Меланхолия авантюриста

Глава тринадцатая

Летать — это здорово! Это ни с чем не сравнимое ощущение, словно дурманящий волшебный сон, тягучий, томный, завораживающий новизной чувств. Тебе хочется лететь еще и еще, выше к облакам, чтобы бесшабашный свист ветра отдавался в твоих ушах пением счастья. Но увы, всему приходит конец. Едва мы научились азам маневрирования, ну, например, непринужденно поворачивать вправо и влево, (а не тупо нестись все время прямо), слегка снижаться и тут же вихрем взмывать вверх, как Фис громко, чтобы все услышали, сообщила, что скоро настанет время приземления. При этом она озабоченно поглядывала на свои часы-браслет. Да и потоки ветра стали значительно иссякать, делаться вялыми, слабыми и безразличными. Такой поворот событий слегка огорчил меня, хотелось еще немного, ну совсем чуть-чуть, насладиться всеми прелестями воздушной стихии, но я вспомнил, что нас ждут земные дела — наше задание, и нащупал через ткань походной сумки коробочку.

Она здесь, на месте, путешествует вместе со мной, где бы я ни был. Только подумать, позади осталось множество деревень, лесов, большой город, несколько широченных рек и с десяток мелких, извилистых. И все это пространство мы преодолели за какую-то пару часов! Это невероятно! Стоило только представить, с какой скоростью мы неслись по пространству, и меня сразу охватывала эйфория восторга.

В качестве места для приземления Фис выбрала залитую солнцем поляну в обрамлении густого и мрачного леса. И если я правильно понял, то мы уже давно летели над землями графства Шении. Думаю, как только мы покинем лес, то попадем на дорогу, которая прямиком приведет нас в родовую крепость графини.

— А как спускаться? — прокричал я.

— Никак, — проинформировала Фис. — Просто постарайся найти для приземления самую удачную и мягкую точку.

К сожалению, таковой была только земля. То есть эта милая, уютная поляна с ее гордыми колючками, злыми сорняками, обжигающей крапивой и снующими повсюду ежами. Так, успокойся, Кланк, сосредоточься, и ты найдешь ту единственную точку, на которую будет не больно…

— Фис, а мы свалимся или плавно опустимся? — поинтересовался я, сделав круг и готовясь к пике на поляну.

— Не знаю, тут пятьдесят на пятьдесят, как повезет.

Если мы уже начали снижаться, то я постараюсь приземлиться вон на тот дальний участок земли, где растет сочная высокая трава, что несомненно смягчит падение и, в таком случае, нанесет минимум ущерба и мне, и окружающим, если, хочется в это верить, мы все не устремимся в одно и то же место. А земля все ближе, ближе и ближе…

Первой опустилась Фис, изящно дотронувшись носком ботинка до земли и предварительно поболтав другой ногой в воздухе, словно тормозя, и вот она уже шагает по траве. Сразу стало ясно, что такой трюк она проделывает не в первый раз. Вторым был Эверсор. Ну, тут все случилось куда банальнее. Он просто шмякнулся, смешно и неуклюже распластавшись на том участке, который я наметил как свой. Настал и мой черед. Так, приземлиться рядом с Эверсором или попробовать повторить тот трюк, который выполняла Фис? Эх, как мало времени, как много сомнений… Не унывать! Еще находясь в воздухе, я попытался вспомнить, что и в какой последовательности делала девушка. Я решил выбросить ногу вперед, но почему-то при таком маневре резко перевернулся, сделал два кульбита в воздухе, странным образом набирая огромную скорость. При этом я не переставал размышлять, куда и как мне спикировать, но как можно элегантнее и непринужденнее. Бешено размахивая руками, я с хлюпающим звуком вошел в землю почти по пояс, легко, как гвоздь в трухлявое дерево.

— Ох. Не совсем повезло… — все, что я смог выдавить из себя.

Рядом со мной обрисовался Сейри, в его глазах до сих пор плескался ужас. Наверное, он не мог избавиться от гнетущего чувства, что вот-вот мог исчезнуть в потустороннем мире. Но его приземление оказалось самым мягким и простым. Призрак просто плавно опустился на землю и тут же погрузился в себя.

— Зифа! Ты как? — спросил я, пытаясь высвободиться из земного заточения. Пока на воле оказалась только одна нога, а другая по щиколотку утопала в хлюпающем болотце.

Во время перелета домик Зифы был привязан к животу Фис, но сейчас уже стоял на земле, и оттуда неуверенно показалась голова кота:

— Мы не в воздухе?

— Нет, но лично я по колено в грязи.

— Ах, — сладостно вдохнув воздух, Фис раскинула руки и начала вертеть ими, делая что-то похожее на утреннюю зарядку.

— Фис? А с тобой все в порядке? — поинтересовался я.

— Ага, — ответила девушка, словно все еще была не здесь.

Зифа выпрыгнул из своего переносного домика. Бедного кота трясло, вся шерсть торчала в разные стороны, была скомкана. Даже глаза кота говорили о том, как ему плохо. Бедный Зифа…

— Кланк, — дрожащим голосом обратился он ко мне, — я тут постою. Просто постою. Не трогайте меня. Пожалуйста.

— И я тоже, — попросил Сейри, — просто постою. Не надо сейчас меня трогать.

Похоже, моим друзьям нужно отойти от шока, что ж, дам им время, пускай постоят, и осознают, что теперь они на земле. Но все равно, когда Сейри сказал: «не надо меня трогать», мне это показалось крайне смешным. Ну как можно потрогать призрака?

Теперь нужно проверить Эверсора, убедиться, что он ничего себе не сломал. Подойдя к иноземцу, я наклонился, потыкал его пальцем в макушку.

— Ты живой?

— Мф-мф, — ответил Эверсор.

— Что-нибудь сломал?

— Ох, — с трудом Эверсор поднялся, выставил руки вперед, затем согнул их, присел пару раз, повернул голову влево, затем вправо. — Знаешь, полеты — это не мое…

— Зато мы смогли преодолеть огромное расстояние! — отметил я.

— Ах да, парни, так куда же вы направляетесь? — поинтересовался иноземец.

— Погоди, ты обещал первым рассказать, кто ты, и почему тебя не выпускали из города, — напомнил я.

— Ах, точно, — Эверсор зачем-то огляделся по сторонам. — В общем, я что-то типа… как же это слово, забыл…. Короче, попроси своего дружка-мага кинуть в меня какое-нибудь заклинание.

