Ложная девятка. Шестой том

Глава 23

Евгений Александрович Евтушенко поднялся на импровизированную сцену в зале нашего отеля. В зале притихли — и мы, футболисты, и тренеры, и журналисты. Поэт прочистил горло и начал читать стихотворение, которое, как он сказал, написал специально для этого вечера:

Мексика горяча, как сердце матадора,

Мексика душна, как предматчевая раздевалка.

Здесь кактусы растут, как наши голы —

упрямо, колюче, наперекор всему.

Ты скажешь: 'Евгений, при чем тут поэзия,

когда на кону — слава Отчизны?'

А я отвечу: футбол — это тоже поэзия,

поэзия коллективной мечты.

Когда Ярослав бьет по воротам,

в этом ударе — вся наша страна:

от Калининграда до Владивостока,

от тундры до знойных степей.

И пусть немцы думают, что мы — медведи,

что водка течет у нас вместо крови.

Мы покажем им русскую удаль,

советскую волю к победе!

Ведь мы — не просто одиннадцать парней.

Мы — двести восемьдесят миллионов сердец,

бьющихся в унисон с мячом

на зеленом поле «Ацтеки».

Так дерзайте, ребята!

Играйте, как поэты пишут стихи —

от души, от сердца,

чтобы плакал весь мир от красоты!

Выступление Евгения Александровича подводило итог сегодняшнего вечера, на котором помимо одного из мэтров советской поэзии нас развлекали сразу несколько артистов. За музыку отвечали «Земляне» с их вечным хитом «Трава у дома» и другими песнями. Ансамбль играл и пел вживую.

Честно говоря, я не думал, что эти ребята не используют фонограммы на своих выступлениях. Оказалось, что они играют и поют вживую, и от этого их выступление было еще более качественным.

Ну а после пришел черед… я даже не знаю, как это назвать — стендап по-советски, что ли? К микрофонам подошли мастера театра и кино. Первыми выступили Андрей Миронов и Михаил Ширвиндт, которые разыграли несколько интересных и на самом деле смешных миниатюр из мира кино.

Я думал, что это будет как-то натянуто, как-то скучно. Возможно, я до сих пор предвзят к этому времени и вообще ожидаю, что в любой момент деятели искусства свалятся в какую-то политическую риторику и начнут сыпать лозунгами. Но нет, на самом деле это было очень смешно.

Да и в общении товарищи артисты оказались достаточно простыми людьми. Само собой, между нами разница в возрасте — Ширвинду уже за пятьдесят, а Миронову сорок четыре-сорок пять. Но никакого морализаторства, напыщенности или высокомерия я не заметил. Все было очень дружески и хорошо.

Потом эстафету принял еще один артист театра и кино — человек, который служит в это время на Таганке, а именно Леонид Филатов. И его выступление еще больше развеселило нас. Во-первых, он очень здорово пародировал сразу несколько советских поэтов, закончив Робертом Рождественским, и это было гомерически смешно.

Ну а во-вторых, Леонид Алексеевич, который был чуть помоложе своих коллег, имел козырь в рукаве. Вернее, даже не козырь, а джокер — ультимативный номер, который в Советском Союзе срывал аплодисменты всегда и везде. Само собой, речь шла про «Сказ про Федота-стрельца».

Эту поэму даже я знал в будущем. Ну как знал? Не так чтобы прям наизусть рассказать, но цитаты из нее, «Я фольклорный элемент у меня есть документ» и прочие «сознаю свою вину, меру, степень, глубину, и прошу меня направить на текущую войну» — это такое ощущение, что как будто бы даже часть нашего культурного кода. Мало-мальски развитый, начитанный человек точно скажет, кто автор этих слов, и процитирует их.

Так что послушать «Сказ про Федота-стрельца» в оригинальном исполнении автора, да еще и в такой ситуации в Мексике, перед полуфиналом чемпионата мира — этого дорого стоит. Это одно из самых ярких воспоминаний, которое наверняка останется со мной надолго.

Ну а после Филатова к микрофонам вышел еще один человек, которого весь бывший Советский Союз знал в девяностых и в друхтысячные. Сейчас он тоже достаточно популярен. Предпоследним выступал Михаил Задорнов.

И надо сказать, что ранний юмор Задорнова, советский, можно так сказать, оказался куда более интеллектуальным и интересным, чем вот это вот его вечное «Ну, тупые!», которое этот юморист исполнял уже в двадцать первом веке.

