Глава 6

Тук-тук, тук-тук — мерный стук колес на стыках рельсов. На верхней полке дрыхнет Николай Жомов, я внизу. Мы едем в столицу в университет чародейства и волшебства, кратко именуемый МУМ, где для нас уже забронированы места. В через проход на нижней полке мерно посапывает одна весьма противная наша землячка… Впрочем, обо всем по порядку.

После того, как меня выкинуло из Прорвы, вокруг поднялась какая-то нездоровая суета. Для начала меня против воли уложили на носилки и отнесли в госпитальную палатку. Там мою тушку тщательно обследовал маг-целитель со звездами полковника на погонах. Убедившись в том, что пациент абсолютно здоров, эскулап отпустил меня «на все четыре стороны». Ну да, так и сказал:

— Здоров, братец. Катись ка на все четыре стороны.

Так широко я не пошел, направился к выходу. На улице меня буквально схватил за руку какой-то сержант нехилой комплекции не из наших и куда-то потащил. После того, как мы оказались у входа в палатку приличных размеров, что тот дом, унтер прорычал грозно:

— Стоять, ждать, курсант! — и исчез за матерчатым пологом. Однако не прошло и полуминуты, как держиморда вынырнул обратно на мороз и кратно, но доходчиво скомандовал: — Топай за мной! И смотри мне…

На что именно смотреть, я так и не понял, но заранее приготовился к какой-нибудь подлянке. Ну не мог мой финт с Прорвой пройти незамеченным со стороны самого высокого начальства. А это значит, что меня ждет встреча с самим Константином Константиновичем Блиновым генерал-полковником командующим Мажеским корпусом Российской Империи, председателем Коллегии Архимагов России — Архимагитстром. Так, что мне о нем еще известно? Пожалуй, конкретно больше и ничего, ибо личность не публичная крайне закрытая. Знаю лишь, что регалий у архимага выше крыши. Но я-то тоже не промах, к тому же, у меня напрочь отсутствует пиетет перед любым начальством. Пообщавшись еще в прошлой жизни с представителями так называемых сливок общества, я понял, что большинство из них самые обыкновенные обалдуи, коих волей случая вознесло на вершину социальной пищевой пирамиды. Чаще малообразованные, несмотря на наличие документов об окончании ВУЗов, при этом самоуверенные и категоричные в суждениях по любому вопросу. Встречался с таковыми я обычно за карточным столом, реже на разного уровня раутах, куда меня, как личность известную в определенных кругах и отнюдь не бедную, время от времени приглашали устроители. А еще эти черти болтливы до безобразия. Будь я вражеским шпионом, много интересной и очень важной информации, почерпнутой от думских и сенатских, мог бы передать в Центр. Ладно, дела давно минувших дней.

В штабной палатке было вполне комфортно в плане температуры и освещения. Вне всякого сомнения, обогрев производится посредством магии поскольку никаких печей-буржуек внутри не оказалось, а в качестве осветительных приборов под самой крышей висело несколько светящихся шаров, источающих приятный свет солнечного спектра. Мне было интересно, исследовать артефакты, обеспечивающие уют, но я не рискнул применить хотя бы пассивный сканер — мало ли как к этому отнесется генеральская охрана, что напихано как у Тихона вокруг палатки, да и сам генерал, насколько мне известно, маг едва ли не самый сильный в этом мире.

Первым, кто мне попался на глаза, был, как это ни странно, Колька Жомов. Товарищ явно напуган и в то же время нахохлился как боевой птенец, словно собрался навешать кому-то знатных люлей.

Следующей персоной оказался бравый майор ростом под два метра с широченными плечищами и знаками принадлежности к Мажескому корпусу на погонах и нарукавных нашивках. Кажется, я его уже где-то видел. Ну точно, вылезал из генеральского лимузина. Лица его тогда не разобрал, а вот фигура примечательная. Теперь вижу и на физию ничего так: темно-русые волосы стрижены коротко, взгляд синих как весеннее небо глаз орлиный, челюсть квадратная, уши небольшие слегка оттопыренные, нос правильной формы с легкой горбинкой, лоб высокий, шрам через всю правую щеку, можно сказать, красивый, будто специально пластическим хирургом нанесен. М-да, насчет шрама явный перебор с его стороны. Любой маг-целитель способен в считанные минуты его убрать, ан нет, майор небезосновательно считает, что тот его украшает, пижон, однако.

