Меняю колоду!

Глава 14

По приезде в славный город на Черном море я первым делом рванул на главпочтамт. Далеко ходить не пришлось, нужное здание располагалось на другой стороне привокзальной площади. Там меня поджидала телеграмма из Бобровки следующего содержания:

Все как должно быть, ровно девять месяцев, и вот вам результат. В том, что Саня родится здоровым я ничуть не сомневался, поскольку еще на стадии оплодотворенной яйцеклетки вкачал в ауру маменьки прорву маны и целый месяц внимательно наблюдал за развитием плода, ну пока в маги не забрали. Еще и одаренным станет, годам к восьми-девяти магический дар проявится. Во время новогодних каникул я также не жалел Силы, всячески поддерживал маман. Имя для будущего брата выбрал также я, родители не возражали и не поменяли на какого-нибудь Акакия, Амвросия, Евлампия или еще чего почуднее, хотя чуднее Акакия и придумать сложно. Наш сельский поп Шустров мужчина злопамятный, при крещении вполне мог припомнить скандал с мотоциклом и подлянку учинить. Поэтому я порекомендовал заранее зарегистрировать ребенка в управе под именем Александр, и во время крестин поставить священнослужителя перед свершившимся фактом. Рад ли я? Разумеется, рад, ибо, как я уже говорил, Зубовых много не бывает.

В ответной телеграмме поздравил родных с пополнением семейства. Попросил матушку беречь себя хотя бы первое время, отца с братом — всячески помогать ей и оберегать от стрессов. Короче, бла-бла-бла и всё такое, дистанционно проявил заботу и внимание.

В прошлой жизни мне довелось несколько раз побывать в славном городе Одесса, так вот, первое впечатление от посещения Вознесенска Черноморского были аналогичны тем, что я испытал много лет тому назад. Поначалу, как и тогда, какой-то шустрый юноша, воспользовавшись тем, что я был занят написанием текста ответной телеграммы, попытался умыкнуть кофр с оружием и специальными боеприпасами, врученный мне посыльным в Москве на Киевском вокзале. Если на той Земле мне пришлось изрядно попотеть, бегавши за воришкой, спасая своё добро, а потом еще жестко разбираться с его подельниками, здесь за меня сработала магия. Стоило парню лишь ухватиться за ручку чемоданчика, его тело пронзил мощный разряд электричества. В результате, впавшая в беспамятство скрюченная тушка была передана подоспевшему наряду полиции.

Следующим актом моего знакомства с приморским городом, было то, что меня как-то резко зажали в толпе, когда я направлялся к стоянке такси. В этот момент чья-то ловкая рука попыталась утянуть портмоне из кармана моего кителя. Перехватил запястье вора, посмотрел в наглые цыганские зенки и первоначальное намерение лишь сломать пару пальцев на его руке решил углу̀бить и расширить. Ну что ему перелом каких-то там пальцев, пара часов у лекаря и снова за старое. А вот один медицинский конструкт для скорейшего избавления кишечника больного, страдающего острым пищевым отравлением, от каловых масс, да еще немного мной модифицированный — аккурат то, что надо. Представьте реакцию окружающих, на акт экстренной дефекации цыганского организма с пердежом и дрищем. Я-то к этому был готов и в срочном порядке успел прорваться через толпу еще до момента критического расслабления прямой кишки воришки. А вот его товарищам, осуществлявшим отвлекающий маневр жертвы ограбления, пришлось в полной мере прочувствовать органами обоняния чудовищное амбре выпадающего из штанин бедолаги дерьма. Теперь страдальцу суждено сутки не слезать с очка, после того, как тот до него доберется, разумеется. Помочь ему способен лишь целитель уровня грандмагистра. Вряд ли он такового сыщет, если и сыщет, денег не хватит для оплаты его услуг. Ничего, как правило, в туалете отлично думается, будет знать самонадеянный болван, как в следующий раз лезть в карман офицера Мажеского корпуса.

Случившееся здорово подняло мне настроение, что-то типа сделал козлу гадость, на душе радость. К тому же, погода располагает — ясное без единого облачка небо, палящее солнце, легкий ветерок, напоенный причудливой смесью запахов цветов, фруктов, рыбы и еще чего-то эдакого неуловимо-знакомого.

На стоянке такси было довольно много свободных моторов. Мне приглянулся седан болотного цвета неизвестной фирмы-изготовителя. К нему я и направился. Однако не тут-то было. На полпути к выбранному транспортному средству меня окликнул чей-то грубый голос:

— Эй, паря, топай сюдой! У нас тут очередь на клиента. Тебе кудой?

