Логово серого волка

Глава 43

Из спальни дорвавшийся до сладкого волк выпустил меня лишь к обеду. Но и бурно проведенные часы совсем не охладили его пыл, и я не раз была прижата к стене коридора, пока мы двигались по направлению к обеденному залу. Он, то и дело, поглаживал меня и покусывал за мочку уха, целовал пальчики и активно поправлял юбку, чтобы лишний раз провести ладонью по выпуклостям фигуры. Губы горели от поцелуев, но я с жадностью принимала все новые и новые ласки.

Я не узнавала Грея. Всегда вежливый, предупредительный и тактичный, сейчас он неустанно шептал на ухо милые глупости и не упускал случая вогнать меня в краску, напоминая о самых горячих моментах нашей брачной ночи. Я могла сколько угодно хмурить брови и шлепать его по шаловливым рукам, но не могла не признаться самой себе, что такой лорд Вульф мне нравится совсем не меньше, чем прежде, если не больше.

Я чувствовала себя свободной и окрыленной, я весь путь по коридорам замка улыбалась как шальная и впервые не думала о завтрашнем дне и о ком-либо другом, кроме нас двоих. И только оказавшись на лестнице в общий зал, вспомнила, что существует вокруг огромный мир, в котором много людей. Очень много, и даже слишком много — решила я, спускаясь в помещение, полное народа.

Оборотни, живущие в замке и в расположенной у его подножия деревне, солдаты гарнизона, служанки и даже дети. Они тихо переговаривались до тех пор, пока не заметили нас, и в тот же час все затихло. Я вмиг одеревенела, и вся легкость этого утра растаяла, как первый снег под жарким осенним солнцем. Я бы так и стояла на месте, если бы Грей, взяв меня за руку, не повел вниз. Я шла следом на ватных ногах и не поднимала глаз на присутствующих. Вся та смелость и спокойствие, которые царили в моей душе рядом с Греем, выветривались, стоило только ворваться посторонним в наш тесный мирок. Вульф, почувствовав мою скованность, поспешил успокоить.

— Рома, не волнуйся, наша стая приветствует хозяйку.

Я должна была догадаться, что будет нечто подобное. Я вышла замуж не за простого крестьянина, и теперь многое изменится. Да и Грей уж очень тщательно отвлекал меня от мыслей все прошедшее утро. Он знал о том, что нас ждут.

Искоса посмотрев на него, поймала настороженный взгляд его серых глаз, которые следили и оценивали. Он волнуется не меньше меня, точнее за меня, и я не могу сейчас его подвести. Вчера, стоя у алтаря, я взяла на себя много обязательств, и они не заставили себя долго ждать. Грей стоял чуть впереди, оглядываясь на меня, и я поняла, что так будет всегда. Он, большой, сильный и непоколебимый, всегда будет стоять между мной и остальным, враждебным миром. Я всегда буду в безопасности за его спиной, и чтобы не случилось, он не отойдет под натиском любой бури. И в этот момент решается, насколько защищен его тыл. Насколько сильная я, чтобы он мог не оборачиваться.

Глубоко вздохнув, я сделала шаг вперед, поднимая голову выше, и сжала его руку. Теплые пальцы сомкнулись в нежном и благодарном пожатии. Теперь мы всегда будем вместе. Рука об руку.

Поднимая глаза на собравшихся, я невольно выискивала знакомые лица. Сидящий в углу на лавочке Ли Бэй, довольная Ивон, счастливо улыбающаяся Руфь, непроницаемое лицо Локи. А в центре, чуть впереди остальных стоял Гай. Серьезный, почти хмурый взгляд сверлил Грея. Капля волнения разбавила мою кровь. Отец недоволен?

Гай медленно приблизился, все так же в упор глядя на Грея. Вульф отпустил мою руку, напоследок успокаивающе погладив ее, и сделал шаг навстречу седому оборотню. А потом я задохнулась от неожиданности, когда тяжелая пощечина обрушилась на лицо Грея.

