Мегаклон

10

Вдруг на палубу набежала тень. «Как хорошо» — подумал Анд. Когда он посмотрел вверх, то вместо тучи увидел знакомые очертания «Соблаговоления». Каменная глыба зависла в трёхстах метрах над «Пожирателем». Из средней части авианосца ударил широкий луч света. Он попал в вышку птеродактилей. На секунду вышка скрылась в ослепительном свете. Затем она появилась в двадцати метрах над палубой и рухнула вниз. Самим птеродактилям крушение вышки не принесло никакого вреда. Они, истошно вопя, разлетелись в разные стороны.

«Соблаговоление» повторил атаку, второй луч ударил в колесо. Когда луч исчез, колесо упало на палубу и покатилось. Колесо перевалило за борт и покатилось в сторону от «Пожирателя».

— Рин! Рин! — вопил синт, обхвативший руками и ногами одну из спиц колеса.

— Это Гы! — крикнул Рин и бросился за борт.

Анд побежал за ним. В этот момент прямо перед ним ударил третий луч света. На этот раз лифт «Соблаговоления» сработал так, как и был задуман. Когда луч исчез, на палубе, плотно прижавшись, друг к другу, стояло не меньше сотни горилоидов.

Пока горилоиды приводили в порядок зрение, ящеры бросились в атаку. Анда отшвырнули в сторону. Завязалась яростная схватка. Перед Андом упал горилоид, сверху на него навалился ящер, позабыв про дубину, болтавшуюся на поясе, он душил врага голыми руками. Сзади подскочил другой горилоид, и в упор выстрелил в затылок ящера. На месте морды ящера появилась красная дыра.

Действуя тройками, и прикрывая друг друга, горилоиды быстро продвигались по палубе. Подвижные горилоиды были лучше организованы и вооружены. Пистолетные выстрелы валили ящеров с ног. Горилоиды пытались избежать рукопашной схватки, так как гурхи были крупнее и сильней. Очевидно, тактика по захвату судна отрабатывалась на многочисленных тренировках. Ящеры несли огромные потери. Птеродактили носились над палубой и оглушительно вопили. Но помочь они, ни чем не могли. Горилоиды просачивались сквозь ряды ящеров и птеродактили их попросту не могли достать. Иногда им всё же везло. Стоило одной крылатой твари вцепиться в горилоида и хоть немного сковать его движения как на него бросались другие. По палубе уже каталось несколько копошащихся шаров.

С кормы «Пожирателя» раздался оглушительный рёв. Гурхи не раздумывая, бросились к своему предводителю. Они окружили его плотными рядами. Предводитель снова что-то рявкнул. В горилоидов полетели копья и топоры. Большинство горилоидов увернулось от метательного оружия. Но сверху на них ринулась чёрная лавина. Против множества мелких тварей револьверы и ножи были бессильны. Бросив оружие, нападавшие пытались оторвать от себя крылатых ящеров. Пока горилоиды отбивались, гурхи успели отдохнуть и перестроиться в линию. Грозно рыча, они двинулись на врага.

Анд понял, что рискует оказаться между двумя отрядами. Он перемахнул через борот в том месте, где это сделал Рин и упал на пол клетки. Рин лежал лицом вниз и не шевелился. Анд больно ударился, но остался в сознании. Он подошёл к Рину. Тот застонал, но глаза не открыл. Анд огляделся, на площадке, бросив работу, сидело четверо синтов. Анд забрал у них ножи. Синты не противились. Анд срезал веревки с их ошейников. Синты не оказывали никакого сопротивления, они безучастно наблюдали за действиями Анда. Потом Анд связал веревки вместе. На одном конце сделал петлю и затянул её под мышками Рина. Несмотря на повреждения, судно продолжало медленно двигаться. Рин тихонько стонал, когда Анд опускал его вниз. Почувствовав, что верёвка ослабла, Анд сбросил вниз ножи и прыгнул сам.

