Ложная девятка, часть третья

Глава 11

Второго июля мы, три заслуженных мастера спорта СССР, мастер спорта спорта международного класса и один заслуженный тренер отправились на ЗиЛ. Вместе с Ивановым набралось аж пять чемпионов Европы. Само собой что Валентин Козьмич не мог пропустить посещение завода. Для него, как для настоящего торпедовца, ЗиЛ был родным.

У проходной нас встретила целая делегация. Сайкин, отец, фотограф, кинооператор, еще какие люди. Человек десять. Всё было организовано так как будто на завод приехала делегация из дружественной нам Венгрии, например. Только оркестра и ковровой дорожки не хватало.

— А вот и наши чемпионы, — довольно сказал Валерий Тимофеевич. Он по очереди пожал нам всем руки, Иванов и я помимо рукопожатия, удостоились еще и объятий, — предлагаю небольшую экскурсию по заводу, посмотрите как живёт наш гигант. Потом у нас запланировано общение с трудовым коллективом ну а потом самое главное — разговор в моем кабинете.

Само собой что никто и слова против не сказал. Экскурсия так экскурсия. Тем более что это и правда интересно.

Нам тут же раздали каски, гостевых жилеток не было, а потом прочитали очень короткую лекцию о технике безопасности.

— Начнем с прессового, — сказал Сайкин, и мы направились в огромный цех, где стоял невероятный грохот.

Прессовый цех поражал своими масштабами. Огромные, в несколько этажей, механические прессы выбивали из листового металла детали кузовов будущих автомобилей. Масса некоторых прессов, как объяснил Сайкин, достигала 3000 тонн, а усилие, создаваемое ими, позволяло формировать даже самые сложные детали из высокопрочной стали.

— Здесь всё начинается, — объяснял он, показывая на рулоны металла. — Сначала сталь поступает к нам в рулонах толщиной от 0,5 до 3 миллиметров. Потом на автоматических линиях металл режется на заготовки нужного размера. После этого заготовки помещаются в штампы, установленные на прессах.

Сайкин подвел нас к одному из прессов, где как раз меняли штамп — огромную металлическую форму со сложной внутренней поверхностью.

— Каждый штамп стоит десятки тысяч рублей и разрабатывается специально под определенную деталь. В нашем штамповочном хозяйстве более 8000 различных штампов. Некоторые детали кузова, например, крыло или капот, требуют последовательного использования пяти-шести штампов.

Мы наблюдали, как гидравлический пресс с характерным шипением опускается, штамп смыкается, а через несколько секунд из-под него появляется уже готовая деталь.

— Производительность одного пресса — до 600 деталей в час, — с гордостью отметил Сайкин. — А ведь каждый грузовик состоит из нескольких сотен таких деталей.

Следующим на нашем пути был литейный цех. Здесь нас встретила совершенно другая атмосфера — жаркая, наполненная запахом расплавленного металла. В огромных печах плавился алюминий для деталей двигателя.

— Температура в печах — около 700 градусов, — объяснял Сайкин, показывая на плавильные агрегаты. — Мы используем несколько типов литья: в кокиль, под давлением, в землю. Каждый имеет свои особенности и применяется для определенных деталей.

Особенно впечатляло литьё под давлением: расплавленный металл под огромным давлением впрыскивался в металлическую форму, заполнял её и застывал, образуя готовую деталь с точными размерами.

— В этом цехе мы отливаем блоки цилиндров, головки блоков, коллекторы, картеры, — пояснял Сайкин. — Качество литья критически важно для надежности двигателя. Например, в блоке цилиндров недопустимы даже микроскопические поры.

Нам показали специальную лабораторию, где отливки проверялись на дефекты с помощью рентгена и ультразвука.

— Мы отбраковываем менее одного процента деталей, — сказал Сайкин. — Это лучший показатель в автомобильной промышленности страны.

Следующим был механический цех, где работал отец. Здесь было намного тише, но все равно приходилось говорить громко из-за гула множества станков.

