Глава 3

— Ты, Вовка, в магах шибко не выпячивайся, — поучал меня старый Влас Стрепетов наш сельский пастух. Опорожнил одним махом рюмку «амброзии», хрустнул соленым рыжиком и продолжил замысловатые речи: — Оно ведь што в армии, што в ином каком опчестве — поближе к кухне, подальше от начальства. Луче всего в интендантах пристроиться. Токмо не всякому дано, бо талан специяльный для того иметь надобно. Считать, там писать грамошно — одно, еще начальству угодить, мысли ихние читать, ну шоб те сказали: «Владимир, срочно принесть то-то и то-то!». А оно у тя ужо в загашнике…

Открываю глаза и какое-то время валяюсь в полном непонимании, где именно нахожусь в данный момент, настолько крепок был мой сон и реальна картина проводов в маги. Только что выслушивал мудреные рассуждения поддатого соседа, кругом были родные лица, и вдруг, вот, нате вам, перенесло незнамо куда. Впрочем, непонимание ситуации длилось недолго. Вскоре осознал где и для чего нахожусь в данный момент.

Повернул голову направо, через проход Колька Жомов дрыхнет без задних ног. И не мудрено, гоняют нас как сидорову козу. Вроде бы магов из нас собрались делать, при этом вот уже целый месяц занимаемся практически исключительно беготней и повзводно развитием индивидуальной мускульной силы в спортивном городке нашей роты. Для меня нагрузки так себе, а вот многим из нас пробежать три километра по легкому утреннему морозцу или подтянуться на турнике десяток раз задача непосильная. Сами виноваты, меньше нужно было дома плюшками баловаться и больше уделять внимание физической подготовке. Глядь, и не стенали бы к концу дня, и не изображали из себя согбенных инвалидов. Не все, конечно, но большинство парней нашей роты отпетые дохляки. Стоит отметить, что в других подразделениях наблюдается точно такая же картина. Впрочем, благодаря заботам приставленных к нам сержантов, прогресс физического развития юных дарований уже заметен. Еще полгодика такой жизни и все наши задохлики станут поголовно богатырями.

Девчонкам намного легче. Их бегать особо не заставляют. Выйдут по утряне из своей казармы, помашут ручками, подрыгают ножками, а у кого «месячные», так и вовсе освобождаются от физических нагрузок.

Пока дневальный не проорал «Рота! Подъем!» у меня есть время рассказать о том, что случилось со мной и с моими коллегами за прошедший месяц.

Мимо Воронежа наш веселый поезд промчался со свистом. Все надежды запастись алкоголем на стоянке в губернском городе пошли прахом. Хотя, того что было в загашниках с лихвой хватило, чтобы на следующее утро мои будущие коллеги по магическому цеху проснулись с больными головами, а некоторые и вовсе в разных экзотических позах оказались на полу вагона. Вот тут-то и начались адовы страдания. Благо охлажденной воды в титане хватило на весь вагон. Всем на зависть, отлично себя чувствовали я, привычные к умеренности девчонки, и, как ни странно, наши сержанты. Последние попивали чай из стаканов в мельхиоровых подстаканниках и незло посмеивались над неопытными салажатами, совершенно неприспособленными к питию «винишша». На все вопросы «Куда едем и когда приедем?» лишь усмехались и отвечали всегда одно и то же:

— Скоро все сами узнаете. Нам же доводить до вашего сведения что-либо о маршруте движения категорически запрещено.

Я же, несмотря на шум в вагоне, прекрасно выспался. Умылся, почистил зубы, сделал разминку, насколько позволяло пространство тамбура. С аппетитом позавтракал домашними харчами. После чего окончательно почувствовал себя человеком. Перебравший вчера алкоголя Николай Жомов очухался лишь к обеду. Пристроился рядышком со мной и с завистью смотрел, как я уплетаю пироги с мясом и прочую прихваченную из дома снедь. Глядя на страдания лепшего кореша, я все-таки сжалился и накатил ему граммов пятьдесят фирменной батиной самогонки. На запах алкоголя подтянулись и другие страдальцы. Пришлось «лечить» народ, насколько позволил объем тары. После опохмела у Кольки пробудился аппетит, не то чтобы уж очень сильно, но на пару пирожков с визигой его хватило. Оклемавшись немного, Жом полез досыпать на свою верхнюю полку.

