Меч Света

Глава 24 — Варвара

Реальность — собственница. Если уж один раз она тебя взяла, то не отпустит тебя. Надолго по крайней мере. А точнее, по крайней мере, да, до тех пор, пока в ней остаётся твоя оболочка. Именно оболочка. Которая…

— АнСар! В то, что кто-то может всех раненых просто так вылечить…. Это — я верю! А в то, что кто-то сам по себе излечивается… Такое я впервые вижу!

Голова гудела. Искры боли то отскакивали от одной стороны черепа, то устремлялись в другую. И так входили в резонанс. Я обхватил голову руками.

— Сволочь, знаешь что я тебя за твоего "ансара" сделаю!

Эльф только рассмеялся.

— Ой страшно, АнСарчик!

Я на него посмотрел со злобой.

— Не знаю, как тебе удалось выжить, но тебе сейчас будет ещё хуже!

Тарф хохотнул и замолк.

— АнСар! Какая-то паршивая чародейка — ничего не в силах сделать особе Высшей Крови! Так что… твои угрозы мне — туда же!

— Ты в этом так уверен?

— Хе-хе! Я потомок Алистара Бессмертного. Во мне течёт та же кровь…

— А где тогда он сам, этот ваш…

— А Тьма его знает! В последний раз я его видел в самой самой глубокой из темниц! Так что он наверняка всё ещё там, куда его посадил мой папаша!

— О чём это ты сейчас?

— Та всё о том же! Высшую кровь — прервать невозможно. Потому Алистар Старший всё ещё жив. И потому я не отправляю агентов, чтобы прибить своего папашу. И это одна из причин, почему я сам не хочу его смерти.

— Ты о чём?

— АнСар!

— Та заткнись ты со своим Ансаром!

— А кто ты? Ха! Да ты не просто АнСар! Ты — Сарансар! Это — в сто раз хуже!

— Ты о чём!

— Да всё о том же! АнСары — они сами по себе не выбирают, где споткнуться. Просто ноги не поднимают. А вот сарансары — ищут где поухабистее, чтобы вдоволь поспотыкаться! Ты понял, Сарансар!

Я только надулся.

— Говнюк.

— У нас это называется Сартиран. Сарансар, учи языки. Особенно чужие. Тогда сам себе будешь имена подбирать.

— Хорошо, Сартиран! А теперь иди к Чёрту!

— Эй! Не поминай имён Неназванного всуе!

— Так это он тот самый Чёрт?

— Нет. Это его одно из имён. Но я его даже Неназванным стараюсь не вспоминать. Ибо знаю то, чего другим — наплевать.

— Кхм… Бездна Глубин! Кончай с загадками!

Эльф захихикал. Повернулся в сторону.

— Слушайте не обляпайтесь, Ара Майор!

Потом он повернулся всё же наконец-то ко мне.

— Лариим, АнСар. Просто когда ты упоминаешь имя сущности — это в ней отзывается. И такие ублюдки, как Неназываемый Чёрт — об этом знают. И могут подслушивать разговоры, которые следуют после упоминания их имени. Любого. Так что… ЛариЭм, Ара Хярлафирн!

Тарф согнулся от хохота. Чёрт! Бездна! Мама родная! А они и мысли тогда слышат что-ли!

Этот вопрос я и задал, когда эльф отсмеялся.

— Мысли они тоже слышат?

Он закачал головой.

— Нет. На сколько мне известно… Нет. Хотя… Ладно, утверждать не буду. Так как не проверял. Просто суть в том, что мы именно из-за того икаем, что нас кто-то по имени вспоминает. И именно потому гудит та самая Бездна Тьмы, что в ней даже не слышно криков.

Бездна…. Чёрт!!! Хотя…. Мы ж икаем. А если та… кхм… падла… тоже икает?

В общем…. Про моё упрямство вы знаете. Просто напросто я минуту тараторил все известные мне имена Того Самого…. Тарф всю минуту истерически смеялся.

— Тьёлка, Ара! — возмутился наконец Алир. — Посмеялись и хватит! А ты всерьёз хочешь, чтобы его кондра хватила! Тьёлка!

— Или нет?

— Он уже давно отриндалился! Ему просто нечем икаться!

— С тех самых пор, как его Эренгор настиг?

— Им Анлора. Тут в таком вопросе у каждого источника своя точка зрения. Я тебе потом расскажу в чём там прикол.

Он поднялся.

— Пошли! Тёлка! Этот КваёнКва хочет с нами пообщаться.

Он поднял меня за руку. Теперь я осмотрелся. Раненых в цитадели почти не осталось. Как не осталось никого во внутреннем дворе.

— Все ушли? Или всех забрали?

Эльф только фыркнул.

— Как будто этот Йонква позволит кому-то без дела отлёживаться! Это тебе дали выспаться.

— Ух ты!

— Да и то только потому, что сил много потратил. Остальным же… царапины зализали — и на баррикады!

Прикольно. Я и забыл, что с такой развитой медициной, которая в буквальном смысле чудеса творит, раненый на ноги за секунду поставится.

— Йонква-кваёонква…. Чего ты так над стариком?

— А его и правда так зовут! Ну и имечко! Квалисимус! А у нас Ква — это "утка", "селезень".

— А почему не лягушка?

— Прекрати! У меня сейчас ни малейшего желания нолветическую лекцию делать! Ква — утка. Ибо квакает! А Карпо — уже лягушка. Ибо Кар-р-рп-Ка-арп. Рокочет то есть!

— Ха-ха! Не замечал! У нас — наоборот. Лягушки — квакают. А утки — крякают.

— У вас в Пекле даже Земля в другую сторону вертится! Так что, Тёлка!

— Постой… Так у вас те горы Карповыми зовутся не в честь рыбы?

Он только фыркнул.

— Хохлы только свою часть именно только так и зовут. Мы же так зовём всё кроме Альпийского Крыла, Алирского Крыла, Риндольских Стен, а также Хвоста Наг.

Мы подошли к открытым на распашку воротам.

— Так…. Пройдём ещё немного. А то у Пана Станийслава снова засвербит сначала стрелять, а потом спрашивать.

— Ты собрался вызвать своего Пегаса?

— Да.

— А почему не пройтись ножками при помощи Фиры…

— Эй! Фир — Смерть! Фий — Воздух! Не путай! А ногами топать… Мы на это слишком много сил тратим. Пегас же когда наполняет крылья Фий — ему два взмаха только надо, чтобы перенести нас куда надо.

— А у твоего Пегаса имя есть, или он просто "Пегас"?

— Уж извини, его истинное имя только я знаю. И потому только от меня ему икается.

— Я тут просто подумал, если кто-то скажет АнСар…

— Вас таких АнСаров слишком много. Оно просто по всем распределится и никто ничего не почувствует.

— Так тот Пегас…

— Нет. Не тот самый. У моего братца таких — куча. Ибо его мать — с Земли Коней. Там и Кони, и Пегасы — Священны. Покусится на их жизнь — Величайший Из Грехов. Это только у нас, Йонатунов, после Тьмы ни одного не осталось.

— Э-э-э… Ты сказал у вас с ним…

— Да. У нас разные матери. Так уж вышло, что Аран взял в жёны Тари из других земель, ибо надеялся на помощь Синдаринов в той будущей войне. А моя Матушка просто Гуднота с Илистолем сильно много переслушала. В итоге Аран решил меня узаконить. И было у него великое облегчение, что я родился через год после свадьбы. То есть, на три месяца позже срока. Иначе бы мне всю эту кутерьму было бы и не начинать. Хярлапринц — никому не нужен.