«Девятый вагон» короткая миниатюра, с которой он вышел на сцену, оказался намного смешнее, чем большинство его произведений в будущем. Это было действительно классно.

И тут я задумался о том, что, может быть, советская цензура не такая уж и плохая вещь. С одной стороны, да, она пыльным мешком бьет по голове талантам и не дает им расправить плечи в полный рост. Но с другой стороны, она еще и как будто бы побуждает творцов работать на полную и адаптироваться, и выдавать действительно великие вещи не благодаря, а вопреки. Так что, как обычно, все не так однозначно.

Ну а завершил вечер Евтушенко. И сделал это очень и очень красиво.

И честно сказать этот вечер нам всем очень помог, всё-таки груз ответственности на нас сейчас лежит такой что запросто можно перегореть, полуфинал чемпионат мира, это вам не мелочь по карманам тырить!

А так мы расслабились, посмеялись и перезагрузились. Ну и договорились что следующая такая встреча будет уже в Москве по случаю победы на чемпионате мира.

Наш следующий соперник — сборная ФРГ — такой, что представлять его не нужно. Все знают силу западногерманского футбола и что эта команда из себя представляет. Да и с игроками мы тоже знакомы. Тот же Алловс, который играет в нападении у немцев, в свое время доставил «Торпедо» немало проблем, когда мы играли с «Кельном». Но в итоге тогда мы победили, и надеюсь, что и сейчас в Мексике все будет по тому же сценарию.

Но, пожалуй, сборная ФРГ — это самая сильная команда на этом чемпионате, с которой нам предстоит сыграть. Они точно мастеровитей и классней, чем итальянцы с бразильцами в их нынешних итерациях. Да и порядка у немцев тоже больше. В общем, да — сборная ФРГ: Руди Феллер, Румменигге, Алловс, Шумахер и прочие звезды западногерманского футбола.

И, честно сказать, я думал, что уж здесь-то наш тренерский штаб точно поменяет схему. Играть 4−3–3 против сборной Германии мне представлялось достаточно авантюрно — им было бы удобно играть против такой расстановки. Но на предматчевой тренировке, когда нам огласили состав, оказалось, что Малофеев и Стрельцов точно так же, как в матче с бразильцами, выставляют все тот же 4−3–3.

С небольшим изменением в защите, вместо Чивадзе вышел его тезка Бубнов, а Морозова заменил Коля Ларионов из «Зенита». И уже буквально перед самым стартовым свистком случилось еще одно изменение. Серега Алейников потянул мышцу, почувствовал резкую боль.

И, само собой, что ни о каком участии Алейникова в матче речи быть не могло. Вместо него на поле появился в итоге Игорь Добровольский. Но эта замена была по позиции в схеме Малофеев ничего менять не стал.

После замены Алейникова на Добровольского у нас на поле вышел практически самый настоящий пионеротряд с вожатым. Ну, как минимум в центре поля и в нападении. Потому что все эти две линии, пять человек полузащиты и нападения очень и очень молоды. Только Беланову больше 25-ти. Сработает ли это — узнаем через два с лишним часа. Но если команда сыграет так, как может и умеет, то сборной Германии не поздоровится. Ну а если план Малофеева и Стрельцова провалится и молодежь не сдюжит, то отвечать придется нашим тренерам.

25 июня 1986 года. Стадион «Халиско», Гвадалахара, Мексика. 12:00 по местному времени (19:00 по московскому времени). +32°C. 65 000 зрителей.

Полуфинал чемпионата мира по футболу 1986. СССР — ФРГ

Судья: Луиджи Агнолин (Италия)

СССР: Ринат Дасаев, Николай Ларионов, Александр Бубнов, Олег Кузнецов, Анатолий Демьяненко, Игорь Добровольский, Сергей Алейников, Геннадий Литовченко, Александр Заваров, Олег Протасов, Ярослав Сергеев.

Главный тренер: Эдуард Малофеев.

ФРГ: Харальд Шумахер, Ханс-Петер Бригель, Андреас Бреме, Карл-Хайнц Ферстер, Норберт Эдер, Лотар Маттеус, Феликс Магат, Карл-Хайнц Румменигге (к), Дитмар Якобс, Клаус Аллофс, Вольфганг Рольф

Главный тренер: Франц Беккенбауэр.