— Зачем?

— Просто так будет проще объяснить.

— Сейри, — окликнул я друга, — не мог бы ты на секундочку отвлечься и наколдовать что-нибудь?

— Магия? — оживился Сейри и, кажется, стал приходить в себя. — Кого поджарить?

— Меня, — совершенно серьезно сказал Эверсор.

— Без проблем, — над ладонями мага возникли два огненных шара размером с мой кулак.

— Вы что, с ума сошли?! — запротестовал я.

Попытка вразумить мага и иноземца не привела к должному результату. Сейри охотно метнул в Эверсора два огненных шара разом, и те… растворились, не долетев до Эверсора около метр.

— Что это было? — удивился я.

— Он может хоть целый день кидать в меня своими огненными шарами, палить молниями, пытаться заморозить, но при этом мне не будет причинено абсолютно никакого вреда.

— То есть… — начал я, но Сейри перебил меня, со злостью бросив в Эверсора еще два «упитанных» огненных шара, отличающихся от предшественников удвоенным размером. Их постигла та же участь — полное исчезновение в метре от Эверсора.

— Замечательно, — Фис ходила по самому краю поляны, рассматривая кусты и ветки деревьев. Кажется, она сейчас была не с нами, а в каком-то своем мире. — Красиво, — и она присела на колени, поглаживая траву.

— Вспомнил слово! Я — разрушитель заклинаний. Меня невозможно поразить магией, вот и все.

— Поэтому тебя держали в городе? — сделал я свое заключение.

— О нет, все было совсем не так. Ладно, раз уж мы партнеры, я постараюсь объяснить тебе все, что смогу. Знаешь, что сто лет назад ваш континент вел войну с нашим?

— Да, я слышал об этом.

— Так вот, когда был подписан пакт о перемирии, мол, вы больше не лезете к нам, а мы к вам, и все войска разошлись по своим королевствам, случилось нечто странное. В хрониках нашей истории летописцы описали, как птицы на нашем континенте начали изрыгать пламя, прямо как драконы, некоторые деревья вдруг научились передвигаться и с огромным удовольствием убивали и съедали все живое на своем пути… И знаешь, почему это случилось?

— Почему?

— Потому что во время войны вы использовали магию! Да в таком количестве, что она стала последней каплей переполнившей чашу с чем-то там… забыл слово, не важно. И с тех самых пор на нашем континенте бушует настоящая эпидемия! Представь, что маленький воробушек может поджарить тебя, или медведь — заморозить, превратив в ледяную статую?

— Но ведь на вашем континенте тоже используют магию, — напомнил Сейри.

— Да, но тогда ваша армия использовала какие-то сверхразрушительные заклинания, от которых вся магическая энергия перешла в состояние хаоса, давая любому существу некие волшебные способности. Магия сошла с ума, вот что произошло!

— Как же так… но это невозможно, — Сейри как бы прикусил указательный палец левой руки, это означало, что он усердно думает, — если только людьми не была высвобождена чистая магия.

— Чистая магия? — я попытался встрять в разговор, чтобы понять хоть что-то.

— Да, чистая магия, — начал Сейри. — Магия делится на два типа: чистая и переработанная. Мы, маги — своего рода проводники. Через нас проходит канал чистой магии, и мы можем трансформировать ее. Скажем, создавать огненные и холодные потоки, струи воды или заставлять землю разверзнуться… Эверсор, я думаю, что на вашем континенте появилась брешь, через которую чистая магия хлещет, словно бурный поток реки. И каждое существо каким-то образом получило способности проводника, но с весьма неприятными последствиями.

— Ну да, мы исходили из этой идеи. Так вот, мудрецы нашего континента прибегли к старому доброму способу. У нашего народа есть один секрет, который может дать практически любому человеку полный иммунитет или защиту, называйте, как хотите, от магии. Проводится особый ритуал, после которого ты и становишься разрушителем заклинаний.

— То есть тебя невозможно даже ранить с помощью магии? — для расстановки точек над i, спросил я.

— Ну, не совсем. Допустим, найдется маг, который, скажем… — Эверсор что-то просчитывал в уме. — Возьмем мага, специализирующегося на водной стихии. Он изменяет поток реки и направляет его на меня. Тут уж я полностью беззащитен, ибо он применил магию лишь для изменения течения реки. Или, тоже хороший пример, он скинет на меня огромный шар с водой, тут я тоже буду в проигрыше.

— Шар с водой? А это как?

— Я объясню, — вмешался Сейри. — Шар с водой — это первое, чему нужно научиться, чтобы развивать в себе способности мага. С помощью магии ты создаешь оболочку вокруг воды и медленно поднимаешь ее. И в итоге у тебя тот же огненный шар, но только наполненный водой. Но! Сама вода внутри шара, она обычная, не магическая, а вот тонкий слой магии, который не дает ей расплескаться — и есть та магия, о которой говорит Эверсор. Иными словами, если на него сбросят такой шар, то сработает его антимагическая защита, и разрушит магию, что удерживает воду, а сама вода прольется на Эверсора. Вот так-то, — гордо закончил Сейри.

— А твой друг понимает в этом деле, — Эверсор похвалил Сейри. — Но тебе еще далеко до того уровня, когда ты сможешь нанести мне хоть какой-то, даже незначительный вред, — зачем-то добавил он. — Ну, скажем, царапину.

— Эй! Я, между прочим, маг! И я…

— У меня вопрос, — встрял я. — А почему огненные шары растворяются, а не наносят вред Эверсору?

— Кланк, этот огонь — магический, созданный из магии.

— А, понял… А если Сейри близко подойдет к тебе, он тоже растворится?

— Нет. Твой друг — существо другого плана. Антропоморфное, дух одним словом. Духи — не создания магии, хотя в них и присутствует частичка оной.

— Понятно… — я смог вздохнуть спокойно, мои опасения насчет того, что Эверсор может случайно изгнать Сейри из нашего мира, к моей радости не оправдались.

Пока маг и антимаг выясняли отношения, я снял с себя сумки, проверил их содержимое. Все в порядке. Мне даже удалось незаметно снять сумку с Эверсора, который в данный момент объяснял Сейри, почему тот не сможет победить его. Ладно, вещи в порядке, все просто замечательно, теперь осталось определить, в какой стороне дорога, выйти на нее и…

— Кланк… — кажется, дымка в сознании Фис начала рассеиваться, — мне нужно с тобой поговорить…

— Конечно, Фис, только я забыл сказать тебе спасибо! Ты даже не представляешь, как помогла нам! Не знаю, сколько дней мы бы еще шли и шли, чтобы дойти этого места!