Сидящего за столом генерал-полковника приметил в последнюю очередь. В отличие от своего адъютанта, ничем особо не примечательный мужчина. На вид под шестьдесят, скорее, значительно старше, при этом вполне крепок телом и судя по ясному взору, духом также. Сед, черты лица, по отдельности правильные, однако вместе, нет, не безобразят главного мага империи, скорее делают совершенно непримечательным. Если смотреть издалека, эдакий благообразный добродушный старичок. Вот только столкнувшись с его взглядом, начинаешь понимать, что перед тобой вовсе не добрый греющийся на завалинке под лучами майского солнышка деревенский дедушка, а самый настоящий волчара. Иначе, оно и быть не могло, мягкосердечный добряк вряд ли бы выдержал конкурентную борьбу за столь высокое место в государственной иерархии. Ну кто в России выше или равен этому человеку по степени влияния на внутри и внешнеполитическую ситуацию? Хватит пальцев на одной руке, чтобы всех пересчитать. И добился он этого, насколько мне известно, вовсе не за счет личных предпочтений Государя Императора, а своим великим умом, феноменальной работоспособностью и, разумеется, неустанным трудом на благо родины. При всем при этом, не было в моей душе даже намека на преклонение перед даже столь заслуженным и уважаемым человеком. По уверенному взгляду архимага несложно догадаться, что он считает, что раскрутить меня на искренность для него как два пальца об асфальт. Ну и пусть себетак думает. Я же после недавнего путешествия за Грань получил иммунитет к любым видам ментального воздействия, но делиться этим секретом ни с кем не собираюсь. Начнет прессовать, сделаю вид, что сломался. А в том, что начнет, я ни на мгновение не сомневался, поскольку в его серых глазах помимо уверенности также читалось любопытство. Смотрит на меня и, как будто, сомневается в том, что именно этому юнцу удалось провернуть финт, на который до этого не был способен ни один высший иерарх от магии.

— Ваше Высокопревосходительство господин генерал-полковник, курсант Зубов по вашему приказанию прибыл! — Отчеканил положенную формулу и застыл по стойке «смирно», поедая глазами высокое начальство. Все-таки за моими плечами два года Российской Армии и как обращаться с командирами любого ранга, мне хорошо известно.

Легким движением руки генерал выпроводил из палатки доставившего меня унтера, после чего, нарочито широко заулыбавшись, обратился ко мне со словами:

— Ну здравствуй, братец! Удивил, так удивил старика. Рассказывай.

— Что рассказывать Ваше Высокопревосходительство? — я попытался прикинуться лаптем, но не прокатило.

Генерал одарил меня пронзительным взглядом и уже более серьезным тоном сказал:

— Ты мне, курсант, Ваньку-то не валяй. Докладывай, как положено, каким образом тебе и твоему товарищу удалось столь долго продержаться за Гранью? — После чего с улыбкой добавил: — Тут твой приятель курсант Жомов категорически отказывается раскрывать секрет, «бо не по пацански нарушать данное слово». А то, что у тех, кто на государевой службе не должно быть секретов от начальства ему даже невдомек. Ладно, наказывать его не станем, поскольку, так же как и ты, он герой, без малого два часа сумел продержаться в Прорве. Ты, Зубов, у нас и вовсе уникум, как мне доложили, два часа двадцать три минуты находился за Гранью.

— Дык, господин генерал-полковник, — переминаясь с ноги на ногу начал я, — способ уж больно срамной, неприличный, я бы сказал.

— Как это неприличный? — Блинов даже оторвал свой зад от мягкого сиденья. — Рассказывай! — Ладно, коль настаивает, отчего бы не открыть тайну. Ну я и поведал высокому начальству суть своей методы, стараясь всячески огибать острые углы уклончивыми фразами. К концу моего рассказа генерал, а вслед за ним и майор заржали так, будто их мифические кикиморы щекотали перед утоплением в болоте. — Как вижу, сработал твой метод, Владимир. А чего другим не подсказал? Не по-товарищески как-то получается.

— Дык мест на обучении в Московском Университете Магических наук всего десять. — Врезал чистую правду-матку, как бы, по простоте душевной.

