Кузнец хаоса 4. Меч любви

Глава 17. Неизбежность, или Двадцать пять процентов тоже хорошо

Женщины хуже гильотин. Если вас приговорили, то от последнего хотя бы есть шанс отбиться.

Вот о чём я думал, когда Елена оторвалась от моих губ и сообщила, что наверху вообще-то холодно.

— Что делать будем? — полюбопытствовала она тоном девушки, которая вышла с парнем на променад вдоль набережной.

— Ты настолько приняла происходящее, что полностью расслабилась?

— Ага, — беспечно ответила она. — Иначе как такое выдержать?

— Толика здравого смысла в твоих словах есть.

— Толика?

Я ничего не ответил, развернул меч и снова набрал скорость. Были разные варианты, в какую сторону лететь, но я не стал усложнять и всё же проследовал в ту сторону, куда мы направлялись. Летели мы так быстро, что вскоре догнали поезд, от которого нас отсоединили, перегнали его и добрались до ближайшего городка. Ночью было сложно понять, насколько крупный это населённый пункт, но путём коротких переговоров, связанных с пуганием граждан, где ближайшая гостиница, я узнал.

То, что летим в гостиницу, Елена приняла абсолютно спокойно. Словно почувствовав моё внимание, тихо произнесла:

— Готова убить за горячую ванную.

— Смотрю, ты вошла во вкус.

— С кем поведёшься…

Небольшая заминка вышла уже в самой гостинице. Мы нашли лучшую, как нас заверили местные. Пять звёзд на вывеске намекали, что какой-никакой сервис здесь имеется. Что влекло и другие проблемы.

Моя одежда была потрёпана и залита кровью. Не только моей. Так-то на меня что-то и с демонов налипло, когда отбивался, поэтому… Нет, вот об этом я точно думать не хочу. Обозначу лишь, что Блохина была в рваном платье и моей рубашке, заляпанная грязью. Я же… Ну, уже сказал, как выглядел я. Ещё с мечом летающим и молотом.

Поэтому наше появление произвело фурор.

— Номер, лучший, — угрюмо сказал я, подходя к стойке.

— Вечер… добрый, — с запинкой произнёс мужчина.

— Да, я в курсе, как мы выглядим. Да, я понимаю, что вы сейчас будете звонить Охранителям. Мой совет — сразу звоните Ищущим. Впрочем, без разницы. Дайте нам ключи от лучшего номера. В цену можете сразу добавить клининг, хорошее вино и сытный ужин. Вкусного тоже чего-нибудь положите, не стесняйтесь. Фруктов там, шоколада побольше. У нас стресс, будем заедать. Если сделаете всё быстро и не будете задавать тупые вопросы, с меня хорошие чаевые.

— Кхм… — прокашлялся мужчина. — Ваши документы, господин?..

— Давид Романович Эварницкий.

— А мои документы того, — тихо шепнула Блохина.

— Дама свои документы утратила, — добавил я. — Надеюсь, это не проблема?

Мужчина посмотрел на меня очень выразительным взглядом, сложил два и два и пришёл к выводу, что если проблема и есть, то лучше промолчать.

Обожаю сословные общества. Парень с перстнем аристократа, залитый кровью, с боевым молотом в одной руке, летающим артефактом, который стоит от пятидесяти миллионов, в другой… Короче, такому лучше и правда не задавать лишних вопросов.

У меня взяли паспорт, отсканировали, выдали ключи и сопровождающего. Ну и ценник зарядили соответствующий. Оплатил я молча, только подумал, что за такие деньги можно снять квартиру на месяц. Но нашёл о чём думать.

Был вариант снять два номера. Потому что нетрудно догадаться, вероятность какого события резко повышается, если после совместных приключений парень с девушкой оказываются в одном номере. Но я слишком устал, чтобы быть настолько благородным и предлагать то, что не имеет смысла. Расходиться по разным номерам слишком неразумно и опасно. Да и Елена это легко перекроет словами, что ей страшно одной.

Говорю же. Женщины хуже гильотин. Но уж точно куда приятнее, здесь спору нет.

До номера мы дошли. Остались одни.

И предались страсти любви. Шучу, шучу. Это в небе, на фоне звёзд и пылающего кратера, будучи грязными, целоваться романтично. Здесь же, на фоне дорогого номера, наш вид никаких таких мыслей не навевал.

— Иди ты первая, — сказал я.

— Куда?

— В душ.

— А ты? У тебя кровь. Может, надо раны осмотреть?

— У меня регенерация. Всё, что нужно, уже закрылось.

— Но не мгновенная же регенерация.

