Месть павших

Глава 15

— Где мы? — спросила я, как только Анарэль вытолкал меня из портала. Вокруг кромешная тьма, ничего не разглядеть. Затхлый запах ударяет в нос, заставляя морщиться.

— В твоем новом доме, моя птичка, — ответил он, и по моей спине пробежался ледяной холодок. Нет, только не это…

— Что это значит? — севшим голосом произношу я, сделав два шага назад. Спина упирается в холодную стену, но я не двигаюсь с места.

Неужели мысли материальны? Ведь только сегодня я думала о темнице, в которую может посадить меня Анарэль…

— То и значит, дорогая, — произносит принц, зажигая в правой ладони пульсар. — Это камера теперь твой дом.

Я испуганно озираюсь. Это была комнатка с низким потолком, грязным полом и железной дверью. Нет…

— Ты не имеешь право! — я нахожу в себе силы, чтобы произнести эти слова. — Я не поданная Задраэля. К тому же у тебя нет доказательств того, что именно я вчера была в доме у Эрейэля.

— Да, ты не поданная Задраэля, — с улыбкой соглашается монстр, охотно кивая головой. — Но твой дружок, Динимиэль, о котором ты так сильно переживала, что согласилась тайно посетить его дом, сегодня утром написал на тебя заявление, где красочно описал, что именно ты, Кайниэль, покушалась на его жизнь.

— Этого не может быть, — онемевшими губами шепчу я.

— Еще как может, — усмехнулся Анарэль. — Ты покушалась на жизнь того, кто приближен к трону Задраэля. Знала ли ты, что твой Эрейэль третий на очереди? Когда кто-то покушается на жизнь члена королевской семьи Задраэля, его убивают, не спрашивая, гражданином какой страны он является. Ты что, не знала?

Я медленно сползаю по липкой холодной стене. Все, что говорит мне этот одержимый, просто не может быть правдой.

— Тебе надо посидеть и подумать о своем поведении, Кайниэль, — насмешливо произносит Анарэль, упиваясь тем, что посадил меня в клетку. — Я вернусь очень скоро.

— Почему ушел Джеймс? — безжизненным голосом спрашиваю я. Несмотря на то, что я потрясена тем, что провернул Анарэль, я уверена, что Рэйнар очень скоро вызволит меня отсюда. Он обещал защищать меня. Он придет за мной.

Анарэль смерил меня долгим немигающим взглядом.

— Потому что ему приказал его повелитель. Еще вопросы?

Я чувствую, что в моей груди что-то оборвалось.

— Почему? — едва слышно спросила я.

— Что, почему, Кайниэль? — раздраженно переспрашивает принц.

— Почему его величество приказал Джеймсу покинуть меня?

— Ты ему больше не интересна.

— Ты лжешь.

— Я? Никогда. Рэйнар Артэнтри пошел со мной на сделку.

— Что за сделка?

— Когда он узнал, что ты напала на Динимиэля, он разгневался, заявив, что сыт по горло твоим безрассудными выходками. Я предложил ему сделку, и он охотно согласился. Я передаю ему прилегающие к Лирэйну территории, а он разрывает с тобой договор. Все очень просто, — Анарэль усмехнулся. — Есть еще вопросы, птичка?

Мне хотелось упасть на этот грязный пол и зарыдать во весь голос, жалеть себя и упиваться своей болью. Но было еще кое-что, что я не могла просто так оставить.

— Анарэль, можно тебя попросить об одолжении?

Принц хрипло рассмеялся, заставив меня испуганно отшатнуться.

— Ты такая дрянь, Кайниэль, — сквозь зубы цедит он. — Что, как только потеряла своего покровителя, решила найти нового? — он, шагнув в мою сторону и с силой толкнул меня, от чего я, не удержавшись, падаю на пол.

— Прошу тебя…, - прошептала я, даже не пытаясь подняться.

— Чего ты хочешь? — выплюнул Анарэль, посмотрев на меня с ненавистью. Казалось, что он борется с диким желанием наброситься на меня с кулаками.

— Пусть ко мне придет господин Плюмберт, я хочу…

Принц не стал ждать, пока я договорю, его просто поглотила магия переноса.