Потом алир свистнул. С небес упал тот самый Пегас. Ну как упал…. Молнией приземлился, чуть не сбив нас с ног потоком воздуха. Ну как тот же самый… Первый Взгляд — всегда Правильный. Только он и левым может быть…

Тарф запрыгнул на спину скакуну… ой…то есть… летуну. Да. Потом он одним рывком закинул меня позади себя.

— Держись крепче, АнСар! — крикнул эльф. — Какая разница, что подумают в Риндоле, если ты упадёшь и разобьёшься в лепёшку!

Летели мы и правда не так уж долго. Пегас мощно заработал крыльями и поднялся выше облаков. Так он и правда домчал нас лишь за два взмаха. Вот только тому, что парил лишь держась на крыльях неподвижно.

Что вам сказать про сам полёт. Я и на обычных земных поняшках не ездил никогда. Даже так у меня бы случились приступы страха и я бы боялся упасть и разбиться. А тут… Пегас. Белое поле под нами. И…

И — Свобода.

Именно.

Сначала меня трясло. Потом я понял, что Страх — такие же условные колебания, как и другие. И именно потому у нас всё дрожит, когда он входит в Резонанс и Становится очень сильным. И я…

Бездна! Вот только не думайте ничего такого! Пусть даже вы знаете секрет инквизиторов, из которого мы не делаем никаких секретов! Если кто-то из вас и что-то подумает…. Это — только отражение ваших собственных желаний! Так точно! Именно!

Со мной же была… Свобода. Но не та… кхм… свобода…. когда каждый делает то, что вздумается. А именно Та Самая Свобода, которая наполняет Любовью Силу Веры и….. И Надежды. Именно.

Отож… В общем… Я решил даже отпустит руки и раскинуть их в стороны. Закрыть глаза, будто это я сам лечу, а не….

— Сарансар! — рявкнул Тарф. — Тёлка! Выбрыками будешь на земле заниматься!

Потом в просвете показался город. Агьегард сверху выглядел ещё причудливее, чем снизу. Только…. Кхм. Да. Именно. Приближалась эта причудливость уж слишком стремительно. И…

Я ухватился в Тарфа мёртвой хваткой. Пегас прижал крылья к бокам и прикрыл нас ими.

Бац! Будь у меня завтрак, или обед… он бы точно вышел из меня просто по инерции.

Со спины Пегаса я просто свалился. Боли от приземления на руки я не почувствовал. Ощущение Реальности…. Я, скажем так, вообще забыл сейчас, что значит вообще это слово.

Голова кружилась. Картина Безумного Художника выписывала передо мной небывалые кренделя.

— Горонаф! Горонах! И где этот увалень, когда он нужен!

— Алистар! Ты меня звал?

— Пугать меня своими явлениями будешь потом!

— Извини, ту бутылочку я не брал…

— А и не надо! Она только хуже сделает! Подержи его. Так! Вода у вас есть где-то? Ладно. Без разницы. КейРа!!!

Вышло у эльфа не сильно хорошо. Картина Безумца продолжала плясать. Хоть и медленнее.

Дворкин! Или как там тебя! Да! Именно ты! Мерзкая! Дремучая! Сволочь! Как только я тебя найду, ты у меня…

Бр-л-лм-г-н-р-л-бррррр….

— Хватит! Я уже умылся!

— Мало! Подожди я за вторым сбегаю! Оп! И! Держи!

— Тавлия! Прекрати! Тёлка!

— Сам ты "тёлка"! Мальчишки, что бы вы без меня делали! Ничего, сейчас Иви придёт, она его искупает!

— Прекратите!

— АнСар! Не рыпайся!

— Так! Не бойтесь! Я — держу!

— Микул! Отпусти! Ай!

— Так! Это — третье! О! Иви как раз идёт!

— Арайя! Отойдите, дилетанты.

Пляска Дворкина остановилась так резко, как будто её не было. И… У меня из ушей потекла вода. Я быстро стал весь мокрый, будто вода вытекала из всех щелей и пор моей кожи.

— О! Так то лучше! Даже Жайрал не просвечивает!

— Иви, ты — Мастер.

— Я его ещё в первый раз искупать мечтала. Только Утёночек не позволил.

— Эй!

Я сделал несколько глубоких вдохов… Шесть… Семь… Плюс оди…

— Так, парень. Снимай эти грязные, мокрые тряпки!

— Хи-хи!

Я заупрямился.

— При них — никогда!!!

Со всех сторон послышался смех. Они тут что все в пятером собрались?

— Эй! Почему Квайонква без присмотра! — рявкнул Тарфельд. — Я за кем вас следить отправлял!

— О! Точно! Вдруг он как раз моется!

Алирки испарились так быстро, будто их и не стояло. Я оглянулся. Пегаса тоже нигде видно не было. Видимо сразу улетел.

Тарф прикрыл рукой лицо.

— Форамист! — с горечью сказал он. — И это — лучшие разведчицы Земель Фортуны!

Бородач хмыкнул.

— Так ты…

— Ты понял.

Оба кивнули.

Я тоже понял, но кивать не стал.

— Парень, пока они ушли, стягивай тряпки.

— Да, АнСар, тем более у тебя там штаны порваны и всё видно!

— Хярла! — рыкнул я.

Но всё же пришлось переодеться. Тем более… Тем более Тавлия оставила мне ту самую яркую одежду. Включая носки во всех цветах радуги. Их я тоже снова одевать не стал.

Тарф возмутился.

— Эй! Я тоже ношу такие панчохи! И ничего!

В итоге мне пришлось долго отнекиваться, что я просто люблю ходить босиком.

Пегас нас высадил на самую большую площадь. А такая была — только Недельная на правом берегу. Потому мы пошли по Водяному Мосту. На Ветряный идти было страшно. А Водный как раз в период засухи был более или менее нормален. Мне так показалось по крайней мере. Ибо….

Что же я быстро понял свою ошибку… ЭТА! ДРЯНАЯ СВОЛОЧЬ — ТОНУЛА!!!

Именно. Сначала ноги тонули на нём по щиколотку. Ближе к середине — уже по колено. На самом центре, вообще то выныривал, то тонул по пояс. Ничего удивительного, что мы все трое вылезли из него промокшими. При этом нас постоянно сносило течением. Хорошо перила у него были высокие.

— В следующий раз буду ходить только по Земляному Мосту! — пообещал я.

Микула с эльфом прыснули.

— АнСар! Ты ещё на нём не был?

Я замотал головой.

— Ничего страшного, мы тебе потом покажем!

Что-то в его голосе мне не понравилось.

— Вы о чём?

Микула кахыкнул.

— Парень, ты уверен, что там лучше?

Я вздохнул. Мы пошли в сторону холма Архимага. Там был дом Микулы. Со стариком Селезнем мне беседовать совершенно не хотелось.

— А что такое в том мосту, что у вас был вид, будто он страшнее всех троих вместе взятых?

Богатырь вздохнул ещё глубже.

— Парень, просто этот Селезень все четыре моста построил, чтобы Бедных от Богатых отделить. По ним никто и не должен ходить.

— В плане?

— Пойми. Это — просто иллюстрация, чтобы каждый, все вместе друг с другом одним делом занимался. И при всём при этом, чтобы каждый своим.

— Это я как раз понял.

— Да ничего ты не понял!

— Поясни!

— До того, как Селезень свою идею предложил про Четыре Стихийных Моста… мост должен был быть один. И это должен был быть Всем Мостам Мост! А потом вышло то, что вышло. Камень весь земляки забрали. Железо почти всё воздушникам пошло. И только Огоньки с Водниками выкручивались как могли. Водники просто баржи подогнали и настил там сделали. А огоньки весь цирк на лом перевели, да дорогу деревянную сделали. В итоге они в первый же день его и спалили.

