Ловчий желаний

ЛОГОВО РАЗУМА

Развернуться на сто восемьдесят и опустошить магазин штурмовой винтовки журналист не успел.

Выстрел бабахнул раньше, единственный, и если бы это гром грянул среди ясного неба, застигнутый амбой врасплох Фортун изумился бы меньше.

Разворот, благодаря которому он увидел, кто стрелял и в кого, состоялся с опозданием на секунду и нежданно-негаданно поставил его лицом к лицу отнюдь не с собственной погибелью.

Разум продолжает искать спасение в галлюцинаторном бреду?!!

— Этого не бойся. Просто следи за подступами, будь осторожен. У Зоны много рабов, в прямом и переносном смыслах, но этот потомок ящерицы не особо опасен. Вот шатунов бойся, они из человеков сработаны. Всё, что с нами напрямую связано, представляет наибольшую опасность. Для нас же.

Она стояла на опушке леса, довольно далеко от края «каньона», но он расслышал каждое слово почему-то. Если она глюк, то неудивительно, а вдруг не глюк? Тогда у него неимоверно улучшился слух. Но это, конечно, стопроцентно лучше, чем слышать воображаемые слова. Хотя — смотря какие.

Её тело скрывалось в защитном скафандре модели «хамелеон», но шлем она сняла и держала в левой руке, и ветерок ерошил до боли знакомые волосы, в которые он зарывался лицом несколько ночей подряд ещё там, в Предзонье. Невероятно далёком уже.

В правой руке она держала здоровенный автоматический пистолет, кажется, «кольт» неслабого калибра. Из такого не только мелкую живность — и человеков валить можно.

Некто напоминающий крокодила валялся гораздо ближе. Не останови этого монстра выстрел, метко угодивший в затылочную часть башки, он одним прыжком достал бы спину человека, столбом торчащего у края обрыва. Теперь дохлый полутораметровый «ящериц» с шестью длинными лапами, похожими на собачьи, угрозы для жизни действительно не представлял.

— Как тебе моя обнова? — Она уже неторопливо шагала к журналисту, когда он поднял глаза от несостоявшейся хвостатой амбы. — Трофейный скаф, перепал по случаю. Я вообще-то чёрный цвет предпочитаю, как ты мог заметить, но от твоего с каждым днём заострявшегося зрения надо же было как-то защищаться.

— Ле-еа… почему ты меня бросила? — едва слышно прошептал он. Она тем не менее расслышала. У неё тоже слух обострился немерено? Или здесь воздух такой, аномально звукопроводящий…

— Здра-асьте! Я? Да ни в коем разе! Не обязательно ведь рядышком под ручку фланировать, чтобы провести до финиша. Я тебя разбаловала в Предзонье, на радостях не отлипала. Надо было срочно исправлять ошибку. Новичок должен со всего маху рожей в реальность Зоны треснуться, чтобы уловить суть. Если человек сам не врубится, как выжить, самый продвинутый курс молодого бойца ему не поможет… Ну и удачливость твою протестировать хотелось.

— Неужели нельзя было хоть словечко на проща… Теперь она была ближе, чем убитый монстр. Но вплотную не приблизилась, и это было хорошо. Пока что.

— Всё, что нужно, ты слышал. Не помнишь разве, я говорила, что шепну слово нужным человечкам. Чем ты слушал!… Твоё счастье, что недостаток опыта и сообразительности компенсируется энергичностью, напором и решительностью. Живчик прямо, ноги в руки — и сразу в Зону.

— Так… это ты подослала Супермакса?

— Само собой. Достаточно было немножко пошевелить извилинами, чтобы сообразить.

— Я сообразил. Просто как-то не впустил ответ в сознание… Наверно, я слишком сильно к тебе прикипел, как-то сразу, и поэтому сильно недоумевал, почему ты себя так повела. Значит, и кабану полбашки ты снесла? А Братан откуда взялся?

— Ага. Братана организовать было сложнее, чем подстраховать растяпу своевременным выстрелом, но я справилась. И с организацией карательной экспедиции… У меня, знаешь ли, тоже свои особые отношения с зонной удачей. Прежде чем ломиться мир спасать, ты конкретного человечка научись холить, нежить и лелеять. Эти слова, кстати, именно к тебе относятся… Фортун, придумали же такое имечко!

Она фыркнула пренебрежительно. По этому поводу он ничего не сказал, ему и самому не шибко нравилось. Однако всё-таки гораздо лучше, чем Крыс!

