Мегаклон

7

Вскоре показался город. Элил направила универсал к голубой башне. Она мягко посадила машину на крышу. Анд сам вышел из салона. Он держал больную руку здоровой, но мог самостоятельно идти. Гы выглядел хуже. Его нога сильно распухла, это было видно даже через ткань комбинезона. Рину пришлось тащить его на себе.

Друзья следовали за Элил. Она обошла вокруг своего жилища. В боковой стене постройки находилась неприметная дверь. Элил открыла её и вошла внутрь. Стонущие и сопящие синты вошли в дверь следом за ней. Они оказались в просторном помещении. Большое окно открывало прекрасный вид на город. Помещение было абсолютно пустым. Синты расположились прямо на полу, опершись спинами о стену. Элил подошла к окну и долго смотрела на город. Вид из окна успокоил Элил. Свежеокрашенные здания, плотный поток деревянных повозок, деловито спешащие элты. Вид из окна напоминал хорошо отлаженный, несокрушимый механизм. Кошмар прошлой ночи показался Элил чем-то далёким и не реальным. Приободренная Элил обратилась к синтам:

— Я выражаю вам благодарность. От своего имени и от имени города Љ8.

Заслышав официальные нотки в голосе Элил, Анд попытался встать. Но Элил, усмехнувшись, взмахом руки остановила его. Затем ещё раз посмотрела на друзей и на этот раз с улыбкой добавила:

— Сидите здесь, скоро вам помогут.

Элил ушла. Несмотря на раны, друзья стали потихоньку дремать — сказывалась бессонная ночь.

Вскоре дверь широко распахнулась и комнату заполонили синты. Они тащили кровати, столы, стулья и прочую утварь. Руководила всем этим Элил. Её звонкий голос, не умолкая, звенел, раздавая указания. Вскоре всё было расставлено, расстелено, привинчено. Когда волна синтов схлынула, друзья обнаружили себя лежащими на кроватях. Причём кровати стояли в уютной комнате. Здесь были занавески на окнах, половички на полу, шкафчики на стенах и прочие удобства.

Элил прошлась по комнате, осматриваясь. Перевернула вазу на тумбочке, оказалось, что она стояла вверх ногами.

— Между прочим, убранство класса люкс. Полагается только обитателям башен и пенсионерам. Надеюсь, когда вы сможете нормально соображать, то оцените это.

В дверь постучали.

— Войдите, — разрешила Элил.

Дверь открылась, в комнату вошёл элт в белом халате.

— Синты, это ваш доктор. Доктор, это ваши синты, — у Элил было хорошее настроение.

Доктора явно смущало присутствие Элил. Он достал из наплечной сумки белую шапочку и надел её на голову. На шапочке был нарисован кружок лимонного цвета. Доктор от волнения надел головной убор задом наперёд. Элил разразилась звонким смехом.

— Доктор, соберитесь, эти синты хорошо послужили элтам. Теперь они нуждаются в вашей помощи, — сказала Элил сквозь смех.

Доктор всё же справился с шапочкой. Из той же сумки он достал белые ленты и разложил их на тумбочке. Освободив с помощью острого ножа своих пациентов от одежды, он стал заматывать больные конечности белыми лентами. Бинты были чем-то пропитаны. По комнате распространился терпкий аромат. Анд втянул воздух носом и сказал:

— Какой странный запах. Он кажется одновременно знакомым и незнакомым. Я точно знаю, что раньше встречал этот запах, но где, не могу вспомнить. Что это?

— Лучше тебе этого и не вспоминать, — угрюмо буркнул элт.

Вскоре доктор закончил свою работу. Попрощавшись только с Элил, ушёл. Элил проводила доктора до двери, затем вернулась к синтам и сказала:

— С этого дня у вас другая работа. Вы будете считаться личными помощниками эгреготессы голубого сектора, то есть, моими, — Анд снова попытался встать. И снова Элил остановила его движением руки. — С Робусом я всё улажу. Теперь отдыхайте и лечитесь. — Элил повернулась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Друзья, измотанные событиями последних дней, одновременно закрыли глаза и провалились в сон.