— Ну да, ну да, — пробормотал архимаг, — получил стратегическое превосходство и тут же им воспользовался. При этом о друге не забыл, поделился секретом. В общем и целом, ты молодец, Зубов. Свои путевки в МУМ ты и твой приятель заработали честно. Это же надо, более двух часов провести под неуклонно увеличивающимся ментальным давлением! — После чего обратился к своему адъютанту с вопросом: — Виталий Иванович, доложи, какое время у третьего кандидата на обучение в Академии.

Майор схватил лист бумаги со своего стола, раскрыл и начал читать:

— Тэк-с, кто у нас третий? Ага, двадцать четыре минуты за Гранью провела, Екатерина Трофимова пятнадцатая учебная рота второй взвод первое отделение…

— Катька!? — не удержался от чересчур уж громкого восклицания Жом.

Недовольный тем, что его перебили, офицер хоте было устроить выволочку несдержанному курсанту, однако Константин Константинович легким взмахом руки остановил его педагогический порыв. Затем, окинув меня и Николая поочередно внимательным взглядом своих пронзительных серых глаз, поинтересовался:

— Курсант Жомов, тебе известна означенная особа?

— Так точно, Ваше Высокопревосходительство, Катя дочь старосты нашей Бобровки. Это лишь благодаря Зубу… виноват, Зубову Владимиру ей удалось столь долго продержаться в Прорве! — Ну дурак, прям простофан галимый и чего ему язык за зубами не держать?.. Хотя… я все-таки просканировал окружающее пространство и ощутил, мощный поток ментальной энергии исходящий от Блинова в нашу с Коляном сторону. Мне-то с моей защитой по фиг, а вот Жома буквально распирает вывернуть наизнанку душу перед высоким начальством. Ладно, тут я не в силах как-то помешать. Мели Емеля, твоя неделя. — Оно ведь Вовка ей драмарин златолистый из нашей Прорвы добыл. Он тогда еще неодаренный был, я ему путь показал, ну чтобы в ловушку на подходе не вляпался, сам за Грань идти, честно говоря, зассал… ой, прошу прощения, господа хорошие… ой…

— Продолжай, продолжай, голубчик, — Блинов смотрел на нашу парочку со все бо̀льшим и бо̀льшим интересом.

— Ну дык, Вовка не забоялся, отправился в Прорву, бо дал слово перед опчеством, что добудет чудесное растение и подарит на днюху Катьке. Вот и добыл и подарил. А она, стерва неблагодарная… ой прошу прощения, — на что последовало легкое движение генеральской ладошки, мол, продолжай, курсант, далее не сдерживай себя в душевных порывах и словесных оборотах. — Короче, неблагодарная тварь мало, что прилюдно оскорбила Вовку, еще и натравила на него козырных пацанов Ромку Ховрина и Мишку Зюзина. Ну Вован их хорошенько отмудохал вместе с Шустриком, потом еще прощения просили, а попович в виде компенсации продал ему мотик германский… вот. Еще и с мельника сыном связалась подлая Катька, а ведь Володька только ради этой дуры поперся в Прорву. Дура она. Зато Зуб не дурак, песни стал сочинять, заслушаисся и вообще мажеский дар у него открылся. А потом нас всех в учебку загребли, Катьку тож. Знать, здорово помог ей Вовкин драмарин, коль столь долго в Прорве просидела.

Константин Константинович слушал сбивчивый рассказ моего друга Жома и откровенно улыбался.

— Так это ты тот самый Зубов? — переведя взгляд на меня спросил генерал.

Я понял, что именно он имел ввиду без дополнительных объяснений и четко, будто нахожусь под ментальным воздействием, отрапортовал:

— Так точно Ваше Высокопревосходительство! Я и есть тот самый Зубов.

— Ну и как оно, быть поэтом и композитором?

— Хорошо, господин генерал-полковник, денег платят, за всякую ерунду, популярность тож, девчата и вообще… Приятно. — В общем и целом ответил так, как должен был ответить пацан не способный сопротивляться внешнему пси-воздействию.

