Мастер из качалки

Глава 21

Я с удивлением перевожу взгляд с цзянши на своего верного напарника. Ну ведь непохож же ни разу — да смазливый, но рожа-то мужицкая. Да и учится брат Ян Гэ не где-нибудь, а в самом Мудане — а там, как известно, девок нет. И теперь, после рассказа Большой белой обезьяны я даже знаю почему. Видать, бывшая жёнушка Ху Ли так загнобила своего благоверного, что он во избежание повторения этих событий закрыл женщинам вход в свою секту. Так что, как ни посмотри, а Ян Гэ просто не может быть женщиной, по определению.

— Да нет какая из него женщина, — отмахиваюсь я от цзянши. — У него от женщины только грудь.

— В центральном Лояне есть поговорка: если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, скорее всего, это утка.

Да я бы и сам с этим согласился, если бы не одно но. Лицо Ян Гэ хоть и выделяется своей красотой, но при этом обладает ярко выраженными мужскими чертами. Так что здесь цзянши ошибся, Ян Гэ — точно мужик.

А хотя чего этого я его отмазываю? Пусть сам за своё мужское постоит.

— Эй, Ян Гэ, ну хоть ты ему скажи…или покажи. А то и правда непонятки какие-то…Ян Гэ? — окликаю его я.

Но мой брат по секте отчего-то не спешит отвечать. Вместо этого он со злостью и страхом смотрит на цзянши.

— Это ведь маска секты Безликих, верно? — зачем-то указывает на своё лицо незнакомец. — Дорогущая вещица. Но ты не бойся, после того как я вас убью, то аккуратно отделю её от твоего настоящего лица.

«Настоящего лица…» — мысленно повторяю я про себя. А затем точно так же мысленно бью себя кулаком по голове.

Ну конечно! И как я сразу не догадался? А ведь ответ всё это время лежал на поверхности, но как представитель иного мира я просто в упор его не видел. Это же вполне логично! Раз уж в этом мире есть место таким вещам как ци, то почему бы и другим чудесам не существовать? Например, тем же волшебным маскам, что могут скрыть лицо носителя от посторонних.

Но тогда получается, что мой названый брат Ян Гэ и не брат мне вовсе, а…сестра?

Брат, сестра — да какая разница? Нашёл о чём думать в столь важный момент. Да нас же сейчас убивать будут, а я тут стою рассуждаю о гендерных вопросах! И вообще, что-то я окончательно запутался. Ладно эта девчонка меня смогла провести, уроженца другого мира. Но разве умудрённые жизнью братья-наставники Чой и Дой могли не заметить подмены? Нет, здесь явно что-то не то…

— Ну, и с кого же мне начать? — цзянши по-хозяйски откидывается на стуле и вытаскивает из-под стола меч в красных лакированных ножнах.

Он вольготно кладёт меч на стол, а после закидывает туда же ноги. Его глаза с каким-то извращённым интересом перебегают с Ян Гэ на меня и обратно, он словно бы выбирает жертву. Ну а я в этот момент не могу оторвать глаз от его ног, точнее, от сапог, что на них надеты. Весьма знакомых сапог…

— Откуда они у тебя? — киваю я на его обувь.

— Снял с главы деревни, — как ни в чём не бывало отвечает он.

— А сам он где?

— Валяется где-то на заднем дворе, вместе с остальными.

— Вместе с остальными?

До меня постепенно начинает доходить, о чём он говорит, но я просто отказываюсь в это верить.

— Ну конечно, я же их всех убил, — спокойно произносит цзянши.

Он говорит об этом, как о чём-то само собой разумеющемся. Словно в его словах нет ничего необычного или предосудительного. Будто он не только что признался в массовом убийстве, а заказал у официанта чашечку кофе.

От неожиданности я впадаю ступор.

— Как это всех убил?

— Просто взял и убил, — пожимает он плечами. — Порубил их всех мечом.

«Порубил мечом» — повторяю я про себя.

От этой фразы меня будто распирает изнутри. Я чувствую, как откуда-то из самых глубин моего естества рвётся такая волна злобы, что мне самому на мгновение становится страшно.

