят сводки о том, что в результате вражеских вылазок у нас, – то раненые, то убитые. Да меня Аркенар при всех же, обвинит или в предательстве или маразме, и тут же арестует меня. Давать такой козырь ему в настоящей ситуации, я точно не намерена.

– Но вы же сами видите, что места на этой планете точно хватит и для землян, и для нас. Эта вакцина доказала свою жизнеспособность, и мы сможем жить рядом вместе, не стесняя друг друга.

Амун замолчала, и повернулась спиной к Сааву, облокотившись о перила террасы и оглядывая открывающиеся просторы. – Да я уже давно это поняла. Ещё, когда только прилетела сюда. То, что допустила большую ошибку, когда пошла на поводу у Аркенара. Мне надо было самой быть здесь, при нашем пришествии сюда. А пока, – Амун тяжело вздохнула, – пока, мне всё-таки придется поддержать решение Аркенара о введении ещё более жесткого режима на Таураане. У меня просто нет другого выхода, Саав. Именно сейчас нет, хотя мне этого искренне очень не хочется. Правительница замолчала и подошла к окну.

– Я вас понял, Амун. И если у вас больше нет ко мне вопросов, то разрешите мне уйти, и приступить к поискам своего сына?

– Да-да, конечно, идите. Хотя нет, стойте. Ну вот, – Амун развернулась, – а я чуть не забыла, зачем я вас ещё вызывала. Поиски сына это конечно важно, но у меня к вам есть одно важное задание.

– Но, правительница, – произнёс с огорчением Саав, – Вы же сами сказали, что я могу посвятить всё свое время для поисков сына.

– Знаю, знаю, мой дорогой друг, но есть некоторые вещи, которые потребуют вашего непосредственного участия.

– Но Таана…?

– А что Таана? – в голосе Амун зазвучали еле уловимые нотки раздражения. – Таана сама и займется поисками сына. Она получит всё, что я пообещала, а вы, спустя несколько дней, присоединитесь к ней. Речь всего лишь о паре-тройке дней.

– Хорошо, а что там за задание? – обреченно выдохнул Саав.

– Да я и сама толком не поняла. Ваши коллеги что-то раздобыли, и клятвенно уверяют меня, что это коренным образом меняет наше представление об этой планете. Вроде у них появились сведения о каких-то древних существах, живших на этой планете. Причем сведения из двух разных мест. Даже не понимаю, как они между собой могут быть связаны. Ваши собратья ученые, конечно же, своеобразные люди и порой несут такую околесицу. Простите Саав, я, конечно, не имела в виду вас, но вы понимаете, что я хотела сказать.

– Да, мы уже привыкли к изначальному недоверию к нашей работе. Это часть нашей жизни, – смиренно и с улыбкой ответил биохимик.

– Вот и хорошо, что вы такие закаленные, – улыбнулась ему в ответ правительница. – Просто разберитесь с этим, пожалуйста. Я очень бы хотела, чтобы вы поработали с обеими группами. Осмотритесь, потратьте пару-тройку дней, подготовьте мне доклад о том, что там всё-таки творится и нужно ли это всё нам? А то все так и сосут у меня ресурсы, как будто нам больше нечем заняться, как всеми этими копаниями в древностях. Вот сделаете это, и я вас больше не буду беспокоить. Помогите мне, и я всегда помогу вам. Я же могу рассчитывать на вас?

Амун положила обе руки на плечи Сааву. – Вы же понимаете, здесь так мало людей, которым я могу доверять, а вы ещё и наш лучший биохимик. Я прошу вас, – сделайте это ещё раз ради всех нас, и ради науки.

Саав послушно кивнул. – Хорошо, я сделаю это.

– Вот и отлично. Координаты мест мои помощницы сейчас скинут вам на ваш терминал. Ступайте, я вас больше не держу. Да, и попрошу вас, обо всех этих делах докладывайте мне лично.

Саав с Тааной остановились на римской усадьбе Леонтия. Никакие уговоры, чтобы переселиться поближе к побережью, не возымели на неё никакого действия. Таана была твердо уверена в том, что если сын и вернется, то будет возвращаться только сюда.

Разговор с Тааной, после того как Саав вернулся от Амун, получился скомканным и нервным. Таана и слушать не хотела о том, чтобы подождать пару дней и начала обвинять Саава, что его совершенно не беспокоит судьба его сына. Саав, уже в который раз, стал объяснять ей, что он не мог отказать, ибо, когда Амун просит, то лучше это сделать и, в конце концов, у многих здесь погибли и пропали родные, но только именно им выделяют такую экипированную и оснащённую помощь.

Тут же зазвонил коммуникатор, и Саав нажал на «включить голографическое сообщение». Выскочило изображение, незнакомого ему, талана. – Здравствуйте, меня зовут лейтенант Лотус, я командир поисково-спасательного судна. Меня приставили к вам и вашей супруге, чтобы помочь в поисках.

– Таана, меня зовут Таана, – сказала, выглянувшая из-за плеча Саава, жена. – Лотус, вы попадаете под моё руководство. А мой супруг будет, – Таана зло посмотрела на Саава, – будет занят несколько дней, и потом присоединится к нам. А я капитан, буду готова через пару часов, и буду ждать вас здесь, к этому времени.

– Вас понял, Таана … только простите, вылет у нас назначен на завтра. Я уже ознакомлен с целью моего задания. Мне надо будет сегодня перелопатить весь архив вылетов за тот день, и не только транспортников. Я должен проверить все варианты.

– Какие ещё варианты? Я и так уже изучила все вылеты и прилёты.

– Не все, Таана. Вам не дали список полетов спецкоманд. Для этого надо иметь другой уровень доступа. Я уже ознакомлен с проблемой, и позвольте мне, как профессионалу, до конца обработать всю информацию. – И еще, – капитан слегка замялся, – позвольте мне один бестактный совет. Вам всё же стоит позаботиться о том, чтобы взять с собой какие – нибудь теплые вещи, которые носят земляне, – а то на этой планете не везде тепло, как у вас сейчас.

– Спасибо капитан за заботу. Я попробую что-то поискать в этом жилище. Конец связи. Таана повернулась к мужу, – Вот видишь, незнакомые таланы больше заботятся о твоей жене, чем ты, – и она вышла из комнаты.

Саав решил не сидеть дома и дальше выслушивать упреки от жены, и связался со своей лабораторией, которая в полном составе уже переехала с Таураана и разместилась где-то недалеко отсюда. Вскоре от них пришел мини-шаттл, вместе с его помощником Гриндаалом, который и вводил его в курс дела.

– Шеф, ну наконец-то работа, а то ваши ребята уже совсем киснут от безделья, и целыми днями пропадают в море. А так у нас всё нормально. Мы уже нормально разместились, на одном из близлежащих островов.

– Ого. Ну и кто вам разрешил получить такое хорошее место?

– Все благодаря нашей вакцине. Мы тут, в отличие от других, просто купаемся в заботе и внимании. Все наше, мы удачно перевезли с Таураана. А пару дней назад, нам прислали еще и новое оборудование, о котором другие, и мечтать не могли. Просто золотые денечки у нас. Ну, так и чем же мы сейчас займёмся?

Саав хмыкнул. – Да, уж есть чем заняться. Только вот, даже не знаю, а причем здесь только мы? Я только что отсмотрел присланные материалы. Каким мы тут боком? Не понимаю. Мы же биохимики, а нас просят поучаствовать в двух каких-то раскопках. Одна, где-то в глубине этого континента, а вторая, куда мы сейчас направимся, где-то совсем рядом, находится в одной морской впадине. Но поскольку это личная просьба Амун, – придется подчиниться. Иначе не видать вам Гриндаал, новенького оборудования. Нам же не за наши красивые глазки его дают.

– Да, все понятно, шеф. Не маленькие. Надо, – значит сделаем.

– Вот и отлично. Тогда у меня к вам и моя личная просьба. На раскопки на земле, Гриндаал, я вместо себя хотел направить бы вас. Я же могу на вас рассчитывать?

