Мастер

Глава 5

Когда я пришла в себя, солнце уже зашло. За окном все обняла непроницаемая тьма. Маленькая масляная лампа слабо освещает комнатку.

Осознав, что мыслю ясно и не чувствую боли, осмотрела руку. Стоило чуть дернуть повязку, как та спала. Взору открылась чистая кожа, а кумихимо теперь не зверски изорван, а аккуратно скручен и практически врос во внутреннюю сторону руки.

— Это ещё что? — пробормотала я.

— Он набирается сил, — ответил Наода.

Вздрогнув, сообразила, что он тоже находится в комнате, просто сидит на циновке в углу и просто молча наблюдает за мной.

— Набирается? — повторила я, не совсем понимая смысла сказанного.

Наода кивнул:

— Всё, что дарят Кодай-но, пусть и проклятые, остается навсегда. В каком виде — другой вопрос. Но от кумихимо ты не избавишься.

Я натянула рукав пониже.

— И не собиралась, — проворчала, поднимаясь на ноги.

Как ни странно, уголки губ Наоды дрогнули в едва заметной улыбке.

— Хорошо. Можешь идти.

Я подняла с пола катану, так как лежать с ней было совершенно неудобно.

— Не проводишь?

В ответ — тишина. На другое я не рассчитывала, но попытаться стоило. Я честно не могла определиться: нужен ли мне такой сопровождающий, как Наода. Тут он бинтует мою раненую руку, но где гарантия, что через минуту не снесет голову? Не доверяю людям, которые молчат и улыбаются. Значит, скрывают всё, что могут. А оно мне надо? Нет.

— Миру-то-минай сам выйдет за тобой. Здесь уже достаточно пролилось твоей крови.

— То есть, меня тут не лечили, а просто делали приманкой?

На мгновение в глазах Наоды проскользнуло нечто такое, что заставило нахмуриться. Ему это тоже не нравится? Выполняет просто указание мастера Ру?

Но тут же его лицо стало невозмутимым, а потом последовал кивок.

Вложив катану в ножны, я шутливо отсалютовала.

— Спасибо за лечение. Я чувствую себя намного лучше, передавай привет дедушке.

И вышла из домика, не оборачиваясь, потому что даже спиной чувствовала: смотрит, только сделать ничего не может.

Дверь закрылась с тихим скрипом. Несмотря на приближение ночи, я испытывала ни капли страха. Отвары Наоды что-то сделали с телом, а мозги встали на место сами. К тому же ученица я Шамана Ночи или где? Мне как раз яркое солнце не помощник, тут только звать Тех, Без имени и цепляться за лунные лучи.

От домика расходились в разные стороны тропинки, я задумчиво посмотрела на все, прикидывая, какую выбрать.

Миру-то-минай опасен тем, что на него нельзя смотреть. Прямо как на одно легендарное чудовище, живущее у морских скал. Вспоминается миф из прошлой жизни, надо же. Там это чудовище поборол герой в крылатых сандалиях, потому что у него с собой был зеркальный щит.

Зеркальный… Ничего подобного у меня нет. И подействует ли это здесь? Но вот не смотреть на Мирунгшу — это идея. С другой стороны, как сражаться, если не видишь врага?

Углубившись в мысли, я не сразу сообразила, что ноги сами выбрали путь. Луна поднялась в небо и проливала мягкий серебристый свет, превращая верхушки деревьев в седые пирамидки.

— Надо быть внимательнее, — пробормотала себе под нос. — Иначе очнусь на краю безды Ёми.

Какая разумная маленькая кобра.

Я вздрогнула, завертела головой по сторорам, пытаясь понять, где Дайске.

— Выходи и показывайся, а не болтай просто так, — угрюмо произнесла, понимая, что больше не собираюсь никого пугаться.

В голове раздался мягкий бархатный смех. Приятный, кстати, ничего похожего на то, что было раньше.

«Интересно, как он выглядел, когда был Крылатым? — вдруг подумала я. — Сацуджинша говорит, что все Кодай-но были прекрасны. Этого гада, наверное, и хромота не портила».

Мысли были странными, но именно они как следует развеселили. Да так, что на моих губах появилась улыбка.

Ну это уже слишком. Но я помогу тебе.

— Может, для начала выйдешь из моей головы? Не приятнее ли побеседовать с девушкой, глядя ей прямо в глаза… — И добавила еле слышно: — Айскелайша?

В следующий миг даже воздух замер, будто кто накинул морозное покрывало. Ещё немного — лёд зазвенит и осыплется на землю.

Я ждала нового смешка, ироничного молчания… чего угодно, только не того, что в следующую секунду поднимется дикий ветер, меня с силой впечатают в мощный столб дерева и жесткие пальцы сожмутся на горле.

Его дыхание было горячим. Только не так, как пишут в романах про любовь, а реально горячим. Словно жар поднимался от расскаленных углей, что под котлами в мире мертвых.

Ещё так подержит немного, и придется лечить ожог.

Лицо было человеческим, кожа — чистая медь. Глаза черные, только вот смотрят так, что чувствуются невидимые крюки, которыми подцепляется твое сердце и тащится через горло наверх.

Череп абсолютно лысый, слева растет кривой рог. В ушах массивные серьги. И улыбка… Цуми, как на таком лице может быть такая улыбка? Смотришь, и забываешь, как тебя зовут. Она даст фору всем признанным красавчикам империи. Даже при том, что в ней сейчас нет ничего доброго и ласкового, а столько яда, что хочется сплюнуть.

Он склонился ко мне и прошептал:

— Довольна, маленькая безрассудная кобра?

От услышанного не в голове голоса, а на самом деле, вдоль позвоночника пронесся разряд молнии.