Блинов удовлетворенно кивнул, скорее всего что-то подобное и ожидал услышать. И наконец вынес свой вердикт относительно нашей парочки и еще кое-кого:

— Так, молодые люди, скоро Рождество Христово и Новый Год. Вы и вся десятка лучших получаете двухнедельный отпуск на малую родину. Отдохнете, погуляете, потом добро пожаловать в стены Московского Университета Магических наук, ректором коего, к вашему сведению, являюсь я. А девятого января, извольте явиться в приемную комиссию Университета. Там вы получите все необходимые инструкции. Удачи вам… Да, еще один момент… Екатерину Трофимову не обижайте, при необходимости подставьте крепкое мужское плечо, чтобы девушка не оступилась. Ведь вы все-таки земляки. Засим свободны, до встречи в Москве!

Мы еще не успели покинуть генеральскую палатку, как туда влетел какой-то запыхавшийся офицер и, пренебрегая уставными уложениями обращения младшего к более старшему по званию чину, сходу выдал:

— Ваше Высокопревосходительство, портал захлопнулся!

Почуяв неприятности на пятую точку мы с Жомом не сговариваясь выскочили на улицу. Слава Богу, всем вдруг стало не до нас и мы, согласно указаниям высшего начальства, направились в расположение части. Сзади еще долго слышались громкие крики. Особенно выделялся резкий голос генерала Блинова.

На следующий день нас допрашивали. Пытались выяснить что мы сделали в Прорве такого, что заставило исчезнуть проход. Слава всем богам, Жому сказать было нечего. А у меня отныне и, надеюсь, навсегда имеется надежная защита от любых ментальных воздействий. Вот только об этом буду знать только я и никто более. Кое-как отбоярились, дескать сидели все время на попе, никаких иных действий не предпринимали. Прокатило и мы все-таки получили обещанный отпуск на родину.

Далее события понеслись как в каком-то красочном слайд-шоу. Помню завистливые выражения на физиономиях теперь уже бывших сослуживцев. Чемодан, вагон, Москва, Киевский вокзал, оттуда прямиком к Воронежскому на такси. Далее снова чемодан вагон, и наша троица (Катьку мы хоть и не простили, но в свою компанию временно приняли) уже в Климовске, где нашу компашку поджидал, нет, не батин грузовичок «ЕГОЗА-М25». За время моего отсутствия отец умудрился приобрести, на зависть всей Бобровке, новенький «Werwolf-4000M», точно такой же, как у исполнителя «моих» песен Лойко Макарского-Наливайченко. На мой вопрос о стоимости тачки, он ответил, небрежно махнув рукой:

— Всего-то двадцать три тыщи, сынок. Лойко подсобил, иначе до сих пор ждали бы когда из Баварии доставят.

Озвученная сумма заставила хрюкнуть от удивления Екатерину и Коляна. Товарища я понимаю, в их многодетном крестьянском семействе крупных денежных сумм отродясь не водилось. Впрочем, староста хоть и числился в первых бобровских богатеях, вряд ли мог себе позволить приобрести столь дорогое чудо германского автопрома. Воистину чудо, без каких-либо преувеличений, не всякое авто моей прежней реальности сможет похвастать подобной роскошью и комфортом внутри салона. Мягкие сидения оббитые натуральной кожей, магический климат-контроль с функцией удаления неприятных запахов и многое другое. Даже столь новомодный девайс, как радиоприемник имеется. Батя не преминул его включить и нате вам, до боли знакомый голос одного ушлого цыгана и проникновенное:

В парке Чаир распускаются розы,

В парке Чаир расцветает миндаль.

Снятся твои золотистые косы,

Снится веселая звонкая даль…

— Сына сочинил, — кивнув в сторону динамика доложился Зубов-старший.

На что раздался явственный скрип зубов сидящей сзади Екатерины. Кажется, девушка наконец-то осознала, кого променяла на сына мельника, которого уже давно выкинула из головы. Впрочем, вполне допускаю, что и не выкинула. Лично мне абсолютно по барабану, это моему реципиенту было не все равно, с кем перепихивается Катюша, мне же эта девица вообще не интересна.