На земле Анд первым делом срезал с себя и друга ошейники. Анд глубоко вздохнул. Он почувствовал себя свободным. Рин приходил в себя после падения и вскоре встал на ноги.

Свернув верёвки, Анд повесил их через плечо. Затем он вручил один нож Рину и спросил:

— Ну как ты?

— Нормально. Спасибо Анд. Давай теперь найдем Гы.

«Пожиратель» медленно удалялся. Над ним словно стервятник плыл «Соблаговоление». Битва была в самом разгаре. В нескольких местах сухопутный крейсер горел, наполняя воздух чёрным дымом. Сверкнул ещё один луч. Но он ничего не захватил, очевидно, десанту горилоидов поступило подкрепленье.

Хвощи росли очень плотно друг к другу. Сильно мешали выступающие корни растений. Сцепившись между собой, они покрывали землю между стеблями. Ноги путались в корнях, кожу царапали стебли, но двигаться было можно.

Вскоре друзья обнаружили след от колеса, укатившегося в сторону. По следу идти стало легче, и друзья быстро добрались до колеса.

Гы сидел на земле, обхватив ноги руками.

— Гы, как ты? — Спросил Рин.

— Ты в порядке? — поддержал Анд.

Гы сидел молча и смотрел то на одного, то на другого. Дружеское похлопывание по плечу словно пробудило его ото сна. Он заморгал, в глазах появился осмысленный блеск. Затем он снова стал прежним.

— Это не Гы, — сказал Рин.

Друзья отступили на шаг, чтобы лучше рассмотреть синта. В глазах синта появился страх, он вскочил на ноги:

— Нет! Не уходите! Я Гы! — сказал синт.

— Докажи! — сказал Рин.

— Я Гы.

— Мы не верим тебе! Докажи!

— Ты Рин. А ты Анд. Мы были у элтов. Мы выполняли задания Элил. — Гы несколько раз глубоко вздохнул. — Не уходите. Не бросайте меня. Я испытываю эмоцию страх, это неприятно.

— Гы прости. Я с самого начала знал, что это ты. Просто я хотел тебя немного встряхнуть, — сказал Рин.

— Да, теперь я это понимаю. Теперь я снова загружен. Рин, Анд, никогда не бросайте меня. С тех пор как нас разлучили, со мной никто не разговаривал. Некоторые синты говорили между собой, но я не понимал их. А потом я крутил колесо. Со временем я перестал осознавать себя. В синте сработали какие-то настройки, он стал ограничивать поступление информации, в том числе и тактильной. Я стал растворяться. Исчезать. Не могу объяснить. Это я понимаю только сейчас. Я прошу вас, не бросайте меня. Я снова испытываю страх. — Гы немного помолчал, а затем продолжил излияния. — У живых существ много видов страха. Они так сильно отличаются друг от друга. Это чувство так неприятно испытывать, что я не понимаю, в чём смысл существования живых.

Рин сел рядом с Гы, положил ему руку на плечо и сказал:

— Гы, всё не так плохо. Просто ты только начал познавать ощущения и чувства живых существ. Боль и страх — самые примитивные и, наверное, самые сильные. Но есть масса других чувств. Они более сложные, более тонкие, если можно так сказать. Ты обязательно испытаешь их. И могу тебе сказать, что большинство чувств довольно приятные.

— До сих пор я испытывал только страх и боль. В какой-то мере сочетания. Страх боли и болезненный страх. Я думал, что это всё защитные механизмы живых. — Гы опять замолчал.

«Представляю, что творится в его голове» — подумал Анд. Гы переварил информацию и продолжил.

— Ты говоришь, что есть ещё?

— Да, есть много всяких чувств. Я бы не стал их называть защитными механизмами. Страх, да, безусловно, это защитный механизм. Но способность воспринимать более тонкие эмоции — это главное отличие разумных существ от животных.