Как следствие вчерашней попойки в вагоне изрядно попахивало блевотиной. Пришлось нашим девочкам, вооружившись тряпками, ведрами и швабрами, наводить порядок, поскольку сами виновники были не в состоянии этого сделать. Так или иначе к обеду в нашем вагоне царил относительный порядок.

Чтобы хоть как-то убить время, достал из рюкзака прихваченную из дома книжку о приключениях удачливого атамана Ваньки Лютого и о походах его ватаги в Персию за зипунами, драгметаллами и томными черноокими красавицами. Неожиданно незамысловатый сюжет меня увлек, однако долго наслаждаться чтением мне не дали. В наше купе подкатила инициативная девичья команда и исподволь с заходцем, дескать, не изволите ли, Владимир Прохорович, откушать в приятной женской компании. В отказ не пошел, ибо поесть завсегда готов, даже после недавнего обеда. А вот после приема пищи незнамо откуда нарисовалась гитара, и меня хором уговорили исполнить «что-нибудь приятное для души». Деваться некуда, пришлось отрабатывать харчи. Впрочем, я и сам был вполне рад такому времяпрепровождению. В конце посиделок девчата накормили меня также ужином. Вкусно накормили.

За двое суток наш поезд все-таки добрался до столицы государства Российского города Москвы. Большинство из нас здесь впервые и не отказались бы от занимательной экскурсии по главному граду страны. Ан хотеть не вредно, но не всегда сбываются наши желания. Нас выгрузили из вагонов. В столице было, мягко говоря, не жарко, к тому же, слякотно и промозгло. Пришлось в срочном порядке доставать верхнюю теплую одежду и головные уборы, благо, народ был заранее предупрежден о грядущих холодах, так что с этим проблем не возникло. На дебаркадере Воронежского ж/д вокзала неожиданно какое-то начальство нарисовалось в лице какого-то пожилого мужчины в генеральской шинели и фуражке с высокой тульей и золотой кокардой с многочисленной свитой из блистательных офицеров. Генерал выслушал доклад коменданта поезда, немолодого майора от инфантерии. После чего нам было объявлено о построении в колонну по четыре. С Воронежского вокзала пёхом повели на Киевский. При этом за нами внимательно наблюдали бдительные сержанты и тут же пресекали самым кардинальным образом попытки некоторых особо шустрых товарищей отлучиться до ближайшей лавки, торгующей спиртными напитками.

По Москве протопали, дружно распевая агутинскую «Границу» и «Как родная меня мать провожала», опять же с лихими посвистами и выразительными прихлопами и притопами. На мой взгляд, весьма оригинально получилось. Во всяком случае, полюбоваться нашим шествием вывалила куча ротозеев.

На Киевском вокзале нас вновь поместили в плацкартные вагоны. Все прошло в оперативной обстановке без каких-либо задержек, это однозначно указывало, что за нашим передвижением следят едва ли не с самых властных верхов.

Часов через пять с многочисленными остановками мы проехали мимо Малоярославца, что в Калужской губернии. А еще через полчаса нескорой езды наш поезд остановился на каком-то глухом полустанке под названием Зуевка. Оперативно покинули вагоны и пёхом направились по грунтовой дороге вдоль речки с забавным названием Суходрев. Речушка так себе наподобие нашей Сонной будет. Таких речек с лесистыми берегами, обширными поймами и песчаными пляжами на излучинах по всей России-Матушке бесчисленное множество. Летом здесь, наверняка рай для рыболовов и купальщиков. Топали уже без песен. Подустал народ от долгого сидения в вагонах, да и харчи практически закончились. Вроде бы брали с собой много еды, но мерная вагонная качка, вне всякого сомнения, стимулирует процесс поглощения пищи, к тому же, в дороге особо и заняться было нечем.