— Выходит…. Все Стихии оказались нескомпенсированны?

— Так точно, парень. И потому, не упоминай при мне Нижний Мост. В отличие от некоторых, я — позавтракал.

Вид у него и правда был не очень.

Во дворе у Микулы мы застали Прасковью, которая потчевала разной снедью Яросвета.

— Эй! Парень! Тебе конечно Привет! Но какого чёрта ты сюда пришёл, а не на стенах? — нахмурился богатырь.

Ясик только засмеялся.

— Мы как раз закончили ставить кострища. Так что стоит остроухим или их дружкам сунуться, мы тут же тут как тут будем.

Микула всё равно имел недоумённый вид.

— Как?

Яросвет высокомерно закатил глаза. Видимо то была его идея.

— Просто они поставили через лигу от самой цитадели до самих болот по костру вместе с дозором, — пояснил я.

Моё отражение хохотнуло.

— Не только, Олег… Мы и по краям болота дозоры поставили. Так на всякий случай, — он снова принялся за снедь, которую перед ним понаставила Прося.

Стоп! Я что хуже! Я ж сам не наедаюсь от того, что он ест! Пусть мы и связанны между собой.

— Эй! Охламоны! Нечего меня объедать! Тем более что я теперь без роботы у Селезня!

Мы только рассмеялись.

— Считай, что ты на работе у меня, — заявил Яросвет. — И считай, что хохлы — оккупировали Риндол!

— И сейчас — мародёрствуют! — поддакнул я.

Мы заржали в один голос. Потом снова принялись за еду. Тарфельд тоже засмеялся. Микула же сделал форамист. Эпический форамист.

— Одного такого мне было мало, Боги мне двух скинули! За что! — взревел бородач.

Он сложил руки у груди будто молился.

— А вот за то! — рявкнула Прося. — Именно за то!

Богатырь богатырски вздохнул.

— Как только встречу, обязательно попрошу прощения! Прости меня!

— Обязательно встретишь! — кивнула Прося. — Вот именно когда Встретишь…. Встретишь Воеводу, обязательно попроси у него прощения!

Мы все засмеялись вместе с Просей.

— Э-э-э… — начал было Яросвет, но Тарф его опередил.

— Чистокровный Риндолец приставал до Квандросийки? — охнул он.

Прося замотала головой.

— То он просто над этим увальнем издевался. Кто ж тогда мог знать, что эта дурная башка всё всерьёз воспримет!

Богатырь как взревёт…

— Эй! Женщина! Я ни у кого прощения просить не собираюсь! Он — Сам Виноват!

Жена лишь подсунула ему кулак под нос. Который затем скрутила в дулю.

— Ха-ха! Я думал он всегда таким идиотом был, — снова засмеялся Тарф.

— А он и был, — кивнула Прося. — Иначе бы на рожон не лез!

— Сарансар, — кивнул эльф.

Микула тем временем повернулся к нам двоим. Вид у него был грозный.

— Так! Вы Двое! Чем раньше мы будем у Селезня, тем меньше глупостей он успеет натворить!

Мы покачали головами. В разные стороны.

— Нет, — твёрдо сказал Яросвет. При чём таким тоном, когда "Нет" — значит "Нет". А не просто "нет, когда-то потом".

— Почему это "нет", а?

Брат только вздохнул.

— Как минимум до тех пор, пока ты не закуёшь в кандалы это отродье огненных глубин и не посадишь его в самую глубокую темницу с недремлющей стражей!

Я вздохнул.

— Цвет, он меня спас…

— Микулу он тоже спасал. А что вышло?

— Ты ж не думаешь, что он всё подстроил!

— Ты ещё сомневаешься!

Тарф раздвинул руки в стороны, призывая меня и Микулу не вмешиваться.

Он ступил шаг вперёд.

— Яросвет, — сказал он. — Не доферяй левым слухам. Положись на Чутьё. Оно тебя никогда не подводило.

Брат только отбросил недоеденную кость. И закрыл лицо руками.

— Алистар. Ты снова Реальность меняешь. Ты меня уже один раз обманул. Теперь я не куплюсь на твои уловки! Даже если ты сам Веришь, что они — Правда!

— Яросвет, посмотри на меня ещё раз. Только Форлахен!

Тот гряцнул руками по столу и уставился на эльфа. При этом правый глаз он пытался жмурить.

— Сотня братьев Алистара Младшего? Каждый из вас разный?

— Нет! Я — не сын Аливара!

— А кто? Или твоя мать соврала Арану?

— Яросвет, я — и есть Алистар.

Взгляд Алира не рыпался ни вправо, ни влево.

— Ты! Ты лжёшь! — рявкнул Цвет.

Эльф только улыбнулся.

— Если хочешь, я скажу тебе, в чём дело.

Он рассмеялся но это у него вышло не искренне.

— Малыш, которого назвал в мою честь был очень слаб. Так слаб, что… вы поняли. Его Тари вместе с Араном перепробовали всё, чтобы его вылечить. Но ничто не помогало. После Тьмы просто не осталось действительно знающих лекарей. Кроме меня. Потому Аливарн и спустился вместе с малышом в мою самую глубокую из темниц. Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что мальчик просто не хочет судьбы Арана и потому душит собственное Пламя. Даже не просто душит, а….. Истинно Душит и…. И Гасит. Так что я сказал этому тупице, что единственная возможность его излечить — это дать ему своего Демона. Аливарн своего отдавать не собирался, потому я превратился в пламя и осознал себя тем младенцем.

Он вздохнул.

— Так вот, сын Храбромира, ты веришь мне, как верил твой Отец? Веришь ли ты в самую невероятную из историй? Историю, которая Чистая Правда?

Яросвет вздохнул.

— Что же… Я не вижу в тебе Лжи…

Молодой человек…. врёт… всегда врёт… даже самому себе…

— И всё равно врёт! — заявил я.

Яросвет уставился на меня с непониманием. Я же не спускал глаз с Алира. Тот только пожал плечами.

— Олег, ты же не думаешь… — начал было Брат, но я его перебил.

— Что можно врать самому себе? Это ты у Селезня спроси! Он в этом мастер! Во вранье в смысле!

— Олег, врать себе — невозможно!

— Просто врать — Да. А вот говорить Часть Правды и проглатывать самое важное — пожалуйста! Сколько угодно!

Эльф засмеялся.

— АнСар! Ты о чём вообще сейчас!

Я посмотрел на него из под бровей.

— Алистар Младший, он же просто Тарфельд, он же наследный принц Алиретас, он же просто Отродье Глубин. В твоей "правде" — слишком много нестыковок!

— Твой разум просто слишком узок, чтобы всё соединить!

— Мой разум — достаточно целеустремлёнен, чтобы высеивать Ложь и Истину! Я — ЖАР. Я вижу только Суть Вещей, а не то, как ты хочешь эту Суть преподнести.

— Что ты хочешь услышать!

— Прекрати, от лжи — только хуже! — я кивнул на своё Отражение.

Алир вздохнул и рассмеялся.

— Пройдоха! Ничего не скроешь!

— С настоящим Поройдохой я тебя ещё познакомлю! Я лишь его ученик! — заявил я.

Кстати, а он тут нигде не прячется? Нужно осмотреться. Стоп! А… Не… Показалось.

Алир снова вздохнул.

— Что же… Вы сами напросились. Микула, заткни уши, если бережёшь не только штаны, а и Картину Мира.