А ведь судя по голосу он и правда ничего не испытывает. Он убил по меньшей мере с десяток человек, но в его словах нет ни капли раскаяния, одно равнодушие. Как он вообще может так себя вести? Пусть я не знал всех этих людей лично, но хорошо запомнил, как по-доброму они отнеслись к Ян Гэ, с какой доброжелательностью смотрели на меня и как их староста привечал нас у себя дома. И даже после того, как я позорно облевал его драгоценные сапоги, он не сказал мне ни единого дурного слова.

Здесь жили простые, добрые люди, не желавшие никому зла и вот теперь они все мертвы. А виновный в их смерти даже не осознаёт, что натворил и от этого мне лишь ещё сильнее хочется его проучить.

Я и сам не замечаю, как мои кулаки сжимаются…Оказавшись под заботливой опекой секты Мудан, я как-то разом позабыл о том, в каком мире нахожусь. И теперь мне об этом напомнили, причём весьма неприятным способом.

Похоже, наши с Ян Гэ приключения заставили меня позабыть о том, чем же на самом деле является Мурим.

Больше не думая о последствиях, делаю несколько шагов вперёд и замираю неподалёку от стола.

— Су Чень остановись! Назад! — пытается вразумить меня Ян Гэ. Но его слова пролетают мимо моих ушей.

Сейчас есть только я, тот парень за столом и полметра, что нас разделяют. Поэтому вместо того, чтобы отступить, я указываю пальцем на меч в лакированных красных ножнах, что покоится на столе.

— Этим мечом? — уточняю я.

В этот момент мой голос тих и спокоен, как океанский бриз. В нём как и в словах цзянши нет и намёка на яркие эмоции. Но в отличие от того же цзянши это спокойствие напускное, в моей душе бушует настоящий шторм.

Убийца переводит взгляд на меч. И когда он отвлекается, я наотмашь бью его по лицу.

ХР-Р-Р-Р!!! — кулак с мокрым хрустом впечатывается в бледное лицо. Я ощущаю, как его нос сминается и проваливается куда-то внутрь, а само лицо будто обволакивает мой кулак. Чувство такое словно я погружаю руку в нечто липкое и тёплое. Но это ощущение мимолётно — я даже не успеваю как следует его прочувствовать. А в следующее мгновение развалившийся за столом цзянши отправляется в полёт вместе со стулом, на котором до этого сидел.

Сделав двойной кульбит, он отлетает к противоположной стене, сталкивается с ней, отчего по всему дому пробегает заметная дрожь, а после с громким треском проделывает в деревянной стене брешь…

— Су Чень бежим, — подскакивает ко мне Ян Гэ.

Она хватает меня за рукав и тянет за собой, но её скудных силёнок не хватает даже для то, чтобы сдвинуть меня с места.

А тем временем из пролома появляется цзянши. Он как ни в чём не бывало перешагивает через разломанные в пух и прах доски, чтобы снова оказаться в главном зале.

— Хороший удар, — гнусавым тоном произносит он. Его нос так и остался там, куда я его загнал, внутри черепа.

— Будь я обычным человеком, то наверняка бы умер, — продолжает гнусавить цзянши.

— Это хорошо, теперь я точно знаю, что тебя таким не убить.

— Ты это к чему? — настороженно спрашивает он.

— Да так, просто хочу кое-что проверить.

Я на мгновение перевожу взгляд на свой правый кулак. С него содрана кожа и капает кровь, но я почему-то совсем не ощущаю боли. Скорее даже наоборот. Когда я вижу, что сотворил этим кулаком, меня посещает небывалое умиротворение. Похожее чувство я испытывал лишь единожды, сидя там на холодном каменном полу у подножия дворца мудан. Но даже тогда оно было лишь блёклой тенью того, что я испытываю сейчас.

— Так вот как она чувствуется эта ваша истинная гармония, — негромко произношу я. — Только почему я почувствовал её именно сейчас? Ни после медитаций и уединений, а когда применил силу…

— Чего это ты там бормочешь⁈ — ещё сильнее настораживается цзянши.

— Точно — силу!

Как там говорил мастер Хао: совершенство — это достигнутая простота. А ведь для меня нет ничего проще, чем применять силу. Всю свою жизнь что прошлую, что нынешнюю я только и делал, что копил в своих мышцах эту силы и выплёскивал её наружу. Поначалу я делал это, чтобы нравиться девушкам. Затем, чтобы уважали парни. После — для здоровья. А затем я просто потерял цель и…качался ради того, чтобы качаться. Похоже, это и есть то, что местные называют достигнутой простотой. И какое же это всё-таки прекрасное чувство. Я словно отбросил всю лишнюю шелуху и предстал перед этим миром таким, каков я есть. Без надуманных устремлений, рамок и идеалов.