— В этом цехе, — Сайкин положил руку на плечо отца, — работают настоящие ювелиры металла. Они превращают грубые заготовки в точные детали с допуском иногда в сотые доли миллиметра. А благодаря Георгию Александровичу и его работе, — Сайкин положил руку на плечи отца, — процент брака на этом этапе такой что им можно пренебречь

Отец смущенно улыбнулся, было видно, что ему приятно.

В механическом цехе нам показали новейшие станки с числовым программным управлением (ЧПУ). В 1984 году это была передовая технология.

— Эти станки работают по заранее составленной программе, — объяснял Сайкин. — Оператор задает параметры, и станок автоматически выполняет все операции: точение, фрезерование, сверление, расточку.

Он указал на один из станков, где обрабатывался коленчатый вал:

— Раньше для обработки такой детали требовалось несколько станков и несколько операторов. Теперь всё делает один станок. Точность обработки — до пяти микрон. Это в двадцать раз тоньше человеческого волоса.

Круглова особенно заинтересовала эта технология, он как оказалось был небольшим фанатом автоматизации всего и вся.

— А сложно программировать такие станки?

— Непросто, конечно, — ответил Сайкин. — У нас есть специальное конструкторское бюро, где инженеры разрабатывают программы для станков. Но дело того стоит — производительность повышается в разы, а качество становится стабильным.

Из механического мы перешли в цех двигателей. Здесь на специальном конвейере собирались знаменитые моторы ЗиЛ.

— Мотор — это сердце автомобиля, — объяснял Сайкин. — Сборка происходит поэтапно. Сначала в блок цилиндров устанавливается коленчатый вал с коренными подшипниками, затем шатуны с поршнями, распределительный вал, клапанный механизм.

Нам показали, как на специальных стендах каждый двигатель проходит испытания.

— Каждый мотор тестируется в течение часа, — пояснил Сайкин. — Проверяется мощность, крутящий момент, расход топлива, уровень шума, температурный режим. Мощность двигателей для разных моделей разная: для грузовиков ЗиЛ-130 — 150 лошадиных сил, для ЗиЛ-131 — 180, а для правительственных лимузинов ЗиЛ-4104 — до 315.

Особенно впечатлили стенды, где двигатели работали в различных режимах, имитирующих реальную эксплуатацию.

— На этом стенде мы проверяем долговечность, — объяснил Сайкин. — Двигатель работает на повышенных оборотах в течение 100 часов, что эквивалентно пробегу в 50 тысяч километров. Если после этого все параметры в норме — двигатель идет в серию.

В сборочном цехе нам показали главный конвейер. Это было самое впечатляющее зрелище за всю экскурсию. Огромный цех длиной около километра, сотни рабочих на различных постах, и на медленно движущейся ленте постепенно, шаг за шагом, голая рама обрастала деталями, превращаясь в готовый грузовик.

— На главном конвейере рождается до 200 грузовиков в день, — с гордостью сказал Сайкин. — Конвейер разделен на несколько участков: сначала на раму устанавливают мосты, подвеску, рулевой механизм, тормозную систему. Затем монтируется двигатель, коробка передач, кардан. На следующем участке устанавливается кабина, которая собирается на отдельном конвейере. И наконец, финальный этап — установка колес, электрооборудования, заправка технологическими жидкостями.

Сайкин показал нам интересную техническую особенность конвейера:

— Обратите внимание, конвейер имеет неодинаковую скорость на всех участках. На сложных операциях он замедляется, на простых — ускоряется. Это позволяет равномерно распределить нагрузку между рабочими.

Валентин Козьмич заметил:

— Как в футболе — то замедляешь темп, то резко ускоряешься, в зависимости от ситуации.

— Именно, — согласился Сайкин. — Каждая операция расписана по секундам. Никаких простоев, мяч всегда в движении.

Особый интерес вызвал участок, где на готовые автомобили устанавливались кузова самосвалов, цистерны, фургоны и другие специальные надстройки.

— У нас более 50 модификаций базовой модели ЗиЛ-130, — пояснил Сайкин. — Помимо стандартного бортового грузовика мы выпускаем самосвалы, тягачи, автобусы, пожарные машины, автокраны, рефрижераторы и многое другое.