— Давай уже телись, — кивнул бородач, сложив руки на груди. Проси нигде видно не было. Да и сорок тоже.

— Тьёлка! Хорошо.

Алир вздохнул в третий раз.

— Но… Я вас предупредил!

Он набрал побольше воздуха в грудь.

— Я - Алистар Старше-Младший, принявший имя Тарфельда, убитого моим братом Алиретасом, принявший имя Алиретаса, поверженного мною в бою, сожжённый Жрецами Алиоров на Костре и Возродившийся вновь, покрявшимся Кровью на Собственном Пепле. Ибо Тот Самый Я — Феникс. Я — Ифрит, вышедший из Сердца Анватуны, чтобы спасти наш Мир от гнета Бога-Мертвеца.

Всё это он сказал практически на одном дыхании. У меня… Даже у меня не возникло и мысли что он мог что-то утаить. Даже у…. МЕНЯ… Истинно Меня…

— Так что, вы всё ещё мне верите-не-верите? Напрасно. Напрасно Верите. Напрасно Нет.

Мы с Яросветом кивнули.

— Аран….

Эльф повернулся к Микуле.

— Теперь ты понял, почему я так не люблю этого имени. Почему все знают меня как Воеводу Тарфельда. Или как Принца Алиретаса.

У меня остался ещё один вопрос, но я не решился его задать. Всё же не хотелось сесть в лужу. Именно потому я не стал уточнять, почему, повергнув Алиретаса, Алистар не стал его добивать. Всё же тот всегда мог разоблачить брата.

— Аран, — сказал Микула. — Мы за тобой теперь хоть в пекло! Только как…

— Зовите просто Тарфельдом. Алистар — заперт в самой глубокой из темниц. Алистар — сожжён на том самом костре. Про Алиретаса — молчу. Алиретас бы с вами просто не говорил.

Он засмеялся.

Яросвет же кахыкнул.

— У меня остался только один вопрос, Отродье Глубин, — сказал он. — Почему ты хотел нас убить!

Эльф искренне засмеялся.

— Микула, ты что, ни одному из них не сказал?

Тот только пожал плечами.

— Селезень убедил меня, что объекты пророчеств никогда не должны знать пророчеств.

— Ну ты и дубина! И связала же нас судьба! Как же объекты будут выполнять Предназначение, если они о нём не в курсе!

— ХВАТИТ!!! — крикнули мы в один голос с Яросветом. Это у нас вышло совершенно не сговариваясь.

Алир с богатырём переглянулись.

— Короче, хлопцы. Пророчество звучит так… Придёт в Мир Двуликий Янус, Бог Противоречий. Один Лик Его — Спасение. Второй — Разрушение!

— И-И-и-и…

Эльф выругался. Уже чисто по гномьи.

— Откуда мне было знать, что вы оба — одновременно И Спасение, И Разрушение! Одновременно причём! Одновременно!

Мы с Яросветом дали друг другу "пять" и заржали.

— Так ты от того хотел меня в том пожаре сжечь!

— Так ты от того хотел меня в том болоте утопить!

Мы снова засмеялись.

— Брат, — сказал я. — Зачем мы вообще вызвались мир таких идиотов спасать!

— Правда, Брат, — сказал Яросвет, — значительно проще этот мир уничтожить.

— До основания!

— Истинно!

— А для этого достаточно просто уйти и тут все сами друг друга перекокошат!

Мы снова рассмеялись. Эльфу с богатырём было не до смеха. Наш хохот быстро стих.

— Горохвакх!

— Ты прав, Друг. Как с ними к Селезню идти…

— Если не знаем, кто из них кто.

Мы с Яросветом переглянулись.

— О…

— …чём…

— …это…

— …вы…

— …Сейчас? — закончили мы разом.

Бородач хохотнул.

— Так он из-за чего тот эксперимент устроил! Он хотел узнать, кто ты!

— И?

— Если б не Гуднот со Своим Постулатом Трёх, он бы даже пальцем бы не пошевелил, чтобы тебя вытянуть! А всё от того, что по его собственным заверениям, Селезня ибо, из Пекла Спасители — не выходят! А потому да тому, если Разрушитель останется во Тьме Безусловной — то тем лучше! И это мне просто пришлось два месяца убеждать его, что может быть всё наоборот! И Одно — прячется под Другим!

— С чего это? — встрепенулся Ясик.

— А кто мне говорил, что наш Мир можно Спасти только Разрушив! — повернулся к нему бородач.

— Та я только после ссор с Тайисечкой такими глупостями бросался!

— Про правый взгляд помнишь?

— Я - Левша! Мне — побоку!

— Вот именно!

— А? Что именно?

— Вот то То!

— Эй! Меня не надо останавливать никому! Я просто не буду мешать моему Брату-Отражению этот мир спасать от меня!

Я только смеялся.

— Микула, всё просто, — сказал я. — Даже не нужно придумывать никакого Третьего, у которого будет Любовь. У меня есть Надежда. У Цвета — Вера. При этом Любовь есть у каждого, хотя и каждого Своя. Эм… немного.

— Нда, только Тайя не даёт мне просто взять и начать всё Разрушать! — засмеялся мой Отраженец. Он мечтательно зажмурил глаза.

Выражение лица Микулы было передать трудно.

— Так! — рявкнул он. — Зря Алистар не утопил тогда в том болоте!

— Эй! — испугался Цвет.

— Микул! Стой! — я выскочил из-за стола и попытался удержать богатыря. Это было не просто. Тарф хотел мне помочь сначала. Но потом махнул рукой.

Я всё же как-то умудрился чуть оттащить здоровяка от стола. Или то он сам успокоился…

— У меня предложение! — засиял Алистар. — Давайте каждый из вас сейчас скажет, как он потерял Веру или Надежду!

— И?

— Тогда будет два пути: Или вы оба Становитесь Спасителями…. Или…. Или вы оба Теряете Последние Крохи Веры с Надеждой! И тогда вы — Спасительное Разрушение! А? Как идея?

Мы с Яросветом переглянулись.

— Фигня идея, — сказал я.

— Лажова думка, — кивнул Цветик.

Микула же тоже засиял той идеей.

— А мне — нравится! — обрадовался он. — Уж всё ж лучше неопределённости, в которой Гуднот ногу сломит! Сейчас все сядем, я попрошу Просю, принесёт нам квасу! ПРОСЯ-А-а-а!!!!

Как ни странно, жёнушка вернулась именно с квасом.

Микула сел рядом с Яросветом. Тарф сел рядом со мной. И как он собирался меня удерживать, если бы я убегать собрался? Ладно, проверять не будем. Кто его знает, какие способности скрывает этот Дремучий Демон Глубин.

— Ну… Кто смелый?

Бородач пристально на нас уставился. Он смотрел то мне в глаза, то Ярику.

Первым не выдержал я.

— Ты о чём вообще! Я — Спаситель! Я — Из Рая Вышел! У нас — всё хорошо! У нас — по Истине Эдем!

Все только прыснули.

— Это не тот… эм… кхм…. рай… про который ты мне ужасы рассказывал?

— Та то только легенды! Половину из которых я сам придумал! Серьёзно! Я и половины тех страшилок, что у нас в Эдеме рассказывают — не помню! Вот и досочиняю!

— А взгляд? — нахмурился Микула.

— Так я — тоже….

— Прекрати! — рявкнул Цветик. И закрыл рот руками от смеха.

— Ладно! То я специально туда смотрел!

— Прекрати! Хи-хе-хи!

Микула ещё больше нахмурился.

— А… Мой Взгляд? — уточнил он.

Я вздохнул.

