Миры отверженных

– А вы тогда на что, Миртаан? Почему до сих пор, не знаете язык тех, с кем вам приходится общаться? Может, если бы вы понимали всё без посредников, то и не приходилось бы прибегать, к столь вами любимым методам сотрудничества?

Миртаан сделал вид, что не заметил этой колкости. Этирей, наклонился к землянину, который от страха весь скукожился и сжался.

– А тебе можно доверять? Ты меня понимаешь, землянин? Тот кивнул головой.

– Хорошо понимаешь? Переводчик еще энергичней замотал головой.

– Я хочу, чтобы ты меня очень правильно понял. Этот разговор очень важен не только для меня, но и для тебя, и вообще для всех здесь, на этой планете. Так что будь точен, и переводи слово в слово.

– Я всё сделаю.

– Хорошо, а теперь спроси Долгоона, почему он поменял свое решение? Ведь, ещё утром он дал резко отрицательный ответ, а тут вдруг, быстро его поменял. Что произошло?

Переводчик повернулся, и начал было пересказывать Долгоону, как вдруг, один спутников землянина начал что-то быстро говорить. Долгоон остановил его рукой, и что-то сказал переводчику. Толмач повернулся к Этирею. – Они говорят, что им нужны доказательства, что эти гефестиане вообще существуют, и что они угрожают нам.

– Прекрасно. Этирей усмехнулся. – Ну, что ж, пусть тогда сами убедятся. Оператор, выведи, пожалуйста, картинку с орбиты, и желательно, с нескольких мест.

В воздухе появилось множество изображений, на которых было видно, как десятки и сотни кораблей атакуют щит, пуская в него ракеты, которые взрывались при соприкосновении со щитом. При взрыве, в щите образовывалась дырка, которая тут же затягивалась. Трое землян стояли в изумлении, разглядывая впервые столь масштабную картинку, перебивая друг друга, и указывая на то место, где как им казалось, и происходило самое интересное.

Этирей внимательно наблюдал за реакцией землян и повернулся к переводчику, – А теперь спросите Долгоона. Достаточно ли ему доказательств, или он всё еще не верит?

– Долгоон спрашивает, а вот эта пленка, она долго выдержит?

– Ха, ты смотри, а он всё схватывает на лету, этот землянин, – ухмыльнувшись, воскликнул Этирей. – Значит так, давай ему переводи. Эта пленка называется щит, и я сейчас расскажу, как он работает. Он закрывает всю нашу планету, не позволяя ничему постороннему проникнуть внутрь. Наш Таураан находится в зоне розы ветров метеоритных потоков, и его постоянно бомбардируют метеоритные дожди, с разных сторон. То малые, то большие. Поэтому Таураан и выглядит так неказисто, по сравнению с вашей планетой и вот почему, многие территории на Таураане абсолютно безжизненны. А щит – это наша защита от агрессивного мира снаружи. И вот, как он работает. В момент атаки на той части щита, который подвергся вторжению, образуется дырка от взрыва, потому что расходуется энергетическая материя, и наши операторы равномерно разглаживают и латают эти возникающие дыры. Давай, переводи, – только смотри, чтобы он всё понял, – Этирей грозно посмотрел на переводчика.

– Чёрт, а ведь это действительно пленка, а не щит, – вслух подумал Этирей. – Нет, это не переводи, – сказал он, увидев повернутое в его сторону лицо переводчика.

– Так вот, – генерал продолжил, – после образования дырки, необходим отрезок времени для балансировки и выравнивания этого фрагмента щита, и в этот момент в этом месте мы оголены. Этот отрезок времени небольшой, и если сама дырка небольшая – то проблем нет, но если образуется большая дыра, то тогда быстро залатать её не получится. И вот в эту дырку, можно уже прорваться внутрь. И в таком случае, если наша защита будет сломлена, то в эти дыры устремятся корабли гефестиан, и мы сможем их остановить только с помощью оружия, которое у нас стоит здесь, на поверхности. А вот для его управления, у нас просто физически не хватает рук. Вот почему нам нужна его помощь, и помощь землян. Переводи.

– Долгоон хочет, чтобы ему показали это оружие.

– Всё ему покажи, да расскажи, да дай пощупать. Ты лучше спроси его, – будет ли он помогать нам? Этирей начинал терять терпение, с силой удерживая себя, чтобы оставаться в рамках приличия.

– Долгоон просит, чтобы ему показали оружие, – повторил испуганный переводчик.

Этирей стиснул зубы. – Хорошо. Оператор, выведи энергопушку на экран. На экране появилась массивная пушка, на фоне которой, стоящий рядом с ней талан, казался очень маленьким.

– Вот, этим оружием, мы и встретим здесь гефестиан. Это старое оружие, которое, мы уже давно списали со счетов, с тех пор, как только у нас появился щит. Пушка наполовину механическая и чтобы её обслуживать, необходимо наличие персонала из наводчика, стрелка и двух подающих снаряды. Но и это, не самая большая наша проблема. Проблема в том, что из-за своих габаритов, она весьма громоздкая, с очень маленьким радиусом разворота ствола. Но мы уже заранее знали, по какой траектории и в каком месте на нас надвигается метеоритный дождь, и это для нас не было проблемой. Мы просто выставляли энергопушки под нужным углом к предполагаемому углу вхождения метеоритного потока.

Но сейчас, ситуация совершенно другая. Мы будем иметь дело с управляемыми объектами вторжения, которые будут менять свою траекторию и угол вхождения. Поэтому к каждой такой пушке нам будет необходимо приставить как минимум, два десятка обслуживающих талан или землян, которые обеспечат её быстрый разворот, в нужную нам сторону. И если стрелков и наводящих, мы ещё возможно наберем среди своих, то вот, чтобы пушки элементарно разворачивать в нужную сторону – у нас просто банально нет для этого талан.

И такие пушки, нам придётся расставить по всей планете, потому что мы не знаем, откуда они начнут атаку, и нам, чтобы, хоть как-то прикрыть весь периметр неба, надо выставить не менее, пару десятков тысяч таких пушек. И то этого будет недостаточно. Но у нас никогда такого количества не было, да и не нужно нам было столько. Их у нас фактически наберется раза в три меньше. Да и то, все они давно находятся в законсервированных шахтах, и никто не знает, в каком они сейчас состоянии. Так что, если хотя бы две трети из них, смогут нормально функционировать – это уже будет хорошо.

Долгоон что-то сказал, и переводчик вступил с ним в диалог. При этом Долгоон сильно нервничал, и прикрикивал на него.

Этирей нервничал. – Что, что он говорит, переводи же давай.

– Он говорит, что не понимает, как она работает, и хочет, чтобы ему показали, как она реально действует.

Этирей покачал головой, и устало выдохнул, – Хорошо. Оператор, выведите на экран обзорное видео.

На экране появилось улыбающееся лицо талана, который стоял на площадке управления пушки, и о чем-то рассказывал, показывая на небо. Переводчик, склонившись к уху Долгоона, переводил ему, что говорилось на экране. Следующий кадр дал общий план и показал, что таких пушек на большой площадке стоит несколько десятков и все застыли в напряженном ожидании. Вдруг на небе начали показываться маленькие светящиеся точки, которых постепенно становилось всё больше и больше, пока они не превратили всё небо в светящийся небосвод, несмотря на яркий солнечный день. И тут пушки, одна за другой, стали давать залпы.

Снаряды уходили навстречу метеоритному потоку, а заряжающие уже принимали из погрузчика новый заряд, и открывали и закрывали затворник. Снаряды, меж тем, резко устремившись к цели и не доходя до них, взрывались, после чего, образовывали в небе разворачивающиеся паутины большого диаметра, а все вместе, они сплетались в гигантскую энергетическую сетку, светло-голубого цвета. При соприкосновении с такой сетью, метеориты взрывались, превращаясь в более мелкие фрагменты, после чего эти фрагменты попадали на такую же сетку от следующих залпов, дробясь все сильней и сильней.

Этирей скомандовал. – Выключите уже это. Я думаю, он уже понял смысл. Экран погас, и Этирей продолжил. – Просто есть нюансы, и я их ему сейчас объясню. В общем, ты, наверное, понял Долгоон, как они работают. В итоге, почти всегда серии, из трех залпов всегда хватало, чтобы на землю падали мелкие камешки и песок. Но нам сейчас предстоит не с камнями сражаться, а с умными целями. Заряд в воздухе держится не больше пару десятков секунд, причем с каждой секундой он теряет свою силу, а после, просто испаряется в воздухе. А у нас сейчас будут цели, которые будут уворачиваться от них, и потому маневренность пушек приобретает здесь решающее значение.

Этирей смотрел на непроницаемое лицо Долгоона и это его взбесило. – Да что, я тебе, всё тут рассказываю? Ты ответь, наконец, готов нам помогать или нет, а то я тут стою, столько времени перед тобой распинаюсь, а от тебя ни слова не слышу.

Переводчик перевел последние слова Долгоону. Долгоон ответил ему, показывая на Этирея, и на сидевших молча за столом, офицеров.

– Что он ещё хочет? – вскричал Этирей, потерявший последние остатки терпения.

– Долгоон спрашивает, а что будет, когда эти корабли, всё же избегут наших ловушек, и они попадут на поверхность. С ними ведь как-то придется сражаться? И, наверное, это будут ваши огнемёты?

– Какие ещё огнеметы? Этирей наморщил лоб. – А, видимо, он имеет в виду, плазмоматы? Да, это будет наше оружие, когда придется с ними сражаться, уже на земле.

– Долгоон это понял. Он говорит, чтобы эти плазмоматы, вы раздали людям и научили их пользоваться ими. Это одно из его условий.

– Что? Он хочет, чтобы ему и всем людям выдали оружие? – воскликнул в недоумении Этирей.

– Командующий, да они его сразу же повернут против нас. – Это безумие, – загалдели за столом офицеры.

Этирей схватился за голову, но увидел, что переводчик всё это время переводил Долгоону, что происходит вокруг. – Стоп, закричал Этирей, – не переводи ему ничего.

Переводчик повернул испуганное лицо к командующему, – ну вы же сами сказали, переводить всё в точности.

– Да сказал, но это не надо. Спроси, – а зачем ему это надо?

– Он сказал, что это одно из его условий.

– Ах, вот как? Одно из условий?! А можно услышать, наконец, все его условия, чтобы понимать, что он хочет в реальности? А то, пока такое впечатление, что он морочит нам голову.

Толмач повернулся к Долгоону, и передал все сказанное. Землянин кивнул. Переводчик выслушал его и снова повернулся к Этирею. – Долгоон просит его не перебивать. Он выскажет всё, что хочет сказать, а потом вы будете его спрашивать.

Этирей согласно кивнул. – Ну, давай, если так. Ты главное, не забудь ничего.

Долгоон выпрямился и начал говорить. Говорил он, смотря при этом пристально, в глаза Этирею, а рядом стоящие с ним люди, время от времени кивали головой, как бы негласно выказывая говорящему, свою поддержку. Переводчик дождался конца речи. – Долгоон говорит, что у вас безвыходное положение, и без помощи людей вам, одним не справится.

За столом кто-то выкрикнул, – Ну всё. Теперь он хочет нас шантажировать.

Этирей поднял руку, – Тише, давайте выслушаем до конца. Ваши комментарии будут попозже.

Переводчик продолжил. – Долгоон говорит, что оружие ему нужно, потому что он не очень верит, что эти старые пушки смогут эффективно показать, то, что он видел сейчас на экране. А настоящие бои будут потом, здесь, на земле, и он хочет, чтобы люди смогли также эффективно сражаться с врагом, имея в руках это оружие. Он говорит, что только так, мы сможем вместе достойно встретить врага, и не понимать это могут только существа с небольшим умом. Но и это ещё не всё.

– Небольшим умом, – недовольно хмыкнул Этирей. – Продолжай.

– Так вот, если даже Долгоон согласится, то за ним пойдут лишь несколько сотен рабочих его шахты, а здесь нужно в сотни раз больше. И если вы хотите, чтобы за вами пошло столько людей, – вы должны обещать им что-то более существенное, чем просто выжить.

– А что значит более существенное? Разве защитить свои жизни, – это не в интересах людей? Разве это не существенно? – развел недоуменно руками Этирей.

– Нет. Долгоон сказал, что люди здесь и так все затравлены и запуганы, и здешняя жизнь им в тягость. Многие потеряли свои семьи, а их жизнь теперь вдали от их дома, от их земли. И теперь, что смерть от краснокожих, что от зеленокожих, – для них уже никакой разницы не имеет. А вот, если у них была бы надежда, – вот тогда они смогли бы сражаться так, как будто это их родная земля.

