Ловкость лап

26

Я подрулила к кафе. Немного разучилась переключать передачи, но только раз скрежетнула коробкой и благополучно проехала все знаки «стоп». Пикап я оставила на углу, рядом с переулком, где погибла Агата, чтобы не пришлось выбираться с плотно забитой парковки, поскольку совсем растеряла навыки.

Я много раз видела, как Питер завтракает в этом кафе. Если мне повезёт и я его там застану, то поговорю с ним раньше, чем с Эриком.

Удача оказалась на моей стороне. Питер сидел за тем же столиком, где был, когда в кафе приходила Агата. Я кивнула Клер и прошла к нему. На спинке стула висела кожаная лётная куртка. Я не ошиблась. Именно та, что я видела в доме Агаты.

— Почему Агата вас уволила? — спросила я. Возможно, следовало сперва поздороваться, но я спешила.

Он поднял на меня взгляд.

— А почему вас это интересует?

— Уволила потому, что вы пытались отговорить её оставлять все деньги бойфренду Руби?

— Спрошу ещё раз — а вас это как касается?

Его злость выдавало только подергивание уголка губ.

— Никак, — ответила я. — Но я не хочу видеть Руби в тюрьме за то, чего она не делала. И поскольку я не могу представить другую причину, по которой вы оказались на обеде в честь её освобождения, я подумала, что и вы не хотите.

Он взял свою чашку, сделал глоток и поставил обратно. Потом опять посмотрел на меня.

— Гипотетически говоря, если бы Агата пришла ко мне с желанием оставить все деньги Джастину Андерсу, я очень бы не советовал ей менять завещание.

— Агате не нравилось, когда ей указывают, как поступать.

— Да, не нравилось, — согласился он.

Я сунула в сумку свои перчатки.

— И если она поехала за пределы Мейвилла, чтобы оформить новое завещание — конечно, гипотетически, — кому–то пришлось бы её везти. И, возможно, этот кто–то понял, что она собиралась сделать.

Он понял, о чём я, и выражение лица изменилось. Теперь он смотрел вниз, на стол, сжимая пальцами край своей кружки.

— Вы можете доказать? — спросил он.

— Пока нет.

— Чем я могу помочь?

Я переминалась с ноги на ногу. Прежде чем начинать действовать, надо было поговорить с Эриком.

— Вы можете позвонить адвокату, к которому обратилась Агата. Спросить, не видел ли кто–нибудь, кто её привозил. И если вы что–то найдёте — можете сообщить детективу Гордону.

— Да, могу, — ответил он.

Я надеялась, что так он и сделает. Мне нужно узнать насчёт куртки.

— Зачем вы взяли эту куртку? — я указала на спинку стула. — Я знаю, что она принадлежала брату Агаты. Вы так сильно на неё разозлились?

Я ожидала, что он ответит — это меня не касается. Этого он не сказал.

— Я не брал куртку. Я попросил Дэвида. В последний раз, когда мы с Агатой виделись, в вечер её смерти, она сказала, что моя куртка недостаточно тёплая. — К моему удивлению, его голос был полон чувств. — Она хотела, чтобы я пошёл к ней и взял эту толстую куртку. Я… я отказался. — Он сглотнул комок в горле. — И с тех пор думаю — если бы я согласился, может, она не оказалась бы в том переулке? — Он покачал головой и оглянулся на Клер. — Я должен идти. Мне нужно сделать звонок, — он оценивающе посмотрел на меня. — Не наделайте глупостей, Кэтлин.

Я пошла к стойке. Эрик снова стал похож на себя. Волосы не торчат во все стороны, глаза ясные, исчезли усталость и заторможенность. Он бросил на меня взгляд, и его лицо стало застывшим и жёстким.

— Мне нужно с тобой поговорить, — я старалась, чтобы голос звучал бесстрастно.

— Сьюзен сказала. Сейчас у меня мало времени.

— Вчера вечером я была в «Глотке», — сказала я и без церемоний продолжила: — Ты слышал об этом месте?

Единственное, что двигалось на лице Эрика — глаза. Они прищурились, но смотрели прямо на меня. Он кивнул Клер.

— Подмени меня на минутку, пожалуйста. Мне нужно переговорить с Кэтлин.

— Конечно.

Я вошла за Эриком в его кабинет, стараясь не оглядываться чересчур явно в поисках конверта Агаты. Я его не увидела.

Эрик смотрел на меня через стол.

— Кэтлин, я так понимаю, тебе известно, что я выпил. Ладно, я много пил в вечер смерти Агаты.

— Я не считаю, что ты имеешь отношение к её смерти, — сказала я.

— Но думаешь, что имеет тот с кем я был.

— В общем, да.

Он покачал головой.

— Ты ошибаешься.

— Нет, — я неловко переступила с ноги на ногу.

Он опять покачал головой, но ничего не сказал.

Я сжала кулаки, потом расслабила их, сделала глубокий вздох и сказала:

— Это был Джастин.

Единственное, что выдало Эрика — он на миг отвёл взгляд. Этого было достаточно.

— Вы с Джастином знакомы давным–давно. Когда были ещё подростками, когда оба пили. До того, как Агата спасла вас.

Выражение его лица стало жёстким, губы сжались в тонкую линию.

— Джастин такой же, как ты. Он долго не пил, но что–то заставило его тогда сделать первый глоток, — я сунула руки в карманы.