С самого начала матча я понял, что это будет одна из самых тяжелых игр, в которых я когда-либо принимал участие что сейчас, в своей новой советской карьере, что в старой российской. Команда Беккенбауэра вышла на этот матч очень заряженной, и немцы продемонстрировали, что они находятся в великолепной физической форме.

Уже с первых минут они начали нас буквально душить, не давать ни сантиметра свободного пространства и ни секунды времени на то, чтобы принять решение. Прессинг выкручен был на максимум. И то, с какой агрессией и энергией играли немцы, подтвердило правильность выбора состава на эту игру. И речь идет про выбор Эдуарда Васильевича.

Потому что игроки середины поля во главе с Игорем Добровольским оказались готовы к такому прессингу. И немецкую активность мы стали бить своей активностью. Такого интенсивного и скоростного футбола, который мы с Западной Германией устроили в начале матча, мало кто ожидал. Но вот, пожалуйста 65 тысяч зрителей на трибунах «Халиско» видят очень высокие скорости, как движения футболистов, так и движения мяча.

И как же здорово то, что мы не ломаемся под этим прессингом и отвечаем немцам тем же. А если говорить про атаки, то и вовсе на старте сборная Советского Союза не хуже, а может быть, и лучше.

Но первая атака все равно за немцами. Магат с Маттеусом в центре поля с помощью коллективного отбора оставили Гену Литовченко без мяча. Последовал быстрый пас на капитана наших соперников Румменигге. Карл-Хайнц подключил к атаке Якобса. И тот пробил, едва войдя в штрафную. Дасаев отбил. Но на добивание был первым Аллофс. И нападающий «Кельна» должен был забивать. Но подкат Саши Бубнова оставил того без мяча.

Немцы достаточно громко возмущались по поводу этого подката. Но итальянский судья Луиджи Агнолин был рядом с эпизодом и решил, что все в пределах правил. Так что Буба спас нашу команду.

Ну а потом все тот же Буба повторил свой подвиг даже в более опасной для нас ситуации. Все тот же Аллофс вышел один на один с Дасаевым, обыграл его и бил уже в пустые ворота. И Бубнов в прыжке выбил мяч с ленточки. Угол, конечно, у Альянса был достаточно острый. Но все равно, если бы не Бубнов, то мы бы проигрывали уже к 10-й минуте.

Ну а если говорить про наши атаки, то первую, по-настоящему серьезную, мы провели спустя минуту после чудесного спасения Бубнова. Ларионов подключился по своему флангу, отдал мне в центр. Я не стал принимать мяч, а пропустил его. И Игорь Беланов в касание пробил, попытавшись подловить Шумахера на противоходе.

Удар в противоход был оправдан, но Харальд отбил, а Андреас Бреме оказался первым на подборе, и добивание не получилось. Как не получилось оно еще через 3 минуты, когда Беланов показал все свои скоростные качества и убежал от Бригеля и Маттеуса. По правому флангу покатил мяч в центр штрафной на Заварова. Саня пробил. Шумахер снова был на месте. Ну а Протасову не дал добраться до мяча Румменигге, который пришел помогать своим защитникам и выбил мяч из-под ноги Олега.

Жаль, потому что атаки эти были достаточно острые, и в теории мы могли рассчитывать на нечто большее, чем просто потенциальный голевой момент. Эти два эпизода были тем ценнее, потому что буквально сразу же после удара Заварова мы сами чуть было не пропустили, Аллофс угодил в перекладину.

А потом вплоть до свистка на перерыв у нас вообще ничего не получалось в атаке. Сборная Германии смогла своим прессингом нас все-таки задавить. И оставшееся время первого тайма мы исключительно оборонялись. Но оборонялись очень и очень качественно. Каких-то по-настоящему серьезных голевых моментов и у немцев тоже не было. Хотя они очень старались и пытались атаковать широко, используя фланги, но и не забывали про дальние удары.

Но нет — оборона советской сборной устояла, и на перерыв мы ушли со счетом 0:0. Правда, уже буквально перед свистком мы все-таки провалились. И Дитмар Якобс убежал один на один с Дасаевым. Но Ринат проводил очередной отличный матч и совершил очень эффектное спасение.

На второй тайм мы вышли с небольшим изменением в составе. Вместо Заварова на поле вышел Сергей Гоцманов из минского «Динамо», который, конечно, менее эффективен в атаке, но больше ориентирован на оборону. Наши тренеры постарались таким образом дать чуть больше баланса в центре поля и чуть-чуть разгрузить Добровольского.

