Мегаклон

1

— Подъём! Мясо! — крик стеганул Андрея по нервам. Он резко сел и попытался оглядеться. Яркий свет слепил глаза, Андрей закрыл лицо руками. — Все на выход!

Койка завибрировала. От вибрации и боли Андрей упал на пол. «Это же электричество», — подумал он. Дальнейшие рассуждения прервал хороший пинок под зад. В глазах ещё не прояснилось, но Андрей видел огромные ботинки, которые остановились возле него. Хозяин ботинок схватил Андрея за ухо и швырнул к выходу.

Увертываясь от ударов, наружу всеми силами пытались выбраться. Но кто? Пока, судорожно дергаясь, толпа выносила Андрея наружу. Он пытался рассмотреть, из кого она состоит. Индивидуумы одинакового роста, с лимонным цветом кожи. Немного успокоившись, Андрей рассмотрел, что все они неотличимы друг от друга: безволосые, идеальной, яйцевидной формы черепа, трёхпалые руки и ноги, зелёные глаза. Когда он попытался закрыться от удара чёрной дубинки, с ужасом заметил, что на его руках тоже было по три пальца. Вывалившуюся из двери толпу горилоподобные субъекты в тёмно-синей форме выстраивали в шеренгу по одному. Шеренга получалась длинная. Она тянулась вдоль строений с полукруглыми крышами. Наконец, горилоподобные с помощью дубинок добились, в прямом смысле слова, какого-то подобия порядка. На площадке перед строем остановилась четырёхколесная платформа. На ней в высоком кресле восседал горилоид, в таком же тёмно-синем мундире и надвинутой на глаза фуражке. В отличие от рядовых надсмотрщиков, его мундир покрывали пёстрые нашивки.

— И так, вам крупно повезло. Вам выпала честь послужить на благо империи Кари. С сегодняшнего дня вы являетесь солдатами её величества, несущей просветление и свободу всем разумным, императрицы Кари. Вы попали сюда из разных миров, отсталых и диких. Но милость императрицы велика, по её повелению вам даровали эти великолепные тела. Это — синтетические носители личности, проще говоря — синты, — выступление было прервано нечленораздельными возгласами. Один из синтов вышел из строя. Размахивая руками и что-то бормоча, он направился к платформе. Маршал дал знак надсмотрщикам не вмешиваться. Он вытащил из кобуры оружие, больше всего похожее на револьвер с неестественно длинным стволом, и выстрелил в бунтовщика. Раненый остановился, посмотрел на рваную дыру в груди, вытянул руки вдоль тела и столбом упал на спину. Больше он не шевелился.

— И, тем не менее, за невыполнение приказа — смерть, — продолжил маршал. — Выполняйте всё, что вам говорят, и с вами ничего плохого не случится, — казалось, что он был доволен происшествием.

Маршал упал в кресло. Платформа развернулась на месте и укатила прочь, подняв за собой столб красноватой пыли. После отбытия высокого начальства надсмотрщики вновь взялись за дубинки. На этот раз дело у них пошло быстрее — вид мёртвого тела действовал на всех угнетающе. Громилы разбили синтов на десятки и построили их в колонны по двое. Ударами дубинок и пинками горилоиды погнали синтов прочь от бараков.

Вскоре синты, оказались перед длинным каменным строением с множеством дверей. Надсмотрщики выстроили синтов в колонны по одному таким образом, чтобы каждая десятка стояла перед дверью. Началось томительное ожидание, солнце сияло в зените, было жарко. Горилоиды прохаживались между рядами синтов, периодически раздавая удары дубинками, не позволяя выходить из строя и смотреть по сторонам. Андрей оказался первым в колонне, он стоял, не шевелясь, опустив глаза в землю, не желая привлечь к себе внимания надсмотрщиков. Он вновь пытался понять, что же происходит, но вместо этого его охватила панику. Судя по звукам, доносившимся со всех сторон, похожие чувства испытывали и остальные синты. Горилоиды пытались успокоить их единственным известным и доступным им способом — дубинками.