— Ты вроде бы не врач, товарищ комиссар.

— Как скажет мой герой, — фыркнула она и ушла в душ.

Я тоже туда заскочить успел. В смысле, не в душ, а руки помыть. После чего принялся за дела. Первое сообщение ушло Зануде.

«Здесь такое!» — написал я ему.

После чего достал все отобранные мобильники и принялся чистить чужие счета. Зануда мне ответил сразу, с уточнением, что именно такое и где нахожусь, но я заигнорил его.

Нет, я понимаю логику их ведомства, зачем разбрасываться ценным человеческим ресурсом, если можно с Эварницким никого не отправлять и подождать, когда он сам позвонит, но… Да пошли они все лесом. Могли бы хоть про Елену предупредить. Знал бы, что едем в одном поезде, точно бы билеты поменял.

Но чего уж теперь.

То, что стал на несколько десятков миллионов богаче — грело душу, но уже не так сильно, как в первые разы. Кажется, грабить бандитов превратилось в рутину.

Эх, эх. А ведь теперь мне искать этого Маркова, всю его шоблу и сокращать преступные ряды. Потому что я их предупреждал, что будет, если ещё раз рыпнутся. Они не послушали. Самое отвратное, что это меньшая из моих проблем. Надо ответить храмам. Да и тот факт, что меня атаковал кто-то из богов, как бы намекал, что шутки кончились.

Боги не могут делать что хотят. Это один из законов. Точнее… Нет, не так. Делать-то они могут, но это ограничено целой серией сдерживающих противовесов. Во-первых, волей других богов. Тут как договоришься и насколько силушки хватит. Во-вторых, их ограничивают те самые законы, которые есть воля старших богов. Один из законов гласит, что боги не могут свободно приходить в мир смертных и тем более активно вмешиваться. Аналогию можно провести с простолюдинами и аристократами. В теории, аристократы не имеют права убивать налево и направо простолюдинов. Высшая власть на такое недобро смотрит. На практике — придётся заплатить штраф, не больше. В случае богов — то же самое. Насколько я знаю, чтобы так жахнуть, нужно нормально сил вложить. Продолжая с аналогиями, это как один богатый человек захотел избавиться от другого человека и потратил на это один процент от своего общего капитала. В данном случае — процент от общей силы. Это много. Сила копится веками. Поэтому я и удивлён, что пошли на такие меры. Куда дешевле скупить все гильдии убийц и устроить мне весёлую жизнь.

Как бы там ни было, это серьёзная заявка на эскалацию конфликта.

В контексте чего сближение с Еленой выглядит особо опасно. И для неё, и для меня.

Но если бы всё было так просто. У меня просто голова разрывалась, когда я пытался разобраться, что делать в этой ситуации. Выставить её за дверь? Простое решение, которое не поможет. Дело в том, что Блохина уже стала мне не посторонним человеком. Как минимум из-за чувства благодарности. Она на пару с Даурой воскресила меня. Да, я потом подарками отдарился, но что такое несколько десятков квадратных метров в сравнении с жизнью? Речь не только про мою. Откровенно говоря, если бы я не потёр следы, не взял удар на себя, не был бы на хорошему счету у императора, эта история легко бы закончилась для девчонок костром. Так что да, поводы для благодарности были. Ну и сегодня Елена тоже помогла. Вернулась, рискнула, чуть не погибла.

При желании я бы мог легко посмотреть на всё это цинично. Сказать, что Блохина наивна, слишком юна для меня, что её помощь была не так уж полезна, но… Я так не стал делать.

Хорошее отношение я ценил. За девушку уже переживал, и это был тот факт, который я признавал. Как признавал и то, что она уже попала под прицел, что выгонять и отстраняться бесполезно. История с Фетисовой показала, что, даже отправь Елену в другую страну, судьба легко сложится так, что неприятности её настигнут.

Вот о чём я думал, когда Елена, закутанная в полотенце, вышла из душа.

Подошла ко мне. Присмотрелась. Влепила пощёчину.

— Эй! — опешил я. — За что?

— Да у тебя на лице всё написано! Слишком много на себя берёшь!

— Э-э?! — выдал я глубокомысленно.

— Бэ! — передразнила она меня. — Иди отмывайся, чудище.

Чудище капитулировало перед этой извечной женской силой и пошло отмываться. Пока мылся, обнаружил, что пострадал куда сильнее, чем думал. Половина тела в ссадинах и синяках. По опыту знаю, что завтра станет получше, а спустя неделю ничего не останется, но прямо сейчас я и правда выглядел как чудище, которое переехал грузовик.