Я критически осмотрел предлагаемый для поездки рыдван и его извозчика, и мне не понравились ни тот, ни другой. Неухоженное авто походило на «Антилопу Гну» из фильма «Золотой теленок» в момент предшествующий крушению со взрывами и катящимися под откос колесами. Впрочем, прошу прощения, за сравнение с хотя бы внешне ухоженным аппаратом Казимира Козлевича — этот не блистал чистотой, впечатление, что в курятнике недельку простоял, после чего его забыли помыть. Владелец таксомотора с лоснящейся от пота рожей и гнилыми зубами, наверняка смердит похлеще того цыгана.

Не обращая внимания на настырного первоочередника, я подошел к намеченному авто, распахнул заднюю дверцу и, усевшись на пассажирское сиденье, скомандовал:

— К штабу округа, любезный!

Водитель лишь усмехнулся на доносящиеся с улицы крики разъяренного коллеги, от услуг которого я столь резко отказался. Впрочем, дальше угроз в адрес более удачливого товарища дело не пошло.

— Не обращайте внимания, вашбродь, это Гунявый, на его «Каплексе» нормальный клиент брезгует ездить, вот и злобится. С вас целковый. Устроит? Деньги вперед.

— Годится. — Я тут же передал ему означенную сумму и приготовился к продолжительной поездке.

М-да, город хоть именуется Вознесенском Черноморским, но порядки старой доброй Одессы иной реальности здесь имеют место быть в полной мере.

Проехав метров триста, водитель остановился перед давящим своей фундаментальностью трехэтажным зданием, стоящим особняком от прочих строений и огороженным ажурной чугунной оградой с острыми пиками по верху.

— Приехали, вашбродь, штаб округа.

По счетчику копейки три, а то и меньше вышло бы, но уговор дороже денег. Чтобы особо не радовать афериста печальным видом обманутого лоха, изобразил прекрфейс, будто знал заранее, что именно так оно и случится. Дышим ровно, на будущее мне наука. Ох уж мне эти ушлые черноморские вознесенцы или вознесенские черноморцы, буквально нюхом чуют человека с деньгами и мгновенно разрабатывают способ их законного отъема. Остапы Бендеры, мля! Откровенно говоря, столь примитивный развод на деньги меня ничуть не огорчил, скорее позабавил. Так что, я без каких-либо претензий покинул такси в прекрасном состоянии духа, чем явно расстроил ушлого ловкача, явно ожидавшего громкого скандала. Не дождетесь, господин хороший и огромное спасибо за урок.

Снаружи облицованное гранитом здание, как я уже отметил, внушало своей массивностью, а вот внутри все было наоборот легким воздушным: широкие коридоры, высоченные потолки, дубовый паркет, декорированные ореховым шпоном стены, яркий свет электрических ламп. Вид снующих туда-сюда крайне озабоченных военных, реже гражданских лиц с портфелями в руках и без оных создавали атмосферу активного рабочего процесса. «Враг не пройдет!» — стало первой моей мыслью, и я едва не расхохотался во весь голос.

Первым делом представился дежурному по штабу офицеру в форме армейского майора и предъявил соответствующие бумаги.

— Сожалею, Владимир Прохорович, но Петр Евсеевич убыл с целью инспекции войсковых частей округа и в штабе появится недели через три. Пойдите-ка в двести восьмой кабинет к полковнику Круглову Вадиму Рудольфовичу. Он по мажеским делам тут главный.

Мне, по большому счету, абсолютно неважно, из чьих рук я получу подтверждающие мои полномочия бумаги. Поэтому бодрым шагом направился в указанном направлении, то есть на второй этаж, где и располагалось означенное помещение.

Вадим Рудольфович оказался мужчиной неопределенного возраста. По должности ему должно быть не менее пятидесяти годков, а вот на вид он выглядел не старше тридцати пяти. Впрочем, я не удивлен, одаренные здесь не только дольше живут, но и стареют значительно позже, обычных людей. По слухам, декан факультета Артефакторики архимаг Савелий Митрофанович Терновой ручкался аж с самим основоположником монаршего рода Вяземских Василием Дмитриевичем, а выглядит эдаким киношным Дамблдором, то есть вполне крепким седовласым старцем, в трезвом уме и твердой памяти. И таких, как он первомагов на Руси в данный момент не меньше пары сотен. Так что, три века, для одаренного вовсе не предел. Моему появлению представитель Мажеского корпуса определенно обрадовался, похоже, отсутствие на сто тридцать седьмой погранзаставе одаренного офицера всех здесь очень сильно беспокоило.