— Кланк…

— Я очень рад, что встретил тебя. Надеюсь, что ты добьешься успехов в своих исследованиях и…

— Кланк! — крикнула девушка. — Мне нужно сказать тебе одну важную вещь, пожалуйста, восприми это очень серьезно и обдумай…

— Хорошо, я весь внимание.

— Хума-хума… — раздалось из чащобы. — Я прошу прощения, — на поляну вышел пожилой мужчина с венчиком седых волос, в ржавой кольчуге, выцветших штанах и башмаках, которые явно требовали каши. Такое сочетание в одежде вызвало у меня смешок. — Боюсь, вам придется пройти со мной.

— А ты кто такой? — грозно спросила Фис.

— Я гоблиновед.

— Кто?

— Я изучаю гоблинов.

— Слушай, иди-ка ты своей дорогой-поляной, понял? У нас тут, между прочим, важный разговор намечается, — огрызнулась Фис.

— Ладно, не получилось мирным путем, получится насильственным. Хума-хума! Взять их, — скомандовал гоблиновед и густой кустарник, который плотным кольцом окружал поляну, зашевелился.

Внезапно до меня дошло, что все это время мы были под прицелом. Из кустов выглядывал наконечник стрелы, направленный прямо на меня. В метре от него был еще один наконечник, а дальше еще, еще и еще… Словно шквал на нас обрушились шустрые, проворные гоблины. Я и глазом не успел моргнуть, как все мы были связаны.

Гоблины. Их было столько, что в моем глазу начало рябить и пестрить от зеленоватых человечков. У них были луки, пики, мечи, топоры, копья и даже броня. Я понял, что нас взяли в плен. Но я надеялся, что Сейри станет невидимым и спасет нас. Но тут случилось непредвиденное. Среди гоблинов оказались жрецы, которые быстро нанесли Сейри несколько магических ударов, и призрак стал самым покорным существом на свете и слегка потускнел. Его взяли под охрану четыре жреца-гоблина, а чтобы призрак не вздумал убежать, они все время держали его под прицелом своих жезлов. Нас же привязали к толстым палкам и словно дичь на вертеле потащили в чащобу.

— Прекрасно. Знаете, всю жизнь мечтал, чтобы меня поймали гоблины. Да. Поймали, может быть, даже съели. Понимаете, я же рожден для того, чтобы меня сожрали ГОБЛИНЫ! Темные боги, — Сейри ударил своим призрачным кулаком по магическому полю, что создали жрецы, чтобы предотвратить возможный побег необычного пленника.

— А ты говорил, что он жалуется только в тех ситуациях, когда все спокойно, — хмыкнула Фис, которую тащили четыре пузатых человечка.

— Ну… может быть, сейчас действительно все нормально?

— С трудом верится…

Дотащив нас до своего лагеря и начертив на земле кривую пентаграмму, гоблины с помощью своих жезлов объяснили призраку, что ему нужно встать в ее центр. Тихо ругаясь, Сейри выполнил их приказания. Гоблины-жрецы хором произнесли волшебные слова, пентаграмма на несколько секунд засветилась алым светом, и затем вдавилась в землю. Призрак не мог выйти из пентаграммы, она стала его темницей.

Нас же привязали к стволам деревьев, предварительно забрав всю нашу экипировку, за исключением браслета-циферблата Фис, они не сочли его опасным. Зифу посадили в маленькую клетку. Кажется, гоблины решили пустить холеного кота на обед.

Сам лагерь, в котором нас держали, был бесконечным насаждением многоместных палаток. Если я правильно помню, то дядя Глека рассказывал мне, что если наемники разбивали лагеря, чтобы отдохнуть и восстановить силы, то они ставили многоместные палатки рядами, прямо как здесь. Вот только меня слегка беспокоил тот факт, что, похоже, этот лагерь стоит здесь достаточно долго. Глека упоминал о том, что гоблины по своей натуре — кочевники, и больше двух недель на одном месте не засиживаются. Вокруг лагеря срублены практически все деревья. Если бы они уничтожили только те, которые мешали разбивки палаток, я бы понял, что они остановились здесь максимум на неделю, но создавалось такое впечатление, что гоблины провели здесь минимум месяца три: трава была вытоптана, кусты поломаны, даже проглядывали тропинки. На импровизированной поляне стоял огромный чан с кипящей водой, в которой плавали коренья, травы и сушеные ягоды.

— Стать жертвой гоблинов. М-да. Мама, посмотри на меня! Видишь, сейчас меня будут варить, а потом кушать гоблины! — бормотал я.

— Нервы шалят? — спросил Эверсор.

— Угу.

— Ясно, — разрушитель заклинаний опустил голову, произнес какое-то слово на не понятном мне языке, и стал напевать песенку.

— Фис, а ты как?

— А? — мой вопрос словно вырвал девушку из тяжелых дум. — Терпимо.

— Ты что-то хотела сказать мне…

— Потом.

— Хорошо…

— Да, — Эверсор допел песенку, поднял голову, — я же не закончил свой рассказ. Значит, были созданы отряды разрушителей заклинаний, по крайней мере, на вашем языке это звучит именно так. Мы сражались с магическим хаосом. На самом деле, мы не знали, что нужно сделать, чтобы остановить весь этот беспредел, так что наши битвы были в основном возле городов и деревень: защита населения, вот в чем заключалась наша работа.

— Ты говорил, что тебя выгнали.

— Да, — Эверсор горько улыбнулся. — Я сделал кое-что… неправильное.

— И что же?

— Когда я родился, война с магией шла уже многие десятилетия. К тому времени, как я стал мастером своего дела и достиг высот в ранговой системе… Да, у нас есть иерархия, и главные в ней придумали план, который должен был ослабить влияние магии. Хотели загнать большую ее часть в определенное место. — Эверсор замолчал, опять сказал что-то на своем языке. — Загнать в человека. Один из нас — разрушителей заклинаний — должен был стать резервуаром, в который войдет большая часть чистой магии. Мы думали, что это поможет ослабить ее влияние на нашем континенте. Да… Выбрали моего друга, но вместо него ритуал провели на мне. Вот так.

— Почему?..

— Как-нибудь расскажу, сейчас не тот случай.