— Ха-ха! — засмеялся Тарф. — Это случайно не о том ли Адо-Рае речь… где Селена закрыла Больдра? Где его пытали и повесели на Крёстном Знамени, другим богам в устрашение?

Я замотал головой.

— Нет! Нет ни малейших доказательств! Нет ни малейших доказательств, что на Голгофе….

Все трое как то резко перекрестились и с испугом на меня уставились.

— …действительно кого-то распяли… — закончил я почти шёпотом.

Микула ещё семь раз перекрестился. При чём….. Нет. Он это делал не кое-как. Он специально начинал каждый раз из нового угла.

— Да не убоимся мы слов нечистых! — сказал богатырь.

Эльф же всё ещё боязно на меня покосился.

— АнСар… Так ты действительно из того самого Мира, в котором находится Страшная Кудыкина Гора Голгофа и в котором есть Страшный Город Мёртвых Вавилон?

Микула с Яросветом снова перекрестились.

— Был! — ответил я. — Сейчас — нет! Мы Уверовали в Спасение! Теперь, для тех, кто Верит, у нас — Рай! Мы сами строим свой Эдем!

Все прыснули.

И чего надомной постоянно все ржут!

— Что я сказал смешного?

Эльф закатил глаза.

— АнСар! Невозможно построить Рай на Руинах Некрополиса!

— У нас только так Храмы и строят! Ибо самые душевные места!

— Придумок!

Микула прикрыл лицо ладонью изображая Форамист левой рукой.

Алистар поглядел на него. Засмеялся. И тут же изобразил Форамист правой рукой.

— Чего?

— АнСар! Храмы можно строить только в горах. Только на каменных скалах! Только потому, что на них нет костей!

— И Духа Мёртвых! — поддержал Микула.

— Так что у вас реально да сих пор так строят? — нахмурился Ясик.

Я замотал головой.

— Нет! Я реально не интересовался!

Моё отрицание никого не могло обмануть.

— А реально, что в Пекле До Сих Пор… есть… Храмы, в которых мёртвые мумии держат? — спросил Яросвет, будто интересовался о каких-то достопримечательностях.

Меня это особенно выбешивало. Сейчас они из меня будут выпытывать новые детали, так что окажется, что у нас всё ещё хуже.

— Так! Хватит! У нас — Рай! И точка! Про Ад всё придумывают те самые некропоклонники, которые умирают в страшных муках!

Тут мне тоже не поверили. Все только ещё больше умудрились убедится в своих суеверных суждениях. Как всё же был прав Гуднот!

— Сам прекрати! — заявил Яросвет. — От того, что верующие могут жевать Соль и думать, что то — Сахар, от этого Пекло не перестанет быть Пеклом!

— Вы просто никогда не пробовали пиво с чем-то солёным!

— Эй! Прекрати!

— Ты случайно не про тот самый перебродивший Хлеб, которым у вас Соль запивать любят? — нахмурился Микула. — Лучше компоту ячменного выпей!

Я не нашёл ничего как и правда пригубить кваса, который, как оказалось, был не совсем квасом. Или кто его знает, как тот самый квас готовили в древности?

— АнСар, — проговорил Тарфельд, — не скажу, что ты — сарансар… но… Из-за чего бы ты бежал из Рая. Того Самого Рая, которым стал Мир, которым даже в нашем захолустье пугают детей?

Я вздохнул.

— Наш Мир — закрыт. Полностью закрыт. Только когда Селена не смотрит, из него могут вырваться психи, вроде меня. Потому все сочиняют про него сказки, ведь нет ничего страшнее Неизвестности. Даже Смерть — не так страшна, как Та Неизвестность, что за Ней.

Микула фыркнул и брякнул по столу.

— Давай без демагогии! Ты уже как Селезень заговариваешь!

— Я говорю правду!

— Чушь! Какой ещё Спаситель без Веры! Какой ещё Разрушитель без Надежд! Куда ты будешь разрушать, если после разрушения у тебя нет надежд, что будет лучше! — пихнул он локтем Яросвета. Тот только насупился и отвернулся.

Бородач повернулся ко мне.

— Теперь я Вижу, что Разрушитель — ТЫ! И нам с Селезнем…

— Идите в баню! Меня не надо никуда сажать или развоплощать! Дайте Выход, я сам Уйду!!!

— Страшные слова слышны из уст твоих.

— Ты о чём?

— Я о той самой "бане", — бородач перекрестился. — Это страшная сказка, что в Пекле черти всех парят кипящим паром в тех самых банях!

— Реально мы так очищаться любим! А потом самое блаженство — в Снег с разбегу!

Все трое снова перекрестились. Тарф даже отсел немного.

— Знаешь, что в тебе самое страшное? — сказал Алир. — Нет. Не то, что ты вышел. Это и придумать можно! Страшно не даже те сказки, что про пекло ходят! Страшно как раз то, что ты свой Дом зовёшь "Раем", даже "Эдемом"! И при этом ни капли не веришь в собственные слова.

— Правда, хлопец.

— С чего вы взяли!

— Та от туда же! Твой Взгляд — красноречивей твоих Слов!

Я вздохнул.

— Лажа Ваша Вера.

Все замолчали.

— Распятого Бога Звали Иисус. Теперь зовут Иисус Христос. Он был сыном Девы Марии. Кто-то говорит, что это было непорочное зачатие. Кто-то, что его отец был плотником. Мне без разницы и то, и другое.

Я запнулся.

— И?

— Не тяни, изверг!

Из меня вышел вздох… и…

— Самый Страшный Ад в Аду из Ада — коммунальная квартира. Туда не ссылают. Туда идут сами. Идут те, у кого меньше всего денег. Идут самые обездоленные. И… Самые…. самые немощные.

Я выпил ещё глоток кваса. В горле застрял ком, будто из лёгких выпирало что-то большое, что не могло пролезть по узкой трахее.

— Нашу соседку звали Мария. Да. Именно как мать Христа. Да. Нашего Спасителя. Она…. Она была даже не бабушкой… Ибо я ни разу…. Я видел только её племянницу. Вот она была бабушкой. А та сама Мария… даже не знаю как сказать…

— Скажи как думаешь, — кивнул Богатырь.

Из меня вырвалось то ли гудение, то ли кряхтение…

— Из вас кто-то зомби видел? Или просто покойника, который долго в земле пролежал? Меня примерно те же мысли посещали! Бабулька была не просто старой! Она была по истине древней! Она на куски не распадалась только потому, что Верила! Именно Верила! Верила в того Самого бога!

— Исуса?

— Нет! Не факт! Мне казалось её Сам Бог Мёртвых в этом Мире Держал! Бабулька постоянно в тряпках ходила! Из осмысленных слов — только молитвы! Мол кто вытерпит — тому воздастся! Срань господня! Она словно как эта самая срань была! Даже после смерти этот сраный запах не выветривался! У меня он до сих пор в носу стоит, стоит мне вспомнить!

— Она умерла…

— Она — Ушла! Просто ушла. Когда это случилось, меня не было дома. Я не видел, как её уносили. Я не знаю ничего, слишком далеко я был.

Слеза… Нет! Мне не надо слёз!

— Когда я вернулся, и узнал, что её больше нет…. Верьте или нет! Я такую Радость… такое… Облегчение Испытал! Будто не Гора… Будто целый горный хребет с плеч свалился!

Все лишь потупили глаза и старались на меня не смотреть.

— Я чуть ли не прыгал от счастья. Даже не смотря на то, что корил себя за радость! Уверен этой карге тоже полегчало после Ухода!

Микула не вздохнул. Просто выдохнул.