– Ну конечно. Я разве вас когда-нибудь подводил? – сказал Гриндаал с некоторой обидой.

– Тогда отлично. На то место, вы отправитесь уже без меня, и будете мне постоянно докладывать. А мне сейчас надо обязательно быть с Тааной, чтобы продолжить поиски.

– Конечно-конечно, шеф, мы все очень переживаем за вашего сына и очень надеемся, что вы его найдете. Можете не волноваться, сделаем всё, как надо. Ну, давайте тогда ваши координаты, посмотрим, куда нам сейчас лететь. О, так это не совсем рядом. Давайте, я всё же наберу высоту, чтоб мы побыстрее туда добрались. На кабину надвинулся стеклянный купол, герметически закрыв пассажиров, и шаттл резко набирал высоту.

– Ну вот, мы уже и подлетаем, – сказал Гриндаал.

Саав с недоумением посмотрел на него. Гриндаал улыбнулся. – Я говорю, что мы уже подлетаем, а вы шеф – как будто немного уснули.

– Возможно, Грин, возможно. Никак еще не могу привыкнуть к здешнему климату. Вы же по сравнению со мной здесь уже старожил.

Гриндаал улыбнулся и указал пальцем вниз. – Вот, видите там внизу, тот маленький островок. Видимо, это и есть наше место.

– Гриндаал, а ты не можешь сейчас снизиться, я хочу быть поближе к воде.

– Насколько поближе?

– Насколько можешь. Просто хочу быть к ней поближе.

– Да, шеф, море никого не оставит равнодушным. Мне вот ребята просили передать, что они очень благодарны вам за то, что вы отстояли Землю, как предмет исследований. А то мы, честно говоря, уже все давно разуверились. И вот теперь мы все будем жить в таком раю, и всё это благодаря вам.

– Ладно, оставь Гриндаал, – Саав недовольно поморщился, – это наша общая заслуга.

Шаттл, летел настолько низко над водой, что Саав смог перегнуться через борт, и коснуться рукой воды. Солёные брызги попали ему в лицо. Саав отряхнул голову, смахивая влагу с лица.

Стало невероятно приятно и свежо. – А ведь, наверное, ты, и вправду сделал великое дело, Саав, – подумал про себя, он.

Шаттл уже подлетал к островку, и впереди виднелась удобная бухта. На берегу уже стояла группа ожидающих талан, а рядом с ними, на скалах, расположились, какие-то большекрылые птицы.

Саав среди встречающих, узнал старого знакомого профессора Тиилуса. – Ну, наконец-то Саав. Мы уже вас заждались.

– Честно говоря, я рад вас видеть Тиилус, но не ожидал именно вас здесь встретить. Но ещё больше я не понимаю, что здесь делаю я? Вы скажите мне, – вы же не поменяли свою сферу деятельности? Вы же всё так же археолог? Тогда зачем вам понадобился биохимик? – Саав намеренно хотел слегка подразнить своего коллегу.

– Понимаю вашу язвительность коллега, – улыбнулся Тиилус, – но дело в том, что против правды не попрешь. Вы хоть и биохимик, но лучше вас, историю Земли, не знает никто. Да, я вас старше и весьма намного, но мне уже не стыдно в этом признаться. Вы же знаете, что заниматься Землей, было среди ученых Таураана, сродни дурному тону. Ну а сейчас, когда вы, к нашему счастью, всех нас посрамили, что тут еще сказать? Надо уметь признавать свои ошибки. А я, и вся моя бригада, – она уже там, на месте, в глубинах, – Тиилус указал в сторону моря, – мы все весьма нуждаемся в ваших знаниях. Ибо всего того багажа таураанских знаний, что мы имеем, нам явно недостаточно, а здешний уровень развития цивилизации, – сами видите, не позволяет нам почерпнуть что-либо ценного у местных так сказать мыслителей. Хотя кое-какие библиотеки мы здесь всё же нашли, но они настолько примитивны, что вряд ли будут полезны даже таланским новорожденным. Вобщем археологи Таураана смиренно просят вашей помощи, Саав.

– Тиилус, прекратите меня смущать. Может, давайте тогда сразу же приступим к делу? Кстати, я забыл представить вам моего помощника, мою правую руку, – Гриндаала. Между прочим, то, что мы здесь – это не только моя заслуга. Без Гриндаала я бы никак не справился.

Саав похлопал помощника по плечу. – Ну-ну, не стесняйтесь мой друг, это ведь самая настоящая правда.

– Ну вот, теперь мы знаем имя и второго героя Таураана, – воскликнул Тиилус. – Я знал Саав, что на вас всегда можно рассчитывать. Пока мы ещё только осваиваем и восстанавливаем язык общения под водой, и поэтому нам пока без спецсредств тяжело говорить на глубине. Вот возьмите шлем, там переговорное устройство, оно позволит нам беспрепятственно общаться, хотя наши предки делали же это как-то, без всех этих технических штучек, – со вздохом сказал, Тиилус. – Давайте, я пока быстро обрисую вам ситуацию. Мы, тут на острове, случайно обнаружили некоторые вещи, которые нам показались весьма любопытными. А потом здесь неподалеку, на глубине, увидели очертания какого-то затопленного строения, и мы расширили круг поисков, и уже на больших глубинах увидели нечто.

– Ну что вы темните, Тиилус? Вы что, не можете сказать, точнее, что вы там увидели, или я играю с вами в игру – отгадай-ка? – Саав недовольно поморщился.

– Вы знаете Саав, я далек от того, чтобы с вами играть в игры, но поверьте это настолько необычно, что вы должны сами это увидеть. Я ради чистоты эксперимента не хочу вам ничего объяснять. Вы сами нам должны объяснить, что это.

– Ну, знаете Тиилус, я уже в таком нетерпении, что меня даже подогревать уже не надо. Я уже весь горю от возбуждения.

– Подождите ехидничать, Саав. Вы сами раскроете рот, когда это увидите, – Тиилус не обижался на колкости Саава. – Мне подготовить средство для нашей переброски туда, или может, вы хотите добраться своим ходом?

– Давайте лучше своим ходом. Вы знаете Тиилус, я ведь еще ни разу, по – серьёзному не погружался в море.

– Ну, тогда догоняйте нас, новичок. Мы уже в этом деле большие профессионалы, – улыбнулся Тиилус, и он с двумя своими помощниками нырнули в воду.

Саав и Гриндаал, скинув накидки, через несколько мгновений, тоже устремились за ними. Саав нырнул и почувствовал, что так, как сейчас – ему давно не было хорошо. И он вспомнил, – последний раз это было еще там, на Таураане, в аквазоо. И был он там с Тааной и Идом, вместе с самыми родными для него таланами.

Саав постепенно привыкал к воде, ловил её потоки теплых и прохладных вод. Конечно, такого многообразия ощущений, как эта земная морская вода, аквазоо не мог дать. Мимо него проплывали стайки пугливых рыб, он видел растения, растущие на скалах, колышущиеся в такт волнам, и все это вызывало такое состояние нирваны, которое было трудно описать словами.

И вдруг откуда-то неожиданно появилась стайка дельфинов. Саав так им обрадовался и поплыл к ним, но это были не ручные дельфины в аквазоо, и они не позволяли близко к ним приблизиться, с любопытством рассматривая его на расстоянии.

Саав не заметил, как он потерял из виду, впереди плывущих археологов, да и его помощника, тоже нигде не было видно. Он поплыл вперед, и тут из-за скалы на него наскочил Гриндаал. – Шеф, ну, куда вы запропастились?

– Да вот, засмотрелся на морские красоты.

– Ага, а что я вам говорил? Тут голова у кого хочешь, поплывет.

Впереди виднелась группа талан с Тиилусом. Подплыв к ним, Саав обнаружил, что они находятся на краю обрыва, и далее ложе моря уходило вниз.

Тиилус улыбнулся, – Ну что готовы? Теперь смотрите внимательно вниз.

