Лорды Тэк

Глава 18

Вскочив на ноги, Джейк прыгнул в туман. Снова с шипением блеснул луч лазгана, вспоров в трех футах от него кучу мусора.

Запнувшись о что-то невидимое в тумане, Джейк упал и ударился головой о кусок стены. Он поспешно спрятался за эту стену, чтобы иметь хоть какую-то защиту от того, в тумане, кто охотился за ним.

Когда-то, до Большого Толчка, здесь была церквушка. На полу, покрытом обломками штукатурки и толстым слоем пыли, все еще стояли пять рядов скамеек. Каким-то чудом сохранился один витраж – изображение распростершего крыла ангела в белом одеянии.

Неожиданно ангел разделился пополам, примерно по талии. Грудь его взорвалась осколками стекла и осыпалась на пыльный пол.

Луч лазгана, вспоровший окно, начал ощупывать помещение сквозь образовавшееся отверстие.

Низко пригнувшись, Джейк пробежал вдоль скамеек и выскочил наружу сквозь огромный пролом в останках другой стены.

За осевшей на землю церковью высился огромный курган из обломков; здесь, видимо, раньше стояло высокое здание. Дальше – ничего, только промозглый, мертвенно-белый туман.

Осторожно обогнув курган, Джейк присел за ним на корточки и вытащил парализующий пистолет. Пока он так и не видел того, кто убил Беларски и хотел сделать то же самое с ним. Непонятно даже, сколько их здесь, в этой непроглядной мгле.

Откуда-то выскочила жирная серая крыса, наткнулась на ногу Джейка и снова исчезла.

Сощурив глаза, Кардиган изо всех сил вглядывался в клубящийся туман. Еле заметное расплывчатое пятно приближалось, хотя и очень медленно. Тщательно прицелившись, Джейк выстрелил. Гудящий луч парализатора попал прямо в центр пятна.

И сразу же раздался болезненный вскрик, затем – шарканье ног по усыпанной мусором земле. Кто-то грузно осел на кучу кирпича, деревянных обломков и пластигласа.

Джейк не двинулся с места, он ждал и слушал.

Прошла минута.

И еще одна минута.

Затем Джейк начал осторожно обходить гору обломков, за которой прятался. Он двигался тихо, изо всех сил напрягая слух, стараясь различить хоть малейший звук, свидетельствующий о погоне.

Впереди из тумана выросло еще одно не до конца развалившееся здание. Сохранилась вся фасадная стена кафе «Шери»; входная дверь, соскочившая с петель, была полуоткрыта.

Когда Джейк поравнялся с дверью, она резко, до предела распахнулась и ударила его по правой руке. Вращаясь, пистолет упал куда-то в туман.

Из двери вывалился высокий, широкоплечий негр.

– ...Убей ублюдка... Джейк Кардиган...

Игольчатый пистолет казался игрушечным в этом огромном левом кулаке.

– ...Мерзкий ублюдок должен сдохнуть...

Джейк медленно пятился, в отчаянной надежде наступить на потерянное оружие и успеть его схватить до того, как зомби выстрелит.

С негромким свистом мимо головы Джейка мелькнул нож, лезвие глубоко вошло в грудь зомби. Негр судорожно вздохнул, его пистолет выстрелил, послав в землю две дюжины острых серебристых стрелок. Правой рукой он попытался схватиться за торчащий в груди нож, но промахнулся, покачнувшись. Затем сделал вторую попытку – опять неудачную. Рука его бессильно упала, горлом хлынула кровь, затем зомби осел на землю, судорожно вытянулся и умер.

– А вот за это – двадцатка, – произнес где-то рядом детский голос. – И уж не меньше.

Джейк повернулся.

Из ночного тумана вышел Уолли, один из мальчишек, ощипывавших чайку.

– Я пошел за тобой.

Нагнувшись, Уолли выдернул свой нож из груди трупа.

– Спасибо.

– Видал бросок? Полный отпад.

– Профессионально.

Обнаружив наконец среди мусора свой пистолет, Джейк подобрал его.

– Нужен тебе сопровождающий, чтобы выйти из Развалин?

Уолли обтер с ножа кровь, как и прежде, о штанину.

– Помолчи секунду.

Джейк вглядывался назад, туда, откуда пришел.

– Их было всего двое.

– Точно?

– Одного, с лазганом, ты уложил. А с ним этот гомик. – Потрепанным башмаком Уолли пнул мертвого негра. – Вот и все.