Вдруг раздался оглушительный скрежещущий звук, и двери открылись, все одновременно. Андрей посмотрел в проём — там царила кромешная тьма. Подбежавший к нему горилоид что-то крикнул, ударил дубинкой в живот, и швырнул его в проём. Андрей встал на ноги, вокруг было темно и тихо. Где-то вверху зажёгся слабый свет, который позволил разглядеть ему небольшое помещение. На каждой стене этого помещения находилось по двери, точно такой же, в которую его швырнул горилоид. Одна из дверей, истошно скрипя, открылась наполовину. На этот раз Андрей не стал дожидаться приглашения, и сам вошёл в дверь. Пол под ним провалился, если он там вообще был. Опять темно, но не тихо, вокруг слышны слабые шорохи. Когда зажёгся свет, стало видно, что помещение больше предыдущего, и дверей было по две на стенке. А вот открывшаяся дверь скрипела так же истошно. Андрей приготовился к новому падению в темноту, но этого не случилось. Тусклый свет, позволял рассмотреть коридор с каменным полом. Коридор казался бесконечным. Порой приходилось идти на ощупь, так как светящееся сферы под потолком горели не все. Андрей почти обрадовался, когда увидел горилоида, который перегораживал выход из коридора.

— Ты понимаешь меня, мясо? — задал вопрос надсмотрщик.

— Понимаю, — ответил Андрей.

— Тогда садись в клетку и сиди тихо, — Андрей уже не обратил внимания на пинок, пославший его в нужном направлении.

Имелась в виду клетка, стоявшая прямо перед выходом. Клетки стояли на деревянных платформах с колёсами, сцепленные друг с другом, как вагоны поезда. Мест в импровизированном вагоне почти не было, но всё же Андрею удалось втиснуться на узкую лавочку. Поезд лязгнул и, подпрыгивая, покатился в неизвестность. В отличие от поездов, которые знал Андрей, этот двигался не по рельсам, а по наезженной в грунте колее. Колея петляла между деревьями, похожими на пальмы, но рассмотреть их не позволяла скорость поезда и густой подлесок. В другое время окружающий пейзаж можно было бы назвать живописным, но сейчас Андрея больше занимали пассажиры. Основное большинство синтов сидело, опустив голову, тупо уставившись в пол. Другие предавались самозабвенному рассматриванию собственных тел. И лишь немногие с интересом озирались вокруг.

Установить контакт с этими немногими Андрей опять не успел. Поезд резко остановился, как будто локомотив врезался в стену. Пассажиры повалились на пол. Справой стороны по ходу движения высилась стена, сложенная из красного кирпича. Через равные промежутки располагались вышки, с тростниковыми крышами. Поезд остановился как раз напротив массивных ворот в стене. Ворота распахнулись. Из них вышли горилоиды, чтобы вывести синтов из двух последних вагонов-клеток. Поезд останавливался ещё несколько раз, теряя на каждой остановке пассажиров очередных двух вагонов.

Стемнело, но движение продолжалось. Андрей не мог оторвать взгляд от панорамы ночного неба. Сквозь резные листья пальм, временами полностью закрывающие небосвод, мерцало несколько ночных светил. Казалось, что Луна размножилась и теперь представляла собой бусы из жемчужин, которые протянулись от горизонта до горизонта, чуть не доходя до зенита в верхней точке. Эти жемчужины были разного цвета и размера.

— Где я? — спросил кто-то.

Андрей посмотрел на говорившего. На вид он ничем не отличался от других. Синт сидел, задрав голову.

— Ты можешь говорить?

— Да. Ты я вижу тоже. Меня зовут Рин.

— Меня — Андрей.

— Андрэзз. Андезз. — собеседник не мог совладать со своим речевым аппаратом. — Это слишком сложно для меня. Ты не против, если я буду называть тебя Анд?

— Называй как хочешь.

— Спасибо.

Поезд опять судорожно дёрнулся и остановился. Стена с вышками и воротами, ничем не отличалась от тех, у которых поезд останавливался раньше. Горилоиды в этот раз не особо зверствовали, очевидно, из-за позднего времени. Синтов построили в колонну по трое, и повели через ворота. Несмотря на темное время суток, множество лун на небосводе давало достаточно света. Пока колонну гнали по дорожке покрытой утрамбованным гравием, Андрею удалось рассмотреть, что территория застроена одноэтажными унылыми бараками. Территория имела чёткую планировку. В центральной части находилась квадратная площадь. Вокруг неё стояли трёх- и двухэтажные здания. Колонна шла до тех пор, пока над крышами не появилась стена из красного кирпича. Здесь синтов разделили на три части, примерно по шестьдесят особей, и загнали в бараки, с земляным полом и трёхъярусными нарами, которые быстро заполнялись измотанными синтами. Андрей сделал несколько глотков тёплой воды из деревянной бочки, стоявшей в углу, и повалился на ближайшие нары.