– Ну, и что он тогда предлагает? Я что-то не совсем понимаю, к чему он клонит?

– Долгоон говорит, что в случае победы, – все, кто останется в живых, будут отправлены назад, – на свою Землю.

– Что? – застонал Этирей. – Да это невозможно. Как он себе это представляет? Это же нереально.

Миртаан, наклонился к Этирею. – Командующий, да пообещайте же им, что угодно, а после победы мы сами разберемся с ними.

Этирей усмехнулся. – Если я даю слово, значит, я его сдержу. Командующий выпрямился и повернулся к офицерам. – А землянин, наверное, прав. Если мы не пойдём на его условие, – нас всех здесь ждёт смерть, а потом гефестиане доберутся и до Земли.

Этирей повернулся к переводчику. – Так, я хочу для себя чётко понять, – правильно ли я понял его условия. Он хочет, чтобы земляне получили доступ к оружию, а в случае победы, все, кто захочет вернуться, назад на Землю, – смогли бы это сделать. Так, да?

Переводчик перевёл, и Долгоон кивнул и начал что-то говорить.

Толмач продолжил. – Да, именно это Долгоон и говорит. Но он ещё говорит, что сейчас речь шла только насчет него и его людей, а вам надо разговаривать со всеми, кто находится здесь, на Таураане. Но с землянами должен говорить землянин, и тогда его словам поверят больше, а для этого Долгоон сам хочет сделать это. Поэтому ему надо срочно выучить несколько земных языков, а также он хочет знать таланский, чтобы говорить с вами напрямую, без меня. И еще он хочет, чтобы Вы лично дали ему слово, что не обманете его, с возвращением людей на Землю. Тогда он будет уверен, что конкретно надо говорить землянам.

Этирей тяжело выдохнул, – Хорошо, я даю ему моё слово. Но и пусть он тоже даст своё слово, что не повернет оружие против нас.

– Долгоон сказал, что он даёт его, и он никогда свое слово не нарушал.

Долгоон и все остальные земляне, вышли из командного пункта.

Этирей плюхнулся в свое кресло и обвёл окружающих взглядом. – Ну что ж, отступать нам теперь, и вправду уже некуда. Всё, что надо делать, вы и сами уже знаете. Вытаскивать все пушки, которые у нас есть, и приводить их в порядок. И срочно проводите курс обучения наводчиков и стрелков среди всех талан, которые не связаны с другими работами по обслуживанию щита. И сделайте оповещение, что завтра будет официальное заявление, которое касается всех обитателей Таураана.

На следующее утро, в штабе у Этирея снова собрался весь высший командный состав. Этирей заметно нервничал. – Ну что, сколько нам ждать еще этого Долгоона?

– Еще немного, командующий. Подождите, он совсем недавно выведен из состояния сна. Его уже везут сюда, – ответил Миртаан.

– Хорошо ему, а я с вчера, ещё даже не входил в это состояние, – съязвил Этирей. – Всю ночь думал, а не делаем ли мы ошибку, доверившись этому землянину? Мы им сейчас фактически передаем управление Таурааном в их руки. Ну, и кто может поручиться, что после победы, они всех нас не передавят, в отместку за всё пережитое?

– Командующий, у нас нет другого выхода. Главное нам продержаться, а там мы сделаем, так как нам нужно, – Миртаан хитро улыбнулся.

– И разговоров быть не может, – Этирей стукнул по столу. – Я дал слово, и я его сдержу. А вот, если я увижу, что Долгоон его не держит, – тогда я буду свободен от обязательств. А пока, он должен видеть в нас равноправного партнера и это будет так, пока я здесь, – голос Этирея был тверд и решителен. Миртаан замолчал, и отошёл в сторону.

– Командующий, я уже здесь.

В зал входил Долгоон. – Ну что, талан, не передумал за ночь о своём решении? Так необычно ощущать, что я понимаю твой язык и много других земных языков. Будто в моей голове сейчас сидят много маленьких человечков, и каждый из них сейчас мне что-то рассказывает, и, причём они это делают все одновременно. Нет, не делай круглые глаза, талан, – я не сошел с ума, – Долгоон улыбнулся. – Просто это всё как-то слишком много сразу, для одного человека. Еще несколько лун назад, я не знал ни о тебе, ни об этих краснокожих, и у меня была своя большая семья – а тут всё как-то сразу и много. Если хочешь начистоту, то ещё день назад, будь у меня ваше оружие в руках, я бы всех вас не задумываясь, отправил бы к духам, на тот свет.

Командиры повскакали с мест. – Этирей, да он безумен. Как с ним можно разговаривать? Его сейчас же надо отсюда вывести.

Командующий движением руки, опустил их на свои места. – Пускай выскажется до конца.

Землянин продолжил.– Так вот. Я бы так всё это и сделал. За всё то, что вы сделали с моим народом, со всеми этими несчастными, которых вы насильно вырвали из их родных мест. Но сегодня, я могу сказать тебе только одно. Ты можешь быть уверен, что в моем лице, ты получил самого верного союзника, которого ты мог бы себе сейчас представить. И если ты сдержишь свое слово, – я это решение, не поменяю, ни на какое другое. И если ты не передумал, я бы хотел начать делать то, что я тебе вчера обещал. Я хочу обратиться к землянам.

Этирей подошел к Долгоону. – В это трудно поверить, но я верю тебе, землянин. Всё давно готово к твоей речи. А ты знаешь, что будешь говорить? Тут ведь столько землян, которые говорят на многих языках. Как ты сможешь их убедить?

– Ну, по сравнению с вчерашним днем, здесь, – Долгоон указал на свою голову, – теперь поселилось много разных землян. Я буду говорить на всех языках, которые вы сегодня ночью засунули в мою голову. Но не это главное. Я не хочу, чтобы они поняли только этим, – он опять указал на голову. – Главное, чтоб они услышали этим, – и он приложил руку к своей груди.

Этирей с сомнением посмотрел на землянина. – Ну что ж, если ты готов, подходи сюда. Оператор, дай ему картинку.

На большом экране высветилось множество публичных мест, на которых стояли толпы народу.

– И они меня все увидят и услышат? – спросил Долгоон.

– Да, и если ты готов, – то мы пустим изображение с тобой.

Долгоон согласно кивнул головой. Этирей скомандовал, – Запускай.

На всех картинках, во всех местах зажглось изображение с лицом Долгоона. Народ охнул от изумления. До сих пор на экранах, они видели только изображение талан, а тут был свой, землянин.

Долгоон растерялся. При таком скоплении народа он никогда не выступал. Его слова сейчас ждали не несколько десятков его соплеменников, а сотни и сотни тысяч землян.

Этирей, наблюдая замешательство землянина, скомандовал оператору, – Он не готов, давай переключай на меня.

Долгоон остановил его. – Нет, я готов. Землянин тяжело выдохнул. – Приветствую, вас, земляне. Меня зовут Долгоон. Я такой же, как и вы все. Пленник, вырванный из своей привычной жизни, на нашей родной планете и насильно перевезённый сюда. Я из маленького степного племени. Нас было совсем немного. Последние годы там, на Земле, нас честно говоря, преследовали неудачи. Богатые и сильные племена, выгоняли нас отовсюду, потому что они не хотели с нами делиться, – ни пастбищами для нашего скота, ни лесами, богатыми дичью. Но мы не всегда были такими. Были у нашего племени и другие, хорошие времена. Но так случилось, что я стал вождем этого маленького племени именно в самые его худшие времена. И несмотря ни на что, мне всё-таки удалось уберечь наш род от полной гибели. Потому что моя семья, всё наше племя, – это самое дорогое, что есть у меня.

И я сказал себе, что мы обязательно найдём свою землю. Там, где моему маленькому народу, будет хорошо, и я обязательно его доведу туда. Но меня, как и всех вас, забрали сюда. Я потерял связь с ними, и со мной осталось лишь несколько человек из моего племени, и я не знаю, как сложилась судьба у остальных. Может они здесь, на Таураане, и они сейчас видят меня, и я обращаюсь и к ним тоже. Я обещал вам лучшую жизнь, и я хочу сдержать своё слово. Я постараюсь вас вернуть туда, откуда нас забрали, и мы продолжим поиски нашей земли. Пока я жив, – я хочу сдержать своё обещание, данное вам.

Но для этого мне сегодня потребуется ваша помощь и помощь всех землян. Вы, наверное, уже все знаете, что на эту планету напали краснокожие, и в данный момент они хотят прорваться сюда, пытаясь прорвать пленку, которой окутана эта планета. Многие из вас в разных местах, может даже в этот момент, видят высоко в небе, яркие вспышки. Вот эта пленка сейчас и сдерживает их от вторжения сюда.

Долгоон в процессе речи переходил с одного языка на другой, стараясь, чтобы как можно людей поняло, что он говорит на их родном языке, потом снова начинал говорить на таланском.

– Я знаю, – продолжал Долгоон, – что многие из вас даже радуются, что сюда придут краснокожие, и они отомстят нашим зеленокожим обидчикам. Они имеют право так думать, но тогда они должны понимать и другое. Если сюда придут краснокожие – они не пощадят никого. Ни жителей этой планеты, ни нас. Уничтожены будут все. А если они узнают, куда отсюда отправляется таураний, – то они отправятся и туда, на нашу Землю. И тогда нашей Земле придет конец. Конец всем тем нашим родным и близким, что остались там. И вот сейчас перед нами встает выбор. Либо мы наблюдаем, как нашим обидчикам приходит возмездие, а потом погибнем и все мы, либо мы также встаем на пути новой, более страшной, всё уничтожающей на своем пути, силе.

И если мы захотим, выбрать второй путь, – это не значит, что мы простили все зло зеленокожим. Это значит, что мы хотим защитить себя, своих близких, тех, кто с нами рядом. И тех, кто сейчас остался на нашей родной Земле, там далеко, среди бесконечных звезд. Но как вы скажете, мы сможем бороться с ними – ведь у нас нет оружия? Да, у нас его нет, но у талан – оно есть. И они готовы нам дать его. Но для этого мы должны сами решить, – готовы ли мы на время забыть о смертельной обиде, которую нам нанесли, и встать вместе, навстречу общему врагу? Я всё понимаю, и не хочу никого упрашивать, но я, чтобы сдержать своё обещание перед моими людьми, перед моим маленьким народом, принял решение. Вместе с моими новыми друзьями, с которыми я работаю в одной шахте. Так вот, – мы принимаем бой с краснокожими. Потому что теперь это война и за мою Землю, за мой народ. И теперь черёд каждого из вас, сделать свой выбор. Но и это, ещё не самое главное. В случае нашей победы, правитель Этирей мне дал слово, и я готов озвучить … даже, нет, он сам сейчас скажет его. Долгоон повернулся к Этирею, – Теперь твое слово, талан.

Этирей взглянул на офицеров. Все были под впечатлением речи землянина, и всё выступление просидели в полной тишине. Этирей встал рядом с Долгооном.

– Да, – Этирей говорил трудно и долго подбирал слова, – я дал слово землянину, и я готов его повторить перед всеми вами. В случае если мы прогоним гефестиан, – то все те, кто захочет вернуться домой на Землю, то их вернут назад. Я обещаю это вам. А дальше решать вам. Потому что, если вы захотите посмотреть, как краснорожие отомстят за вас зелёнорожим, – то вам никто не помешает это сделать. Но тем, кто будет этому рад, – на радость останется не очень много времени. Ровно до того мгновения, когда краснокожий поступит с вами так, как они поступят с нами. Выбор за вами.

Этирей дал отмашку, и оператор отключил трансляцию. Все молчали. Талан посмотрел на Долгоона, – Ты знаешь, я наверно совсем не знаю вас, землян. Ты извини, что так получилось с твоим народом. Если бы мы знали, что вы настолько думающие существа – наверное, мы бы поступили по-другому, когда прибыли к вам.

Долгоон посмотрел на него, – Все, что вы таланы, могли сделать – вы уже сделали. А теперь молись своим духам, или кто у вас там, потому что только от них сейчас зависит, – пойдут ли земляне за тобой. Больше вариантов у тебя нет. А сейчас я бы хотел со своими людьми посмотреть эти пушки вживую. На людей, которые пойдут за мной, – ты сможешь выделить как минимум десяток пушек. И ещё. Ты обещал нам выдать оружие и своих талан, которые обучат нас, как с ним обращаться. Я жду твоих следующих шагов, о которых мы договорились. Долгоон повернулся и вышел.

Этирей сел на стул. – Мы никому не молимся, землянин, – пробормотал он. Никому. Мы всегда были одни. Всегда. Как и сейчас.

Подал голос один из офицеров. – Командующий, что нам сейчас делать?

