Меня учит Смерть. Том II – Первый курс

Глава 13

Выстрел грохнул в тот самый момент, когда двери лифта разъехались в стороны.

— Серьёзно? — вздохнул я. — Вот настолько предсказуемо?

Разумеется, я ожидал чего-то подобного — и вовремя прикрыл себя небольшими порталами на первый слой, как делал это ночью в больнице. Да, побегать по Той Стороне не получится — всё покрыто сплошными спектральными ловушками — но вот этот фокус с пулями можно спокойно использовать.

— Ты меня ещё учить будешь⁈ — возмутился Михаил, на ходу выпуская в меня ещё несколько пуль.

— Я не учу, — отозвался я, быстро поднимая серп. — Просто удивляюсь, что ты оказался таким… ожидаемым?

— Щенок!! — взорвался Михаил, кидаясь вперёд, прямо ко мне. — Да кто ты вообще такой⁈

Да… Кажется, нервы уже подводили бывалого охотника. Наверное, его можно понять — в последние дни всё просто валится из рук, всё идёт не по плану…

Не то, чтобы мне было его жаль.

— Кто я? — для того, чтобы увернуться от удара, мне пришлось швырнуть серп Михаилу под ноги. Мужчина был вынужден дёрнуться вбок, и я проскочил с другой стороны. — Я Денис Вальд, мог бы и запом…

Выстрел! Ладно, возможно, Михаил действительно хорош. А чего ещё я ждал от опытного охотника и главы городского Отдела? Выставив перед собой портал в самый последний момент, я отпрянул; серп вновь отскочил мне в руку.

— Ты ошибка! — прорычал Михаил, наставив на меня пистолет. — Вот ты кто! Просто грёбаный винтик, который забыли закрепить — и теперь из-за этого полетело вообще всё!

Он держал меня на мушке — но пока не двигался и не стрелял, будто чего-то ожидая. Я наконец-то смог разглядеть оружие, которое он сжимал двумя руками. Да уж, это не обычный табельный ствол — пушка выглядела увесисто и солидно, а на рукояти я заметил выцарапанные руны. Артефактное оружие, как пить дать.

— Полетело, — согласился я. — Но ты как-то поздно спохватился.

— Ерунда, — сплюнул он. — Надо просто взять и закрепить винтик.

Выстрел! Чёртов ковбой, самый быстрый кольт на Диком Западе — я даже не заметил, как он сместил руку влево, а потому не успел ни увернуться, ни прикрыться порталами. Доля секунды — и моя грудь взорвалась болью, а сам я, потеряв равновесие, едва не рухнул на землю.

— Вот видишь, — мрачно подтвердил Михаил, подходя на несколько шагов. — Ты просто ошибка, Вальд. Просчёт в плане, который нужно устранить как можно быстрее. Ничего личного.

Новый выстрел — прямо мне в голову — был почти в упор; с такого расстояния не промахиваются, особенно такие опытные ребята, как Михаил Роговой. Так ведь?.. Простреленное насквозь плечо горело огнём; времени увернуться просто не было. Пуля с омерзительным чавкающим звуком вошла прямо в мою го…

Череп парня взорвался кровавым месивом, разбрызгивая мозги по стенам; Михаил опустил пушку.

Ничего лично. Так это было, или он уже ненавидел этого паренька всей душой?

Какая теперь разница?

Парень был неплох, приходилось признать. Но его подвела самоуверенность. Выйти против него один на один, подумать только! Что за дурак. Решить, что он способен…

Уже собравшись развернуться, Михаил застыл. Какого?.. Почему он снова живой, стоит и морщится, а на голове и на плече — ни царапины?

Я поморщился. Да уж, ощущения не из приятных, когда тебе пуля разносит черепушку. Да и простреленное плечо тоже не назовёшь тем, что захочется повторить…

Но жаловаться некому и некогда, нытьё для слабаков, а мне ещё нужно прикончить Михаила. Уходя вниз, я швырнул серп прямо в него — снизу вверх. Всерьёз не попал, но всё-таки не ожидавший такой подлянки Михаил замешкался на секунду — и серп прошёл сквозь его бедро, заставив схватиться за ногу.

— К-как⁈ — хрипло выдохнул он, не забывая снова вскинуть пистолет. — Что ты сейчас…

Я пожал плечами, ловя вернувшийся бумерангом серп.

— Секреты фирмы.

— Только один человек мог такой… из тех, кого я…

Я промолчал. Не буду же я выдавать ему, что именно тот самый человек и показал мне свой коронный приём!