— Погоди, — Сейри отвлекся от своего любимого занятия — нытья, — то есть внутри тебя огромное количество чистой магии?!

— Ага.

— Но… понял. Твои антимагические штучки защищают тебя снаружи.

— Да, ты все правильно понял.

— Я ничего не понял, — извиняющимся тоном сказал я.

— Эверсор своего рода банка, в которую налита вода. Она не может вылиться наружу, но и оперировать с этой водой тоже нельзя, потому, что банка защищает ее.

— Ага, понятно, — я действительно кое-что понял. — А что будет, если банка даст течь?

— Результат непредсказуем, — сообщил маг. — Может взрыв, а может мимо нас просто просвистит огненный шар, кто знает…

— После этого меня изгнали с моего континента на ваш. Кажется, тогда мне было двадцать девять лет…

— А сейчас тебе сколько? — спросил я.

— Тридцать пять. Да какая разница. Оказавшись на вашем континенте, я в буквальном смысле стал белой вороной. Меня не брали ни на какую работу, ибо видели во мне монстра. Когда я уже совсем отчаялся, каким-то чудом обо мне прознала одна организация, которая, как мне объяснили, занимается отловом магов вне закона. Я пораскинул мозгами и понял, что это то самое, что мне нужно… И меня взяли на работу.

— А как называлась та организация?

— «Перо и Шпага».

— Эй! Это же организация наемных убийц! — возмутился я.

— Вообще-то, это легальная организация, — сообщила Фис. — Она подчиняется и выполняет приказы только верхушки власти.

— Да, я узнал об этом позже, — спокойным тоном ответил Эверсор. — И вот, следующие пять лет я выполнял заказы, то есть охотился на магов. Бывало, что встречались достойные противники, которые могли бы убить меня, но это случалось редко. Я снова чувствовал себя нужным.

— Ты… убивал их? — ужаснулся я.

— Магов? Да, бывало, что приходилось убивать объект.

— И какая у тебя была мотивация?

— Мотивация? Знаешь, магия принесла достаточно боли на мой родной континент, так что я как бы мстил, а может, и нет…

— Но ведь эти люди не были теми — с войны.

— Да, но все равно, мне нужна была жизненная цель. Я нашел ее.

— Сколько же на твоем счету душ? — поинтересовалась Фис.

— Много, — ответил Эверсор, — больше ста.

— Хо, сильный мальчик, сильный… — иронически произнесла она.

— За эти пять лет я не чувствовал угрызений совести, я считал, что делаю правильные вещи.

— А за что… те маги были приговорены организацией к смерти? — мне нужно было знать ответ.

— Когда как. Бывало, некромант разбушуется, а иногда какой-нибудь безумный маг, постигший сильное заклинание, сходил с ума. Ну, заклинание захватывало его разум, и я должен был устранить этого дурака. Обычно я работал в одиночку, но были моменты, когда «Перо и Шпага» высылала мне подмогу. Например, однажды мы штурмовали старый форт, в котором обосновались разбойники, а среди них были маги. Да, вот это было время…

— То есть, в основном твоими целями были преступники? — с надеждой спросил я.

— Да. Но потом, — у Эверсора появилось такое выражение лица, словно он отчаянно хотел что-то забыть, — случился очередной переломный момент в моей жизни. «Перо и Шпага» дала мне такое задание, которое я просто не смог выполнить. Мне было приказано убить… неважно кого. С заданием я не справился, моя рука просто не смогла подняться на противника. И за это я был изгнан из организации. Мне дали жилье в Скальном, и строго-настрого запретили покидать город.

— Почему?

— Они боялись, что я примкну к другой организации. Боялись, что я могу стать их врагом. Ради меня даже создали специальный отряд, который наблюдал, чтобы я не покидал пределов города. И вот, прожив так еще один год, я встретил тебя, Кланк, и тут понеслось… Теперь я свободен!

— Но «Перо и Шпага» все равно будет преследовать тебя, так?

— Кто знает, — если бы Эверсор не был связан, он бы пожал плечами. — По крайней мере, им сначала нужно найти меня.

— Но я не понимаю только одного. Раз ты впитал в себя столько чистой магии, то почему тебя изгнали?

— Не имел права этого делать, я же говорил, ритуал должен был проводиться над моим другом.

— И все? Тебя изгнали лишь из-за того, что хранить в себе огромное количество магии стал ты, а не твой друг?! Это же бред! — возмутился я.

— Называй, как хочешь, — меланхолично ответил Эверсор. — Но факт остается фактом.

Поверить не могу. Человека выгоняют с его же родины лишь за то, что он хотел помочь. Или же Эверсор чего-то не договаривает? Возможно, когда-нибудь я услышу полную версию, и тогда смогу понять все до конца.

— Эй, Кланк, — обратился ко мне Эверсор.

— Да?

— Слушай, мы же все еще партнеры, так?

— Ну да…

— Партнеры не должны бросать друг друга в беде.

— Да, — я не понимал, к чему клонит Эверсор.

— Если мы сможем выбраться отсюда, то я хочу помочь вашей шайке дойти до поставленной вами цели. Поверь, мои навыки пригодятся вашей компании.

— То есть, ты хочешь стать авантюристом?

— Мне все равно, лишь бы подолгу не задерживаться на одном месте. Ты не против, чтобы я вступил в вашу банду?

— Группу, — поправил я.

— Да какая разница.

— Парни, — крикнул я, — ну что, примем нового члена?

— Дай-ка подумать, — Сейри ухмыльнулся, его болезненная прозрачность уже начала проходить, он восстанавливал силы, — если я смогу тренироваться на нем, то я только за.

— Лишние руки нам не помешают, — сообщил Зифа, который с опаской смотрел на группу гоблинов у костра с котлом.

— Что ж, решено! — радостно закончил я. — Эверсор, как только мы вернемся в город Усли, ты получишь удостоверение, и мы официально зачислим тебя в группу.

— Кланк… — прошептала Фис. — Можно мне…

— Да?

— Нет… ничего…

— Слушай, Фис, прости меня, прости. Я не хотел, чтобы ты попала в такую ситуацию, я очень извиняюсь. Но ты не волнуйся, мы как-нибудь выкрутимся, вот увидишь.

— Кланк… ты такой дурак…

— Прости?

— Дурак ты, вот.

— Ну и ладно! — обиженно ответил я. — Но мы все равно спасем тебя!