Рин, как не пострадавший, по мере сил ухаживал за друзьями. В его обязанности входила доставка пищи и воды. Он спускался по лестнице на первый этаж, чтобы взять всё необходимое у коменданта башни. Пища была обычная — овощи и фрукты. Спустившись первый раз за продуктами, Рин взял приготовленную для синтов корзину. Заглянув в неё, спросил у коменданта:

— А мяса нет?

— Не положено, — ответил комендант, ухмыльнувшись.

Ещё Рин пытался помогать доктору, когда тот перевязывал Анда и Гы. Но чтобы он ни сделал, доктор был недоволен. То табуретку не так поставил, то ленту не там отрезал. Поэтому Рин старался держаться подальше от ворчливого доктора.

Вскоре раненые пошли на поправку. Однажды доктор пришёл, осмотрел Анда и Гы и не стал накладывать повязки. Сказал, что больше его помощь не нужна. Посоветовал чаще выходить на свежий воздух.

Элил друзья почти не видели. Лишь однажды после событий в разрушенном городе, она проведала друзей. Как обычно, без стука, она вошла в комнату, с улыбкой оглядела синтов и сказала:

— Ну, что же, вижу, вы поправились. Это хорошо. Продолжайте набираться сил, скоро они вам понадобятся. Доктор сказал, что вам нужен свежий воздух. Так что больше гуляйте, но не завтра. Завтра я вам запрещаю выходить из этой комнаты.

Следующее утро выдалось мрачным. Небо заволокло тучами. Рин посмотрел в окно и сказал:

— Такую погоду мы уже видели. В тот день, когда познакомились с Элил.

Анд подошёл к двери и толкнул её, дверь легко открылась.

— Не заперто. Она нам доверяет, — сказал Анд.

Рин согласно кивнул и сказал:

— Сегодня опять что-то происходит. Но нам лучше послушаться Элил и не высовываться. Не хотелось бы с ней расставаться. Находясь при ней, мы сможем больше узнать, чем если бы остались работать в карьере.

Друзья сидели на подоконнике и смотрели на улицу. Но там ничего не было видно. Только ветер гонял по пустынным улицам опавшие листья.

— Если мы выйдем на крышу, то башня окажется в прямой видимости, — сказал Гы.

— Рин правильно сказал, нам лучше не высовываться, — ответил Анд. Гы промолчал. — Кстати, Рин, давно хотел тебя спросить, как ты узнал, что Тэсси врёт Элил.

— Очень просто. В моём обществе основная часть информации передается языком тела. В общении учувствует всё: туловище, руки, ноги и хвост, конечно. Речь мы используем только для того, чтобы подчеркнуть какие-то эмоции. А так же для ведения деловых переговоров. Поэтому элты показались мне бездушными куклами. Но со временем я научился читать язык их тела, — Рин помолчал, затем продолжил. — Когда Тэсси начала говорить, её поза выражала угрозу для Элил. Угрозу и страх.

— А другие элты, там в развалинах? Что ты можешь сказать о них, — спросил Гы.

— Ничего не могу сказать. Слишком быстро всё происходило. А какие выводы сделал ты?

— Город разрушен в результате нападения. Причём, судя по словам Тэсси, кто-то ответил на агрессию элтов. Но что это может быть за оружие в условиях Мегаклона, сказать трудно. Анд утверждает, что этот город похож на военный лагерь. Я с ним согласен. Но мы до сих пор не видели никакого оружия. В городе я даже арбалетов не встречал. Из этого могу сделать вывод, что оружие находится в башне или она сама является оружием. С большой долей вероятности могу предположить, что изменения погоды, такие как сейчас, связаны с активностью башни.

Во второй половине дня ветер утих. На улицах стали появляться прохожие. Они вяло двигались по тротуарам и старались не глядеть друг другу в глаза. Разговор у друзей больше не клеился. Вечером они похрустели свежими фруктами и легли спать.

Рано утром, когда синты ещё спали, в комнату влетел ураган. Ураган звали Элил. Он вышиб дверь, носился по комнате в облаке синих лент. Стягивал с синтов одеяла, швырял им одежду, отвешивал пинки и подзатыльники. Под действием стихии синты быстро оделись, очень быстро оделись. Поплескали в сонные физиономии водой. Затем ураган увлёк их в комнату Элил. Там синты оказалась уже на знакомом низком диванчике. Элил расставила перед друзьями тарелки, затем принесла глиняный горшок и стала разливать по тарелкам дымящееся варево.