— … будет довольно глупо отправлять вас туда неподготовленным, Денис, — сообщил мне Альтов тогда, прошлой ночью, задумчиво постукивая пальцем по столу. — Какими бы силами вы ни владели, вы лишь студент-первокурсник, а вот Михаил — мой ученик. Причём, пожалуй, не из худших…

Он печально вздохнул. Что ж, его можно было понять — всегда печально, когда твой ученик пытается тебя предать. Что поделать, бывает. Жиза.

— Но ведь ходить по слоям он не может! — заметил я.

— Не может, — согласился Альтов. — Но и вы не сможете.

— Почему это⁈

— Потому что я знаю, как устроен этот бункер — а бункер устроен таким образом, чтобы защищать в первую очередь от нежити, от атак с Той Стороны, — пояснил старикан. — Там повсюду спектральные ловушки, коснёшься их — и завязнешь намертво… прошу прощения за каламбур. Так что применять этот приём так не выйдет. Но…

Он покачал головой и хмыкнул.

— Есть одно преимущество, недоступное Михаилу — но доступное вам, юноша. Рассинхрон.

Я моргнул. Он думает, что это слово должно мне что-то сказать?..

— Спектральные ловушки, спектральное оружие, спектральная энергия… — Альтов глядел на меня. — А что это за «спектр» такой? Ну же. Это вы должны были проходить в самом начале курса, молодой человек.

Я пожал плечами; вопрос действительно казался лёгким, но отчего меня тогда грызло ощущение, что в нём какой-то подвох?

— Ну, спектральная энергия — это энергия, из которой состоят загробные сущности, всякого рода призраки. Её ещё называют эктоплазмой…

— Всё так, — кивнул Альтов. — Не неплохо зазубрили. Но знаете, как это называлось во времена моей молодости, когда до Прорыва оставалось ещё почти два века?..

Он усмехнулся.

— Душа. Слышали о таком понятии?

Я кивнул, всё ещё не вполне понимая, к чему он ведёт.

— То есть, это энергия смерти?

— Наоборот! — возликовал Альтов. — Это энергия жизни! То, что вдыхает жизнь в нас, что заставляет кусок мяса, именуемый нашим телом, двигаться! Конечно, когда душа попадает на Ту Сторону, она теряет часть своих свойств и начинает медленно разлагаться — так же, как и тело. Но живая душа — наверное, самое сильное, что есть во Вселенной!..

— … вот как? — Аббадон глянул на Альтова с изрядной долей скептицизма. — А почему я не в курсе?

— Потому что это в твоей природе — быть не в курсе и отрицать очевидное, — парировал старик. — Видите ли, молодой человек. Да, энергия смерти невероятно сильна — но всем известно, что в конечном итоге жизнь всегда побеждает смерть… как бы нашему общему знакомому не хотелось обратного. Рассинхрон — тот приём, которому он никогда не сможет вас научить… а я могу.

Смерть лишь саркастически хмыкнул и демонстративно закрылся книгой.

— Рассинхрон — это разделение своей души на две части. Ту, что мертва, и ту, что жива, — продолжал пояснять Альтов. — Но у живых нету «мёртвой» части души, а у мёртвых нету «живой». Ну?

Он кивнул мне, давая шанс проявить догадливость.

— … и только те, кто бывал сразу в двух мирах… — начал соображать я.

— Вот именно! — Альтов щёлкнул пальцами. — Схватываете на лету, юноша. Рассинхрон — это очень простой приём, и в то же самое время чрезвычайно редкий, потому что редки такие люди, как мы с вами, побывавшие по обе стороны. А ещё реже — те из них, кто умеет ходить туда-сюда.

Я моргнул.

— То есть, мне нужно отправить на Ту Сторону не всего себя, а только часть?

— Всё так, — согласился Альтов. — «Живая» часть души, связанная с физическим телом, боится материального оружия — но ей не страшно спектральное. «Мёртвая» часть — ровно наоборот. И это только самые основы!..

Я нахмурился, поглядел на Смерть; тот молчал, всем видом показывая, что это не его дело.

— Но… всё настолько просто… но должен же быть какой-то подвох!

— О, да, он есть, — согласился Альтов, вмиг посерьёзнев. — И о нём обязательно нужно помнить.

Я помнил о подвохе.

Да уж. Забыть о нём не получилось бы, даже если бы я захотел — всё-таки боль от простреленной головы и плеча не дала бы.

И пусть рана была нанесена «мёртвой» части моей души — той, которой не могло повредить материальное оружие — боль никуда не девалась. Как сказал Аббадон в самом конце наших с Альтовым трёхчасовых тренировок — способ рабочий, но очень болезненный, а если я переживу схватку, мне понадобится долго восстанавливаться.

Я надеялся, что всё-таки её переживу.