Саав повернул голову в направлении, указанном археологом. Там внизу, на большом песчано-каменистом ложе простирался подводный город. Лучи солнца пронзали толщу воды и играли бликами на неведомых строениях этого спрятавшегося на морском дне, невероятного творения, явно созданного руками мыслящих существ. И Сааву показалось, что это ему напоминает что-то знакомое, где-то виданное, им ранее.

Глава 18

Неизвестная планета Запретных территорий.

Скала, с которой спустились земляне, была в центре очень большого луга, заросшего ярко – зеленой травой, доходившей им до колен и обильно усыпанного совершенно немыслимым количеством цветов и растений, самых разнообразных расцветок. В воздухе раздавался сладкий аромат.

Над цветами деловито жужжали пчелы, и еще какие-то ранее невиданные насекомые, и вот только что с, задетого кем-то из людей, растения, взлетел десяток, похожих на соцветия, бабочек.

– Мама, смотри как здесь красиво, – завизжала Тэсия, бросившись рвать, понравившиеся ей цветы.

Бруно, очутившись среди всего этого великолепия, как будто сорвался с цепи, и начал носиться по лугу, своим заливистым лаем буквально заполняя все окружающее пространство.

– Ты бы унял своего пса, – недовольно посмотрел в сторону Неро, Леонтий. – Мы ещё не знаем, где находимся, а этот дурак, уже оповестил всех о нашем присутствии.

В этот момент буквально из-под носа Бруно, из травы взлетела в воздух стая каких-то небольших птиц. Бруно от неожиданности остановился, привстал на задние лапы, принюхиваясь и присматриваясь, за новым объектом его интереса. Но тут над стайкой мелькнули две тени, Октая и другого, более крупного, крылатого хищника. Они сшиблись прямо в воздухе, прямо перед желанной добычей, а потенциальные жертвы, воспользовавшись суматохой, исчезли в колючем близлежащем кустарнике. Две птицы набрали высоту, и принялись кружить друг перед другом, словно оценивая силу и мощь соперника. Первым не выдержал Октай, который оглашая недовольным криком окрестность, покинул поляну, а его визави, даже не сделав попытку преследовать конкурента, взмыл в высоту, и исчез за кромкой деревьев.

– Бабушка, – ты это видела? – воскликнула, возбужденная Эрдэнэ, вскочив на ноги. – Наш Октай первый раз кого-то испугался.

Цэрэн усмехнулась. – Октай – мудрый. Зачем ему лезть в драку, в которой он может проиграть? Вот если бы он защищал тебя или меня, тогда другое дело. Или ты забыла, как он защищал тебя от этого? – старуха с брезгливостью и презрением, кивнула в сторону Тургэна. Тургэн всё прекрасно слышал, но виду не подавал, что понимает, о том, что речь сейчас идёт о нем.

Бруно, который, вначале испугался двух грозных птиц, вдруг начал принюхиваться, жадно впитывая воздух, и резко рванул, исчезая в высокой траве.

Неро вскочил, но его удержала Луциния. – Сиди уже, и перестань переживать всё время за эту собаку. Наверное, опять погнался за какой-то бабочкой.

– Ну что римлянин, как считаешь? – Хильдебальд обратился к Леонтию. – Наверное, нам пора расставаться. А то, чего мы будем тут с вами толпой ходить и привлекать чужое внимание. Нас уже ничто не держит. Так что, спасибо за компанию, – Хильдебальд насмешливо ухмыльнулся, – а мы отправимся искать себе подходящее убежище, да и о собственном пропитании неплохо бы позаботиться. А то здесь такая орава голодных ртов, – как бы и самому ноги не протянуть.

– Вставайте, – скомандовал он своим людям, – уже отдохнули, – пора и в путь.

Тут же встал и Трир со своими людьми. – Ну, тогда и мы не будем здесь засиживаться. У нас тоже есть свои планы, – и он пристально посмотрел на Хильдебальда.

Внезапно вскочила Цэрэн. Она долго и громко говорила, вся раскрасневшись, и постоянно махала рукой, – то в сторону людей, то в лес, а потом также резко замолчала, и села. Все внезапно замолчали, ибо большинство никогда не слышали от неё и звука.

Первым из оцепенения пришел в себя Леонтий. – Что это сейчас было? Чего эта старуха сейчас выступила, точно римский сенатор? Кто-то из этого, хоть понял что-то? Леонтий вопросительно посмотрел по сторонам.

– Я лично, все прекрасно поняла, – отозвалась Тэсия.

– Давай, дочка, не умничай, говори уже.

– Ну, она очень ругалась вначале. Сказала, что вы считаете себя большими воинами и вождями, а ведете себя, – как глупые дети.

Леонтий и Хильдебальд напряглись. – Пусть эта старуха не забывается, а знает, с кем вообще она говорит, – недовольно сказал Хильдебальд.

– Ну ладно, тебе, вандал, – Леонтий рассмеялся, – еще обращать внимание, на выживших из ума, старух. – Хорошо, а хоть конкретное, она что-то сказала? – усмехнулся он, смотря на дочку.

– Да. Она сказала, что в тех условиях, которых мы очутились, – совершенно неразумно сейчас разделяться. Потому что мы не знаем, где находимся, кто здесь вообще обитает и поэтому разъединять свои силы сейчас это просто глупо. Ещё она сказала, что она единственная здесь, кто жил среди лесных и степных жителей, а вы все представление не имеете, как общаться с лесом, с ветром, водой, и с живыми тварями. И что вы все здесь погибнете, не прожив и пару дней.

Лисипп недоумённо посмотрел на девочку. – А что это значит – говорить с лесом, животными, водой? Ты точно правильно это поняла, Тэсия?

– Да, она так и сказала, – подтвердил Ид. – Но что это значит, я не знаю.

– Так переспроси же её, – воскликнул Леонтий. Ид начал что-то говорить на языке, понятном старухе.

Старуха даже не повернула головы. Зато вскочила Эрдэнэ и с теми же эмоциями, с которыми до этого выступала её бабушка, принялась что-то отвечать Иду. И закончила свою речь так же, как и шаманка,– отвернувшись от всех спиной, сев рядом со старухой.

Ид пожал плечами. – Она сказала, что её бабушка известная шаманка и она, как никто, умеет говорить с силами природы. Она знает, когда пойдет дождь, о чём говорит ветер, и разве вам недостаточно того, что её слушается птица, которую все боятся. И если вы сомневаетесь, – то тогда вы жестоко пожалеете об этом.

– Господи прости, за что ты посылаешь, нам такие испытания? Есть ведь у нас уже язычник, так ты нам ещё и ведьму, прислал в наш круг. За какие такие прегрешения, Господи? – завопил, молчавший до этого, отец Дарион.

Тут неожиданно из травы вынырнул Бруно и бросился на грудь Неро. – Бруно, ну куда ты негодник запропастился? Не смей так больше от меня убегать надолго. Мальчик схватил пса за лапы и обнаружил, что они были очень мокрые. Неро, потрогал брюхо пса. Оно тоже было мокрым. – Кажется, мой Бруно нашел воду. Неро сказал это не очень громко, но это услышали все.

Через непродолжительное время, все рассыпались по лугу в предполагаемом направлении, откуда вернулся пёс, и принялись искать, столь желанный источник влаги. Родник оказался совсем рядом, и вытекал из-под скалы, но это было с противоположной стороны от расщелины, откуда они спустились. Родничок был маленький, но был достаточно бодрым и образовывал неглубокую, но широкую заводь, которая заканчивалась неподалеку от леса, подступающего к лугу. Вода была кристально прозрачной и довольно прохладной, и ни у кого даже не возникла мысль, пригодна ли она для питья. Пили долго. А кто-то решил даже помыться и окунал голову в студеную воду.

Ольдих, жадно пил, плюхнувшись, почти всем телом в воду. – А ты знаешь, – сказал он Промиусу, – по-моему, ничего вкуснее этой воды, я никогда в жизни не пробовал. Это конечно не вино из карфагенских подвалов, но сейчас я просто счастлив. Вот бы ещё хороший кусок мяса и я бы …. Толстяк приподнял голову и увидел, как из леса к водопою вышла косуля и также принялась утолять жажду.