С ума сойти.

Острые зубы царапнули мочку уха, я вскрикнула от неожиданности.

Дайске ухмыльнулся и отодвинулся, правда, легче от этого не стало, потому что теперь удалось его рассмаотреть полностью. Строение тела ближе к худощавому, но при этом чувствуется сила и не надо обманываться. Вот эта достаточно костлявая рука меня только что чуть не придушила. А черные когти, которыми увенчаны пальцы, запростро могут пропороть кожу и выдрать кусок мяса.

Из одежды на нём просторная накидка без рукавов, перехваченная узким поясом. Вообще видно, что человеческие тряпки — это так, чтобы просто не являться обнаженным, памятуя, что для людей это пунктик.

Физические изъяны не бросались в глаза. С виду обе ноги были одинаковыми, значит, хромота проявляется только при движении, не давая никаких признаков, когда он стоит.

— Нравится? — невинно поинтересовался Дайске. — Всегда знал, что женщины не могут передо мной устоять. Впрочем… не только женщины.

— Очень смешно, — проворчала я, потирая шею. — Если всех пытаться придушить при первой встрече, то, конечно, они будут падать, чтобы… сбить с ног.

Дайске оперся спиной о ствол большой ели и сложил руки на груди.

— Ценю твою сообразительность. Поэтому и решил, что пора встретиться один на один. Заодно и кое-что подскажу. Наверное.

Вместо того, чтобы сказать всё, что я думаю про его появление, навострила уши.

— А если подробнее?

— Аска, где все уважение к богу? Почитание? Обожание?

— Уважаю, почитаю, обожаю. Так что за подсказка?

Он снова рассмеялся:

— Твоя непосредственность — это нечто.

— Ваша привычка называть себя богом тоже ничего, — доверительно сообщила я, понимая, что язык ляпает впереди мозга, но выдержка стала сбоить. К тому же Дайске уже показал, что не любит уравновешенных покорных.

Он сделал шаг вперед, ещё какое-то неуловимое движение и оказался у меня за спиной. Обвил рукой за плечи, вжимая спиной себе в грудь. Я замерла, поперхнувшись собственным вдохом. Медная кожа обжигала, ещё немного — одежда загорится.

— Тоже верно, — прошептал он на ухо. — Знаешь, как мне давно хотелось поиграть с тобой, Аска Шенгай? Но мои знакомцы из божественной четверки такие зануды — слов не подобрать.

— А… Мирунгша? — еле произнесла я пересохшими губами.

Дайске замер. Я вдруг поняла, что слышу, как бьется его сердце. Удивительное дело. У проклятого Кодай-но, считающего себя богом, есть вещи, заставляющие его замолчать.

— А Мирунгшу я тебе покажу, — чуть холоднее, чем до этого, произнес он и выпустил меня. — Его время уже пришло.

После чего прямо из воздуха достал искривленный меч, больше напоминающий демоническую косу, полыхающую рубиновым пламенем.

Я сглотнула.

Что-то мне это совсем не нравится. Тут только при одном взгляде на эту штуку уже хочется спрятаться куда-то под грибочек. Может быть… попросить Дайске о помощи? А что? Мне хватит на это безумия, а ему интереса. Видно же, что бедняга скучает. Цуми! О чем только я думаю?

— Не жалко его? — спросила я.

Вопрос, скорее всего, останется без ответа, но попробовать стоило.

— Нет, — внезапно так прозвучал ответ, что я едва не втянула голову в плечи. И не орал, но мне показалось, что в ушах аж зазвенело. — Мирунгша утратил все подобие на Крылатых давно. Да и на людей тоже. Ему здесь больше не место.

Я прекрасно помнила, что они были союзниками, которые решили устроить на земле новые порядки, на этот раз благоразумно промолчала, понимая, не время. Поговорить о судьбе государства Кодай-но и тогдашних порядков можно будет за чашечкой рисовой водки… На трезвую я беседы с Дайске-с-костылем не выдержу.

— Пошли, — уронил он.

Во тьме, пылая кровавым огнем, светились его следы и силуэт косы. Не говоря ни слова, я пошла следом. Следовало кое-что обдумать. Сначала посмотреть, какой будет помощь Дайске, исходя из неё определяться, чего он может запросить в качестве благодарности. А ведь обязательно запросит, он не из тех, кто сделает что-то безвозмездно. С одной стороны, хорошо, а с другой… С другой, Аска, ломай голову.

Поначалу мы шли и по лесу, ни капли не отличавшимся от мне привычного. Но потом… потом появился свет. Холодный, с фиолетовым оттенком. В нем было то же гнилостное эхо, что и в городе Сацуджинши. Это у всех Кодай-но?

— Мирунгша ненавидит людей, — тем временем произнес Дайске, поднимая горящую косу выше, чтобы я как следует могла рассмотреть открывшуюся с уступа площадку. — Он считал, что именно они виноваты в его неудаче, хоть сам убедил Карана действовать. Поэтому, превратившись в кайдзю, он долгое время прятался тут. Сначала проклятие пожирало его плоть. Потом — добралось до разума. Он выходил из чащи и убивал. Убивал. И снова убивал. При этом никто не мог догадаться, чьих это рук дело.

Слова, будто капли воды, ударялись в бронзовую чашу, что ставят жрецы в храмах, собирая благословенную росу. Ударялись и звенели. Увиденное не укладывалось в голове. Просто смотришь и не можешь поверить. Мозг отказывается этому верить.

Я облизнула пересохшие губы, не в силах произнести ни слова.

— Мирунгша вил себе гнездо, — хрипло сказал Дайске, опираясь на моё плечо. Волосы шевелило его дыхание. — Гнездо из мёртвых тел.