— Подъем! Мясо! — на этот раз крик не сопровождался ударами электрического тока но, Андрей быстро оказался на ногах. Не дожидаясь неприятностей, он поспешил к выходу.

— Моё имя Угах, я сержант воздушного флота её величества императрицы Кари. Но для вас, мясо, я — бог, — перед строем расхаживал огромный горилоид, заложив руки за спину. — Просто бог. Потому что без моего разрешения вы не сможете ни есть, ни спать. Да что там, вы шагу без моего разрешения ступить не сможете. За неповиновение — смерть, — сержант похлопал по кобуре с револьвером, висевшей на ремне. — Но если вы будете слушаться доброго сержанта Угаха, то я гарантирую вам приличное существование.

— А когда нам дадут поесть? — раздался голос из строя. Горилоид остановился перед тем, кто говорил, посмотрел на него сверху вниз и без замаха ударил его в живот.

— Так вот, говорить без разрешения тоже нельзя.

Напоминание о еде вызвало громогласное урчание животов в строе синтов.

— Ладно, я сегодня добрый, продолжим беседу позже, сейчас мы идём на завтрак.

Подручные сержанта быстро перестроили шеренгу в колонну по трое, и повели к обширному навесу невдалеке. Под навесом находились бесконечные ряды столов и лавок, большинство из которых были уже заняты.

— Запомните эту цифру, здесь вы будете принимать пищу, — Угах указал дубинкой на дощечку, прикрепленную к стойке навеса, с намалёванным красным знаком.

Все расселись по лавкам. Перед каждым лежал лист растения размером с тарелку. На каждый стол синты в чёрных фартуках поставили по огромной корзине. Из объяснений доброго сержанта Угаха стало понятно, что жёлтомордым олухам необходимо передвигать корзину вдоль стола, и по мере её продвижения деревянной лопаткой накладывать на листья коричнево-зелёную массу. А после этого быстро её поглощать лежавшими тут же деревянными палочками. Далее следовало подробное описание того, насколько эта пища полезна и как она насыщена витаминами и микроэлементами. Всё вышеперечисленное относилось и к листку, который в конце трапезы следовало свернуть трубочкой и съесть. В конце речи было пожелание приятного аппетита. А так же пожелание того, чтобы пища понравилась, так как ничего другого из съедобного не будет ни сейчас, ни позже.

После завтрака жизнь уже не казалась такой мрачной. Подручные сержанта сопроводили строй синтов назад к своему бараку. В задней его части оказался такой же навес, как тот, под которым проходил завтрак, только гораздо меньшего размера. На полу в несколько рядов лежали циновки, с аккуратными стопками одежды. Горилоиды с помощью дубинок дали понять, что синтам необходимо надеть на себя серые комбинезоны с большими красными каракулями на спине и груди, грубые тапочки — шлёпанцы и кепки.

— Итак, теперь вы — не просто мясо, теперь вы — курсанты, — начал свою речь Угах, когда синты оделись и расселись на циновках. — Императрица Кари в знак благодарности за то, что вы откликнулись на Призыв, милостью своей, пожаловала вам тела, кров, одежду. И в ответ на свою милость она справедливо рассчитывает, что вы послужите ей верой и правдой. Вы явились на Призыв из разных миров, но цель у вас одна. Защитить императрицу и её подданных от нашествия жестокого и коварного врага.

— Я ничего не понимаю, я ни куда не собирался являться, — сказал один из синтов. Сержант, не прекращая прохаживаться перед синтами, резко выхватил из кобуры револьвер и выстрелил. Пуля попал в кепку, и сбила её на пол.

Промах вызвал целую серию гримас на физиономии сержанта Угаха. Он скалил зубы, дергал себя за ухо, тряс револьвером.

— Кто? Кто это сказал? — наконец произнёс он, совладав с собой.

Но найти синта, который перебил речь сержанта, было не просто. Сбитую выстрелом кепку, синт поднял с пола и судорожно натянул её на голову. Теперь он, как и остальные сидел, опустив глаза в пол.