– О, Свянтовид, зачем ты так искушаешь меня? Ты посылаешь мне такой прекрасный кусок мяса, а из оружия у меня только ноги и руки, – толстяк забормотал в отчаянии.

Теперь уже три десятка глаз уставились на грациозное животное, мысленно рассматривая его в гастрономическом аспекте. Бруно, также увидев косулю, и с визгом и лаем бросился к ней.

– Я же сказал тебе, держи собаку рядом с собой, – Леонтий процедил, сквозь зубы рабу. – Ты сейчас со своей собакой, всю дичь нам тут распугаешь. Верни ее быстро назад.

Косуля с удивлением и любопытством смотрела на щенка, который прыгал вокруг нее и гавкал, как бы приглашая играть. Вдруг косуля напрягла уши и выпрямилась. Бруно тоже вдруг что-то почувствовал. Шерсть на его загривке приподнялась и он, прижав хвост, заскулил и бросился обратно к людям.

Из соседних кустов медленно выходили две львицы, с выводком молодых львят, а следом за ним вышел огромного размера лев-самец. Увидев перед собой такое количество незнакомых ему существ, лев открыл пасть и издал громкий рык.

Ближайшие к нему были девушки-танцовщицы, – которые не смогли сдержать вопли ужаса и тут же бросились наутек. Общая паника охватила всех, и спустя мгновения, у ручья никого не осталось. Тревога коснулась и косулю. Она, резко оттолкнувшись, слегка увязшими в песке передними ногами, прыгнула в сторону, и исчезла в лесу.

Большинство побежало искать спасение к расщелине скалы, откуда они все спустились.

– А ведь старуха-то права, – сказал, запыхавшись Хильдебальд. – Кто его знает, что творится здесь? А мы ведь совсем безоружные против этого неизвестного нам мира. Ни мечей, ни копий, ни луков. Нет, ты видал эту зверюгу? – Вандал произнёс это с восхищением. – Я, конечно, повидал немало атласских львов, но этот экземпляр поразил даже меня. До сих пор мурашки по спине бегают.

Леонтий согласился, покачав утвердительно головой. – Да, знатная киса.

– Ну что, римлянин, мы, наверное, действительно пока лучше останемся здесь, пока хорошо не осмотримся. Кстати, а где сама эта старуха? Она же хвалилась, что может разговаривать со всеми зверями? Хильдебальд оглядывался по сторонам.

К разговору подключился Лисипп. – Когда мы были у ручья, старуха была рядом со мной, и когда появился зверь, она оставалась, там сидеть, и даже не собиралась оттуда бежать. И мне кажется, она собиралась с ним разговаривать.

– Думаю, она скорее молилась своим богам от страха, – сказал Леонтий. – Старуха конечно безумная, но её жалко. Видать разорвал её зверь. Впредь всем урок будет, что не стоит забивать свою голову всякими бреднями. Животное оно и есть животное, и оно служит для тебя пищей, или ты для него. Так что, я всем предлагаю остаться здесь, в пещере. Здесь будет безопасней всего. Внутри пещеры достаточно места, чтобы всем расположиться. Надо будет только загородить чем-то вход.

– Подожди, римлянин, а почему ты решил, что ты собираешься здесь командовать? – недовольно поморщился вандал.

– По праву того, что за мной, большее количество народу, – парировал Леонтий.

– Моими людьми, кроме меня, никто командовать здесь не будет, – Хильдебальд угрожающе надвинулся на Леонтия, и в этот момент в проеме расщелины возник Ольдих. Толстяк весело насвистывал, и опять что-то жевал.

– Ольдих, ты куда пропал? Я уже подумал, что тебя разорвали эти дикие звери. Промиус подбежал к толстяку и обнял его. – А что ты опять жуешь? Яблоки?

– Не, – сказал довольный толстяк, – гораздо вкуснее. По-моему, это персики.

Толстяка обступили со всех сторон. – Где ты их нашел?

Ольдих вывернул наизнанку свою одежку, и из-за пазухи посыпалось на траву десяток спелых ароматных красно-желтых крупных плодов. – Ну, когда эта киска напала на нас, я подумал, что неплохо бы укрыться куда-нибудь от неё.

– Скажи сразу, что ты от страха побежал, куда глаза глядят, – перебил его Хильдебальд.

– Ну, можно сказать и так, – добродушно сказал толстяк. – И когда я бежал, от этого разъяренного зверя, то увидел впереди себя раскидистое дерево, и я мигом на него забрался, чуть ли не на самую верхушку. А внизу бесновалось это безумное животное. Уж оно и трясло, и трясло это бедное дерево, и я подумал, что оно его сейчас сломает или стрясет меня с него, что твою грушу с карфагенского сада. Уж оно и царапало дерево, и издавало такие ужасные звуки, что только от этого можно было со страху, отдать душу богам. Но потом его что-то отвлекло, и оно убежало в лес.

– А я, когда слезал с этого дерева, вдруг увидел, что рядом, оказывается, растет персиковое дерево. И не одно, там вообще целый фруктовый сад, как у вас, рядом с домом, – толстяк махнул головой, в сторону Леонтия. – Ну вот, я их и набрал. Их там так полно, что с веток свисают целыми гроздьями.

– Ты запомнил, где это? Сможешь показать где? – набросились с вопросами на него со всех сторон.

– Ну, вроде, как да.

– Ну что, сейчас тоже будем спорить, кто пойдет за съестным? – Леонтий насмешливо обратился к Хильдебальду.

– А чего решать? Вместе и пойдем. Ты со своими, и я со своими – зло, сверкнув глазами, парировал вандал.

Тут встал и Трир, – я, тоже могу пойти.

Леонтий и Хильдебальд одновременно развернулись в его сторону, и посмотрели на него. Трир тут же всё понял. – Но лучше, мы займемся оградой пещеры. Хильдебальд усмехнулся.

– Ну что ж, разумно, – сказал Леонтий, – заодно, и за нашими женщинами присмотрите.

Через час экспедиция вернулась с богатым фруктовым уловом. Среди принесенного, были и персики, и знакомые уже всем яблоки, и сливы, и еще какие-то незнакомые цитрусовые плоды, вкусом отдаленно напоминающие знаменитые карфагенские мандарины.

Ид сидел отдельно от других. Его, как и всех, страшно напугал тот громадный зверь с огромной пастью, но сейчас он уже отошел от этого стресса, и им снова овладело отчаяние. Все эти земляне, хоть и ссорились друг с другом, но они были не одиноки. У них здесь были рядом родные и друзья, да даже все вместе, они были с одной планеты. А он тут один, совсем один. Среди них всех. Они сегодня все решили отсюда уходить. А что теперь делать ему?

– Ты чем занят?

Ид не заметил, как рядом с ним, сел Неро. – Да ничем.

– Слушай, а может, ты кушать хочешь? Тебе принести чего-нибудь?

– Нет спасибо, мне уже твоя мама принесла.

Неро удивленно посмотрел на него. – Откуда ты знаешь, что это моя мама?

– То, что это твоя мама, я сразу понял. Она просто смотрит на тебя, как мама, – Ид сокрушенно вздохнул. – А я не знаю, где сейчас мои мама и папа, и они не знают, ни где я, ни что вообще со мной произошло. Может, я никогда их больше не увижу. Ид еле сдерживался, чтоб не заплакать.

– Ну, ты хоть знаешь – кто твой папа, а я вообще никогда своего папу не видел, и не знаю, кто он и как его звали.

– Правда?

– Чистая правда. Всю жизнь живу только вместе с мамой. Неро видел состояние Ида, и решил сменить тему разговора. – А ты не видел Эрдэнэ?

– Кого?

– Ну, рыжую девочку. Её Эрдэнэ зовут, которая с бабушкой и этой птицей.