В расположение пришли часам к шести вечера. К тому времени и без того тяжелое серое небо окончательно потемнело, с небес на земную твердь посыпался мелкий нудный дождь, постепенно превращая её в жидкую хлябь. Словами передать невозможно нашу радость, после того как начавшая раскисать грунтовая дорога перешла в отсыпанную мелким щебнем тракт. Он вскоре уперся в шлагбаум КПП, за которым маячил ярко освещенный светом электрических ламп обширный городок с ровными рядами одноэтажных бревенчатых строений казарменного типа и еще какими-то зданиями. По земле стелился запах печного дыма, что предвещало скорый отдых от утомительной дороги. Народ тут же подтянулся, ускорил шаг, былое уныние как корова языком слизнула.

Далее было построение, где всех нас сначала разделили по гендерному признаку. Девчонок куда-то увели, а парней, согласно правилам и уложениям армейского устава, разбили сначала поротно, далее назначенные командиры рот разделили свои подразделения на четыре взвода, которые, в свою очередь разбили на четыре отделения. Командиром нашей роты стал капитан Ездаков Вячеслав Александрович, взводным — прапорщик Травкин Сергей Иванович. При распределении по подразделениям офицеры не препятствовали личные пожелания парней с кем быть, поэтому мне и Жому без каких-либо трений удалось попасть в четвертое отделение.

Потом всех нас оперативно препроводили в хорошо протопленную казарму, где остригли «под ноль». Старшина роты наметанным глазом определял параметры того или иного курсанта, давал команду каптеру, который доставал из ворохов одежды и обуви нужный размер. Форма чисто армейского образца. Если кто-то рассчитывал получить халат, с вышитыми звездочками и полумесяцами, а к нему колпак с блестками и волшебную палочку, тот глубоко заблуждался. Абсолютно военная обстановка с главенством устава над целесообразностью.

Облачаться в форму нам сразу не позволили. Отвели в баню, там каждого из нас тщательно осмотрели армейские фельдшеры на предмет разного рода интимных болезней и наличия насекомых. Не выявив таковых, отправили в помывочную, предварительно выдав по куску коричневого мыла и мочалку из липового лыка. Никаких душевых кабин, тазики, бак с хлорной известью для дезинфекции оного, и куча кранов с горячей и холодной водой. На помывку четверть часа.

Как ни странно, уложились в отведенное время, поскольку очень торопились попасть на ужин.

После банных процедур наша гражданская одежка была упакована в матерчатые мешки. Каждый боец написал послюнявленным химическим карандашом свой домашний адрес, куда будет все это доставлено за государственный счет. Как оказалось, наш старшина был своего рода гением по обмундированию личного состава. Одежда и обувка каждому подошла, будто не массово произведена а создана по индпошиву. Нигде ничего не жало, не топорщилось, ноги в яловых сапогах сидели как влитые. Благо народ по большей части сельский, портянки наматывать с самого раннего детства обучены, а кто не умел, показали и объяснили заботливые сержанты из сверхсрочников.

Стоит отметить, что все наши командиры оказались обыкновенными неодаренными вояками. Интересная ситуация. Впрочем, каждая мелочь в этом мире имеет свой потаенный смысл. Надеюсь, скоро нам все разъяснят, так что не стану покамест зря ломать голову насчет подобных несуразностей.

Помещение столовой было огромно и наполовину заполнено новоявленными призывниками. За каждым столом сидело отделение во главе с командиром. Нашим с Колькой отделенным оказался мужчина лет под тридцать, представившийся Захаром Игнатьевичем Вавиловым. Брутальный товарищ с выдающимися усищами на обманчиво добродушной курносой рязанской физиономии, сразу же пресек любые зачатки панибратства, велев обращаться к нему исключительно «господин старший сержант».

Накормили сытно и обильно гречневой кашей с мясом. На десерт по куску ситного, с порцией сливочного масла размером со спичечный коробок, двумя большими кусками рафинада и кружка черного чая. С голодухи все смолотили за милую душу. После ужина назначенный командиром дежурный по столу собрал посуду на поднос и отнес к приемному окошку.