— Так вот, если вопросов больше нет, я продолжу. После пробуждения, вы прошли отбор в лабиринте. Лабиринт не ошибается, он собрал вас в одну команду, а это значит, у вас примерно одинаковый уровень интеллекта. Не скрою, этот уровень достаточно высок, для того чтобы вам можно было доверить управление сложной техникой. Но право управлять этой техникой вы должны будете доказать. После обучения вы сдадите экзамены.

— Встань и говори, — сержант обратился к синту, который поднял руку.

— А что будет с тем, кто не сдаст экзамен?

— Хороший вопрос. Те, кто не сдаст экзамен, покинут эти тела. Чтобы их могли занять более достойные кандидаты.

— Скажите сержант, а куда денется личностная составляющая тел и, вообще, болезненная ли это процедура — освобождение тел от разума?

— Куда попадает разум после освобождения, я не знаю. А что касается болезненности процедуры — сынок ты второй день в армии. — По рядам курсантов пронесся вздох разочарования. — Но возможность вернуться на родину, в своё прежнее тело у вас есть. Эту возможность вам дарует императрица за верную и доблестную службу. По окончанию срока службы по моей рекомендации лучших из вас отправят домой.

— Так вот, вам выпала честь быть зачисленными в воздушный флот её величества императрицы Кари. Соответственно, вы будете пилотами истребительного дивизиона. После завтрака — теоретическая часть обучения, после обеда — практическая. Сегодня вы примите присягу, и начнётся ваше обучение. По всем вопросам обращаться ко мне.

Как и обещал добрый сержант Угах, на обед подали такую же размазню, что и на завтрак. Отличие заключалось лишь в том, что размазни было немного больше и она была светлее. После обеда курсантов строем повели в цитадель. Так называлась группа зданий в центре лагеря, обнесённая отдельной стеной. Отряд синтов, в состав которого входил Андрей, долго стоял под палящим солнцем в ожидании своей очереди. Когда, наконец, они оказалась внутри огромного помещения, все вздохнули с облегчением. Здесь было прохладно. Помещение имело полусферическую форму. В верхней части купола находилась башенка с множеством высоких окон по периметру. Свет, который проходил сквозь эти окна, освещал центральную часть, оставляя пространство у стен в полумраке. Освещение настраивало присутствующих на торжественный лад и, в то же время, успокаивало. Синтов построили полукругом в одну шеренгу. Чуть слышные звуки складывались в мелодию с непривычным, но четко различимым ритмом.

— Воины, вы собрались здесь, чтобы поклясться в верности и получить благословение на уничтожение врагов, — произнёс сержант. — Сейчас вы прослушаете обращение к вам императрицы.

— На колени, мясо, — процедил сквозь зубы Угах.

Строй рухнул на колени. Ритмичные звуки стали более интенсивными. Лучи света, падающие из окон башенки, принялись закручиваться вокруг одного места. Они уплотнялись и приобретали форму. Так в центре круглого зала появилась высокая фигура, созданная из света, но производившая впечатление вполне материального тела.

Красивее существа Андрей не мог себе представить. Эта была женщина в белоснежном платье. Он не смог бы описать её в деталях. Но с уверенностью мог бы сказать, что именно такой и должна быть императрица. Её добрые, всё понимающие глаза, казалось, видели синтов насквозь. Но она никого не осуждала, наоборот, всё понимала и всё прощала. О чем она говорила, синты так же не смогли бы вспомнить в деталях. Но смысл был понятен — её надо защитить. Этой божественной красоте угрожала опасность — опасность смертельная. Ужасный враг желал ей смерти, и не только ей, а всем мыслящим существам. Этот враг — разумные ящеры, превосходящие воинов императрицы числом и размерами. И только те, кто откликнулся на Призыв, могли защитить её от неминуемой гибели. Синты вместе с сержантом, тихо поскуливали от страха, рычали от ярости, плакали от умиления, били себя в грудь на протяжении всего обращения императрицы. Когда ритмичные звуки немного утихли, напряжение спало. Императрица плавным взмахом руки послала в сторону сержанта сноп искр. Искры пересекли центральную часть зала и упали в металлический кубок. Церемония закончилась дружным и громким криком синтов «клянёмся». Императрица растаяла, превратившись в свет. Чувство страшной потери овладело синтами. Казалось, они расстаются с самым дорогим и самым любимым существом.