— Противостоять аномальной энергии мы способны только потому, что способны любить. В этом основа нашего иммунитета. Выбросы и спады так называемой злой энергии — мыслительный процесс Зоны, всплески ярости или гнева и периоды спокойных раздумий. Пульсации её разрушительной ненависти. Она многое чувствует. Только вот любить не может.

— Ты о ней говоришь, как о… живой?

— А ты что, до сих пор… э-э… не впустил ответ в сознание? Вот тугодум… Она и есть живая. О, ещё и какая живая! Подвижная и непоседливая, хотя вроде на одном месте торчит. Но умом резвая — жуть! Как и положено растущему ребёночку.

— Чем-чем резвая?!

— Не прикидывайся, что ослышался. Оно не просто живое. Разумное. Только ещё очень маленькое, в смысле, младенчик. Дитё дитём. Крушит и ломает всё, что попадётся. В устройстве мироздания пытается разобраться, я так думаю.

— Она?!

Уже не «Фортун», а снова Ник обернулся к чёрным «холмам», темнеющим за широким рвом, которые он так и не успел заснять крупным планом в деталях, и растерянно уставился на них.

— Оно, то есть… или он… — пробормотал Котомин. Сознание отказывалось воспринимать как правдивый ответ слова, произнесённые Леа.

Но ведь проводница просто не могла настолько изощрённо над ним издеваться! Не для того же она вела его сюда, чтобы теперь злобно прикалываться.

— Привычнее — она. Но там, — проводница встала рядом с ним и тоже смотрела на оплывшие, сглаженные горушки бетона, в скопление которых превратилась злополучная Станция, — её нет в принципе. И тебе на ту сторону перебираться совершенно не обязательно. Не ходи дальше, не доставляй радости тем жучкам внизу… Человеку на том берегу нечего делать. То, что желающие ищут, не там находится. В эпицентре человеческие желания… не в том смысле исполняются. Если она тебя захочет услышать, то сделает это в любом месте себя.

— То есть?… — Ник повернулся к Леа и наконец-то решился посмотреть ей прямо в глаза.

— Это антропоцентрическое заблуждение, что думалка у ней в самом центре. — Проводница улыбалась, её глаза лучились весельем, и вот такая она Нику нравилась больше всего. Именно такое лицо и такие глаза у неё были в тот миг, когда в номере харьковской гостиницы она предстала перед ним в истинном, не замаскированном обличье. Во всей красе.

— А ч… что здесь?… — заикнувшись, спросил репортёр. Внезапный ужас, что он мог сдуру влезть куда-то не туда, обуял его моментально.

— Здесь у неё скорее жопа. По крайней мере некоторые идиоты, которые туда ухитряются допереться и потом возвращаются, обычно выглядят как вылезшие из жопы. Зона классно устроилась, она всей собой думает. Везде сплошные мозги, точнее, она и есть вся из себя мозг. Мы, получается, в извилинах бродим. Мы тоже её как бы мысли…

Выбравшись из подвала, охотник примостился на уцелевшем, даже не колченогом стуле. Сидя на нём верхом, он смотрел в оконный проём, сохранившийся в половинке стены раздолбанного временем и выбросами дома. Можно сказать, смотрел кино про Зону, сидя в стилизованных под неё кинотеатре и кресле. Там, в прямоугольнике «экрана», продвигалась группка сталкеров. Медленно продвигалась, но слаженно. Послушался Несси его совета. Не стал ждать ночи, а потом и утра, чтобы пройти вдоль Свалки, кишащей бандюками. Обратно повёл пацанов.

Досмотрев пилотную серию «Возвращения молодых», Луч покинул «домашний кинотеатр» и последовал за ними на большущем отдалении. Сомнений не осталось ни малейших: Несси потенциал, причём не слабый.

Этот уникум прямо-таки отталкивал неприятности подальше от себя и своих ведомых.

Луч узрел это, двигаясь на большом отдалении. Именно.

То, что в упор не разглядеть, видно на масштабной картинке. От этой группы исходило нечто незримое, но реальное.

Пси-воздействие на окружающую среду. Оно вызывало специфическое ощущение «тихий гон». Вот очередной пример. Матёрая псевдопсина, на которую группа должна была наскочить, решила свалить в сторонку. Может, чтобы проверить дальние границы своей территории? Но взяла и вдруг резко свернула с тропы, по которой чуть погодя прокралась группа человеков.