— Сапоги, — произношу я, глядя ему в глаза.

— Что⁈

— Сними их.

— Это ещё зачем⁈ — у цзянши начинает дёргаться глаз.

— Как зачем — чтобы кровью не заляпать. Они дороги мне как память.

— Кровью? Разве что твоей, са-са-са, — пытается он выдавить из себя нечто похожее на смешок.

И тут я замечаю, как на лбу цзянши проявляется какой-то замысловатый угольно-чёрный иероглиф, а его самого окутывает призрачная дымка. То, что это ци я понимаю сразу, а вот то, что происходит дальше, просто не укладывается у меня в голове. Силуэт цзянши вдруг «размывается» в пространстве и в следующее мгновение он оказывается рядом со мной. Его скрюченная на манер птичьей лапы ладонь устремляется к моей груди…

— Твоё сердце будет моим!

Губы цзняши растягиваются в усмешке. Он уже готов праздновать победу.

Неужели это конец? — удивляюсь я, как вдруг откуда ни возьмись появляется ещё одна рука. Тонкая и нежная.

Раскрытая ладонь мягко касается «птичьей лапы» и в последний момент отводит ту в сторону. Когтистым пальцам лишь слегка удаётся зацепить мою грудь, но даже так они распарывают халат вместе с исподним и оставляют на моей груди пять неглубоких царапин.

Кажется, пронесло! Нет ну как же он…тьфу, то есть она вовремя. Ещё бы чуть-чуть и в моей груди зияла бы глубокая рана.

Спасибо тебе Ян Гэ! — мысленно благодарю я свою спасительницу, а вслух между тем произношу нечто совсем иное:

— Ты это извини, но я не по мужикам. И вообще, моё сердце принадлежит качалке!

С этими словами я снова впечатываю кулак ему в лицо. Раздаётся смачный шлепок и цзянши в очередной раз отправляется в полёт. Кувыркаясь, он пролетает через всю комнату и с громким хрустом проделывает ещё одну дыру в многострадальной стене.

Ну и ну, этак мы весь дом разрушим, пока этого гада прибьём. А в том, что нам придётся его именно прибить я уже не сомневаюсь. Эта кровожадная сволочь так просто нас не отпустит. И что хуже всего — справиться с ней будет не так-то просто. Уж не знаю, каким чудом Ян Гэ смогла заблокировать атаку цзянши, но мне такое пока не под силу. Я попросту не поспеваю за его молниеносными движениями. А если бы и поспевал, то вряд ли смог бы переиграть его на его же поле. Всё же тягать железо и драться с превосходящим тебя по силам противником — это далеко не одно и то же. Эх, как же мне повезло, что у меня есть такой напарник как Ян Гэ. Если бы не его Шелковая ладонь, то со мной наверняка было бы покончено.

Шелкова ладонь…хм, а это идея!

— Эй, Ян Гэ, — ухватив Ян Гэ за талию, я слегка приподнимаю её и ставлю перед собой. — Будь моим щитом!

— Что, но я…

— Да знаю ты женщина и так нельзя…

— Да я не об этом придурок! Я не смогу долго его сдерживать!

— Об этом можешь не переживать, просто положись на меня.

А тем временем, пока мы мило болтаем, в зал возвращается покрытый древесной пылью цзянши. На месте его лица мне удаётся разглядеть лишь пару глаз и два ряда зубов — всё остальное превратилось в сплошное месиво.

— Хороший удар, — шамкает он разбитыми в хлам губами. — Должно быть, ты вложил в него немало ци.

— Ци? — вполне искренне удивляюсь я. — О чём это ты? Я просто взял и ударил.

— Не держи меня за дурака!

— Да нет, говорю тебе, — развожу я руками. — Я ведь даже не знаю, как пользоваться этой вашей ци.

— Не лги мне! — его оранжевые глаза уже пылают от бешенства. — Тогда почему твой второй удар был куда сильнее первого⁈

— А! Так это разминка.