– Что-что, продолжайте расконсервацию энергопушек. Будем выставлять их своими силами. Хотя бы на первую удачную и точную серию залпов их хватит. А дальше – … Этирей встал…, – дальше это уже будет видно.

Рано утром Этирея разбудил звонок. Звонил адъютант. Этирей нажал на коммуникатор, – Чёрт тебя дери, что ты так звонишь с самого утра? Я же и так, только под утро уехал из штаба, чтобы хоть нормально поспать пару часиков. Если что-то опять пустяковое, то клянусь, – я тебя первым отдам гефестианам. Пусть они с тобой, делают, что хотят. Ну, говори уже, что там в мире произошло? И что у тебя за каменное лицо? Подожди, – Этирей резко протер глаза, – Что краснокожие, прорвали наш щит? Сейчас я буду на месте.

– Нет, командующий, – адъютант резко широко улыбнулся, – щит пока молодцом, держится. И наши операторы молодцы, – не дают им ни одного шанса. Пока у нас не было ни одного серьезного разрыва. Но они уже меняют тактику, и если раньше они атаковали с разных сторон одновременно, то теперь они группируются и наносят сконцентрированный мощный удар по одному месту целыми группами кораблей.

– Ну, я думаю, они уже близки к оптимальной тактике, чего я и боялся, – Этирей нахмурился. – Но пока же всё нормально, да?

– Да, командующий?

– Тогда чего ты улыбаешься, как дурачок? Вот зачем ты меня разбудил? Сказать, что всё нормально. Ну и кто в таких случаях докладывает? Нет, ты точно идиот. Убери с лица эту идиотскую улыбку. Вот погоди, я сейчас приеду в штаб, – я же тебя просто размажу там, на месте.

– Приезжайте, приезжайте. Тут сейчас такое! – адъютант развел руками в стороны.

– Что там еще? Что ты меня тут загадками кормишь? А ну отвечай, как положено, иначе я тебя разжалую до самого последнего рядового, а потом отдам сначала злым людям, а потом, что от тебя останется, брошу в самое знойное пекло. Сейчас как раз самый сезон начинается.

Этирей взглянул в окно. Начиналось утро, и из-за горизонта поднималось светило, уже с утра обжигая всё своими лучами. – Даже погода и та не на нашей стороне, – подумал Этирей.

– Приезжайте-приезжайте, – продолжал повторять адъютант. Вы должны сами это увидеть собственными глазами, – и он отключил связь.

Через некоторое время, Этирей ворвался ураганом в командный пункт, и бросился к адъютанту. Тот взмахнул рукой и на большом экране высветились места большого скопления людей, которые куда-то шли большими потоками.

– Что это? Что ты мне показываешь этих людей?

– Они идут к нам.

– Куда к нам? Зачем к нам? – не понимал Этирей.

– Они все будут сражаться вместе с нами. Я уже, как второй час, всё не решался позвонить вам и сказать, что люди уже с самого раннего утра идут и идут к нашим командным пунктам и записываются в отряды обороны. Всё-таки, командующий, я всегда говорил, что у вас гениальное чутье на талан, … ой тут уже получается, что и на людей тоже. И как это не видит верховный главнокомандующий Аркенар? Как же вы точно угадали с выбором Долгоона. Вот смотрите, что его вчерашняя речь сделала.

Этирей сел на стул и выдохнул. – Ну что ж, – значит, ещё повоюем. А ты чего лыбишься?

– Ну, теперь же вы меня не убьёте и не разжалуете?

– Ну да, поживёшь пока. Но только больше так не экспериментируй на мне. Следующий раз, уже так может не повезти, – Этирей улыбнулся. – Ладно, давай уже сводку. Что там у нас с размещением энергопушек?

Глава 27

Неизвестная планета из галактики Запретных территорий.

Рано утром, компания, ночевавшая у озера, двинулась в обратный путь. Дорога назад заняла гораздо меньше времени благодаря уже прорубленному ходу в непролазном лесу.

У Ида из головы не выходила картинка образа его спасителя. Он его действительно видел, но ведь этот спаситель не мог же быть, им самим. Возможно это галлюцинации, связанные с ударом головы. Но рыба с глазами, как у мамы, ему же не привиделась. Это ведь точно было ещё до того, как он ударился головой. Или все жё это ему только кажется? Ид потрогал шишку на голове. Она стала значительно меньше, и гораздо меньше болела, чем вчера.

Леонтий и компания вернулись к своим, ещё до того, как солнце встало в зенит. Выходя из леса, Тэсия заметила Лидию, и бросилась со всех ног к ней, – Мама, мамочка, а знаешь, что мы нашли?

Лидия, заметив дочку, кинулась ей навстречу. – Господи, ну, где же вы были? Мы из-за вас всю ночь не спали. Вы же обещали, что вернетесь до захода солнца? Тэсия, с тобой всё нормально, ты цела? А у нас тут такое было, – Лидия судорожно и крепко обняла дочку.

– А что собственно у вас произошло? – озабоченно спросил подошедший Леонтий.

– Те, кого ты вчера утром прогнал, вернулись сюда обратно, уже под вечер. Они угрожали нам ножом, и порезали отца Дариона, правда несильно. Он такой смелый, и не побоялся встать на нашу защиту, а вот человеку Хильдебальда сильно досталось.

– Где они? – проревел Хильдебальд.

– Тот, которого вы Триром зовете, – не знаю, они ещё вчера ушли. А ваш человек лежит там, в пещере с отцом Дарионом. Да там сейчас все сидят, почти никто не выходят – боятся.

– Странно, а откуда у них нож? – пробормотал вслух Леонтий.

Все устремились в пещеру. Вернувшихся встретили с громадным вздохом облегчения. Неро бросился к матери. Мама сидела, прислонившись к стене, и выглядела очень измождённой.

– Мама, мама, ты что, ранена? – испуганно спросил её Неро.

– Нет, нет сынок, – просто что-то нездоровится. Голова вот что-то часто стала болеть. Скоро пройдет.

Тем временем, все столпились вокруг лежащего вандала и священника. – Отец Дарион, как вы? – участливо спросил Леонтий. – Говорят, вы вчера были героем?

– Бросьте шутить Леонтий. Настоящий герой, – это вот он, – священник кивнул на лежащего вандала, – а мне досталось за компанию. Да и то пустяки. Так, две царапины, – священник приподнялся и сел.

– Солдат, ты как? – участливо спросил Хильдебальд, наклонившись к раненому.

– Да, вот командир, как-то так.

– Тебе говорить не тяжело? Расскажи, что тут произошло.

Солдат закашлялся. – Утром, как вы и приказали, я отправился вслед за Триром, чтобы проследить за ним.

Хильдебальд повернул голову, Леонтий смотрел на него. – Расстройство у него говоришь было? – зло прищурился римлянин.

– А ты хотел, чтобы я на весь лагерь прокричал, что я хочу сделать?

Леонтий скривился в усмешке. Хильдебальд повернулся к раненому. – Ну, говори, что было дальше?

– Сначала они пошли к тому месту, когда они готовили себе еду, а потом они ещё два часа плутали, пока, наконец, не вышли к какому-то маленькому озерцу, скрытому между скал. Там в одной из них есть пещера. Вот там они и остановились.

– Видимо это в другой стороне от нас, – сказал нахмурившись Хильдебальд. – Видать здесь есть не одно скрытое озеро. Ну и что дальше?

– А потом я вернулся назад в лагерь, и начал ждать вас. Солдат закашлялся, – а можно мне воды?

– Да, сейчас. Принесите же, кто-нибудь воды, – скомандовал Леонтий. Раненый продолжал. – Вот я и вернулся в лагерь, а они внезапно появились вечером, все четверо. А нас в лагере мужчин – я, священник, этот раб, да эти трое музыкантов. Трир сказал, что они что-то забыли наверху, они поднимутся, заберут и тихо уйдут, и что ему не надо скандала.

Когда они спустились, у них у всех в руках были ножи. Они схватили двух танцовщиц, но одна смогла вырваться, а вот второй они приставили к горлу нож, и сказали, что заберут её с собой. Я вступился за неё, и мне хотел помочь священник. Но у меня, кроме палки ничего не было, а у них ножи, и их было четверо. Потом они ушли.

Леонтий, повернулся и глазами начал искать Ида. Ид инстинктивно почувствовал, что сейчас произойдет, что-то очень для него неприятное и хотел незаметно скрыться, но было уже поздно.

– Эй, зеленокожий, а ну быстро, подойди ко мне. Ид послушно подошёл к Леонтию.

– Смотри мне в глаза, и отвечай. Те ножи, что ты нам дал, – они ведь там были не последние? Ты же знал, что наверху есть еще, ведь так?

– Да, – испуганно ответил Ид.

– Так почему, ты тогда спокойно смотрел, как мы тут разыгрываем эти ножи и не сказал, что там есть ещё?

Леонтий выходил из себя, и начал надвигаться на Ида, и мальчик инстинктивно попятился назад.

– Я боялся, что если у вас всех окажутся ножи, вы тогда перебьёте друг друга. Вам же нужно было только для еды и охоты, и вот теперь они у вас есть.

– Боялся он. Леонтий гремел. – Вот то, что ты боялся, – именно то, и произошло. А если бы ты сказал мне об этом раньше, – то мы бы спрятали остальное понадёжней, и они сейчас бы были у тех, у кого они должны были быть.

Леонтий замахнулся, а маленький талан сжался и закрыл лицо руками, но римлянин в последний момент сдержал себя.

Священник подал голос, – У них в руках был только один ящик. Они очень спешили. Мы говорили им, что вы должны были скоро вернуться.

Тем временем, Цэрэн растолкала всех и присела рядом с раненым, осматривая его раны. Потом поднялась, что-то сказала, и вышла из пещеры.

– Что она сказала? – спросил Хильдебальд у Эрдэнэ.

– Он потерял много крови, и если ему не приготовить что-нибудь восстановительного, а также не остановить заражение, – то он уже не увидит завтрашний восход солнца. Она сейчас пошла за травами, а вам нужно найти что-то в виде котелка, в котором она приготовит на огне снадобье.

Хильдебальд повернулся к Иду, – там наверху, есть что-нибудь такое подобное?

– Не знаю. Надо посмотреть. Ида ещё трясло от страха.

Леонтий повернулся к Хильдебальду, – Ну, теперь ты понимаешь, что нам точно надо отсюда уходить? Теперь, когда мы будем покидать это место, – всегда будет риск, что Трир придёт именно в этот момент. И теперь он вооружён.

Хильдебальд согласился, – Да, нам надо перебираться к озеру. Мы туда переправим всех женщин и детей. А ночью я со своими людьми пойду, и лично перережу глотку Триру и его прихвостням.

– Я рад, что мы понимаем друг друга, – довольно кивнул Леонтий. – Теперь надо подняться всем наверх, и вытащить оттуда всё, что нам может понадобиться. Берём все, что увидим. Пустые ящики, полные, берём и спускаем всё. Там у озера со всем разберемся. Все, что можно оторвать и может нам пригодиться, – берём, даже не задумываемся.

– Ты, зеленокожий, – Леонтий гневно посмотрел на Ида – идёшь с нами, и покажешь, что там есть. Может, есть ещё какие-то тайники на этом твоем корабле. Но сначала, мы должны найти, что-то вроде котелка. Мы должны помочь этому храброму малому. Он вступился за моих женщин. А я добро помню и помню всех, кто мне его сделал.

В течение ближайших нескольких часов, сверху было спущено всё, что могли там найти. Иду, стоило неимоверных усилий убедить всех, чтобы в запале не начали ломать модуль, потому что он их единственная возможность улететь отсюда. В ящиках нашлось нечто подобное, что можно было назвать полусферой, которую приспособили под котелок. Цэрэн приготовила в нём на огне какой-то неведомый отвар из трав. Она вынула оттуда размякшие соцветия, и, сделав из них кашицу, намазала её на раны вандала.

Хильдебальд все это время сидел, неотрывно следя за манипуляциями старухи. Он постоянно теребил Эрдэнэ, требуя объяснить ему, что именно сейчас делает старуха. В какой-то момент, девочка ответила, что бабушке уже надоели его глупые вопросы, и лучше будет, если он закроет рот, и не будет мешать.

Цэрэн хотела также смазать и раны священника, однако отец Дарион заголосил во весь голос, шарахаясь от шаманки, – Уйди от меня, старуха, не приближайся ко мне, я сам намажусь. А лучше просто помолюсь Всевышнему, и он принесёт мне избавление от ран.