Фис засмеялась.

— И почему я встретила именно вас? — спросила она сама себя. — Могла бы встретить очередного идиота и спокойно ограбить его, так нет, встретила кретинов с душой и сердцем…

Почему-то никто из нашей группы не принял это за оскорбление, скорее за теплые слова.

— Все будет хорошо, — пообещал я, — вот увидишь.

— Кто-то идет, — сообщил Зифа.

К нам подошел тот самый человек, который назвал себя гоблиноведом. На нем было все то же глупое сочетание одежды и брони. Зато теперь я смог рассмотреть его лицо получше. На вид под пятьдесят лет, седые волосы венчиком, несколько морщин на лбу, серые глаза и слегка одутловатая шея.

— Я дико извиняюсь, — начал он, — что нам пришлось вести беседу таким способом…

— Отпустите нас! — потребовал я.

— Нам нужно переговорить, — сказал гоблиновед. — Вы — лидер этой группы?

Я задумался. А ведь правда, лидером-то оказываюсь я. Я эту кашу заварил, я ее и буду грызть. Я отвечаю за своих друзей и за ситуации, в которые мы попадаем.

— Да.

Гоблиновед подозвал одного из гоблинов, что сидел у костра, и, как я понял, приказал ему освободить меня. Когда веревки спали, и я растер затекшие запястья, гоблиновед сказал:

— Мы решим все вопросы в палатке лидера.

— А мои друзья? Я хочу, чтобы вы освободили их всех.

— Всему свое время…

— И еще, не трогайте кота! Поняли? Даже не вздумайте его есть!

— Вы что, — в глазах гоблиноведа было дикое изумление, — у нас даже в мыслях не было…

— Ладно, ведите меня к главному. Ах, да, и если я узнаю, что из нашей экипировки пропала любая мелочь, то… то, разозлюсь.

Мы шли под густыми кронами деревьев. После очередного овражка я увидел еще одно поселение гоблинов. При виде нас его жители приветливо снимали свои облезлые меховые шапки, расползались в улыбке, обнажая острые пожелтевшие зубы, и поднимали сжатый кулак, выкрикивая: «Хума-хума!».

— Хума-хума, — кивая головой в ответ и попутно разъясняя мне, — это их дружелюбное приветствие, они такие милые и безобидные.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем просторнее и краше становились палатки: одни были украшены маленькими флажками, другие старыми пиками, над некоторыми у входа висели нанизанные на длинную веревку черепа белок, но около каждой аккуратно стоял ободранный веник, связанный из колючего кустарника. Далее я увидел целую группу взрослых особей, одни усердно спиливали деревья, другие же топорами рубили, расщепляли их и складывали в аккуратные поленницы.

— Пока мы не пришли, хочу объяснить вам парочку вещей.

— Для начала мне бы хотелось узнать, как вас зовут.

— Ах, да, — гоблиновед закрыл глаза, словно пытался вспомнить свое имя. — Сэм.

— Кланк.

— Очень приятно, но вернемся к делам. Видите ли, это поселение гоблинов кочует уже много лет. Им нужен дом, и они нашли его. Неподалеку отсюда есть заброшенная крепость, о которой никто уже и не помнит. Гоблины хотят заселить ее и жить спокойно, но есть одна проблема, которую можете решить только вы.

— Извините, что перебиваю, но у меня возник вопрос. Что человек, то есть вы, делает среди гоблинов?

— Я их изучаю и пишу научную работу на тему «Отношения между людьми и гоблинами; Возможные последствия слияния двух культур». Десять лет, между прочим, уже пишу, скоро подойду к концу, и отправлюсь защищать.

— А разве есть факультет, который изучает гоблинов? — удивился я.

— Ну… на самом деле нет, но моя научная работа рассчитана на кафедру природоведения.

— А как так получилось, что гоблины не убили вас?

— Что вы, что вы, гоблины — милейшие существа. Хоть они и связали меня, вскоре отпустили, как только я объяснил им свои намерения.

— И как быстро они поняли, чего вы от них хотите?

— Да быстро, всего через неделю. Так вот, насчет крепости. Гоблины уже готовы к заселению, но проблема заключается в том, что там… живет нежить. Какой-то древний скелет рыцаря, который наотрез отказывается впускать на охраняемый объект чужаков. Но, правда, рыцарь поставил условие, что если найдется тот, кто сможет в честной схватке победить его, то он покинет крепость и отдаст ее победителю.

— Вы что, хотите, чтобы я сражался с мертвецом?

— Да. Мы посылали наших люд… гоблинов, но после того, как он убил около пятнадцати, мы поняли, что это опасное дело. Тут нужен человек с характером и силой.

— Но я авантюрист, а не… — я хотел добавить «охотник на нежить», но Сэм перебил меня.

— Вы тот, кто нам нужен. Кстати, мы уже на месте.

Палатка лидера гоблинской шайки кроме размера отличалась от всех прочих лишь только одним гоблином-караульным, который стерег вход, торжественно держа в руках пику. В самой палатке без проблем могли бы разместиться человек десять, но сразу становилось понятно, что хоть она и многоместная, живет в ней кто-то один и очень важный, и тому было множество доказательств. К примеру, в глубине палатки стоял широкий дубовый стол, который время не особенно пощадило. На столе были кипы бумаг, карты и грозно воткнутый в древесину столешницы (мне показалось, что сделано это было в чисто декоративных целях) кинжал. Единственная постель была похожа на ту, которую вам предложат в самом захудалом постоялом дворе: с рваным пододеяльником и одеялом, которое по толщине больше напоминало наволочку. Под ногами почти на всю палатку простирался грязный ковер с узором в виде крепости.

За огромным столом сидел гоблин. Это сочетание — огромный стол и маленький гоблин чуть было не вызвало у меня смех, но я всеми силами сдерживался. Определить, что именно этот гоблин — лидер было проще простого. Во-первых, на нем была кольчуга, а найти кольчугу гоблинского размера почти невозможно, ибо людей такой комплекции и роста в армии почти нет, скорее всего, она была сделана на заказ. Также на голове гоблина была смешная шляпа с пером, которая придавала его виду полную абсурдность.

— Хума-хума! Глокло, — гоблиновед обратился к лидеру гоблинов, — вот, я привел нового претендента, он так и жаждет вступить в бой.

— Пре… красно, — ответил гоблин.

— Я оставлю вас наедине, — сообщил гоблиновед, — но если что, зовите, приду, — и он вышел из палатки, оставляя меня один на один с лидером.