Из душа я вышел тоже в полотенце. Блохина вытаращилась на меня.

И нет, это не был влюблённый взгляд, полный страсти или нежности. Она именно что вытаращилась.

— Выглядишь ужасно, — сказала она мне.

— Кхм… Спасибо. Хорошо, что я мальчик взрослый и моя самооценка от этого не пострадает. Почти.

— В смысле, ты весь ранен! — поправилась Блохина.

— Да-да, не надо меня утешать, — отмахнулся я, изображая вселенскую грусть.

— Но я же серьёзно!

— Я понял, что ты серьёзно.

— На тебе живого места нет! И это что, старые шрамы? Сколько их у тебя?

— Много.

— Боги, да что за жизнь у тебя такая?! — покачал она головой.

Пока я мылся, Елена не потрудилась одеться, продолжая щеголять в полотенце и демонстрируя стройные ноги.

— А ты никогда не задумывалась, как складывается жизнь проклятого ребёнка?

— Нет, — покачала она головой. — Погоди, ты был ребёнком?

Я рассмеялся.

— У нас что, вечер странных вопросов?

— Какие они ещё могут быть? — повела она плечами. — Как будто я разбираюсь в биологии проклятых богов.

— Моя третья жизнь началась в этом мире, как и у всех. С рождения. Роды, первые месяцы и так далее по стандартному сценарию. Мой отец погиб. Мать сбежала с гвардейцем и, вероятно, безумная бабка её прикончила. Меня же бабушка растила на убой, чтобы принести в жертву. Шрамы же из леса. Я туда ходил за добычей, чтобы заработать деньги. Твоё любопытство удовлетворено?

— Шутишь?

— Нисколько.

— Дай я тебе хотя бы раны обработаю.

— Разве что ссадины. Раны уже закрылись.

— Ты плохо разбираешься в вопросе. Регенерация не панацея.

— Признайся, тебе просто хочется меня помучить.

— Придушить, ты хотел сказать?

Елена включила товарища комиссара и действительно обработала мне раны. Антисептик, бинты и лекарства умный персонал нам принёс, ещё когда Елена мылась.

Пока она мне на ранки дула, чтобы не щипало, я сидел, отшучивался и старался не думать, что этот момент слишком уж интимный какой-то вышел.

Принесли нам и еду с вином. И сладкое.

О том, что было дальше, право слово, как-то неловко рассказывать. Я предпринял последнюю попытку дать даме остаться от меня подальше и, выключив свет, показушно завалился на кровать, животом вниз, отвернувшись. Блохина на это честно пару минут не подавала признаков жизни, а потом пнула мне ногой по рёбрам и попыталась скинуть. Развернувшись, я поймал её за эту ногу и притянул к себе, а дальше природа, темнота и пережитые приключения сделали своё дело.

В эту ночь в этом номере между двумя людьми стало чуточку больше любви, как и проблем у одного проклятого бога.

Проснулся я первым, когда уже светало. Осторожно встал. Отметил, где тянет.

Ах да, на сердце. Потому что я опять влип!

Но, как не раз бывало, долго я переживать об этом не стал. Есть проблема, нужно искать способы решения. Вчерашняя ночь обнажила мои слабые места. Теперь с этим придётся разбираться как-то ускоренно.

Проверил телефон, но, на удивление, от Зануды новых сообщений не было. Понимающий он человек.

С чего бы начать разгребать ту большую кучу, что на меня свалилась?

Блохина мило посапывала, совсем не эстетично, но мило. Полюбовался, оделся да выглянул в коридор. Ничуть не удивился, когда увидел двух угрюмых мужчин в форме корпуса Ищущих, с оружием наперевес.

— А мы стриптизёров не заказывали, — сказала я.

— Велено вас охранять, господин Эварницкий, — ответил тот, что справа.

— Кем велено?

— Начальством.

— А начальство кто?

— Велено охранять, а не докладывать.

— Чем докажете, что вы хорошие парни, а не плохие?

— У нас оружие и форма, — так же невозмутимо ответил мужчина.

— Форма стриптизёров?

— Оскорбление чести мундира наказуемо. — Голос мужчины сделался строже.

— Что, арестуете?

— Могу вызвать на дуэль.

— Из благородных?

— Из благородных. — С каждой фразой его взгляд делался всё более недобрым.

— А как это будет сочетаться с полученным приказом оберегать меня?

— Приказ рано или поздно отменят.

— Логично, — хмыкнул я. — Мне передать что просили?

— Сказали явиться, как только будете готовы.

— Куда явиться?

— Мы проведём.