Цэрэн махнула на него рукой, и, взяв котелок с оставшимся напитком, подошла к Луцинии и Неро. Старуха дала мальчику котелок в руки. – Пусть пьёт, до конца. Голова болеть не будет.

Луциния с испугом смотрела на старуху с безумными глазами, которую она и так побаивалась, а после предостережений отца Дариона, – так и вовсе, боялась к ней близко приближаться.

Неро сжал руку матери. – Мама, пей, пей. Она не обманет. Она говорит, что голова перестанет болеть.

Луциния взяла котелок усталыми руками и слегка отпила отвар, при этом, неотрывно глядя на старуху. Напиток был очень горьким и противным, и она, морщась, чуть отстранила его, от себя. Старуха склонилась над ней, и силой ей влила остатки жидкости, да так, что котелок при этом, стукнул Луцинию по зубам.

Старуха улыбнулась, одобрительно покачав головой. Потом забрала котелок из её рук, протерла его внутренность своим рукавом, и утащила с собой. Потом она подошла к раненому вандалу и села рядом с ним, взяв его руку, и начала что-то тихо говорить себе, под нос.

– А сейчас, что она делает? – спросил Хильдебальд у Эрдэнэ.

– А это она отгоняет от него злых духов.

Священник перекрестился. – Господи, прости этим невежам их безумие, и снизошли благодать твою и исцеление этому отважному юноше. Молю тебя Господи, не оставь нас в эту трудную минуту, пусть мы и заслужили все эти муки и лишения, что претерпеваем сейчас.

Цэрэн встала и, сказав что – то внучке, вышла из пещеры.

– Почему она уходит? Что она сказала? – Хильдебальд бросился к девочке.

– Она сказала, что она сделала всё, что могла, и её присутствие здесь уже не нужно, и у неё есть свои дела. А ему она уже не поможет. Всё зависит от духов и воли неба. И ещё сказала, что нам надо отсюда уходить к озеру. Здесь больше нечего делать, если конечно, мы не хотим, чтоб те злые люди, еще раз сюда пришли.

Через час колонна переселенцев, с носилками, на которых лежал раненый вандал, отправилась к озеру. В пути их застал сильный ливень, начавшийся резко и внезапно, и это затруднило, и без того медленный ход колонны. Неро шел с мамой, в конце колонны, поддерживая её с одной стороны, а с другой стороны шел Самакс.

Мэчесса шедшая впереди, то и дело, оборачивалась, и кидала ненавидящие взгляды в сторону Луцинии, и шептала Абебе. – Нет, ты только посмотри, как она закрутила ему мозги. То у неё болит голова, то нет, а этот дурачок, так и скачет, вокруг неё. Схватила мужика в оборот и не отпускает от себя. Я тебе давно об этом говорю. Хитрая она, понимает, что сейчас надо иметь надежного мужика рядом, который сможет в случае чего, тебя защитить. А то, смотри, сколько здесь здоровых мужиков. Думаешь, когда всё успокоится, – они не вспомнят про нас? Ага, размечталась. Думаешь ту актрисочку, они просто так взяли с собой? Уверяю тебя подруга, она не только готовить им будет. Да-да, не смотри на меня такими глазами. Я ещё прекрасно помню, как с нами обращались до того, как мы попали в дом к Леонтию. Да, к хорошему привыкаешь быстро, подруга. Вот и ты, смотрю, совсем забыла об этом.

А этой дряни ещё повезло, что маленькой девочкой, она попала к родителям хозяина. Они ей всегда благоволили. Вот и сынка своего, она же не от черного кобеля родила. Поди знай, кто настоящий отец её ублюдка. Но точно не из рабов. Может, поэтому и ручки свои, тяжелой работой в полях она никогда не напрягала. Нас-то, всегда таскали, на любую работу.

Я тебе точно говорю. Сейчас надо за мужика крепко цепляться и держаться за него из-за всех сил. Время сейчас такое. А эта мерзавка, моего Самакса решила себе забрать. Но он не достанется ей, пусть даже не надеется. Ну и ты тоже, Абеба, рот долго не разевай, – бери и хватай Хайле. Не смотри, что он простоват, зато погляди, как он на тебя засматривается. Будет у тебя послушным, как собачонка. А то, потом – не ты будешь выбирать, а тебя выберут, и слова твоего даже не спросят.

Ид тоже шел в самом конце, рядом с Неро, благоразумно решив, что лучше, не попадаться сейчас Леонтию на глаза. – А я, наверное, знаю, отчего у твоей мамы, эти головные боли. Это все из-за аварии. Оттого, что она слишком резко вышла из состояния сна.

– А это опасно? – с тревогой спросил Неро.

– Я не знаю, – Ид пожал плечами и вздохнул. – А мои родители даже не знают, что со мной. Наверное, считают, что я погиб.

Неро схватил его за руку. – Не думай так. Ведь они же любят тебя и, не могут, вот так взять, и перестать тебя искать. Они обязательно тебя найдут.

– Эх, Неро, – Ид тяжело вздохнул, – если б, ты только понимал, – какая она бесконечная, эта вселенная, то ты бы так не говорил.

– Но мы же как-то попали сюда, – значит и они найдут способ, как сюда добраться, – убежденно сказал Неро.

– Да, наверное, – сокрушенно кивнул головой Ид.

Лисипп идущий впереди и несущий носилки, окликнул Леонтия.

– Хозяин?

– Чего тебе?

– А ты под ноги смотри?

– Ну и?

– Следы остаются.

– О, чёрт. Всем стоять. – Хильдебальд, – он окликнул, ушедшего вперед, вандала. Тот развернулся.

– Вандал, мы оставляем за собой следы.

Хильдебальд присмотрелся, – Да, прямо указатели для Трира.

– Тогда знаешь что, – скомандовал Леонтий, – ты тогда веди людей к озеру, а мы с Лисиппом постараемся немножко прибраться за собой.

– Хорошо, Леонтий.

Дождь через некоторое время закончился также резко, как и начался. Через час колонисты вышли на берег озера.

– Мама, мама, ну смотри – как же здесь здорово! Я ж тебе говорила, а ты мне не верила, – прыгала вокруг Лидии, Тэсия.

– Ну да, красиво. Только где мы здесь будем от дождей прятаться? Я до сих пор вся мокрая.

– Зато, здесь мы в безопасности, уважаемая Лидия, – сказал подошедший священник. – Никто нас здесь не найдет. В этом лесу можно только заблудиться, а вот что-то найти – это вряд ли.

– Ну, это тем, кто не умеет читать лес, и все его секреты, – парировал священника Хильдебальд, упавший на песок. – Поверьте, для опытного охотника всё, что мы наследили, – это открытая книга.

Священник замер.

– Да вы не переживайте больно, – ухмыльнулся вандал. – Я же сказал – для опытного охотника, а Трир и его негодяи, в лесу ориентируются, не лучше вашего. Они, хвала Свянтовиду – моряки. Хотя, по правде сказать, я бы тоже сюда дорогу, не сразу бы нашел.

Священник, восхищенно застыл при виде того места, в котором они очутились, что даже не обратил внимания на упоминание языческого божества, из уст вандала. – Воистину, божья благодать.

– Это да, но чтоб не нарушать эту благодать, нам придется кое-кому укоротить ручки. Хильдебальд устал и был мрачен.

Священник нахмурился, – Надеюсь, вы не собираетесь делать то, о чем я сейчас подумал?

– Вы всё правильно меня поняли, святой отец. Разве вы готовы простить покушение на вас?

– Он действовал, вследствие помутнения рассудка, в связи со всеми событиями, что произошло со всеми нами, в последние дни. Я удивляюсь, как я сам, не тронулся умом, хотя я и был очень близок к этому. Поэтому, я и благодарю Господа нашего, за то, что помог мне очистить мой разум. На все его воля. Значит и мне, суждено было пройти, через эти испытания.

Хильдебальд усмехнулся. – Ну, у вас свои Боги, а у меня свои.

Дарион в ужасе перекрестился.

Вандал взял палочку на песке и разломал её пополам. – Тем более, у меня к Триру уже накопилось много вопросов. Он, и до нашего прибытия сюда, уже порядком насовершал, не самых благостных поступков. Так что я бы не беспокоился о его рассудке. Всё у него в этом плане нормально.

Дарион решил сменить мрачную тему. – Ну, а как там, наш бедный храбрец? – с участием спросил он.

– Ничего, держится пока. Хотя видно, что наш переход дался ему очень трудно. Пойду, попрошу старуху, чтоб она ещё раз его осмотрела.

– А что вы делаете? – Эрдэнэ подбежала, к сидящим на песке Иду, Неро и Промиусу и упала на колени.

– Это не девчачье дело, – буркнул Промиус.

– Что значит не девчачье? – обиженно протянула она.

– Промиус говорит, – ответил за друга Неро, – что он попросил у отца, чтобы ему тоже дали нож, потому что их теперь хватает на всех мужчин, но отец сказал, что пока не пришел Леонтий, он ничего решать не будет. Промиус спросил его, а почему они должны дождаться решения римлянина, разве не отец здесь главный? Ну и отец ему врезал и сказал, чтобы он не вмешивался во взрослые дела.

Эрдэнэ вытянулась, чтобы посмотреть на лицо Промиуса с другой стороны. Правая сторона лица мальчика горела красным цветом, и это было очень заметно, как бы мальчик не отворачивался от неё.

– Ого, – засмеялась Эрдэнэ, – я тоже порой получаю от бабушки. Ну, ничего, будешь знать, как лезть, куда не надо. Я, например, знаю, когда не стоит соваться к бабушке с вопросами. Да ладно ты, не обижайся, – Эрдэнэ толкнула его плечом.

– А я знаю, где мы будем жить, – сказала подбежавшая Тэсия.

– Ой, а кто это тебя так? – Тэсия тоже обратила внимание на лицо Промиуса.

– Никто, – буркнул он.

– Ид, а где ты будешь жить? Ты же здесь один. Все посмотрели на талана.

– Ну, видимо где-нибудь, подальше от ваших отцов, – Ид посмотрел на Промиуса и Тэсию, – а то они меня, ещё не так разукрасят.

Кампания, кроме ничего не понимающей Тэсии, дружно захохотала, и даже Промиус слегка улыбнулся. – Это да. У отца рука тяжелая. Лучше под неё не попадаться. Кстати, вот и отец Тэсии вернулся, – буркнул он.

Из леса выходили Леонтий с Лисиппом. К ним подошел Хильдебальд. – Ну как?

– Да, дождь, почти всю работу за нас сделал. А мы, с Лисиппом, ещё пару ложных кругов сделали, на всякий случай, чтоб наверняка сбить их со следа и запутать. Так что думаю, – не найдут. А как там твой человек? Лучше не стало?

Хильдебальд помрачнел, – Да пока никак. То порой лучше, то опять сознание теряет. Ему очень тяжело дался этот переход. Вот еле-еле упросил старуху, что бы она опять ему сделала снадобье, а то она всё упиралась, – мол, ненужно это все. Что, мол, то, что она уже сделала, – уже либо подействовало, либо его духи всё равно заберут к себе.

– Мда, – Леонтий покачал головой, – жаль будет, если парень помрёт. Но ты хоть узнал у него, где то точное место, где прячется Трир?

– В том то и дело, что нет, – Хильдебальд недовольно покачал головой. – До перехода, я не хотел его мучать расспросами, а после перехода спрашивать его о чем-либо, было уже бесполезно. Да и чего спрашивать? Дорогу ведь показывать надо. Если сами пойдем вслепую, – то наткнёмся на его засаду. С этого гада, ещё станется, – вокруг себя ловушки расставить. Кстати, и нам бы самим, неплохо бы их здесь расставить.

– Согласен, – кивнул головой Леонтий, – но мы это сделаем позже. После нападения он будет уверен, что мы его будем искать, и сам затаится на некоторое время. Так что ему будет пока не до нас. А нам надо думать, как здесь обустраиваться, потому что, после сегодняшнего дождя, я уже жалею, что у нас здесь нет такой пещеры, как у той скалы. Надо что-то думать.

– А чего тут думать, леса полно. Сейчас сделаем навесы себе на ночь, а завтра начнем разбираться, где и как будем располагаться.

– До того, как вы начнете строить себе жилища, я бы сначала подумал о том, что нам надо построить какую-нибудь печь. Вот нас здесь сколько, – сказал, подошедший к ним, Лисипп.

– Я так понимаю, что ты хочешь всем этим заведовать? – недовольно спросил грека, Хильдебальд. – Но у меня есть тоже свой повар, и он тоже готовит вполне сносно.

– Видел я уже, как он мясо разделывает, – ухмыльнулся грек. – У меня ученики-поварята на второй день лучше с этим управляются.