– Нет. Помню, видел их у воды. Потом появился этот зверь, а потом уже ничего не помню. Помню, что только бежал из-за всех сил за всеми вами, и оказался здесь.

– Ну да, я тоже очень испугался, чуть в штаны не наделал. Мальчики посмотрели друг на друга и засмеялись.

Промиус долго смотрел со стороны, как разговаривают его сверстники, и ему до ужаса хотелось узнать, о чём же они говорят. Вот они даже смеются, и Промиус уже не выдержал, и подошел к ним и спросил. – А чего вы смеетесь?

Мальчиков разобрал еще больший смех, и Неро начал рассказывать ещё раз, о том страхе, который он испытал при бегстве от страшного зверя, но Промиус непонимающе помахал головой.

– Ах, да, ты же не говоришь на таланском языке, – и Неро перешел на вандальский язык, которым владели все трое.

Через пару минут, дуэт смеющихся уже превратился в трио, когда Промиус в красках живописал историю Ольдиха, спасающегося ото льва на дереве. Все так живо представили толстяка, взбирающегося от страха на дерево, – что удержаться от смеха было просто невозможно. Ид, размазывая слезы от смеха по щекам, подумал, – а они не такие уж и плохие эти земляне. Вот даже смеются над теми же вещами, над, чем смеются, и уроженцы Таураана.

Вскоре не выдержала и Тэсия, присоединившись к компании сверстников. Неро впервые увидел такую другую Тэсию. Она не командовала им, не говорила с ним свысока. Она держалась с ним на равных в присутствии других, она смеялась от его шуток, так же, как и от шуток других. Её волосы растрепались, и она постоянно поправляла их, открывая раскрасневшиеся от смеха, щечки и обнажая кристальной белизны, красивые ровные зубы. Неро почувствовал такой необыкновенный прилив нежности, что ему нестерпимо захотелось самому завести эти непокорные локоны за ушко.

Вдруг на улице, где работали над созданием ограды, раздался шум. В проеме показалась Эрдэнэ, которая быстро оценив обстановку, подбежала к горке фруктов и жадно похватала оттуда плоды, сколько могло уместиться в ее руках, и тут она заметила компанию сверстников, глядящих на неё так, как будто они первый раз её увидели.

Эрдэнэ подошла к ним, и откусила большой кусок персика. Не переставая жевать, она спросила. – Ну что ещё?

Неро, улыбнулся. – Ну, слава Богу, вы живы. А то мы уж подумали, что вас с бабушкой схватил и съел тот здоровый лев.

– Какой лев? – небрежно бросила Эрдэнэ. – Это что-ли тот зверь, с которым говорила моя бабушка и который на самом деле, всего лишь большая кошка.

У слушателей вытянулись лица. – Так твоя бабушка разговаривала с ним?

– Ну да.

– А о чём?

– А я по чём знаю? – продолжала невозмутимо жевать Эрдэнэ. Рыжая чувствовала, что она сейчас центр внимания и невероятно важничала. – Бабушка не очень любит об этом разговаривать. Она говорит, что я еще мала для этого. Мол, когда я вырасту, она меня всему научит, и я уже не буду доставать её с глупыми расспросами.

Промиус опять чувствовал, что он не в своей тарелке, и толкнул Неро. – А что она говорит?

– А ты что не понимаешь ее язык?

Промиус недовольно отрицательно помахал головой. Вот уже второй раз он оказывается лишний в этих разговорах. Только он один тут такой, а эти все друг друга отлично понимают, и почему его отец не хочет, чтоб он тоже знал, о чем говорят окружающие? Вечно ему надо для этого просить Ольдиха, а сейчас вот он мучает с этим, Неро. А ему ведь очень интересно знать, о чем они сейчас говорят.

Неро старательно переводил Промиусу услышанное, пока на них не обратила внимания, Эрдэнэ. – А что ты ему говоришь?

– Я ему перевожу, что ты сейчас говоришь.

– Так значит, не только я, тут не понимаю другие языки, но и он тоже?

– Ну, так я же тебе говорила, что если поспишь в той камере, – то будешь понимать все языки, на которых мы общаемся. Тэсия была немного раздражена, что с появлением Эрдэнэ, внимание мальчиков теперь было приковано, не только к ней.

Эрдэнэ подумала про себя. – Вот бабушка знает язык птиц, а учить её не хочет. А языки, на которых говорят все эти люди вокруг, – она не знает. А вот, если Эрдэнэ будет знать все эти языки – то бабушка не будет к ней относиться, как к маленькой, и уж тогда … и в ее голове мелькнул план.

А пока они, вместе с Промиусом, тыркали безотказного Неро, прося его переводить сказанное – то на язык понятный Эрдэнэ, то на язык вандала.

Ид спросил Тэсию. – Ну что там решил твой отец? Он же сейчас за главного, как я понял?

– Ничего он здесь не за главного. Там и мой отец, тоже всё решает, – возмущенно ответил Промиус.

– Ну да решает, а всё равно последнее слово остается за моим папой, – горделиво сказала Тэсия.

– Это потому что вас больше, – оправдывался Промиус.

Тэсия фыркнула. – Как я поняла, эту ночь мы все проведем здесь. А завтра они будут думать, что делать дальше. Ещё он говорил про то, что не хватает очень ножей. Без них они, как без рук.

Ид вспомнил, и хлопнул себя по лбу. – Как же я мог забыть? Там наверху в модуле, в ящиках же были разные инструменты, там же и ножи точно должны были быть. Иди, скажи своему отцу, что мы сможем достать то, что ему надо.

– О, отцу это точно понравится, что от тебя есть польза и он, пожалуй, будет меньше на тебя сердиться, – девочка радостно кивнула.

– Я бы этого, тоже очень хотел, – сказал с надеждой в голосе, Ид.

Тэсия хотела было вскочить, но ее удержала за руку Эрдэнэ.

– Подожди. Всё равно до утра вы можете подождать с этим, а я хочу попросить об одном. Эрдэнэ посмотрела на Ида. – Тут такая штука. Мне бабушка точно это не разрешит, но я бы хотела тебя попросить.

– О чём?

– Я видела, как ты это делаешь, и я хочу, чтоб ты это сделал также со мной.

– Что именно? – терялся в догадках, Ид.

– Ну, я хочу поспать в той штуке, и хочу понимать все языки, на которых вы говорите. И когда бабушка уснет, ты отведёшь меня наверх и сделаешь все так, как сделал с ними, – Эрдэнэ указала на Тэсию и Неро.

Неро все переводил Промиусу. Вандал, как понял смысл сказанного, – сразу начал что-то горячо говорить, отчаянно жестикулируя, и бить себя в грудь.

– Что он говорит? – спросила Эрдэнэ у Неро.

– Он говорит, что тоже пойдёт с тобой. Ему надоело, что он ничего не понимает.

– А его не хватится отец? Вон, какой он у него строгий? Я-то с бабушкой тут никому не нужна. Ну, разве что, кроме этого, – Эрдэнэ махнула в сторону Тургэна, который обратил внимание на детский кружок и постоянно прохаживался мимо кампании, стараясь зацепить хоть какие-то обрывки разговора.

– Ну, что ж, – Ид кивнул головой, – хорошо. Тогда до вечера, вернее до ночи. А я буду ждать вас, вот там, у тропинки наверх.

Наступила ночь. В лагере была полная тишина, рядом громко посапывал Ольдих. Из-за этого храпа толстяка выгнали из пещеры поближе к выходу, где рядом с ним разместился и Промиус. Мальчик так долго ждал условленного времени, что не заметил, как тоже уснул. Он проснулся от толчка в плечо, а чья-то рука зажала ему рот, но он разглядел, что это была Эрдэнэ. Девочка приложила палец ко рту, и махнула ему рукой, указывая ему, чтобы он следовал за ней.

Мальчик приподнялся и оглянулся. Лагерь весь спал, лишь за оградой ходил кто-то, из выставленных дозорных. Тропа была буквально в двух шагах, но Ида здесь не было. Промиус начал было оглядываться по сторонам, но Эрдэнэ дернула его за руку и показала наверх. Ид был уже наверху и призывно махал руками.