Звук от хлопка еще звенел в воздухе, а я так и не могла вздохнуть полной грудью от ощущения несправедливости и неправильности происходящего, когда громкий рычащий голос Гая заполнил зал.

— Это для того, чтобы отрезвить тебя от морока страсти и увериться, что ты сделал правильный выбор.

Грей посмотрел на меня с кривой улыбкой.

— Мой выбор не мог быть лучше.

Второй удар казался еще более тяжелым.

— Это для того, чтобы ты знал силу руки, которая покарает тебя, если на глазах твоей жены проступят слезы боли.

— Ее боль — моя боль, — с рычанием ответил Грей.

Гай достал из ножен короткий клинок и протянул его Вульфу.

— Вверяю тебе заботу о своей дочери.

Все так же стоя на одном колене, Грей чиркнул кончиком клинка по своей ладони и размазал выделившуюся кровь по холодному металлу.

— Пусть моя жизнь будет залогом.

Мужчины добродушно ворчали, молоденькие девушки мечтательно вздыхали, семейные пары обнимались, тихо переговариваясь. И только я немного злилась на то, что никто не удосужился предупредить о грядущем представлении. Ведь я действительно решила, что случилось нечто плохое и непоправимое.

Пока я пыталась взять себя в руки, Грей вернулся ко мне, и коротко обняв, аккуратно подтолкнул вперед. Остается надеяться, что меня бить не будут. Но переживала я напрасно, так как меня Гай только сгреб в объятия и, поцеловав в лоб, тихо шепнул:

— Будь счастлива, моя девочка.

Не успела я облегченно расслабиться, как место отца заняла Ивон.

— Я много лет являлась хранительницей, и вот настал день, когда в замке появилась хозяйка.

Сухие старческие руки протянули мне тяжелую связку с ключами, которые побрякивали, ударяясь друг о друга. А у меня в голове вдруг стало так пусто, что я совершенно бездумно взяла протянутое и принялась их перебирать. Я даже не знаю, что с ними делать. Они все что-то ждут от меня, но мне кажется, забыли объяснить что именно.

Вот так жизнь и делает резкий поворот. Совсем недавно я была никем, а теперь на мои плечи легла ответственность за целый замок и за людей, обитающих в нем, да и на прилегающих землях.

— Я буду рада перенять Ваш опыт, кормилица.

Сказать сказала, а вот что в этой фразе больше? Вежливости? Уважения? Или плохо скрываемой просьбы о помощи? Ивон, расчувствовавшись, пустила скупую слезу и, не скрывая своей радости, заявила:

— И то верно.

По залу прокатились тихие смешки, а я вновь оказалась в надежных объятиях мужа.

— Все будет хорошо, любимая. Обязательно будет.

Слова были мягкими и убедительными и я, возможно, поверила бы, но вот только за это время я узнала одну очень важную вещь о Вульфе — он всегда точен в словах.

— Будет? Не есть?

Руки на моей талии напряглись.

— Будет.

Настало время напрягаться мне.

— Я тебе все расскажу. Обязательно. Но только после праздничного завтрака.

— Обеда, — поправила я его.

— Вот видишь, какая ты у меня, я даже времени не замечаю.

По глазам видела, что он не прочь пропустить обед, и он уже даже стал наклоняться, но Грея отвлекла фраза, прозвучавшая за его спиной.

— И почему она не моя дочь? — раздался тихий голос Локи, на которого зашикали, как на нашкодившего кота.

— А что? Я бы с Гаем поменялся на пару минут, — наиграно тоскливо принялся оправдываться он.

— На месте моего тестя тебе никогда уже не быть, так что молись не стать мне однажды зятем, — съязвил Грей и все-таки украл у меня поцелуй.

