Лейтенант (Часть 2) Назад в СССР. Книга 9

Глава 19. Коварный план

— Что такое? — удивленно пробормотал Спирин.

Вид у него был растерянным, даже испуганным.

— Поднимайся! — велел я, направив на него его же пистолет — это был старый добрый ТТ. Свой ПБ-1С я вновь сунул в кобуру.

Когда безумец подчинился и с трудом принял вертикальное положение, вдруг скривился от боли — дало о себе знать простреленное плечо. Вероятно, у него было какое-то нарушение, связанное с болевыми ощущениями. Увидев расплывшееся кровавое пятно у себя на халате, он схватился за него ладонью и вдруг зашипел.

— Я ранен! Ах…

— Ты стрелял в него? — спросил Том. Этот момент он пропустил.

— Ерунда, жить будет! Там просто царапина.

Спирин вдруг закашлялся — вероятно, это та самая пневмония, про которую он говорил или же последствия воздействия отравляющего газа на организм. А может все сразу.

К слову говоря, вентиляция все ещё работала, хотя почти все отравляющие вещества уже вытянуло наружу.

— Кто ты такой? — громко и четко спросил я, глядя в испуганные бледно-голубые глаза профессора. Ну да, сейчас-то он выглядел совсем не как безумный учёный-убийца, его проще пострадавшим назвать. Жалкий, беспомощный, бледный… Но мы-то с американцем уже знали, на что он способен. Крайне непредсказуемый человек.

— Я уже говорил. Профессор Спирин… — уверенно ответил тот.

— Ложь! — надменно процедил Том и на достаточно неплохом русском продолжил. — Я видел фотографии персонала, профессор Спирин совсем по-другому выглядел. Ты не Спирин! Ну?

Учёный посмотрел на него затравленным взглядом, сглотнул и зачем-то втянул голову в плечи. Неестественно задрожал.

— Кто ты такой? — я решительно ухватил его шиворот халата и притянул к себе. Посмотрел на него злыми глазами, затем тряхнул для убедительности, отчего у него начала болтаться голова — туда-сюда, туда-сюда. Ну прям не человек, а безвольное пугало.

Я резко отпустил его и тот растянулся на полу, взвизгнув то ли от боли, то ли от страха. А затем забормотал что-то невнятное, завыл… На лицо полное сумасшествие!

— Тьфу ты! — я с досадой махнул рукой и отошёл в сторону. — Следи за ним!

Изначально я рассчитывал совсем на другое — вытянуть из него хоть какую-то правду, а потом выгнать его к душманам — уж те найдут способ уйти ему в мир иной быстро и мучительно. Я не жестокий, но этот товарищ заслужил… Впрочем, я так и не понял, жертва он или нет. Попробуй тут пойми…

Я молча вытащил фотоаппарат, медленно побрел вперёд, между рядами столов и мебели пункта управления. Сделал пару снимков. Снял и его убежище. Нужно запечатлеть побольше информации, чтобы показать своему командованию все то, что здесь произошло. Хотя бы частично…

Тут и там на столах лежали какие-то старые журналы, мятые истлевшие листы бумаги, заметки, картонные папки. Осмотрев часть из них, я понял что если что-то и можно разобрать, то это все бесполезный хлам. Часть листов была исписана размашистым почти не читаемым почерком, часть отсырела и слиплась. Был и машинописный текст.

Всему виной сырость — если верить этому безумцу, то при быстрой консервации много чего бросили за ненадобностью, а десять лет это немалый срок… И у меня присутствовало стойкое предположение, что позже кто-то намеренно здесь все крушил и разбрасывал… Мебель сама себя не сломает и техника тоже!

Дальше, у стены стоял большой, сильно покосившийся деревянный шкаф на четыре секции. Вернее, он не деревянный, а из не убиваемого толстого советского ДСтП — прессованные опилки на клею, которые спустя многие годы держались на какой-то там матери и поразительным образом не рассыпались. Это совсем не тот состав, который использовала мебельная промышленность двадцать первого века. Делали «на века», как говорится.