— Мясо! — воскликнул Рин.

— Ты прав, это мясной отвар. На дне тарелки найдёте немного мяса.

— Похоже, денёк будет напряженным, — сказал Анд.

— Сегодня у нас всех будет трудный день, — ответила Элил. — Надеюсь, мы справимся. К тому же, мы выступаем в составе больших сил.

Синты быстро расправились с завтраком. Элил их не торопила, но они сами понимали, что лучше поспешить. Рин облизал тарелку и с надеждой посмотрел на Элил.

— На добавку не надейтесь. В тарелках ровно столько мяса, сколько вам нужно. — Строго сказала Элил.

Элил юркнула за руль универсала. Друзья пытались не задерживаться, но захлопывать дверки им пришлось уже в воздухе. Элил спешила. Когда машина покинула пределы города, она повела её на посадку. Универсал приземлился на дорогу и покатил прочь от города. Не смотря на то, что они ехали, а не летели, скорость передвижения не на много замедлилась. Элил вела машину остро. Она обгоняла шестиколёсные повозки, набитые солдатами, нимало не заботясь о встречном движении. Некоторым приходилось съезжать на обочину, чтобы избежать столкновения. Синты видели, как из некоторых повозок на землю вываливались рулевые. Им не за что было держаться, кроме штурвала. При повороте, элты по инерции следовали за штурвалом и кубарем вылетели из повозок. Кроме штурвальных, другие элты с восторгом встречали ярко-синий универсал. Не смотря на задержку в пути, они махали руками и что-то кричали вслед. Элил не обращала ни на кого внимания и продолжала нестись вперёд, оставляя за собой столбы пыли.

— Мне плохо, — прохрипел Рин. — Меня выворачивает наизнанку.

— Закрой глаза и подтяни колени к подбородку. Попробуй только загадить салон — высажу! В город пойдёшь пешком! — ответила Элил.

Рин продолжил мучиться молча. Тем временем они добрались до шлюза. Элил объехала череду повозок и вкатилась внутрь. Для важных персон внутри каменного помещения предназначалась отдельная зона. У правой стены находилась ровная площадка, огороженная толстым канатом. Элил остановила там машину и велела синтам выйти наружу.

— Постройтесь в одну шеренгу, — сказала она.

Синты подчинились. Внутри шлюза царило оживление. Досматривалось сразу две повозки. Одна въезжала под купол, другая покидала его. Голоса слышались со всех сторон. В замкнутом пространстве пещеры они метались от одной стены к другой, словно испуганные птицы.

Вскоре к Элил подошла женщина. Она была одета в такой же, как у Элил наряд из лент, только белого цвета. Элил шагнула ей на встречу и сказала:

— Приветствую тебя, эгреготесса восточного шлюза. Я Элил, эгреготесса голубого сектора города Љ 8, по заданию совета направляюсь в рейд с ударной эскадрой.

— Приветствую тебя, эгреготесса сектора. Мне доложили о тебе. Тебе следует поторопиться, эскадра скоро стартует. — Женщина в белом вплотную подошла к синтам и стала их рассматривать. Вблизи синты увидели, что женщина старше Элил, в уголках её глаз прятались мелкие морщины. Она тщательно рассматривала каждого синта, и под её взглядом друзьям было не по себе. Наконец, она снова повернулась к Элил и спросила у неё, указывая на Рина:

— А с этим что?

— Укачало. Когда доберемся до места, с ним всё будет в порядке.

— Ты доверяешь им?

— Да, вполне. У меня была возможность их проверить.

Эгреготесса в белом ещё раз окинула троицу взглядом и сказала Элил:

— Ну что же, желаю тебе удачи, эгреготесса сектора.

Элил кивнула в ответ и поспешила к универсалу. Синты не стали дожидаться команды, они быстро заняли свои места в машине. Элил остановила универсал за повозкой, которая стояла перед воротами наружу. После утомительного ожидания плита со скрипом сдвинулась в сторону. Элил дождалась, когда она на половину уйдёт в стену и резко тронулась с места. Под весёлые крики солдат она обогнули повозку и выехали из шлюза. Миновав сторожевые башни, Элил увеличила скорость, мучения Рина продолжились.