Бросок — и серп, вращаясь, направился прямо к голове Михаила. Тот вскинул левую руку, и стена золотого сияния встала между нами за секунду до удара. Лезвие врезалось в магический щит — и тот раскололся, но и сам серп оказался отброшен назад.

Выстрел, выстрел, выстрел!.. Часть из них ушли «в молоко», а точнее — в мои порталы, но парочка всё же задела меня по касательной. Больно!.. Но терпимо — благодаря Рассинхрону я имел внушительный запас прочности.

— Да кто ты такой, чёрт побери⁈ — теперь Михаил окончательно слетел с катушек; он не ожидал, что окажется на положении загнанного зверя, и это выводило его из себя.

— Я же сказал — я Денис Вальд, — поддев серп носком ботинка, я подбросил его и поймал в воздухе. — Может, стоило поинтересоваться этим до того, как пытаться сделать из меня пешку в ваших с Ингрид планах?

Я замахнулся серпом, но в этот момент пуля Михаила прошила мою ладонь. Чёрт!.. Нужно быть быстрее, ещё быстрее.

— Ну давай, заплачь, — Михаил выстрелил ещё раз — и, пользуясь тем, что я вынужден был обороняться, откатился за угол. Кажется, ему нужно было перезарядить оружие. — Пожалуйся, что тебя не любят и не ценят. Я не Ингрид, щенок, со мной не прокатит! Думаешь, я этого хотел?

Я швырнул серп так, чтобы рикошетом забросить его прямиком за угол.

— Не хотел, но сделал?

— Вряд ли ты поймёшь, — вначале раздался звук, будто металл скрежещет о металл — похоже, серп врезался во что-то — а затем мрачный смех Михаила. — Не поймёшь, что это такое — двадцать лет жить мыслями об одном и том же.

Он вылетел из-за угла и выстрелил сразу трижды, но я был готов и тоже ушёл в укрытие; одна пуля угодила в портал, ещё две — в стену.

— Тебе бы к психологу сходить, — от души посоветовал я. — Серьёзно! Жалеть о смерти жены — это нормально, но двадцать лет не отпускать ситуацию…

— Откуда ты⁈.. — взревел Михаил. — А, плевать.

Он выстрелил ещё два раза; одна пуля ушла в портал, но от второй моя нога взорвалась болью, пусть и на секунду.

— Да, это ради жены, — прорычал он. — Да, двадцать лет прошло, а я не успокоился. И не успокоюсь, пока не верну её с Той Стороны. Мне жаль, что до этого дошло, но если придётся убить миллион таких, как ты, Вальд, моя рука не дрогнет.

До серпа было не добраться, но, по счастью, я захватил с собой кое-что ещё. Сунув руку на пояс, я сорвал с него некротическую бомбу — и швырнул в сторону Михаила. Тот, разумеется, тут же ломанулся назад, падая за укрытие…

Грохот!.. Свет в коридоре заморгал, меня обдало облаком холода, с потолка что-то посыпалось.

— Ну тогда не обижайся и не бесись, когда и другие отнесутся к тебе так же, — заметил я, перекатываясь вперёд. Ага, вот и серп, застрял в металлической дверце какого-то шкафчика. Я дёрнул, вырывая его…

И тут же присел, чтобы не словить вторую пулю в голову; на лбу выступил пот. Нет уж, так я сдохну, даже несмотря на Рассинхрон!..

— Хочешь сказать, что я не прав, Вальд? — Михаил отступал назад и целился в меня. — Хочешь сказать, что я злодей?

— Ну, — я пожал плечами, тоже уходя с линии прямого огня, — это не я тут жертвую невинными жизнями ради своих целей.

— Твои родители были охотниками, Вальд! А знаешь, кто такие охотники?..

Неожиданно в коридоре повисла тишина — всего на пару секунд.

— Это люди, которые жертвуют собой, чтобы другим не пришлось. Умирают, чтобы жили другие.

— Не убедил, — я аккуратно примерял бросок серпа, чтобы снова не потерять оружие. — У моих родителей был выбор, на который они пошли добровольно.

— Вы все записались в Немёртвый! — раньше, чем я успел атаковать, Михаил снова обрушил на меня шквал выстрелов. — Вы все подписались на это!..

— На принесение в жертву? — усмехнулся я. — Не думаю.

Швырок!.. На этот раз серп задел-таки Михаила, раня ему вторую ногу. Отлично, а теперь…

Мне пришлось рухнуть плашмя и перекатиться за тот самый металлический шкафчик, чтобы не попасть под пули; затем противник затих, снова перезаряжая пистолет.

— Щенок, — снова прорычал он. — Ты просто ничего не понимаешь. Не понимаешь, что…

— … что убивать людей ради их целей — это хорошо и правильно? — я вскинул серп наизготовку.

