Ложная девятка. Пятый том

Глава 14

24 декабря 1985 года. Товарищеский матч Турин. Стадион «Коммунале». 42 000 зрителей

Судья: Роберто Росетти (Италия)

«Ювентус»: Таккони, Фаверо, Брио, Бонини, Кабрини, Платини (к), Тарделли, Бонек, Пранделли, Росси, Кёттинг

Тренер: Джованни Трапаттони

«Торпедо» (Москва): Харин, Круглов (к), Пивцов, Гостенин, Пригода, Ю. Савичев, Добровольский, Буряк, Н. Савичев, Заваров, Сергеев

Тренер: В. К. Иванов

Разминка прошла в привычном ритме, но атмосфера была особенной. Трибуны «Коммунале» заполнились почти до отказа — сорок с лишним тысяч зрителей пришли посмотреть на поединок обладателей Кубка кубков с итальянским грандом, у которого вдобавок еще и цвета такие же как у нас.

Валентин Козьмич в раздевалке был спокоен как удав:

— Играем в свой футбол. Не стесняемся, не поджимаем хвосты. Мы в этом сезоне выиграли Кубок Кубков, а Ювентус получил дырку от бублика.

Иванов прошелся взглядом по раздевалке:

— Слава, сегодня особенно внимательно за тобой будут наблюдать. Аньелли и вся Италия хотят увидеть, на что ты способен. Но не думай об этом — просто играй.

Я кивнул. Честно говоря, мысли о будущем переходе меня почти не волновали. Сегодня я был игроком «Торпедо», и хотелось показать, что наша команда достойна любого соперника.

Иванов же тем временем продолжал:

— Матч товарищеский, но это не значит что можно играть спустя рукава. Нас сюда не для того позвали чтобы мы по полю с тросточками прогуливались. Так что давайте, мужики. покажите им что такое «Торпедо».

Матч начался в высоком темпе. «Ювентус» сразу показал свой класс и прижал нас к воротам. Платини дирижировал оркестром с видом человека, которому все это дается легко и естественно.

Первые минуты мы больше оборонялись, изучали соперника. Но уже на седьмой минуте у нас получилась отличная атака.

Получаю мяч от Заварова в центре поля. Передо мной Бонини — опытный, надежный, но не самый быстрый. Показываю уход влево, а сам резко срываюсь вправо. Итальянец не успевает среагировать. Впереди открывается пространство.

Ускоряюсь, мяч послушно катится рядом. Справа подключается Коля Савичев, слева маячит Заваров. Но я вижу створ ворот и понимаю — надо бить самому.

Брио бросается наперерез, но я уже принял решение. Удар с двадцати метров, точно в верхний угол. Таккони прыгает, но мяч проходит в сантиметрах от его пальцев.

Гол! Первый в этом матче, и забил его я.

Итальянские болельщики удивленно замолкли, а наша небольшая группа поддержки взорвалась радостными криками. Я поднял руку вверх, приветствуя трибуны, но особо праздновать не стал. Матч только начался.

Ответ «Ювентуса» не заставил себя ждать. На 15-й минуте произошел настоящий урок футбольного мастерства. Платини получил мяч в центре поля, спиной к воротам. Одним касанием развернулся, обыграв Буряка, затем элегантным финтом прошел мимо Добровольского.

А дальше — чистое искусство. Француз вышел к линии штрафной площади и пробил с такой силой и точностью, что Харин даже не шевельнулся. Мяч влетел точно в угол, как по линейке.

1:1. Платини поднял руки вверх и улыбнулся. Ну а стадион взревел. Любят в Турине француза, нечего сказать.

Но мы не собирались сдаваться. На 23-й минуте Коля Савичев здорово прошел по левому флангу и навесил в штрафную. Заваров чуть-чуть не дотянулся до мяча.

А на 28-й минуте случилось нечто особенное.

Платини снова получает мяч в центре. Я бегу на перехват, но француз спокойно отдает пас партнеру и тут же получает обратно. Классическая «стенка». Пытаюсь его догнать, но Мишель уже в штрафной.

Удар… и снова гол. Харин на этот раз прыгнул, но был бессилен. 2:1 в пользу Ювентуса.

Платини бежит к угловому флагу, раскинув руки. Трибуны ревут от восторга.Это как раз то за чем все эти зрители пришли сегодня на стадион. Голы, финты, самый сок футбола.

К середине первого тайма стало ясно: это будет не обычный товарищеский матч. Оба тренера забыли, что игра товарищеская. Трапаттони активно жестикулировал у боковой линии, а Иванов не менее эмоционально отвечал.