— Рад, Владимир Прохорович, что в столице столь оперативно отреагировали на наши нужды. Оставьте командировочные документы пока что у меня для окончательного оформления. Завтра явитесь к девяти утра и заберете их. К этому времени вас будет ожидать служебный автомобиль, который доставит вас к месту службы. Засим пока свободны. Рекомендую прогуляться по нашему славному Вознесенску. Не Москва-с, но, уверяю вас, тут есть на что поглядеть. Для обустройства настоятельно рекомендую отель «Perle Noire»[3], он здесь неподалеку в паре кварталов по Пушечной улице. Там и ресторация, скажу вам, на высоте, по вечерам выступают наши лучшие исполнители, сегодня, как раз-таки поет сам Саша Нагорный, наш вознесенский соловей. Впрочем, что я вам рассказываю, лучше один раз его послушать.

Также полковник Круглов оказался истинным патриотом Вознесенска Черноморского. Несмотря на то, что сам родился он в Калуге, два десятка прожитых в этом причерноморском городе лет кардинальным образом повлияли на его урбанистические предпочтения. Простыми словами, лучше города для него не существовало. Буквально за полчаса полковник поведал мне о самых примечательных местах, кои непременно следует посетить человеку, впервые посетившему этот город.

«Perle Noire» действительно оказался вполне приличной гостиницей. Поскольку в средствах я не был стеснен, выбрал люксовый номер с гостиной, спальней, раздельными ванной и туалетом и шикарным видом на море за два рубля в сутки. Сумма огромная для провинции, а по мне так сущий пустячок. Здесь даже телефон имелся, жаль, что звонить некому. В Бобровке один аппарат на все село, да и тот в управе. Можно, конечно, попросить секретаршу старосты Трофимова, а по совместительству, его благоверную, позвать к телефону кого из родственников. Вот только баба дюже вредная, скорее всего, пошлет меня в долгое эротическое путешествие. К тому же, злая она на меня, сам не понимаю, за какие провинности, поэтому даже пытаться не стоит.

Оставив вещички в номере, последовал совету Вадима Рудольфовича. Город Одесса был мне довольно хорошо знаком, есть с чем сравнить здешний Вознесенск Черноморский. Тут стоит упомянуть, что в Российской Империи помимо этого, городов с названием «Вознесенск», не меньше четырех: на-Беломорье, Сахалинский, Енисейский и Новый Вознесенск аж в далекой Австралии на берегу Тихого океана. Идея проста: основали поселение в день празднования Вознесения Господня, таки быть ему Вознесенском с уточняющей пространственной привязкой в названии.

Впрочем, не стану никого мучить рассуждениями о тонкостях здешней топонимики. Лучше перейдем к моим впечатлениям о городе Вознесенске Черноморском. Скажу без оговорок, это место здорово напомнило мне Одессу. Те же мощеные гранитной брусчаткой улицы и площади, с утра чистенькие прибранные, к вечеру заваленные разного рода мусором, в основном обрывками газет, окурками, фруктовыми объедками и шелухой семян подсолнечника и тыквы. Утром трудолюбивые дворники приводят город в идеальный порядок, а к вечеру нерадивые жители вносят каждый свою достойную лепту, чтобы мужики в фартуках и с мётлами не сидели без дела.

Прогулялся по улицам, защищенным от палящего южного солнца тенью вековых каштанов. Приморский бульвар был точь-в-точь как в Одессе. Те же каштаны в тени которых прятались многочисленные лавочки, на которых местные завсегдатаи в основном пенсионного возраста азартно резались в шахматы, шашки, нарды, даже в картишки. По соседству располагались заботливые мамки и бабульки. Они внимательно наблюдали за своими малолетними детишками и внучатами, кто-то катал взад-вперед коляску в тщетных попытках угомонить разбушевавшееся чадо. И практически все дружно грызли семечки, сплевывая шелуху под ноги, и громко болтали на всякие, безусловно, интересные и важные темы. Здесь даже лестница обнаружилась, наподобие Потемкинской, ведущая к набережной и морскому порту.

Что касаемо архитектуры и планировки, было очевидно, что город проектировали и строили военные. Всё четко, размечено на идеально ровные кварталы. Дома из ракушечника, добытого в местных каменоломнях, часто облицованные гранитом или мрамором, не выше трех этажей. Крыши либо черепичные либо металлические. Отмечается обилие христианских храмов самых разных конфессий, синагоги и мечети здесь также присутствуют. Государство тщательно следит за тем, чтобы население не испытывало каких-либо ущемлений в плане удовлетворения своих религиозных потребностей. Особняком выделялись дома знати. В основном дворцы, окруженные ажурными чугунными оградами до пяти метров высотой и парковыми зонами.

Поскольку город портовый, на улицах можно было часто встретить как российских, так иностранных моряков, соответственно услышать разговоры едва ли не на всех земных языках. Эвон даже японцы с китайцами традиционно группами и едва ли не строем ходят — менталитет у них такой, что в той, что в этой реальности. Европейские морячки, чаще пьяные в обнимку с местными гулящими девками, с готовностью топают туда, где их вскорости лишат честно заработанных гульденов, марок, франков и прочих денежных знаков. Обменять иностранную валюту на российские рубли здесь не проблема, о чем свидетельствует наличие многочисленных меняльных лавок.