— Это где-то здесь, в отеле?

— Да.

— Тогда передайте, что после завтрака сразу придём.

Против служивых я ничего не имел, но мало ли кто поставил сюда своих людей. И мало ли что решит император. Вдруг захочет слить проблемный актив.

Елена оказалась достаточно чуткой девушкой с должной степенью тревожности, чтобы от шума моего хождения туда-сюда проснуться.

— Всё в порядке? — спросила она, накрывшись одеялом.

— Ты сблизилась с парнем, по которому боги бьют с небес. Забудь про слово «нормально».

— А если серьёзно?

— Тебе кофе на завтрак брать? Салатик там какой? Выпечку?

— Бери всего и побольше. Я люблю покушать.

— Ах вот в чём план богов. Подкинуть мне девушку, которая любит покушать, чтобы я разорился.

— Именно. И к своим обязанностям я готова приступить прямо сейчас, — заверила меня та самая Блохина.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Завтрак я заказал в номер. И знаете, чем занимаются двое молодых людей, после того как ночью стали близки? Правильно, потрошат чужой артефакт.

— Есть мысли, как к нему подступиться? — подошла Елена к мечу.

— Без хорошо защищённой мастерской?

— Не думаю, что здесь есть система самоуничтожения. Иначе бы уже взорвалось. Дай посмотрю…

Ну и посмотрела. Ничего не взорвалось.

— Ты варвар, — вынесла она вердикт минут через десять. — Я вижу множество сложных структур, которые подавили грубым способом. Удивительно, как мы на нём не то, что разгоняться, а в принципе лететь смогли.

— Немножко удачи, когда нас столько людей и нелюдей пыталось убить — справедливо.

— Ну-ну, — не поняла она, что я говорю о балансе. — Что будешь делать с мечом?

— Это мой боевой трофей. Разберу, изучу все сложные системы, про которые ты говорила, а дальше попытаюсь собрать что-то своё.

— Не хочешь оставить в целом виде?

— Чужой привязанный артефакт? Ни за что. Кстати, товарищ страстная тигрица, что у тебя с доспехом? В смысле, с защитными техниками или заклинаниями общего типа.

На страстную тигрицу Елена хохотнула и залилась краской.

— У меня есть доспех, — поспешила она ответить, пряча смущение. — Не зря раскошелилась. Только техника простая, на многое не стоит рассчитывать. Мне вчера повезло, что так легко отделалась.

— Угу, — покивал я, гипнотизируя её взглядом. — Елена, а ты вообще понимаешь, насколько опасно связываться со мной?

— Это ты так хочешь сказать, что отношения не для тебя и ты птица вольная?

— Если без всяких шуток, то для тебя самый лучший вариант — выйти из номера и переехать… Ну, не знаю, на другую планету, например.

— Слишком радикально, — задумалась она, приложив палец к губам.

— Не уверен, что переезд в другой город или даже страну поможет. Не уверен, что вообще что-то поможет.

— Вчера я видела, как куча людей убилась об тебя. Думаю, ты способен решить проблему.

— Твоя вера в меня приятна. Раз ты не собираешься бежать, остаётся только одно.

— Что же? Свадьба? Ох, мы так мало знакомы, я пока не готова, — изобразила она смущение и волнение.

— Спину мне царапать — готова, а к свадьбе — нет. Так и запишем, — усмехнулся я. — Но речь про другое. Я озабочусь твоим развитием. Звезды, техники, заклинания, артефакты.

— Как-то это… — покрутила она головой.

— Это обязательный пункт, когда отдаёшься проклятому богу.

— Пошляк, — по новой смутилась она и отвернулась.

Пусть смущается. Любая задача раскладывается на составляющие. Мне надо повышать свою боевую мощь и влияние, чтобы отбиваться. Мне надо сокращать мощь и влияние моих врагов, что куда сложнее. И мне надо повысить шансы Елены на выживание, что самое простое. Простое не в том смысле, чтобы сделать её неуязвимой, а в том, что в её случае эффективность действий выше. У меня в первой чакре десять звёзд, у Елены, которая этим направлением пренебрегала, всего четыре. Мне, чтобы открыть новую звезду, надо потратить в разы больше, чем ей. Мне одна звезда даст прибавку в десять процентов от уже имеющегося результата, ей — в районе двадцати. Вот такая элементарная математика.

Когда нам завтрак принесли, заказанный на троих, я достал артефакт и призвал Фло. Девушка появилась прямо в воздухе. Елена вытаращилась на неё.

— Фло? — спросила Елена.

Та посмотрела на меня, на то, что мы не в поезде, посмотрела и на Елену, которая была в моей рубашке.