Далее нас построили повзводно и пока еще практически неорганизованной толпой повели в казарму. Несмотря на трехсуточную лежку в поезде, спать хотелось, будто всю дорогу никто из нас глаз не сомкнул. Однако до отбоя пришлось тыкаться-мыкаться еще целый час. Без четверти десять всех нас построили повзводно. Прапорщик Травкин провел вечернюю поверку личного состава, после чего нам было разрешено занять заранее выбранные места на двухъярусных кроватях. Мы с Колькой расположились на втором ярусе, через проход друг от друга. Колян поначалу хотел расположиться внизу, но под давлением моих аргументом, что наверху теплее и никакой страдающий анурезом однополчанин на тебя не нассыт все-таки согласился перебраться наверх.

Со следующего утра началась наша практически армейская житуха. Как нам объяснили отцы-командиры, двухмесячный курс молодого бойца, проходят все военнослужащие, в том числе и будущие маги, так что залупаться не стоит, ибо заветные «упал, отжался», «пять кругов вокруг столовой» и «наряд вне очереди», и в этой реальности имеют место быть. Выступать поначалу некоторые не особо разумные товарищи пытались, мол, мы маги, а не какие-нибудь вояки, нам нужно не пустой беготней заниматься, а магические науки изучать и специальные боевые навыки оттачивать. Но таких очень быстро обломали. Через неделю несогласных с армейскими условиями жизни практически не осталось. То есть, они осталась, но открыто не роптали, всё больше шепотком в тряпочку. А по мне, будто в былую беззаботную армейскую юность вернулся, о которой имею самые наилучшие воспоминания. Хорошо-то как, слов нет.

Наутро следующего дня нас без верхней одежды построили перед казармой уже строго по ранжиру. Далее для некоторых молодых бойцов начался кошмар в виде трехкилометровой пробежки по отсыпанной щебнем и тщательно прикатанной дороге, пролегающей среди густого смешанного леса. Лично я особо не торопился, поскольку друг Колька в свое время не уделял должного внимания общей физической подготовке, так что временами пришлось брать его на буксир, но так, чтобы господин старший сержант не заметил. Минут в тридцать пять нашему отделению все-таки удалось уложиться. Строгий но справедливый Захар Игнатьевич глянул на секундомер, нахмурился и, покачав усатой головой, сказал:

— Плохо, господа призывники, — ну да, не солдаты, не курсанты, не слушатели, до принятия присяги наш статус «призывник», некоторые командиры в шутку величают нас «военами», но никак не боец или рядовой, — ваша спортивная подготовка оставляет желать лучшего. Это хорошо, что некоторые из вас, — сержант многозначительно посмотрел в мою сторону, — подставляют плечо отстающему товарищу, но в следующий раз, если замечу, оба пойдут в свободное время чистить картошку на кухню до самого отбоя. Намек ясен?!

— Так точно, господин старший сержант, — ответило отделение недружным хором.

Далее нас отвели в спортивный городок нашей роты, где мы изучили военно-спортивный комплекс за номером три. Затем были подтягивания на турнике, упражнения на брусьях и много чего еще. Мою физическую подготовку приметили, отметили в самых похвальных эпитетах.

После спортивных мероприятий нам предоставили возможность почистить обувь, умыться и заправить кровати. Затем отвели на завтрак. После завтрака мы отправились в учебное здание, где были занятия по изучению воинских уставов. Еще через три часа всех нас выгнали на плац, где мы отрабатывали индивидуальные строевые приемы и учились ходить строем. Затем обед, вкусный плотный, сытный, после которого здорово потянуло в сон.

Однако поспать нам не дали, загнали в учебные классы и рассадили по партам. Вскоре в помещение вошел моложавый мужчина с капитанскими погонами. Офицер представился Иваном Ильичом Прудкиным младшим магистром менталистики. Он велел всем закрыть глаза и постараться максимально абстрагироваться от реальности. Кажется, нам все-таки предоставляют возможность отдохнуть, пусть не в кровати, хотя бы так, сидя за партой. Ага, щаз, как только мое сознание начало проваливаться в состояние блаженного сна, на меня будто тяжеленный мешок с зерном уронили. Мысли в голове закрутились-завертелись, и в голову устремился мощный поток информации. Как оказалось, процесс довольно болезненный. Хотелось закричать во всю глотку, но голосовой аппарат будто запечатали и мне не удалось издать хотя бы легкого хрипа.