На 35-й минуте мы сравняли счет, и это был коллективный шедевр. Добровольский начал атаку передачей на Заварова. Саша сместился в центр, обыграл Фаверо и отдал мне.

Принимаю мяч на движении, вижу, что Бонини снова не успевает. Прохожу мимо него, но впереди уже Брио. Итальянский защитник пытается отобрать мяч в подкате, но я успеваю сделать передачу.

Мяч летит точно на Добровольского, который ворвался в штрафную. Игорь не промахивается — 2:2.

Первый тайм закончился именно с таким счетом. В раздевалке Иванов был доволен:

— Играем здорово! Видите? Мы им ни в чем не уступаем! Еще 45 минут в таком же темпе и будет совсем хорошо.

Второй тайм начался с замен. Траппатони усилил атаку и выпустил Бриаски вместо Пранделли. Мы ответили выходом Андрея Редкоуса вместо Буряка.

И уже на 48-й минуте Бриаски оправдал доверие тренера, забив красивый гол после передачи того же Платини. 3:2 в пользу хозяев.

Но наш ответ последовал мгновенно. Буквально через две минуты.

Юра Савичев получает мяч на правом фланге. Я открываюсь в центре, но вижу, что Юра может пройти сам. Кричу ему: «Давай сам!» и бегу к штрафной.

Савичев обыгрывает Кабрини элегантным финтом и врывается в штрафную. Брио бросается в подкат, но Юра успевает прострелить низом вдоль ворот.

Я успеваю к дальней штанге первым. Таккони уже падает, но я успеваю коснуться мяча раньше. 3:3!

Этот гол получился особенно приятным— чистая командная работа, безо всякого выпендрежа и перетягивания одеяла на себя.

Но это был далеко не конец.

На 67-й минуте Платини снова показал класс. Получает мяч от Фаверо в глубине поля. Я бегу на помощь защите, но француз спокойно обрабатывает мяч и начинает дриблинг. Обыгрывает меня, затем Буряка, потом еще и Добровольского.

В штрафной его ждет Харин, но Платини бьет так, что Дима бессилен. Мяч влетает точно в «девятку». 4:3.

Мишель бежит к центру поля с поднятыми руками. На его лице написано: «Вот что значит настоящий класс».

Но я не собирался сдаваться. На 72-й минуте представился мой шанс отвечать.

Заваров отбирает мяч у Бонини в центре поля и отдает мне. Вижу, как итальянская защита перестраивается, но замечаю брешь между Брио и Фаверо.

Ускоряюсь и прохожу в этот коридор. Брио пытается меня догнать, но я уже на подступах к штрафной. Таккони выходит наперерез, но я успеваю пробить первым.

Мяч летит низом, точно в угол. Вратарь «Ювентуса» прыгает, но достать не может. 4:4!

На 78-й минуте Платини снова творит магию. Получает мяч почти у боковой линии, обыгрывает двоих наших защитников и бьет из почти невозможной позиции. Мяч описывает невероятную дугу и влетает в дальний угол. Харин даже не пытается прыгать — понимает, что бесполезно.

5:4. Платини поднимает руки к небу. На трибунах — безумие.

Но матч еще не закончен. На 85-й минуте мне представляется последний шанс.

Получаю мяч от Редкоуса на линии штрафной. Передо мной вся итальянская оборона, но я чувствую — сейчас или никогда.

Показываю уход влево, потом резко срываюсь вправо. Брио летит в подкат, но я перепрыгиваю через него. Фаверо пытается перекрыть путь к воротам, но я уже принял решение и бью по воротам!

Удар получился идеальным. Таккони в отчаянном прыжке касается мяча, но изменить траекторию не может.

5:5! Финальный счет!

Я падаю на колени посреди штрафной площади «Ювентуса». Вокруг — овации даже итальянских болельщиков. Такой футбол заслуживает аплодисментов.

Платини подходит ко мне и протягивает руку:

— Bravo, ragazzo. Сегодня ты играл как настоящий campione.

Я пожимаю ему руку. Сегодня мы с ним устроили настоящий спектакль. И я ничуть не уступил великому французу.

Хотя, учитывая то чего я уже успел добиться, насчет величия сейчас можно и поспорить у кого его больше.

Иванов в раздевалке не скупился на похвалы и что было особенно приятно для моих партнеров, на призовые. Организаторы нашего турне расщедрились и каждому игроку полагалось по 4 миллиона лир, плюс по два за каждый гол.

Если перевести это всё дело в более привычные доллары то лично мне за мой хеттрик и выход на поле перепало почти 5800 долларов. Более чем солидно, на самом деле. И это только за одну игру. При желании я из этой поездки мог бы привезти столько всякого барахла, продав которое в Союзе можно с десяток кооперативных квартир купить.