Часть полок сломаны, лежат как попало. Тут и там обломки, есть даже пара вырванных креплений. Ну, здесь точно кто-то применил грубую физическую силу… Ну а учитывая, что в бункере все это время был только один человек, то совсем несложно понять кто приложил к этому руку. Вероятно, в первые месяцы, осознав безвыходность своего положения, он просто сходил с ума и все крушил.

На основании нижней части шкафа, среди мусора, я заметил что-то вроде ящиков для бумаг. Один из них был полон. Вытащил его, отодвинул в сторону… И как раз на этом моменте моя чуйка слегка напомнила о своем существовании — верный знак того, что мне как будто бы нужно заглянуть внутрь. Потянув ящик на себя, я увидел внутри стопку сложенных папок, темно-красного цвета, без каких-либо обозначений.

Больше половины из них вздулась, рассохлась. Состояние, конечно, печальное. Плесень была и здесь, но уже в меньшем количестве. Обернувшись назад я увидел, что Том сидит на крышке стола, не спуская глаз с ученого, а тот по-прежнему неестественно вертит головой вверх-вниз и что-то бормочет. Может быть из него и удастся что-то вытащить, но не сразу… Американец вооружился какой-то палкой, вероятно отломанной от стола.

В первой же папке оказались личные дела, вот только я не понял чьи… То ли пленных, то ли ещё кого. Может, добровольцы испытуемые… Хотя, кто в своем уме добровольно захочет испытывать на себе отравляющие вещества?! Лаборанты? Военные?

Внутри дел имелись фотографии. Некоторые были четкие, некоторые плохого качества и испорченные временем и условиями хранения. Я принялся листать дела, смотреть фотографии, папку за папкой. В третьей по счету я увидел то, о чем уже догадывался ранее… Быстро пробежавшись глазами по имеющимся записям, я задумчиво хмыкнул и обернулся к остальным присутствующим. Медленно направился к ним, держа папку в руках.

— Мерзликин Дмитрий Иванович… — громко и четко произнес я. — Что же вы обманываете, а?

Услышав озвученные мной имя, фамилию и отчество, безумец перестал бормотать и посмотрел на меня вполне осмысленным взглядом. Морган тоже посмотрел на меня с интересом, потом перевёл взгляд на папку в руках, затем вновь посмотрел на Спирина…

— Как ты меня назвал? — пробормотал профессор.

— Мерзликин Дмитрий Иванович, тридцать четвёртого года рождения. Из Воронежа. Никакой ты не профессор, а всего лишь испытуемый. Уж не знаю, каким образом так получилось, но к производству химического оружия ты никакого отношения не имел… По крайней мере, в 1975 году точно! Решил присвоить себе чужую личность? А зачем?

— Я… Я не Мерзликин! — взвизгнул он. — Я Спирин!

Я молча показал ему фотографию его самого, только на ней он выглядел моложе и куда лучше… Они были не просто похожи, это был один и тот же человек, без сомнений. Только сейчас он выглядел куда хуже.

— Ну? Все ещё будешь утверждать, что ты начальник этого объекта, которого обманул коварный заместитель? Говори уже правду, дальше врать нет смысла! Да не молчи ты!

— Это все какая-то ерунда… — тот затряс головой, снова начал качаться. Так длилось около тридцати секунд, а потом он вдруг нелепо взвизгнул, резко вскочил и тут же схватив остатки стула, размахнулся и разбил его о свою голову.

Мы с ужасом отпрянули в стороны — я едва не проделал в нем ещё одну дырку — пистолет был наготове. А затем он просто осел на пол, встряхнул головой, несколько секунд молчал… А потом, о чудо, он вдруг заговорил! Причем нормально, без закидонов и выходок… Вот что хороший удар по голове делает — раз и шизофрения уже не актуальна!

— Голова болит… Сильно! Ох, это все он… Да что же это?! — неожиданно тихо и спокойно говорил Мерзликин, ощупывая свой лоб. — Он! Да! Он сидит в моей голове! Не всегда, но часто. Давно уже. Мысли иногда путаются, как будто бы я, это не я. Я и сам ничего не понимаю, но я привык. Поначалу было странно. Страшно. А потом я привык, правда. Сегодня он постоянно со мной. И сейчас тоже, но его голос очень слабый, тихий.