Эта пытка продолжалась, как мне показалось, едва ли не вечность. Наконец отпустило. Ощущения, мягко говоря, необычные. В голове абсолютная пустота и гул, будто в момент набата под главным колоколом постоял. А еще тянущая боль, отчего-то во всех мышцах одновременно. Интересно, что это такое сотворил с нами этот младший магистр-мозголом.

Мне удалось очухаться практически первым из присутствующих. Ощущение абсолютной пустоты под черепной коробкой и назойливый шум в ушах начали постепенно уходить. Вместо этого в голове замельтешили обрывки каких-то новых знаний:

«Дифференциал — линейная часть приращения функции…»

«Материк Австралия открыт в тысяча семьсот тридцать первом году российской экспедицией из трех военных фрегатов: „Рюрик“, „Ослябя“, „Муромец“ под командованием капитана первого ранга Воронова Бориса Григорьевича…»

«Поваренная соль, есть продукт химического соединения элементов натрия и хлора…»

«Сопротивление проводника при прочих равных условиях зависит от его геометрии и от удельного электрического сопротивления материала, из которого он состоит…»

«Paris, Rome et Madrid capitales égales de la coalition romane…»

«Per aspera ad astra»…

Иже с этими еще куча других знаний из курса средней школы начали постепенно возникать, подобно изображению на фотобумаге под действием проявителя. При этом информация была сумбурной, ужасно перемешанной и, откровенно говоря, избыточной. Казалось черепушка вот-вот взорвется от наплыва знаний, как перегретый паровой котел.

После того, как присутствующие более или менее оклемались, капитан Прудкин поднялся со стула и прокомментировал свои действия:

— Господа призывники, помимо того, что все вы одаренные и будущие кандидаты в дипломированные маги, вам не была предоставлена возможность закончить курс средней общеобразовательной школы. По причине катастрофической нехватки времени, для постижения наук обычными методами, к вам будет применен экспресс-метод обучения, разработанный нашими учеными-магами. Заодно ваши юные организмы будут подвергаться определенным нагрузкам для повышения выносливости, скорости реакции и мышечной силы. Отныне и до момента принятия вами присяги мы с вами будем встречаться раз в два дня в этой или какой иной аудитории. За это время все вы получите полный комплекс знаний, обязательный для каждого выпускника средней школы. После чего, как и полагается, сдадите выпускные экзамены по математике, физике, химии, древнегреческому, латыни, французскому, русской словесности, географии и общему курсу истории. Вопросы имеются!

— Господин маг, разрешите спросить? — поднял руку какой-то незнакомый парнишка.

— Разрешаю, призывник. Только будьте любезны, пожалуйста представьтесь.

— Олег Орлов из села Козелец. А когда нас магии учить станут?

— Не терпится? — По-доброму заулыбался капитан Прудкин.

— Так точно, уж очень не терпится, ваше высокоблагородие!

— Довожу до вашего сведения, что в Зуевке вы лишь пройдете курс молодого бойца. После принятия присяги, каждый из вас будет протестирован на предмет силы магического дара. О характере тестовых испытаний пока не скажу, но уверяю вас со всей ответственностью, за все время существования нашего центра предварительной подготовки ни один одаренный не пострадал. Дальнейшая ваша судьба будет полностью зависеть от результатов этих испытаний. Ничего более я вам сообщить не уполномочен. Могу лишь сказать, чем выше дар, тем в дальнейшем от вас больше требовать будут, но и результат окажется достойный… Так, на сегодня всё, наше занятие окончено. Отдыхайте, ребята и старайтесь не забивать свои юные светлые головенки малопродуктивными размышлениями о будущем. Здесь армия, сынки, а значит о вас позаботятся ваши отцы-командиры во главе с нашим уважаемым начальником училища генерал-майором Апексимовым Константином Бориславовичем.