Поцелуй был упоительным, но неловким, так как меня очень отвлекали зрители, которые почему-то не спешили расходиться. Смешки, улюлюканье и добродушное ворчание со всех сторон заставили залиться краской. Грею нравилось такое внимание, ведь он публично заявлял свои права на меня и наглядно демонстрировал, кому я принадлежу. Но я еще не привыкла выносить на обозрение окружающих свои чувства и попыталась вывернуться из-под его рук.

— Грей, мы не одни, — вынуждена была напомнить я, после нескольких неудачных попыток высвободиться.

— Ромашке неприятно? — нахмурил брови мой волк и напрягся всем телом, словно готовясь к болезненному удару.

— Ромашка стесняется, — шепнула я, теребя рукав его одежды.

Он хмыкнул и, притянув меня к себе, и крепко обнял, шепча мне в макушку и попутно целуя в волосы:

— Напрасно. Но не страшно, скоро привыкнешь.

— Привыкну? Ты и дальше намерен вести себя также бесстыдно? — не сдержала я восклицания.

По залу прокатилась волна смеха. Черт, и как я могла забыть о том, что нас не только видят, но и слышат.

— Правильно, доченька, не давай ему спуска, а то совсем распоясается, — раздался голос Гая.

— Не будь ты мне родственником, ПАПА, я б тебе голову отгрыз, — проворчал Грей, прилично приправив голос ехидством.

Грей помог мне устроиться за столом и, выделив взглядом самое вкусное, на его взгляд, из блюд, пододвинул ближе.

— Я сама могу.

— Можешь, конечно, но мне нравиться о тебе заботиться. Ты же не можешь лишить своего мужа такого удовольствия?!

Я только тяжело вздохнула. Похоже, впервые за двадцать лет мне предстояло стать лелеемым ребенком. И это именно тогда, когда я осмелилась стать взрослой и брать самостоятельно то, что мне нужно. Ирония судьбы.

— Привыкай, — заявила Руфь, с лица которой не сходила улыбка. — Теперь во все твои дела будут совать лохматый нос.

После чего она одарила своего мужа почти возмущенным взглядом, но с такой долей обожания, что появилось ощущение как будто мы подглядываем за чем-то личным и интимным. Вот такие они оборотни: сильные, упертые и совершенно не боящиеся показывать силу истинных чувств. Будь это любовь, ревность и даже тоска от безответных эмоций. Как Руфь не скрывала страстной нежности к Кайлу, так Грей, не смущаясь, показывал свою любовь ко мне, также и Локи не стеснялся своей утраченной надежды. Необычно, но предельно честно.

Теперь я все больше начинаю понимать, как больно было Грею узнать о предательстве в его доме. Существа, не скрывающие друг от друга эмоции, столкнулись с тем, чего не понимают и не принимают. Я искренне сочувствовала его беде, теперь уже нашей беде, но теперь я ее еще и чувствовала как свою. Я с детства знаю о двуличии людей и привыкла к тому, что всегда можно ожидать удара в спину. Грей не страдает наивностью, но своим он привык верить, а теперь…

— Откуда грусть в твоих глазах? — то как чутко Грей меня чувствовал, немного пугало.

— Жизнь странная штука, верно? — я перестала делать вид, что ем.

— Есть такое, — согласился мой муж и заправил выбившуюся прядь волос за мое ухо.

Палец прошелся по виску и щеке, отвлекая и завораживая.

— Совсем недавно моя жизнь была пустой. Обязанности и долг перед другими, и только сейчас я узнал, что она может быть совсем другой. Я познал массу чувств, которые были мне незнакомы прежде. И должен признать, не все они приятны, — быстрый взгляд на Локи и веки прикрылись, пряча эмоции. — Но и не согласен вернуть все вспять.

— Я привыкла быть одна, а теперь… — я спрятала лицо в ладонях. — Целая семья.

— Гораздо больше, любимая. У тебя целая стая.

Не поспоришь. И учитывая то, что такие вещи они без стеснения обсуждают при всех, теперь в мои дела будет соваться далеко не один лохматый нос.