Подростки начали карабкаться наверх, и пару камешков, предательски выскользнув из-под сандалий, полетели вниз. Дети затаились, но никто из спящих людей, на шум не отреагировал. Промиус и Эрдэнэ осторожно карабкались друг за другом по тропе вверх, а впереди них шел Ид. Наконец, они вступили в туннель, который уже не был виден снизу. Ид включил фонарь и махнул рукой, показав, чтоб они следовали за ним.

Но напрасно подростки думали, что их ночное путешествие останется без внимания. Был и еще один попутчик, который специально за ними следил всю эту ночь. Это был Тургэн, который решил, во что бы то ни стало узнать, зачем это понадобилось детям лезть наверх. Тургэн шел за ними в некотором отдалении, стараясь не производить никаких звуков и при этом не упускать мерцающий свет впереди, как ориентир. Через четверть часа дети были на выступе с яблоней, перед подъемом наверх. Конец веревки запутался в ветках дерева. Промиус полез по стволу и достал его. – Полезай первый, потом она, а я последний, – сказал Ид. Промиус махнул головой и в две секунды оказался на верхушке и свесился сверху, подавая девочке руку. Эрдэнэ с негодованием отвергнув его помощь, ненамного уступила ему в резкости и ловкости, взобравшись самостоятельно наверх.

Они подошли к дверям модуля, которые тотчас же сработали на движение, а также запустился мягкий свет во всем модуле. Ид подошел к компьютерному модулю и уже привычным движением набрал набор команд и выставил те же параметры, что и ранее делал для Тэсии и Неро и знаками, показав ребятам, что они могут ложиться. – Ну, всё, завтра уже встретимся, и вы уже не будете переспрашивать других, чтобы узнать, что сказал этот зеленокожий уродец, – сыронизировал над собой, Ид.

Эрдэнэ с Промиусом непонимающе посмотрели на него.

– Тьфу ты, он же с ними говорит на таланском, – мелькнуло в голове у Ида. – Ложитесь уже, – показал Ид руками, что им следовало делать. Когда стеклянные крышки над обоими закрылись, и дети уже погружались в сон, Ид подошел к бортовому компьютеру. Ид набрал на компьютере ряд команд, и компьютер выдал голографическую картинку Таураана. Ид повернул несколько раз изображение в воздухе, потом ласково провел рукой по картинке. Потом набрал еще пару команд, и на экран выскочило изображение Земли.

Молодой талан подошёл к отсеку с инструментами, где он прятался два дня назад, и вытащил оттуда один из ящиков. Он раскрыл его и вытащил оттуда тройку ножей разных размеров, пару фонарей и увидел зажигалки. Забрал и их несколько штук, и положил все собранное на приборную доску, рядом с пультом управления.

Потом забрался в ближнюю камеру, изменил угол наклона платформы для головы, так чтобы он мог видеть крутящуюся голограмму Земли и не заметил, как заснул.

Иду приснился такой замечательной сон, про то, как они с матерью и отцом плавают в аквазоо, а с ними вокруг резвятся дельфины, причем дельфины разговаривают с ними на одном языке, и они все понимают друг друга. И тут один из дельфинов подплывает к нему, берет его за руку и трясет его, приговаривая, – Ид, пора просыпаться, пора просыпаться, нам пора уже спускаться вниз.

Ид открыл глаза. Его трясла Эрдэнэ. – Давай просыпайся уже. Нам пора. Ид мгновенно всё вспомнил. – Ну, ты как?

– Все хорошо, – улыбнулась Эрдэнэ. – Вот видишь, с тобой же разговариваю на твоём языке. Правда голова сильно болит.

– Ты извини, но я поставил на ускоренный выход из сна. Просто нам надо вернуться до того, как заметят наше отсутствие. А голова день – два возможно ещё поболит, и пройдет.

– Ничего, мы потерпим. Правда, вандал? Эрдэнэ крикнула в сторону Промиуса, сидевшего на краю камеры и усиленно трущего свои виски. – Главное, что нам не надо будет уже никого переспрашивать.

Молодой вандал уважительно посмотрел на неё. Такая боевая, ловкая. Вон как по веревке лихо забирается. Опасностей, судя по всему, вообще не боится, и сама до этого плана додумалась, чтобы втайне от всех языки выучить.

Ид потянулся. – Ну, что, тогда пойдем вниз? Сейчас я только возьму, что я вчера собрал.

Он подошел к приборной панели и начал все собирать в кучу. Нет, всё в руках им не унести, лучше им это в ящике взять и унести вниз, но тут мальчик остановился. Он же помнил, что вчера сложил сюда три ножа, а здесь было только два. Странно, наверно он вчера что-то перепутал? Ид пошел в отсек, и нашел вчерашний открытый ящик. Там среди всего прочего лежал ещё один нож. Видимо мне вчера показалось, что я его вытащил – подумал Ид.

Все остальное содержимое ящика мальчик высыпал, и сложил сюда обратно всё вынутое накануне, и вышел с ящиком на плато.

Солнце только-только было готово появиться над горизонтом, и в воздухе еще царила полная тишина, и вдруг сверху раздался призывный звук. Эрдэнэ подняла голову, и увидела источник звука. – Это Октай. Значит, бабушка скоро проснется. Надо быстрее идти.

Обратную дорогу ребята чуть ли не бежали. В лагере уже начали просыпаться. Кто-то выходил уже за ограду, но в пещере ещё было достаточно темно и они крадучись, осторожно смешались с первыми встающими.

Промиус, подошел к храпевшему Ольдиху и легонько пнул его ногой. – Вставай Ольдих, сегодня на завтрак отбивная.

– Где отбивная, где? – Ольдих резко приподнялся, и начал протирать глаза.

Мальчик засмеялся. – Если будешь долго спать, то тебе точно ничего никогда не достанется.

– Да ну тебя, – обозлено ответил толстяк. – Принес бы чего-нибудь поесть, хотя бы и фруктов этих, будь они уже неладны.

Эрдэнэ, прокралась к бабушке и осторожно легла рядом.

– Ты где ходила?

Эрдэнэ вздрогнула. Бабушка разговаривала с ней, не открывая глаз.

– Да нигде, бабушка. Что-то плохо ночью спалось, вот и ходила, чтобы уснуть, и только сейчас захотелось поспать.

– Ты Октая не видела?

– Видела, он там. Бабушка, я хочу спать, не мешай мне.

Тэсия проснулась, протерла глаза и увидела Ида, сидевшего в углу пещеры. Ид тоже её увидел, улыбнулся и кивнул ей. Тэсия кивком головы спросила. – Ну как?

Ид в ответ утвердительно покачал головой. Тэсия покрутила головой по сторонам и увидела, что отца нигде нет. Она начала расталкивать, спящую рядом с ней мать, – Мам, мам. А где папа?

Лидия буркнула спросонья. – Отстань. Не знаю я, где твой отец. Я ещё не проснулась, не трогай меня.

Тэсия выскочила из пещеры. Все мужчины, начиная от вандалов и кончая рабами и музыкантами, были заняты над сооружением ограды. Лисипп вместе с Самаксом раскладывали волокна на камнях, изготавливая тетиву для будущих луков. Леонтий стоял рядом с Хильдебальдом. Мужчины что-то меж собой обсуждали.

– Пап, пап, а Ид хочет что-то тебе показать.

Хильдебальд, вздохнул и сказал с иронией. – Ну, куда же мы без твоего главного советника, римлянин?

Леонтий ласково. – И тебе доброе утро, дочка. Какой ещё Ид? Что показать?

– Ну, пап. Ну, этот талан, зеленокожий.

– А что он нам может показать? Он уже все нам показал. На его месте я бы лучше просто не показывался мне на глаза. Это же из-за него, мы все здесь. Чем меньше я его вижу – тем больше у него шансов прожить на один день больше.

Леонтий заметно раздражался. Видимо до этого у него было хорошее настроение, а Тэсия своим напоминанием о талане, разрушала всё это очарование, от наступающего утра.