Вокруг расстилалась безжизненная равнина. Вскоре, на радость Рина, на горизонте показался форт. Тот самый, в котором синтам предложили работу землекопов. Рин приободрился и сказал:

— До купола мы ехали почти сутки. А назад домчались меньше чем за час.

В сам форт они не заезжали. Эскадра стояла снаружи. Элил подвела универсал к флагману и по деревянному трапу заехала внутрь. Флагман представлял собой хаотичное переплетение деревянных брусков и канатов, которое покоилось на трёх огромных камнях, стоявших в углах равнобедренного треугольника. Элил проехала по просторному трюму и остановила машину у дальней стены. Трап сразу же стал подниматься и закрывать проём, через который въехал универсал. Полной темноты не наступило. Свет просачивался через многочисленные щели. Элил и синты добрались до узкой винтовой лестницы. Поднявшись наверх, они оказались на просторной квадратной палубе.

— Перейдите на левый борт. Ждите там и старайтесь не путаться под ногами у команды. Когда вы потребуетесь, я вас найду. — Элил резко повернулась, взметнув фонтан синих лент, и стремительно зашагала к большому строению в центре палубы.

Синты сделали, как сказала Элил. Перешли через палубу, заваленную канатами и досками, и расположились у самого борта. Вдоль борта тянулась стена из нескольких слоёв досок, доходившая синтам до груди. Вскоре флагман задрожал и отрывался от земли. Подъём сопровождался истошным скрипом досок и треском канатов. Каждая дощечка, каждая нитка канатов выражала свой протест, считая нагрузку слишком большой. Синтам показалось, что судно просто развалится, но вскоре вес распределился по несущим конструкциям, и наступила тишина. Флагман продолжал подниматься. Вслед за ним начала подъём эскадра. Остальные суда эскадры выглядели примерно так же, как и флагман — такое же нагромождение досок и канатов, только немного меньшего размера. Впрочем, сверху стало видно, что форма палуб у всех судов разная. Здесь были и треугольники, и овалы, и даже один круг.

Друзья стояли, облокотившись о фальшборт, и любовались фортом. С высоты он казался не больше блюдца. Анд повернулся к Гы:

— Гы, за счёт чего эта куча хлама поднимается в воздух?

— Не могу сказать. В базах данных моллюсков нет описания принципов этой подъёмной силы. Как и описания принципов движения деревянных повозок элтов. Очевидно, моллюски считают их настолько простыми, что не видят необходимости в записях. Могу лишь предположить, что подъёмную силу каким-то образом создают камни. Вспомните «Соблаговоление» — это был один сплошной кусок камня.

— Так, так, так. И что я вижу. Когда команда тратит последние силы на подъём, трое верзил любуются пейзажем и ведут светские беседы. — Синты обернулись на голос. Перед ними стоял элт. Судя по синей фуражке, офицер. Элт стоял, уперев руки в бока. Он старался смотреть на синтов свысока. Это ему плохо удавалось, так как синты были выше его ростом.

— Мы личные помощники эгреготессы голубого сектора Элил. Здесь мы выполняем её распоряжение, — ответил за всех Рин.

Элт опешил от уверенного тона Рина, но переспросил:

— И какое же это распоряжение?

— Находится здесь и не отвечать ни на какие вопросы, — невозмутимо ответил Рин.

Элт покраснел, насупился, но всё же сменил тон разговора на более миролюбивый:

— Нам, в самом деле, не хватает рабочих рук. Помогите, а? Вам не придётся далеко уходить от этого места. Если ваша эгреготесса появится, вы её сразу увидите.

— А что нужно делать? — спросил Рин.

— Да ничего сложного. Нужно очистить палубу от лишних досок и канатов. «Забияке» в прошлом рейде сильно досталось. Мы не успели с ремонтом, заканчивать будем на ходу. Вот до палубы совсем руки не дошли, а порядок навести нужно срочно. Вдруг опять заваруха, а по палубе пройти невозможно. Как на помойке, — элт обвёл рукой палубу.

Друзья осмотрелись вокруг. Некоторые доски палубы действительно были светлее других. Синты переглянулись, и опять за всех ответил Рин:

— Ладно, поможем. А с кем была заваруха?