— Я знаю, что вы чувствуете, но у императрицы много подданных, и все жаждут её видеть. Она всегда будет помнить о вас, как и вы о ней. В знак нерушимости присяги, принесённой вами сегодня, и личной встречи с императрицей вам будут выданы отличительные знаки, — сказал сержант.

Угах подходил к каждому, кивком давал понять, что курсант может подняться с колен. Затем он доставал из кубка маленькую серебристую звёздочку и прикреплял её к лямке комбинезона.

Дни тянулись однообразной чередой. Но совсем не скучной. Скучать не давали сержант Угах, и другие горилоиды. После присяги горилоиды допускали грубость к своим подчинённым только в редких случаях. На теоретических занятиях изучали строение планера, который приводился в движение с помощью туго закрученного жгута, натянутого от хвоста до носа. Жгут раскручивался и вращал пропеллер в передней части планера. Планер изготовлялся из фанеры и плотной материи. Вооружение планера составляли два огромных арбалета, подвешенных под крыльями. Арбалеты заряжались стрелами с взрывающимися наконечниками. Ещё на теоретических занятиях изучалась тактика воздушного боя и предмет под названием «знай своего врага». Тактика воздушного боя ничего сложного собой не представляла. Основной принцип боя был таков: подлететь поближе и выстрелить первым. Описание врага также было простым: большие злобные ящеры, передвигающиеся на двух конечностях. На занятиях подробно описывались их зверства. Демонстрировались рисунки, на которых изображались окровавленные жертвы и разрушенные города.

На практических занятиях отрабатывались построения планеров в воздухе. Предполагалось, что планеры будут действовать в группах по три машины. Синты надевали на себя картонные коробки, имитирующие планеры, с крыльями и защитными козырьками ветровых стёкол. Под громогласные наставления своих инструкторов они пытались построиться в тройки. Три такие тройки составляли звено. Казалось, прошла вечность прежде, чем что-то стало получаться. И, тем не менее, из беспорядочной толпы, кружащей вокруг барака стали вырисовываться стройные ряды звеньев. В тройках, а затем и звеньях быстро определились лидеры. Синты шли по пути наименьшего сопротивления — кому-то было проще идти вперёди, кому-то наоборот. Большинство решило, что спокойнее идти за кем-то и не высовываться.

Занятия тянулись бесконечной чередой, и синты быстро привыкать к распорядку дня. Но однажды привычный ход событий был нарушен. После завтрака синтов повели не к своим баракам, а к цитадели. Площадь практически целиком занимали синты. Они стояли вдоль зданий. Свободным оставался небольшой пятачок в центре площади. Солнце поднялось высоко и жарило во всю силу. Взмыленные горилоиды проталкивались между рядами синтов, раздавая удары направо и налево. Они спешили и поэтому не церемонились.

На балконе трёхэтажного здания появился горилоид. Он поднял руку вверх, и на площади наступила тишина. Все смотрели на балкон. Там появился седой, сгорбленный горилоид. Он подошёл к перилам и ухватился за них. Горилоид был стар, двигался он медленно. Над перилами возвышалась только его голова. Голова долго кашляла, затем высморкалась в платок и что — то просипела. К старцу подошёл адъютант. Он слушал, что говорит старый горилоид, а затем повторял его слова, так что его слышали в каждом уголке площади.

— Я - главнокомандующий воздушными силами империи Кари, генералиссимус Гумбаха! Властью данной мне императрицей, приговариваю пятерых дезертиров к смертной казни!

Генералиссимус замолчал. Он опустил голову и тяжело дышал. Произнесённая речь лишила его последних сил. Наконец он выровнял дыхание. Махнул своему адъютанту рукой и ушёл с балкона. Молодой горилоид заняв место старого продолжил:

— Генералиссимус Гумбаха поручил мне рассказать вам о том, что произошло ночью. Так вот, этой ночью пятеро синтов самовольно пытались покинуть территорию нашего лагеря! Под покровом темноты они вышли из бараков. Перелезли через забор и углубились в заросли. Но, негодяи не учли, что за периметром лагеря наши храбрые воины доблестно несут свою нелегкую службу. Дезертиры были задержаны нашим патрулём и доставлены назад. Теперь их ждёт суровое наказание. Они понесут наказание за то, что предали нашу императрицу! За то, что они швырнули ей в лицо те милости, которые она им предоставила! — горилоид прокашлялся, и продолжил. — И так будет с каждым, кто нарушит присягу, кто оскорбит императрицу!