Отдельно нам показали цех малых серий, где собирали правительственные лимузины ЗиЛ-41045. Это было особое место — чистое, почти стерильное, с особой атмосферой.

— Здесь всё по-другому, — тихо сказал Сайкин. — Эти машины собираются почти вручную, каждая — произведение искусства. В год выпускаем не больше двенадцати-пятнадцати. Используем особую сталь марки 40ХНМА с повышенной прочностью, специальную кожу для салона, даже дерево для отделки — карельскую березу.

Мы с ребятами с интересом рассматривали роскошный черный лимузин, который стоял в углу цеха. Сайкин разрешил нам заглянуть внутрь.

— Обратите внимание на технические особенности этой машины, — сказал он. — Пятиступенчатая автоматическая коробка передач, гидроусилитель руля, четырехконтурная тормозная система с АБС, климат-контроль, способный поддерживать в салоне температуру с точностью до одного градуса, электроприводы стекол, сидений, зеркал. Некоторые из этих технологий пока еще не используются даже в серийных западных автомобилях.

Валентин Козьмич с интересом рассматривал приборную панель:

— Впечатляет. А двигатель здесь какой?

— Семилитровый V8 мощностью 315 лошадиных сил, — ответил Сайкин. — Разгон до 100 километров в час за 13 секунд, максимальная скорость — 190 километров в час. При весе в три тонны это очень достойные показатели.

После этого нас повели на испытательный полигон, где проверяли готовые машины. Специальная трасса с различными препятствиями, уклонами, разными типами покрытий тестировала все системы автомобиля.

— Здесь каждая машина проходит проверку, — объяснял Сайкин. — Тормоза, устойчивость, проходимость — всё должно соответствовать стандартам. Обратите внимание на этот участок с бельгийской брусчаткой — он специально создан для проверки устойчивости подвески к вибрациям. А вот тридцатиградусный уклон для проверки тормозов и трогания с места.

Главный инженер полигона предложил:

— Может, хотите прокатиться? У нас как раз новая модель проходит испытания, машина опытная.

— А можно? — спросил я, новые грузовики внушали уважение

Сайкин кивнул:

— Почему нет? Прокатите чемпионов, Алексей Петрович.

Нас, меня и Юру Суслопарова усадили в новый грузовик — ЗиЛ-4331, модель, которая должна была заменить знаменитый ЗиЛ-130. Машина оказалась намного комфортнее, чем я ожидал от грузовика. За рулем сидел опытный водитель-испытатель, который провез нас по всему полигону, демонстрируя возможности автомобиля. Витя Круглов и Вася Жупиков заняли места пассажиров во втором опытном грузовике. Иванов же от поездки отказался.

— Это совершенно новая конструкция, — пояснил Сайкин, когда мы вернулись. — Дизельный двигатель мощностью 185 лошадиных сил, пятиступенчатая коробка передач, гидроусилитель руля, новая кабина с улучшенной аэродинамикой. Расход топлива на 20% ниже, чем у ЗиЛ-130, грузоподъемность — 6 тонн против 5 у предшественника.

Последним пунктом был склад готовой продукции — огромная площадка, заполненная новенькими грузовиками ЗиЛ-130 и ЗиЛ-131. Ряды и ряды одинаковых машин, выстроенных по линейке, впечатляли своими масштабами.

— На складе постоянно находится около 1000 готовых автомобилей, — сказал Сайкин. — Отсюда они отправляются по всему Советскому Союзу и не только. Мы экспортируем наши грузовики в более чем 30 стран мира. Наши грузовики пылят на всех континентах!

Там же на складе мы приняли участие в одном из любимых советских развлечений а именно в общении с трудовым коллективом завода.

Надо сказать что и во время чуть затянувшейся экскурсии простые зиловские работяги подходили к нам. Кто просто пожать руку или хлопнуть по плечу а кто и чтобы чуть дольше поговорить. Так как нас сопровождал фотограф, на груди у которого висело аж три заряженных фотоаппарата, кадров он наделал достаточно. Хватит на целый фоторепортаж.