Игорь очень большой объем работы проделал в первом тайме причем работы такой, незаметной. Никаких супер-эффектных пасов или перехватов он не делал, но как-то так получилось, что был везде и там, где нужно, и тогда, когда нужно. Этакий незаметный герой, на плечах которого держалась наша оборона.

Ну, теперь у него в помощь есть Гоцманов. И, по идее, надежность нашей опорной зоны должна была даже вырасти. И надо сказать, что уже в очередной раз Малофеев не ошибся с заменами. И Гоцманов сыграл очень эффективно. В том числе еще и потому, что он буквально выключил из игры Румменигге, который за 15 минут второго тайма вообще толком не коснулся мяча.

И итогом этого стала замена капитана западногерманской сборной на Руди Феллера. Может быть, это была замена плановая, а может быть, как раз активность Гоцманова и побудила Франца Беккенбауэра поменять Румменигге на Феллера. Но в любом случае Карл-Хайнц поле покинул.

Феллер внес свежесть в игру немцев, но ее было недостаточно для того, чтобы нас продавить. Атаки сборной Германии как-то потеряли остроту. Правда, и у нас практически ничего не получалось. И к своему стыду я был вынужден признать то, что не получалось у нас, в том числе из-за меня.

Потому что вот вроде бы все как всегда, но как будто чего-то не хватает. То ли свежести, то ли груз ответственности все-таки давит. Но как минимум дважды во втором тайме я мог отдавать голевой пас на Беланова. Игорь в этом матче, наверное, побил все рекорды по пройденным метрам, бегал он очень много, причем от своей до чужой штрафной. Но я дважды его отправлял в офсайд. Оба раза нужно было отдавать пас раньше.

Ну а на 80-й минуте со мной случился вообще необъяснимый и, можно даже сказать, достаточно позорный эпизод, когда Беланов выдал мне просто шикарный пас, который отрезал половину немецкой обороны. Я пробросил мяч мимо Бреме, следом перекинул его над Шумахером и остался перед пустыми воротами. Но вместо удара, который бы отправил мяч в сетку, я пробил по воробьям — с 8 метров выше ворот. Позор, да и только.

Хорошо, хоть немцы толком ничего не придумали во втором тайме. И основное время матча так и завершилось с нулями на табло.

Все те короткие минуты, что отделяли основное время от дополнительного, я пролежал на газоне, а массажисты сборной делали мне массаж ног, пытаясь вдохнуть в мои мышцы хоть немного свежести. Концовка отняла у меня очень много сил. Не оправдываясь ни в коем случае, но я могу сказать, что возможно, как раз напрочь забитые мышцы, возможно, и были причиной того промаха.

Впрочем хреново не одному мне, остальным тоже приходится несладко, притом что нам что немцым

Вон, Маттеус, такое ощущение, что еще чуть-чуть, и отрубится, потеряет сознание. А на Магата вообще больно смотреть. Так-то это очень выносливый футболист, но сейчас он сидит на поле просто с потерянным выражением лица с него хоть скульптуру лепи человека, который полностью обессилен.

А нам еще играть 30 минут.

И надо же такому случиться, что именно Магат на 92-й минуте открыл счет. Добровольский впервые за матч ошибся и потерял мяч. Вышедший на замену Тон отдал на коротке Магату, а немецкая десятка не оставила шанса Дасаеву. Стадион, который традиционно не за нас, встретил этот гол восторгом. Сборная ФРГ очень близка к тому, чтобы выйти в финал.

И само собой, что они закрылись после этого гола. Очень дисциплинированно отошли полностью за линию мяча и нам было невероятно тяжело.

Первый дополнительный тайм так и закончился 1:0 в пользу немецкой сборной. У нас даже толком ни одного опасного удара по воротам не было. Как не было их и во втором дополнительном тайме. Первые 10 минут — так уж точно.

Вот как отрезало. Все, что мы готовили, все, что мы можем и умеем, резко куда-то делось. Можно сказать, что пробила полночь, и советская карета превратилась в тыкву. В тот момент мы находились вот буквально в самой низкой точке из всех возможных, и абсолютно никто не мог вообще ничего сделать с немцами, которые оборонялись просто гениально и очень вдохновенно.

Но случилось чудо. Самое настоящее чудо. И имя этому чуду Игорь Беланов.

Когда до конца дополнительного времени осталось всего две минуты каких-то 120 секунд оставалось немцам продержаться, чтобы они вышли в финал, Игорь принял мяч в центре поля. А потом показал, что у него не два сердца, а не знаю сколько пять, наверное. Такой слаломный проход в концовке, да еще с мячом, очень дорогого стоит.