Я свернулась в позе эмбриона и прикрыла глаза. Чувство безысходности захватило меня, заставляя мое сердце бешено колотиться. Я дышала через раз, держа правую ладонь у сердца, будто это могло помочь мне унять острую боль. Слезы жгли глаза, отчаянный вой вырывался из моей груди. Боль была настолько сильной, что, казалось, от меня откололась частичка души. Меня распотрошили, вывернули наизнанку, окончательно уничтожили…

Мне казалось, что со смертью лорда Бэкшота мой мир рухнул. Я ошибалась. Мой мир рухнул именно сейчас, когда меня снова предали, окончательно растоптав все мои глупые надежды. Скорлупа все-таки растрескалась изнутри, убив меня…

Я ненавижу себя и свою никчемную жизнь. Я слабая, глупая и никому не нужная девчонка. Все, что произошло со мной, я заслужила. Не стоило быть столь доверчивой, не стоило верить во все то, что мне говорили, и, безусловно, не стоило думать, что дракон меня спасет. Моей главной ошибкой стало то, что я верила, что живу правильно, и что вокруг меня есть справедливость. Теперь я здесь, в этой грязной камере, там, где мне и следует быть. В конце концов, каждый получает по заслугам. Кто-то отбывает наказание за жестокое преступление, кто-то только за то, что был чрезвычайно глупым и слепым.

Не знаю, сколько я так пролежала, упиваясь горем. Мне казалось, что прошла целая вечность с того момента, как Анарэль запер меня здесь, оставив на съедение моим собственным монстрам. В какой-то момент у меня высохли слезы, я резко села и обхватила себя руками. Рэйнар меня предал. Эрейэля, скорее всего, заставили написать заявление. Он не смог бы меня предать даже, если бы захотел. В тот день, когда я пришла в себя от горя, обрушившегося на меня в связи со смертью опекуна, Эрейэль, явившись ко мне в палату, дал клятву о том, что никогда не предаст меня и не причинит вреда. В преданности друга можно было не сомневаться, я ему безоговорочно верила. Другое дело — Рэйнар, который никогда не давал никаких клятв и обещаний, за исключением, конечно, договора, который, если верить словам ненавистного принца, он уже расторгнул.

Я снова один на один с пустотами, образовавшимися в моей душе. Теперь я уверена, что никто и никогда не сможет залатать их…

Хотелось ли мне умереть? Нет. Я просто ошиблась, выбрав не ту дорогу. Все ошибаются, и я не исключение. Несмотря на то, что боль от ощущения своей никчемности прожигала меня, заставляя покрываться холодным потом и судорожно вздыхать, я чувствовала, что жажда жизни все еще теплится во мне. После всех тех ужасов, которые со мной произошли, я все еще хочу жить в этом бренном мире… Странно, не правда ли?

Мне сложно предугадать свою дальнейшую судьбу. Может, меня вздернут на виселице, а может, я буду заточена до конца своих дней в этом затхлом темном месте… Но, если мне каким-то образом посчастливится выйти отсюда, и вновь взглянуть на светило этого мира, я знаю, что я буду делать. Больше никаких сожалений и глупых мыслей. Лорд Бэкшот любил меня, воспитал, как родную, но он не учел одного — я никогда не принадлежала этому миру. Как бы я ни старалась, общество никогда не примет меня, во мне всегда будут видеть лишь проклятого мага. Жаль, что я не сразу осознала это. Как безмозглая дурочка надеялась, что моя судьба в моих собственных руках…

Резко поднявшись, села в позу лотоса. Прикрыв глаза, призвала магию, но она, увы не отозвалась. Наверное, стены этого подземелья блокируют любую магию. Жаль.

Я резко распахнула глаза, борясь с желанием вырвать их. Нет никакой разницы, открытые у меня глаза или закрытые. Здесь такая кромешная тьма, к которой, боюсь, я никогда не привыкну.

В какой-то момент мои веки начали слипаться, и я погрузилась в вязкое сновидение.

Разбудил меня громкий лязг ставней. Я резко села, зажмурила глаза и вжала голову в плечи.

Железная дверь со скрипом открылась, и яркий свет на мгновение меня ослепил. Несколько секунд я моргала, привыкая к нему.

— Леди! — голос господина Плюмберта заставил меня изумленно распахнуть глаза. Невероятно то, что Анарэль все-таки выполнил мою просьбу… — Вы в порядке? — произнес управляющий, бросившись мне на встречу. Но человек, точнее дроу, который стоял позади господина Плюмберта, остановил его, грубо придержав за плечо.

— Все хорошо, господин Плюмберт, — ободряюще произнесла я, поднимаясь. — Это просто недоразумение, меня скоро выпустят.

В глазах управляющего застыли слезы.

— Вы не могли бы нас оставить? — обратилась я к дроу, у которого даже глаза были скрыты под маской. — Наш разговор не займет много времени.