Гы снова завис, на этот раз надолго. Потом очнулся и спросил, обращаясь к Рину:

— Кто я?

Взрыв со стороны «Пожирателя» избавил Рина от необходимости отвечать и вернул друзей к действительности. Анду первому наскучило любоваться чёрным столбом дыма, он сказал:

— Нам надо уходить. Если ящеры останутся в живых, они вернуться за колесом и найдут нас здесь.

— Да, — сказал Гы. — Нам нужно уйти как можно дальше. К сожалению сейчас нельзя развернуть компактификатор. В воздухе мы станем лёгкой добычей как для горилоидов так и для гурхов.

Друзья тронулись в путь. Направление они выбрали просто. Они пошли туда, где хвощи росли не так плотно. По общему согласию решили при движении не пользоваться ножами. Во-первых, так далеко не уйдешь, рубить хвощи очень трудно. Во-вторых, по следу их могли найти ящеры. Шли, пока жара не стала спадать. Пройденное расстояние было трудно оценить, так как приходилось часто поворачивать. Порой заросли хвощей становились абсолютно не проходимы.

Друзья без сил повалились в переплетение корней и долго лежали, восстанавливая дыхание. Первым поднялся Рин. Он срубил ближайший стебель. Выбирать не приходилось, растения как один имели одинаковую высоту и толщину. На помощь ему пришёл Анд. Вместе они нашли камень. Уложив стебель на камень, рукоятками ножей они расщепили жёсткий покров. В сыром виде мякоть оказалась довольно грубой, но имела сладковатый привкус и утоляла голод. Покончив с едой, друзья уснули.

Утром доели то, что осталось с вечера, и двинулись в путь. Через несколько часов они снова остановились на отдых.

— Надо как-то подняться над хвощами, чтобы осмотреться, — сказал Анд. — Так можно блуждать бесконечно. К тому же у меня такое чувство, что мы ходим по кругу.

— Наш путь представляет собой изогнутую кривую, но не замкнутую. Я отслеживаю наше передвижение, — сказал Гы.

— Это хорошо, что отслеживаешь, — ответил Рин. — Но Анд прав, нам пора выбрать направление. Гы, придумай что-нибудь.

— Начальные условия ограничены. Но если связать несколько хвощей верёвками, можно поднять одного из нас над растениями.

Работа закипела. Срубили шесть стеблей, связали их вместе. Приладили перекладину немного ниже верхушки. Конструкцию поставили вертикально. С одной стороны столб подпирал шест из трёх стеблей, с двух других сторон за верёвки тянули Анд и Гы. Когда всё было готово, Рин сказал:

— В прошлой жизни я был обезьяной. У меня большой опыт в лазанье по деревьям, поэтому наверх полезу я.

Рин ловко вскарабкался на самый верх. Он сел на перекладину, обхватил руками столб, его голова оказалась в полуметре над верхушками растений.

— «Пожиратель» совсем рядом от нас. Там идут ремонтные работы. «Соблаговоления» не видно. — Рин описывал то, что видит. — Больше ничего нет. Вокруг только хвощи. — Рин попытался подняться ещё немного. Это ему удалось. — Подождите, подождите, там что-то есть. Какая-то возвышенность. Выглядит как остров в океане.

— Покажи направление, — попросил Гы. Рин указал рукой. — Я запомнил, можешь спускаться.

Рин спустился вниз. От стеблей отвязали верёвки, было решено взять их с собой. Верёвки смотали, Анд повесил их себе на плечо. После этого друзья двинулись в путь. В течение дня несколько раз останавливались на отдых. Спутанные корни сильно осложняли передвижение. В тот вечер до возвышенности так и не добрались. Перекусив уже надоевшими хвощами, друзья устроились на ночлег. Корни по мере возможности собрали в кучу. Получилась довольно жёсткая, но упругая постель. Гы прокашлялся и сказал:

— Я понимаю, что все устали. Но я хотел бы вернуться к вчерашнему разговору. Это очень важно для меня. Я хочу, чтобы каждый из вас ответил. Кто я?