Насчет общительности и эрудированности горожан можно песни слагать. Всякий истинный уроженец Вознесенска Черноморского в курсе всех местных нюансов и готов с радостью и абсолютно безвозмездно поделиться информацией с первым встречным-поперечным.

По совету одного из местных товарищей я посетил открытое кафе на приморской набережной, где отведал свежевыловленной барабульки и местных мидий, жаренных банально на листе кровельного железа тут же на моих глазах. Вкусно. Все это запил кувшинчиком легкого алкогольного напитка от молдавских виноделов. Затем еще долго гулял по улицам славного города. Впечатлений получил массу, но чтобы не обременять повествование избыточными подробностями, засим, пожалуй, закончу описательскую часть. Если кого-то заинтересовал мой рассказ, ноги в руки и поездом, дирижаблем, пароходом, да хотя бы автомобилем добро пожаловать в славный Вознесенск Черноморский.

Вернувшись в гостиницу, принял душ, предварительно очистив форму от пыли посредством специального артефакта, изготовленного мной еще в университете на практических занятиях по артефакторике. Сапоги начистил другим магическим девайсом. В Российских ВС ординарец полагается либо старшим офицерам, либо равным им по должности, начиная от командира роты. Мне же как простому лейтенанту опекун из рядовых не светит, так что приходится самому о себе заботиться. Оно, может быть, и западло для какого боярича или княжича, для меня как для выходца из крестьянской семьи совсем необременительно, а как для жителя двадцать первого века и вовсе не комильфо иметь в слугах взрослого мужика. К тому же, я маг или где? Так что никаких ординарцев мне не надо.

К шести вечера отправился в ресторацию на первый этаж гостиницы. Столик забронировал заранее. Не успел ознакомиться с поданными услужливым халдеем списком блюд и винной картой, как официант вернулся поставил передо мной заказанный аперитив, но сразу не свалил, обратился ко мне с просьбой:

— Милостивый государь, сегодня у нас выступает сам Саша Нагорный, так вот, двум благородным дамам, желающим насладиться его чудным пением, не досталось места в нашем заведении. Не желает ли, господин лейтенант, скрасить одиночество в компании этих особ?

Против компании двух благородных дам у меня возражений не появилось. Я ожидал, что за мой столик банально подсадят пару проституток, коих потом можно будет пользовать либо на выбор, либо обеих разом, однако рад был обмануться в своих предположениях. Девушки на самом деле никакого отношения к представительницам одной из древнейших женских профессий не имели. Юны, свежи, к сожалению, весьма экзальтированны в сладостном предвкушении близкой встречи с «величайшим баритоном Вознесенска Черноморского».

— Вера Степановна Антипова, — представилась первая, изобразив сложнейший книксен с полупоклоном, который ни одной проститутке ни в жизнь не исполнить.

— Анфиса Петровна Изюмова, — представилась вторая, продублировав движения подруги.

Вера и Анфиса, значит. Вспомнив прочитанную еще в первом своем детстве сказку про школьницу и подаренную отцом обезьянку, с величайшим трудом не прыснул от смеха. Впрочем, веселое выражение на моей физиономии барышни расценили как знак того, что они произвели на бравого офицера крайне положительное впечатление.

— Владимир Прохорович Зубов, — в свою очередь представился я и, выйдя из-за стола, помог девушкам занять свои места.

После чего внимательно осмотрел дам. Обеим на вид не более двадцати, обе стройняшки, каких поискать, росту одинакового, чуть выше ста семидесяти сантиметров. Вера Степановна яркая смуглокожая брюнетка с фиалкового цвета миндалевидными глазами. Анфиса Петровна загорелая блондинка с волосами цвета соломы и огромными ярко-синими, как лепестки незабудок глазищами. На первый взгляд, лёд и пламень, то есть абсолютно разные типажи. Но, если хорошенько приглядеться, оченно даже схожие. Волосы уложены в одинаковые весьма замысловатые вавилоны. Фигурки у обеих спортивные накачанные, скорее всего, ведут активный образ жизни и много плавают, что для приморского города с многочисленными пляжами неудивительно. Одеты в платья, хоть по цвету и разные, но примерно одного фасона. Блондинка в светлые тона, брюнетка в темное. В ушах, на шее, на запястьях и пальцах девиц явно не дешевый ширпотреб. Натуральные бриллианты весьма сложной огранки, явно сработанные как единый гарнитур, к тому же практически каждый камушек нес в себе определенное чародейское заклинание. Не завидую злодею, в дурную башку которого придет мысль силой завладеть украшениями или банально их обидеть, судьба одного цыгана, восседающего в данный момент на горшке, покажется ему весьма и весьма желанной. Впрочем, не покажется, ибо покойники думать, мечтать и чувствовать не способны. Да что там злодей, с таким арсеналом они способны отбиться от пяти десятков вооруженных огнестрельным оружием мародеров из неодаренных, или полудюжины стихийников уровня грандмага.