— Господин, — только и сказала она.

— Ты не пострадала? — поинтересовался я.

— Нет. Как вижу, вечер закончился с огоньком.

— Не представляешь с каким. Завтракать будешь?

— Не откажусь.

— Тогда налетай. Потом пойдём с начальством разбираться. Дел ещё много впереди.

Я не помнил, рассказывал ли Елене о том, что Фло привязана к артефакту. Сама она удивилась, но вопросов задавать не стала, моя же голова была забита другим.

Мы поели да отправились на выход. Елене выдал одежду Фло, лишь усмехнувшись, когда мне задали вопрос, почему сразу женскую одежду не выдал. Не говорить же, что тупо забыл про неё!

Зануда нас ждал в зале для совещаний, который оккупировал со своими людьми. Нас провели туда, и мужчина попросил выйти посторонних.

— Н-да, — покачал он головой. — Всё думаю, где пределы того безобразия, что ты творишь, и каждый раз удивляюсь, когда границы сдвигаются.

— Опять обвиняешь.

— Ещё даже не начинал. Хотелось бы услышать твою версию событий. А то у нас только то, что боги нанесли удар по лесу, и то, что пропало три вагона.

— Тогда вы всё самое интересное пропустили. Могу в качестве анекдота рассказать, хочешь?

— Нормально — никак?

— Ты послушай и поймёшь, что вообще без шансов. Так вот. Заходит как-то в бар горячая заучка…

— Эй! — возмутилась Блохина.

— Проклятый бог, — невозмутимо продолжил я. — Вампирша-мстительница…

— Вампирша? — перебил Зануда.

— Дайте анекдот рассказать! — возмутился я.

— Так с кем ты столкнулся? — упрямо отказывался он воспринимать идею с анекдотом.

А мне тоже лениво было. Поэтому я тупо перечислил.

— Горячая гений-артефактор, красавчик-проклятый-бог, вампирша-дура-мстительница, минотавр с пулемётом, самоуверенный представитель храмов, болтун-демонолог и один полубог.

— Звучит и правда как анекдот, — сухо заметил Зануда. — Елена, это правда? — глянул он на Блохину.

Та хихикнула.

— Это ещё не всё, — сказала она.

— Точно! — хлопнул я себя по лицу. — Ещё были работорговцы!

— Но в ошейник меня заковали не они, а тот ужасный тип, что от храмов! — добавила Елена.

— И все эти люди… И минотавр… Сейчас где? — вкрадчиво спросил Зануда.

— На небесах, по всей видимости. Кто-то в аду. Кто-то у Харона на сортировке. Могу спросить, если надо.

— Не надо, — поспешил заверить Зануда. — Ладно, подурачились и хватит. Рассказывай подробно, что и как.

— Пятьдесят процентов.

— Пятьдесят?

— Да. Моя доля со всех активов. Я вам сливаю всю информацию, даю наводки на всю схему работорговцев, а вы передаёте мне пятьдесят процентов активов. Там серьёзные люди замешаны. Речь, думаю, идёт о миллиардах.

— Так дела не делаются.

— Именно по этой причине я перечитал имперские законы с утра. Ту часть, где имущество отходит казне в случае нарушения некоторых законов. Демонология, тёмные ритуалы, вот это всё.

— Но не работорговля.

— У меня есть запись признаний, что эти типы похищали молодых девушек, детей ещё, в том числе для продажи на ритуалы. Поэтому либо пятьдесят процентов, либо я сам ими займусь.

— Сам? Как ты себе это представляешь?

Елена звонко рассмеялась.

— Простите, — сказала она, еле успокоившись. — Просто вопрос очень глупый. Это же Эварницкий. Он всех на счётчик ставит и грабит.

— Может, тогда действительно стоит отдать дело в его руки? — спросил Зануда.

— Определённо. Если забыть про пункт «серьёзные люди». Я мало что понимаю в этих делах… — изобразила Елена саму невинность. — Но вы уверены, что нервы дороже денег?

Да ты ж моя лапочка.

— Пятьдесят процентов точно нет, — ответил Зануда.

— Нет так нет, — пожал я плечами.

— Максимум — десять.

— Я не торгуюсь.

— Я тоже. Как насчёт двадцати?

— Сорок?

— Двадцать пять?

— Сорок?

— Двадцать пять максимум, и то если информация будет действительно ценная. А теперь, будь так добр, расскажи, как всё было. Не каждую ночь, знаешь ли, боги показывают свой гнев.

Вздохнув, я начал излагать события последних суток. Покатались так покатались.