Дроу кивнул.

— И оставьте, пожалуйста, лампу, — добавила я.

Когда местный охранник исчез в дверях, я посмотрела на управляющего и хмуро произнесла:

— У вас бумаги с собой?

— Да, — растерянно проблеял он.

— Отлично, записывайте все, что я скажу. Это будет моим завещанием.

— Нно… леди, вы же только что сказали, что вас скоро выпустят!

Из глаз старика полились слезы, он смотрел на меня со смесью жалости и отчаяния.

Я отвела взгляд и жестко процедила:

— Записывайте!

Господин Плюмберт покорно вытащил из тоненькой папки писчие принадлежности.

— Я, Кайниэль Бриггит, — монотонно начала я, — завещаю все свое имущество господину Плюмберту и госпоже Эшоу в соотношении пятьдесят на пятьдесят, — твердо произнесла я, и из дрожащих рук управляющего выпало перо.

— Леди, все, что вы имеете, ваше, — потрясенного пробормотал он. — Оно досталось вам по наследству. Лорд Бэкшот был бы очень расстроен…

— Лорда Бэкшота больше нет, он мертв, — мрачно произнесла я. — А я на волоске от смерти, поэтому я вольна распоряжаться своим имуществом так, как я того пожелаю. А теперь записывайте дальше, господин Плюмберт. У нас, если вы не заметили, мало времени, — произнесла я. Плечи управляющего опустились, и я продолжила говорить. — Право наследования переходит сразу, как только меня признают умершей или безвестно пропавшей …

Я диктовала все эти ужасные строчки, а мой бедный управляющий со слезами на глазах записывал, не осмеливаясь прерывать меня.

Теперь, когда больше нет Кайниэль Бриггит, которая верила, что может жить нормальной жизнью, отпала необходимость владеть всем этим внушительным имуществом. Откровенно говоря, я никогда в полной мере не владела им, считая, что оно не мое.

Когда я закончила оглашать свою волю по поводу имущества, господин Плюмберт трясущейся рукой протянул мне бумагу. Я проставила на ней несколько подписей, подтверждающих мои слова.

— Есть что-то, что я могу для вас сделать? — безжизненным голосом осведомился управляющий, когда с формальностями было покончено.

— Передайте госпоже Эшоу, — мой голос дрогнул, но я продолжила, — что я люблю ее, и безмерно благодарна ей за то, что она опекала меня все эти годы.

Управляющий кивнул, не сдержав судорожного вздоха.

— А еще, сообщите, пожалуйста, Ринилис, где я нахожусь, и попросите ее сказать об этом Бертальду, — прошептала я.

Когда за управляющим закрылась дверь, я, обхватив голову руками, сползла по стенке. Теперь я буду играть только по правилам этого безжалостного мира…

Лампа горела, тусклым светом освещая сырое помещение, и у меня появилось стойкое ощущение того, что это последний свет, который я вижу в своей жизни.

Мысли о том, что Рэйнар меня предал, не хотели оставлять мою бедную голову. Вспоминая синие глаза, его добрую улыбку и взгляды, от которых бешено колотилось мое сердце, я задыхалась от отчаяния. Неужели он играл со мной? Если да, то зачем? Ради какого-то клочка земли? С другой стороны, почему нет? Я всегда знала, что существует некий подвох в его добром ко мне отношении. Он спас меня от Анарэля, окружил заботой, охранял, влюбил в себя… Рэйнар всегда видел во мне лишь предмет выгодной продажи. Когда его брат с другом облажались, он взял меня под свое крыло. Но, как выяснилось, только ради того, чтобы в будущем выгодно продать… Он посадил меня на привязь, сделав полностью зависимой от него. Хочу я того или не хочу, но это та горькая истина, которую мне придется принять.

Где-то через час в камеру вошел местный охранник. Поставив на пол поднос с едой, он удалился. К еде я не притронулась, продолжая мысленно прокручивать сцены из своей прошлой жизни.

К сожалению, некоторое время спустя мое физическое состояние дало сбой. Горло начало нещадно саднить, накатила небывалая слабость, а за ней появился и жар, в считанные минуты полностью охвативший мое тело. Эти ощущения хоть и были не самыми приятными, но позволили мне отвлечься от отчаянных мыслей. Около часа я зябко обхватывала плечи в слабой надежде согреться. Устав бороться с болью, расслабилась и закрыла глаза. Погружение в вязкое небытие принесло с собой долгожданный покой.