— Меня зо… вут Глокло, — с трудом, но на чистом человеческом языке и даже почти без акцента сказал гоблин. — По… моги моим гоблинам, я по… могу тебе.

— Вы знаете кратчайший путь к родовой крепости графини Терисы Шении?

— Знаю. По… можешь — по… кажу.

— А если я откажусь сражаться с нежитью?

— По… шлем другого. Тебя убьем.

Хороший расклад, демоны раздери.

— Что ж, ведите, — простонал я.

К крепости меня вел маленький даже по меркам своих собратьев гоблин, он был всего-то сто тридцать сантиметров в росте. Зато в проворности ему не откажешь, маленькая бестия могла пролезть куда угодно, в то время как мне приходилось или искать обходные пути, или вскарабкиваться на препятствие, чтобы преодолеть его.

Как звали этого гоблина мне так и не сказали, но в мыслях я прозвал его Пронырой.

— Далеко еще?

— Не-не-не, — махая руками, ответил Проныра, — быстра, скора.

Похоже, эти гоблины смогли многому научиться у гоблиноведа Сэма, а возможно это была их родная, натуральная речь. Я читал, что гоблины говорят на ломаном человеческом, но этот старательно верещал так, словно специально учил язык, чтобы изъясняться правильно.

Постепенно до меня стало доходить, что стоило бы послать Эверсора на эту миссию. Ведь он боец, а я… я тоже боец, но только с навыками дальнего боя. Уж извините, но мне даже моего арбалета не выдали, мотивировав это тем, что оружие придется выбирать на месте. Хотя, как арбалетный болт может повредить скелету? Только если я попаду в сочленение каких-нибудь важных костей. Скажем, в шейную область, но это весьма трудно, и… А, Кланк, отбрось все мысли, просто постарайся не думать!

— Скора, скора, — повторял Проныра.

— Слушай, — я хотел было добавить «Проныра», но посчитал, что это будет невежливо, — а эта нежить, ну, рыцарь, он сильный?

— Очень. Крепкай доспех, непробиваемай, жуткай, холоднай, сырой голос, светящиеся глаза, страх вызывает, да-да-да, — сообщил Проныра.

Так, значит на нем надеты доспехи. Дистанционная атака отпадает сразу, разве что мне дадут баллисту или катапульту… Ну почему, почему выбрали именно меня? Я в ближнем бою полный ноль! Мама с Глекой пытались научить меня азам рукопашного боя, но я нанес больше вреда себе, чем оппонентам по спаррингу! Единственное, что я умею — метко стрелять! Как я справлюсь с нежитью, да еще и в доспехах?!

— Сейчас, — залезая в густой кустарник, Проныра сообщил мне, что мы, наконец, дошли до крепости. — Здеся.

Я последовал за ним. Стоило мне продраться сквозь кустарник, как я чуть было не покатился вниз.

— Осторожна, обрыва, — хихикая, произнес Проныра.

Я стоял на краю крутого обрыва, спуститься по которому было весьма затруднительно. Впереди возвышалась сама крепость. Некогда крепчайшая каменная кладка стены под гнетущим налетом времени превратилась в осыпающиеся блоки, покрытые густым мхом. Единственная уцелевшая смотровая башня с кривым шпилем слегка покосилась и чем-то напоминала мне пристанище старого и чудаковатого волшебника. Хоть это оборонительное сооружение и было старым, уже мало пригодным для несения в нем караульной службы, оно оставалось внушительным и даже по своему величественным.

— Что дальше? — спросил я.

— Иди, сразись, победи.

— Но как?

— Твои проблемы. Я показал дорогу, ты победил врага.

— Я еще не победил.

— Значит, победишь, — сказал Проныра, прячась в ближайших зарослях какого-то растения.

Мне удалось спуститься с крутого обрыва и при этом не сломать себе шею. За несколько минут непрерывного бега я оказался возле ворот крепости. Прутья опущенной решетки были погнуты, я без труда смог пролезть между ними. Оглядевшись, я увидел два уцелевших здания: это были казарма и склад. Первое представляло собой одноэтажное здание с прохудившейся крышей, толстыми трехметровыми стенами, узкими окнами и входом без двери. Второе же было более внушительным, так как пострадало меньше: и крыша, и дверь, и окна хорошо сохранились. Возможно, есть еще подземные ходы, но для того, чтобы найти вход в них, мне придется изрядно попотеть…

— Интересно, который час, — спросил я сам себя, чтобы услышать человеческий голос.

Гигантские кроны деревьев закрывали небо над крепостью, и лишь редкому лучу солнца удавалось продраться сквозь эту блокаду. И день и ночь одновременно., вот самое похожее на правду описание, которое я смог подобрать.

— Эй, — тихо сказал я, — есть здесь — понимая, что слово «живой» будет некорректно по отношению к мертвому, я закончил так, чтобы никого не обидеть, — кто-нибудь?

Легкий ветерок задел кроны деревьев, давая возможность лучам света пробиться сквозь открывшиеся на мгновенья отверстия. Мне показалось, что само солнце обстреливает слепящими стрелами эту территорию.

Первым делом я решил проверить покосившуюся башню. С опаской поднявшись на самый верх по трухлявой винтовой лестнице, я еще раз оглядел территорию крепости, но уже сверху. Обнаружить противника мне не удалось, и тут я вновь спохватился, у меня же нет оружия! Сейчас самым разумным было бы направиться в казарму, может, там мне удастся обнаружить топор или булаву, которая обеспечит мне хоть какой-то шанс на победу.

Внутри казарма была старой, очень старой. Кажется, гоблины не смогли вынести из этого помещения вообще ничего, так как каждая деталь была покрыта толстым слоем пыли, а на потолке громоздилась широко раскинутая паутина.

Из мебели там сохранились пять рядов двухэтажных кроватей вкупе с тумбочками. К изголовью кроватей были приделаны оружейные стойки, в которых покоились мечи. Хоть оружие и было старым, я заметил, что за ним ухаживают. Кажется, его даже полируют…

Когда-то здесь спали люди, но теперь они ушли. Ради интереса я подошел к самой крайней тумбочке и открыл ее. Не знаю, что я хотел там увидеть, может быть, рисунок, или записку, хоть что-нибудь, что напоминало бы о том, что эта койка и тумбочка принадлежали такому-то солдату. В тумбочке было пусто. Я плюхнулся на кровать, поднялся столб вековой пыли, от которой у меня сразу заложило нос, а глаз заслезился.