– Ну, пап, но у него действительно есть что-то интересное. Тебе точно на это надо посмотреть.

– Ну, хорошо, показывайте уже. Но только пусть он не пытается задобрить меня глупыми поступками. И если окажется, что это какая-то ерунда, клянусь, мы его сегодня зажарим вместо вчерашней косули.

Тэсия убежала в пещеру и вернулась с Идом и ящиком. Все работающие остановились, когда обратили внимание на несущего ящик, зеленокожего. Ид подошел к Леонтию и Хильдебальду, положил ящик на землю и раскрыл его. Хильдебальд нагнулся и взял в руки самый большой нож, потрогал его лезвие пальцем. Из-под кожи просочилась капелька крови. Хильдебальд поднял нож, высоко над головой и прокричал. – Ну, и где эта вчерашняя кошка?

Глава 19

Таураан.

Как только Амун по прибытию на Землю, велела провести расследование по поводу пропажи Ида, Аркенар от греха подальше, сослал Миртаана на Таураан для дальнейшего прохождения службы в ограниченном корпусе. Миртаану очень не хотелось улетать с Земли, но дядя убедил его, что это безопасней, да и просто будет лучше для его карьеры. А через несколько месяцев он его вернет назад. На Таураане же, – он сразу получит пост, и весьма немалый – заместителя командующего ограниченного контингента, генерала Этирея.

Этирей был уже немолодой, но весьма влиятельный военный, очень популярный в войсках. Но при этом, со своим особым мнением, которое частенько шло наперекор мнению Аркенара, и что самое главное, он был предан Амун, и поэтому верховный главнокомандующий немало постарался, чтобы оставить его на Таураане. Аркенар давно бы отправил неугодного генерала в отставку, но Амун всячески показывала, что она не склонна поддержать это решение, и главнокомандующему пришлось отступить.

Вот и на Таураане, Этирей выполнял функции не только командующего ограниченным корпусом, но и выполнял функции наместника Амун, являясь здесь верховной и исполнительской властью. И поэтому, по замыслу Аркенара, одной из целей Миртаана на Таураане, – и будет присмотр за своим командиром. Этирей сразу невзлюбил Миртаана. В столь молодом возрасте получить такую должность, до этого даже не прослужив и года в регулярных войсках, – тут явно читался смысл такого назначения. Аркенар приставил к нему своего соглядатая и стукача.

И еще одна черта Миртаана, очень раздражала Этирея. Он, конечно, и сам не пылал любовью, к новым поселенцам его родной планеты, но та чрезмерная жесткость и даже жестокость Миртаана в обращении с людьми, вызывала неприятие, даже у него.

Все же, их основная задача – помочь этим новопереселенцам как можно быстрее адаптироваться здесь, а не становиться постоянными надсмотрщиками при них, вызывая к себе неистребимое чувство ненависти. Хотя, по правде сказать, с появлением Миртаана здесь, добыча таурания на шахтах действительно выросла. Поэтому эти методы на Земле были хоть и признаны жесткими, но вполне приемлемыми на данном этапе, потому что, давали необходимый результат.

Миртаан, применял свои методы не только на мужчинах в шахтах, но не гнушался этого и в отношении женщин и детей, работающих в теплицах. Работы по управлению землянами на Таураане были выстроены следующим образом. Из землян выбирали самых послушных, готовых беспрекословно подчиняться и соблюдать те пункты программы адаптации, которая была принята для всех прибывающих землян.

Их обучали языку талан, и через них таланы вели общее руководство и диалог с остальными землянами. И хотя, в последнее время в программу адаптации были внесены коррективы, с тем, чтобы прибывающие новички уже знали язык талан, но они всё же, не составляли основную массу землян.

Если землянин хорошо работал и был на хорошем счету, то его могли перевести из лагерей общего поселения, в пустующие квартиры и дома, которые в бесчисленном количестве, остались здесь после отъезда талан. Система кнута и пряника постепенно приводила к нужным результатам. Но не всегда и везде эта система работала. Были целые этносы, которых не сломила их нынешняя ситуация и от которых, можно было ожидать, всего, чего угодно. Их Миртаан ставил на самые тяжёлые работы, в самые нелюдимые и неприветливые территории Таураана.

Вот и сейчас Миртаан как раз летел, на такую удаленную шахту. Утром было получено сообщение о том, что довольно большая группа на местном руднике объявила, что отказывается работать, требуя улучшить их условия труда. Положение усугублялось тем, что местный старший, не имел у них никакого авторитета, да и сама охрана шахты, также была не в состоянии разрешить этот конфликт.

Миртаан полетел туда в весьма раздраженном состоянии, в сопровождении отряда специального реагирования. Он планировал сегодня поплавать в аквазоо. Теперь за жемчужиной Таураана уже не следили с прежней строгостью, и никто не осуществлял строгий контроль над графиком его посещений. Там остался весьма немногочисленный персонал, следящий за чистотой и уровнем воды в нём, да и то, почти уже состоящий из одних землян. И Миртаан пользуясь служебным положением, проводил всё свое свободное время там. И вот, сегодня какие-то недоумки решили оторвать его от запланированных удовольствий.

А в это время Земля вызывала Этирея. На связи была правительница.

– Ну, и как тебе на моём месте? – с улыбкой спросила его Амун.

– Правительница, мне бы лучше быть на своём месте. Не моё это дело – гражданскими руководить. Вот жду, не дождусь, когда мне уже пришлют замену. Эти земляне, настолько упертые создания, что порой кажется, что они никогда уже ничему не научатся, хотя по правде сказать – они и сами не горят этим желанием. А используя методы, которые внедряет племянник нашего главнокомандующего – то мы и вовсе постепенно превращаемся в их самых ненавистных врагов.

Мы и так, конечно, далеко не их друзья, но сейчас замечаем усиленный рост недовольств, в самых разных местах. Пока нам еще хватает сил, чтобы локализовать очаги недовольств, но если всё пойдет такими темпами, то я скоро буду просить вас, об увеличении численности нашего контингента здесь, как минимум вдвое.

Амун вздохнула. – Этирей, по этому поводу я и хочу поговорить с тобой. Видишь ли, выполнение плана по добыче таурания сейчас оказывается не просто важно, а становится твоей самой главной задачей на Таураане. Мы проверили Землю на предмет залежей таурания, или хотя бы, чего-то подобного, сравнимого по эффективности – и выводы получились однозначными. Ничего, Этирей, ничего. Земле, чтобы выработать таураний, надо прожить еще не один миллиард лет. В общем, все это далеко не при нашей жизни, – Амун горько усмехнулась. – Вот так, вот. Мы очень зависим от нашего таурания. Без него, наш космический флот, да и вообще всё – станет совершенно бесполезным. Поэтому, необходимо наращивать добычу таурания, насколько это будет необходимо.

– Значит, я так понимаю, что смена мне ещё не скоро грозит? – горько усмехнулся, Этирей.

– Прости, мой друг, но ты один из немногих, кому я могу полностью доверять, и поэтому я очень на тебя рассчитываю. А рост недовольств землян на Таураане меня, кстати, тоже очень тревожит. Это весьма некстати. Раз мы там собираемся оставаться, то нам необходимо, находить точки соприкосновения с теми, с кем нам теперь, предстоит рядом жить. А ваш вопрос об увеличении численности контингента, я обязательно вынесу на обсуждение на следующий Совет. Амун задумалась. – Ах, да, – Амун улыбнулась, – Этирей, вы лучше расскажите, как там ваш любимец, племянник Аркенара?

– Лучше и не спрашивайте, правительница. У меня полное ощущение, что он за моей спиной всё докладывает своему дяде, в том числе и обо всех наших с вами разговорах. Я поэтому и велел перенести сюда общекомандный коммуникационный центр, потому что думаю, что в военном штабе полно жучков, и обо всем, потом становится известно Аркенару.