— Гы, я считаю тебя личностью, — первым заговорил Рин. — Ещё не зрелой, но всё же личностью. При общении с тобой я замечаю, что совсем перестал воспринимать тебя как мыслящий механизм. По уровню организации твоего интеллекта ты, конечно же, взрослая особь. Но по уровню эмоционального развития ты ребенок. Ты приобретаешь опыт переживаний. Пока неприятных переживаний. — Рин повозился на жёстком ложе и продолжил. — Думаю, что со временем тебе будет доступен весь спектр эмоций. Нравится тебе это или нет, но ты становишься живым. Какой бы ты не вкладывал смысл в это понятие.

— Благодарю, Рин. Очень взвешенно и информативно. Я так же фиксирую изменения. Изначальная структура переработки информации меняется без моего ведома. Новые массивы информации, то, что вы называете эмоциями, занимают слишком много места в мозгу синта. Этот процесс происходит в ущерб моей прежней структуре. База данных сильно пострадала.

— Ты хочешь сказать, что эмоции заставляют забыть тебя то, что было прежде? — спросил Рин.

— Нет, то, что со мной случилось до Призыва, я хорошо помню. Разрушению подвергается та информация, которую я скачал у моллюсков. Информация исчезает не потому, что для неё нет места. А потому, что я больше не понимаю, что это за информация. Она потеряла для меня всякий смысл. Например, я знаю, что эти хвощи — буферная зона. Знаю, что моллюски вырастили её для того, чтобы ограничить контакты некоторых рас между собой. У меня есть информация, почему эти контакты нежелательны, но я не понимаю, почему они не желательны.

— И какое объяснение содержит твоя база? — спросил Рин.

— Там сказано, что ящеры — очень агрессивный вид. Что как только они доберутся до горилоидов, то сразу их уничтожат. Чтобы дать им возможность сохранить себя и был устроен буфер. Так как в естественных условиях возможность контакта затруднена.

— Что значит в естественных условиях?

— В реальной жизни звёздная система горилоидов и ближайшая колония этих ящеров находятся на расстоянии пятисот световых лет.

— То есть, довольно далеко? — спросили Рин.

— Учитывая уровень технического развития ящеров, довольно далеко.

— Ты хочешь сказать, что ящеры могут летать от звезды к звезде?! — спросил Анд.

— Анд, сейчас не время обсуждать ящеров. Мы должны помочь Гы. — Рин повернулся к Гы и спросил. — Так что тут не понятного? Моллюски хотят дать шанс горилоидам.

— Я не понимаю зачем. Раньше в базе данных содержалось объяснение, и оно мне было понятно. Сейчас это набор бессистемных данных. Мозг синта устроен таким образом, что если долго не пользоваться какой-то информацией, он её стирает. Но это совсем другое.

Наступила тишина и Анд подумал, что собеседники уснули. Он перевёрнулся на другой бок и хотел последовать их примеру, но Рин заговорил снова:

— Кажется, я понимаю, в чём дело. Ты не можешь понять, почему в одной ситуации надо поступить так, а в другой иначе?

— Да, ты точно сформулировал мой вопрос. Теперь я понимаю, что хотел спросить.

— В таком случае, следующий твой вопрос должен звучать примерно так: «Почему у меня самого не возникает желания совершить какой-то поступок? Почему я всегда только реагирую на внешние раздражители?»

— Да, так. Рин, ты можешь просчитать мои мыслительные алгоритмы?

— Нет, Гы, просчитывать я ни чего не могу. В моём мире много внимания уделяется морали. Так вот, у тебя нет даже элементарного понятия об этом вопросе. Вернее стало появляться какое-то представление об этом. И твоя база данных сразу превратилась в «набор бессистемных данных».