Но те мимилетные короткие разговоры в цехаха завода и в подметки не годились митингу который собрался на складе готовой продукции. Работяг на него собралось очень много и мы с ребятами и Валентином Козьмичем больше часа общались с нашими самым главными фанатами. В конце у меня уже лицо заболело от необходимости постоянно улыбаться. Плечи ныли, на них точно останутся синяки. Как и правая рука. Сегодня я точно поставил какой-нибудь рекорд по рукопожатиям.

Ну а потом мы собственно произошло то зачем мы сюда и пришли. Товарищ Сайкин принялся выражать признательность ЗиЛа игрокам Торпедо. И размеры этой признательности были… впечатляющими. Призовые от федерации показались нам всем мелочью.

Меня так и вовсе Сайкин и ЗиЛ в его лице одарил по царски. Во первых квартира. Та самая служебная квартира отца стала моей. Из-за моего возраста правда были определенные сложности и формальности но всё равно. Я получил трёхкомнатную квартиру считай что в центре Москвы.

Это решало огромное количество вопросов которые могли возникнуть в будущем. Теперь чтобы не случилось у моих родителей ей жилье в Москве. А во время перемен, я так думаю, лучше всё-таки жить в столице а не в стремительно обнищавшей провинции.

И квартира была не единственной премией от ЗиЛа. Кроме нее я получил еще и новенький ГАЗ-24–10. Волга, небесно голубого цвета.

Да уж, не судьба Оле в следующем году рассекать по Москве на ультра модной восьмерке. Вместо неё у моей сестры будет Волга. Не последней модели, конечно, сейчас на конвейере уже ГАЗ-3102. Но всё равно. Волга это Волга.

Так что думаю она не обидится.

Остальныъ торпедовцев ЗиЛ тоже не обделил. Конечно по отношению к ним щедрость завода была поменьше, Юра, например получил машину а Вася Жупиков квартиру. Но в любом случае размеры призовых которые выплатил нам ЗиЛ были куда больше чем то что мы получили от государства.

Про Заварова Сайкин, кстати, тоже не забыл. Когда Сашка только перешёл к нам из Киева он получил однушку. После чемпионата Европы она превратилась в трещку, плюс «нашему пострадавшему герою» выдали еще и дачный участок неподалеку от Подольска. Направление конечно не самое престижное, но зато близко. Притом как я понял СНТ в котором у Заварова дача не простое. Там скорее коттеджный поселок. Так что Сашка у нас будет обладателем загородного дома.

Не забыл Валерий Тимофеевич и про спонсорский опель, который мне подарили после финала. Он сказал что поручил одному из своих заместителей вопрос доставки машины к нам, в Союз. Так что скоро на улицах Москвы появится на одну иномарку больше. Притом это будет не просто иномарка а пижонское спортивное купе.

Оля как узнает наверняка постарается у меня его выцыганить. Но нет, дорогая сестрица, фигушки. Вот тебе Волга. на ней и катайся.

А опель покамест подождёт моего совершеннолетия и прав. На нём я сам буду ездить.

В общем, несмотря на то что последняя часть нашего визита на Зил получилась самой короткой, она выдалась и самой продуктивной.

После встречи с Сайкиным у меня, наконец-то выдались пару свободных дней чтобы отдохнуть. Их я планировал провести с Катей, но её вступительные экзамены этому помешали.

Мне же в отличии от моей девушки не нужно было голову ломать и переживать насчет института. ВТУЗ, родной для всех торпедовцев ВТУЗ при ЗиЛе уже ждал меня.

Я не стал изобретать велосипед и, например, пытаться поступить в МГУ или еще куда-то. Вместо этого я пошёл по проторенной дорожке. Те же Савичевы, Юра и Коля вполне себе успешно числятся студентами а сами играют за Торпедо.

Меня это вполне устраивало.

В общем, я отоспался за время короткого отпуска и по его окончанию отправился в мой второй дом. На базу Торпедо. Пришло время поправлять наше турнирное положение