Опять же как в слайд-шоу… зареванное от счастья лицо мамы… Добродушные похлопывания по плечам Петра. Василий второй месяц служит в армии, еще КМБ не прошел и присягу не принял… Баня… Кормление с мамкиными причитаниями: «Ой как исхудал-то, сыночко!» …Расспросы, переживания… Положенная по поводу моего отпуска пьянка-гулянка едва ли не на половину села… Встреча с друзьями-товарищами, «поляна» от моих щедрот… Снова расспросы-ответы. Тут я передал инициативу Жому, языком потрепать он тот еще мастер. Ну это я так, не со зла, друг все-таки, а друзей нужно прощать даже за избыточно длинный язык, особенно если в том их вины и нет.

Затем наступили рождественские и новогодние каникулы. Вот уж где мне удалось знатно оторваться в плане отношений с представительницами противоположного пола. Дело в том, что в зимнее время по выходным один из домов села Большое используется в качестве эдакого клуба, где молодежь получает возможность поплясать под электро-проигрыватель пластинок и еще чем-нибудь интересным заняться. Здание приличных размеров, бывшая летняя резиденция баронского рода Остерманов, выкупленное местной крестьянской общиной четверть века назад вместе с обширными землями и постройками у разорившихся владельцев за денежку невеликую. В будние дни по вечерам здесь крутят «синематографические картины».

Помимо главного зала, где собственно все окрестные пейзане смотрят кино, а молодежь осуществляют танцульки по выходным и праздникам, комнат комнатушек и подсобок здесь превеликое количество. Они хоть и заперты на ключ, но нет такого замка, который был бы способен удержать жаждущую большой но чистой любви парочку от возможности перепихнуться, пусть даже и не в очень располагающей для этого обстановке. Так или иначе, но от девиц, желающих уединиться с юными магическими дарованиями, в военной форме и знаками принадлежности к Мажескому корпусу Российской Империи у нас с Жомом отбоя не было. Чем мы и пользовались на всю катушку.

Слава всем богам за то, что в этом мире существует магия, благодаря которой, возможность ненароком подцепить дурную болезнь или зачать ребенка до вступления в законные брачные отношения полностью отсутствуют. То есть, исключен основной фактор страха, не позволявший девушкам первой моей реальности оторваться на всю катушку. Может быть, какой ханжа и скажет: «Фу, как неприлично, сплошное блядство!». Я отвечу: «А вот и нет». Секс без ограничений предоставляет возможность молодым людям выбрать наиболее подходящего партнера не только в плане телесных утех, но и психологической совместимости, что делает их дальнейшие семейные отношения более устойчивыми. Прожив полгода в Бобровке, я ни разу не слышал чтобы какие-нибудь муж или жена подрались на почве ревности. Оно, может быть, и блудят по-тихому, но не так массово, как в первой моей жизни. Вот такой, казалось бы, парадокс, на самом же деле, вполне нормальное явление для данной земной реальности. Впрочем, не стану более углубляться в разного рода рассуждения псевдофилософского характера.

Еще один момент. Перед Рождеством наш дом посетил Лойко Макарский-Наливайченко. Посидели, отобедали, отдали должное отцовой «амброзии». Затем, уединившись с гостем в моей комнате, предложил ему несколько бессмертных хитов из моей прошлой реальности, на этот раз из репертуара Петра Лещенко. Особенно Лойко понравилось «Все, что было». Глазенки загорелись забегали, ручонки затряслись. Как результат, за три песенки содрал с него полсотни тысяч рубликов, и это даже не за исключительные права, лишь за исполнение «моих» нетленок. На следующий день, как водится, встретились в здании известного банка Климовска, где оформили договор и на мой счет капнула означенная сумма. Заодно проверил свое финансовое состояние. Родители особо не транжирили средства, ну кроме покупки авто, так что к этому моменту там лежало более двухсот тысяч. Батя по весне собирается начать строительство механического завода вблизи уездного центра неподалеку от железнодорожной станции. Пустырь в сотню гектаров уже приобрел, считай за гроши. Поначалу планирует выпуск скобяных изделий, крайне востребованный товар, особенно в удаленных от европейского центра бурно развивающихся сибирских и дальневосточных губерниях. Я ему сказал, чтобы особо не экономил. Если разворачивать производство, так с размахом, чтоб на всю Рассею-Матушку.