На середину площади вышла процессия. Синты несли пять носилок, к которым были привязаны беглецы. Носилки поставили вертикально. Тела синтов покрывали светлые пятна — следы от ударов.

— Эти синты — собственность императрицы. Они будут сохранены. Но гнусные разумы, которые способны на предательство, будут уничтожены. Для остальных это послужит хорошим уроком. Надеюсь, вы поймёте, что наша императрица не только сама доброта, но и сама справедливость, — посчитав, что сказал достаточно адъютант ушёл.

Несколько синтов выкатили на площадь тележку. Деревянные колёса громко скрипели. На тележке стояла огромная бочка. Через её верх выплескивалась вода. Два десятка синтов с трудом справлялись с такой тяжестью. Наконец, они подкатили тележку к осуждённым. К тележке подошёл горилоид с нашивками сержанта. Вода в бочке всколыхнулась и на её поверхности появилась бурая полусфера. Она влажно поблескивала.

Когда на сфере появились глаза, синты издали вопль ужаса, и дружно подались назад. Горилоиды не пытались навести порядок. Они полностью разделяли чувства своих подчинённых. Все хотели быть как можно дальше от кошмарной твари. Над поверхностью воды поднялось несколько щупалец. Они колыхались в воздухе, меняя цвет. Затем скользнули обратно. Такая демонстрация ещё больше усилила панику. Строй снова подался назад, но бежать никто не мог. Все были, парализованы страхом.

Наконец, горилоид с нашивками сержанта переборол в себе страх. Он встал между бочкой и пленниками. В его руках появилась ярко-красная палочка. Сержант коснулся палочкой груди одного из синта. Из бочки вновь появилось щупальце и потянулось к синту. Несчастный начал извиваться в своих верёвках и жутко кричать. Его крик метался в замкнутом пространстве площади, вселяя в синтов ещё больший страх. Когда до груди синта оставалось не больше полуметра, щупальце сделало молниеносный бросок. Синт забился в судорогах. Ещё мгновенье, и он безвольно повис на верёвках.

Синты перекатили тележку к следующей жертве. При движении она издавала истошный скрип. В мрачной тишине, повисшей над площадью, скрип звучал особенно зловеще. У следующей жертвы уже не было сил на бесполезные попытки вырваться. Синт слабо пискнул, когда щупальце приблизилось к нему, и потерял сознание.

Пятеро дезертиров безвольно висели на верёвках. Казнь закончилась, и палач скрылся под водой. Появился горилоид. На его комбинезоне не было военных нашивок. Он подходил к синтам и прикладывал к ним деревянную палочку. К другому концу палочки он прикладывал ухо. Обследовав таким образом тела, он кивнул сержанту. Сержант дал знак синтам убрать тележку. Над площадью раздался вздох облегчения.

Синтов вернули в свои бараки и заперли там. Оказалось, что на площади они провели почти весь день, поэтому занятия на сегодня отменили. Так же отменили обед и ужин, но никто не жаловался. Все были потрясены увиденным, о еде никто не мог думать. Синтов выпустили только вечером, чтобы они могли подышать свежим воздухом. После долгого, жаркого дня Андрей стоял около барака и смотрел в ночное небо.

— Здесь это называют Ожерелье, — раздался голос сзади.

— Ты Рин? — спросил Андрей, оборачиваясь.

— Да. А ты Анд.

— Вот этот спутник очень похож на Луну.

— Вполне возможно, что это её точная копия. Может быть Ожерелье специально создано для того, чтобы синты могли найти здесь своих соплеменников.

— Твой номер мне кажется знакомым, — сказал Андрей, кивая на красный иероглиф, нарисованный на груди собеседника.

— Ещё бы, мы целую неделю ходим в одной тройке. Я впереди, ты справа от меня, а слева Гы.

— Как-то не обращал внимания.

— Мой тебе совет. Быстрей выходи из ступора. И больше обращай внимания на окружающее. А то мне стало казаться, что я в тебе ошибся.

— В чём ошибся?

— В том, что ты мыслящее существо, и не собираешься идти на поводу у обстоятельств. Ты не обращал внимания на планеры, на которых нас учат летать? На нашу одежду, на нашу пищу?