— Разминка? — удивлённо переспрашивает он.

— Ну да… Разве ты не знал, нагрузку нужно наращивать постепенно? А иначе ты можешь себе навредить: потянуть связки, повредить суставы или вовсе порвать собственные мышцы. И, кстати, тот второй удар тоже был разминочным.

— Разминочным? — впадает он ненадолго в ступор, а после буквально «взрывается». — Да что ты, культ тебя побери, такое несёшь⁈

Вокруг него снова появляется та самая дымка.

Сейчас начнётся! — только и успеваю подумать я. А уже в следующую секунду цзянши вновь оказывается передо мной. Ну или, точнее, перед Ян Гэ. Впрочем, это уже не важно. Как только я заметил серую дымку, то первым делом занёс кулак для удара. Так что теперь мне остаётся лишь запустить его в чью-то мерзкую рожу…

— Второй раз это не сработает! — кричит цзянши и сразу две когтистых ладони устремляются к нам с Ян Гэ. Одна «птичья лапа» несётся к горлу моей напарнице, а вторая целит мне в глаза…И что хуже всего на этот раз Ян Гэ за ними не поспевает. Если она и сумеет отбить эту атаку, то лишь наполовину, а значит, я вскоре лишусь зрения…

Похоже, это конец! — проносится страшная мысль у меня в голове. Вот только вместо того, чтобы попытаться увернуться, я вкладываю ещё больше сил в удар и зачем-то бью в ответ…

— ПИ!!! — раздаётся откуда-то снизу.

Ох, а ведь я совсем про него забыл!

Внезапно цзянши как-то неловко заваливается набок и его хищные пальцы вместо того, чтобы с корнем выдрать дорогие моему сердцу глаза проносятся у моего виска. Я чувствую, как когти цзянши цепляют скальп, оставляя за собой нечто тёплое и липкое. А в следующее мгновение мой кулак снова влетает в его открытое лицо…Ну или то, что от него осталось. И на этот раз одним полётом всё не ограничивается. Ещё до того как его отбрасывает в противоположный конец помещения, я замечаю, как шея цзянши выворачивается под совсем уж неестественным углом. Теперь при желании он с лёгкостью может заглянуть себе за спину.

Вот теперь точно конец. С такими травмами долго не живут…Хотя о чём это я? Он же мертвец!

И стоит мне только об этом подумать, как эта неубиваемая тварь снова поднимается во весь рост. И при этом ни сломанная шея ни свисающая набок голова будто бы совсем его не тревожат. Зато я замечаю ещё кое-что неожиданное, он начинает прихрамывать на левую ногу.

— Похоже, ваша ручная зверушка перегрызла мне связки, — как-то чересчур спокойно произносит цзянши. При этом его оранжевые глаза с неким извращённым любопытством поглядывают на крысу у наших ног. — Как интересно. А ведь я даже не заметил её присутствия. Откуда она у вас. Хотя неважно. Я просто заберу её себе, когда с вами будет покончено.

— Да у тебя денег не хватит ее прокормить, — подначиваю я его. — И вообще, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

— Не знаю, что это значит, но если ты вдруг решил, что у вас есть шанс на победу, то ты глубоко заблуждаешься. Мы ещё даже ничего не начинали.

О чём это он? Да на его лице ведь живого места нет. Ещё пара таких ударов и я просто снесу его голову с плеч и тогда уже будет неважно зомби он или нет. Даже мертвец, лишись он внезапно головы, будет чувствовать себя не очень комфортно.

— Разве девчонка тебе не сказала? — тем времнем продолжает цзянши. — Я старший ученик и ци у меня куда больше, чем у вас двоих вместе взятых. Оба моих даньтаня до краёв наполнены жизненной силой. А ещё я не очень хорош в ближнем бою…

О чём это он…

Додумать эту мысль я уже не успеваю, цзянши снова покрывается серой дымкой и в мгновение ока исчезает с наших глаз. Ожидая чего-то подобного, я заношу кулак для очередного удара. Вот только пустить его вход на этот раз мне не удаётся! Цзянши оказывается совсем не там, где я ожидал. Он появляется не рядом с нами, как прежде, а с противоположной стороны стола. Неподалеку от своего меча!

— Ну вот и всё, — рука цзянши касается красных лакированных ножен. — Время умирать…