— Я не знаю что. Может быть, стресс из–за организации лагеря. Или потеря финансирования. На самом деле, неважно, почему он опять начал пить.

Мне хотелось двигаться, походить, но кабинет был слишком мал.

— Эрик, — продолжила я, — Агата умерла прямо на улице. Она этого не заслужила. Такого никто не заслуживает. — Я не могла сдержаться. — А Руби не заслуживает тюремного заключения.

Его челюсти сжались.

— Эрик, прошу тебя.

Он смотрел в сторону, я ждала, молчание затянулось. Наконец, он перевёл на меня взгляд.

— Да, я был с Джастином. И да, он опять начал пить. Он думал… — Эрик запнулся. — Он думал, что может это контролировать. Думал, может пить и не попадать в неприятности. — В каждой чёрточке лица Эрика отражалось страдание.

— Так не бывает, — сказала я.

Эрик медленно покачал головой.

— Ты встретился с ним в «Глотке».

Он кивнул.

— Я пришёл сюда и вызвал такси.

— Зачем?

— Не хотел, чтобы Сьюзен узнала, где я был, или что встречался с Джастином. Теперь это кажется глупым.

— Джастин был пьян?

Он кивнул.

— А ты? Почему ты начал пить?

Он облокотился о стол, провёл рукой по лицу.

— Я заказал колу и попытался привести Джастина в чувство. Он всё говорил, что может пить, и это ему не мешает. Что пьёт уже пару месяцев, и у него всё под контролем, — он потёр губы ладонью, как будто пытался стереть слова. — Я вышел в туалет. А когда вернулся, должно быть, взял не тот напиток.

Он смотрел под ноги.

— Я сделал глоток, и понял… но почему–то не мог… Я не мог остановиться, а Джастин всё говорил о том, как сумел с этим справиться. Я вспомнил, что когда видел его в последние несколько месяцев, он казался вполне нормальным, а значит, у него получилось. — Голос упал до шёпота. — Я взял ещё выпивку. А после уже не мог остановиться.

Он отвернулся. Когда опять перевёл на меня взгляд, голос стал твёрже.

— Мы заказывали ещё и ещё. А потом… я ничего больше не помню.

— Ты не знаешь, как добрался домой?

— Я проснулся здесь, на кушетке. В два часа ночи. Я… я сунул голову в раковину, под холодную воду, а потом пошёл домой.

— Ты говорил с Джастином?

— Да. Он зашёл вскоре после того, как обнаружили тело Агаты, и повсюду была полиция. — Эрик провёл пальцами сквозь волосы на затылке, как будто пытался выдрать. — Он сказал, что мы с ним немного выпили, поговорили о прежних днях, потом вернулись сюда.

— Пешком?

Эрик кивнул.

— На это потребовалось бы не меньше часа, — сказала я. — А ты уверен, что Джастин не брал пикап Руби?

— Я ни в чём не уверен, Кэтлин.

— Мне нужно сказать тебе ещё кое–что.

— Да?

— В ночь, когда умерла Агата, ты спорил с ней из–за конверта?

Он кивнул.

— Ты нас видела, — он указал в сторону зала. — Но не видела, как мы сцепились второй раз. Позже в тот вечер она оказалась на улице. Я вышел, чтобы пригласить её погреться.

— Почему же вы спорили? Что, по–твоему, было в конверте?

Он положил на стол руки. Я видела, что он старается решить, как ответить.

— Эрик, на самом деле, очень важно, что было в том коричневом конверте. Что бы ты мне ни сказал, это должно помочь.

Он с опаской взглянул на меня.

— Ты ведь знаешь?

— Да. — Ходить вокруг да около не было никакого смысла.

Видимо, что–то в выражении моего лица убедило Эрика. Минуту он смотрел под ноги, потом заговорил:

— На прошлой неделе, в понедельник, я забирал Сьюзен после работы. И подслушал, как Агата с Руби спорят из–за конверта. И о ребёнке. — Он наклонил голову и посмотрел на меня. — Мой старик слинял, когда мне было около тринадцати. Я понятия не имею, где он. Кто знает, может, он уже мёртв. Гарри Тейлор хотел знать о своём ребёнке. Я сказал Агате, что она неправа. Я думал, ей стоило дать ему шанс, дать шанс им обоим. — Он вздохнул. — Её это не убедило. Мы стояли вот прямо здесь. Я попытался схватить конверт, и уголок оторвался.

Тот кусочек, что нашёл Геркулес. Я не могла не почувствовать разочарование от того, что у него не было всего конверта.

— Она рассердилась. Сказала, что разочаровалась во мне, — он криво и безрадостно улыбнулся. — И что я сделал? Пошёл и напился. Если бы она узнала, то разочаровалась бы ещё больше.

— Ты ошибся и исправил ошибку. И до сих пор исправляешь. Я думаю, за это Агата гордилась бы тобой.

— Я не пью, — сказал он.

— Я знаю. Сьюзен сказала, ты ходишь на встречи. А Джастин?

— Не знаю. Я говорил с ним только в тот раз. Пришлось отстраниться, если я хотел оставаться трезвым. Но… но я совершенно уверен, что он по–прежнему пьёт. — Он вытер ладонь о джинсы. — И если так, всё, что у него есть, вся его жизнь будет уничтожена.

Я просто кивнула, не говоря того, в чём всё больше и больше была уверена. Что Джастин уже уничтожил чужую жизнь. Жизнь Агаты.