— Парень, не кори себя. Никто из нас…

Теперь он вздохнул. Я же просто рассмеялся.

— А знаете, что самое смешное было? Это случилось как раз ровно через две тысячи лет, как родился тот самый Исус!

— Может…

— Нет! У нас от того счёт годам ведётся!

Я снова рассмеялся.

— А теперь самое смешное. Вы сейчас реально ржать будете, как я вам скажу.

Я выпил ещё кваса. В горле словно пылало.

— На следующее утро я на пробежку вышел. Меня хватило только на пару кругов у дома. Но эти два круга я чуял, что у меня крылья за спиной! Ха-ха! Совпадение?

Все промолчали. Никто не смеялся. Тишина стояла почти гробовая. В плане нарушалась только дыханием. Не бывает совпадений. Это главный принцип Магии. Все совпадения — просто следствия Закономерности, которую мы не в силах постичь. Вот только мне та самая закономерность — не нравится.

— Так ты думаешь… Что её тебе подослал….

— Мардук, Дьявол, Люцифер…. какая разница, если результат — один и тот же!

Тарфельд все три раза перекрестился. Надо же! Отродье Глубин, а верующее!

— Я вам больше скажу! Её мог даже сам Иегова, Брахма, Одийн подослать! Специально чтобы мою Вейру проверить! Ха-ха! Он просто не в курсе, что у меня…

— Её нет?

— Ха-ха! А вот это тоже нет! Я не закончил! Моя Вера — Абсолютна! Просто я при этом Верю только в то, что могу проверить!

— АнСар! — фыркнул Тарф. — Любовь и Вера — Безусловности! А потому не могут быть верифицируемы!

— Я верю в То, что нее противоречит само себе!

— А ничего, Сарансар, что таких условностей — нет!

— Софизм чистой воды, Алистар! — фыркнул я.

Эльф бочком пересел рядом с Микулой. Они вдвоём взяли по кружке. И стали пить. При этом не спуская с меня глаз.

Микула утёрся предплечьем.

Затем повернулся к Яросвету. Который как раз оказался между им и мной. И ему некуда было бежать, кроме как назад, через остатки оборванной беседки и плюща.

— Так… С ним — всё понятно! А с тобой ясно Ярлушка!

Парень только сделал невинное лицо.

— По сравнению с Ним, у Меня — Всё Хорошо.

Богатырь только хохотнул.

— Так! Он тоже самое в начале говорил!

Яросвет насупился. Облокотился на стол и положил голову на плечо.

— Всё из-за отца.

Вид у него стал подавленный.

— Что не так с Храбромиром!

— Всё с ним — Так! Просто это полудурок — полный кретин!

— Так! Не смей Так Про Отца! — вскочил Богатырь.

Тарф резким движением усадил того обратно.

— Так, Микул! Не мешай! Пусть выговорится! Он из-за тебя это до сих пор в себе держал!

Яросвета пропёрло. Если я про…. Ладно проехали. Яросвет просто вспомнил все гномьи ругательства, которые только знал. И всех их связал со своим отцом. Меня в какой-то момент проняло, что отец у нас один и тот же, но я быстро вспомнил, что я про своего не смог бы сказать ничего подобного. И мой отец — Само Честь и Достоинство. Именно. Яросвет же своего поносил как только мог. Потом выдохся.

Микула был просто в ярости. Но…. сдержался…

— Так! Проясни!

— Тут нечего прояснять!

— Мне проясни! Я — Дубина!

— Зато я нет! Можешь сколько угодно молиться на своего Архивоина!

— Перестань!

— Я не начинал!

— А кто…

— В том-то и дело, что всем всё равно.

Он снова замолк. Глаза его покраснели, но он и не думал плакать.

— Цвет…

Мой Отраженец вздохнул.

— Олег, хорошо. Тебе я скажу.

Он вылакал остатки того, что было в кувшине.

— Когда мне было лет пять, отец решил преподать Алирам Урок, чтобы они даже не думали лезть в наши земли.

Он вздохнул.

— Алиры пришли отомстить? — спросил я.

Яросвет рассмеялся.

— Нет! Они пришли не просто отомстить! Они на нас объявили Большую Охоту!

— Ясик! Они совершенно не от того на вас напали!

— Так я тебе и поверил! — фыркнул парень. — После всего, что ты мне наплёл тогда!

— Прекрати! Они реально…

— Совпадений — не бывает! Он мне буквально за пару дней до того сказал, что они пойдут Алиров наказывать. А стоило им уйти, Алиры тут как тут!

— Бестолочь! — закричал богатырь. — Дай хоть слово сказать!

— Говори!

— Забыл ту бабцю, что перед тем приходила?

— Не было никой бабци!

— Зря ты так, Ярик! Это сейчас не ты говоришь…

Парень снова сник. И его настиг собственный Форамист.

Тогда-то они и расплакался.

Я только и мог, что уставился на Микулу.

— Карга пришла к ним тогда? Как ты узнал…

Микула только вздохнул.

— Что тут сказать. Я был тогда там. Я отговравал его идти. Хотел вывести ведьму на чистую воду. Но у меня ничего не вышло. Хохлы сами не свои были. Я даже…

— Чушь! Они и не думали стерву слушать! Они хотели сами первыми ударить! — отчаянно крикнул Ясик.

— Что ей в пользу!

— При чём тут ведьма! Они просто в болоте заблудились!

— Ясик, они именно из-за неё и заблудились!

— Чушь! Их вон та алирская сволота тогда и завела!

Эльф прикрыл лицо обеими ладонями.

— Хярла!

— Правда!

— Я их тогда так и не встретил!

— Ясик… Ясик, он не врёт. Он нас должен был с Алирами ждать…

Парень побледнел. И уставился на эльфа.

— Ты…

Тот замотал головой.

— Нет. Меня тогда не было. Они меня раскрыли, так что мне оставалось только пойти предупредить Храбромира. При этом мы всё равно не успели.

Яросвет сложил руки на столе и ещё больше набурмосился.

Эльф попытался рассмеяться, но только беззвучно задрыгался. Я тоже не знал плакать, или смеяться, но ни то, ни другое…

— Смирись, Цветик. К нам обоим приходила Смерть. Никто и не…

— Брат, это понятно.

— Сын Храбромира… — начал эльф.

— Нет! Плевать, что его обвела вокруг пальца старая карга! Она и меня развела как простака. Просто ему всё равно плевать на меня! Зато… Пополам! Ладно-ладно!

Он вылез из-за стола перекинув ноги через лавочку.

— Микула, и где ж та самая беседка, про которую ты мне столько рассказывал? — спросил парень.

Микула лишь посмотрел на меня и вздохнул.

— Его отца действительно…. - спросил я у него но бородач замотал головой.

— Нет. Ему как раз обошлось. Это только Сероманец к нам приполз весь стрелами утыканный. Храбромир же ещё долго нервы Алирам портил…

— И умер от насморка! — крикнул Цветик. — Пошли! Я уже хочу поговорить с этим вашим Селезнем!

— Ясик! Это было колдовство!

— Какое ещё колдовство! Он себя всем стихиям открыл! Вот и простудился! А потом воспаление лёгких, лихорадка, и прости меня сыночек!

— А вот такое! По твоему Архивоины просто так простужаются!

— Та то он жить не захотел! А всё от собственной Вины! До жопы мне это самая вина, если он не захотел остаться со мной!

С этими словами он развернулся и ушёл, совершенно не обращая на нас внимания.

— Эй! Аливарова задница! Прекрати!

— Сын Храбромира! Только глупостей не делай!

Эльф выругался на чисто гномьем.