И таким вот образом — на протяжении всего пути следования. Какие бы мутные из местной живности ни встречались на пути группы, ВСЕ они тихо-мирно растекались по своим делишкам в стороны. Сколько б их ни было. Даже стая крыс. Тушканы, осаждавшие ребят с тыла во время стычки с бандитами, были последними тварями, которые осмелились на молодых напасть. После этого судьбоносного инцидента, что привлёк внимание Луча к Серому и его спутникам, — будто защитное поле включилось.

Всё это Луч наблюдал и поражался увиденному. Подобная способность в той или иной мере присуща коллегам, но чтобы настолько явно выраженная!… Ну, почуять загодя, ну отвести внимание нескольких особей, ну остаться в тени незамеченным… Ну, кое-кто гон создавал неслабый, например, он сам, Луч, поднапрягшись, мог разогнать ораву… расплатившись за это болью несусветной, всё тело ломящей.

Но чтоб вот так, в постоянном режиме, час за часом, выдерживать, как бы и не напрягаясь особо…

Это нечто!!!

Старожил аж глаза закатил к тёмному небу, когда, поднявшись вслед за молодыми на пригорок, увидел в одной из ям спящего двуглава. Причём группа прошла чуть ли не по его хребту, даже не заметив тварь. И этот отдалённый потомок коня, неимоверно чувствительный и никогда на открытом пространстве не отдыхающий, тупо спал и даже не храпел. Всхрапнул бы разок хоть одной из бошек своих, и кто-то из молодых-неопытных его точно заметил бы. Того и гляди пальнул бы с перепугу… Вот тогда не избежать схватки, и не факт, что победили бы сталкеры. Так нет же, удача следовала перед крадущимся отрядом, будто Серёга вёл её на поводке, как сторожевую собаку без всяких приставок «псевдо».

Как же могло случиться, что Луч не почуял настолько бешеный потенциал сразу? Прокол по всем статьям.

Надо разбираться.

Один момент напряг старожила всерьёз. Появление спарки независов, кравшихся невдалеке от начинающих сталкеров. На людей не распространялись, видимо, подобные «отворотные» способности Несси. Но и тут свезло пацанам. Луч держал эту парочку отморозков на прицеле, готовясь их снять в любой момент. Опытные убийцы засекли группу сразу и крались наперерез. Преимущество было на их стороне — ребята не заметили врагов, а внезапность появления не сулила ничего хорошего. Луч прильнул к оптике прицела… Выстрелит — откроет своё присутствие, не выстрелит — тогда примерно тридцать на семьдесят, что выживет хоть кто-то из молодых.

Но и в этот раз пруха молодёжи выпала. Наскочили бойцы независимые на «дрожь земли», в аккурат перед тем, как обрушить всю огневую мощь на прохожих пацанов. Один разбойник даже винтарь уронил, за голову схватившись. Таких вот беспомощных, оглушённых аномалией врагов, что неожиданно возникли перед ними, зачаточные сталкеры перебили за секунд пять, даже не с первых выстрелов. Ну, хоть так.

Луч окончательно расслабился лишь тогда, когда отряд вошёл в лагерь, из которого отправлялся в необдуманную ходку. Теперь и ему самому подзадержаться стоило и прикинуть, что и когда делать с Несси, что и когда сказать парню. Случившееся не обрадовало, мягко говоря… Если выработавшийся охотник теряет сноровку и чутьё, то очень скоро в списке погибших напротив его имени появится виртуальная «галочка». Потому и чувствовал Луч сейчас себя нерешительно, как школьник перед первым поцелуем. Но пока жив, так или иначе нужно что-то делать.

Обнадёживало, что на память «старикашка» покамест не жаловался. Он вспомнил свои собственные впечатления, первоначальные выводы. Тогда в Предзонье Луч подумал, что пофигизм этого паренька, отсутствие каких-либо достаточно серьёзных стремлений и желаний — благодатная почва для взращивания любого «фрукта».

Нет необходимости разбивать призму сложившегося мировоззрения, не нужно перековывать высокоуглеродистый стальной стержень человеческих заблуждений. Материал потрясающий, мягкая глина, лепи что хочешь… что тебе надо.

В любом направлении формируй. Может суперохотник в итоге получиться, а может и совсем наоборот. Если пофигизм, подобно непроницаемому контейнеру, до поры экранировал, скрывал истинную натуру потенциала, то ныне главная задача: вылущив ядро из этой скорлупы равнодушия, вырастить правильное «растение».