Ольдих, да этого не принимавший участие в беседе, вскочил, красный от негодования, – Это мы ещё посмотрим, кто тут готовить не умеет? – Ну и отлично, значит, будут оба на кухне, – засмеялся в голос Леонтий.

– Нам бы пару человек на заготовку дров, да и ещё один помощник не помешал бы, – добавил грек. – Я бы взял Хайле, второго раба.

– Бери, – согласился римлянин, – и бери ещё любых, из этих неумех, – римлянин кивнул на музыкантов. – Пусть хоть какую-то пользу приносят. Они и дрова тебе таскать будут, и воду от водопада. Я так понимаю, что печь ты будешь делать здесь? Грек утвердительно кивнул.

– Ну, а мы с тобой будем заняты охотой? – спросил Хильдебальд.

– Видимо так, – кивнул римлянин. – Плюс мой раб Самакс, и твой солдат.

– Вот был бы здоров и мой второй боец, – было бы нам полегче.

– Да, куда уже легче? Дичь сама идёт тебе в руки, – усмехнулся Леонтий. – Подожди, а что делает этот узкоглазый, который все время трётся возле старухи? Вот его и возьмем к себе, пятым. Только не понимает он, ни черта по-нашему.

– Кстати, где он? – Хильдебальд оглянулся по сторонам. – Вроде недавно был здесь. А мы сейчас позовем девчонку, – пусть она ему, всё и объяснит.

– Промиус, – крикнул Хильдебальд в сторону компании, где сидел сын. Тот обернулся, и вандал поманил его к себе, рукой. Сын нехотя, подчеркивая свою обиду, побрел к отцу.

– Давай, давай, быстрее.

Мальчик понял, что не стоит, больше провоцировать отца, и гораздо резвее, побежал к нему.

– А что это с ним? – присмотрелся к Промиусу, Леонтий.

– Да так, процесс воспитания.

– А, понятно, – понимающе кивнул римлянин.

Вандал посмотрел на Промиуса.– Сын, скажи, как зовут девочку, которая ходит вместе со старухой?

– Она её внучка, отец. Её зовут Эрдэнэ.

– Давай быстро, позови ее к нам. Хильдебальд нахмурился. – Стой, я вижу, что ты на меня дуешься. А, понятно. Вандал усмехнулся и повернулся к римлянину. – Леонтий, я ставлю тебя в известность, что мой сын, тоже получит нож.

– Ну, раз умеет с ним работать и не поранит самого себя, то пусть конечно берет. Твоё законное решение Хильдебальд. Это нашим музыкантам его лучше не давать, – а то сами себя изрежут, – рассмеялся Леонтий.

– Слышал сын? Завтра ты его получишь, а сейчас быстро бегом, зови эту девчонку. Мальчик, еле сдерживая радостную улыбку, побежал за Эрдэнэ.

Промиус привел внучку шаманки. Та подозрительно посмотрела на Хильдебальда и Леонтия.

– Чего надо? – с вызовом спросила девчонка на вандальском языке.

– Ого, ты что, знаешь мой язык? – спросил удивлённо вандал. – Откуда?

– Не твоё дело. Немного понимаю, – не смутилась Эрдэнэ.

– А ты у нас с характером, смотрю, – Леонтий хотел снисходительно потрепать ее по голове, но девочка увернулась, и отбила его руку.

– Чего надо, спрашиваю? – с вызовом спросила девочка.

– Да, ты у нас серьёзная, – расхохотался Леонтий. – Хорошо, серьезная. Тогда слушай, и ответь мне на вопрос. Что это за человек, который всё время ходит за вами? Кто он такой, и почему он так ведет себя?

– А вам это зачем? – Эрдэнэ наклонила голову и прищурила один глаз.

– Ну, потому что, раз он собирается здесь жить, вместе с нами – пусть тогда и выполняет обязанности, как и все здесь. Позови его, и переведи ему то, что мы сейчас скажем.

Эрдэнэ устроили объяснения Леонтия. – А, теперь понятно. Его зовут Тургэн. Он к нам привязался ещё с Земли. Он напал на наше племя, и убил нашего вождя. А потом прилетели эти, зеленокожие, ну и схватили нас всех. Вот с тех пор, он от нас не отстает. Видели у него шрам на лице? Это Октай за меня вступился. Не знаю, зачем бабушка этого Тургэна до сих пор держит с собой рядом? Она давно хотела его убить, но видимо придерживает его для какой-то, особой мести. А он её боится и во всём слушается. Так вам, что, его позвать?

Эрдэнэ развернулась, чтобы уйти, но видимо передумала, и повернулась к воинам. – А вот Промиус сказал, что ему нож дадут. А мне можно тоже? Я умею с ним управляться.

У Хильдебальда от такой наглости вытянулось лицо. – А ты случайно не обнаглела?

– Ну, раз не дадите, – тогда сами с ним разговаривайте. Всё равно, он вас не поймет и вообще не станет с Вами разговаривать. Эрдэнэ демонстративно развернулась и пошла прочь.

– Стой, – остановил ее Леонтий. – Хорошо, ты получишь свой нож.

– Точно? – спросила девочка. – Тогда дай слово.

– Слово римлянина.

– Не имею понятия, что это значит, но я тебе поверю. Когда?

– Завтра, на рассвете.

– Ну, смотри, если не сдержишь, – Эрдэнэ, погрозила пальцем, и побежала разыскивать бабушку и Тургэна.

– Такая маленькая, а какая ведь интриганка, – со смехом сказал Хильдебальд.

– Ну да. Но без неё мы не сможем разговаривать ни со старухой, ни с Тургэном, – сказал Леонтий.

– Ну, вообще-то, этот язык знает и Тэсия. Вы же сами её отправляли спать в те камеры. Вы что забыли? Могли бы и её попросить, – подал голос Промиус, стоявший рядом.

Хильдебальд не смог сдержать улыбки, смотря на удивленное лицо Леонтия.

– Вообще-то, ты мог и раньше об этом напомнить. Я что должен помнить – кто тут что знает? Вот пришлось зазря скакать, перед этой девчонкой, – пробурчал недовольный римлянин.

Хильдебальд уже не мог больше сдерживаться и рассмеялся во весь голос, но его тут же остудил Промиус. – Отец, а ты не будешь ругаться? Честно говоря, и я тоже знаю этот язык, – мальчик опустил голову. – Я давно хотел тебе это сказать.

Теперь роли поменялись. У Хильдебальда отвисла челюсть, а Леонтий сгибался от смеха.

– Ну, ещё и Неро его знает и Ид, – продолжил Промиус. Я думал, вы помните об этом.

Теперь хохотали уже оба взрослых.

– Чего ж ты раньше нам об этом не напомнил, сын? – вытирал слезы от смеха, Хильдебальд.

– Отец, ты же меня учил, чтоб я не влезал в разговоры и дела старших, пока меня не спросят.

– Так он тебя именно за это звезданул, чтоб ты не лез в разговоры? И ты поэтому молчал? Леонтий в изнеможении упал на песок, корчась от смеха.

– Сын, – Хильдебальд старался удержать на лице серьезное выражение, – ты всё-таки должен сам научиться чувствовать, когда можно и нужно вмешаться. А вот, как ты научился говорить на её языке, мы с тобой ещё отдельно поговорим, – насупился Хильдебальд.

Наступил вечер, солнце уже давно село, луна пошла на убыль, и становилась уже не такой голубой, как в первую ночь их пребывания, на этой планете. Подростки, как и вчера, опять собрались у огня.

– Ид, а расскажи о своем доме, где ты жил? – Тэсия лежала на животе, подложив кулаки, себе под подбородок.

– А чего рассказывать? У нас дома, вроде как бы похожи на ваши, но всё же отличаются. Они у нас все имеют форму круга.

– Ой, прямо как у нас, – захлопала в ладошки, Эрдэнэ. – У нас юрты тоже круглые.

– Ну а чем вы занимаетесь, во что играете? – спросила Эрдэнэ.

– Это трудно объяснить. Это связано с нашими технологиями, вы всё равно это не поймёте.

– Не хочешь говорить, ну и больно надо, – Тэсия надула губы и встала.

– Да, вы действительно не поймете, честно, – оправдывался Ид.

– Ладно, тогда и я тоже пойду, – сказал Промиус, а то чего-то спать охота.

Эрдэнэ встала, и потянула за руку Ида, – Пошли со мной, ляжешь вместе с нами. Бабушка ругаться не будет. Ну, или будет, но не долго. Ну, пошли уже. Не бойся. Ид послушно встал и пошел за ней.

Неро побежал к матери. – Мама, а ты не видела Бруно?

– Да вот же он, твой Бруно. Налопался рыбьих косточек, и уснул. Давай, и ты ложись уже. Вот, я пока постелила тут лежанку из листьев. Спасибо Самакс натаскал. Вот здесь мы и ляжем.

– Мам, а у тебя сейчас болит голова?

– Ну, зачем ты об этом спросил, ведь до сих пор не болела, а ты взял и напомнил о ней. Молчи уже. Только-только, под вечер себя нормально почувствовала, а тут ты со своими расспросами.

– Мам, а тебе здесь нравится?

– Где здесь? Здесь на озере или там, в пещере?

– Нет, мам, на этой планете.

– А почему ты это спрашиваешь?

– Ну, мне кажется, что здесь гораздо лучше. Если бы у тебя еще и голова бы не болела,– Неро обнял маму, – я бы считал, что здесь точно, во много раз лучше.

– Это почему так? – Луциния ласково потрепала сына по волосам.

– А, здесь нас никто так не гоняет, как на земле. К нам относятся, как-то по-другому.

– Странно, а я ничего не заметила. Ну и как к нам относятся, по-твоему?

– Ну не так, как раньше.

– Ну как?

– Ну, не как ……мальчик запнулся, – как к рабам.

– Ох, напридумываешь себе всякого, фантазер ты мой. Спи уже, и дай маме уснуть, первый раз с не больной головой.

– Прости мама, спокойной тебе ночи.

– И тебе, милый.

Ранним-ранним утром всех разбудил вопль Ольдиха. Все, кто смог проснуться, прибежали на его вопль. Толстяк пел какую-то песню и танцевал какой-то странный танец на песке. Хильдебальд подошел к нему с хмурым лицом, – Ты, что совсем сдурел, так сильно орать в такую рань?

А толстяк лишь загадочно улыбался и танцевал, потом показал рукой куда-то в сторону. Там у кромки леса была Цэрэн с Эрдэнэ, а рядом с ними сидел, прислоненный к стволу дерева, раненый солдат. Хильдебальд тут же всё вспомнил, и побежал к ним. Раненый сидел с закрытыми глазами.

– Что с ним старуха? Он умер? – Хильдебальд с тревогой смотрел на шаманку.

– Командир, а можно я ещё поживу, или мне нельзя просто посидеть с закрытыми глазами? – ответил раненый.

– Он пришел в себя? – воскликнул Хильдебальд. – Ой, то есть, ты уже пришел в себя?

Старуха приподняла рубаху раненного и начала осматривать раны. Раны перестали кровоточить и уже начали кое-где зарубцовываться.

– Старуха, это что, – так твое зелье помогло? Да ты – великий лекарь, – вскрикнул пораженный вандал.

Цэрэн встала и улыбнулась. Она, конечно, не понимала, что именно кричит этот мужчина с безумными глазами, но смысл его возгласов она поняла хорошо.

– Может зелье и помогло, но без моих молитв Всевышнему, – тут вряд ли бы обошлось. Отца Дариона тоже разбудили крики Ольдиха.

Старуха зло прищурилась и подошла к священнику, задрав его рукав. Вчерашняя неглубокая рана уже не только зарубцевалась почти полностью, но уже стала нежно-розового цвета. Старуха ткнула в неё пальцем.

Отец Дарион отдернул руку. – Да, уже почти не болит. Но это не значит, что ты искусный врачеватель. Без моих молитв господу нашему, ничего бы этого не произошло.

– А вы за меня вчера молились, святой отец?– спросила подошедшая Луциния.

– Нет, а что?

– А то, что моя голова совершенно не болит. Ну, вот абсолютно. Я так никогда себя хорошо не чувствовала со времени нашего здесь появления. Неро, стоявший с матерью рядом, крепко обнял её.

– Вообще-то, я за всех нас здесь молюсь, может я и упомянул тебя в своей вечерней молитве, – неловко пробормотал священник.

– Да ты старуха, знатный лекарь. Я такого отродясь никогда не видывал. Парня прямо с того света вытащила, – воскликнул подошедший Леонтий.

В это время его кто-то дернул за рукав. Он опустил голову. Это была Эрдэнэ. – Тебе чего?

– Уже утро?

– Ну, да.