Наконец подошло время проводов теперь уже в Москву для обучения в Университете Магических наук. Застольно, шумно, с песнями и плясками. Отец много не пил, ибо именно ему выпала честь вести обратно на железнодорожный вокзал города Климовска нашу троицу. Маменька при расставании всплакнула, как водится. Брат пожал руку и обнял. Батя сохранил все нравоучительные сентенции до прощания в Климовске.

Прибыли вовремя к восьми часам вечера, еще с полчаса ждали прибытия состава. Заселились в отдельное купе. Что приятно, попутчиков в нем не оказалось. Дал трешку проводнику, чтобы никого к нам не подселял. Упаси Господь, какой шумный алкаш окажется, хуже того, дама с грудным ребенком. Еще рупь вручил, чтобы чаем обеспечивал по первому нашему требованию.

Катька была печальна и нелюдима. Знаю, кто ей изрядно подпортил настроение — деревня шило в мешке не утаить. Я даже без помощи говорливых доброхотов все понял, поскольку Вадима Завьялова сына нашего мельника видел на вечеринках в обществе какой-то весьма бойкой девицы из Хохловки, на мой искушенный взгляд, значительно приятнее снаружи Катьки Трофимовой. Насчет прочих достоинств новой пассии Вадима судить не берусь, но то, как крепко она уцепилась за парня, наводило на мысль: быть ему в самом скором времени женатиком. Поэтому и грустит наша Катя, ибо вчистую проиграла наглой девке из какой-то захудалой деревушки. Впрочем, у нее впереди Москва, студиозы МУМ из небедных семей, надеюсь, по достоинству оценят нашу Екатерину, ну, как минимум, столбовым дворянством наградят, а может, и княгиней станет или в боярский род войдет. Если объективно, на рожицу она оченно даже ничего, к тому же свеженькая весьма одаренная селянка — экзотѝк по меркам столицы.

Повертелся на спальном месте. Попытался уснуть. Не получилось. Во время проводов, пока гости развлекались, умудрился покемарить пару часиков, вот сон и не идет.

От визита в родную Бобровку мысли вновь вернулись к тому, что случилось после прохождения курсантами Зуевской внепространственной аномалии — именно под таким названием в официальных документах проходила тамошняя Прорва. То что феномен был делом рук какой-то высокоразвитой цивилизации, ежу понятно. А вот для чего было возиться и создавать грандиозную конструкцию, способную принять в себя единовременно неисчислимое количество разумных, непонятно вообще. Скорее всего, напоминает испытательный полигон, по прохождении которого испытуемый награждается какой-нибудь способностью. Вот только теперь никому кроме меня не суждено получить подарок от неведомых благодетелей. Счастье в одну харю. Почему портальный переход захлопнулся? — вопрос, ответ на который будет вряд ли когда-нибудь получен. Чувствую себя немного виноватым, поскольку подозреваю, что поломка лабиринта моих рук дело. Жаль конечно, потерять столь ценный объект. Было бы неплохо, если все наши курсанты, пройдя испытание за Гранью, получили какую-нибудь ультимативную способность. Мне, например, здорово повезло, поиметь абсолютную защиту от любого ментального воздействия. Хотя если подумать, вдвойне повезло, что об этой фишке знаю только я один. В противном случае, меня ждала бы судьба подопытного кролика. Пусть даже сидеть мне предстояло в золотой клетке, все равно, на фиг, на фиг.

Справедливости ради, стоит отметить, что угрызения совести не очень сильно меня мучают. Я не виноват, что придумал способ продержаться во внепространственной аномальной зоне достаточно времени, чтобы добраться до законного приза. Хорошо, что Колька дисциплинирован и выполнил мои указания сидеть внутри Прорвы на попе и никуда не рыпаться. Уж этот простофиля непременно поведал бы Блинову, что получил награду от неведомых иномирян. Пусть это звучит чересчур эгоистично, но мне опять-таки не стыдно. Предупреждать нужно, так что я не виноват.

Задобрив разумными аргументами слегка потревоженную совесть, сам не заметил как провалился в крепкий здоровый сон без сновидений.

Уснул последним, проснулся, как ни странно, первым. Катя и Колян продолжали преспокойно дрыхнуть. На наручных часах семь утра. Если верить расписанию, в Москве будем через три часа. Можно было бы еще поспать, но услужливая память напомнила о маминых пирожках, копченой курочке и прочих вкусностях хранящихся в моем рюкзаке и в желудке забурчало.