— Странно, — сказал я сам себе, чтобы вновь услышать человеческий голос.

Это место, вроде оно и старое, и в нем даже обитает мертвец, но я не чувствую страха, пребывая в нем. Оно какое-то… нейтральное. Само по себе. Почему у меня создается такое впечатление?

Единственным освещением внутри казармы был пыльный луч света, попадающий в помещение сквозь дырявую, как дуршлаг, крышу. Здесь было так спокойно, что мне показалось, что лучшего места в мире попросту не найти. Словно сами проблемы и время, как и я, решили прилечь на койки и отдохнуть от суеты. Никаких звуков, лишь тишина, которая нарушается слабым лязгом металла… Я вскочил с постели, словно ошпаренный. Проныра же говорил, что мертвый рыцарь носит доспехи! Вытащив меч из стойки, я неуверенно встал в боевую позу и стал напряженно ждать.

— Кто вы? — раздалось за моей спиной.

Голос был холодным, холодным как самая суровая зима.

— Кланк, Кланк Сай, — я повернулся.

Рост под два метра. Это единственное, что я могу сказать об этом субъекте. Его лицо, как и все остальное тело, было заковано в древние, тяжелые латы, которые, если их прочность осталась прежней, хотя бы наполовину, способны выдержать удар тяжелого военного молота. На вооружении он имел старый, но все еще годный для сражений тяжелый двуручный меч. Но я знал, что внутри этих доспехов — нежить, то есть мертвец. Там не человек.

— Меня зовут Авайн Лосн. Я рыцарь и призван в эту крепость, дабы защищать ее от захватчиков и посторонних.

— Как давно вы… были призваны?

— Не знаю, — ответил рыцарь, — время не имеет для меня значения, лишь долг. Кланк, вы пришли, чтобы сразиться со мной?

— Я не уверен, что это можно будет назвать сражением, я практически не обучен ратному делу, единственное, что я умею — стрелять из арбалета и притом метко. Но ближний бой, это мое слабое место, я не…

— Но вы все равно пришли. Зачем?

— Мои друзья в опасности, их держат в плену. Мне объявили ультиматум. Или я побеждаю вас, и тогда гоблины заселяют эту… крепость, или я проигрываю, и они отправляют моего очередного друга на бой с вами, сэр рыцарь.

— Значит, будет битва. Пусть она будет честной, Кланк. Рыцарской, — объявил Авайн Лосн, занося свой двуручный меч над шлемом.

Я успел броситься влево, и удар пришелся по стойке, из которой я минуту назад схватил меч. Стеллаж разлетелся в щепки. Как мне сражаться против такой громадины?!

— Не убегайте, Кланк, — грозно воскликнул Авайн Лосн, занося меч для очередной атаки.

Мне вновь удалось увернуться, и я даже сделал выпад, но мой меч лишь поцарапал тяжелую броню моего противника. Возможно, в следующий раз стоит бить в места сочленения доспехов?

— Ву-а-а-ах! — взвыл рыцарь, нанося очередной удар, который мог бы стать для меня последним, но я рефлекторно подставил меч и лезвия скрестились.

Если сравнивать силу рыцаря и мою, и прибавить тяжесть наших мечей, то, безусловно, Авайн Лосн в выигрышном положении. Меня придавило к полу, как какую-то букашку, а лезвие двуручного меча рыцаря было у моего горла.

— Боюсь, — начал рыцарь, — что вы прои…

Пускай я не боец ближнего боя, зато я могу выиграть у этой горы доспехов в ловкости. Резко перекатившись вправо, бросаю меч, выбегаю из помещения. Мне стало чуть-чуть легче, я смог выжить.

— Кланк! — грозно взвыл рыцарь. — Прими же свою смерть!

Надо спрятаться, и я знаю где. Быстро добежав до покосившейся башни и взбежав по винтовой лестнице на самый верх, я притаился у окна. О, боги, только не дайте ему обнаружить меня, пожалуйста…

— Кланк Сай, выходи! — выкрикнул мертвый рыцарь.

Я слышу, как он вышел из казармы, как он ходит возле башни, я слышу лязг его лат. Мне страшно, мне очень страшно… Я прижался к выступающему камню так, словно от этого зависела моя жизнь. Но я не мог и предположить, что под моим натиском камень выпадет из общей кладки. Но это произошло. Рефлекторно я посмотрел вниз, туда, куда падал камень и где как раз стоял Авайн Лосн.

— Берегись! — зачем-то выкрикнул я.

Но было поздно. Камень упал на доспехи рыцаря, придавив его к земле. Сейчас Авайн Лосн был похож на черепаху, которая упала на спину и не может перевернуться.

Демоны раздери… я победил? Нет… это еще не конец. Сбежав вниз, я убедился, что рыцарь не может причинить мне никакого вреда, а его двуручный меч лежал достаточно далеко, чтобы мой противник мог им воспользоваться.

— Да, — в холодном голосе Авайна Лосна чувствовалось разочарование. — И это называется рыцарский поединок?

— Я противник не вашего калибра, — пояснил я.

— Не имеет значения, какого ты калибра. Ты принял бой, ты должен его завершить. Давай, заканчивай поединок, рыцарь, — Авайн Лосн внес в слово «рыцарь» столько негативной окраски, что меня обуяла ярость.

— Прекрасно! — выкрикнул я. — Сейчас я его закончу.

Подняв меч своего противника (нужно отметить, что получилось это только благодаря неустанным переноскам тяжелых сумок моих друзей, придавшим мне достаточную силу, чтобы удержать двуручный меч. Но вот махать им….), я подошел к нему, вернее доспеху, и…

— Что ты делаешь? — удивленно спросил Авайн Лосн.

Лезвие меча смогло идеально протиснуться между камнем и доспехом. Убедившись, что все сделано правильно, я надавил на рукоятку меча, камень с грохотом спал с тела моего врага.

— Давай, — я с трудом поднял двуручный меч, — нападай.

— Зачем ты это сделал?

— Если ты сказал, что мы будем сражаться как рыцари, значит, будем сражаться как рыцари! — выкрикнул я, стараясь не прогнуться под тяжестью двуручного меча.

— Ха-ха-ха-ха! — смех отдавался эхом в доспехах Авайна Лосна. — Ох, признаю, ты победил.

