СССР. Книга 4. Мастер спорта в догонялки

Глава 27

Было ли страшно? Конечно? До ус-рач-ки. (Опять прошу простить меня за столь конкретное описание моего тогдашнего состояния, однако, более приличного и, «литературного» выражения просто не приходит на ум).

Всё-таки, согласитесь, взять и просто так, за здорово живёшь вывернуть сознание буквально «наизнанку» — дело довольно-таки нетривиальное. И совсем не обыденное.

Более того, с полной уверенностью могу сказать, что убедить самого себя в том, что находишься где-то в другом пространстве а, чтобы вернуться «обратно» нужно перестроить мировоззрение — та ещё еботень. (Разумеется, я опять извиняюсь за мой французский. Но я снова затрудняюсь подобрать, более ёмкое и подходящее к ситуации слово).

Имелись, кстати, и опасения… Что, надышавшись ядрёной химии, я просто и незатейлив съехал с катушек. И теперь, банально галлюцинирую.

Убедив себя в том, что всё нормально а я, эдакий д_Рачуньян, рвусь спасать, если не весь, обязательно пропадущий без моего своевременного вмешательства мир то, по крайней мере, несколько десятков, погибающих без помощи человек.

В общем, мандражировал и рефлектировал я знатно. Но, как гласит народная мудрость, «очко играет, а руки, ну, или в моём конкретном случае, это были „ноги“, творят всякую, неведомую хрень».

Короче, в конце-концов я сделал это, столь необходимое движение…

Само-собой, очень хотелось сказать что-нибудь пафосное. Вроде того, что это был «маленький шаг для одного человека, но огромный прорыв для всего человечества». Но, положа руку на… самый дорогой для любого мужчины орган, смутно предполагаю, что населяющий эту Локацию социум даже и не догадывалось о моём, так называемом, в кавычках «подвиге».

Хотя, оглядываясь назад, смело могу заявить, что делов мы, конечно, впоследствии наворотили. Для кого-то добрых, для кого-то злых. А кое-кто просто не пережил «наносимого нами добра и причиняемой справедливости».

Так что — да… Последствия «имели место быть». Не сказать, чтобы прям вот таки «глобальные». И, сгинь я тогда в этой, насквозь пропитанной ядом лаборатории, или, тьфу-тьфу-тьфу, не дай конечно, Создатель, не смог бы обрести утраченные в результате полученной черепно-мозговой травмы способности, человечество вряд ли бы погибло.

Да, родились бы другие люди. Государство бы приняло отличные от теперешних законы. Но, в общем и целом, люди бы продолжали жить, рождаться и заниматься своими маленькими делами.

Но, раз уж всё случилось так, как случилось, то кто-кто, а лично я этому только рад. Я выжил, начал понемногу вспоминать забытые навыки и, нисколько не сомневаясь в собственной правоте, принялся действовать.

«Выйдя» из этого странного и немного пугающего «нечто», которое чуть позже, вернув себе память, я снова стал называть «Стазисом», я оказался в том же месте, где чуть не отдал Создателю душу. И, судя по преставшей перед глазами диспозиции, практически в то же самое время.

Ну, во всяком случае, никто никого пока что не спас. Да и намёков на то, что «прибыла кавалерия» тоже не наблюдалось.

Тем более, что в роли той самой «кавалерии» подвизались мы сами. И если человечество испокон веков смутно терзают вопросы, вроде тех, «кто будут сторожить сторожей»? и «кто оказывает парикмахерские услуги цирюльнику, который бреет в городе всех мужчин, которые не бреются сами»? то, подозреваю, что загадка, кто будет вызволять из беды жидко обосравшихся (опять пардон, опять проблема с лексикой!) спасателей, в любом случае должна оказаться на первом месте.

Запаса воздуха в лёгких пока хватало. Естественно, не так, чтобы «на всю оставшуюся жизнь». И хотя, перед лицом смертельной опасности этот тезис довольно спорный но, минута-полторы у меня в запасе имелась. Да и пробитая ломом в окне дыра, которую, вроде бы правильно называть «отверстие», тоже давала кое-какие шансы на спасение. Правда, не знаю уж, как кому, но мне так уж точно.

И не надо, пожалуйста, попрекать меня цинизмом и себялюбием. Ведь, в любом случае и при самом невероятном раскладе, для любого живого существа «своя жопа ближе». Да и, отбрось копыта я — всем остальным точно присниться пиздец. Ну, то есть, шансы о статься в добром здравии у валяющихся на полу и по «самое не могу» заблёванных людей были самые, что ни на есть, минимальные.