— На это ответить я вам не могу, военная тайна, — элт немного помолчал. Затем, изменив тему разговора, продолжил. — А за помощь большое спасибо. Я в долгу не останусь. Я матрос третьей статьи, Дарт.

Друзья представились и пошли за Дартом. Они собирали доски и канаты. Под руководством Дарта, тащили их либо в небольшие надстройки на палубе, либо складывали их у люков. Снизу периодически появлялись элты и забирали нужные им материалы. Судя по звукам, работа под палубой кипела. Оттуда доносились звуки всех мыслимых плотницких инструментов. Дарт вместе с синтами таскал тяжести. За работой он охотно разговаривал с синтами обо всём, что не касалось военной тайны. К середине дня все устали. Дарт нырнул в один из люков, но вскоре появился с двумя объёмными сетками. В каждой стояло по нескольку горшочков. Дарт принялся расставлять горшочки прямо на палубе, затем, окинув синтов весёлым взглядом, сказал:

— На флоте паёк получше будет, — сказал он самодовольно.

Рин позаглядывал в посудины и спросил:

— Обычная пища. А мяса нет?

Дарт подавился и стал кашлять. Анду пришлось стучать ему по спине.

— Хватит! Хватит, я в порядке, — Дарт пытался увернуться от трёхпалой ладони Анда. — Мясо нам выдают только по праздникам. А вам что, часто приходилось кушать мясо?

— Не часто, но приходилось, — ответил Рин.

Обед прошёл в молчании. После трапезы немного передохнули и вновь занялись палубой. С работой покончили затемно. Дарт вновь принёс сетки с горшочками. После ужина Дарт пожелал всем спокойной ночи и ушёл. Синты расположились на ночлег в одной из надстроек. В качестве пастелей они использовали бухты канатов, сделав из них что-то наподобие гнёзд. Усталые, они быстро уснули.

Проснулись синты рано. Солнце ещё не оторвалось от линии горизонта, но дальше спать не давал свежий ветер. «Забияка» скрипел каждой доской, почти так же сильно, как при подъёме. В многочисленных щелях надстройки свистел ветер. Синты, ёжась, вышли на палубу. Вокруг судна висел густой туман. Земли видно не было. Казалось, «Забияка» попал в облако и теперь никак не мог выбраться из него.

Дарт не появлялся, а голод уже давал о себе знать. Синты решили спуститься с палубы. Несмотря на ранний час под палубой работа кипела. Тусклые светильники давали мало света, но никто не жаловался. Друзья по запаху нашли камбуз. Хмурый кок сидел на табуретке посередине своих владений и огромным тесаком счищал кожуру с морщинистых клубней. Кок был крупного телосложения. Рин подумал, что первый раз видит толстого элта. Рин прокашлялся, только тогда кок поднял голову. Он осмотрел незваных гостей и кивнул в сторону закопчённого очага.

Друзья взяли по большому листу, наложили на них уже привычную размазню, устроились на лавке и приступили к трапезе. Размазня уже остыла и покрылась коркой. Тем не менее, съели всё. Напоследок похрустели листами, заменяющими тарелки, попили воды из бочки и направились к выходу.

— Я не понял! Вы куда? — искреннее изумление округлило черты лица хмурого кока.

Кок встал с табуретки, вытер тесак о фартук и двинулся на друзей. Он подошёл к ним вплотную. Выставив вперёд челюсть, он поводил из стороны в сторону тесаком. Свет от светильников, отраженный от лезвия, зловеще посвёркивал. Кок повторил вопрос:

— Так вы куда собрались?

— Мы личные помощники эгреготессы Элил. Мы идём выполнять её задание, — Рин решил применить уже опробованную тактику.

Элт хмыкнул. Произведенный им звук больше походил на хрюканье. Он отвёл взгляд в сторону и резко ударил Рина рукояткой тесака в живот. Рин согнулся пополам. Анд хотел помочь ему, но получил такой же резкий удар в живот кулаком. В тот же миг кок отшвырнул обоих друзей от выхода. Посмотрел на оцепеневшего от страха Гы злобным взглядом и произнёс:

— Флотский закон обязателен для всех! Что мне эгреготесса!? Да хоть сам адмирал. Если ты последний на камбузе, ты обязан остаться и помочь! — голос кока гремел как набат. Каждая плошка дрожала на своей полке. — Вы что, не знаете об этом?