Другое дело что заниматься всем этим мне совершенно не хотелось, особенно учитывая планы на будущее.

Но везти что-то всё равно придётся. А то как это так, вернулся из Италии и ничего своим дамам, Кате, сестре и маме не подарил. Да и отцу тоже можно парочку интересных подарков сделать, новые часы, видеокамера или что-то подобное.

Но магазины у нас были запланированы на вторую часть поездки, а пока что культурная программа.

Следующая игра планировалась в Пизе, против местной команды так что мы выехали из Турина на предоставленном нам автобусе и утром были на месте. Заселились в гостиницу, ничем не выразительную тройку и поехали просвещаться.

Автобус остановился на площади Чудес, и я вышел последним, задержавшись у окна. Передо мной открывался вид, который я уже видел в своём прошлом/будущем. Белоснежный собор, баптистерий и, конечно же, она — Пизанская башня, накренившаяся под тем же углом, что и в моих воспоминаниях о XXI веке.

— Ничего себе! — восхитился Дозморов, выскакивая из автобуса. — Она и правда падает!

— Не падает, а наклонена, — поправила наш гид, молодая синьора Лучия, говорившая на приличном русском. — Башня стоит уже более восьмисот лет и никуда не упадет.

Я знал, что она права. Помнил, как поднимался по этим же ступеням с товарищами по «Интеру» после победы над «Фиорентиной». Тогда башню уже укрепили, и туристов пускали группами. А сейчас, в 1985-м, она выглядела более… хрупкой что ли.

— А почему она наклонилась? — спросил Харин.

— Почва оказалась мягче, чем ожидали строители, — объяснила Лучия. — Башня начала крениться еще во время строительства в XII веке.

Мы медленно поднимались по спиральной лестнице. Мои товарищи то и дело останавливались, удивляясь наклону, а я шел и вспоминал. Те же ступени, тот же мрамор под ногами, те же окна-арки. Только тогда, в будущем, здесь была другая атмосфера — коммерческая, туристическая. А сейчас все казалось более аутентичным. Странные ощущения конечно.

— Слав, а не страшно тебе? — спросил Юра Савичев, когда мы добрались до верхнего яруса.

— Почему? — переспросил я, хотя понимал, о чем он.

— Ну, качается же все время. Чувствуешь?

Я чувствовал. И помнил это ощущение. Легкое покачивание, которое поначалу пугает, а потом становится почти убаюкивающим.

С верхней площадки открывался великолепный вид на Пизу. Красные черепичные крыши, река Арно, вдалеке — холмы Тосканы. В моих воспоминаниях этот же вид был испорчен современными постройками, рекламными щитами, суетой XXI века. А здесь, в 1985-м, все выглядело более гармонично.

— Красота-то какая, — тихо сказал Добровольский, стоя рядом со мной.

— Да, — согласился я. — Италия умеет сохранять красоту.

И это была правда. Через 60 лет эта страна по-прежнему будет прекрасной, просто по-другому.

После башни мы осмотрели собор. Внутри было прохладно и торжественно. Огромные колонны, мозаики, игра света и тени. Лучия рассказывала об архитектуре, а я вспоминал, как когда-то стоял здесь же с одной из моих подружек. В прошлой жизни у меня их было много. Это сейчас мой моральный облик полностью соответствует образу советского спортсмена и комсомольца, а тогда ухх… девиц я менял как перчатки.

Хотя… может быть всё дело в том что в будущем у меня не было Кати? Кто знает?

— О чем задумался? — спросил Заваров, заметив мое молчание.

— Да так, красота завораживает, — ответил я.

Обед устроили в ресторане рядом с площадью Чудес. Заведение называлось «Da Bruno» и выглядело именно так, как должен выглядеть настоящий тосканский ресторан. Каменные стены, деревянные балки под потолком, запах чеснока и базилика, доносящийся из кухни.

Хозяин, дородный синьор Бруно, встретил нас как старых друзей. На столах уже стояли корзинки с хлебом и бутылки местного вина.

— Сегодня мы приготовили для вас традиционные блюда нашего региона, — объявила Лучия. — Все очень аутентично.

Первым подали антипасти — ассорти местных закусок. Тонко нарезанная ветчина прошутто тоскано, различные сыры, маринованные овощи, оливки. И, конечно же, чечина — традиционная пизанская лепешка из нутовой муки.

Я откусил кусочек чечины и улыбнулся. Точно такой же вкус, как в моих воспоминаниях. Солоноватая, с ореховым привкусом, чуть хрустящая снаружи и мягкая внутри.

— Странная какая-то лепешка, — поморщился Дозморов. — Не сладкая и не соленая толком.