Девушки явно не просто из благородных семей, а из весьма и весьма богатых. Мне хватило пяти минут общения, чтобы понять, девицы на самом деле пришли сюда насладиться голосом своего музыкального кумира, а вовсе не с целью поисков объекта для интрижки. Ну это они так думают. Мне понравились обе, и я решил приложить все возможные усилия, чтобы затащить хотя бы одну из них в свой номер. Лучше обеих, но в этом плане я особо губу не раскатываю. Девицы молодые, до группенсекса не доросшие.

Сделав выбор блюд и вин, я протянул меню соседкам и щелчком пальцев подозвал официанта. Озвучив свои гастрономические хотелки, в шутливой форме обратился к Вере и Анфисе:

— Не стесняйтесь, дамы, выбирайте все, что понравится. Завтра я отправляюсь в места хоть и не столь отдаленные, но весьма дикие, где отсутствие или наличие денег в ближайшие пару месяцев для меня не будет иметь никакого значения.

Поначалу девицы смутились, определенно, благородное происхождение не позволяло принять предложение оплатить их заказ от незнакомого человека. Однако при моем-то красноречии добиться желаемого результата оказалось не так уж и сложно. Наконец мои новые знакомые сделали свой довольно скромный заказ, и по взаимному согласию официант включил его стоимость в мой счет.

Поскольку после продолжительной прогулки по городу я был сильно голоден, а стесняться употреблять пищу в присутствии посторонних людей так и не научился еще в первой своей жизни, знатно приналег на жареного в вине каплуна с картофельным гарниром, не обращая внимания на косые взгляды девушек, привыкших к неспешному поеданию пищи представителями своего окружения. Ну да, умению есть нужно учиться, я же человек простой, коль жрать хочется, лопаю мясо кастрированного петуха так, что косточки на зубах хрустят совсем не эстетично и запиваю не белым-сухим вином, как полагается по этикету, а красным крепленым. Впрочем, тост за присутствующих за столом дам я провозгласил вполне велеречивый в духе грузинских застолий. Девчонкам понравилось, они с удовольствием выпили по бокалу французского игристого вина из провинции Шампань и принялись за свои фруктовые салатики. Я же, как было сказано выше, принялся утолять свой голод, манкируя правила хорошего тона. При этом внимательно следил, чтобы бокалы девчонок не оставались пустыми. Споить я их даже не надеялся, поскольку среди множества чар, внедренных в их амулеты, было нейтрализующее избыток алкоголя в крови человека, но для поднятия настроения хороший тост был самое то.

После каплуна сытости не ощутил, попросил принести что-нибудь из фирменного, но непременно мясного. Похоже, мой волчий аппетит поначалу ошарашил девчонок, затем привел их в неописуемый восторг. Вне всякого сомнения, им впервые повезло столкнуться с по-настоящему голодным мужчиной.

За едой познакомились поближе. Как оказалось, Вера и Анфиса в этом году закончили местный магический ВУЗ и с дипломами целительниц обе получили свободное распределение. Интересно, кто их родители, коль их семейный достаток позволил обеспечить обучение девушек на платной основе? Оно, конечно, не десять миллионов МУМ, но пять сотен тысяч и для столицы сумма внушительная. Впрочем, в неведении я пробыл недолго. Разговорчивые дамы без каких-либо расспросов с моей стороны сами выложили все о своем социальном положении. Как оказалось, их папаши оба купцы первой гильдии и компаньоны по бизнесу. Занимаются торговлей с дальними и не очень странами, имеют собственный флот, в их совместной собственности более половины торгового порта Вознесенска Черноморского. Более того, указом Его Императорского Величества фамилии Изюмовых и Антиповых за заслуги перед Отечеством вот уже как полвека внесены в списки столбовых дворян.