— … что если ты нахватался где-то крутых приёмчиков и заимел артефактное оружие — это не значит, что ты можешь лезть к профи, — пули снова засвистели рядом со мной; если бы не порталы на первый слой — Михаил бы уже вновь достал меня, стрелял он неплохо. — Думаешь, ты выигрываешь?

— Ну, я исцеляюсь, а ты — нет, — парировал я, прикидывая, как лучше швырнуть серп, чтобы попасть в здоровую руку Михаила. Обе ноги уже повреждены, бегать он не может…

Я вытер пот со лба.

— Знаешь, что это за пистолет? — рассмеялся тот. — Знаешь, почему я сейчас использую именно его, а не что-то другое?

Я лишь хмыкнул. Да, я помню, как там, на улице, Михаил пулялся какими-то красными лучами — и ещё подумал мельком, почему не применит их снова?

— Это оружие хорошо против таких, как ты, гадёныш, — сообщил Михаил. — Ни живых и ни мёртвых. Видишь руны на рукояти? Каждый раз, когда я попадаю в тебя, твоя связь с Той Стороной ослабевает.

Чего?

— Ты уже чувствуешь, как теряешь свои крутые силы? — он снова рассмеялся. — Давай подскажу: сначала ты вспотеешь, затем будет лёгкая слабость… а под конец ты станешь обычным человеком.

Новый выстрел; я попытался упасть, одновременно с этим создавая щит-портал, но тот возник на секунду позже, и пуля влетела мне прямо в лёгкое. Чёрт! Он не шутит! И этот пот…

— Знаешь, как трудно доставать пули для этого оружия? — Михаил шагнул ко мне. — Для него годятся лишь потусторонние пули — те, которые оборвали чью-то жизнь, а их приходится добывать на Той Стороне. Но для тебя ничего не жалко. Я исправлю ошибку и закручу винтик до конца!

Ещё шаг — и ещё выстрел, вновь мне в голову, пока я не успел встать.

Швырок серпа.

Встать я действительно не успевал — а второе попадание в голову вполне мог и не пережить. Даже Рассинхрон имел свои пределы, а я только-только овладел этой способностью. Единственное, что я мог сделать — это швырнуть серп ровно навстречу пуле; в воздухе клинок и снаряд столкнулись, и серп осыпался градом серого пепла.

И тут же возник у меня в руке; морщась от боли, я вскочил на ноги — и вонзил его Михаилу в плечо.

— Слишком близко! — сообщил я. — Не сокращай дистанцию в бою!

— Не учи меня, мальчишка!! — взревел тот, отшвыривая меня раненой рукой; вокруг Михаила вновь засияло золотое защитное поле, и меня откинуло к стене. Чёрт, он и правда сильный! С потолка опять что-то посыпалось, я попытался встать, но чувствовал себя так, будто у меня что-то сломано. И на этот раз боль не уходила.

— Что? — осведомился Михаил. — Заживлялка не работает, пацан?

А он прав; как будто Рассинхрон ослабевал, возвращая меня в уязвимое, смертное состояние.

Быстро, без замаха, выбросив руку вперёд, я швырнул серп — прямо в него. На этот раз Михаил даже поле создавать не стал — лишь уклонился, причём совершенно играючи.

— И это бросок? — хмыкнул он. — Увернётся даже черепаха…

А затем клинок прошил его затылок, выйдя спереди.

Опираясь на стену, я встал; боль отступала, хоть и не до конца.

Ага. Я специально швырнул его так, чтобы уклониться было легко. Ведь именно благодаря твоему уклонению серп смог отрикошетить от стены и попасть в тебя сзади!

Михаил хотел сказать что-то ещё; рука с пистолетом дёрнулась в мою сторону…

— Не-а, — заметил я, шагая вперёд и вынимая пистолет у него из руки. — Во-первых, тебе он уже ни к чему. А во-вторых, это мой законный трофей. Крутой потусторонний пистолет, говоришь?..

Впрочем, радоваться новой игрушке времени не было. Когда Башня разберётся с тем, что приготовил для неё Аббадон — а она разберётся, рано или поздно — она наверняка заметит окончательную смерть кучи Пустых там, наверху. И явится сюда, поняв, что к чему. Защитная система бункера задержит их на какое-то время, но ненадолго. А даже если нет, в Башне всё равно узнают о смерти Михаила и станут разыскивать его душу, чтобы та ответила им на все вопросы.

С мерзким звуком я выдернул серп из затылка Михаила — и, перевернув ещё дышащее тело, приставил лезвие к его груди. Нельзя давать Башне такую ценную информацию.

Пора вырезать душу Михаила, как научил меня Аббадон.