Под отдыхом после своих занятий Иван Ильич может быть, и подразумевал праздное шатание бойцов по казарме и расположению части. Однако наши надежды не оправдались по полной. Прапорщик Травкин посчитал, что после трехчасового отсиживания пятой точки нам будет полезно побегать, поотжиматься, поподтягиваться на турнике, на кольцах повисеть тож. Короче армейская формула «балдеющих не вижу» во всем своем абсолютном воплощении. Логично, ибо солдат, не занятый делом, потенциальный преступник. Вот господа сержанты нас и гоняли в хвост и гриву, дабы не позволить никому скатиться до уголовщины. Лично я, вообще-то, привычный к физическим нагрузкам, а вот основная масса народа здорово страдала. Странно, парни вроде бы деревенские, то есть привычные к тяжелому физическому труду, а вот отжаться пару десятков раз или подтянуться на турнике сколько полагается по уставу не способны. А еще многие страдают разного рода острыми неизлечимыми заболеваниями. Вообще-то до призыва не болели, а как начали гонять, вдруг у кого сердечко прихватило у кого ноженьку или рученьку свело, легкие оказались не в порядке, ну и так далее. Бедные, они раньше даже и не подозревали, что в армии существует лишь одно лекарственное средство: «Упал, отжался, раз, два…», да еще сержант сверху на спину наступит сапожищем «чтобы житуха мёдом не казалась».

Зато после всей этой беготни такой аппетит на нас нападал, незамысловатая перловка за самый что ни на есть настоящий цимес проходила. Вообще-то, сам я ни в прошлой, ни в нынешней жизни это блюдо еврейской кухни не пробовал, но знатоки утверждают, что очень даже ничего.

Знания, вбитые нам в головы капитаном-магом Прудкиным, в полной степени улеглись на утро следующего дня. Опять же, многие моменты были мне известны в несколько иной интерпретации. Ничего, придется адаптироваться к текущим условиям. Главное, система мер здесь также, как и в прошлой реальности изобретена французами и, как это ни странно, единицы измерения носят названия: сантиметр, грамм, секунда. Удивительно, но это в очередной раз доказывает некую неразрывную связь между моим первым миром и данной реальностью. Кстати, название бронированной боевой гусеничной машины здесь именно «танк», также происходит от английского «tank», то есть бак или чан. Англы его изобрели специально для борьбы с одаренными, в надежде спрятать экипаж от магических атак за прочной броней и впервые использовали этого монстра в войне с голландскими поселенцами в Южной Африке. Впрочем, не стану пока никого загружать не относящейся к делу информацией.

Таким образом, потянулась наша армейская житуха будто один длинный день сурка с небольшими нюансами.

Кстати, о девчонках. Представительницы противоположного пола обитают в казармах неподалеку. Вот только пообщаться близко с ними нам было недозволительно. Помашешь ручкой издалека кому-то из знакомых — вот и все общение. Впрочем, к отбою народ в большинстве своем был весьма уставшим, так что не до дам-с. Да и условия для интимных встреч отсутствуют. На улице не месяц май. Морозит, снежит, пуржит, короче, некомфортно.

А вот и истошный крик дневального:

— Рота! Па-адъём!

— Подъем, рота! — это уже дежурный по роте сержант Ерофеев командир второго отделения.

Вот тут и начался очередной акт двухмесячного марлезонского балета. Народ мухой повылетал из своих кроватей и устремился к табуретам, на которых была аккуратно разложена наша одежка и перед которыми стояли наши начищенные с вечера «как котовые яйца» сапоги, обмотанные портянками. Удивительно, но многие армейские фразы присущи обеим моим реальностям. Хотя, теперь я уже мало чему удивляюсь.

Далее построение напротив казармы. Легкий морозец пробирает через гимнастерку. Однако просто так нас на холоде долго не держали. Построили в колонну по четыре и вперед, на ежедневную кроссовую дистанцию длиной в три версты.