Но по пути к воротам Беланов обыграл сначала Тона, потом Маттеуса, потом Магата. И уже в штрафной его попытался оттеснить от мяча Бреме, но это не получилось. Игорь оказался на ударной позиции, навстречу ему выскочил Шумахер, а Беланов вместо удара покатил мяч направо, туда, куда я прибежал буквально на последних каплях бензина.

Этот рывок, который я сделал, забрал у меня буквально все. Но не поддержать атаку Беланова я не мог. Потому что когда бежать и когда пытаться, и когда спасать игру, если не сейчас? Потом может быть поздно. Так что я вслед за Игорем добежал и добежал туда, куда нужно.

И что бы со мной было, если бы я опять промахнулся, я не знаю. Возможно, пришлось бы заканчивать с футболом прямо тут.

Но я попал. Я попал, и мяч после моего удара залетел в ворота. 1:1, и сборная Советского Союза сравняла счет за считанные секунды до свистка.

Само собой, что сил на то, чтобы провести еще одну атаку, не было ни у нас, ни у немцев. И все логично пришло к послематчевым пенальти.

— Как самочувствие, Слав? Готов бить? — спросил меня Стрельцов, когда тренеры выбирали пятерку исполнителей пенальти.

Я прислушался к себе. И то, что я услышал, мне не понравилось — ноги по-прежнему ватные. Но я даже не думал о том, чтобы сказать «нет». Конечно, надо бить. Поэтому я твердо, четко и коротко сказал:

— Да, конечно.

— Хорошо, — также коротко сказал мне Стрельцов. — Ты открываешь серию у нас.

Я кивнул и потянулся за водой. Первым так первым. Почему нет?

Спустя несколько минут и мы, и немцы определились с пятеркой бьющих. И по жребию сборной СССР досталось право первого удара. Мы начинаем.

Когда я шел к мячу, то не думал вообще ничего. Мыслей в голове ровно ноль. Я не выбирал, куда бить, как бить. Даже на Шумахера я толком-то и не смотрел в этот момент. Звенящая тишина и пустота. Притом тишина буквально, на самом деле. Стадион переполнен. И так получилось, что серия пенальти после матча будет в те ворота, рядом с которыми трибуна с наиболее громкими немецкими болельщиками. Но я их действительно не слышу.

Взгляд на мяч, на Шумахера, на судью. Можно бить. Разбег, удар. Шумахер прыгает в правый от себя угол. И через секунду злобно смотрит на меня, а я подпрыгиваю от радости и довольный бегу к своим партнерам по команде.

Есть! 1:0. Забитый пенальти. И я точно разозлил Шумахера, потому что пробил я «паненкой». Не знаю, зачем я это сделал, но она как-то сама получилась.

Следом вышел Руди Феллер. Удар — и счет равный. Ринат угадал, но удар Феллера получился очень и очень хорошим.

Дальше Литовченко. Удар в левый угол, Шумахер прыгает в правый, и мы продолжаем вести. Но у немцев удар в запасе.

Бреме подходит к мячу. Удар и да! Промах! Дасаев не угадал но Бреме пробил сильно выше. Типичный удар защитника!.

Следом выходит Беланов. И Шумахер был максимально близок, он отбил удар Игоря, который получился не очень хорошим. Но мяч от перчатки Шумахера угодил в штангу, затем отлетел в спину немецкому вратарю, а от нее в ворота. 3:1.

На точке следующий немец Аллофс. И Клаус вслед за Белановым бьет очень плохо. А Дасаев берет! И следующий удар может быть решающим.

На точку отправляется Гоцманов. В этот момент я закрываю глаза так как не в силах смотреть на то, что сейчас происходит. Закрываю, а через несколько секунд слышу радостный рев у себя над ухом. Открываю глаза и вижу, что Гоцманов прыгает как сумасшедший в штрафной, к нему бежит вся сборная Советского Союза, а Шумахер лежит, закрыв глаза руками, на линии ворот.

Это значит, что Серега забил!

Потом уже я посмотрел в записи, игрок минского «Динамо» пробил так, как будто у него вообще нет нервов. Просто подошел и ударил в левый верхний без каких-либо шансов для Шумахера.

И этот удар отправил сборную Советского Союза туда, где мы еще не были никогда. В финал чемпионата мира!