Однако оружие Джейк прятать не стал.

– Бери, – сказал он, левой рукой выудив из кармана пару десяток.

– Еще двадцать пять, и я провожу тебя до самого дома.

– Доберусь помаленьку сам.

Уолли с минуту смотрел на него, потом пожал плечами и исчез в тумане.

– Быстрее, – одними губами прошептал киборг. – Сюда.

Согнувшись в три погибели, прижимая к груди видеокамеру, Натали первой нырнула в металлический туннель.

Обойдя большую бочку соевой муки и тоже пригнувшись, вслед за рыжей журналисткой продуктовую кладовую покинул и Гомес.

В арьергарде двигался шеф-повар «Казино» – толстый блондин с отливающей серебром правой рукой.

– Ради Бога, на цыпочках. И как можно тише, – нервным шепотом убеждал он своих спутников.

Узкий, не более пяти футов в поперечнике туннель плавно уходил вниз. Свет проникал в него только из кладовой сквозь оставшийся открытым люк.

Пройдя с тысячу футов, они уперлись в массивную металлическую дверь.

– Извините, пожалуйста, мне надо вперед, – все так же нервно прошептал шеф-повар. С трудом протиснувшись мимо Гомеса, он довольно легко проскользнул мимо Натали и подошел к двери. – Где-то здесь у меня был ключ.

Указательным пальцем левой, живой руки он нажал одну из многочисленных кнопок, опоясывающих его правое запястье на манер браслета.

– Черт, не то.

Серебристые металлические пальцы сменились сбивалкой для яиц.

– Секундочку, спокойно. Вот.

Теперь вместо взбивалки его руку завершал большой латунный ключ.

Слегка скрипнув, тяжелая дверь открылась вовнутрь.

– До чего же громко она скрипит, – в отчаянии прошептал шеф-повар.

За дверью оказалась пропитанная каким-то затхлым запахом комната, очень теплая и абсолютно темная. Первым вошел шеф-повар, за ним – Натали и Гомес, сразу спросивший:

– Можно включить здесь какой-нибудь свет?

– Тише, тише. Нас убьют, если только...

– Спайк, – прервала его Натали. – Я крайне благодарна за предоставленную мне возможность подкупить тебя. И за то, что мы сюда попали. Но – извини меня за грубость – ты слишком много дергаешься и мельтешишь по поводу самого обычного подсматривания в щелочку.

– Я сейчас прикрою дверь, – сказал Спайк. – А тогда, Гомес, ты дотронься до этого выключателя, слева от тебя.

– Si.

Дверь закрылась, Гомес тронул панель выключателя, и над их головами через три или четыре секунды вспыхнул свет. В противоположную стену маленькой комнаты было вмонтировано десять небольших экранов, перед экранами стояли три стула.

– Раньше, когда администрация нашего заведения была еще менее щепетильна, чем сейчас, это место использовалось для наблюдения за тем; что происходит в самых дорогих номерах «Казино».

Так и не успокоившийся киборг сопровождал свои объяснения нервными манипуляциями металлических пальцев.

– Интересующая вас встреча происходит в Имперском номере.

Натали, подошедшая тем временем к экранам, изучала пульт.

– Это должен быть седьмой экран.

Она дотронулась до кнопки.

– ...За такие бабки нас поили какой-то вонючей самогонкой...

– Убавь громкость! – Прыгнув вперед, шеф-повар хлопнул ладонью по пульту. – Если нас услышат – кранты.

– Спайк, – поинтересовался Гомес, – а тебе никто не говорил еще, что твои манеры оставляют желать лучшего?

– Иди сюда, – позвала Гомеса Натали, внимательно глядевшая на седьмой экран. – Этот специалист по спиртным напиткам – Зиг Шраубе.

– Да, большая шишка в главном тэк-картеле Объединенной Германии.

– В вашем распоряжении ровно один час, засеките по часам, – прошептал Спайк. – К этому времени я вернусь.

Он тихо выскользнул из комнаты с контрольными мониторами.

На экране Гомес увидел изображение большой гостиной, снимаемой с очень удачной точки. В настоящий момент в комнате находилось только шестеро человек, хотя мебели – двух черных диванов и шести пластигласовых кресел – хватило бы и на большее собрание.

Натали нацелилась на экран своей камерой.

– Вон тот, под картиной, где балерина танцует, это Леопольд Борег, контролирующий распространение тэка в Израиле.