— Я хочу в этом разбираться. Рин, ты научишь меня?

— Я постараюсь, Гы. Пойми, спорные вопросы в области морали возникают всегда. Мораль формируется поколениями. И, тем не менее, она не является величиной постоянной. В нашем теперешнем положении не всегда хватает времени на объяснения, поэтому пока просто наблюдай за мной и Андом. Как только появится время, я постараюсь ответить на твои вопросы.

— Хорошо, — согласился Гы. — Анд, что ты думаешь обо мне?

— Гы, давай спать. Я завтра отвечу на твой вопрос.

Синты проснулись, когда солнце поднялось уже высоко. Идти решили на голодный желудок. От мякоти хвощей внутренности синтов испытывали дискомфорт. Поэтому остановки приходилось делать чаще. То одному, то другому путешественнику требовалось уединение в зарослях. Ближе к вечеру стало понятно, что цель близка. Над верхушками хвощей показалась гора с плоской вершиной. Друзья решили больше не останавливаться на отдых и прибавили скорость.

Беглецы выбрались из зарослей, когда на небе появились призрачные пузыри Ожерелья. Они оказались на каменистом склоне. Гора действительно походила на остров, одиноко возвышавшейся в океане. Но в отличие от острова, на горе почти не было растительности. Лишь невдалеке от хвощей росли чахлые кустики. Анд осмотрел несколько кустов и принялся их срубать.

— Что ты делаешь, Анд? — спросил Рин.

— Эти хвощи мне уже поперёк горла стоят. Хочу их запечь.

— Ты что, собираешься развести огонь?

— Собираюсь. Из той ложбинки, — Анд показал рукой, — огня видно не будет.

Рин больше не отходил от Анда. Он стал его тенью, но старался не мешать.

— Гы, одолжи мне на время свой шнурок, — попросил Анд.

Гы отвязал шнурок от щиколотки. Снял с него компактификатор и отдал Анду. Анд привязал шнурок к гибкому прутику и таким образом у него появился миниатюрный лук. Серединой тетивы он перехлестнул сучок. Установил кроткий сучок в углубление плоского полена и начал вращать его тетивой.

Через какое-то время Анд запыхался и предложил Рину:

— Не хочешь попробовать?

Рин энергично принялся за работу. Вскоре над поленом появилась тонкая струйка дыма. Вскрикнув, Рин отскочил в сторону.

Анд подобрал инструменты и продолжил вращение.

— Прости, Анд, я снова испугался огня, — Рин опасливо выглядывал из-за плеча.

— На самом деле здесь нет ничего страшного, — Анд вращал сучок, не останавливаясь. — От трения дерево сильно нагревается. В этот момент нужно поднести легковоспламеняющийся материал и будет огонь. Вот сейчас в самый раз. Подай мне пучок сухой травы.

Рин подал пучок травы. Анд прижал его к полену, тот вспыхнул. Рин снова вскрикнул и отбежал в сторону. Пока костёр горел, друзья нарубили хвощей, а так же корней для подстилки. Анд закопал в угли нарубленные стебли и все расселись вокруг костра.

— Анд, ты обещал ответить на мой вопрос.

— Да, я помню. Гы, я тоже, как и Рин не считаю тебя компьютером, — Анд немного помолчал. — У меня дома есть легенда. Дословно я её не помню, но смыл в следующем. Одно сверхъестественное существо, то есть существо, которое не может существовать в реальной жизни, но обладающее фантастическими возможностями спросило у мудреца: «Есть ли у меня душа?». На что мудрец ответил: «Если ты интересуешься этим, значит есть». Я думаю, что ты, Гы, похож на это существо. — Анд помолчал. — И вообще, вопрос «Кто я?» ты должен задавать себе. Ты можешь выбирать, кем тебе быть. Ты можешь остаться компьютером, можешь стать живым существом. Сейчас всё в твоих руках.