Короче, прикинув хуй к носу (прошу прощения, тщательно и взвешенно проанализировав обстановку) я схватил за шиворот ближайшее ко мне тело и, сделав над собой небольшое усилие, перетащил его в «то» странное место.

Которое, по внешнему виду напоминало «у негра в жопе» но, по сути своей, оказалось ни чем иным, как «у Создателя за пазухой».

В общем, я переправил первую, спасённую мною несостоявшуюся жертву в межпространственный континуум и, оглядев стоящие в ряд медицинские капсулы, понял, что сотворил глупость.

Ведь, рано или поздно, вызволенные из беды люди очнутся. И станут задавать ну о-о-чень неудобные вопросы. А ваш покорный слуга, мало того, что сам «дуб дубом», так ещё и в бегах.

В общем, решив, что «этот геморрой» мне, вроде бы как и не нужен, я снова «выволок» спасённого «наружу» и снова вернулся в Стазис. Правда, на этот раз, мысленно отмерил расстояние в пять километров от «импровизированного госпиталя».

Как говориться — «меньше знаешь — крепче спишь». Правда, не в моём конкретном случае. Так как сведений о загадочной и, при этом, находящейся хрен знает где «лакуне», было с гулькин нос. А по происхождении чудодейственной медицинской техники можно было только догадываться.

Но, тем не менее, все условия конспирации были соблюдены. Принцип «мухи отдельно, а котлеты отдельно» тоже, как будто, присутствовал. Так что я, немного поразмышляв, завязал гофрированный хобот противогаза узлом. И, освободив таким образом вторую руку, начал действовать.

Перетаскивая пострадавших, я заметил странное обстоятельство. И, если из «внешнего», то есть обычного для нас с вами мира в Стазис я мог перейти в практически любую точку оного. То «обратно» возвращался всегда в то же самое место, откуда, так сказать, «стартовал».

«Лучше бы, всё-таки, наоборот». — Механически выполняя нудную, монотонную и, в общем и целом, довольно-таки тяжёлую физическую работу, размышлял я. — «Это ж как здорово бы было… Вошёл в межпространственный континуум здесь. А выбрался, к примеру, где-нибудь в Подмосковье…»

Но — увы. Из нашего мира я мог попасть в практически в любую точку, казавшегося мне бесконечным, Стазиза. А вот обратно — хуй. То есть, прошу прощения, для меня, по крайней мере, в нынешнем состоянии, это не представлялось возможным.

Ну а, так как межмировое пространство являлось, бескрайним, чёрным и безмолвным «ничто», весёлого в этом было мало.

Хотя польза от этого, как ни крути, была. Во-первых — места много. «Разбросать» ""объекты можно так, что никто и не будет догадываться о существовании друг друга.

«Захомячить», опять таки, всякой херни можно столько, что просто голова идёт кругом.

Тут мои мысли дали сбой. И, аккуратно укладывая очередного спасённого, я понял, что рассказывать кому-либо и, тем более, демонстрировать невесть откуда появившуюся у меня новую способность, нельзя ни в коем случае.

Медкапсулы отберут. А меня самого, посадят в клетку. И буду, до конца дней своих, работать эдаким «паромщиком». Переправляя нужные «большим людям» грузы, «из пункта А в место Б».

А, учитывая, что для того, чтобы перенести в Стазис что-нибудь, требуется моё непосредственное физическое воздействие то, плюс ко всему, придётся подвизаться ещё и в качестве грузчика. Причём делать это под прицелом автоматов и в, прямо скажем, ну о-очень некомфортных психологических условиях.

Бесспорно, рано или поздно я вывернусь. Охрану, приставленную ко мне перебью. «Кураторов», фигурально выражаясь, «подвешу за яйца». Но, ведь мудрый человек отличается от просто «умного», что «уловно-умный» с лёгкостью выберется из любой ситуации. А более рассудительный, умеющий думать и просчитывать ситуацию, в неё просто-напросто не попадёт.

Войдя в некое подобие рабочего ритма я переправил в Стазис весь свой взвод и потерявших сознание пожарных. Перетащил пострадавших учёных. Немного отдохнув и отдышавшись, двинулся дальше и «зачистил» этот и следующий этаж.

Очень кстати, на стене коридора обнаружил стеклянный шкаф, наподобие пожарного щита, в котором имелись новенькие противогазы.