— Это местная особенность, — объяснил я. — Нутовая мука дает такой вкус.

— А ты откуда знаешь? — удивился Саша.

— Читал где-то, — соврал я. — Интересуюсь кухнями разных стран.

Затем принесли primi piatti — первые блюда. Риболлита — густой суп из овощей и белой фасоли, и аква котта — «вареная вода», как называли этот простой суп из хлеба, помидоров и зелени. Для советских футболистов, привыкших к наваристым борщам и солянкам, это выглядело довольно странно.

— Это суп? — недоверчиво спросил Харин, помешивая ложкой риболлиту.

— Попробуйте, — посоветовала Лучия. — Это очень здоровая еда.

Я знал, что она права. В будущем такая «крестьянская» кухня станет невероятно модной. Рестораны будут специализироваться на простых, но качественных блюдах. А пока мои товарищи с сомнением пробовали непривычную еду.

Но настоящим откровением стал качуччо — традиционный пизанский рыбный суп. Густой, ароматный, с кусочками разной рыбы и морепродуктов. Его подавали с поджаренным хлебом, натертым чесноком.

— Вот это уже похоже на еду! — одобрил Буряк, отправляя в рот большую ложку супа.

— Напоминает нашу солянку, только рыбная, — согласился Добровольский.

Я молча ел качуччо и вспоминал. Этот же суп, этот же ресторан, но через шестьдесят лет. Тогда порции были меньше, цены выше, а атмосфера более пафосная. Сейчас все было проще и… честнее что ли.

На второе принесли биштеку алла фьорентина — огромный стейк из мраморной говядины, приготовленный на гриле. Мясо было идеально прожарено снаружи и розовое внутри. К нему подали белую фасоль в томатном соусе и жареные овощи.

— Вот это я понимаю! — восхитился Заваров, разрезая стейк. — Мясо как масло!

Синьор Бруно лично подошел к нашему столу, чтобы узнать, нравится ли нам еда. Его лицо светилось гордостью, когда он видел наши довольные лица.

— Questo è il vero sapore della Toscana, — сказал он. — Это настоящий вкус Тосканы.

Я понимал его без переводчика, но делал вид, что жду перевода Лучии.

К стейку подавали кьянти классико — местное красное вино. Рубинового цвета, с богатым вкусом и долгим послевкусием. Иванов даже записал название в блокнот — видимо, планировал что-то привезти домой.

— Хорошее вино, — оценил Валентин Козьмич. — Не такое кислое, как наше «Алазанская долина».

Я помнил это кьянти. В будущем оно станет намного дороже, его будут продавать в элитных винных бутиках по всему миру. А здесь, в 1985-м, его наливали щедро, как обычное столовое вино.

На десерт принесли канноли сицилийские — хрустящие трубочки с творожным кремом, и тирамису — нежный десерт с кофе и маскарпоне. Ребята ели с удовольствием, а я думал о том, как эти же десерты буду есть в будущем, в дорогих ресторанах Милана.

— Знаешь что, — сказал Заваров, откидываясь на спинку стула, — а может, и правда стоит попробовать поиграть в Италии. Хотя бы ради такой кухни.

Все рассмеялись, а я подумал: «Если бы ты знал, Саша, что через несколько лет итальянская кухня станет самой популярной в мире…»

Завершили обед эспрессо — крепким, ароматным, поданным в маленьких чашечках. Мои товарищи морщились от крепости, а я наслаждался знакомым вкусом.

— Как вам итальянская кухня? — спросила Лучия.

— Интересно, — дипломатично ответил Иванов. — Непривычно, но вкусно.

— А мне понравилось, — признался я. — Чувствуется, что все готовится с душой.

И это была правда. В 1985 году итальянская кухня еще не стала массовым продуктом. Здесь готовили так, как готовили веками. Просто, честно, из хороших продуктов. Без лишних изысков, но с любовью.

Выходя из ресторана, я обернулся и посмотрел на вывеску «Da Bruno». В будущем этот ресторан превратится в туристическую забегаловку с завышенными ценами и посредственной едой. А может, и вовсе закроется. Но сегодня, в 1985-м, здесь еще готовил настоящий синьор Бруно, и его кухня была настоящей.

— О чем думаешь? — спросил Добровольский.

— Да так, — ответил я. — Жаль, что такие места рано или поздно меняются.

— Почему меняются? — удивился Игорь.

— Время, — коротко сказал я. — Время все меняет.

Но в глубине души я надеялся, что в этом мире, в этой временной линии, все будет по-другому. Может быть, синьор Бруно еще долго будет готовить свой качуччо, а Пиза останется такой же аутентичной и прекрасной.