М-да, непростые девушки. Возникает закономерный вопрос: «Почему без охраны?». К тому же, заказать заранее отдельный столик в этом заведении для них было бы плевым делом. Интересно чего бы им подсаживаться к незнакомому лейтенанту, на место рядом с которым претендует куча девиц попроще и намного доступнее? Вне всяких сомнений, с этими чаровницами я пролетаю, как фанера над Парижем. Ладно, снять проститутку на ночь в подобном заведении не представляет особых затруднений, достаточно намекнуть портье и тот вмиг представит с полдюжины на выбор. А этих, отужинаю, как полагается благородному человеку, но «танцевать» не стану. Теперь, по своему нынешнему положению я — «Ваше Благородие» и никак иначе, то есть по Табели о рангах отношусь к категории государственных служащих десятого ранга, а значит являюсь обладателем личного дворянства, хоть и безземельный, но имеющий право вызвать на дуэль любого обидчика, кроме Государя Императора, Великих Князей и членов их семей. По этой причине дискредитировать девчонок назойливыми ухаживаниями или хотя бы намеками на продолжение банкета в моем номере не собираюсь. Посидим, послушаем местного певуна и разбежимся, будто вообще никогда не встречались.

Удовлетворив насущные потребности организма в питательных веществах, мы выпили по чашечке кофе с пирожными. А тут и Саша Нагорный появился, коего антрепренер почему-то представил: Саща. Так и объявил в микрофон слегка пришепетывающий субъект, напомнивший своим видом и речью Бубу Касторского из фильма про неуловимых мстителей:

— Ша, люди, прощу ващего внимания! — После того, как народ утих, продолжил: — А теперь, уважяемая публика, нас посетил сам Саща Нагорный! Прощу любить и жяловать!

Тут же, свет направленных на сцену прожекторов угас. Какое-то время в зале царила мертвая тишина. Впрочем, продлилось это недолго. Спустя полминуты прожектора вновь вспыхнули и на сцене возник молодой мужчина в черном концертном фраке с бабочкой и модных лакированных туфлях. Вне всякого сомнения, мужчина наложил на лицо толстый слой театральных белил, что в совокупности с кипенной манишкой, черным цветом его волос и ярко накрашенными алой помадоц губами делали его похожим на матерого вампира, только что покинувшего место дневной лёжки. Вот на хрена, спрашивается, народ пугать? Дракула недоделанный. Впрочем, глядя на млеющих дам, сделал вывод, что подобный сценический образ пошел бы на ура не только в этом провинциальном городишке, но и в столице.

Тем временем за спиной импозантного Саши грянул ансамбль, состоящий из фортепьяно, разнообразных струнных смычковых и щипковых инструментов, полдюжины духовых и неплохой ударной установки. Музыкальный народ исключительно кучеряво-брюнетистый у некоторых наличествовали пейсы. Во вступлении я с удивлением узнал запущенное мной в этот мир «То что было», и действительно после проигрыша со сцены зазвучал усиленный микрофоном голос Саши Нагорного:

Исполнение мне понравилось, ничуть не хуже Лойко Макарского-Наливайченко, даже лучше. Дальше певец исполнил мою же «Калитку»:

Тут передо мной возник закономерный вопрос: «А не являюсь ли я в данный момент свидетелем банального акта хищения чужой интеллектуальной собственности?». Насколько мне известно, имя Александра Нагорного в присланных мне юрисконсультом господина Макарского-Наливайченко для передачи прав на коммерческое использование моих песен нигде не фигурирует. Это что же, неприкрытое пиратство, получается?! А может хитрожопый Лойко получает отчисления от десятков таких провинциальных певцов, как этот Саша и не считает нужным ставить в известность автора? Ну да, автора, тут уж кто первый встал, того и тапки, а Муза, дама такая, привередливая. Может тот же Вагнер услышал свой «Полет валькирий» в тот момент, когда его исполнял оркестр в какой-иной реальности, или Эдвард Григ также, обладая особыми способностями, подслушал где-то «Песню Сольвейг» и все прочие моменты своего знаменитого камерно-симфонического музыкального произведения. То есть, музыка существует объективно во всех Вселенных бесконечного Мультиверсума, её нужно всего лишь услышать.

Дальше больше. К моему великому удивлению, программа товарища Нагорного за редким исключением состояла из моих композиций. Блин, я сегодня уже стал жертвой одного таксиста-лохотронщика, неужели меня ожидает еще одно фиаско? Ну, сука, этот Шурик, пойдет на перекур, непременно с ним поговорю. Это же надо обирать безнаказанно нищего и голодного композитора. Может я как тот Моцарт, валяюсь в каморке в предсмертном состоянии, а этим дельцам по хер, гребут лопатой МОИ денежки и в ус не дуют.

Еле дождался антракта. Извинившись перед дамами, я в полной решимости отстоять свои права направился за кулисы, где в одной из комнат и застал компашку музыкальных пиратов в полном составе. Народ творчески так бухал, судя по запаху коньячком, таки неплохим, заодно перекусывал.