— Угу… — хмыкнул я, никак не реагируя на эти перепады. — Значит, ты признаешь, что ты Мерзликин?

— Да.

— И что ты не профессор Спирин, а испытуемый, так?

— Не совсем, но да.

Чудеса исцеления, не иначе… Не скажу, что я во все это верил, просто принимал как должное. Главное, разобраться во всем, а остальное меня сейчас не волнует.

— Тебя здесь бросили? — снова спросил я. — Где остальные испытуемые? Ты сказал вас пятеро было?

— Да, пятеро. Они все умерли, от болезней. От голода… Уже три года я один. Или нет? Да, три.

— Здесь же должно быть полно еды! — возразил я. — На складах, в хранилище… Разве нет?

— Да, да… Так и было. Но запасы провизии закончились, большую их часть попортили чёртовы крысы. Мы пытались выжить, но их было много. Я не помню, как остался один, все было как в тумане. Это было два или три года назад. Или нет? Год? Нет, не помню…

Он путался в показаниях.

Снова на мгновение, взгляд Дмитрия стал каким-то стеклянным, словно он говорил не с нами, а с кем-то ещё, кто и впрямь был у него в голове. Честно говоря, смотреть на это было неприятно и даже жутковато. Сейчас голос в голове заставит его взять пистолет и пристрелить меня. Быстро, чтобы ничего не понял. А то что?

Более того, я всегда старался держаться подальше от больных людей. Одно дело говорить с ним через стекло, когда нет прямого зрительного контакта, а совсем другое смотреть ему в глаза и понимать, что он и впрямь такой. Что он безумен… Что это происходит здесь и сейчас.

— И чем же ты питался? — вдруг спросил американец.

Взгляд стал осознанным.

— Ну… — тот замялся. — Я ел крыс… Они вкусные!

Неожиданно, однако. А впрочем… То-то я смотрю, что во всем бункере, особенно на нижнем уровне, почему-то нет грызунов. Если мне они и встречались, то лишь пару раз да и те были слишком пугливыми!

Обычно, подобные объекты их излюбленные места — темно, прохладно и сыро, а пища для них всегда найдется… Бумага, древесина, остатки продуктов питания от человека… Да мало ли?

И вот этот момент меня и удивил, за несколько проведенных здесь часов, я их почти не видел. Наверное ещё и потому, что просто не обращал внимания — были дела поважнее.

Конечно же, в самом Афганистане тоже были и свои виды крыс и грызунов, а обычных черных домашних завезли как раз-таки советские войска. Самолётами, грузовиками… Они годами бежали и плодились с стороны Таджикской и Туркменской ССР, распространялись естественным путем. Где люди, там и крысы. В общем, это явление совсем не редкое. Я не биолог, ничего утверждать не буду.

— Опустим эту тему… — прервал его я. В данный момент меня интересовало совсем не это. — Лучше расскажи мне, что здесь произошло на самом деле? Говори, как есть, без глупостей. Ложь я распознаю… Уж поверь, я это делать умею!

Морган посмотрел на меня быстрым, внимательным взглядом, но ничего не ответил. Я приметил взгляд разведчика, но не подал виду.

А тем временем товарищ Мерзликин размышлял над моими словами. То ли внутри него шла какая-то непонятная борьба, то ли ещё что — может, чужие мысли мешали… А может взвешивал, стоит ли вообще открывать рот и что ему светит. В общем, говорить он начал, хотя и не сразу.

— Ладно… Все равно мне не долго осталось! — тяжко вздохнул он, вновь потрогав голову. — А больше ни от кого правду не узнаешь… Только скажи… Почему ты доверился этому американцу?

— Он намерен перейти на сторону Советского Союза! — быстро пояснил я, хотя был вовсе не обязан это делать. Говорил уверенно, без ноток сомнения. — Я обещал ему оказать помощь в обмен на важную информацию! И теперь вопросы буду задавать только я, это понятно?

Дмитрий ошарашенно посмотрел на Тома — сложно сказать почему. Не доверял. Может потому, что в семидесятые все было иначе? Холодная война, противостояние с Западом. Все враги. Хм… Я тоже не доверял, но никак этого не показывал.