– Где мой нож? Ты дал слово, помнишь? Эрдэнэ чеканила каждое слово и вытянула руку вперед, и выставив ее ладонью вверх.

Хильдебальд от смеха свалился на песок.

Глава 28

Таураан.

Последние два дня, Таураан жил в постоянном тревожном ожидании. Атаки гефестиан становились все изощрённей и искусней, и только благодаря слаженной работе операторов щита, удавалось быстро латать возникающие дыры. Таланы тоже не стояли на месте и готовились к возможному прорыву гефестиан сквозь щит. Благодаря землянам, решивших объединиться с таланами, были скомплектованы бригады, полностью обслуживающие энергопушки.

Но проблема высветилась с другой стороны. Самих пушек для эффективного контроля воздушного пространства, катастрофически не хватало. И что ещё более страшное для защищающихся – так это то, что запасы таурания, катастрофически таяли.

Все последние месяцы, почти всё, что добывалось – отправлялось на Землю. И поскольку ранее энергощит использовался всего лишь несколько раз в год, то о проблеме серьёзных стратегических запасов для щита, никто раньше не задумывался. А в условиях, когда щит беспрерывно работал на максимальной мощности, расходуя энергию по всей окружности планеты, даже в статичном режиме, эта проблема встала в полный рост.

Всё, что успевали выдать шахты по его добыче, физически не успевало, за его фактическими расходами. Да и на саму изготовку зарядов для энергопушек, тоже уходило немало. Этирей умышленно придерживал информацию о дисбалансе, чтобы не распускать панические настроения, а также, втайне надеясь, что гефестиане, увидев бесплодность своих попыток, в какой-то момент устанут и оставят Таураан в покое, и существующих запасов таурания хватит.

Но гефестиане останавливаться не собирались, и поэтому не было никакого смысла дальше прятать эту информацию, и сегодня утром Этирей решил объявить об этом на совещании.

– А что дальше, командующий? – спросил Миртаан. – Через сколько дней наш щит будет похож на решето? Может всё-таки стоит рассмотреть вопрос об уведомлении о происходящем, на Землю? Я настаиваю, что на данный момент – это единственный выход из этой ситуации.

– Вот когда вас, Миртаан, назначат главнокомандующим – тогда и будете настаивать, как вам угодно. А пока я здесь главный, – уж позвольте мне решать, как и что делать.

– Командующий, а у вас есть хоть какой-то план, потому что если так дальше ждать, – то это только оттягивать наш вполне очевидный конец, – спросил один из офицеров.

– Я думаю, что нет уже смысла оттягивать наше столкновение с врагом. Этирей говорил медленно, обдумывая каждое свое слово. – Будет очень глупо, если мы просто растратим весь запас таурания, пассивно наблюдая, как они стараются взломать наш щит. Пора переходить к активным действиям. Мы их будем принимать здесь, на поверхности. Хотя конечно, мы далеки от полной готовности здесь. Но мы поступим по-другому. Мы сделаем вход там, где это нужно нам. И вот как мы это сделаем. Мы специально кое-где сделаем тонким слой щита, чтоб его можно было легко разорвать, но так, чтоб они не догадались об этом.

– Зачем? – воскликнул поражённый Миртаан.

– А затем, что именно в этих местах, где они будут прорываться, мы их и встретим. Вот там мы и максимально, насколько возможно, разместим наши пушки. Только так, мы сможем нанести им адекватный урон. Они всё равно проникнут сюда, рано или поздно. Завтра или через несколько дней. Когда либо операторы допустят ошибку, либо когда у нас, не будет банально хватать для этого таурания. Вот такой у нас будет план. Всю ответственность за это, я беру на себя. Никаких возражений по этому поводу не принимаю, и хотел бы тут же приступить, к более детальному обсуждению этого плана.

Долгоон со своими товарищами, оказался на одной из площадок, где был размещен целый комплекс энергопушек, в количестве полутора десятка штук. Их длинные, массивные жерла были уставлены в небо. Долгоон, хоть и был командиром вспомогательного батарейного расчета, при одной из таких пушек, благодаря своей пламенной речи-воззванию, пользовался беспрекословным уважением, среди всех землян, обслуживавших этот комплекс. Слухи о том, что это именно он, настоял на решении, что после победы, их всех отправят домой, на Землю, превратили его в настоящего героя.

Долгоон, не привыкший к такому вниманию, морщился и старался пресекать эти разговоры, чем ещё больше привлекал к себе симпатий, из-за своей скромности. Земляне, получившие оружие в руки, столь разрушающей силы, и до этого не видевшие ничего подобного, – были преисполнены в полной уверенности в своей победе.

Всеми пятнадцати расчетами командовал офицер талан, которому подчинялись его соотечественники, – наводчики и стрелки, а также командиры вспомогательных бригад, состоящих из землян. Собственно таланы, при каждом орудии, занимали технические вакансии, – оператор подачи снарядов, наводчик, и сам стрелок. А земляне занимались их обслугой, – двое доводчиков снаряда в ствол, и как минимум два десятка людей с их командиром, которые особыми ремнями, накинутыми на стволы орудий, производили быстрый разворот орудия вместе с лафетом в необходимую сторону.

Сейчас Долгоон сидел на земле, возле своей пушки, и отдыхал. Весь вчерашний день, и всё сегодняшнее утро у них ушли на перемещение пушек, закрепление их в грунт, и корректировку уровня. К полудню всё это, уже довольно сильно измотало людей.

– Скорей мы бы их уже разбили, и вернулись домой. Что скажешь, Долгоон? – к нему обратился один из лежащих. – А то, мне уже здесь до смерти надоело. Кругом голая земля, а у меня возле дома трава выросла, наверное, уже по пояс. Её же косить теперь некому. А для скотины надо что-то заготовить на зиму, а то она, вся бедная с голоду подохнет.

– Ну, ты и дурак. Твою скотину уже давно зеленокожие сожрали, вместе со всей твоей травой, – цинично ему ответил кто-то, и все заржали.

– Всё, прекратить разговоры, – прикрикнул на шутника Долгоон.– Мы сейчас с ними заодно. Вот когда разберемся с краснокожими и вернемся домой, тогда с ними и поговорим.

– Долгоон, а ты что сомневаешься, что мы прогоним этих краснорожих дьяволов? С таким-то оружием, которое мы взяли у зеленокожих, – мы в миг, с этими демонами расправимся. А эти пушки вообще от них живого места не оставят. Всё же, эти зеленокожие – умные твари. Столько всего удобного у них придумано. Я бы с собой на землю отсюда много бы чего взял, особенно эту сжигалку. Теперь ко мне близко никто не подойдёт.

– А вы не могли бы перестать галдеть? Некоторые всё же поспать хотят, – заворчал один из лежащих.

Сверху с площадки свесился наводчик. – Долгоон, нас с тобой вызывают в палатку к командиру.

– Только нас?

– Нет, как я понял, вызывают всех командиров основных и вспомогательных расчётов. Говорят что – то серьёзное. Срочно.

Люди, вскочили с мест, – Ну что, может, начнём наконец-то бой, и дадим этим краснокожим жару? Сколько можно уже ждать.

Когда Долгоон прибыл к большому навесу, который выполнял функцию командирского штаба, он там застал почти всех командиров других расчетов, которые обступили оперативный стол штаба. Прибытие Долгоона командиры-земляне приветствовали гулом одобрения.

Офицер подозвал его к себе. – Долгоон, твоё место рядом со мной.

– Нет, моё место среди всех. Я такой же, как и все, командир отдельного расчета. Наше дело простое. Тяни и поворачивай, – с усмешкой сказал Долгоон.

Офицер покачал головой. – Не совсем так, землянин, не совсем. – Ну что ж, я вижу, что уже все собрались, и я тогда могу объяснить нашу боевую задачу. Руководством обороны принято решение, что пора уже нам самим вступить в непосредственный контакт с противником.

Заключается это в том, что небо над нами будет менее защищено, чем в других местах. И мы позволим гефестианам разорвать щит в этом месте, чтобы в эту дыру хлынул, как можно больший поток кораблей противника. И вот тут, мы их и будем накрывать энергетическими сетями. В условиях скученности они будут сильно ограничены в маневренности, и мы постараемся вывести из строя как можно большее количество боевых единиц противника. Задача по существу ясна? Если всё понятно, тогда перейдем к непосредственным тактическим задачам.

– А что, это окошко будут открывать только у нас? – спросил один из наводчиков.

– Нет, конечно. Такие заманивающие ловушки будут сделаны по всей планете. А вот, куда они сунутся и какими силами, – это мы узнаем только по факту. Теоретически, они могут сюда и не полезть, бросив свои силы на другие участки. Но мы должны быть готовы, что они решат сделать это здесь. Поэтому мы можем ожидать атаку в любое время. Управление щитом ослабит защиту в таких окнах, ориентировочно через пару часов, о чём нас предупредят заранее, и мы должны, быть к этому готовы. Операторы щита будут отслеживать обстановку и специально провоцировать такими окнами противника, мотивируя его ринуться в это окно, как можно большими силами. Ну что, теперь понятно? Понятно ли это всем, и командирам-наводчикам, и командирам вспомогательных подразделений? Тогда хорошо. А теперь я отвечу на твоё замечание, Долгоон.

Командир обвел глазами присутствующих. – Задачу наводчикам я разжёвывать не буду, – вот им действительно надо только точно прицелиться, рассчитать координаты, а стрелку в нужный момент произвести выстрел. А вот насколько они точно и удачно произведут выстрел – зависит только от вас, командиры вспомогательных расчетов. Вам всем придется разбиться на 4 четверки. Правда, четвёртая четверка у нас будет состоять только из трех орудий. Ну что имеем – то имеем, на данный момент. И вот, каждая такая четверка будет работать в тесной связке друг с другом, выполняя залп и покрывая вчетверо увеличенную площадь, стараясь, свои сетки раскидывать максимально близко друг к другу, чтобы в итоге сеть получилась и достаточно широкая, и без больших дырок. У каждой четверки будет свой командир, главный над остальными тремя, и он будет отслеживать взаимодействие всей четверки.

За каждой такой четверкой будет закреплен свой участок неба, и они стараются в пределах возможности разворота ствола, – его контролировать. Но в случае, если на какой-то соседний сектор обрушивается основной поток удара соперника, то тогда вы, разворачиваете свои орудия и поддерживаете своими залпами того, кто в этом нуждается больше других, максимально сужая маневренность противника. Решения, конечно, придется принимать по моим указаниям, но обстановка может меняться настолько быстро, что порой вам придется принимать решения по собственному усмотрению. Ну, а если они смогут прорваться к земле и будут выбрасывать десант, то мы тогда примем бой здесь. Как работают плазмоматы, и как ими пользоваться, я надеюсь, объяснили уже всем? Командиры кивнули.

Офицер посмотрел на Долгоона. – Ну что, ты и сейчас, по-прежнему считаешь, что вам только тянуть и поворачивать? Офицер улыбнулся уголками губ. – Я бы хотел, чтобы ты, Долгоон, – помог вашим остальным четверкам выбрать своих командиров-координаторов.

Светило стояло в самом зените, и невероятно пекло. Уже прошел час, с того времени, как дали отмашку о том, что небо над ними открыто, но никаких попыток прорваться через их окошко гефестиане не предпринимали. Всё было абсолютно тихо.

– Ну что там слышно, в других местах? – спросил Долгоон у наводчика.

– Да пока в основном тихо. Было какое-то движение, говорят, но до прямого столкновения вроде как не дошло.

– Ну что Долгоон? – закричал кто-то из землян снизу. – Может эти дьяволы увидели, с чем мы их встречаем, – вот и передумали? Долгоон свесился вниз. – Ну да. Они увидели тебя, и тут же испугались.

Внизу раздался дружный хохот.

– Тише, – крикнул наводчик, – кажется, что-то блеснуло. Черт, не вижу ничего, прям против светила.

– Есть, есть. Вижу объект, – замахал руками наводчик с площадки соседней пушки. – Идёт прямо на нас, … а нет, он не один – там три объекта.

– Но это не наш сектор. Это сектор второй четверки. Чего они там медлят?

В этот момент сработали батареи второй четверки. Снаряды устремились навстречу истребителям. Атакующие корабли противника начали их расстреливать, попав в один из них, и тот сработал раньше времени, раскрывшись. Оставшиеся три снаряда почти точно набросили свою энергетическую паутину. Один истребитель, резко увернувшись от одной из сеток, слишком круто взял в сторону, и по касательной налетел на другой истребитель. Пламя от обоюдного взрыва было отчетливо видно с поверхности. Третий истребитель, увернувшись и от сетей и от столкновений, резко взял вверх и вернулся назад в дыру, откуда он и появился.