Подошел к что-то жующему «вампиру». Сразу же затевать ссору не стал, вежливо представился:

— Лейтенант Мажеского корпуса Зубов Владимир Прохорович. Восхищен вашим пением, господин Нагорный. — Также сделав реверанс в сторону музыкантов: — И вашим мастерством, уважаемые господа. Лучшего исполнения моих музыкальных произведений я до сих пор не слышал.

— Ваших произведений?! — Саша на какое-то время впал в ступор, а вместе с ним и все прочие присутствующие в комнате. Впрочем, Нагорный не был бы истинным жителем Вознесенска Черноморского, если бы тут же не нашелся, что ответить наглому самозванцу: — Прошу прощения, Ваше Благородие, но по заверениям Лойко, автор песен в данный момент является студентом МУМ, то ли первого, то ли второго курса, то есть, лейтенантом Мажеского корпуса ну никак не может быть.

Ну что же, справедливо. Сую под нос недоверчивому певуну свой студенческий билет где синим по белому было написано, что именно я являюсь студентом второго курса МУМ, подтверждением чему моя серьезная физиономия на фотографии и магическая метка, вспыхнувшая ярким неоновым светом, стоило мне лишь направить в идентификационный конструкт толику маны. Итак с моим студенчеством разобрались. Следующим документом стала моя офицерская книжка, со всеми перечисленными атрибутами: фотографией, надписью и магической меткой.

— Как видите, господин Нагорный, я и есть тот самый Владимир Прохорович Зубов, чьи песни вы только что исполняли со сцены этого богоугодного заведения.

Удостоверившись в подлинности поэта песенника, Саша с полминуты сидел будто пыльным мешком по башке стукнутый. Наконец, придя в чувства, он радостно воскликнул:

— Братва, гля! Да это ж на полном серьезе Владимир Прохорович! Во дела! — Затем обратил взгляд в мою сторону: — Какая встреча, уважаемый! Макарскому-Наливайченко непременно выражу свое большое «Фи!» за то, что не сказал, что такой маститый человечище будет в нашем городе. Аккурат два дня назад я заключил контракт с его адвокатом на исполнение ваших песен. Таки неплохо посидели, а он ни словом, ни намеком…

Музыкальный народ взбудоражился зашумел, слава богу, никто не бросился меня обнимать и подбрасывать к потолку, похоже, еще маловато приняли на грудь.

У меня с души аж камень свалился. Лойко честно расширяет круг исполнителей моих песен, в результате на мой счет капает все больше и больше денежек. А я-то заподозрил честного человека в незаконном использовании чужой интеллектуальной собственности, моей собственности. Благо кипиш не поднял, вот было бы неловко потом, когда все прояснилось бы.

— Не вините строго моего музыкального агента, уважаемый Александр. О моей командировке в ваши края Лойко ни сном ни духом. Я тут по делам Мажеского корпуса, кои никого из посторонних не касаются. Случайно оказался на вашем концерте и, скажу вам без каких-либо преувеличений, поете вы здорово. Чувствуете душу песни. Единственная претензия с моей стороны, к вашему весьма странному, по моему мнению, сценическому образу. Впрочем, судить не берусь, дамы от вас без ума, насчет мужчин, не уверен.

— Да-с, господин Зубов, выбрал по глупости в самом начале карьеры образ эдакого сказочного вампира, так теперь устроители моих концертов настоятельно требуют именно этого, дескать, от добра добра не ищут, неизвестно, как отреагирует публика если я перестану выбеливать лицо, красить губы и малевать тени под глазами. Впрочем, с обновленным репертуаром, пожалуй, стоит попробовать убрать этот проклятый грим. Да вы присаживайтесь, гость дорогой! Коньяк, водка, вино?

От выпивки вежливо отказался, и тут мне в голову пришла великолепная идея:

— А знаете, Саша, я, пожалуй, вам помогу. У меня есть песня в дар вашему славному Вознесенску Черноморскому и вашему не менее славному коллективу, которую исполнять в образе восставшего из могилы кадавра будет просто неприлично. — С этими словами я направился к заранее примеченному роялю, уселся на вращающийся стул, предварительно подрегулировав его высоту под свои габариты и, откинув крышку, запел:

По большому счету мне особо ничего и менять-то не пришлось в оригинальном тексте Семена Кирсанова, лишь в последнем куплете:

Строчку про Одессу заменил на «В мой солнечный ласковый город». Во всем остальном совпадало с абсолютной точностью. Имеются в Вознесенске и бульвар и маяк, насчет пароходных огней, вне всяких сомнений. К тому же более сорока лет назад одесскому гарнизону совместно с народным ополчением пришлось отражать высадку морского десанта объединенной турецко-романской коалиции, и местные об этом прекрасно помнят до сих пор, так что куплет:

— оказался, что называется, «в масть».