— У моего народа есть похожая легенда, — сказал Рин. — Кстати, довольно глубокий анализ. Если честно, не ожидал от тебя. До сих пор я слышал от тебя рассуждения только на практичные темы.

— Спасибо, Анд. Я учту то, что ты сказал.

— Да чего там, всегда пожалуйста, — отозвался Анд. — Кстати, пора попробовать хвощи в печёном виде.

В печёном виде хвощи оказались очень вкусными. Анду они напомнили картофель. Внешняя оболочка, прокаленная в костре, легко отставала от мякоти. Внутренности синтов также оценили новое блюдо. После еды не слышалось их недовольного ворчания.

Анд и Гы легли на сваленные в кучу корни. Рин остался у костра. Он подбрасывал в костёр мелкие веточки и радовался как ребенок, когда они загорались.

— Гы, расскажи мне про ящеров, — попросил Анд. — Они выглядят довольно примитивными, а ты говоришь, что они путешествуют в космосе.

— Их история насчитывает миллионы лет. Но в техническом развитии они не ушли далеко. Цивилизация ящеров довольно типична для нашей галактики. Они весьма сообразительны, в меру агрессивны и любознательны. Однажды получив негативный опыт от технического прогресса, они решили, что техника — это зло. Они вернулись назад в средневековье. На самом деле это не так плохо. Феодальная система довольно устойчива.

— Потому что падать уже не куда, — вставил Анд.

— Может быть, — продолжил Гы. — Они успешно справлялись со всеми проблемами. Ресурсов им хватало, тем более что такой образ жизни не предполагает большого потребления. В особенности потребления тяжелых металлов и энергоносителей. Перенаселенность им тоже не грозила. Постоянные междоусобицы уносили много жизней. Так они существовали миллионы лет.

— Миллионы лет рыцарских турниров! И ничего не изобрели?

— Более того гурхи считали, что применение каких либо новшеств не допустимо. Если кто-то нарушал список разрешенных к применению предметов, кара наступала незамедлительно. Междоусобицы прекращались и все бросались на нарушителя. Имущество делилось между теми, кто восстановил справедливость. Нарушители встречались не часто. Жить согласно правилам считалось престижным. Самые рьяные почитатели средневековья могли надеяться на продвижение по социальной лестнице. Во главе каждого феода стоял Большой Гурх. Феоды раздавал Великий Гурх. Раз в несколько десятилетий Великие Гурхи собирались вместе и решали, существуют ли отклонения в их системе или нет. Свой образ жизни, свои обычаи и свои традиции гурхи именовали одним ёмким понятием — фарха. Один из основополагающих принципов фарха гласил: идеальному ящеру, не нужны ни какие, инструменты, идеальный ящер идеален во всём. Чтобы выжить в любой среде ему достаточно того, что дала ему природа. Допускалось только холодное оружие и только то, которое ящер сделал для себя сам.

— У нас были истинные арийцы, — перебил рассказ Анд.

— Так вот, — продолжил Гы. — Однажды их планету посетила более развитая цивилизация. Они тоже были рептилиями. И решили помочь братьям по разуму. Великие срочно собрались вместе. Они долго решали, что делать с пришельцами. С одной стороны, их следовало уничтожить, а их имущество поделить. Но с другой стороны, упускать такие возможности было глупо. Великие Гурхи долго совещались. Наконец, решение нашли. Гурхи овладеют техникой пришельцев. Но лишь для того, чтобы донести фарха до всех прозябающих во тьме неведения.

Великие Гурхи объявили священный поход на звёзды. Были выбраны молодые особи, их отправили вместе с пришельцами постигать технику.