– Я об этом уже знаю. Поверьте, это не ощущение, это так и есть. Мне здесь тоже нелегко противостоять, его всё возрастающей силе. Тут сторонников жестких мер столько, что плюнуть просто некуда. А способных думать холодной головой, как мы с тобой, – считанные единицы. Правда, и земляне сами дают к этому повод. Их постоянные нападения на нас, только способствуют популяризации жестких методов. Так что жидкие ряды наших сторонников и так редеют, день ото дня. Амун тяжело вздохнула. – Я не удивлюсь, если Аркенар скоро попросит меня уйти с поста Верховного Правителя. Ладно, Этирей, это всё патетика. Вобщем, ты сделай пока все необходимые расчеты, насчет того, сколько тебе ещё точно требуется сил для поддержания порядка на Таураане. Но помни, у нас тут дел своих хватает, – так что, ты больно не рассчитывай на то, что дадут столько, сколько ты попросишь. А пока я временно сокращу поток к вам людей, до самого минимума. И давай, не позволяй там землянам сильно захламлять Таураан, – всё же это наша Родина.

– Сделаю что смогу, правительница.

Начальник шахты стоял перед Миртааном и что-то лепетал про произошедшее накануне. Какая-то группа, имеющая большое влияние на всех остальных, демонстративно отказывается работать. Мол, какого-то их товарища, незаслуженно выгнали из недавно предоставленного дома за мелкую провинность и они требуют, чтобы ему обратно разрешили вернуться, вместе со своей семьёй в тот дом.

Проклятое солнце Таураана, – думал Миртаан. – Вот когда нет сезона дождей, – здесь просто невыносимо. Почему он должен быть здесь, а не в любимом аквазоо? Почему он должен слушать вот эту чушь? Почему дядя отправил его сюда, когда все нормальные таланы уже живут на Земле? И почему какие-то земляне, считают, что могут что-то здесь требовать?

Миртаан повернулся и рявкнул. – Почему мне надо отвлекаться на всякую ерунду? Почему вы сами не можете с этим разобраться? Предупреждаю тебя, что я в последний раз прилетаю сюда, и показываю, как надо разговаривать с этими погаными землянами. В следующий раз будешь уже не руководить шахтой, а работать здесь, рядом со своими подопечными. Давай показывай мне этих недовольных.

– Сейчас-сейчас. Пройдёмте к лифту.

Лифт спустил начальника шахты и Миртаана, в окружении десятка охранников, в самый низ шахты. Широкие проспекты вырубленных проходов шли в разные стороны. Особенность добычи таурания состояла в том, что он залегал глубоко под поверхностью, и находился в толще очень твердых пород. Проходческая машина осуществляла основную работу по прорубанию маршрутов в горных породах, но как только она подступала к скоплению залежей таурания, то в дело вступал ручной труд. Таураний представлял собой графические стержни голубого цвета, издававшего при этом слабый мерцающий цвет. Размер этих стержней был примерно одинаковый, с размер кисти среднего талана, но был при этом достаточно хрупок для резцов машины. При резком воздействии на него – он осыпался крошкой, смешиваясь с горной породой, и в таком виде был абсолютно непригоден.

Поэтому без ручной работы на конечном этапе его добычи, обойтись было никак невозможно. Эти трубки-стержни выковыривались из породы, и бережно складывались в подготовленные ящики, которые и отправлялись наверх. Таураний служил основным компонентом для твердого ракетного топлива межзвездных кораблей. Он, вступая в реакцию с другими компонентами, в результате давал невиданную энергию с очень высоким КПД и весьма её низкими утечками.

Таураний встречался только, на очень старых планетах, являясь продуктом десублимации особых газов, произошедшей за многие миллиарды лет, но далеко не на всех, даже старых планетах он был в достаточном количестве, оправдывавшим его добычу.

Но Таураану с этим очень повезло, и запасы таурания здесь были весьма богатыми, собственно, почему таланы и назвали эту планету в честь этого важного ископаемого. И качество его было гораздо выше, в отличие от других, молодых аналогов, да и добывать его здесь, было всё же гораздо легче. Поэтому таланы и держали это в секрете от всех гостей, изредка прилетавших в этот не самый гостеприимный уголок безбрежной Вселенной.

Исключение составляли лишь сивусы, с планеты Сивания, из противоположного края их большой галактики. Весьма немногословные, коренастые, невысокие, с очень развитой мускулатурой, существа, почти в два раза ниже талан, с большой головой и серой кожей. О них было известно лишь то, что они почти всю свою жизнь проводят в подземных лабиринтах, плохо реагируя на солнечный свет из-за глаз, приспособленных к жизни под землей.

На Таураане они появлялись лишь в период дождей, забирая очередную порцию таурания по особому договору, и опять исчезали на год. Договор этот был составлен еще далекими предками талан и сивусов в обмен на саму технологию использования и применения таурания. Таланы не знали, как использовать это богатство, когда они обнаружили его на этой планете. Но сивусы задолго до пришествия талан сюда, уже добывали здесь вахтовым методом таураний, и были неприятно удивлены, когда в свой очередной прилет обнаружили, на доселе пустой планете, новых поселенцев.

Две цивилизации готовы были схватиться в смертельной битве за обладание ресурсами, но в какой-то момент стороны пришли к мирному соглашению. Сивусы разумно решили, что раз эту планету обнаружили таланы, значит, её могут обнаружить и другие, возможно, более недружелюбные завоеватели. И поскольку постоянно сивусы здесь жить тоже не могли, поэтому они уступают эту планету, и таланы заселяются на ней. Они живут на ней как полновластные хозяева и осуществляют добычу таурания, но каждый год определенное количество, передают сивусам. Взамен сивусы отрекаются от всех прав на неё, и держат в секрете информацию, об истинных размерах залежей таурания на планете.

На планете сивусов таураний практически был весь выработан, и под поверхностью шахты представляли собой бесконечные паутины лабиринтов, где собственно и проживали сивусы.

На Таураане до такой степени изрытости было очень далеко, но некоторые шахты тоже были довольно замысловато устроены. Коридоры практически большей частью не укрепляли, ибо сама горная порода была очень твердой и угроз для обвала, практически не представляла. С освещением и вовсе поступали очень просто. В стенах коридоров специально оставляли незначительные остатки стержней таурания, которые своим матовым голубоватым светом и давали необходимое освещение. Поэтому через некоторое время, попавший сюда, привыкал к этому свету и мог свободно ориентироваться в окружающей обстановке.

Вот по такому голубому коридору и шёл сейчас Миртаан. Начальник шахты, которого явно не прельщала перспектива оказаться в числе рабочих, семенил перед Миртааном, указывая ему правильную дорогу.

– Вот сюда, пожалуйста, – и компания оказалась в широком и просторном отсеке, который использовался для хранилища контейнеров для таурания, инструментов рабочих и вагонеток для отгрузки отработанной скальной породы. На этих вагонетках как раз сейчас сидели, о чём-то со смехом переговариваясь, около двух десятков землян. При появлении талан смех стих, и от компании людей отделился и подбежал к ним, один из землян.

Начальник шахты, обратился к нему. – Ну, рассказывай всем, что тут у тебя происходит? Ради вас прибыло самое высокое руководство всего Таураана. Только смотри ничего не утаивай, а не то снимем с тебя все привилегии старшего.

Землянин, явно выбранный за покладистость, но не страдающей смелостью, начал объяснять. – Я же уже говорил, что рабочие отказываются дальше работать, если вы не пойдёте на их условия.

Начальник шахты замахнулся на него, и старший группы, закрыв голову руками, согнулся в испуге. Вся сидевшая до этого кампания землян, тут же вскочила на ноги, с выражением на лицах, весьма далеким от веселья. Охранники Миртаана тут же навели на них оружие.

Миртаан понял, что ему впервые приходится иметь дело с такими серьезно настроенными и организованными землянами. Конечно же, будь его воля, он бы давно превратил их всех в пепел, но тогда ему пришлось бы отвечать перед Этиреем, который пока ещё терпел его жёсткие методы, но массового убийства ему точно бы не простил.