Сегодня воскресенье. Почти выходной. Основные занятия до обеда. Вечером поведут смотреть синематографическую картину «Поход казаков атамана Позднякова Егора Порфирьевича на стругах в земли турецкие». Признаться, это не первый виденный мной шедевр местного синематографа. Цвет в этом виде искусства пока не появился, а вот звук с недавних пор присутствует, даже соединен на пленке с видеоизображением аналоговой звуковой дорожкой в виде своего рода графической кардиограммы. Кино нам показывают строго выверенной милитаристской тематики. Штурмы крепостей, бои противостоящих флотов, индивидуальные и групповые схватки между одаренными, также эпические полевые сражения целых армий друг с другом. И все это на фоне сердечных страданий какого-нибудь благородного офицера, влюбленного в девицу, значительно превосходящую его по своему общественному статусу. В конечном итоге, непременно счастливый хеппи-энд. Офицер, проявляет невиданную храбрость, получает за это повышение в чине и высокий орден, что возносит героя на должную высоту в запутанной имперской дворянской иерархии и позволяет посвататься к предмету обожания. В финале, получив одобрение от самой девушки и её многочисленной родни, счастливый юноша ведет будущую супругу под венец.

В принципе, патриотический подтекст ясен. Служи по уставу, совершай подвиги и будет тебе щастье по полной программе. Поелику все мы будущие офицеры, то есть обладатели дворянского звания, в зависимости от размера дара, кто личного, кто наследного, каждому из нас есть куда расти не только в званиях, но продвигаться по иерархической лестнице Российской Империи от дворянских званий до боярских и даже княжеских. Вот такие головокружительные перспективы. Вот только наш дорогой, любимый и многоуважаемый Иван Ильич Прудкин, на втором или третьем занятии всем нам популярно объяснил, что до звания капитана, даже майора дорасти каждому из нас вполне реально, а заслужив орден «Святого Андрея Первозванного» четвертой степени, согласно статута награды, получить наследное дворянство. А вот с полковником и выше — это уже полная засада, ибо у полканов, генералов и маршалов есть свои детишки, для которых они годами насиживают ну очень теплые и хлебные места.

— Эх! — Капитан, закатив глаза к потолку, мечтательно выдал: — Если б только война приключилась… — однако тут же осекся.

Большинство из нас поняли оговорку мага-офицера и глупых вопросов задавать не стали. Именно война для всякой армии является экзаменом на профпригодность не только солдата, в особенности офицерского и генеральского состава. Чаще всего во время боевых действий отваливается бесполезный ожиревший слой и на его месте выкристаллизовывается броня из воистину боевых полководцев, не бросающих личный состав в бессмысленные штыковые атаки на мощные укрепления врага, а ищущие пути решения проблем инновационными методами и хитроумными приемами.

Сегодня покажут кино про поход казаков. Интересно, какую философскую подоплеку нам приготовят на этот раз? Насколько мне известно, российское казачество субстанция неоднородная, противоречивая и, в известном смысле, пахучая. В былые годы казачки часто выступали на стороне ярых врагов России, занимались грабежом южных окраин государства. Более того, без зазрения совести, уводили в турецкий, татарский и персидский полон своих единоверцев. А еще, я вспомнил разгуливающих по Москве своей первой реальности, поддатых ряженых, бряцающих непонятными медальками, крестами и орденами с тарелку на широких грудях, и красующихся невнятной символикой на погонах. Енералы, мать их! Смею вас заверить, весьма забавное зрелище, куда там тутошним цыганам, также большим любителям ярких одежек.

Ладно, более не стану ёрничать, поживем, узнаем, какой пласт культуры перевернут на этот раз перед нами современные кинематографисты. А пока кросс и прочие занятия физкультурой. Стоит отметить, что благодаря то ли постоянным физическим нагрузкам, то ли регулярному прессу, обрушиваемому на нас господином младшим магистром, мои товарищи в большинстве своем уже не те задохлики, что были месяц тому как. Надеюсь, за оставшееся время все прочие однополчане также подтянутся до нужного уровня физической подготовки. Вот только для чего нужного, нам пока что не объяснили хотя бы полунамеками.

Загрузка...