— Не тяни время! — надавил я, только уже громче и настойчивее.

— В общем, я не профессор. Здесь можно быть кем угодно. Это ведь именно Спирин приказал меня тут бросить. Ненавижу его. Он бросил меня и остальных. Как раз перед самой эвакуацией! Мы стали не нужны, лишние глаза, лишние рты… Ведь они испытывали здесь то, на что не было разрешения! И это все из-за них! — он ткнул в сторону американца.

— Продолжай!

— А что продолжать? Не помню я. Часть памяти словно в тумане, обрывками. Э-э… Когда хоть что-то стало понятно, бункер уже был законсервирован. Здесь на входе две двери, одна блокируется снаружи, другая внутри. Нас потому и бросили, чтобы потом мы ее открыли. Ну… Внутреннюю я разблокировал давно, когда во всем разобрался. Но внешняя… С ней я ничего сделать не смог!

— Я ее вскрыл. — тихо произнес Том. — Мне передали код разблокировки, там простая система. Но дальше мы прошли не сразу.

— Все так. Первый уровень я открыл не сразу.

— Ты говорил про токсин в воздухе! — напомнил я. — Что это значит?

— Да… — на лице Мерзликина появилась странная гримаса. Поведение снова начало вызывать сомнения. — Нет никакого токсина. Мы его выдумали.

— Мы?

— То есть я выдумал… Я не помню, для чего это сделал.

— То есть, для нас сейчас никакой опасности нет?

— Газ, что я выпустил — смертелен. Вентиляция сработала вовремя, ты был в противогазе. А мне уже не долго осталось, ведь я дышал им. Теперь я не могу вами управлять. Можете уходить.

— Куда нам идти, у входа духи! — резко хмыкнул я. — Бросать все это им на радость? Химическое оружие не должно попасть в руки душманов! Это один из главных моментов!

— Это можно решить. У бункера есть простая система самоуничтожения! — устало выдохнул Дмитрий. Вид у него и до этого был неважный, а сейчас стал ещё хуже. Появилась одышка. — Несколько зарядов в разных точках. Если активировать, то все будет уничтожено и погребено под каменным завалом. Но сделать это можно только изнутри, из моего убежища. Времени уйти не будет. Я все сделаю.

— Эй, эй! Не так быстро! Как попасть в хранилище внизу? — вдруг спросил Том Морган, внимательно глядя на пленника. — Ты же понимаешь, о чем я говорю? Да? Там размещен секретный архив по всем работам, что проводились здесь в семидесятых годах. Его нужно достать. Он… Пригодится мне! Нам!

Я посмотрел на американца внимательным взглядом. Кажется, тот сказал не то, что хотел.

— Архив? — переспросил Мерзликин. — Да, точно. Попасть туда уже нельзя. Там ничего нет.

— А где же все документы? — продолжил допытываться американец. — Что ты с ними сделал?

Отчего-то они интересовали его больше, чем меня. Это было довольно странно и предсказуемо.

— Там… — он неопределенно кивнул в сторону своего убежища за стеклом. — В нижнем сейфе. Он не заперт.

— Проверь! — произнес я, кивнув Тому.

Оружия при нем не было, он его не просил. Да и я бы не дал…

Тот быстрым шагом направился туда, вошёл внутрь. Принялся там чем-то греметь и тарахтеть. Потом раздался отчётливый металлический скрип и радостный возглас:

— Кажется, я нашел! Да, точно!

Мерзликин посмотрел на меня страдальческим взглядом.

— Есть еще кое-что… В помещении «12Б» сидит разведчик… — тихо произнес он. — Думаю, ты его знаешь. Это сделал американец, до того как я пустил его сюда. Не верь ему. Разведчик жив, но заперт и сам оттуда не выберется!

— Шут! — догадался я, затем посмотрел в сторону американского разведчика. — Так… Подыграй мне…

Мерзликин неуверенно кивнул. Времени думать не было.