— Микул, он ещё более упёрт, чем папаша! Я уж всегда был уверен, что такое — не возможно!

Они вздохнули. Я же искренне рассмеялся. Они искренне удивились. Я только допил остатки своего кваса.

— Что?

— Это у него пройдёт.

— В плане?

— Я должен вас поблагодарить. Спасибо.

— За что, парень?

— Я больше не чувствую себя "шкетом". Тот слабак остался в плену у Смерти. В том самом пекле из пекла.

Они тоже усмехнулись.

— Хо-хо! У кого-то в глазах уже хоть Вера разгорелась!

Я только вздохнул.

— Ха! То никакая ни "вера"… То просто у меня пылает Надежда… И, может быть, вера в эту надежду… Что какая-то карга сдохнет, и мой Мир перестанет быть тем пеклом, которым пугают детей.

Я встал и мы все последовали за Яросветом.

У особняка всё изменилось. Сад теперь огораживал больной чёрный забор из металлических прутьев. Не иначе, как чарами поставил за такое короткое время. И зачем спрашивается? Походу для некоторых становление на Путь Истинный меняет их при этом не в лучшую сторону. Яросвет как раз переминался с ноги на ногу перед калиткой. Будто в нерешительности, что сказать или просто войти. У русичей вообще никогда никаких заборов не было. Они даже тынами из вербовых, себто ивовых, веток огороды не огораживали. А тут самый, что ни на есть, памятник частной собственности и капитализма.

Калитка тоже поражала воображения. Она вся была из прямых металлических чёрных прутьев, на ладонь друг от друга. А в верхней части толстый прут изгибался полукругом. Под ним ним же из прутьев был контурный рисунок — равносторонний треугольник, внутри — око, круглый значок внутри тоже из металлического прута. Кузнец знал своё дело.

Читатель, если вы достаточно образованы, вы и сами поняли, что это за знак. Всевидящее Око, Око Тайн, Третий Глаз… У нас во Мире Вавилона это — знак Амберитов, Иллюминатов, Тайной Ложи Абсолютного Порядка, под контролем которых наш мир находится.

— Ты уже поздоровался с Селезнем? — ехидно спросил я.

Яросвет оторопел.

— Как? Я даже как войти к нему не знаю!

— Бестолочь! А догадаться слабо? — хихикнул я и подошёл поближе к калитке, не спуская глаз со Глаза. — Он же Маг!

— И? — всё равно не понял Цвет.

Я прокашлялся.

— Дорогой Уважаемый Друг! Впустите нас во внутрь! — сказал я тому самому Глазу.

Как не странно, калитка распахнулась сама собой.

Яросвет выглядел раздосадованным.

— И как я не догадался!

— Для этого нужно мыслить уметь! А ты от мыслей бежишь постоянно! — заявил ему я.

Парень махнул на меня рукой и прошёл в калитку. Микула за ним. Мы с Алиром остались стоять. Как вкопанные. И смотрели на тот самый глаз…

— АнСар, ты думаешь о том же, о чём и я?

— Откуда я могу знать твои мысли?

— Скажи! Квета! Я хоть посмеюсь!

Я снова уставился на рисунок.

— У нас такие знаки любят на всех деньгах мира ставить.

— Зачем?

— А кто его знает! Наверно просто как знак, что Всевидящее Око следит за всеми нечестивцами, которые с деньгами мухлюют!

Алир кивнул.

— У вас оно тоже…

Тарф отрицательно мотнул головой.

— Нет. У нас оно просто как знак Неназываемого было. Правда он тоже его любил на деньги лепить. На золото в основном.

Алир посмотрел на Микулу, потом на моего отраженца.

— Аравэм, как хотите, но я туда не полезу. Форалье! — сказал он и будто бы его и не было.

Только по порыву воздуха можно было понять, что мимо пролетел его любимый пегас.

Мне же ничего не оставалось, как последовать за остальными.

Архимаг ждал нас на своей веранде сидя в своём мягком кресле.

— Чего вы так задержались у калитки, друзья? — засиял он при виде нас.

Я только нахмурился и буравил его взглядом. Старик только рассмеялся как от щекотки.

— Юноша! Вы о чём!

— Зачем вам Всевидящее Око на калитке?

— Молодой человек! Это — никакой не знак Неназываемого! Он его не делал своей собственностью! Этот знак — универсален! Он просто позволяет чародею видеть то, откуда он нарисован!

Что же, если он не врёт самому себе… Стоп!

— А зачем вообще забор нужен!

Старик только рассмеялся.

— Юноша! Меня теперь просто практически дома не бывает! И это — нисколько не попытка оградить дом от других! Это всё наоборот! Я ограждаю других от этого дома! От того, что могло бы из него вырваться!

Я хмыкнул.

— Неужели вы закрыли Алирок в подвале?

Старик рассмеялся.

— Молодой человек, хорошая шутка. Но я их уже давно не видел! С тех самых пор, как всё это началось!

Он вздохнул.

— Не буду врать. Наше состояние плачевно. Хорошо, что я всех готовил к самому худшему. А худшим был именно такой поворот событий!

— С нашей-то помощью обошлось, — кивнул Ясик.

Старик только рассмеялся.

— Юноша! С вашей помощью — всё только начинается.

— В плане? — спросил я.

— Молодые Люди! Из того самого портала выходят всё новые и новые воины!

— О боги! — выдохнул Микула.

Архимаг только улыбнулся.

— А теперь хорошая новость!

— И…

— Новым воинам на нас наплевать! Они расходятся во все стороны!

Все опешили. Я лишь нахмурился.

— Это не хорошая на самом деле новость.

— Что вы юноша! У нас хоть шансы есть!

— Они будут искать Меч. И тут наши шансы к нулю стремятся.

Архимаг поднялся.

— Пройдёмте к моей библиотеке. Ты, Микула, тоже давай с нами. У тебя ж глаз, если я неточность какую допущу.

Мы пошли в дом. Алирок действительно нигде видно не было. Вы поняли. Что тут сказать… Специалисты. Профи.

Лестница. Коридор. Всё это время мы молчали. Вошли в кабинет.

— Друзья, на самом деле, наши шансы никуда не деваются, — сказал Архимаг, входя в комнату.

Один из шкафов был отодвинут. Да. Тот самый. За ним была голая стена. У окна в углу слева стоял большой стол вместе со стулом. На столе было множество книг и бумажных свитков. На полу у стола тоже была гора книг. Камин был погасшим, но в нём было полно скомканной бумаги.

— Не обращайте внимания! Я только начал! Хотя уже успел…

Яросвет плюхнулся в центр ковра. Видимо понял всю удобность этого места. Я бухнулся рядом и спихнул его на край. Он подпёр меня спиной. Я плечом. Наша борьба происходила несколько секунд. То они меня выпихивал, то я. В итоге мы устаканились спинами друг к другу. Я — к двери. Он — к окну.

— Тоже мне ясли устроили! — громыхнул Микула и покачал головой.

Старик рассмеялся вместе с нами.

— Микула, не злись на детей! Для меня это — очередное свидетельство Правоты Гуднота! — искренне сказал он.

Мы упёрлись спинами друг к другу.

— И в чём так прав Гуднот? — спросил Яросвет.

— Снова! — добавил я.

Архимаг искренне рассмеялся.

— Да всё в том же! В противоречиях!

— В плане? — спросил я не оборачиваясь, пока меня продолжали подпирать сзади.

— Для него тот самый Янус был богом Самой Сути, которая из Противоречий только и вытекает. И он использовал её для иллюстрации Принципа Трёх, когда оба спорщика жертвуют своими принципами ради Истины.

Мы с Яросветом одновременно успокоились.