Припомнив свои тогдашние мысли, Луч воспрянул духом, и ему показалось, что он даже помолодел в душе. На смену растерянности явилось чувство ответственности за успех внезапно обретённой работы, серьёзной как никогда. Первый этап: сделать так, чтобы Несси поверил его словам безоговорочно, последовал за ним и…

И в эту минуту бурное течение мысли, перебирающей воспоминания и строящей предположения, наткнулось на плотину осознания. И как он мог не замечать! С самой границы Зоны дорога свела его с этим парнем и потом ещё несколько раз мордой ткнула, а Луч не понял, не въехал, упускал Серого!

Озарившись, старожил покрылся холодным потом и даже перестал отщипывать кусочки от плитки витаминного концентрата, которым подпитывал утомлённое бегом тело.

— Ахренеть… — только и смог прошептать охотник, притаившийся за бэтээром, сгоревшим много лет назад. Отсюда он держал под наблюдением лагерь сталкеров.

С самого Предзонья набивался ему в ученики Серый. Тянулся к нему, хотел пристроиться в попутчики несколько раз. И затем, когда Зона после нейтрализации экзоскелетного столичного мажора выпулила охотника из своей эпицентральной клоаки, Луч опять воткнулся в своё «предназначение». Обрамлённая кустарниковыми ветками физиономия будущего Несси была первой картинкой мира, которую он тогда увидел.

Ну чем не знамение?! И куда только чуйка «смотрела»…

Быть может, сбило со следа присутствие доминантного Влада. Или в тот период Луч, только-только возвратившийся домой, был переполнен предвкушением возобновления долгожданного контакта с Зоной?… Полон эйфорической уверенности, что всё вернётся на круги своя, и жизнь его снова наполнится прежним смыслом.

Точно, по-прежнему оно вроде и есть, да не совсем идентично. Теперь он живёт без «обратной связи», каждую секунду ожидая повторения пинка, вышвыривающего вон. И уже перестал ждать возвращения чувства абсолютной уверенности в собственных силах, которое наполняло его до изгнания… Когда он мог ответить Зоне, что-то ей внушить, повлиять как-то, косвенно попросить, в конце концов, дать необходимые ответы.

Кто бы знал, каково это, существовать в шатком, подвешенном состоянии, не чувствуя под собой надёжной опоры! Теперь, когда Луч обратного контакта лишён и не имеет возможности отслеживать последствия собственных действий, он просто не знает, К ЧЕМУ приводит каждое следующее решение. И только гадать остаётся, навсегда ли он онемел, или когда-нибудь бойкот закончится…

Но раз уж вернулся и всё ещё бегает, ЖИВЁТ, то работу выполнять должен.

И будь что будет.

«Только бы не погасла моя звезда путеводная…»

Выждав около часа, он увидел Несси, покинувшего сталкерский лагерь и направившегося к Старому Бару. Луч тоже ушёл туда. Но по следам не крался, а обогнул и обогнал. Старожил, конечно, легко опередил малоопытного. Добежав до пункта назначения первым, он прошёл контрольный туннель без проблем и оказался в зонном «мегаполисе».

Уже начинало темнеть, но уличное освещение ещё не зажгли. Луч, стараясь оставаться незамеченным, промелькнул по многократно хоженным улочкам и с чёрного хода появился в почти родном заведении. С кажущейся неувядаемой Мартой переговорил, заплатил ей и оставил передачку для Несси, маленькую флэшку для его мобильного компа. Когда парень придёт, то он здесь отдохнёт, затем отправится куда велено. Если, конечно, поверит инструктажной записи, которую Луч заснял-наговорил прямо на бегу, по пути к Старбару, и просмотрит карту с отметкой места встречи.

Старожил уже знал, что ему делать с экстрапотенциалом. Для начала нужно было поводить Несси по Зоне, проверить кое-что.

Только вот… придёт ли Питерский?

Если нет, тогда истолкование происходящего будет уже совершенно иным.

«Что же скрывается под этой улыбочкой молодого? Что творится в его заблокированном мозгу, соизволившем вдруг просигналить о присутствии потенциала? Как же ему удаётся гак лихо управляться с зонными тварями и аномалиями… Это-то ладно, сами с усами и бородой даже. Но вдруг этот вундеркинд и с человеками научится управляться не менее ловко?»