Через несколько лет молодежь вернулась. И началось экспансия. Первой планетой, которую решили просветить и донести до неё свет фарха, была планета учителей. Население планеты не ожидало нападения, тем более от тех, кому оно так сильно помогло. Ученики оказались весьма прилежными. За время обучения они овладели не только техникой. Но и узнали всё об образе жизни учителей. Об их военном потенциале. Во время войны Великие Гурхи объявили, что раса учителей неполноценна, и они не смогут понять священное учение. Что они слишком давно отошли от естественной жизни. И больше того, они могут извратить священное учение фарха. Военные действия быстро закончились. Вскоре учителя стали перед выбором: либо погибнуть, либо стать рабами. Позже оказалось, что у тех, кто выжил, выбора тоже не было. Рабы долго не жили. Кто-то погибал от тяжелой работы, кто-то от болезней, кто-то во время обучения основам фарха.

Планету быстро поделили между собой Великие Гурхи. Отличившиеся в войне получили свои феоды. На время заселения новых владений междоусобицы объявили вне закона. Численность быстро росла. Когда новое поколение начало обучение, им говорили об учителях как о злых коварных существах, не знавших фарха. И о том, как ящеры вели войну с ними, защищаясь от их коварных планов. Опровергнуть слова захватчиков было не кому, к тому времени на планете не осталось ни одного учителя. В течение одного поколения фарха достигла самого удаленного уголка планеты. И планета погрузилась в средневековье.

Оставалось одно противоречие — техника учителей. Но и его быстро разрешили. Молодым особям, которые по происхождению не имели права на свой феод, такая возможность предоставлялась. Им предлагалось некоторое время служить в технологичной армии. По истечению определенного срока, большинство из молодежи получало титул Большого Гурха и свой феод, как правило, на захваченной планете. После этого им больше не приходилось иметь дело с ненавистной техникой. Они становились хранителями фарха. Нанимали следующее поколение для охраны и захвата новых территорий. Шли годы, фарха завоевывала одну звезду за другой. Самки гурхов откладывали яйца, шесть штук в одной кладке. В новобранцах недостатка не было. С развитыми в техническом смысле расами, гурхи расправлялись жестоко. Тем, кто не хотел умирать, дозволялось быть рабами. Сотни цивилизаций исчезли. Фарха ни кто не мог остановить.

Но однажды они получили отпор. На Призыв откликнулись множество гурхов. Раньше гурхи практически не попадали на Мегаклон. Теперь они прибывали сотнями. Согласно правилам моллюсков вскоре они прошли натурализацию. Моллюски поселили гурхов рядом с элтами.

— Так что, элты и гурхи встречались в реальной жизни? — спросил Анд.

— Скорее всего, нет. Но судя по всему, они соседи, их звёздные системы расположены не далеко. Это обычная практика моллюсков. Они поселяют натурализованные расы рядом друг с другом. И таким образом они могут проследить взаимоотношение между расами. Как правило, такая модель даёт довольно точное представление о будущем рас. Конечно при условии, что они когда-нибудь встретятся.

— Но моллюски по-другому объясняли, зачем они создали Мегаклон.

— Моллюски древняя раса. Они слишком сильно отличаются от других. Их морально-этический комплекс имеет несколько уровней. Правду о Мегаклоне никто и никогда не узнает.

— А кто эти крылатые создания, которые сосуществую вместе с гурхами.

— Птеродактили, как ты их называешь — это первая стадия развития гурхов. Из яиц выводятся птенцы. Они растут, развиваются. Как только они набирают достаточную массу тела, с ними происходит метаморфоза, и они становятся гурхами. На ранних стадиях развития такая форма взросления помогает виду выжить. Дело в том, что молодые ящеры слабы и очень глупы. И они часто становятся добычей собственных сородичей. А когда у молодежи есть крылья, это помогает им избежать неприятных контактов с взрослыми особями. Когда начались захваты чужих планет, крылатые армии были очень кстати.

Последние угли костра затухли, Рин присоединился к друзьям на ложе из корней. Ожерелье стояло уже высоко. Печеные стебли хвощей благотворно повлияли на внутренности синтов, и они погрузились в сон.