— Истина есть Любовь, — сказал Цвет.

Архимаг кивнул.

— Да. Дело в том, что для Гуднота все Три Истины — Истинны. И третья не отменяет первых двух. Вот он и выделил. Арфа — Первый Взгляд. Берта — Сопротивление. И Карпа — Примирение. На самом деле, у него там всё сложнее было. Это я в общих чертах. Сам же Гуднот эту тему на несколько книг растянул.

— И так и не дошёл до сути, — вставил я.

Старик рассмеялся так искренне, как никогда перед этим.

— Юноша! Вы даже не представляете, на сколько вы правы! — крикнул он. Затем повернулся в сторону книжного шкафа. — Понял, Старая Мерзкая Сволочь! Краткость — Сестра Истины!

Портрета я не нашёл, но свитков там валялось куча.

Из шкафа всё равно послышалось хихиканье.

— Так в чём….

— Да. Про краткость, это вы сами подметили, — поддержал я.

Архимаг толком ничего не сказал, но долго разглагольствовал про свои изыскания. Наконец он закончил с ними. У моего отраженца первым лопнуло терпение.

— А теперь, если можно, кратко, — сказал Яросвет.

Архимаг вдохнул.

— Я пол дня рылся во всём этом. Всё только, чтобы структурировать источники по принципу Трёх. И даже по принципу Семи. Но так и не нашёл источник, который бы можно было отнести к первому, или даже к третьему. Грубо говоря, все Легенды — не более чем Легенды.

Яросвет рывком поднялся.

— Понятно. Мы только теряем время.

И ушёл.

— Эй! — крикнул Микула ему в след, но тщетно.

Архимаг вздохнул.

— Микула, не спускай с него глаз! Пришельца то Вселенная бережёт!

Богатырь кивнул и тоже выбежал. Дверь за ним хлопнула.

Я тоже поднялся. Задумчиво посмотрел на дверь. Затем на полки с книгами, среди которых смеялся Гуднот. Затем на голую стену между шкафами. Я постучал по ней костяшками пальцев. Она отозвалась глухим стуком. За ней ничего не было. Стена была несущей. Толстой очень себто.

— У меня один только вопрос…

— Говорите, молодой человек.

— От кого вы всё же отгородились?

Старик засмеялся.

— Юноша! Сюда вот вот прорвутся тьма рыцарей в чёрных доспехах! Что плохого, что я отгородился железом и чарами!

Его слова меня не убедили.

— А всё же… Почему именно Чёрным Железом, как те самые доспехи?

Старик устало опустился на стуле.

— Юноша. Ладно. Я не буду от вас скрывать. Стоило мне сбросить Неназываемого с себя, эта Стерва стала дышать мне в затылок! Именно потому я поставил Межу и на входе — Всевидящее Око…

— А ничего, что через это кхм… "око"…. что через него может смотреть все, кому не лень?

Архимаг задумался. Подпёр подбородок.

— Без разницы! У меня теперь секретов нет!

Что же… всё понятно с ним…

— Эй! Молодой Человек! Куда вы собрались!

Только тут я понял, что держусь за ручку двери.

— А что?

Старика настиг Форамист.

— Ладно. Раз вы сами не знаете, то хотя бы сходите к Абраму. Ваши сапоги, как ни странно, уже готовы. Дорогу вы знаете. Вот вам динар, чтобы заплатить оставшуюся суму этому Мерзавцу!

Взяв монету, я последовал его совету.

Идти я решил по Огненному Мосту. У него я хоть знал как резонанс гасить. Так что я пошёл напрямик. И в итоге заблудился. То есть… не заблудился… А просто дом Абрама не нашёл. Пришлось возвращаться на Недельную Площадь. Или Понедельную.

В конце концов… Дом я всё же нашёл. Даже поднялся на пятый этаж. И…. застыл. Я не мог себя заставить даже просто раз стукнуть. И…. не мог даже продохнуть, чтобы… чтобы не нарушить тишину…

Из-за двери послышались стоны. И… шлепки, как будто кто-то хлестал плетью.

"Мы ещё не закончили, Сарочка, Сарансарочка!"

Может это моя буйная фантазия разыгралась? Может…

Заскрежетали засовы.

— О! Вам таки здравствуйте, Молодой Человек! Проходите не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома!

Эй! Так! А ничего, что у меня дома Ад из Ада был? Хух… Была не была. Так-с… Та самая личина циника. Не смотреть прямо в…

— Архимаг мне сказал, что всё готово. Он не стал слушать возражений. Я же как раз хотел отменить заказ. Я не думал, что всё так быстро будет готово.

— Эй! Уважаемый! Какой ещё отказ? Для такого клиента моя семья не покладая рук спешила!

Я посмотрел ему глаза.

— Я отказываюсь….

Мастер только охнул.

— Как?

Я не отвёл взгляда.

— Я передумал. Я не собираюсь больше лезть в Ад.

Абрам только улыбнулся.

— Это вам этот АнСар Мойша наплёл?

— Нет. Это тот самый Друг меня надоумил.

— Ха-ха! Вот только не надо, Юноша! Я ведь тоже не дурак! Я ведь тоже всё по глазам Вижу! А вы сейчас — ни чета Селезню в плане вранья! А уж этого я как облупленного вижу! — пригрозил пальцем Абрам. Затем спохватился. — Хотите Правду?

Я усмехнулся.

— Почему не сразу Истину?

— Молодой Человек! Всё наоборот! Правда — Одна. А Истина — она в каждом из нас отражается!

— Пустые слова, пустой вывод!

— Ладно-ладно! Таки давайте просто без дураков.

Мастер вздохнул.

— Всё дело в том, что я никак не могу этому АнСару втолочь, что Магический Путь — несовместим с Теургией!

— Вы о чём?

— Да всё о том же! Для нас Иегова — Миф. Это не более, чем Эгрегор. Для Истинных Евреев это не более чем Принцип, за которым мы живём. Ведь только осмысляя себя богоподобно мы Становимся Истинно Собой! Это — всего лишь принцип. Но даже вы, трискальцы, это понимать отказываетесь! Что уж говорить про АнСара Мойшу!

— Может плохо объясняли!

— Я ему по слогам всё вдалбливаю! Что нет никакого Эдема! Это Миф! Миф, который мы придумали, чтобы дурить всем голову! Хочешь Счастья — Куй Его Себе Сам! Именно потому мы, Истинные Дети Божьи, не имеем своего Порта! Так что, молодой человек! Не выпендривайтесь, хотя бы примеряйте то, над чем мы так старались!

Не знаю, что меня дёрнуло, но я согласился.

Абрам дал мне тряпку, чтобы я обтёр ноги. Потом принёс те самые сапожки.

Они действительно выглядели как произведение искусства. Они налазили на мои ноги так, будто всегда там были. В них действительно хотелось бежать в то самое пекло и давить ими чертей.

Мои сомнения, которые грызли меня перед дверью улетучились, будто их и не было. Сапоги сидели на мне, будто просто были второй кожей. Это было нечто среднее между моими кроссовками и настоящими чертедавами.

— Мастер! Вы перевершили сам себя! Вот вам тот самый динар!

На моё удивление Абрам не принял денег.

— Оставьте себе, юноша!

— Но….

— Я их стребовал с того Селезня исключительно от того, что он такой жмот! Реальный жмот!

Я спрятал монету обратно.

— А как так говорят, что еврей за грош удавится?

Абрам лишь рассмеялся.

— То про нас недруги распространяют! Для друзей мы и последнего не жалеем!

Он мне подмигнул.

Я решил побыстрее убраться восвояси.