Утренний туалет много времени не занял. Сходил до купе проводника, взял стакан чая. На соседей брать не стал, если что, сами сгоняют, тут недалеко. Свернул матрас с подушкой, одеялом и постельными принадлежностями, сдвинул все это в ноги. На столе расстелил лист вощеной бумаги и начал вываливать на него прихваченные из дома харчи. По купе распространился восхитительный аромат домашней выпечки, копчений, солений и прочих вкусностей.

Едва успел приступить к завтраку, проснулись мои попутчики. Колька молча слез с верхней полки, пробурчал без энтузиазма:

— Доброе утро, — прихватил туалетные принадлежности и пулей выскочил из купе.

Тут и Катька очухалась, потребовала покинуть помещение, дабы в одиночестве привести себя в порядок. Ага, щаз, спешу и спотыкаюсь.

— Кать, ты же в трико и кофте. Форму с сапогами в руки и бегом в специальную женскую комнату переодеваться!

— Наглый ты стал Зубов. Раньше таким не был.

— Все течет, все меняется, — философски заметил я и продолжил преспокойно поглощать ножку копченой курицы.

Дальше Екатерина кочевряжиться не стала, похоже, казарменный быт здорово пообломал норов «первой красавицы села Бобровка». Ну это она так считала. Теперь, кажется, наступило время восприятия ею сермяжной правды жизни. Ярый поклонник Вовка Зубов ушел, без зазрения совести, даже со скандалом, бывший любовник променял её такую хорошую на более приземленную девушку, на которой, вне всякого сомнения, собирается жениться. Подруги общаться с ней не пожелали. «Уж очень Катька борзая стала, командырша, мля!» — это мне одна её бывшая приятельница рассказала на танцульках. Кругом предательство, сплошь завистливые недоброжелатели — Екатерина из тех, что всегда виноватых на стороне ищут, категорически не желает объективно проанализировать собственное поведение. Вот и окрысилась девка едва ли не на весь мир.

Тут и Жом подкатил. Пожурил меня, что не взял для него чая у проводника. Впрочем, не зло, скорее по причине плохого настроения и нехилого похмельного синдрома после вчерашних проводов. К тому же парень еще не успел нагуляться-натешиться вволю, девчонок потискать, винца попить, а тут вновь отправляйся в неизвестность. Оно хоть и престижно, ажно в самой Москве учиться, но очко жим-жим, а вдруг не справится. Я его, как мог успокаивал, мол, если что не брошу, чем смогу, тем подсоблю. Все равно переживает. Успокоившись, Жом мухой сгонял к проводнику и вернулся с двумя стаканами крепко заваренного чая и парой кусков фирменного железнодорожного рафинада в бумажной упаковке с изображением мчащегося по рельсам дымящего трубой паровоза.

А вскоре и Катюша пожаловала. Если объективно, в форме курсанта девушка выглядела на все сто, подтянута и на личико симпотная. То, что не в моем вкусе, скорее мой личный бзик. Жомов аж едой поперхнулся.

— Ой, Коленька, спасибо за чай! — придвинула к себе стакан в металлическом подстаканнике и бесцеремонна схватило пирожок со стола.

Ага, Коленьке спасибо, а на меня демонстративно не посмотрела, лишь трескать чужие харчи горазда. Будь на моем месте пятнадцатилетний пацан, скорее всего, устроил бы скандал. Но я-то человек взрослый, опытный и ко всяким дамским штучкам иммунитет имею. Так что лишь ухмыльнулся и подвинул горку пирогов поближе к Трофимовой.

В назначенный срок поезд прибыл на вокзал. К этому времени мы были уже одеты и с вещичками готовы на выход. Впрочем, вещичек тех у нас по солдатскому рюкзачку, невесть какая тяжесть.

Москва встретила нашу троицу ярким солнцем и легким морозцем. В общем и целом, погода, что надо. Мотор быстро домчал нас до Воробьевых гор. Да, да, я был удивлен факту, что и в этой реальности именно эта территория, принадлежавшая изначально боярскому роду Воробьевых, в XV веке и выкупленная Софьей Витовтовной, дочерью Великого Князя Литовского Витовта женой Великого Князя Московского Василия I, полтора столетия назад была передана Государем Императором в собственность Российского Мажеского корпуса для обустройства Университета Магических наук. Это и кучу других фактов поведал нам крайне разговорчивый водитель чернявый, носатый и с заметным армянским акцентом. Вне всякого сомнения, Кавказ и здесь активно окучивает Нерезиновую.