Среди землян было ликование. – Ну что Долгоон, я же говорил, что мы им зададим жару. С таким оружием, как у нас, мы непобедимы. Теперь они сюда не сунутся, – бесновался внизу светловолосый. С других площадок люди также махали руками, приветствуя друг друга.

Наводчик отстранился от наблюдения в объектив, и посмотрел на Долгоона.– А ты чего не радуешься, землянин?

– А чего радоваться? Сейчас этот уцелевший расскажет всё о нас. О том, где стоим, и как. И они поймут, как с нами бороться.

– Вот и я, только что об этом подумал, – талан хмыкнул и опять прильнул к объективу.

– Ну, вот, так и есть. Вижу новый объект. Вижу новую тройку, а нет, там две, три, пять….

Наводчик замолчал и повернулся к Долгоону. – Да там с десяток, этих троек, не меньше.

– Ну, тогда закрываем им все проходы, – сказал землянин. Он свесился вниз. – Ну что, кто там хотел задать жару, ваше время пришло. Давайте сделаем этим пташкам большую клетку.

Через пару минут орудия всех четверок работали в безостановочном режиме, закидывая весь периметр неба очередными порциями сетей.

Стройность и порядок выкладывания сеток уже никак не соблюдался. На это просто не было времени, не говоря уже о том, чтоб развернуть стволы и прикрывать другие фронты возможных атак. Но благодаря скорострельности и большому количеству зарядов такая атака тоже приносила плоды. Истребители в условиях отсутствия места для маневров сталкивались между собой, или не успевали увернуться от нахлестов накидываемых сетей. Они или взрывались в воздухе, или падали обездвиженные с высоты, и взрывались при ударе о поверхность.

Несколько истребителям удалось всё же увернуться, и вырваться на оперативный простор, близко к поверхности, так что энергопушки, никакой опасности для них, уже не представляли.

Один из них на бреющем полете в упор расстрелял площадку одной из башен. Раздался взрыв и вместо площадки, с находившимися на ней таланами и людьми, это место превратилось в обугленный кусок металла.

Наводчик заорал в ухо Долгоону, – командующий говорит, что пока нет толку от разворота орудий, пусть тогда займутся теми, которые прорываются сквозь сети.

Долгоон свесился с площадки, – Бросай ремни, берите в руки плазмоматы и бейте по этим птичкам.

Если одиночные выстрелы были не так уж страшны истребителям, то десятки точных выстрелов справились с поставленной задачей, не позволив истребителям принести ещё сколь угодно серьезного ущерба для энергопушек. Но среди людей были уже немалые потери. Не менее двух десятков людей лежали на земле, истекающие кровью, лишившись своих конечностей или вовсе уже не подававших признаков жизни.

– Следующая волна идёт, – крикнул опять наводчик. Только теперь за истребителями шли уже более массивные корабли.

– Скорей всего, – это десант. Они сейчас будут выкидывать десант, – истошно кричал наводчик. – Нам бы их остановить, потому что если они высадятся, – они же от нас мокрого места не оставят. Уж эти головорезы оружием владеют получше твоих.

Небо опять покрылось энергосетками. Только теперь, они уже выглядели, как лоскуты на старом одеяле. О какой-либо стройности и последовательной тактике уже не было и речи. Но и гефестиане поняв свою ошибку, действовали гораздо слаженней. Идущие впереди кораблей десанта, штурмовики расстреливали снаряды, которые раскрывались раньше времени и поэтому вместо стройного непроницаемого прикрываемого пространства получались большие разрывы, в которые и вторгались корабли противника. Но из-за своей худшей маневренности, и малой скорости десантные корабли становились очень удобной мишенью для стрелков энергопушек.

– Бьем сначала по истребителям, – подавали друг другу знаки наводчики. Без истребителей десантные корабли становились абсолютно беззащитными, но все же двум кораблям десанта и нескольким истребителям удалось прорваться сквозь решето ловушек и выйти из зоны поражения.

Десантные корабли производили посадку. Град выстрелов, обрушившийся на них, не приносил им сколь – угодно значимого вреда, да и бреющие на низкой высоте, истребители также не давали защищающимся, особо высунуться из прикрытий. Шлюзы кораблей открылись, и из них под непрерывной стеной огня, высыпали гефестиане.

Только скорость передвижения их была несколько замедленная. Видимо сила притяжения на Таураане была сильнее, чем на их родной планете. На всех лицах были маски, а за спиной у них были какие-то ранцы, из которых шла трубка к маске.

Гефестиане старались рассыпаться по поверхности, заняв какие-либо укрытия, но делали это недостаточно быстро, и потому становились легкой мишенью плазмоматов. Однако их защитные костюмы позволяли выдерживать редкие попадания выстрелов из плазмомата, не принося им критического ущерба. Но тут один из выстрелов попал в ранец одному из гефестиан. Тот продолжал ещё бежать, но через несколько десятков метров остановился, и схватился за горло. Потом сорвал с себя маску и тяжело дыша, упал на землю.

– Стрелять по ранцам, стрелять строго по ранцам, – наводчик повернулся к Долгоону. Передай своим, – пусть стреляют по ранцам, которые у них за спиной, или прямо в маску.

Теперь справляться с гефестианами, стало гораздо проще. Но с воздуха сильно досаждали истребители, хотя и с ними через некоторое время удалось справиться. Оставшихся и прятавшихся гефестиан постепенно окружали, без жалости добивая и раненых, и тех, кто лежал на земле, тщетно глотая, непригодный для них воздух, Таураана. Оставшиеся в живых гефестиане, защищались из последних сил, пока и с ними не было окончательно покончено.

Долгоон сел на ближайший камень и огляделся. Это была победа, но какой тяжкой ценой она всем им досталась. Более половины энергопушек было уничтожено, вся территория вокруг, была усеяна мертвыми и ранеными людьми. Долгоон заметил длинноволосого, который всё утро досаждал его своим хвастовством, и побежал к нему навстречу, насколько ему позволяла его хромота.

Он подбежал к нему, и, схватив его за шиворот, начал трясти. – Ну что, показал им? Показал? Лёгко справимся с краснокожими говоришь? А что сейчас видят все они? – Долгоон показал на человеческие трупы. – Вот им, ты что показывать будешь?

Схваченный воин не отпирался, и уводил голову в сторону, боясь взглянуть Долгоону в глаза.

– Долгоон, – раздался крик издалека.

Он повернулся. К нему бежал его наводчик. – Долгоон, командира убило, что нам теперь делать?

– А я что знаю?

– Долгоон, и я тоже не знаю. У нас осталось целых только семь пушек, а наводчиков и стрелков даже для них не хватает.

Долгоон отпустил из рук длинноволосого. – В первую очередь, наверное, надо забрать всех раненных отсюда. Ты уже связывался с другими площадками? Что там у них происходит?

– Да никто ничего не знает. Везде неразбериха. Все только друг друга и переспрашивают. А медицинский шаттл скоро уже должен быть здесь. Только нам то, что сейчас делать?

– Как что? Командуй.

– Нет, Долгоон, там наших совсем мало осталось. Да и тебя земляне больше послушаются.

Долгоон осмотрелся вокруг. – Ну, тогда, собирай всех, кто может двигаться, и набирайте снова бригады наводчиков и стрелков.

– Но из кого мы их возьмем?

– Из тех, кто есть в живых, – устало ответил Долгоон. – А лучше со своими свяжись, чтобы прислали им замену. Думаю, что сегодня они к нам уже не сунутся.

– Хорошо Долгоон, – талан развернулся и убежал.

Вечером в командном штабе Этирей собрал совещание. – Даже и не знаю, как это всё назвать. Вот некоторые говорят, что это победа, но я не склонен так думать. Да, во многих местах, мы вообще их не пропустили. Но на некоторых площадках, гефестиане подчистую уничтожили наши батареи. А во многих местах боеспособность от сегодняшнего утра, составляет от половины и даже ниже. Пока не могу точно сказать. У меня ещё нет всех сводок. Но они, гефестиане – это знают.

Хотя и мы их тоже здорово потрепали. Но пока не критично. Ещё одна такая их атака, и от нас самих ничего не останется. Но возможно, верно и обратное – после такой же атаки и от них мало что может остаться. Пойдет ли на это, Фалькур? Вот в чём вопрос.

– Так может именно сейчас нам, и стоит послать гонца за помощью на землю? Уж в таком их состоянии наш космический флот справится с ними.

Этирей покачал головой. – То, что Фалькур жадный, – я в этом даже не сомневаюсь. Но он до конца не будет звать к себе на помощь. Он постарается справиться с нами своими силами и забрать все залежи Таураана себе. Но вот, если он почувствует, что ему каюк, – он тут же пошлёт сигнал своим о помощи. И вот тут точно и нам, и всему Таураану, и Земле будет крышка. Нет, мы так рисковать не можем.

Нам надо готовиться к его новой атаке, или возможно, к переговорам. Что-то мне подсказывает, что он захочет на них пойти. Потерять ещё существенную часть своего флота – это не та перспектива, которую он себе нарисовал, когда впервые появился здесь. Особенно после того, как ему безропотно сдалась Сивании. Прости меня, Деондам, но это так.

Деондам покраснел и опустил глаза в пол. Этирей хоть и говорил обидные слова, но они сейчас были справедливы.

– Так что, в этом смысле, несомненно, позитив есть. Он почувствовал наши зубы. И конечно очень радующая нас всех новость, – это то, что наша гравитация для них несколько утомительна и самое главное, наш воздух совершенно непригоден для их лёгких.

Этирей довольно улыбнулся. – И вот это для нас самый настоящий подарок. Спецы уже разобрали их баллоны для дыхания, – так там оказывается просто зашкаливающий для нас, уровень углекислого газа. Эти твари оказывается, не очень уважают нашу воздушную смесь. На нашем воздухе они долго не выдерживают, и постепенно впадают в кому. Так что наша планета для них точно не гостеприимна, что не может нас всех не радовать.

Этирей нахмурился. – Но из радостного, – на этом всё. Сейчас нам надо разобраться, что мы имеем в наличии и перегруппировать свои силы. И вот ещё, о чем хотелось поговорить особо. Я думаю, здесь все понимают, чья это заслуга, в том, что в этом зале, вместо нас, не сидят краснокожие. Я говорю о землянах. Во многих местах, именно благодаря ним, десант гефестиан, так нигде и не закрепился, на Таураане. А кто-то упрекал меня, что, мол, не надо выдавать оружие землянам.

Этирей посмотрел на Миртаана. – Ну и разговаривали бы мы сейчас друг с другом, если бы я не настоял на этом решении? Все-таки нам очень повезло, что мы попали на этого Долгоона. Будь на его месте кто-то другой, смог ли бы он так поднять на борьбу землян? Вот и я, сомневаюсь в этом. А кстати, где сейчас наш герой? Никто не знает, что с ним вообще?

Встал один из офицеров. – Командующий, он входил в северную группировку под моим командованием. На их площадке им здорово досталось. Половины пушек у них уже нет, как и большего состава наводчиков и стрелков. Да и самих землян боеспособных, там на одну треть меньше, чем было утром, но сам Долгоон жив, и пока взял командование того, что там осталось, на себя. Мы утром постараемся ему выделить необходимое количество наводчиков и стрелков, но обещать точно не могу. У нас есть бригады, которые пострадали гораздо сильнее.

А батарея Долгоона, судя по всему, – я вот тут пообщался с коллегами, – пережила очень тяжёлый налёт, но у их батареи один из лучших показателей уничтожения боевых единиц противника.

– Мда, – хмыкнул Этирей, – вот она гримаса судьбы. Еще пару дней, многие из них не знали ни нашего языка, ни как вообще общаться с оружием, – а вот смотри, как они быстро с этим осваиваются. Эти люди меня всё больше и больше удивляют.

– Командующий, – раздался с коммуникатора встревоженный голос оператора. – На связь вышел Фалькур, он хочет говорить с вами.

– Ну что, – Этирей улыбнулся, – а чутьё меня действительно не обманывает. Давай соединяй, очень хочу его послушать.

На экране высветилось изображение лица Фалькура. Судя по его выражению лица, гефестианин был очень доволен. – Ну что, как чувствуете себя после моего сегодняшнего визита? Жарковато было или как? Фалькур ехидно улыбнулся.

– Да так, ничего. Только размялись. А у тебя, корабликов смотрю, поубавилось, – съехидничал Этирей.