Сказать, что мой подарок музыкальному коллективу понравился, ничего не сказать. Народ возбудился, впрочем, подбрасывать «автора» к потолку никто не кинулся. Музыканты, вооружившись листами бумаги и карандашами для начала записали текст песни, затем музыкальную тему, после чего за дело взялся аранжировщик коллектива, во время выступления Нагорного виртуозно лабавший на саксофоне, юноша с пейсами и полными грусти темными глазами по имени Борис. Ну да, так и представился:

— Богя Гейман. — Он извлек из стоявшего на полу потертого кожаного портфеля пачку разлинованных под нотный стан листов, в считанные минуты расписал инструментальные партии и, вручая ноты коллегам, с серьезным видом предупредил: — Дгузья, не забываем об импговизации, только без фанатизма, мы ггуппа, а не сбогище закогенелых индивидуалистов, тянущих одеяло каждый на себя.

С Сашей договорились петь через куплет, я начинаю, следующий подхватывает он, последний исполняем вместе, фразу «У Черного моря» поем всем ансамблем, у кого в этот момент не заняты губы, также с нее и начинаем после недолгого вступительного проигрыша. Перед выходом на сцену Саша Нагорный ненадолго уединился в туалетной комнате, откуда вышел уже без грима и со слегка взъерошенной прической. Осмотрев его критически, я остался доволен, о чем тут же сообщил во всеуслышание:

— Теперь то, что надо, Александр. Также на будущее советую костюмчик поменять на что-нибудь попроще. Эту песню завтра будет петь весь Вознесенск и выступать вы будете перед многотысячной публикой, не очень изысканной, но честной и благодарной. Так что ближе к народу, и люди к вам потянутся. С этими словами под одним из текстов с нотами я написал: «Славному городу Вознесенску у Черного моря и лично Саше Нагорному с его коллективом подарок от автора», внизу поставил дату и подпись.

Перед выступлением певец представил меня, как автора слов и музыки многих популярных песен. И в качестве вишенки на торте объявил:

— А сейчас, уважаемые господа и дамы, будет исполнена новая песня Владимира Зубова, написанная на основе его впечатлений от сегодняшней прогулки по нашему Вознесенску.

И мы грянули…

Песня произвела ошеломительный фурор. По окончании, зал хлопал, топотал ногами, нашлись даже отчаянные свистуны. Нас вызывали на бис раз пять. Вызвали бы и шестой, но я, сославшись на усталость, вернулся за свой столик, где меня поджидали две в буквальном смысле ошеломленные дамы. По их смущенному и слегка ошалевшему виду было несложно понять, что из «какого-то офицерика» неожиданный сосед по столику вдруг преобразился в едва ли не небожителя, к которому не знаешь на какой козе подъехать. Вот теперь-то их бери под белы ручки и веди в свой номер. Не откажут уж точно, даже на групповуху будут согласны. Но нет, связываться с местной торговой мафией я не намерен, песенки-песенками, но в купеческих кланах свои понятия.

Далее Саша Нагорный спел еще несколько песен. Чтобы не устраивать ажиотаж к своей персоналии, решил удалиться до окончания выступления. Щелчком пальцев подозвал официанта, чтобы расплатиться по счету. Однако вместо знакомого халдея к нашему столику подскочил какой-то пузатый низкорослый мужичок с носом, превосходящим едва ли не в два раза аналогичный орган артиста Фрунзика Мкртчяна:

— Владелец «Черной Жемчужины» Арон Бершевич, — представился он, — рад приветствовать в своем скромном заведении столь популярную личность и ваших прекрасных дам. Отныне любые ваши капризы в моем отеле за счет заведения… И огромная благодарность за все ваши чудесные песни, отдельно за ту, что вы только что подарили нашему славному Вознесенску. — После чего довольно музыкально промурлыкал — У Черного моря.

Как я уже отметил, Вера и Анфиса, с большой долей вероятности, были бы рады продолжить праздник в моем номере, но, сославшись на усталость, и предстоящие на следующий день хлопоты по службе, я скромно удалился.

Вернувшись в свой номер, собирался сразу же прилечь, но тут в мою дверь вежливо постучали. В коридоре у входа меня поджидала дюжина прелестниц, что называется, на любой вкус, во главе с усатым пожилым портье.

— Презент от господина Бершевича, вашбродь. Выбирайте любую, да хоша бы и всех скопом.

Оценил достоинства девушек. Всех, конечно, мне не нужно, но тройку самых симпатичных и бойких пригласил на огонек. Вслед за девицами юноша в гостиничной униформе вкатил тележку уставленную заморскими винами, экзотическими фруктами и разнообразными сладостями.

Не вдаваясь в подробности, со всей ответственностью заявляю, что томный вечер, а за ним и жаркая ночь в объятиях трех красавиц удались на славу.