По аналогии с прошлой своей реальностью ожидал увидеть разбросанные в хаотическом беспорядке за ажурной чугунной оградой учебные корпуса, студенческие общежития и прочую университетскую инфраструктуру. Однако действительность оказалась намного печальнее. Вместо всего перечисленного, мы увидели высокую сплошную стену, наподобие крепостной по всему периметру с клубящимся туманом поверх. Беглое сканирование подтвердило мои подозрения, что на заборчик лучше не влезать — ощутимый удар мощным разрядом электричества станет наградой смельчаку. М-да, это вам не Москва двадцать первого века, Хотя и там запросто так внутрь университетских зданий не попасть, но хотя бы по аллеям между факультетами ходить вполне было доступно для всех граждан. А тут сплошь пропускной режим.

КПП располагалось аккурат там, где в прошлой моей реальности находилась смотровая площадка. Я расплатился с водителем заранее оговоренной полтиной. Выйдя из авто, мы направились к хмурому стражу, бдительно охранявшему вход в храм науки. Откровенно говоря. этот «храм» мне не все больше и больше тюрьму напоминает.

Вышедший из караулки унтер в звании армейского старшины, тщательно проверил наши сопроводительные документы, даже на просвет глянул, только что на зуб не попробовал. Убедившись, что все с нами в полном порядке, расплылся в добродушной располагающей улыбке и подробно объяснил, как добраться до здания приемной комиссии.

Пока топали пешком внимательно осматривал, где именно нам предстояло провести целых пять лет, а может и больше, если повезет попасть в аспирантуру. М-да, это отнюдь не МГУ той прежней моей жизни. Благо студенты строем не ходят. Но в город без соответствующего пропуска, как объяснили стражи на КПП, никого не выпускают. А туманный электрический конструкт на стене, рассчитан защищать не только от проникновения шпионов извне, изнутри также отсюда не выбраться, будь ты хотя бы летун крылатый, непременно собьют дальнобойные охранные заклинания — это до нашего сведения также на КПП довели. Шли неторопливой походкой по тщательно очищенному от снега брусчатому тротуару. То и дело нас обгоняли или попадались нам навстречу чем-то озабоченные юноши и девушки поодиночке и группами. Одежда стандартная для всех: дубленка из овчины, шапка-ушанка, заправленные в полусапожки брюки, на руках меховые кожаные перчатки — все черного цвета, за исключением погон и нарукавных нашивок.

Нашей троицей никто не заинтересовался, лишь бросали беглые равнодушные взгляды, чаще и вовсе не замечали. Мы, в свою очередь, также ни к кому не приставали с расспросами, поскольку военный на КПП всё объяснил вполне доходчиво.

Вот и трехэтажное здание, облицованное мрамором и украшенное колоннами, резьбой и прочими архитектурными элементами, названия коих мне неведомы. Увидев над входом надпись «ПРИЕМНАЯ КОМИССИЯ», не сговариваясь, ускорили шаг.

Учебная часть располагалась на втором этаже здания. У входа в кабинет уже толпилось с десяток парней и девчонок, облаченных в форму стандартного военного образца цвета хаки. Похоже, также победители каких-нибудь выпускных испытаний.

Периодически из-за двери появлялась симпатичная деваха в военной форме черного цвета и тремя полосками на погонах и нарукавных нашивках, скорее всего, третьекурсница. Она забирала документы у вновь прибывших и вновь исчезала за дверью. В ожидании вызова мы отошли в сторонку. Царящая вокруг торжественная тишина к знакомствам и громким разговорам совершенно не располагала. Все это еще успеется.

Пока ждали, подошло еще с десяток таких же как и мы курсантов. Когда подошла наша очередь, первой вызвали Трофимову.

Наконец вслед за Николаем внутрь пригласили и меня. Ну здравствуй, Альма-Матер, принимай в свои объятия одного крайне амбициозного попаданца!

Загрузка...