Синты дружно замотали головами. Кок сел на табуретку, поставил ноги на перекладины и продолжил:

— Понаберут всяких. Да кок главный человек на судне. Да что там, на судне, на всём флоте.

Синтам пришлось остаться. Они чистили, драили, скребли. Кок восседал на табурете и ни на минуту не умолкал. Его указательные пальцы двигались так быстро, что в какой-то момент кок напомнил Анду многорукого индийского бога. Через равные и дольно короткие промежутки времени голос кока звучал особенно громко: «Понаберут всяких». Так он выражал особенное неудовольствие тем, что делали синты.

— Если хотите знать, то кок — это единственный хранитель традиций на флоте. И если бы не мы, флот превратился бы неизвестно во что…, - красноречия коку добавляло содержимое большой глиняной кружки, которая появилась неизвестно откуда. Кок часто отхлебывал из неё. Иногда он забывался и начинал махать кружкой, на пол летели красные капли. К обеду работа была закончена. Деревянные поверхности очищены и сверкали первозданной белизной.

Вскоре появились первые матросы. Всегда весёлые, переступив порог камбуза, они замолкали. Украдкой бросали боязливые взгляды на кока и сочувственные на синтов. Синты пообедали в общей толкотне. Захватив с собой фруктов и воды на ужин, незаметно прошмыгнули в свою надстройку на палубе. Вокруг судна по-прежнему висел густой туман. Остаток дня синты провели, не показываясь на палубе. Быстро стемнело. Они лежали в гнездах из канатов и хрустели фруктами. На полу стоял глиняный светильник, он чадил коротким фитильком. По большому счёту, светильник освещал сам себя, но всё же он создавал определенный уют и был центром внимания маленькой компании.

— Огонь — это здорово. Можно часами вот так сидеть и смотреть на него, — сказал Рин мечтательным голосом. — Слушай Анд, помоги мне с огнём. Я хочу научиться зажигать его и поддерживать.

— Ну, если ты не будешь бояться и прятаться куда-нибудь с головой, то научу.

— Сейчас огонь совсем маленький, он не кажется опасным. Наоборот, он внушает доверие и покой.

Анд встал со своего гнезда, подойдя к огню, опустил в его пламя щепочку. Она сразу же загорелась.

— Как живое существо! Перешёл туда, где есть пища! — воскликнул Рин.

— Кроме пищи ему нужен кислород, — сказал Анд.

— Я же говорю, как живое существо!

Затем Анд достал спички, которые он вместе со светильником стащил на камбузе. Когда Анд показал, как пользоваться спичками, это вызвало у Рина новый приступ восторга. Но эксперименты со спичками пришлось прекратить, их было очень мало. Вскоре дверь распахнулась. В помещение ворвался Дарт. Он плюнул на пальцы и затушил огонь. Затем возмущенно зашипел:

— Вы что, смерти моей хотите!? Мы же в рейде! С наступлением темноты на судах действует режим светомаскировки. А вы тут целый костёр запалили. Да сейчас даже пукать громко нельзя! Смотрите у меня, — Дарт потряс в воздухе грязным кулаком и ушёл.

Анд уже засыпал, когда послышался голос Гы:

— Скажи Анд, когда кок ударил тебя, тебе было больно?

— Конечно, мне было больно! Когда бьют, всегда больно! Почему ты спрашиваешь?

— Я не могу понять, почему разумные существа причиняют друг другу боль? Тот, кто бьёт, понимает, что испытывает другой. Потому что он такой же организм, с таким же набором нервной ткани. В распоряжении разума столько способов коммуникации, что без труда можно было бы донести до оппонента свою точку зрения.

— Кок просто тупая скотина! Ему нравится бить других. Он получает от этого удовольствие, — вскрикнул Анд.

К разговору решил присоединиться Рин, он опёрся на локоть и сказал:

— Это только часть правды. Кок считает себя другим. Он считает себя высшим существом. И поэтому имеет право поступать с другими грубо.

— Я и говорю, скотина.