Так что свой, отслуживший я выбросил. И напялив на голову свежий, закончил начатое. А когда убедился, что в здании не осталось никого, с лёгкой душой и чистой совестью, спустился по лестнице и вышел из корпуса.

Где был встречен недовольной физиономией полковника, которого заранее определи как матёрого КГБиста.

— Почему один? Где остальные? — Резко и, как показалось с подозрением поинтересовался он. И, глядя на мою, скрытую противогазом морду, задал самый, на мой взгляд, скараментальный вопрос. — Как фамилия?

«Да уж… Засада, бля»! — Начиная паниковать, подумал я.

А бравый полковник, чуть ли не бья копытом от нетерпения, продолжил лезть в жопу без мыла.

— Да чё молчишь? Язык проглотил, что ли? — И, протянув руку, попытался раскрыть моё инкогнито и стащить противогаз с моей, пока ещё законспирированной морды. — Да, сними ты эту галошу!

Мысли заметались испуганными зайцами. И совсем не горя желанием что-нибудь объяснять и, тем более, явить пред светлые очи большого начальства мою растерянную физиономию, я не придумал ничего лучше, чем врезать полкану по челюсти и, повернувшись на девяносто градусов, дать стрекача.

Немного боясь, что кто-нибудь сдуру пальнёт в спину.

Но, к счастью, добежать угла здания было делом нескольких секунд. А дальше я со всех ног припустил к бетонному, поверху опутанному колючей проволокой, забору. И, оставляя на ржавых шипах клочья формы и куски собственной, многострадальной шкуры, ломанулся в лес.

«Да уж… младший лейтенант Петров, он же рядовой Васин. Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал…» — Отмахивая километр за километров, печально размышлял я. Как говориться, куда ни кинь — всюду жопа…

Правда, утешало то, что официально меня здесь не было. Де-юре я сейчас валялся под одеялом в казарме и досматривал десятые сны. А в спасательной операции принимает участие, отлёживающийся где-то в каптёрке, и баюкающий сломанную челюсть, дембель Нехайло.

Первой мыслью было вернуться в часть. И, заняв своё законную кровать, сделать морду клином и попросту не отсвечивать. Проблема была лишь в том, что я просто-напросто не знал, где эта самая часть находится. Так же, как и местоположение этого, будь он трижды неладен, Научно Исследовательского Института.

В обоих случаях, что в место «военной дислокации», что сюда, нас доставили в закрытом грузовике. Гаджетов с Джи-пи-эс и Системой Глонасс (опять незнакомые термины!) не выдавали. И уж точно, никто не озаботился вдумчивой лекцией, с подробным описанием географических координат и, досконально объяснённого простым солдатам, маршрута.

Привезли, как баранов. Кинули, практически на убой. А ты крутись, как можешь.

Вот, собственно, я и вертелся.

Правда, пока что, ни к чему хорошему это не привело. Но, если всё-таки успокоиться и рассмотреть ситуацию под другим углом, то — я в этом на сто процентов уверен! — окажется что всё, в общем и целом, не так уж и плохо.

Имени моего, я имею в виду, настоящего, в части никто н знает. «Морду моего лица» отоваренный по челюсти полкан не видел. Так что, под подозрением все тридцать человек из «нового» и бывшего так недолго «моим» взвода.

Ну а, «палиться» и доставать из Стазиса спасённых, а глазах у представителей власти — это прямой путь, обеспечить себе до конца дней жизнь в клетке.

И никакая, физическая сила и изворотливость не помогут. Так как одиночка, пусть даже чуть более шустрый и обладающим эдаким межпространственным «схроном», против Системы не выстоит.

«Так что, в общем и целом, „слинял“ я правильно». — Огибая очередные заросли кустарника, утешал себя я.

Осталось решить, что делать со спасёнными. После разжиться деньгами и, как понимаю, «рвать когти» как можно дальше от славного, и увы, на такое короткое время приютившего меня, прекрасного города Свердловска.

Если со всей дури куда-нибудь бежать то, по теории вероятностей где-то да окажешься. Не будем вспоминать про пресловутую «тысячу обезьян». Которые, хаотично нажимая на клавиши пишущих машинок, вроде бы могут случайным образом сочинить «Войну и Мир». Или там речь шла о миллионе особей? Честное слово, не помню. Но, не суть

Кстати, «Война и Мир», если кто не знает, это такая, жутко толстая эпопея, в двух, вроде бы томах, описывающая жизнь и «душевные переживания» паразитирующей прослойки общества девятнадцатого века.