Улыбка слетела с лица Фалькура, и он приблизил лицо к камере, отчего его лицо заняло весь экран. – Ты хитрый, Этирей, я это сразу понял. Но и я, не дурак. После нашего разговора, я послал своих людей на Сиванию спросить, – а действительно, чем же так хороша, твоя планетка? Но если я раньше с этими карликами разговаривал очень деликатно, то сейчас, увы, мне уже совсем, не до церемоний.

Конечно, пришлось изрядно повозиться с этими упрямцами сивусами. Они действительно крепкие ребята, и умеют держать язык за зубами, но мои люди тоже кое-чего умеют, и мы – таки нашли коротышку, который нам всё рассказал.

Камера отъехала в сторону и показала сивуса, еле стоящего на ногах, и которого с двух сторон, придерживали гефестиане. Лицо сивуса было полностью обезображено от долгих побоев и представляло собой, один кровоточащий кусок мяса.

Деондам бросился к экрану, всматриваясь в экран. – Бирин, это ты? Пленник приподнял голову и, увидав Деондама, заговорил. – Деондам, ты жив? А мы уже думали, что ты погиб. Прости, я бы им ни за что не сказал, но кто-то сдал им всю мою семью. Если бы они не тронули их, я бы ни за что не сказал бы им. Деондам, прости, я не мог иначе, – и сивус бессильно опустил голову вниз.

– Ну вот, я продолжаю. Камера опять показывала лицо Фалькура. – Мне действительно стало жутко интересно, – а что это вы так упрямо защищаете и скрываете? Видать есть что-то. И вот, наш друг нам рассказал, что на вашей планете оказывается богатейшие запасы таурания. А вы же мне в прошлый раз говорили совершенно другое. Ай – яй, ну зачем же так обманывать, – я бы и так всё равно бы всё узнал.

Фалькур картинно изобразил негодование на своем лице. – И вот, что интересно. Оказывается, эти милые ребята первыми открыли эту планету, но они договорились с вами, и вы с ними теперь делитесь тауранием, уже много-много лет. И знаете, что я подумал? А я вот что подумал. А зачем эти норным жителям столько таурания? Они ведь, даже не держат у себя мало-мальски приличный флот. Они такие затворники, и почти никуда не летают.

Так вот, – а давайте, я их долю буду забирать себе, а о сивусах я уже сам позабочусь. Ну и конечно, мне нужно будет чуть побольше, чем требовалось этим симпатягам. Я всё же летаю много, и наведываюсь к таким, как вы. И знаете, многие такие жутко негостеприимные, и поэтому мне, и приходиться, немножко их упрашивать. Ну, вот так, как вас, например, сегодня. А это знаете такие расходы, такие расходы.

Фалькур картинно покачал головой и ехидно улыбнулся. – И знаете, в знак моей доброй воли к вам, – я не стану уничтожать ни вашу планету, ни всех вас. Работайте себе мирно. Только мою долю, а я её оцениваю, ну скажем, раза в три больше, чем вы давали сивусам, будете аккуратно складывать до моего прибытия. И вы знаете, для вас ведь ничего не изменится. Я также буду верно, как и сивус, хранить нашу общую тайну. Поверьте, это в наших общих интересах. Так что, даже после сегодняшних ваших капризов, вы видите, я настроен весьма и весьма конструктивно и дружелюбно. Мне кажется, это очень щедрое предложение. Ну, что скажете?

За столом между офицерами начались какие-то разговоры и шушуканье. Этирей резко развернулся и всмотрелся в офицеров. Шепот сразу прекратился. Талан снова развернулся к экрану. – Ты блефуешь, краснокожий. Еще одной атаки ты не осилишь, или тебе придется положить большую часть флота здесь.

Улыбка исчезла с лица Фалькура, и он наклонился к камере. – Если ты думаешь, что я очень дорожу этими недоумками и этими железками, – то ты здорово просчитался. Я уверяю тебя, – за хорошую цену я у себя найму вдвое больше, и кораблей, и гефестиан. А у тебя здесь есть, за что можно побороться. И если у меня будет неудачной и эта попытка, то следующей на вашей планете, не переживёт уже никто. Советую тебе крепко подумать, прежде чем сказать мне – нет. Но, как я вижу, не все у тебя думают так, как ты. Так что, ты не спеши, и посоветуйся хорошенько со своими друзьями.

На другом экране высветилось испуганное лицо оператора.

– Командующий, только что на околотауранскую орбиту прибыл модуль, с Земли. Они скоро уже начнут выходить из состояния гиперсна…

Этирей заметил, что Фалькур отвернулся, и к гефестианину подбежал кто-то из своих, и начал тому что-то шептать на ухо.

Фалькур тут же повернулся и улыбнулся Этирею широкой улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, потом опять повернулся назад и сказал что-то шептавшему, а потом снова повернулся к талану. – А у вас оказывается гости, Этирей. А ты ничего о них мне не говорил. Ну что, сейчас мы посмотрим, кого это нам межзвездным ветром занесло. Или вы никого не ждёте? Ну, раз никого, я тогда сам пойду встречу дорогих гостей. А вдруг это ко мне? Мне кажется, – там меня ждёт интересный сюрприз.

Этирей понимал, что у него нет времени для какого-нибудь иного выбора, и он закричал. – Оператор, блокируйте все системы обеспечения модуля.

– Я вас правильно понял, командующий,– точно все системы?

– Да, или я разве непонятно объясняюсь?

– Но, Этирей, …командующий, это не модуль с землянами, это как мне показывает сигнал, – это модуль с таланами….

Этирей схватился за голову. – Отключай быстро, – заорал он.

– Но командующий, это же убьёт их всех. Они же сейчас ещё в фазе криосна.

Офицеры подскочили с мест. – Командующий, что вы делаете, там же наши таланы. Как вы можете?

Этирей закричал из-за всех сил. – Выключай, я сказал, или я лично тебя расстреляю.

– Слушаюсь командующий.

Этирей, в оцепенении сел.

Всё это время, Фалькур был невольным свидетелем всей этой сцены. – А ты знаешь, зеленокожий, сейчас ты меня очень удивил. Вот прям очень-очень. Вот так, легко отправить на смерть своих соотечественников, даже я бы не смог. Хотя нет, дай подумаю.

Фалькур сделал вид, что призадумался. – Нет, врать не буду, смог бы конечно. Когда очень надо. Фалькур хитро прищурился. – А знаешь что, Этирей. Ты сейчас разжёг во мне такой интерес, который я уже и не упомню, когда у меня когда-то был. Что же там такое было, если ты не хотел, чтобы я взглянул на это, хотя бы одним глазом?

Этирей встал. – Ты можешь сюда засылать хоть весь флот, со всеми своими краснокожими, которые шатаются по всем перекрёсткам Вселенной, но пока я жив, твоя поганая нога не ступит на эту планету. И ты не получишь отсюда ни одного, самого маленького кусочка таурания. Оператор, выключай связь.

Этирей сел и прижал ладони, к своему пылающему лицу.

Глава 29

Земля.

Саав проснулся от того, что солнечный лучик пробился сквозь засовы окна и настойчиво светил ему в глаза. Он осторожно потянулся, чтобы не разбудить, спавшую рядом, Таану. Она спала как ребенок, положив сложенные ладони себе под голову, а прядь волос закрывала лицо, тихо подрагивая от её мерного дыхания. Саав убрал непослушную прядь с лица, заведя её назад, и тихонько провел рукой по волосам. Всё же, какая она у него красивая. Всё у них сейчас наладится, и будет так же, как раньше, на Таураане. Если бы еще рядом был Ид … Стоп, Саав всё вспомнил. Надо срочно узнать, где сейчас находятся земляне из этого дома. Он тихо выскользнул из кровати, и взял свой коммуникатор, лежащий рядом на столике, и вышел из дома.

Саав задумался, – а где он может узнать это, и набрал службу помощи.

– Служба помощи слушает.

– Мне нужно получить одну информацию по пропавшим.

– А, так вам значит, нужна справочная по поиску пропавших талан? Это у нас отдельная служба, а мы служба экстренных коммунальных услуг. Подождите, я сейчас тогда вас перекоммутирую.

Всплыла голографическая картинка с молодой девушкой.

– Здравствуйте, чем я могу вам помочь? Кого вы разыскиваете? Саав замялся, – видите ли, мне нужна информация о людях с этой планеты.

– Простите, а зачем это вам? Девушка удивленно вскинула брови.

– Мне нужно узнать, куда попали на Таураан жившие здесь люди?

– Простите, но это информация закрытая, и я не могу вам её предоставить.

– Девушка, – вы поймите, просто эта информация мне очень нужна, потому что она поможет мне узнать что-то о судьбе, близкого мне талана. Неужели никак нельзя узнать? – сказал Саав, опустившимся голосом.

– Ну, только не надо представлять меня в виде какого-то бессердечного механизма.

Девушка тоже выглядела расстроенной. – Неужели вы думаете, что я не узнала народного героя талан, профессора Саава? Да ради вас, профессор, я готова сделать всё, что в моих силах. Только вот знаете что, – девушка заговорила шепотом, – у меня действительно нет такой информации. Всю информацию по перемещению людей, забрали под свой контроль военные, и мы не имеем к ней доступа, но, – девушка перешла на ещё больший шепот, – вы не падайте духом, профессор. Пожалуй, я попробую вам помочь. У меня есть молодой человек, и мы с ним скоро поженимся, он у меня лейтенант космического флота. Так вот, у него есть сестра. Та ещё вредина, я вам скажу, но она брата уважает, и она работает в службе архива на «Ковчеге». Именно у них хранится, вся эта информация. Вот я у неё и попробую всё это выяснить. Вы только скажите, каких именно людей вы ищете?

– Вот здесь и загвоздка. Мне нужны люди, которые жили вот в этом доме, где я сейчас нахожусь.

– Простите профессор, но думаю, что по такой привязке, вы их, вряд ли найдете. Может, вы знаете, на каком корабле они попали на Ковчег? – нахмурилась оператор.

– Знаете, – Саав задумался, – их забрали отсюда, на том же корабле, на котором я прибыл на эту планету. Жаль, я не номер корабля, ни имя его командира вам не назову, но, наверное, это же где-то отмечено, – на каком корабле я прибыл сюда? Это было в наш первый день вторжения сюда. Согласен, это не самая лучшая зацепка, но это единственное, что у меня есть.

– Хорошо, профессор, я вас поняла. Я попробую. Хотя действительно зацепка весьма слабенькая, простите. Как только у меня будет что-то, я вам перезвоню.

Саав отключил связь.

– Пап, а с кем ты сейчас говорил? Саав вздрогнул и повернулся. Сзади стояла Косеана.

– Ой, ты меня напугала. Ты что, уже проснулась?

– А зачем тебе нужны люди, которые здесь жили?

– Ох, да ты всё слышала, милая. Саав растерялся. – Нууу, – протянул он, – просто здесь жили одни люди, а я обещал одному из них кое-что, и вроде как не сдержал своё обещание. Вот хочу их сейчас разыскать, и сдержать своё слово. Просто это свойство всех порядочных талан, – держать своё слово.

– А зачем ты хочешь сдержать своё слово перед человеком? Разве среди них есть порядочные и хорошие существа? Мама говорит, что это они забрали моего брата у нас. И это они держали меня так долго у себя. Разве это хорошо?

Саав встал с кресла и, встав на колени, протянул руки к Косеане.

– Иди ко мне. Косеана подошла и крепко обняла его.

– Моя маленькая, я знаю, что тебе там было очень ужасно. Я всё понимаю. Но даже среди людей есть хорошие существа.

– Папа, а вы больше не будете меня терять, как моего братика Ида? Я не хочу больше теряться.

– Ну, прости нас, конечно. Мы больше не будем. Теперь мы тебя никогда уже от себя не отпустим.

– Правда-правда?

– Клянусь.

– Пап, а можно эта игрушка, будет теперь со мной? Косеана разжала кулачок, и на ладошке у неё была маленькая фигурка дельфина. – Мой братик носил такую фигурку на шее. Я тоже хочу её носить, как он.

Саав нахмурился. – Где ты её взяла, дочка?

– А это мама – сама мне её дала.

– Саав, все нормально. В дверях стояла Таана. – Не переживай уже за меня. Я не сойду с ума и ничего с собой не сделаю. Просто это плохо – бояться говорить об Иде. Я теперь поняла, что ту фигурку в пещере нарисовала Косеана, потому что она видела её, на его шее. Видимо, они часто играли вместе, и вот такие у неё сейчас обрывки памяти. А Ид – это часть нашей семьи, её брат, и мы всегда будем его помнить и любить. А теперь нам надо заботиться о нашей дочке.

Так, красавица, – она обратилась к дочке, – ты уже встала, и до сих пор не поцеловала свою маму. А ну быстро меня целуй, а не то – я обижусь.