— Но почему он считает себя другим? Что в нём особенного?

— Вероятнее всего, потому, что он больше других знает о традициях флота. Помните, он говорил, что на нём весь флот держится.

— То есть, если какой-то индивидуум захочет возвыситься над другими, ему не обязательно обладать какими-то врожденными талантами или развивать силу или ум. Нужно просто сказать другим: «Я лучше вас», и если кто-то не согласится с этим, нужно сделать ему больно. А если не поможет и это, то убить его. Получается, что для доминирования необходимы самомнение и сила. Правильно?

В помещении надолго повисла тишина. Затем Анд сказал:

— У меня дома, в общем, так и происходит. То, что ты называешь самомнением, маскируется разными словами. Борьба за свободу, за демократию, за равенство, за жизненное пространство. Никто не хочет выглядеть скотиной, вот и придумывают благовидные предлоги. Но побеждает всегда тот, кто сильней. Ну, почти всегда.

— Это мне понятно. Я столетиями наблюдал за теми, кто создал меня. Я с тобой согласен, Анд. Одно дело, когда ты висишь на высокой орбите и наблюдаешь, а события разворачиваются далеко от тебя. И совсем другое дело, когда ты участвуешь в этих событиях. Когда от удара упал ты, затем Рин, я понял, что следующий буду я. Я получил большой поток информации, в основном от тела синта. Но ещё была информация из моей памяти, информация о боли, с которой я уже познакомился. Информации было много, и периферия отказалась подчиняться. Я снова стал просто наблюдателем, как большую часть своего существования. Поток неформатной информации не ослабевал. Но мне не хотелось возвращаться на электронные носители.

Анд расхохотался и долго не мог остановиться. Когда он смог говорить, то произнёс:

— Гы, дружище. Неформатный поток информации — это страх. Испугался! Наделал в штаны! Сел на измену! Не знаю, хорошо это или плохо. Гы, ты испытываешь эмоции. Ты становишься живым.

— Я тоже так думаю, — сказал Рин.

— Я не против стать живым. Но мне неприятно испытывать страх. Что приятно, а что нет, я различаю.

— Как не крути, страх — самая сильная эмоция. Не удивительно, что твои ощущения начали просыпаться именно из-за страха. Страх не только сильная и, как ты выразился, не приятная эмоция, но и ещё очень полезная эмоция. Потому что страх, позволяет выжить, — сказал Рин.

— Пока мне знакомы только боль и страх. Боль — это реакция синта на внешний раздражитель. Это мне понятно. Я понимаю, почему боль не должна быть приятной. От неприятностей разум стремиться быстрее избавится, чтобы тело меньше страдало. Но почему страх тоже должен быть неприятным?

В надстройке опять повисла тишина. Потом заговорил Анд:

— Наверное, точно так же, как и боль, страх плохо действует на тело. И тело стремится быстрее избавиться от него и подгоняет разум. Во время стресса тело вырабатывает адреналин и другие гормоны. Это увеличивает реакцию и силу, что должно помочь быстрее избавиться от источника опасности. Может быть, в это время тело работает с перегрузками и поэтому стремиться избавиться от этого.

— Звучит логично, — сказал Гы.

Разговор стих, когда небо уже стало сереть, а Ожерелье из яркого материального объекта превратилось в череду призрачных пятен. Поспать синтам удалось совсем немного. Дверь открылась, в неё задом вошёл Дарт:

— Просыпайтесь. У нас сегодня много работы. Я принёс вам завтрак. Это избавит вас от посещения камбуза, — Дарт доставал горшочки из сетки и расставлял их на полу. — Хотя, если кто соскучился по коку, то, пожалуйста, пусть идёт на камбуз.

Друзья хмуро поблагодарили Дарта и принялись за еду. Дарт не обманул, работы было действительно много. Из-под палубы подавали разобранные на части метательные орудия. Затем части складывали у бортов и приступали к их сборке. На каждый борт приходилось по восемь метателей. Когда орудия собрали, из-под палубы начали подавать снаряды к ним. С короткими перерывами на обед и ужин работа шла весь день. Только с заходом солнца синты добрались до своих гнёзд и повалились на них. Гы собирался продолжить вчерашний разговор, но его никто не поддержал.