— А что на них обращать внимание? И так понятно, что это всё одноразовое. Как и мы. Мы погибнем в первом же бою. Большинство из нас даже стрелять не станет, а просто пойдёт на таран. Чтобы быстрее со всем этим покончить. На занятиях об этом прямо не говорится, но намёки инструкторов более чем прозрачны: «Если погибнете в бою, защищая императрицу, то сразу же окажетесь дома».

— Надеюсь, ты не веришь им?

— Нет, конечно.

— Хорошо. Предлагаю держаться вместе, со мной и Гы. Мы собираемся бежать отсюда при первой же возможности.

— Бежать!? После того что мы сегодня видели!

— Не шуми. Мы не собираемся делать это сейчас. Лучше всего это сделать, когда начнутся боевые действия. Сейчас сбежать практически невозможно.

— И куда вы собираетесь бежать? — спросил Анд.

— Куда конкретно бежать, мы пока и сами не знаем. Но то, что это место должно быть подальше отсюда, мы знаем точно. Мы не хотим, чтобы нас как скотину вели на убой.

— Марш в казарму! Отбой! — казалось, сержант вырос из-под земли. И друзьям ничего не оставалось, как выполнить приказ со всей поспешностью.

К хождению тройками вокруг барака вскоре добавились занятия по стрельбе. Курсант усаживался в ящик, повторяющий формой и размерами переднюю часть планера, и пытался попасть в мишень из арбалета. На том же тренажере отрабатывались навыки по управлению планером. Двое синтов раскачивали тренажер, а третий пытался с помощью рычагов и педалей удерживать его в устойчивом положении.

Андрей, по совету Рина, стал более внимательно относиться к происходящему вокруг. Занятия на тренажерах проходили так же в тройках, но они шли в очень быстром темпе, и общаться во время них было практически невозможно. Общение проходило после отбоя в бараке. Рин выдвигал разные версии и гипотезы происходящего, планы для побега и предложения, что делать после него. Андрей искал, в чём эти предложения могут оказаться несостоятельными. Гы большую часть времени молчал. Он лишь изредка выражал согласие с кем-то из спорщиков, всегда одним и тем же способом — произнося звук более всего похожий на «гы». Впрочем, каких либо других звуков он не издавал вовсе.

— Итак, у нас не осталось времени для того чтобы закончить обучение, — говорил сержант, прохаживаясь вдоль строя курсантов. — По плану у нас было ещё две недели. Но враг неожиданно перешёл в наступление. Поэтому прямо сейчас мы отправляемся в зону боевых действий.

После команды «кругом» ошарашенных курсантов повели через весь лагерь тем же путем, которым они пришли сюда. В воротах произошла заминка. Курсантам пришлось посторониться и ожидать, пока внутрь лагеря пройдёт новая партия синтов, очевидно, прибывшая на смену. За воротами их ожидал уже знакомый поезд из вагонов-клеток.

— Так что, ты с нами? — спросил Рин, когда они расселись по лавкам в вагоне.

— Да, я с вами, — ответил Андрей.

— Гы, — сказал Гы.

Поезд рывком тронулся с места и покатился. Ехали не быстро, но долго. Под палящими лучами солнца путешествие становилось просто мучительным. Ближе к вечеру поезд рывком остановился, синтам разрешили выйти из клеток. Под полотняными навесами их покормили привычной пищей, напоили тёплой водой, и путешествие продолжилось. Ночь была такой же жаркой, что и день. Любоваться Ожерельем ни у кого не осталось сил. Андрей лишь изредка поглядывал в ночное небо. Когда он в очередной раз бросил короткий взгляд наверх, ему показалось, что одна из бусин Ожерелья сместилась в сторону. Бусина была гораздо меньше остальных и отсвечивала серым светом. Андрей толкнул локтем дремавшего рядом Рина.

— Кажется, приехали, — сказал он, проследив взглядом указанное Андреем направление.

Рин не ошибся, через какое-то время поезд въехал на площадку очищенную от растительности. Поезд почти час ходил по кругу. Локомотив практически касался заднего вагона. Песок скрипел, напряжение нарастало. Вдруг с неба прямо в центр площадки ударил ослепительный луч света. Луч скачком увеличился в диаметре, поглотив весь поезд.