— Что? — я пытался найти уловку в его словах, возможно, он просто хотел, чтобы я потерял бдительность?

— Видишь ли, — Авайн Лосн снял свой шлем, под ним оказался белый череп, в глазницах которого горел синий призрачный огонь. — Все твои предшественники пытались убить меня любыми доступными способами. Заваливали камнями, пронзали насквозь, но у них ничего не получалось. Они просто дрались, как какие-то пьяные солдаты. А ты, — я уверен, если бы Авайн Лосн мог улыбнуться, он бы это сделал, — дрался по правилам. Я оказался на земле, ты помог мне подняться и стал ждать момента, когда я смогу продолжить бой.

— Ну и что?

— Это то, чего я так долго ждал, — огоньки в глазах Авайна Лосна вспыхнули и затем стали понемногу тускнеть, — я ждал достойного противника.

— Я же сказал, что не умею сражаться в ближнем бою!

— Я ждал достойного противника, в котором еще остался дух рыцарства… Знаешь, Кланк, на войне эти правила не действуют. Когда ты упадешь, тебя убьют. Когда твой враг упадет, ты убьешь его, там все происходит так быстро, даже время измеряется совсем по-другому. Ты когда-нибудь принимал участия в крупных сражениях?

— Нет…

— Поверь, лучше тебе туда не соваться, — Авайн Лосн засмеялся, огоньки продолжали угасать. — Не поверишь, я даже не помню, почему защищал эту крепость. Но что-то говорило мне, что я должен это делать, это мой долг, долг рыцаря. Опусти меч, Кланк Сай, ты победил.

— Значит, — с явным облегчением я положил меч на землю, — гоблины могут занять эту крепость?

— Да, могут. И еще, — Авайн Лосн снял свою левую латную перчатку.

Его костяные пальцы вдруг начали крошиться, превращаться в костную муку. Бережно сняв с запястья старый браслет, он передал его мне.

— Что это? — спросил я, разглядывая предмет.

— Я хочу, — сказал рыцарь, — чтобы после моей смерти на земле остался хотя бы один человек, помнящий о рыцарстве, о правилах честного боя, да и о самой чести! — запястье Авайна Лосна полностью рассыпалось, и сейчас лежало горсткой порошка на земле.

Я пригляделся к подарку. Это был браслет с табличкой, потертая надпись на которой гласила: «Сражайся за то, что тебе дорого». На обратной стороне браслета были вырезаны какие-то слова. Я вгляделся и прочитал «Честь и Долг». Авайн Лосн сражался за эти понятия…

— Надеюсь, ты не побрезгуешь подарком от умирающего мертвеца, — уже ослабшим голосом спросил рыцарь.

— Нет, — я попытался изобразить улыбку и положил браслет в карман.

— Прекрасно… и еще, пока есть время… спасибо тебе Кланк. Я рад, что встретил тебя.

— Эм-м… взаимно…

Внезапно все тело Авайна Лосна превратилось в прах. Теперь уже пустые доспехи с грохотом упали на землю, и из сочленений начал сыпаться прах рыцаря, который умер давным-давно, но из-за своих принципов продолжал существовать в образе мертвеца.

Непонятно откуда взявшийся ветер мгновенно развеял прах. Звук, издаваемый свободным ветерком, который протискивался сквозь доспехи, чем-то напоминал мне посвистывание довольного человека.

Гордость и страх. Радость и печаль. Много разных чувств и эмоций одолевали меня сейчас. Я победил всего лишь потому, что был честен в бою. Но на войне, как говорил сэр Авайн Лосн такие фокусы не пройдут, меня сразу же убьют. Я не знаю, живо или мертво рыцарство. И хотя мне доводилось слышать рассказы о бравом рыцаре, который спас очередную деву из лап огра, или о рыцаре, который истребил целую банду гоблинов, но были ли они так же честны и соблюдали ли те же правила боя? Нет, сейчас не стоит думать на эту тему.

Браслет я почищу и сохраню (да, в этом плане я брезглив). А пока мне нужно вернуться в лагерь гоблинов. Моя часть сделки выполнена, посмотрим, как они выполнят свою.

Когда я вернулся в лагерь и сказал лидеру гоблинов по имени Глокло о том, что они могут заселять крепость, моих друзей сразу же отпустили. Нам вернули экипировку, я, конечно, на всякий случай, проверил все ли на месте. Гоблины ничего не стащили. Самое главное, что та заветная коробочка, которая ждет, когда ее вручат получателю, осталась нетронута.

Теперь мне стало гораздо легче в плане переноски вещей. Одну сумку нес я, а две других — Эверсор. Он утверждал, что для него они как пылинки и, похоже, не врал. Что ж, наконец-то я смогу отдохнуть от этой ноши…

— Туда, — сказал Проныра, показывая пальцем на просвет между деревьями.

— Спасибо.

— Ты уверен, что он не заведет нас в какую-нибудь ловушку? — предусмотрительно спросил Сейри.

— Уверен.

Гоблиновед Сэм и вождь гоблинов Глокло выделили нам Проныру (я так и не смог или не захотел узнать его настоящего имени) в качестве проводника. Тот должен был провести нас особыми тропами, которые приведут нас к родовой крепости графини Терисы Шении. Только нас предупредили, чтобы мы молчали о том, что под боком у графини живет целое поселение гоблинов. Я дал слово, что буду хранить этот секрет, ибо верил, что эти гоблины — достаточно мирные, не причинят вреда людям и не будут грабить путников. Мы шли около двух или трех часов.

— Все, моя довести вас, теперь сами. Прощевай, — Проныра попытался улыбнуться, выглядело это смешно. Затем он развернулся и быстрой, бесшумной походкой скрылся в зарослях.

Выйдя из леса, мы оказались на широкой поляне. Я увидел очертания нашего конечного пункта — крепости Терисы Шении. Совсем скоро мы окажемся у ее ворот. Что ж, мы почти у цели, почти у…

— Кланк… можно я побуду с вами еще чуть-чуть? — спросила Фис, которая до сих пор оставалась «носильщиком домика Зифы».

— Что? А разве тебе не нужно… ну, исследовать и все в таком духе?

— Еще чуть-чуть. День, может два, мне нужно кое-что понять, — сказала девушка.

— Конечно, оставайся.

— Спасибо, — Фис грустно улыбнулась.

Стоило нам сделать шаг, как вдруг пошел снег. Белый, пушистый снег. Началась зима.