– На высоком собрании присутствуют также Клаус Рууви из Финляндии и Мануэль Парафузо из Новой Бразилии.

– И тот и другой – влиятельные лорды.

– Давай послушаем.

Гомес чуть-чуть прибавил громкость.

– ...давись она конем.

Сейчас говорил, обращаясь к остальным, Рууви.

– С чего этой бабе взбрендило, что она может крутить как хочет всей нашей долбаной организацией?!

– Но ведь, в конце концов, она, – возразил Борег, – и придумала, Клаус, основную схему операции. К тому же именно Тора сумела разжиться достаточным количеством ХР-203.

– ...Тора? – недоуменно нахмурился Гомес.

– Тебе известно это имя?

– Да, но оно, как мне известно, выбито на могильной плите, украшающей одно из уютных японских кладбищ.

– ...целью этого собрания, – говорил Парафузо, – является выбор следующего города. Следующей цели, так ведь?

– А что, если взять Рио? – невинно предложил Борег.

– Совсем не смешно, Леопольд.

– А зачем нам, собственно, торопиться выбирать другой город? Возможно, они капитулируют после Фриско.

Нахмурившись, Шраубе изучал зажатый в большой ладони стакан.

– А как там, в Сан-Франциско, по последним сведениям?

– Три тысячи четыреста случаев, по состоянию на сегодняшнее утро, – ответил Рууви.

Немец покачал головой.

– Очень мало, далеко не достаточно.

– Мы же только еще начали. И учти, что количество заразившихся будет расти как снежный ком. Через неделю больных будет пятнадцать тысяч, еще через неделю – сорок пять. В этот момент мы и сделаем свое первое заявление.

– Слишком долго ждать, – сказал Борег.

– Так надо, Леопольд, – настаивал Рууви. – Три тысячи случаев такого заболевания – слишком мало, этим их не проймешь. Через какие-то две недели мы будем иметь не только сорок пять тысяч больных, но и, согласно имеющимся оценкам, двадцать тысяч трупов.

– Верно, – согласился Парафузо. – Через две недели они будут готовы капитулировать. А вслед за этим перестанут мешать распространению тэка, и...

– Чтобы Соединенные Штаты сдались, – сказал Шраубе, – и к тому же убедили остальной мир сделать то же, потребуется нечто значительно большее, чем двадцать тысяч умерших в Сан-Франциско.

– Потому нам и нужна вторая цель, – поддержал его Борег. – Какой-нибудь из европейских городов.

– А что, если Лондон? – предложил Парафузо. – Очень уютный городишко, правда слишком холодный. Если мы используем в нем ХР-203 и получим, скажем, пятнадцать тысяч трупов, тут уж все пойдут нам навстречу.

Шраубе сделал небольшой глоток, и по его лицу скользнула гримаса отвращения.

– Время идет, и с каждой секундой растут шансы, что они получат вакцину.

– Не смогут, это невозможно, – возразил Рууви. – ХР-203 так специально и разрабатывался, чтобы перехитрить всех...

– А вот я верю, что это можно сделать, – сказал немец. – Особенно при участии такой организации, как Всемирное агентство здравоохранения. Вы же помните, когда Тора еще только предложила свою схему, я засомневался в том, что времени у нас сколько хочешь.

– Почему-то вы упорно не замечаете самую важную особенность этого вируса, – снова возразил ему Рууви. – ХР-203 можно модифицировать в ходе операции. В этом-то самый смак, Зиг. Найдут они лекарство от штамма номер один – прекрасно. Мы выходим на них со штаммом номер два, и им приходится начинать все сначала. Когда они капитулируют и пойдут на все уступки, включая передачу нам лабораторных образцов антитэка-системы Киттриджа и всех его рабочих записей, мы дадим им вакцину. Но если только эти ублюдки вздумают, получив свое, пойти на попятную, мы шарахнем их штаммом номер три. Или четыре. У нас беспроигрышная позиция.

– ...Вот я думаю, – сказал Гомес, глядя на экран. – Этот самый ХР-203 – не та ли это штука, к которой приложил свои шаловливые ручонки доктор Гордон Честертон несколько лет назад?

– Тише ты, я слушаю.

За их спинами заскрипела открываемая дверь.

– Чего это Спайк так скоро? – спросил Гомес.

И повернулся.

Теперь дверь открылась уже полностью. Это был не Спайк.