Одновременно, пока мы говорили, я извлекал все патроны из пистолета пленника и клал в карман. Остался только один, в стволе. Вдруг сработала разблокировка — дверь, что вела в центральный коридор первого уровня открылась. Можно было выходить. Как-то слишком быстро Морган ее нашел!

Раздались шаги — из убежища Мерзликина показался довольный Том, в руках у него большой и плотный полиэтиленовый пакет, с торчавшими оттуда краями документов. Весу в нем килограмм десять, или около того. Визуально сложно определить.

— Все здесь! — показал он. — Этого компромата точно хватит для того, чтобы мне предоставили защиту!

— Хорошо! — кивнул я. Теперь у меня по плану было небольшое представление, которое имело большую важность. — Теперь мы уйдем! А ты все уничтожишь!

Последние слова были адресованы Дмитрию.

— А не хочу. Я передумал… — вдруг произнес Мерзликин и мерзко засмеялся. — Все со мной тут подохните! Ненавижу… Ненавижу…

Он резко дёрнулся. Я же вскинув пистолет, выстрелил вверх. Пуля щёлкнула по бетону, выбила каменную крошку и срикошетила куда-то в сторону. Незаметно вернул затвор в исходное состояние.

— Стоять! — рявкнул я. — Тихо!

А тот как-то неестественно сжался, закрыл голову руками и завалился на пол. Маленькая демонстрация удалась.

— Ещё раз такое устроишь, я тебе что-нибудь прострелю! — жёстко пообещал я.

— А-а… Не так громко! — торопливо запричитал он. — Хорошо, хорошо…

Морган неторопливо подошёл ко мне. Я решительно протянул ему пистолет. Патронов там больше не было.

— Держи, нужно уходить, пока есть время! Если что, прикрой!

— Хорошо! — Том явно не ожидал от меня подобных действий. Оружие принял. Что же, посмотрим, что он предпримет дальше… Люди предсказуемы!

Я решительно двинулся к выходу. Том за мной.

— Как будем уходить? — поинтересовался тот. — Может, через главный вход? На тебе наша военная форма, душманы меня знают и выпустят! Это сработает!

— Нет, уйдем так же, как я и попал сюда! — не оборачиваясь, отозвался я.

— Через вентиляцию?

— Да. Так меньше риска. Идем…

Мы двинулись дальше по коридору, подошли к лестнице, что вела на второй уровень. Едва я начал спускаться, как понял, что Морган чуть отстал от меня. Резко обернувшись, я увидел, что тот стоит в нескольких метрах и держит меня на прицеле ТТ…

Ну вот, что и требовалось доказать!

Не успел я что-либо сказать, как американец с хитрым лицом и холодным взглядом произнес:

— Тебе не стоило мне доверять! Прощай, глупец! — и выжал спусковой крючок ТТ. Само собой выстрела не произошло, потому что патронов там не было. Только щелчок.

Глаза американца расширились от изумления. И осознания произошедшего…

— О, как! — выразительно хмыкнул я. — Хорошая легенда, но ты не похож на перебежчика…

И тут уже я решительно выхватил свой ПБ-1С и молча, дважды выстрелил. Обе пули попали ему точно в грудь. Том рухнул словно подкошенный… Пистолет ТТ с лязгом упал рядом.

Оставлять такого противника в живых глупо. Совершенно не логично. А тащить его за собой в сложившихся условиях не имело смысла. Все что нужно, у меня уже есть. Компромат даст ответ на все.

Я молча подошёл ближе. Склонился над ним — тот был ещё жив. Одежда в темной крови.

— Громов… Ты… — хрипло пробормотал он и закашлялся.

— Гляди-ка, и фамилию мою настоящую знаешь… — улыбнулся я. — Ну прям чудеса какие-то! Думал, самый умный? Хрен ты русского разведчика обманешь! Нужно знать вес снаряжённого оружия и оружия без патронов. Но такому вас не учат, да?

Морган уже не ответил. Последний раз выдохнув, он замер…

Проверил его пульс на шее — все, без вариантов. Ни о какой симуляции тут и речи нет.

— Сам так захотел… — я выпрямился и забрав пакет с секретными документами, отправился искать помещение с номером «12Б»…