Которые не сеяли, не пахали. Ничего не производили из так нужных для существования людей материальных ценностей. Но — вот парадокс! — жили при этом припеваючи. Жрали от пуза, ходили на балы и выёживались друг перед дружкой «по страшной силе». И, при этом, ещё «страдали».

Ладно, хрен бы с ними, литературными ублюдками, чьи прототипы давно канули в Лету. У меня тут, между прочим, проблемы посущественней имеются.

И первая, и самая наиважнейшая — что делать со многими десятками находящихся на грани смерти тел, лежащих в том самом загадочном «нечто», попадать куда так внезапно и неожиданно научился я?

Ну а «второй» и дальнейших по списку, требующих решения загадок, я в общем и целом, практически не боялся. Тем более сейчас, когда в моём полном распоряжении оказалась такая, во всех отношениях замечательная штука, как личный межпространственный континуум.

Это ж любую падлу, вставшую на моём пути, ликвидировать не обязательно. Просто затащить в Стазис и… перенести потом, куда-нибудь подальше. Ну и, по мере необходимости отоварить по кумполу, куда ж без этого! Безусловно, исходя из степени агрессивности и общей ненависти к моему, такому прекрасному и замечательному во всех отношениях, организму.

Короче, на моё дебильное счастье, этим самым, рандомно (блядь, простите за мой французский, опять незнакомое но, абсолютно понятное мне слово) выбранным судьбой препятствием, оказалось шоссейная дорога.

Совершенно пустынная по тёмному времени суток но это, как ни крути, было к лучшему. И у любого, при виде молодого, хлопчика, который выбрался на обочину из леса, первым делом появилась бы мысль о том, что видит перед собой сбежавшего откуда то и явно не дружащего с законом, субъекта.

Ибо не носятся юные парни по зарослям. Тем более ночью и с заполошным выражением на растерянной морде.

А, если учесть, что снизу на мне были военные брюки с кирзовыми сапогами, а торс был укутан в больничную пижаму то, скорее всего, примут или за беглого зека или за недавнего обитателя психушки. И, посмотрев на мою налысо постриженную голову, любой здравомыслящий и заботящийся о собственном здоровье водтитель, просто проедет мино.

Ну, а затем, и я уверен в этом на все сто процентов, сообщит «куда следует».

И на меня снова устроят облаву и станут преследовать, как загнанного зайца. Что ни есть хорошо и, вот честное комсомольское слово, на хуй никому не нужно.

Поберегу-ка я нервы будущих «добрых самаритян», которые довезут меня до Свердловска. А так же психику больших и малых начальников и ноги служивых, что, к гадалке не ходи, направят на мою поимку.

В общем, слегка покумекав и прикинув хуй к носу (прошу прощения, попытавшись проанализировать и как следует обдумать сложившиеся вокруг меня обстоятельства и, естественно — куда ж без этого! — немножечко спрогнозировать будущее) я почесал в затылке и «вернулся» обратно в Стазис.

Для того, чтобы заняться временной мародёркой и, на — очень на это надеюсь! — короткий и непродолжительный промежуток времени позаимствовать у кого-то из спасённых гражданскую одежу.

Ну, и немножко наличности. Так как, и я, кажется уже упоминал об этом, в современных реалиях можно жить без руки, без ноги. И даже (и в этом ваш покорный слуга раз за разом весьма успешно убеждает себя и всех окружающих), без головы ну или с полным отсутствием мозга. (В бестолковку я ем, помните? И ещё на ней красиво сидит форменная фуражка!). А вот без денег жить нельзя.

В общем, потратив некоторое время, я обзавёлся «цивильным прикидом» и и разжился несколькими купюрами и горстью мелочи.

Денег было не много но, как раз эти скромные, рубли, трёшки и пятёрки очень существенно облегчали мою задачу, добраться до Свердловска. Чтобы забрать хранящуюся в квартире заначку, и уж потом, так сказать «во все оружии», отправиться куда глаза глядят. Колеся поистине бескрайние просторы нашей необъятной Родины и, попутно, скрываясь от закона и правосудия.

Я окинул взглядом лежащих без сознания людей. Так как присесть было негде, а до канистр, среди которых имелись и пустые и их можно было использовать в качестве табуретки добираться было лень, просто «постоял на дорожку».

И, сотворив Святой Круг и искренне и от всей души попросив помощи у Создателя, сделал шаг «наружу».

КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ КНИГИ.